Текст книги "Знаю, ты вернешься"

Автор книги: Клио Найтис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

10

Дни тянулись за днями, и Найджел почти убедил себя, что в маленькой уютной квартире Дженис он обрел наконец долгожданный покой. На большее он и не рассчитывал. Пусть Дженис никогда не сможет подарить ему тех счастливых мгновений, которые он пережил с бывшей женой, но ведь с ней так хорошо и спокойно. Стоит ли искать чего-то большего или пора остановиться?

– Скажи, – спросила неожиданно вошедшая в комнату Дженис, – твою бывшую жену зовут Мелинда?

Найджел замер, невидяще уставившись в монитор. Он и не подозревал, какие разрушения способен произвести такой в общем-то простой вопрос. Хрупкое равновесие, которое он пытался удерживать последние несколько недель, исчезло в один миг.

– Да, ее звали Мелинда, – бесстрастно подтвердил он.

Дженис не было нужды объяснять причину своего любопытства, Найджел прекрасно знал, что за этим последует. Возможно, он бы даже обрадовался такому обороту, если бы не испытывал полного равнодушия.

– Знаешь, – Дженис со вздохом опустилась в кресло, – очень трудно каждый раз убеждать себя, что это случайность. Слышать, как, занимаясь со мной любовью, ты называешь меня чужим именем, и делать вид, что я этого не заметила. А сам-то ты это замечаешь?

Найджел промолчал. Он мог бы тысячу раз попросить прощения, но что бы это изменило?

– Ты ее все еще любишь?

Найджел резко повернулся к Дженис всем корпусом.

– Что?

– Ладно, можешь не отвечать. – Она устало пожала плечами. – Да это и не важно. Ты искал ей замену, и я с этой ролью не справилась.

Все верно, точнее не скажешь.

– Знаешь, какая твоя самая отвратительная черта? – спросила вдруг Дженис.

Найджел покачал головой, давая понять, что этот разговор его не интересует.

– Это твоя невозможная порядочность, – закончила Дженис. – Я давно смирилась с тем, что ты меня никогда не любил. Но я не могу тебе простить, что ты этого не скрывал. Ты ни разу меня не обнадежил. Я даже не помню, чтобы ты хоть раз сказал, что любишь меня.

Найджел рывком поднялся и принялся собирать вещи. Дженис безучастно следила за ним блестящими сухими глазами.

– Я не гоню тебя, Найджел, – спокойно сказала она. – Если хочешь, можешь остаться. Нам ведь в сущности не так уж плохо вдвоем. Я даже заметила, что ты немного успокоился. – Она грустно улыбнулась. – Когда я увидела тебя в тот вечер, помнишь?..

Найджел, устало опустившись на диван, молча кивнул.

– Ты выглядел таким отрешенным, – продолжила Дженис. – Словно робот. Я уже тогда поняла, что с тобой что-то произошло. Еще до того, как ты рассказал о разводе с женой. А потом ты постепенно оттаял. Правда, не до конца…

– Дженис, – Найджел подошел к ней и попытался обнять ее за плечи, но она мягко отстранилась. – Я очень благодарен тебе. Правда. Ты во многом права, я действительно считал, что с тобой смогу все забыть… Что еще не поздно начать все сначала, но…

– Но, к сожалению, это невозможно, – закончила за него Дженис.

– Да, видимо, это так, – печально согласился он. – Поэтому мне лучше уйти. Ни к чему нам с тобой мучить друг друга.

Дженис кивнула.

– Ты попытаешься ее вернуть? – помолчав, спросила она.

Найджел вздохнул.

– Не знаю, – искренне ответил он. – Не думаю, что это возможно.

– Ты должен попытаться, Найджел, – убежденно сказала Дженис. – Я ничего не знаю о твоей бывшей жене, но если она не способна тебя оценить, то она просто дурочка. Ты такой… – Она запнулась и замолчала.

Найджел порывисто обнял Дженис и нежно прижал к себе. Они немного постояли обнявшись.

– Я… – Найджел понимал, что слова сейчас бесполезны, но попытался извиниться.

Дженис прижала палец к его губам.

– Не надо ничего говорить, – тихо сказала она. – Ты ни в чем не виноват.

Она нежно погладила Найджела по щеке и вышла из комнаты. Найджел некоторое время грустно смотрел ей вслед.

Попытайся ее вернуть. Знала бы Дженис, сколько дней и ночей Найджел мечтал об этом. Даже тогда, когда пытался раз и навсегда вычеркнуть Мелинду из памяти. Даже тогда он думал, нет ли способа ее вернуть. И теперь эта мысль не давала ему покоя.

Теперь Найджел жадно выискивал любую информацию о своей бывшей жене. Он просматривал все сайты, в которых были хоть какие-то сведения о Мелинде Эдвардсон. Но все это было не то. В основном он натыкался на отрывочную информацию о статьях, изданных под ее именем, но и только. А уж о Мелинде Виттерс и вовсе ничего не удалось найти.

И все же Найджел с унылым упорством каждое утро просиживал за компьютером, вновь и вновь набирая одно и то же имя. Так и теперь – ничего нового. Найджел разочарованно вздохнул и отпил глоток давно остывшего кофе. Звонок в дверь заставил его вздрогнуть.

Найджел досадливо нахмурился – ему никого не хотелось видеть. К тому же это наверняка очередной продавец моющих средств, или соковыжималок, или еще чего-нибудь в том же духе. Они что, всерьез полагают, будто в Нью-Йорке нет магазинов? Однако звонок раздался вновь, в этот раз более настойчиво. Найджел обреченно побрел к двери. Он уже собрался произнести заготовленную для таких случаев фразу «Спасибо, но мне ничего не нужно», как замер с открытым ртом на пороге. За дверью стояла Мелинда.

Найджел смотрел на это непостижимое видение во все глаза, не в силах вымолвить ни слова. И все же… Когда она успела так измениться? Волосы, некогда медового оттенка, сильно потемнели, между бровей, гораздо более густых и темных, чем раньше, залегла печальная складка. Разве это Мелинда?

– Мистер Виттерс, если не ошибаюсь? – Женщина улыбнулась, и тотчас от уголков ее глаз разбежались тонкие лучики морщинок. У Мелинды их не было.

– Да, – растерянно отозвался Найджел.

– Я Лили Дэйн, – объявила загадочная гостья глубоким, звучным голосом. – Вы позволите?

Лили Дэйн… Внезапно в памяти завихрились обрывки давнего разговора. Найджел силился понять, почему это имя взволновало его.

– Я мать Мелинды, – пришла ему на помощь Лили, с легкой добродушной усмешкой наблюдавшая за Найджелом.

– Ах да, конечно же! Входите. – Найджел посторонился, пропуская гостью.

Лили Дэйн оказалась очень красивой, элегантно одетой молодой женщиной. Впрочем, как припомнил Найджел, профессор упоминал, что она очень красива. Однако Найджел никак не ожидал, что мать способна выглядеть самое большее на десять лет старше собственной дочери.

Они расположились в гостиной. Найджел предложил гостье кофе, и пока Лили не спеша размешивала сахар, исподтишка к ней присматривался. Он был растерян и понятия не имел, как ему держаться с этой женщиной. Зачем она пришла? Кто она – друг или враг? Но более всего Найджела поразило, что Лили Дэйн появилась именно в тот момент, когда он отчаянно стремился разыскать Мелинду. Так, может быть, это его шанс?

– Вы, должно быть, гадаете, что привело меня к вам. Спустя много месяцев после вашего развода с моей дочерью? – Гостья обладала завидной проницательностью, именно о причине ее визита Найджелу и не терпелось спросить у нее.

– С моей стороны было бы не очень-то вежливо задавать подобные вопросы. – Он принужденно улыбнулся.

Лили Дэйн аккуратно поставила чашку и внимательно посмотрела на Найджела. У нее были такие же, как у Мелинды, большие красивые глаза с длинными загнутыми ресницами.

– Вы мне нравитесь, Найджел, – спокойно произнесла она. – Но не буду скрывать, сейчас меня заботит исключительно благополучие моей дочери. Я прилетела из Калифорнии, без веских причин я и не подумала бы совершать столь утомительное путешествие.

У Найджела оборвалось сердце, до того зловещим показалось ему это вступление. Должно быть, Лили Дэйн потребует, чтобы он никогда больше не пытался разыскать ее дочь или что-нибудь в этом духе. Найджел, насколько мог, попытался взять себя в руки и с достоинством ответил:

– Мне очень жаль, что я стал причиной перенесенных вами неудобств.

Лили улыбнулась.

– Вы так старомодно выражаетесь, Найджел. – Ее тон звучал примирительно. – Не обижайтесь, у меня и в мыслях не было в чем-то винить вас. К тому же я вам очень благодарна, что вы поселились в Нью-Йорке, а не в Колорадо. Вряд ли у меня хватило бы мужества еще раз приехать туда.

Последнюю фразу Лили произнесла вполголоса и опустила ресницы. В комнате повисло неловкое молчание.

– Вы все еще один, Найджел? – неожиданно поинтересовалась гостья.

– Один? – Найджел недоуменно огляделся по сторонам. Он не сразу понял, о чем именно спрашивает Лили. – Ах да… Да, один.

Лили без улыбки смотрела на него долгим испытующим взглядом.

– Найджел, – сказала она странно серьезным, внезапно изменившимся голосом, – Мелинда рассказала мне о вашем… о вашем расставании. И я знаю, как нелегко вам будет поверить в то, что я сейчас скажу. – Она помолчала, и Найджел счел за лучшее ее не торопить. – Мелинда по-прежнему любит вас, – наконец сказала Лили. – Только с вами моя дочь может стать по-настоящему счастливой. И этого я желаю больше всего на свете.

Найджел и сам желал этого «больше всего на свете». Но тут неожиданно для себя он взбунтовался.

– В самом деле? – холодно осведомился он. – Неужели Мелинда сама вам это сказала? И почему же в таком случае она за все это время не попыталась вернуться?

Лили в ответ на этот полный сарказма выпад печально покачала головой.

– Ничего подобного она мне, разумеется, не говорила, – задумчиво произнесла Лили, – она и себе-то самой в этом вряд ли признается.

Найджел испытал разочарование.

– Так почему вы решили…

– Потому, что я слишком хорошо знаю свою дочь, – перебила его Лили. – И то, что она вас любит, я знаю так же хорошо, как меня зовут.

Как ни убедительно это прозвучало, Найджел с сомнением покачал головой.

– По-вашему, именно любовь заставила ее бежать от меня, сломя голову? Да еще называть меня будущим деспотом, как две капли воды похожим на предыдущего?

Лили слегка побледнела и плотно сжала губы. Выражение ее лица было точь-в-точь как у Мелинды. Именно так его бывшая жена смотрела на него во время их последнего разговора. Такой же затравленный и одновременно полный ненависти взгляд, обращенный словно вглубь себя.

– Вы действительно напомнили ей его, – тихо сказала Лили прерывающимся голосом. – Не знаю чем, но, вероятно, вы были очень на него похожи.

Найджел заметил, что Лили избегает называть профессора Эдвардсона по имени.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы походить на гениального ученого. – Неожиданно для себя Найджел почти слово в слово повторил фразу, которую сказал Мелинде в день их расставания.

– Никто не умаляет его научных заслуг, – резко возразила Лили. – Речь ведь не об этом. И вы это прекрасно знаете.

Примерно так же высказалась тогда и Мелинда.

– И все же едва ли это возможно, – сказал Найджел. – Решение расстаться всецело принадлежало Мелинде. Может, я тогда не сумел найти нужных слов, не сумел убедить ее… Сам не знаю в чем. И все же я не понимаю, за что она так сильно ненавидела человека, который заменил ей отца и мать? Причем скрывала эту ненависть столь искусно, что я ни о чем не догадывался? Думаю, что и он тоже. Для меня это было потрясением.

Лили, хмурясь, молчала.

– Я понимаю, что для вас все это звучит неправдоподобно, – сказала она наконец. – Вы, должно быть, считали его мудрым, великодушным и проницательным. Способным на самоотверженную любовь к ребенку.

– Разве это не так? – с вызовом спросил Найджел.

– Как я могу винить вас за то, что вы не в силах мне поверить? – Лили словно рассуждала вслух сама с собой. – Ведь более двадцати лет назад я и сама попала в ту же ловушку.

– В ловушку? – переспросил Найджел. О чем это она?

– Мне был двадцать один год, когда я познакомилась с Джеймсом Эдвардсоном. Я тогда была начинающей журналисткой. Заработки небольшие, да еще маленькая дочка на руках. Хваталась за любую работу. А тут такая удача. – Лили усмехнулась. – Мне, никому не известной журналистке, поручили взять интервью у знаменитого ученого! Он ведь уже тогда был знаменит. А все потому, что мой более опытный коллега по каким-то причинам не смог… Ну не важно. Было уже поздно что-то менять, а под рукой оказалась я…

Лили судорожно вздохнула.

– Я тогда подумала – вот он тот самый случай. Как я ухватилась за эту возможность, с какой радостью неслась в Колорадо!

– Если вам трудно говорить об этом, – мягко произнес Найджел, поскольку его собеседница вновь замолчала, – можете не продолжать. Вам вовсе не обязательно…

– Нет-нет, – возразила Лили. – Я должна вам рассказать. Иначе вы попросту ничего не поймете и будете считать мою дочь самовлюбленной истеричкой.

– Я никогда не считал Мелинду истеричкой. Просто я пытаюсь понять…

– Тогда позвольте мне рассказать все с самого начала, – мягко, но настойчиво попросила Лили. – Впрочем, если вы сейчас заняты, я не стану вам надоедать.

– Я вовсе не занят и готов внимательно выслушать вас, – заверил ее Найджел. В конце концов Лили Дэйн пересекла всю страну, чтобы повидаться с ним. Да и ему самому было любопытно услышать, что же кроется за всеми этими намеками и чем же был так ужасен его покойный тесть Джеймс Эдвардсон.

Лили благодарно улыбнулась и кивнула.

– Вы действительно замечательный человек, Найджел, – убежденно произнесла она. – Ничего другого я и не ожидала. Итак, мне поручили взять интервью у известнейшего археолога профессора Джеймса Эдвардсона.

11

Выйдя из такси, Лили с любопытством огляделась. Перед ней простирался обширный участок, отделенный от небольшой подъездной дороги лишь невысокой живой изгородью. Над ней стройными рядами возвышались тоненькие деревца, насколько поняла Лили – саженцы тополей. Оглядевшись по сторонам, Лили заметила небольшой проем, словно кусты образовали своего рода калитку. Она решительно шагнула в нее и замерла в изумлении. Перед ней расстилался луг сплошь в темно-синих цветах. Приглядевшись, она поняла, что цветы скорее не синие, а лиловые. Колокольчики! Ну конечно. Так вот откуда такое причудливое название. Она вспомнила, что стоило ей заикнуться, что ей нужно добраться до усадьбы «Колокольчики», как таксист без лишних слов распахнул перед ней дверцу.

От импровизированной калитки начиналась узенькая тропинка, по ней Лили и направилась. В противоположном конце лужайки виднелся дом, который издали производил впечатление мраморного дворца. Лили мечтательно улыбнулась. Да одного лишь описания этого места с лихвой хватит, чтобы заинтриговать читателя! Она уже представляла, с каким удовольствием будет работать над статьей.

Погруженная в приятные мысли, Лили поднималась по широким ступеням крыльца, и вдруг увидела мужчину, расположившегося за небольшим столом на террасе. Одного взгляда Лили оказалось достаточно, чтобы понять – перед ней тот, у кого ей, собственно, и предстояло брать интервью. Ошибиться было невозможно. Она столько раз видела на фотографиях это породистое лицо с широким чуть выпуклым лбом и густой темно-русой шевелюрой. Вблизи можно было различить пробивающуюся седину.

Джеймс Эдвардсон внимательно изучал лежавший перед ним какой-то пухлый том и время от времени делал пометки в блокноте. Хозяин усадьбы был одет в светлую полотняную рубашку с короткими рукавами, и взгляд Лили невольно задержался на его руках. Загорелые, мускулистые, с широкими кистями и длинными пальцами, они казались необыкновенно сильными и в то же время удивительно чуткими.

Казалось, Джеймс Эдвардсон не заметил ее неожиданного вторжения. Лили уже с минуту с любопытством рассматривала его, стоя буквально в двух шагах, но он так и не поднял глаз от блокнота. Она решила, что уже самое время заявить о своем присутствии, как вдруг профессор оторвался от своих записей и, подняв голову, внимательно посмотрел на Лили. Его взгляд не выражал ни удивления, ни недовольства. Он был именно спокойным и изучающим.

– Как странно, – произнес он неожиданно мягким, приятным голосом. – Я как раз читаю монографию о прекрасных античных статуях. Автор утверждает, что подобное совершенство лиц и телесных пропорций в природе невозможно. Теперь я вижу, что он ошибается.

Лили улыбнулась, и Джеймс Эдвардсон поднялся из-за стола. Будучи не очень высоким, но плотным и широкоплечим, он производил внушительное впечатление. На вид ему было лет сорок с небольшим, да так оно и было. Лили внимательно изучила все сведения о профессоре Эдвардсоне, которые ей удалось найти.

– Я Лили Дэйн, журналистка. – Она храбро протянула руку, и профессор с готовностью ответил на рукопожатие.

– Ах да! – Джеймс Эдвардсон улыбнулся, и его умная и необыкновенно добрая улыбка моментально покорила Лили.

До сих пор он оставался странно серьезным, и она начала беспокоиться, уж не передумал ли профессор насчет интервью. Ей пока не доводилось общаться со знаменитыми учеными, которые в ее представлении были довольно непредсказуемыми людьми.

– Вам нужно отдохнуть с дороги, – властно сказал Джеймс Эдвардсон, делая приглашающий жест в сторону двери, ведущей в дом. – Вы ведь прибыли из… – Он вопросительно посмотрел на нее.

– Из Шайенна, Вайоминг, – пояснила Лили. – На самолете до Пуэбло, а оттуда к вам – на такси. Но вы не беспокойтесь, в Пуэбло я остановилась в гостинице и успела немного отдохнуть.

– Я буду плохим хозяином, если допущу, что столь прелестная юная леди не отведает лучшего в Колорадо стейка.

Лили почувствовала неловкость. Действительно, она явилась в обеденное время, и мистер Эдвардсон вправе был заподозрить, что она напросилась на обед.

– Я вовсе… – смущенно начала она, но Джеймс Эдвардсон властно взял ее под руку и повел в дом.

– Оставим эти церемонии, – решительно заключил он. – К тому же застенчивость не самое выигрышное качество для журналистки. Хотя женщину вообще оно, конечно, красит.

Лили с неуверенной улыбкой посмотрела на хозяина дома – она все еще сомневалась, стоит ли ей принимать его любезное приглашение.

– Я вовсе не считаю вас незваной гостьей, Лили. – Как чудесно было слышать, что он назвал ее по имени! – Забудьте о том, что вы напросились на обед, это вовсе не так.

Лили была до того ошеломлена, насколько верно Джеймс Эдвардсон угадал ее мысли, что выпалила:

– Вы действительно великий ученый.

Профессор в ответ добродушно рассмеялся, и его смех окончательно покорил Лили.

За обедом, к которому были поданы не только великолепные стейки из телятины, но и множество других невероятно вкусных вещей, Джеймс Эдвардсон заботливо потчевал гостью.

– Шутка ли – прилететь из такой дали, – повторял он, подкладывая ей на тарелку все новые и новые порции. Казалось, ему доставляло удовольствие проявлять к гостье отцовскую заботу. Лили даже подумала, что она действительно годится ему в дочери. Вот только мужчина, сидевший подле нее за столом, вызывал в ней вовсе не дочерние чувства, и поделать с этим она уже ничего не могла.

После десерта подали кофе, и Лили попыталась вернуться к цели своего визита. Она ведь собиралась взять интервью, а между тем до сих пор ей не удалось задать ни единого заготовленного вопроса.

– Я еще успею надоесть вам рассказом, какой я великий и знаменитый, – усмехнулся Джеймс Эдвардсон. – Лучше вы расскажите о себе.

– Но что же может быть интересного… – изумленно начала Лили.

– Нет-нет, мне действительно очень интересно, чем живет и о чем думает девушка такой редкой красоты, – серьезно возразил ее собеседник. – Вот скажите, что для вас главное – работа, любовь или, может быть, замужество?

В другое время Лили возмутило бы столь бесцеремонное вторжение в ее внутренний мир. Однако неподдельный интерес, с которым мистер Эдвардсон ее расспрашивал, невольно подкупал. К тому же ее непреодолимо влекло к этому умному, властному и красивому мужчине. Лили было невыразимо приятно, что он проявляет к ней такое внимание, ей вдруг захотелось раскрыться перед ним. Она так давно не делала ничего подобного.

– Дома меня ждет маленькая дочка.

– Вот как? – Глаза Джеймса Эдвардсона изумленно раскрылись. – А как ее зовут? Может, у вас есть ее фотография?

– Ее зовут Мелинда. – Лили бережно извлекла из сумочки небольшую фотографию. – Вот.

Джеймс Эдвардсон с интересом рассматривал портрет пухленькой большеглазой малышки с очаровательными кудряшками надо лбом.

– Такая крошка, но уже отчетливо видно, что она унаследует красоту матери, – серьезно сказал он и без перехода спросил: – Так, значит, вы замужем, Лили?

– Нет, – коротко отозвалась она, пряча фотографию в сумочку.

Профессор удивленно приподнял брови:

– Неужели вы успели развестись? Разочаровались в своем избраннике?

– Я никогда не была замужем, – покачала головой Лили.

Лицо Джеймса Эдвардсона омрачилось.

– Так он вас бросил, узнав, что вы ждете ребенка… – закончил он со вздохом.

Хотя это было совсем не так, Лили сочла за лучшее не возражать. Она чувствовала, что Джеймс Эдвардсон испытывает к ней неподдельную симпатию, и ей очень не хотелось его разочаровывать.

– Вашей малютке нужен отец, – вдруг сказал Джеймс Эдвардсон.

Лили пожала плечами.

– До сих пор нам отлично жилось вдвоем, – задумчиво сказала она. – Не хочу хвастать, но я замечательно о ней забочусь, и вообще…

– Не сомневаюсь, что так оно и есть. – Профессор смотрел на нее очень серьезно.

– А насчет отца… – Лили слегка нахмурилась. – Если честно, я об этом не думаю.

Джеймс Эдвардсон слегка наклонился к Лили.

– Что ж, сейчас самое время об этом подумать.

Лили с любопытством посмотрела на своего визави – что-то он еще придумает? Может, предложит ей познакомиться с каким-нибудь молодым ученым, способным совершить переворот в современной науке, но приходящим в ужас от перспективы самому себе пожарить яичницу или погладить брюки. Заманчиво, конечно, но…

– Я предлагаю вам выйти за меня замуж, – спокойно произнес Джеймс Эдвардсон.

Он вновь откинулся на спинку стула и устремил на Лили пристальный взгляд. Лили была не в силах противиться этому взгляду. Она растерянно улыбнулась и лишь развела руками.

– Но ведь вы меня совсем не знаете, – сказала она первое, что пришло ей в голову.

– Я знаю о вас достаточно, чтобы понять – вы будете замечательной спутницей жизни. – Тон профессора был по-прежнему спокойным, но в глазах промелькнуло чуть заметное нетерпение.

Лили судорожно вздохнула. Ситуация казалась настолько нереальной, что обычная находчивость внезапно изменила Лили. Остались лишь растерянность и изумление.

– Я… – Лили собралась ответить, что ей необходимо подумать. Эта спасительная уловка веками выручала женщин.

Джеймс Эдвардсон чуть заметно улыбнулся, в уголках его глаз появились едва заметные морщинки. Улыбка вышла ласковой, понимающей и насмешливой одновременно. В этот момент он показался Лили необыкновенно притягательным. Она вдруг отчетливо ощутила, что безумно хочет оказаться в объятиях этого мужчины.

– Вы ведь уже для себя все решили, – вполголоса сказал Джеймс Эдвардсон, по-прежнему неотрывно глядя на Лили. – Миллионы женщин говорят в таких случаях, что им надо подумать. Хотя каждая из них с самого начала знает, что именно она ответит. Итак, Лили, что вы мне ответите, после того как подумаете?

Лили, широко раскрыв глаза, смотрела в лицо сидевшему напротив нее мужчине.

– Да, – серьезно сказала она. – Я отвечу да.