Текст книги "Агент Галактики"

Автор книги: Колин Капп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

25

Брон ощутил вдруг себя так, что это он приговорил этот мир к смерти.

Вокруг было множество десантных ботов и ракетных шлюпок. На орбите флот Разрушителей строился для встречи с флотом Мстителей. Он был уверен, что тех рабов, которых они успели захватить на Онарисе, поспешно бросили на произвол судьбы.

Он почувствовал на себе пронизывающий взгляд Каны и подумал, а не может ли этот выдающийся интеллект читать его мысли. Однако по его виду трудно было догадаться, о чем он думает.

Каплевидные корабли, обеспечивающие непрерывное сообщение с кораблями на орбите, находились на дальних подступах к базе. Возле них непрерывно сновали многочисленные транспортные машины, перевозящие оборудование и людей. Все время в воздухе раздавались сигналы сирен. Группы ошалевших невольников с различных планет гнали через поле, как скот. Разрушители старались быстрее добраться до остального флота на орбите.

Множество беспокойных взглядов было направлено в сторону серого солнца, словно оно могло в один прекрасный момент покраснеть и взорваться. Через какое-то время этот тусклый мир познает самое горячее лето за все времена своего существования, но вместе с теплом и светом придет излучение, которое сделает невозможным жизнь на этой планете. Это был бесспорный факт, хотя никто не мог предсказать время катастрофы.

Брон сам начал ощущать нарастающее беспокойство. Словно катастрофическая натура событий сдавила своей тяжестью человеческую боязнь смерти. Внезапно его внимание привлекли новые события. Рядом с ними приземлился десантный бот. Семь транспортов приземлились немного дальше.

Кана подал знак, чтобы он сел в одну из машин, и обернулся, ища взглядом Дауквиста. Он подождал несколько минут, поглядывая то на солнце, то на свои часы, в то время как пилот бота пытался по радио вызвать полковника. Вокруг усиливался круговорот эвакуирующихся Разрушителей. Как только транспортник заполнялся до отказа, Кана давал разрешение на старт.

Поскольку Брон занял уже место в одной из машин, он должен был улететь раньше Каны.

Все также одетый в свою белую тунику, он думал, что Разрушители будут с угрозой относиться к нему, так как видели в нем причину настоящего кризиса. С удивлением он отметил, что они оказывают ему уважение, как обычному офицеру. Они помогли ему удобно разместиться в одной из трех кают экипажа и даже принесли бутылку виски.

Спустя несколько бесконечно тянувшихся минут, бот, наконец, стартовал, пронзая атмосферу обреченной планеты.

Стыковка с кораблем на орбите была очень точной, и Брон отметил, что еще никогда не видел такого совершенства даже среди экипажей Службы.

Его уже ждал вестовой, который провел его на командирский мостик. Немного позже прилетел Кана. Почти тотчас же заработали гравиприводы. Большая мощность, посланная сразу в генераторы, говорила о том, что со стартом очень спешили. Кана подтолкнул Брона к контрольному экрану, чтобы он увидел причину спешки.

У него перехватило дыхание. Камеры смотрели на солнце, которое теперь уже не имело ничего общего со старым светилом этой системы. В его недрах бушевала солнечная буря таких размеров, что даже с расстояния 100 миллионов километров, казалось, угрожает кораблям. Гигантские языки огня вылетали с поверхности солнца со скоростью одной десятой скорости света. Перед глазами людей солнце начало сжиматься, покрываться морщинами, выбрасывать протуберанцы, его яркость увеличилась настолько, что автоматика не справлялась с яркостью изображения. Вместе с нарастающей радиацией языки огня расходились все дальше и дальше в космос.

Брон был не в состоянии оценить мощность взрыва, но объективы камер переключались на все больший угол зрения, чтобы охватить все происходящее целиком. Сильное излучение уже почти наверняка пробило атмосферу обитаемых планет. Вторая планета уже должна была превратиться в сплошное пекло. Третью, которую они покинули, скоро постигнет та же участь. Ее уже начало бомбардировать излучение, и жизнь на ее поверхности погибла. Быстрота и размеры катаклизма превышали все, что мог представить себе Брон.

Время от времени камеры показывали корабли Разрушителей на фоне распространяющейся бури. Каждый из них находился на своем курсе, который позволял им уйти от излучения, сохранив тем самым экипажи.

Потом камеры переключились на третью планету, фиксируя подробности происходящего. Семь кораблей все еще оставались на орбите и, видимо, там и останутся. Перед таким смертоносным излучением их не могли защитить даже мощные силовые экраны. Экипажи наверняка погибнут. С планеты стартовал десантный бот и зигзагами пошел вверх, затем перевернулся вверх дюзами и врезался в поверхность. Кана пожелал узнать подробности. Один за другим были опознаны оставшиеся на орбите корабли. Их гибель была вопросом нескольких минут. Конечно, корабли можно будет потом отыскать, но людей уже там не будет.

Флагманский корабль «Энтерпрайз» находился довольно далеко от шевелящихся щупалец излучения, и вскоре рев перегруженных двигателей пришел в норму. Но Кана на этом не успокоился. Он кипел холодной злостью, и это было жутким зрелищем. Он беспрерывно требовал новых данных по всем кораблям своего флота, которым удалось уйти от катастрофы. Наконец он повернулся к Брону, и на лице его появилось выражение трудно сдерживаемой ярости.

– Теперь ты видишь, что натворил, синкретист? Я потерял три обитаемые планеты, по крайней мере семь кораблей, более тысячи людей… и Мартина Дауквиста.

Он замолчал, словно ему не хватало слов, но тут же снова начал говорить, продолжая бороться с нарастающим гневом.

– Один человек, какая-то дурацкая книжонка, и горсть биотроники. О, Боже! Ничего странного, что формы Хаоса трактуются с таким уважением. Если ты смог сделать столько, будучи всего лишь пленником, то я дрожу при мысли, что станет со Вселенной, если тебе доверят целый флот.

Он с горечью посмотрел на экраны, показывающие набухшее солнце, которое заставили уничтожить свою же систему, которую оно же образовало тысячелетия назад.

– В первую очередь я должен заняться обеспечением безопасности флота. Приходи ко мне в каюту через час. Мы должны поговорить с тобой.

Он отошел к своим офицерам, которые готовились к совещанию, а по дороге зашел к радистам, пытавшимся поддерживать связь с кораблями флота.

Брон еще немного посидел возле экранов, ошеломленный гигантским Хаосом, который он сам и вызвал.

Разрушения в таком колоссальном масштабе при применении четырех относительно небольших ракет «Немезида» было возможно лишь благодаря его первородному гению, который нашептал ему, как можно увеличить в миллион раз разрушительный эффект их боевых зарядов. Но он один обнаружил в себе такой талант. Он стоял лицом к лицу с издавна начертанным предзнаменованием. Таким исключительным, что решение о его смерти на Онарисе было вынесено почти 700 миллионов лет назад совсем в другой Галактике.

26

– Док сказал, что тебе повезло, и Солнце превратилось в Сверхновую, – сказала Джесси тихим голосом, который вывел его из раздумий.

– Он уже вернулся?

– Уже давно. Сейчас он просматривает свои записи, стараясь что нибудь в них найти.

– Что?

– Он проиграл в Генштабе. Они сняли его с поста, и вся операция отдана под его начало этого гов… на Ананиаса.

– А руководство Флотом?

– Все! Он теперь Главный Советник Генштаба.

– А где он сейчас?

– В космосе на корабле радиосвязи. Хотя, я думаю, что он слышит наш разговор.

– Слышит наш разговор?

– Именно так, солдатик, – голос Ананиаса был приглушенным, но вполне разборчивым. – Я рад, что ты снова в форме. Ты состряпал миленькое дельце, которое превышает все твои прежние похождения. Но дело в том, что ты поставил не на тот цвет. Думаю, что тебе уже не нужно будет заботиться о врачах.

– Помоги мне, Ананиас. Задержи Флот Службы перед столкновением с Разрушителями. Флот Каны уже готов к бою. Он в состоянии размолотить ваш флот в щепки?!

– Спокойно. Эти два флота никогда не приблизятся к тебе более чем на парсек. Я уже жалею об этом. И беспокоюсь за тебя. Ты забыл, что ли, что у нас был план и это был твой план! Разве ты не помнишь?

– Что-то у меня мельтешит в мозгу, но глобально я ничего не помню.

– К твоему сведению, мы оба были занесены в черный список, от которого смердело на целую милю. Мы могли быть повешены, если бы нас выдали. И то, что мы не повисли на рее, моя заслуга. Но я не мог все время тащить тебя за руку. Ты должен сам все сделать и притом быстро! Во всяком случае, если уж будет что-то суперважное, советуйся со мной. Если ты отколешь такой же номер еще раз, то считай, что мы уже потеряли Землю. Джесси? Ты там?

– Слушаю тебя, Ананиас.

– Стереги этого короля безбожников. Мы входим в подпространство, и я не смогу контролировать ваши переговоры. Если Брон начнет брыкаться, утихомирь его. Я свяжусь с вами, как только смогу.

– Хорошо. Ты горд собой? Штаб еще раз подтвердил свое решение. Выходит, что теперь мы работаем на тебя?

– Я давно говорил об этом. И продолжаю считать, что быть шефом всегда приятно. Но натворить такое я бы не смог. Истинный виновник наших несчастий сидит сейчас на другом конце канала. И если бы он потерял память, то я бы кое-что лично сказал бы ему.

Изменение уровня шумов означало, что Ананиас отключился. Благодаря этому Брон мог лучше слышать странные шумы, давно проходившие по их каналу связи. Он отметил, что они стали более громкими и отчетливыми. До сих пор неясные шумы были почти сплошным гулом, но сейчас они стали разделяться на отдельные голоса, словно он слышал крики птиц, поднятых по тревоге со своих гнездовий. Он подумал, что если громкость этих криков будет нарастать, то он не сможет связываться со Службой. Тогда он будет вынужден полагаться только на самого себя. Брон отбросил эти невеселые мысли и сосредоточился на своих делах.

– Джесси или Андер, вы здесь?

– Здесь, Брон. Ты хочешь с ним поговорить?

– Непременно. Я должен знать, что такое катализатор Хаоса.

– Хорошо. Подожди несколько минут. И, кстати, прошу прощения за боль, причиненную тебе. Я должна была привести тебя в чувство. Когда два существа, такие близки друг другу, как мы, то, конечно, скрыть чувства невозможно.

– Ты хочешь сказать, что этого нельзя было избежать? Это должно было произойти рано или поздно? Ты думаешь иногда о наших прежних отношениях?

– Нет опасений, что я что-нибудь забуду, если ты подразумеваешь это.

– А как на самом деле? Это мне напоминает… мистическую связь мыслей между палачом и жертвой. Ты сейчас ближе ко мне, чем когда мы лежали с тобой в одной постели.

– Иногда я даже думаю, что ты читаешь мои мысли.

– У меня это часто случается. Немного от чувств, немного потому, что я могу поставить себя на твое место. Но это настолько неясно, что я нечетко все понимаю, но вполне достаточно, чтобы понять эмоции. Даже не знаешь, что и думать… видишь ли, когда ты трогаешь другую женщину, я покрываюсь гусиной кожей.

– Гусиной кожей?

– Именно. Когда жалеешь себя, когда ненавидишь. Это есть горечь любви, и вот тогда мне хочется ныть, хочу кричать им всем, чтобы они понимали тебя так, как понимаю я. Но этого никто не хочет понять.

– Даже я?

– Ты совсем другое дело. Мне кажется, что ты являешься одновременно и палачом и жертвой. Это твоя роль. Ты и меня так долго терпишь, потому, что это делает возможным дальнейшее существование нашей связи. Я знаю, что чтобы ни случилось, я буду терпеть так же как и ты. Только иногда наших связей оказывается мало, и я очень хочу вонзиться в твое тело зубами и ногтями, чтобы выравнять баланс. Я как… одуревшая. О, Боже! Это твой тип Хаоса, Брон! Ты с другого конца Вселенной дотрагиваешься до меня, разрываешь и калечишь мое сердце.

Она внезапно замолчала, словно ее кто-то прервал. Потом заговорила снова:

– Здесь Андер. Оставляю тебя с ним. Док принимает дежурство, и если тебе что-нибудь понадобиться, связывайся с ним. Я пойду и напьюсь, как еще никогда не напивалась.

Новый голос раздался в голове Брона.

– Это Андер. Я слышал, что ты хотел узнать, что такое катализатор Хаоса.

– Да. Все об этом только и говорят.

– Ну, это очень простое понятие. Ты помнишь наше утверждение, что энтропия возрастает или уменьшается под действием разума. Большинство людей не влияют на общую схему действия энтропии, и поэтому их нельзя отличить от общей массы. Единицы, однако, катализируют судьбы целых народов и проводят в жизнь общества свои мысли и ценности. Их деятельность можно в определенной степени проследить, так как они вызывают волны Хаоса. Вот таких людей и принято называть катализаторами Хаоса.

– Что это за люди?

– Почти все они исторически выдающиеся личности, а также некоторые святые. Это великие мыслители прошлого и нашего настоящего. Физики, почти все политики, а также такие, как ты, истребительные таланты которых оставили и оставляют шрамы на теле истории. Фамилии большинства из них тебе ничего не скажут, так как результатом их деятельности является не общественная ценность, а эффекты, изменяющие человеческую историю.

– Но ведь я еще не изменил историю! – почти крикнул Брон.

– Еще нет, но формы Хаоса начали изменяться. Если мы подробно исследуем их, то обнаружим массу дефектов, причиной которых в один прекрасный день станешь именно ты. Именно напряжение этих дефектов стало причиной уничтожения Онариса.

– Эту пустая болтовня. Какое отношение ко всему этому имею я?

– К сожалению это не болтовня, Брон. На протяжении миллионов лет какое-то разумное существо прочитало то же самое в схемах Хаоса и ужаснулось. Может быть оно было не в состоянии узнать, кто именно будет причиной всего этого, но сумело рассчитать положение и время, причем с отличной точностью, и бомба упала всего лишь в нескольких метрах от места, где находился этот катализатор, хотя и с некоторым опозданием.

– Но почему именно я?

– Подозреваю, что все их усилия направлены на то, чтобы помешать тебе или другим специалистам по Хаосу, которых собирает Кана, что-то осуществить. Но ты являешься катализатором номер один, главным пунктом сосредоточения всех причин. Я не знаю, что ты натворил, но сферическая волна шока является сильнейшей, какую когда-либо регистрировали.

27

Сигнал аварийной тревоги разогнал остатки размышлений, а экипажи привели в состояние боевой готовности со скоростью и точностью, не оставляющей сомнений относительно ее качества. Сигнал тревоги будил в Броне полузабытый инстинкт, натренированный еще на Службе. Он внимательно наблюдал за событиями, находясь на мостике «Энтерпрайза». Сейчас он все больше разбирался в приборах, и оборудовании, необходимых для ведения боя. Обеспокоенный, он считывал показания приборов, которые скорее всего информировал о виде угрозы.

Пока экраны были пусты. Ни один из них не вызывал тревоги.

Ситуация напоминала Брону ту, когда ожидали прилета бомбы, уничтожившей Онарис. Тогда на мостике царила такая же атмосфера беспокойства. Все началось с ожидания и предвидения появления точки, практически невидимой в пространстве, о которой было только известно, что она вырастет и превратится в дьявольское орудие уничтожения, к борьбе с которым никто не был готов.

– Док? Ты здесь?

– Слушаю тебя, Брон.

– Проверьте, почему объявлена тревога. Похоже, что они наткнулись на что-то очень важное.

– Принято. Может быть, ты хочешь, чтобы мы выяснили подробности и только потом переслали в трибунал все документы?

– Не понял. Какие обвинения вы выдвигаете против меня?

– Все твои преступления будут сформулированы в обвинительном акте.

– Жаль, что у меня нет для вас времени!

Док засмеялся: – А конкретнее могу сказать, что ты обвиняешься в утаивании информации, ее фальсификации, манипулировании фондом Службы для финансирования проектов, не утвержденных руководством, не говоря уже о разных жалобах по твоей непосредственной деятельности, о фактах шпионажа, саботажа и измены.

– Для начала хватит и этого. Док, остановитесь. Поскольку я ничего не помню, то не могу поспорить с вами на эту тему. Каково ваше положение в этом деле, мистер Веедер?

– В течение пяти лет я работал над этим планом. Я отдал ему всю энергию и разум. И чего добился? Того, что Ананиас и ты сделали из меня дурака и выкинули из этого проекта.

– Ты не дурак, Док. Я никогда так не считал, поверь мне. Должна быть важная причина для такого расследования, хотя…

– Советую тебе поговорить с Ананиасом, так как Служба возьмется за него.

– Я считаю, что теперь он наверху!

– Политически это так. Но с точки зрения права, прокуратура Службы ведет расследование, касающееся вас обоих. Это дело не смогут замять даже дружки Ананиаса из Генштаба. Я пробовал тебе помочь, но из этого ничего не вышло, им нужны очень убедительные доводы.

– Да… Спасибо за беспокойство. Я мог бы тебе кое-что рассказать, но, извини, не сейчас. Послушай меня внимательно, некоторые ответы находятся прямо Здесь, а один из них должен вот-вот родиться.

К этому времени аппаратура, исследовавшая пространство вокруг корабля и связанная с корабельным компьютером закончила анализ. Ознакомившись с расчетными данными, Брон понял, что тревога были объявлена на основании предвидения Хаоса, точка которого была обнаружена приборами на основании разложенных морщин волн энтропии.

Экраны постепенно покрывались легкой дымкой электронных помех. Брон с сожалением отметил, что группа контроля вооружения не занимается наблюдением за показаниями приборов. Он подумал, что нужно было бы самому пойти и заняться этим, но чья-то рука задержала его и повернула в другую сторону. Перед ним стоял Кана.

– Я знаю, о чем ты думаешь, синкретист, но это у тебя не выйдет. Хаос сообщает, что вражеский корабль прилетит через десять минут. Мы откроем огонь только тогда, когда очень точно определим местоположение врага… правда, это ничего не даст, так как мы уже знаем события Хаоса, которые должны произойти. Для форм Хаоса потеря одного нашего корабля уже исторический факт.

– Но не для меня! – воскликнул Брон. – Сейчас вы получите координаты их корабля в трех измерениях плюс временная поправка. Этого достаточно, чтобы уничтожить врага.

– Конечно, мы можем попробовать, – кивнул Кана, – но ты не понимаешь самого главного. Мы уже знаем, что наше оружие бессильно, так как Хаос не может лгать. Нельзя изменить будущее событие, которое уже записано на матрице Вселенной.

– Почему?

– Потому что изменение неизменности – это противоречие. Мы определенно проиграли, еще не приняв боя. Как можно выиграть сражение, которое история уже зарегистрирована как проигранное?

– Я тебя понимаю, но твой аргумент нельзя принять разумом. Правда, я не знаю, как можно распутать этот узел, но это проблема Хаоса, а не моя.

Кана уставился на Брона пронизывающим взглядом. Потом повернулся и отдал приказ вахтенному офицеру:

– Главному оружейнику уступить место синкретисту. Этот бой поведет он. Выполнять его приказы, как мои.

Брону не нужно было повторять два раза. Вдохновленный своей интуицией, которая дополнена многолетние тренировки в Службе, он мгновенно включился в операцию, передавая группе контроля вооружения данные по Хаосу. Потом он повернулся к Кане.

– Готов присягнуть, что у вас команда Хаоса, которая программирует компьютер. Я должен поговорить с ними.

Кана сделал рукой знак, и один их техников подал Брону наушники.

– Команда Хаоса на линии, сэр.

– Отлично. Поправьте меня, если я ошибусь, но мы приближаемся к равнодействующей Хаоса, которая указывает на потерю одного из кораблей флота.

– Согласен.

– Откуда вы знаете, какой это будет корабль.

– Но это же очевидно. Взрыв с силой в 18 террамегатонн просто так не происходит в космосе, а это соответствует взрыву корабля вместе с генератором. Данные координат пространства-времени говорят о корвете «Анна-Мария». Мы уже отдали приказ эвакуировать экипаж.

– Я отменяю этот приказ. Пусть «Анна-Мария» уходит из угрожающего пространства.

– Этого нельзя сделать, – запротестовал голос в наушниках. – Нельзя бороться с Хаосом.

Брон повернулся к Кане.

– Прошу подтвердить мой приказ.

Потом он опять сосредоточил свое внимание на пультах и стал задавать вопросы компьютеру. Ответы были негативными. Тогда он собрал совещание офицеров связи и постарался попроще изложить им свой план. Никто не мог спорить с его логикой. В течение нескольких минут все уяснили свои задания. Радикальное вмешательство Брона вызвало заразительный энтузиазм у экипажа. Только Кана сохранял свой скепсис, но пока вмешиваться не стал.

Чужак появился на экранах внешнего образа. В человеческом восприятии он был монстроподобным. Бесформенная масса черного металла. Угловатая машина без намека на грациозность. Он шел с околосветовой скоростью, значительно быстрее, чем «Энтерпрайз» и весь остальной флот Разрушителей. С дальнего расстояния корабль казался слепым и полностью лишенным изысканности, всегда сопутствующей межзвездным кораблям. Пока боевой компьютер выдавал результаты траектории корабля, изображение чужака стало более ясным и четким. Экипаж «Энтерпрайза» был в полной боевой готовности и настраивал аппаратуру для обеспечения атаки с максимального расстояния.

Главный оружейник сидел перед пультом связи и быстро отдавал приказы своим помощником на других кораблях Флота. Голову он держал все время повернутой вбок, чтобы даже на мгновение не прерывать считывание информации, появляющейся на многочисленных дисплеях. Подтверждения проходили одно за другим. Все позиции были высчитаны и введены в главный компьютер. Если бы эксперимент Брона закончился бы крахом, то уже не было бы никаких возможностей изменить тактику. Брон наблюдал за показаниями приборов и как только цифры соскочили к нулям, кивнул головой.

Человеческие пальцы сорвали предохранитель, и компьютер принял на себя руководство атакой. Но на мостике «Энтерпрайза» никто не сомневался в том, что настоящая битва разыгрывается только между Броном Синкретистом и безжалостными Формами Хаоса.