Текст книги "Не надо переворачивать лодку!"

Автор книги: Комбат Найтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 12

Судоплатов ехал на Лубянку и перебирал в памяти события этого дня. У него всё больше складывалось впечатление, что основным виновником произошедшего был он сам и его уверенность в том, что Андрей – слабак: спит и видит, как приблизиться к Сталину и получить известность. После полётов Чкалова через Северный Полюс, это приобрело массовый характер. К тому же породило массу доносов, разбираться с которыми проходилось НКВД. Однако, действия Андрея в этой ситуации, хотя и ставили его, Судоплатова, в несколько неудобное положение, но напрямую противоречили выдвинутой гипотезе. С улыбкой он вспоминал взъерошенную Риту, которая грудью стояла на защите своего избранника. «Повезло мужику! Убил бы ведь, начни он пороть какую-нибудь чушь! И чего она в нём нашла!? Но и выдержка у него, что надо! И не пытался „слить“ меня. Надо присмотреться к мальчишке! Главное, чтобы он сработал в Америке! И подстраховать его.» Тут он понял, что его, немного, раздражало в Андрее: он был совсем не похож на «боевика», а это было именно то, чего у Маргариты, самой, не хватало! Женщина ведь! Т. е. создать «идеальную» для разведки пару они не могли: должен быть один «боевик» и один «мыслящий центр». А они дополняли друг друга, но, только как нелегалы. Рита всегда относилась к груде мышц со снисходительной улыбкой. Проще говоря, в грош не ставила. А здесь увидела человека умней себя! В этом, скорее всего всё дело! Ладно, посмотрим, что из этого получится!

Андрей и Маргарита разъехались каждый по своим делам. Андрей пытался анализировать произошедшее, но мысли постоянно сбивались на Маргариту. Её злой и отрывистый голос он долго ещё не забудет! Она была взбешена, но сохраняла полное самообладание и жестко контролировала ситуацию. Причём, била наотмашь в слабые места Павла Андреевича, которые превосходно знала. Как там Павел утром говорил? "Она будет делать всё, чтобы оставить тебя в живых!" Пожалуй, это так! И испугать её не получится. "Сергей! Что думаешь?" "Мне кажется, что тебе повезло с женой! Только не разочаруй её!" "Это всё, что ты можешь сказать?" "В ситуации больше всех виноват Судоплатов. Он пытался перехватить управление на себя. Просто по привычке! Сейчас он понял ситуацию, и, я надеюсь, перестанет ставить палки в колёса. Тем более, что сильно пострадать может, если всё пойдёт не так. Думаю, что будет помогать. Одно хорошо, что он заранее вывел вас обоих из мелкой операции. А сосредоточил всё на большой. Планировать он умеет. Но любит быть первым во всём! Это надо учитывать!"

Маргарита закрыла окно между салонами и её затрясло. Весь не излившийся и сдерживаемый гнев холодком прокатывался по её спине. Было несколько колючих уколов в сердце. "Еще пару-тройку раз такое, и меня положат рядом с мамой!" Она, несколько натянуто, улыбнулась этой мысли. "А ведь Паша мог запросто убить Андрея! Этого только не хватало! Надо успокоиться и сосредоточиться на задании! Господи! Ну почему меня так трясёт!" Машина остановилась, Рита "надела на лицо" подходящую маску и ринулась в мир фасонов, складок, рюшек и шляпок, повторяя про себя, как заклинание: "Только бы с Андреем за это время ничего больше не случилось!" После ателье поехала в Кремль через проходную у Боровицких ворот. Проверили документы, пропустили. "Сразу налево, третий подъёзд!" – сказала Маргарита водителю. Вошла в парадную, проверка, отдала бумаги переданные Павлом. Вышла пожилая женщина и стала расспрашивать о том, что бы я хотела увидеть. Тут её осенила мысль: "Видите ли, мне предстоит показаться в этих драгоценностях за границей. Было бы совсем плохо, если бы кто-нибудь узнал на мне какое-нибудь изделие! Вы согласны?" "Да, конечно, неприятностей не оберёшься!" "У вас есть каталог, кому и что принадлежало?" "Не на все изделия, но есть!" "Посмотрите, пожалуйста, Гончарова Надежда Васильевна, 1890 года рождения. Она умерла почти шесть лет назад. И наследников у неё нет!" "Подождите, пожалуйста! Да, есть колье, диадема, несколько браслетов и обручальное кольцо с изумрудом, несколько ожерелий" – и показывает несколько фотографий. "Тогда колье, диадему, два, вот этих вот, браслета, кольцо и ожерелья! Ценности направить в распоряжение комиссара госбезопасности 3 ранга Судоплатова". "В распоряжении написано, что передать ценности и получить расписку с предъявителя. Т. ч. оформляем? Но охрану сейчас не вызвать!" "Я на машине и с охранником!" Женщина открыла дверь приёмной и попросила охранника Гохрана позвать водителя моей машины. Проверила его документы и попросила нас подождать. При охраннике передала мне бархатный мешочек: "Откройте и посмотрите! Сверьте номера! Номера совпадают?" "Да!" "Распишитесь!" Маргарита и охранник расписались. "Куда едем?" "Оставайтесь здесь, мне к Большому Кремлёвскому дворцу, туда вас, наверное, не пустят!" "Нет, вон там стоянка для машин со спецномерами!" "Если машина моего мужа там, то вы можете быть свободны!" Машина с Филипповым стояла на стоянке. Она подошла к нему и попросила его отпустить машину и водителя. Тот подошёл, поговорил с водителем, машина уехала. Было 18–10. "Саша, как я выгляжу?" "Немного бледной! Что-нибудь случилось?" "Нет! Немного волнуюсь! Заходить или подождать?" "Вам во сколько назначено?" "В 18–30" "Тогда пора! Оружие с собой?" "Да!" "Сдайте мне! Вы, кстати, Маргарита Николаевна, тоже мой "объект"! Официально!" – Саша улыбнулся. Вытащила пистолет и запасную обойму. Он положил его в ящик справа, где Маргарита увидела "вальтер" Андрея. "У меня ещё вот это!" и она показала ему мешочек с печатями Гохрана. "Это сюда!" и он достал портфель для секретных документов. Пришлось достать печатку и опечатывать. "Проводите меня!" "Нет, мне не положено! Зайдёте и сразу направо, там пост, остальное вам объяснят."

Она вошла через довольно тугие двери, очень приветливый сержант проверил документы и приглашение, спросил про оружие, сказала, что сдала своему охраннику. Он провел по одежде круглым небольшим металлоискателем и нажал на кнопку на столе. Появился ещё один командир в новенькой форме НКВД. "Пройдёмте" и провёл меня в гардероб, пришлось сдать сумочку, но успела поправить причёску. "Поторопитесь, пожалуйста!" Мы прошли какими-то красивыми анфиладами и оказались в зале, где было расставлено несколько накрытых столов. На небольшом возвышении стояло ещё несколько столов. Лейтенант довел её до одного из них и показал на один из стульев: "Ваше место, товарищ Андреева! Погуляйте, пока, по залу. К столу вас пригласят вместе со всеми". На столе стояли небольшие таблички с фамилиями. Ждать пришлось минут 15-20 (Зачем меня торопили? Успела бы полностью привести себя в порядок!). Однако обнаружила, что она в зале не одна, ещё несколько женщин и один мужчина прогуливались между колонн. Маргарита подошла к одной из них и спросила, где можно найти зеркало? Она показала головой в один из углов зала. Там было просторное помещение, курительные и туалетные комнаты. Можно было бы привести себя в порядок. Вот только, без сумочки – это несколько тяжеловато. Поправила причёску, платье, прошла обратно в зал. Откуда-то из бокового входа показалась небольшая группа людей, в основном в штатском, несколько командиров НКВД и пограничных войск. Маргарита увидела Андрея и пошла ему навстречу. На груди у него матово блестел орден "Трудового Красного Знамени": красное эмалевое знамя с золотыми буквами СССР, темное серебро с золотыми колосьями и красной звездой внизу, и висела маленькая круглая медаль с профилем Сталина и лавровой ветвью. В руках у него была какая-то бумага. Взгляд немного растерянный, чуточку смущённый. Увидев её, он заулыбался. Она подошла, он ей на ухо сообщил: "Господи, как неудобно! Всем вручали боевые ордена, одному мне "Трудовое знамя" и Сталинскую премию за разработки в области авиационной промышленности. Вот!" – и показал мне лист, который держал в руке. "И ещё вот" – он вытащил из кармана какие-то ключи. "Что это?" "Ключи от машины М-1. И всё это на закрытом от прессы мероприятии. Что люди подумали!" "Успокойся! Двух я видела у нас, это – чекисты! Они понимают, почему всё так!" "Ты меня успокаиваешь?" "Нет, я тобой горжусь!" – она потрогала рукой его орден. "У меня тоже событие!" "Какое?" "Я нашла в Гохране обручальное кольцо моей матери! В машине лежит! Ой, смотри! Калинин!" Все вокруг захлопали.

Кроме Калинина вошли Шверник, Микоян, Каганович, Берия и несколько незнакомых людей. Когда стихли аплодисменты, Всесоюзный Староста пригласил всех занять место за столами. Михаил Иванович сказал короткую благодарственную речь и провозгласил первый тост: "За Сталина, за СССР!" Затем слово взял Артем Иванович Микоян, который и вел весь праздничный ужин. Слово поочерёдно предоставлялось то одним, то другим участникам, но было заметно, что людям в штатском слова не предоставляли, и об их заслугах перед Родиной никто отдельно не говорит. Затем слово взял Берия. Кроме обычных поздравлений, которые уже звучали, он особо отметил воинов-чекистов, бойцов невидимого фронта, а также представителей технической интеллигенции, создающих новые образцы авиационной техники, то есть упомянул Андрея. Тостов было много, было интересно наблюдать за тем, что военная часть зала расслабилась и довольно крепко прошлась по имеющимся напиткам, их никто не ограничивал, а штатская часть участников оставалась трезвой и совсем не шумной. К нам, совершенно неожиданно, подошёл Лаврентий Павлович. Когда он встал из-за стола, мы не заметили.

– Как настроение, Андрей Дмитриевич?

– Немного не в своей тарелке, Лаврентий Павлович. Впервые на таком приёме, хорошо, что не очень много людей. Немного свободнее себя чувствуешь.

– Помещения смотрели?

– Нет, только переговорил с Зиновием Максимовичем. Он ставит ряд условий, которые пока невыполнимы.

– Интересно, какие же?

– Он хочет нас задействовать, как лекторов для слушателей!

– Он очень мудрый руководитель! А то, что немного гребёт под себя, так это ведь ради дела! А вы, Маргарита Николаевна?

– Я ещё более не в своей тарелке! А нам ещё надо…

– Вы не чувствуете радости от успехов мужа?

– Да, что вы, Лаврентий Павлович! Он у меня просто маленькое чудо! Просто был не самый простой день.

– С нашей с вами профессией, Маргарита Николаевна, почти каждый день такой. Но, я чувствую по всему, что вы оба устали. Давайте я вас провожу! Здесь ещё часа на два. Посидите немного.

Он подошёл к Микояну и что-то коротко сказал ему, приложив палец к губам. Прошёл за колоннами и сделал нам знак рукой, что по одному. Сначала Рита, а потом и я, использовав, как прикрытие, аплодисменты, отошли за колонну. Лаврентий Павлович сделал отстраняющий знак рукой, когда кто-то из персонала попытался к нам подойти.

– Мы только вчера вечером прилетели из Крыма, потом два совещания и подъём в половину шестого. Спали часа два! – сказал я.

– Не оправдывайтесь! Хотя я вам верю! Я сам не в восторге от того, что приходится бывать на таких мероприятиях. Но это я пропустить не мог. Здесь, в основном, наши товарищи, которые очень много сделали для страны.

Что касается того инцидента, который произошёл утром: я прочел рапорт Павла Анатольевича и план операции "Палец" по состоянию на сегодняшний день. Судоплатов совершенно обоснованно вывел вас обоих из первой части операции. Там, действительно, достаточно бумаг, подписанных вами, Маргарита Николаевна, и сосредоточил вас на основной операции. Причем, шаги продуманные, и не тривиальные. Я очень надеюсь, что при таком планировании, и некотором отступлении от правил… Если Андрей Андреевич узнает, во что мы его втянули, точнее кто-нибудь из его врагов узнает это, не думаю, что Андрей Андреевич будет мне особо благодарен! Но, я потерплю! Маргарита Николаевна и Андрей Дмитриевич! Я на вас надеюсь!

– Мы постараемся, Лаврентий Павлович! – Берия остановился, мы – тоже. Обеими руками прикоснулся к нашим плечам:

– Какая вы красивая пара! Я очень сожалею, что не смог присутствовать на вашей свадьбе! – мы вышли из Большого дворца и Лаврентий Павлович сделал кому-то знак подойти. Подбежал командир НКВД, немного похожий на ЛП. ЛП что-то ему сказал на незнакомом языке. – Подождите минуту!

Его помощник принес три рога, украшенных резьбой, две глиняных бутылки и довольно большую деревянную коробку. Лаврентий Павлович передал нам по кубку, помощник открыл одну из бутылок и передал её ЛП, тот разлил её содержимое по трем кубкам. – Это национальная гордость нашего народа: "Оджалеши", мой народ делает его 5000 лет. "Пусть ваш дом станет полной чашей, а чрево невесты даст сыновей! Ваше здоровье! Повесьте эти рога и этот кинжал в доме, и счастье его никогда не покинет!"

Мы поняли, что придётся пить до дна!

Глава 13

Утром мы были на Красной площади. К нам подошли Швецов и Поликарпов. В утренней «Правде» и в «Известиях» были опубликованы указы, подходили ещё люди, поздравления были со всех сторон. Не было только самых моих близких друзей-лётчиков. После прохождения колонны тяжелых трехбашенных танков, которые замыкали наземную часть парада, между башнями музея Ленина появился И-16. По звуку мотора было слышно, что работал М-62ФН. Он выполнил мертвую петлю и сбросил большой флаг СССР над центром площади. Я повернулся к Поликарпову:

– Уже сделали?

– Да! Две эскадрильи И-16 24 серии примут участие в параде! А к декабрю перейдём на 27-е: с металлическими крыльями. Утром привезли чертежи креплений для радиостанций. После праздников начнём! Небольшая задержка с винтами. Двухлопастной на новые моторы не совсем годится. Срочно делаем трехлопастной и новые синхронизаторы пулемётов и пушек.

После воздушного парада был парад физкультурников, затем бесконечные колонны москвичей. Прошёл и наш завод, и КБ. По окончанию я пригласил всех к нам, отметить награждение и Государственную премию.

С трёх часов дня Маргарита просто сбилась с ног, принимая гостей, ей помогали две какие-то женщины. Познакомился с Павлом Сухим, Лавочкиным, Гудковым, Петляковым и многими другими. Ближе к вечеру ввалилась наша дружная эскадрилья. Было много разговоров, шума. Даже нарком Каганович приехал и поздравил. Правда, приехал он не просто так. Вскоре, после стандартных поздравлений, он перешёл к делу и попросил разрешения пройти в мой кабинет. С ним был ещё один человек, которого я не знал.

– Знакомьтесь, Андрей Дмитриевич! Климов Владимир Яковлевич – главный конструктор 26 завода! – у Климова было худощавое лицо, с немного узковато посаженными глазами, и высокий красивый лоб. Неприятного впечатления он не производил.

– Здравствуйте, Владимир Яковлевич! Чем могу быть полезен?

Но разговор продолжил не он, а Каганович:

– Мы, собственно вот по какому вопросу: мы хотим использовать вашу систему непосредственного впрыска на двигателях серии М-100. Вы же понимаете, Андрей Дмитриевич, что двигатели в воздушным охлаждением не могут развить скорость выше 500 км/ч из-за большого лобового сопротивления, и за двигателями водяного охлаждения будущее! – я не стал его останавливать, и он продолжал, – Мы обратились по этому вопросу к Швецову и, он нас послал – он сделал небольшую паузу, – к вам. И в высотности его двигатели уступают "сотой" серии и двигателям Микулина.

– Одну минуту, товарищ нарком! Я не хочу разговаривать об этом в отсутствие Аркадия Дмитриевича! – я выглянул из кабинета и знаком пригласил Швецова войти. Повторил слова Кагановича.

– Товарищ нарком! Я читал эту статью, – я вытащил её из пачки документов на краю стола, – и считаю, что она совершенно не соответствует действительности! Именно звездообразные двигатели будут самыми мощными поршневыми двигателями, хотя бы потому, что у них гораздо больше цилиндров, чем у рядных. Реально достижимы мощности в 5000 лошадиных сил. Выше – нет, там предел по механической прочности шатунов, а настоящее будущее – у тех двигателей, которые мы начали разрабатывать в Перми три недели назад! – Нарком удивленно посмотрел на Швецова. Тот утвердительно мотнул головой. – А рядные V-образные двигатели имеют предел мощности в два-три раза ниже! Это – физика. Вы согласны со мной, Владимир Яковлевич?

– Ну, в общем, с точки зрения термодинамики, вы правы. Но что делать с высотностью? Все высотные самолёты имеют V-образные двигатели!

– Здесь вы правы, Владимир Яковлевич! Пока, подчёркиваю, только пока это так. Аркадий Дмитриевич! Вы просили меня продумать вариант подъёма высотности наших двигателей?

– Да, Андрей Дмитриевич, но не думаю, что у вас было на это время…

– Вы правы, досконально я ещё это не проработал, но… Посмотрите вот на эти рисунки! – и я разложил "паука", которого мы с Сергеем нарисовали ещё в Крыму. Чем я больше всего гордился, так это тем, что на вопрос Сергея: "Что необходимо сделать для того, чтобы было чем вращать турбокомпрессор?" я ответил правильно, а затем, практически самостоятельно, его нарисовал.

– Кольцевой коллектор в задней части двигателя! А сопротивление???? – буквально прошептал Аркадий Дмитриевич.

– Вот так вот ввариваем выхлопные коллектора пары цилиндров и получаем, что коллектор ещё и высасывать выхлопные газы будет! Если высота небольшая, то выхлоп идёт мимо турбокомпрессора, а с повышением высоты, вот этот барометр, начнёт открывать заслонку первого контура, с дальнейшим понижением давления, один из компрессоров засасывает воздух из атмосферы, а второй, с противоположного борта, забирает предварительно сжатый воздух первой ступени. Увеличивая рядность двигателя, выхлопной коллектор не меняется, только коллекторы цилиндров. Можно располагать коллекторы попарно, освобождая место под оружие.

– Да, все понятно, Андрей Дмитриевич, надо ещё рассчитать частоты, и тогда удастся ещё, и снизить уровень шумов. Всё, забираю! Огромное спасибо!

– Стойте, Аркадий Дмитриевич! Куда вы! Что НАМ ответить Владимиру Яковлевичу? – Швецов сел.

– Вы про впрыск? Если с вами договорится, то я не против!

Тут вмешался Каганович:

– А что это за тайны мадридского двора вокруг какого-то нового двигателя? Почему нарком об этом узнаёт последним?

– Я докладывал об этом товарищу Сталину, Михаил Моисеевич, – сказал Швецов. – пока работаем в инициативном порядке. Модель первого контура, Андрей, проработала 18 минут, потом прогорело сопло. Заканчиваем изготовление корпуса второго контура.

– Какую тягу получили?

– Расчётную: 125 кг.

– Ну, что, Владимир Яковлевич, уели тебя "швецовские"? – со смехом спросил Каганович. Владимир Яковлевич помолчал и сказал:

– Поживём – увидим. У моих движков есть целый ряд преимуществ: простота, дешевизна изготовления, меньший лоб, легкость установки навесного оборудования и вооружения.

Я повернулся к нему:

– Владимир Яковлевич, впереди – война: одна пуля в рубашку двигателя и он запарил. А у нас, даже если шатун оборвется, двигатель будет трястись, но работать. Тем не менее, ваших двигателей можно сделать больше. Обе эти системы отлично дополняют друг друга! Вы же знаете, что эта статья, – я ещё раз показал статью про двигатели с воздушным охлаждением, – наносит вред нашей авиации,так как не продумана до конца и основана на устаревших данных. Она не может служить на пользу авиастроению. Не стоит ей размахивать, как шашкой, рубя своих, не побоюсь этого слова, конкурентов. В конце концов, мы же общее дело делаем!

– Вы правы, Андрей Дмитриевич. Но не я начал эту историю. Я сейчас работаю над М-105 мощностью 1200 л/с, и есть определённые проблемы с карбюратором. Ваша схема оптимально мне подходит.

– Да, непосредственный впрыск подходит для любого поршневого двигателя. Поэтому мы с Аркадием Дмитриевичем не возражаем против использования системы непосредственного впрыска на ваших двигателях. Т. к. наш Пермский завод уже освоил выпуск этого оборудования, то разговаривайте вот, напрямую, с Аркадием Дмитриевичем и договаривайтесь о кооперации с его заводом.

– Андрей Дмитриевич! – неожиданно спросил Каганович, – А почему вы не переходите к нам в оборонпром, а работаете в какой-то непонятной комиссии?

– Товарищ нарком! Кроме наличия самолётов в ВВС, должно быть умелое и рациональное их использование! А вот с этим у нас как раз и проблемы. Поэтому товарищ Сталин и создал эту "непонятную", как вы выразились, комиссию. И одной из задач он поставил согласование усилий промышленности и ВВС в деле противовоздушной обороны страны, армии и флота. А то, как мне видится, каждый из участников на себя одеяло тащит и старается раскачать лодку, в которой мы все сидим.

Михаил Моисеевич покрутил усы: "Я Иосифа Виссарионовича давно знаю! Великого ума человек! Вождь!" Мне послышался голос Сергея: "Вопрос о твоем переназначении снят!"

Постепенно мой кабинет начал наполнятся людьми, в основном конструкторами, многие курили, поэтому пришлось открыть форточки. Швецов показал мои наброски Поликарпову, а тот подозвал Павла Сухого, с которым познакомил меня на Красной площади. На их машинах стояли двигатели Швецова. К разговору подключился не очень высокий плотный молодой человек с высокой кудрявой шевелюрой:

– Это для И-180, Николай Николаевич?

– Нет, Артём, в сто восьмидесятый он не влезет! Он по корпусу коротковат!

– И кабина у него открытая, – добавил я.

– А вы откуда это знаете?

Все дружно рассмеялись

– Артем Иванович! Засиделся ты за чертежами! Андрей Андреев два месяца был у нас, за Чкалова, испытателем! – смеясь, сказал НН.

– Так вы и есть наш новый испытатель!

– Нет, к сожалению. Меня перевели на другую работу. Андрей! – сказал я, и протянул ему руку.

– Артем Микоян, я сейчас работаю над И-180 с моторами М-82ФН и М-71ФН. А я думал, что вы из КБ Швецова, а вы, оказывается наш! У меня очень серьёзные к вам вопросы. Можно, Николай Николаевич, я поговорю товарищем Андреевым.

– Артём Иванович, я сейчас закончу с Андреем, и потом отдам его вам на растерзание! Т. е. Андрей, ты считаешь, что двойное нагнетание даст большой выигрыш по высотности?

– Для одновинтового истребителя? Не думаю! Но 12000 должен держать. Выше? Я не уверен. Расчёты я не смог сделать, т. к. до конца не известны многие параметры. Надо ждать, что скажут пермяки, как у них всё это получится. Так что с этими вопросами больше к пермякам! Что скажете, Аркадий Дмитриевич?

– Полгода, минимум. Там достаточно сложная схема истечения. Конечно, Андрей не мог, да я даже и не думал, что он это сделает, рассчитать параметры выхлопного кольца. Одно могу сказать: для двух и более моторных самолётов – эта схема вполне рабочая, т. к. выхлоп можно подать назад. Т. е. поднять потолок бомбардировщиков с моторами воздушного охлаждения проблем нет. Жаль, что Туполев и Бартини далеко… А с одномоторным истребителем ещё намучаемся. Понятно, что выхлоп с обоих бортов, вниз в сторону из широкого коллектора, понятно, как сделать так, чтобы высасывать выхлопные газы из него. А вот по весам, Николай Николаевич, пока ничего сказать не могу. Считай, что килограммов сто прибавится. И минимум 300 мм по длине двигателя, – сказал Аркадий Дмитриевич. Николай Николаевич показал пальцем на Павла Сухого и Артёма Микояна:

– Слышали?

– Товарищи! – раздался голос Маргариты – Что ж вы в праздник производственное совещание устроили! К столу, товарищи!

Пока переходили к столу, Артём Иванович успел напроситься на завтра в гости, сказал, что у него есть задание, пока не официальное, на строительство высотного истребителя. Сергей сказал, что именно Артём Микоян развалит бюро Поликарпова в будущем, а его МиГи 1 и 3 надежд не оправдают. Но Микоян – талантливый конструктор и проявит себя чуть позже. "Кто он?" "Брат Анастаса Микояна, которому ты будешь, официально подчиняться за границей. С Артёмом придётся дружить, но он очень самолюбив! Пока им помыкают, как ты видишь, ему это не нравится". "А Каганович?" "Застрелится через два года". "А Сухой?" "Гениальный конструктор, я долго у него работал". Мы с Сергеем продолжали обсуждать гостей, поэтому я пропустил какой-то тост или здравицу в свой адрес, чем вызвал смех гостей.

– Андрей опять задумал что-то, и на нас внимания не обращает! – услышал я чью-то реплику! Пришлось извиняться и сходу придумывать объяснения.

– Так о чём ты задумался, лауреат и кавалер?

– О том, что дома такое огромное количество дел, а приходится уезжать! Так не хочется со всеми вами расставаться!

Последний гость был самым неожиданным! Зазвонил городской телефон, подошла Рита и помахала мне рукой: "Тебя, Берг!" Беру трубку и слушаю поздравления. "Как погода в Питере?" "Не знаю, я в Москве, к сестре приехал!" "Так почему же вы не у нас?" "Я адреса не знаю, да и неудобно!" Сообщил адрес, и, когда раздался звонок, встретил его у дверей. Аксель Иванович был при полном параде: черная шинель с нашивками и капельками дождя на плечах, белый шарф, черный парадный, отутюженный мундир, видно, что всю дорогу стоял, развёрнутые плечи. Он уже совершенно не напоминал того сгорбленного, почти старика в лаборатории. Прошёл в зал и остановился, не доходя пары шагов до стола. Мне пришлось привлечь внимание к его появлению, он был старшим по возрасту среди нас:

– Друзья мои! Разрешите представить: капитан 1 ранга Берг, Аксель Иванович. Он из другого ведомства, – тут же послышался голос Чкалова: "Точно! Он весь в чёрном! А тут все в синем!" – но, пройдёт совсем немного времени, и мы все будем прислушиваться к рекомендациям, которые даёт его ведомство, как мы, летчики, так и вы, авиаконструкторы. Прошу любить и жаловать!". Усадив Акселя Ивановича, присел рядом и спросил: "Дела? Есть что-то новое?"

– Есть, конечно, иначе бы не побеспокоил! Был у Михаила Васильевича. Он совсем плох! Туберкулёз и какая-то неизвестная болезнь: вылезли все волосы, бледный, тошнота. – тихим голосом проговорил Берг.

– Кто это?

– Шулейкин! Вы же говорили, что его знаете!

– Сам, лично – нет. Читал о его работах и только.

– Лаборатории все на месте, он сохранил всё и даже немного развил. Построил две станции, но дальность очень маленькая.

– Пойдёмте вон туда, если вы не голодны.

– Я только из-за стола.

Я подозвал Владимира Константиновича и попросил его пойти в кабинет. Вслед за ним пришёл Каганович и по-хозяйски уселся в кресло. Аксель Иванович прочитал отчёт Шулейкина об испытаниях. Они были признаны удачными, но их результаты абсолютно не вдохновляли.

– Моё впечатление, что мала мощность передатчика и не совсем правильно подобрана антенна.

– Аксель Иванович, а на каких лампах работает передатчик, его мощность и как передаётся энергия на антенну? – дальше разговор с Бергом взял на себя Сергей.

– На тиратроне Г-165, мощность 40 киловатт, передача сигнала по коаксиальному кабелю с экраном.

– Если запереть тиратрон магнитным полем? Закачать его энергией и разрядить, используя явление резонанса? Мощность на выходе должна повыситься в тысячи раз!

– Так, молодой человек! Только не пытайтесь мне сказать, что вы не закончили Физический факультет Петербургского Императорского Университета!

– Несомненно, уважаемый Аксель Иванович! Мне было год от роду, когда он перестал быть императорским! Вас не затруднит подойти вон к тому шкафу. Третья полка сверху, там рядком стоят издания BIRE за несколько лет… 21 год, по-моему, четвертый за 21 год. Страницу не помню, автор Альберт Халл. Всё новое, это хорошо забытое старое!

– Однако у вас и память!

– Аксель Иванович! Я читал это совсем недавно! Перед тем, как к вам поехать! Поэтому помню, куда поставил! – все рассмеялись, Аксель Иванович тоже!

– Насмешили, дорогой Андрей Дмитриевич! Но, ваша мысль понятна.

– И ещё, Аксель Иванович. Не помню точно где, но я читал, что волны такой длины хорошо отражаются от внутренних поверхностей полых прямоугольных металлических труб с сечениями, кратных длине волны, которые образуют так называемые волноводы. Эти волны хорошо отражаются от металлов и сеток из металлов, но свободно проходят через нетолстые диэлектрики. Т. е. можно построить такой волновод, загерметизировать его диэлектриком и облучать параболическую антенну. Это тоже повысит коэффициент передачи энергии, без потерь в кабелях.

– Не знаю почему, но мне приятно находиться под руководством такого эрудированного человека, несмотря на его молодость – сказал Берг, больше обращаясь к более старшему Кагановичу. Сам Каганович молчал и только переводил взгляд с меня на Берга, с Берга на меня.

Я познакомил Владимира Константиновича и Берга, и объяснил их самые ближайшие задачи. Потом мы вернулись к гостям.