Текст книги "Цифровой журнал «Компьютерра» № 11"

Автор книги: Компьютерра Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Кафедра Ваннаха: Пулемет в поэзии и кибернетике

Потомство наук двояко. Они приносят и конкретные изделия, и более общие методы. И методы эти иногда позволяют по-новому взглянуть на прошлые труды человека. Вот современная computer science, ей предшествовала кибернетика, ещё раньше была теория управления: с одной стороны, плоды – мир вычислительной техники, постиндустриальная эпоха, глобализация. А ещё – возможность лучше понять устройство, обеспечившее европейской цивилизации власть над планетой, твёрдо относящееся к прошлой, индустриальной эпохе.

Власть над экономикой планеты Европе принёс контроль над морской торговлей. Этому, по мнению французского историка Фернана Броделя, она была обязана навыкам навигации в открытом океане и артиллерийскому делу. А в расцвете индустриальной эпохи, на рубеже XIX и XX веков, Европа распространила свою власть и на все континенты. Историки называют это время эпохой империализма. Ну а с точки зрения военных технологий это было время скорострельного оружия. Время пулемета, время machine gun, mitrailleuse, Maschinengewehr. И вот в пулемете-то, в его классическом, дошедшем до наших дней виде, оказались воплощены некоторые универсальные подходы теории управления. (Кибернетику Винер когда-то назвал наукой об управлении и связи…)

Войной зари индустриальной эры была Гражданская война в США. Магазинные нарезные винтовки, бронепоезда, схватки броненосцев… А ещё в той войне были впервые применены скорострельные орудия Эйджера и Гатлинга. Представляли собой они блок вращающихся вокруг оси стволов, приводимых в действие вращением рукоятки. Темп стрельбы был достаточно высок, 300 выстрелов в минуту, а на заводских испытаниях гатлинги показывали вдвое более высокую скорострельность. В Гражданской войне эти машинки ничем особым себя не зарекомендовали – папковая, то есть картонная, гильза не слишком хорошо подходит для скорострельного оружия. Но с появлением гильз латунных, изобретённых полковником Берданом (Berdan) и надежных капсюлей полковника Э.М.Боксера (Boxer) многоствольное оружие прижилось в армиях Европы. И прижилось не зря – этот механизм позволял легко сметать свинцом массы атакующих в плотных порядках туземных войск. Огонь гатлингов ощущали на своей шкуре пираты Южно-Китайского моря, воины африканского королевства ашанти и отважные зулусы. Французам в 1870 году против пруссаков митральезы не помогли. Зато левые и правые могут и поныне (правда с разными чувствами) разглядывать на стене кладбища Пер-Лашез следы работы скорострельного оружия генерала Галифе (который был искушен не только в моде, но и в логистике – расстрел коммунаров сразу у кладбищенской стены позволял сэкономить на перевозках…). Русские картечницы полковника Барановского расчищали отрядам Кауфмана и Скобелева, шедшим прикончить рабовладение в Средней Азии, путь сквозь орды халатников. Высочайшее убойное действие магазинных винтовок с нарезным стволом было отмечено ещё при их дебюте в американскую Гражданскую. Но пулемёт имел преимущество перед стрелковой цепью, даже если бойцы суммарно могли сделать аналогичное число выстрелов. Преимущество было сугубо в канонах кибернетики, науки об управлении: дело в том, что стрелковой цепью в сумятице боя трудно управлять. Грохот орудий, воинственные крики и вопли боли… Докричаться до стрелка невозможно. А картечница – под рукой. И легко исполняет приказ прочесать кустарник, обработать выскочившую из ложбинки толпу туземцев! Особенно улучшилась управляемость, когда гатлинги стали размещать не с артиллерией, а в пехотных цепях и каре, высаживать на берег с морпехами, как воспето Киплингом: “Like landin’ ‘isself with a Gatlin’ gun to talk to them ‘eathern kings;” (“Soldier an’ Sailor too”, 1896) – «Потом я в работе его повидал по разным дремучим углам, Как он митральезой настраивал слух языческим королям.» (пер. А.Щербакова)

Но все было отнюдь не беспроблемно. Был в викторианскую эпоху поэт не менее известный и не менее увенчанный лаврами чем Киплинг – сэр Генри Ньюболт ( Sir Henry Newbolt)(1862–1938). Более других в англоязычном мире известно его стихотворение «Светоч жизни» – “Vitai Lampada ”1897. Чаще всего из него цитируют рефрен, выдержанный в лучшем духе стоической философии – «Play up! play up! and play the game!». Во второй строке ему предшествует трагический образ:

 
“The sand of the desert is sodden red, —
Red with the wreck of a square that broke; —
The Gatling's jammed and the colonel dead,
And the regiment blind with dust and smoke.”
 

 
«Красным песок пустыни омыт, —
Мундиры солдат, чей был строй разобщен; —
Гатлинг заело, полковник убит,
Дымом и пылью полк ослеплен.»
 

Jammed – термин очень хорошо знакомый каждому, кто слишком поспешно засовывал бумагу в принтер. И в заклинивании гатлингов поспешность играла свою роль. Или расчет, – по неопытности или в горячке боя, – начинал вращать рукоятку быстрее, чем патроны поступали из бункера. Или некачественный капсюль или черный порох приводили к затяжному выстрелу, то есть выстрелу с затяжным горением. Движение рукояти уже открывало затвор, начинало извлекать гильзу – а в это время давление в патроне достигало максимума. Результат – раздутие гильзы и выход оружия из строя. Решение проблемы было найдено с помощью методов, которые в будущем составят предмет науки кибернетики. И решил её человек, который до этого занимался электрическим освещением и регулированием (регулированием – запомним это!) тока, составляя опасную конкуренцию самому Эдисону. Звали его Хайрем Максим. Согласно легенде, к изобретению пулемета его подтолкнули воспоминания о мощной отдаче армейской винтовки, и желание утилизировать эту энергию, освободить номер расчета от необходимости вращать рукоять. Но вот в брошюрах, изданных его оружейной компанией Maxim Nordenfelt Guns and Ammunition Co Ltd (ныне BAE, о высокотехнологическом оружии которой Компьютерра не раз рассказывала) ещё в конце XIX века, акцент уже делался на тему сугубо информационную, на саморегулирование его пулеметов. Если мы приводим оружие в действие вручную, то темп огня определяется срабатыванием самого медленного патрона. Ну а если мы утилизируем энергию отдачи – то затвор в любом случае откроется тогда, когда произойдет выстрел. Именно в этом был главный секрет успеха пулеметов Максима. В применении принципа обратной связи. Самого что ни на есть кибернетического.

Именно оружие, работающее на принципах обратной связи, позволило британцам рассчитаться с дервишами (тогдашние мусульманские террористы) Махди (тогдашний бен Ладен) за гибель генерала Гордона при осаде Хартума. 2 сентября 1898 года пулеметы генерала Китчнера скосили в битве у Омдурмана 15000 дервишей. Потери британцев составили 5 офицеров и 85 нижних чинов…

Поэзия сразу стала оптимистичней:

 
'Whatever happens, we have got
The Maxim Gun, and they have not.
 

 
(«Любой беде дадим ответ,
Имеем Максим, они же – нет»)
 

писал в 1898 году Хиллари Беллок ( Hilaire Belloc) в стихотворении «The Modern Traveller»).

Пулеметы МАксима (как писал автор «Землянки» Сурков: «Трясся МАксим в порыве суровой прилежности») служили нашей армии в обеих мировых войнах, в войнах с Японией. Именно они стали первым образцом самодействующего (то бишь – автоматического) и саморегулирующего механизма, с которым в нашей стране ознакомились широкие народные массы.

В завершение приведем ещё одну аналогию, на этот раз между пулеметами и процессорами. И те, и другие рассеивают тепло. И чем работают быстрее – тем тепла этого больше. И вот в пулемете Максима появилось водяное охлаждение – оно и поныне применяется в оружии с самым высоким темпом огня (отечественные флотские автоматы AK-630) и в самых мощных (или в самых эстетских) компьютерах.

К оглавлению

Кивино гнездо: Отмывание законов
БЕРД КИВИ

Первая тема – для затравки – не имеет никакого отношения к заголовку статьи. Но с её помощью оказываются видны выразительные параллели между совершенно разными, казалось бы, слоями современного общества. А попутно становится более понятен смысл второй, основной части рассказа.

Итак, на чёрном рынке Интернета появилась новейшая, за номером 1.3.3.7, версия криминального инструментария Zeus. Того самого программного пакета-конструктора в арсенале сетевых преступников, который широко используется для построения ботнетов, заражающих компьютеры троянцами-шпионами с целью похищения паролей доступа и прочей ценной информации у пользователей машин.

Стоимость знаменитого ныне пакета Zeus из года в год устойчиво возрастает. И если сравнительно недавно цена криминального продукта оценивалась, в зависимости от комплектации, суммами от 700 до 4000 долларов, то ныне 4 тысячи у. е. продавцы, говорят, хотели бы получать уже за начальную версию пакета с минимальным набором функций. Ну а вместе с наращиванием инструментального комплекта общая цена может превысить и 10000 долларов.

Особо занятно, что создатели Zeus теперь явно хотят играть "как большие" и очевидно позаимствовали у корпорации Microsoft целый ряд маркетинговых ходов. Например, на чёрный рынок выведено несколько фиксированных версий пакета, отличающихся по цене в зависимости от предлагаемых возможностей. Точно так же, как пользователи Windows могут выбирать между самой дешёвой версией Windows 7 Starter или куда более дорогостоящей Windows 7 Business, теперь и любители ботостроения получили на выбор множество версий пакета Zeus в разных ценовых категориях.

Добавив, например, к исходной цене 500 долларов, покупатель Zeus может получить модуль, который даст возможности получать похищаемые из компьютеров жертв пароли и прочие ценные данные в реальном времени – посредством клиента системы Jabber для срочной доставки сообщений. Другой модуль, похищающий данные из полей ввода браузера Firefox, стоит дополнительные 2000 долларов. А продвинутый модуль VNC, т. е. компьютинга в виртуальной сети, позволяющий пользователям создавать полностью функциональное администрирующее соединение с зараженными компьютерами, стоит десять тысяч долларов. (Как поясняет изготовитель, функциональность виртуальной сети стоит так недёшево по той причине, что позволяет владельцу программы успешно обходить наиболее продвинутые меры защиты, такие как смарт-карты идентификации и другие аппаратные устройства, применяемые для аутентификации богатых клиентов в банках или прочих финансовых институтах.)

Здесь, впрочем, куда интереснее упомянуть существенно иной аспект в новой версии программы Zeus, также недвусмысленно позаимствованный у Microsoft Windows. Пакет Zeus, можно сказать, теперь тоже стал весьма продвинутым продуктом в том, что касается борьбы с попытками пиратского использования программы или, как называет это корпорация Microsoft, с фактами "беспорядочного копирования" (casual copying). Для этого в Zeus введена особая система лицензирования, основанная на снятии «слепка» с конкретной аппаратной конфигурации машины. И теперь, после того как криминальная программа установлена, её пользователь тоже должен получать от изготовителя ключ активации, который подходит только для одного конкретного компьютера.

По свидетельству аналитиков фирмы компьютерной безопасности SecureWorks, столь строгий и технически продвинутый уровень контроля за распространением вредоносного ПО наблюдается на чёрном рынке впервые.

Пикантный нюанс данной истории в том, что это – далеко не единственная параллель между миром презренных преступников и миром достопочтенных корпораций (вкупе с охраняющей и обслуживающей их системой государственного управления). Всем, к примеру, давно известно и в общих чертах понятно словосочетание "отмывание денег". Ныне же в повседневный лексикон людей понемногу начинает входить близкий по сути термин "отмывание законодательства", относящийся, правда, совсем не к криминалу, а к международному законотворчеству. Что этот термин означает, проще всего пояснить на конкретном примере из сегодняшней практики госвластей.

В десятых числах марта Европейский парламент отвесил очень внушительную оплеуху исполнительной власти Евросоюза, когда по итогам голосования категорически отверг саму идею секретной подготовки антипиратского соглашения ACTA и вытекающих из него репрессий против граждан.

Для тех, кто не особо в курсе, "Антипиратское торговое соглашение" или кратко ACTA (Anti-Counterfeiting Trade Agreement), начали готовить в Женеве примерно два года назад – как многостороннее соглашение государств для установления международных стандартов на охрану прав интеллектуальной собственности. По информации от бывших участников этого переговорного процесса, поначалу страны-инициаторы соглашения (в первую очередь США) пытались устроить этот договор под эгидой WIPO, Всемирной организации по охране интеллектуальной собственности. Однако довольно быстро стало ясно, что среди стран-участниц WIPO имеется достаточно многочисленная оппозиция ключевым положениям нового соглашения, поэтому было решено работать над ACTA в более узком кругу тех стран, где госадминистрация имела примерно похожие взгляды на проблему.

Круг участников переговоров по ACTA, проводимых исполнительными структурами госвластей в строгой секретности не только от граждан, но и от законодателей собственных стран, не является постоянным. В последнем раунде переговоров, проходившем в Мексике, принимали участие Австралия, Евросоюз (представленный Еврокомиссией), Испания (в качестве страны, на тот момент возглавляющей ЕС), ещё одно неназванное в явном виде государство-член ЕС, Канада, Корея, Мексика, Марокко, Новая Зеландия, Сингапур, США, Швейцария и Япония.

О чём именно там стороны сумели договориться – как и прежде строгая тайна. Но только теперь у секретного процесса появилось очень существенное препятствие. Подавляющим большинством голосов – 663 против 13 – депутаты Европарламента проголосовали против ACTA в уверенности, что это новое соглашение совершенно не соответствует законам Евросоюза о контрафактной продукции и онлайновом пиратстве. Помимо прочего, в вердикте Европарламента сделано и решительное предупреждение о том, что если новые правила, продвигаемые в ACTA, не будут отвергнуты исполнительным органом Евросоюза, то парламентарии добьются этого через Европейский суд.

Формулируя суть конфликта попроще, это решение означает, что хотя сами члены Европарламента не могут принимать участия в переговорах по ACTA, тем не менее, не получив согласия Европарламента, переговорщики от Евросоюза будут обязаны вернуться на исходные позиции и искать более приемлемый компромисс.

Кроме того, группа наиболее энергичных членов Европарламента от Германии, Греции, Франции и Чехии (Alexander Alvaro, Stavros Lambrinidis, Zuzana Roithova, Franзoise Castex), уже получившая название "четыре ACTA-мушкетера", запустила процесс сбора подписей под требованием вообще запретить ACTA как неприемлемое международное соглашение. Столь агрессивная реакция вызвана не только общей секретностью вокруг переговоров, но и содержанием тех фрагментов проекта ACTA, что из-за утечек попали в Интернет. Из этих утечек очевидно, что главная цель соглашения – повсеместно насаждать очень строгие, "драконовские меры в стиле США", для наказания любых форм нелегального копирования информации.

Ни для кого не секрет, что в США жёсткие законы вроде пресловутого DMCA, т. е. "Закона о копирайте в цифровом тысячелетии", принимались в результате очень плотного лоббирования (или, выражаясь менее дипломатично, элементарного подкупа), практикуемого корпорациями среди мало-мальски влиятельных конгрессменов и госчиновников. В масштабах Евросоюза, как показывает практика, корпорациям удается аналогично обрабатывать лишь сравнительно компактный аппарат Евросовета, участвующий в переговорах. И, соответственно, уповать на максимальную секретность всего процесса подготовки соглашения.

В специальном заявлении от 10 марта, опубликованном инициативной группой Европарламента по итогам голосования, говорится, что парламентарии "глубоко сожалеют о том факте, что Евросовет продолжает ориентироваться на секретность, несмотря на вступление в силу Лиссабонского соглашения, которое прямо оговаривает, что Европарламент должен иметь полный и немедленный доступ к информации обо всех этапах международных переговоров".

Комментируя это заявление, один из членов инициативной группы (греческий социал-демократ Ставрос Ламбринидис) подчеркнул, что нынешний состав Парламента, "не будет тихо стоять в сторонке в то время, когда фундаментальные права миллионов граждан распродаются за закрытыми дверями. Мы выступаем против любого "отмывания законов" на международном уровне – где дело касается тех решений, которые было бы очень сложно протащить через большинство национальных законодательных властей Европы или через Европарламент".

Отмывание преступно полученных денег, как известно, является криминальным деянием во всех цивилизованных странах. Отмывание законов, протаскиваемых очевидно незаконными процедурами, пока преступлением не считается. Хотя обществу пора бы уже присмотреться.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: О компьютерах

Середина двадцатого века.

Процесс Альфа. Люди штурмуют космос. Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год – запуск первого искусственного спутника Земли. Шестьдесят первый год – первый орбитальный полет человека. Шестьдесят девятый год – человек высадился на Луну. Начало семидесятых: экспедиции на Луну следуют одна за другой. Готовится волшебный многоразовый космолет, проектируются постоянные орбитальные станции, космическая экспансия кажется неудержимой. Молодежь, смелее осваивай космические специальности! Родители повстречались на целине, наша свадьба – на Луне! Нынешнее поколение будет жить на Марсе! Космические рейнджеры, торговцы, коммунары и ученые густо населяют страницы фантастических романов, но о Луне почти не пишут: это уже не фантастика.

Процесс Бета. Тысяча девятьсот семьдесят пятый год – появился персональный компьютер Альтаир 8800. Семьдесят седьмой год – Apple II. Восемьдесят первый год – IBM PC. Восемьдесят четвертый год, год Оруэлла – Apple Macintosh, восемьдесят пятый – Amiga 1000. Стремительно падает интерес к космосу. Стремительно растет интерес к компьютерам. Связаны эти явления? Нет?

Космос – это Сверхновый Свет, область, куда готова двинуться наиболее пассионарная часть общества. Выход энергии, разгрузочный клапан Земли. Хватит ли на это сил? Судя по тому, что от первого спутника до высадки на Луну прошло всего двенадцать лет, колонизация Марса еще в двадцатом веке энтузиастам представлялась более чем вероятной. Скептики же думали, что до массовой колонизации не дойдет, придется ограничиться двумя-тремя постоянными станциями.

Но годы шли. Космические исследования оставались делом государственным. Купить или смастерить космолет не мог ни фермер, ни миллиардер. Человек с улицы участвовал в освоении Космоса лишь тем, что платил налоги, а в Советском Союзе вдобавок стойко переносил тяготы и лишения повседневной жизни: мизерные заработки, неуютный труд и постоянную нехватку всего, от жилья до бритвенных лезвий. Понятно, что на освоение Космоса шла лишь часть ресурсов страны, не меньше требовала поддержка братских народов, вставших на путь строительства социализма, были и другие расходы, но главное не в этом. Главное в том, что Космос из дела личного стал делом сугубо казенным. Произошло отчуждение идеи от народа. А это много хуже, нежели недостаточное финансирование. Стало понятно, что лунное венчание состоится не скоро.

Но энергия требовала выхода.

И тут пришел компьютер. Собственно они, компьютеры, были и во время первых ярких и праздничных космических лет, вызывая огромный интерес, но в семидесятые годы ЭВМ сумели войти в жизнь обывателя-налогоплательщика осязаемо. Литератор, студент или инженер могли потрогать компьютер руками, собрать или купить его себе лично, ощутить собственную причастность к новому и необычному миру – миру информационных технологий. Люди почувствовали: Космос высоко, запросто не достать. Виртуальный мир куда ближе. Вот он, рядом, на письменном столе. Его можно исследовать, в нем можно трудиться, развлекаться, но главное – зарабатывать. То есть – жить. И та активная часть общества, которая готовилась заселять космическое пространство, ушла в пространство кибернетическое. Сверхновым Светом оказался не Космос, а WWW. Туда и устремились колонисты и флибустьеры, торговцы и землепашцы. Космические исследования захирели естественным образом: из-за потери народного интереса. На два мира, кибернетический и космический, энтузиазма не хватило. В схватке «Ракета vs Компьютер» победил последний. Самому заниматься интернет-бизнесом, играть в Doom или просто писать вирусы оказалось интереснее, чем ждать, когда очередные герои отправятся в космическое путешествие. Быть может, даже интереснее, чем строить социализм. Право, распад СССР произошел не из-за беспечности или, напротив, целеустремленности Михаила Сергеевича. Просто открывшаяся бездна киберпространства затянула в себя, как в Мальстрем, молодых строителей коммунизма. А без строителей какая ж стройка?

Открытие Нового Света кардинально изменило мир. Открытие киберпространства меняет его сейчас. Мы высадились на прибрежные острова, материк, огромный и неизведанный, впереди. Не до Космоса. Выросли поколения, которые просто не верят в то, что человек был на Луне. Лунную программу норовят представить пропагандистской выдумкой. Но мне ближе другая теория.

Когда стая волков настигает путника, едущего на обывательских по зимней дороге, тот бросает волкам шубу, шапку, рукавицы в надежде, что волки, обнюхивая свалившееся на них добро, поотстанут и позволят путнику добраться до безопасного места – станции ли, деревни или даже городской окраины. Не бросили ли нам компьютерные технологии неведомые обитатели Космоса ради того, чтобы человечество перенесло свой взор с небес в мониторы? Да, многим трудно представить, что всего за считанные годы с нуля удалось построить космический аппарат, способный совершить полет «Земля – Луна – Земля». Но тот, кто в шестидесятые учился в политехническом институте и составлял схемы радиоприемников, состоящие из сотен элементов, скорее поверит в дар данайцев-алиеномасонов, нежели в то, что люди сами додумались до процессоров, состоящих из миллионов элементов, процессоров безотказных, долговечных и поразительно дешевых.

Впрочем, бывает всякое. А вдруг в киберпространстве мы потревожим других алиеномасонов, которые, чтобы отвлечь человечество уже от своей среды обитания, подкинут нам технологию персональных космолетов? Полет до Луны – два часа, до Марса – сутки, до Проксимы Центавра – неделю! Случаен ли успех «Аватара», фильма о космических мирах, созданного с помощью компьютерных технологий?

Скоро увидим. И, быть может, даже полетим.

К оглавлению