Текст книги "Омут желаний (СИ)"

Автор книги: Клик Квей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17

Я пристально следила за тем, как клиентка взяла из ящика тумбочки пачку презервативов, банку с вагинальной смазкой и забралась на кровать, усевшись на колени перед её промежностью. Я заметила, как сексуально Ванда натягивает презерватив на резиновый фаллос и почувствовала от этого приятный жар внизу живота. Мне хотелось скорее почувствовать его в себе.

– Можно задать личный вопрос? – Ванда открыла крышку со смазкой, полила жидкость на ладонь и принялась смазывать резиновый фаллос, так возбуждающе, словно дрочит мужской пенис.

– Задавай, – наблюдая за всем со стороны, ответила я.

– Ты рассказала только про отца, – втирая остатки смазки в мои бёдра, сказала Ванда. – А где твоя мать?

Вот черт!

– Не знаю, – я снова соврала. – Отец сказал, что она нас бросила сразу после родов. Может быть, соврал. Это и без того было больно осознавать, чтобы пытаться выяснить судьбу матери. Если она бросила меня, на это должна была быть веская причина. Ну а если причины не было, то зачем воротить прошлое? Получается, что я ей была не нужна. Какой смысл искать женщину, которой наплевать на дочь? Я выросла с отцом и ни о чем не жалею.

Ванда промолчала.

Она приподнялась, направила головку фаллоса в нужное место и, заглянув мне в глаза, осторожно стала проникать в нежную плоть. Закатив глаза и задержав дыхание, я с огромным наслаждением приняла резиновый пенис. У меня уже было влажное влагалище, а со смазкой Ванда без особого труда смогла проникнуть максимально глубоко, уткнувшись в стенку матки. Цель была достигнута и она замерла.

– Дай мне руку, Ханна – потребовала Ванда властным тоном.

Моё тело пылало изнутри, извергало блаженство, и тонула в омуте наслаждения, хотя Ванда ничего не делала. Я прекрасно осознавала, что случится, если отпущу ноги. Знала, но облизнула нежные лепестки губ и протянула рука. Ванда скрестила наши пальцы и положила руку на кровать, чтобы теперь бедра держались только на железной цепочке, пристегнутой к маленьким соскам.

Начав двигаться в неспешном такте, Ванда положила свободную руку на лоно, сжала возбужденный клитор большим и указательным пальцами, принимаясь насаживать меня на фаллос и теребить чувствительный клитор.

– Господи Боже, помоги… – я извивалась подобно змее, крутила головой из стороны в сторону и старалась двигать бедрами в такт действиям неумолимой клиентки, знающей толк в наслаждении. Я держалась из последних сил, но в итоге не выдержала и одернула ноги. Зажим сорвался с правого соска, из-за чего я взвизгнула, ощутив пронзительную боль, но тут же расплылась в улыбке, облизнув уголки губ.

Теперь, когда мои ноги были расставлены в разные стороны, Ванда разомкнула пальцы, освободила руку и взяла за цепочку, которая ещё держалась на левом соске. Без раздумий, без колебаний и прелюдий она просто одернула цепь на себя, освободив мою девичью грудь из власти зажима. В этот раз я только вздрогнула, жалобно заскулила и протяжно застонала. Клиентка знала толк в наслаждении, и это было потрясающе.

– Нравится? – улыбаясь, спросила Ванда.

Я коснулась пальцами лепестков губ, облизнулась и стала ими двигать по часовой стрелке, сожалея о том, что меня никто не целует. Да, поцеловаться бы не помешало.

Было видно, что Ванда тоже безумно хотела поцеловаться, но пока, видимо, не была готова изменить покойной жене таким дерзким способом. Губы для некоторых женщин бывают самым сокровенным, чем можно поделиться только с той, кем по-настоящему дорожишь и кого в действительности любишь. Поцелуй с проституткой под это определение не подходит. И я это понимала, потому что прочувствовала Ванду так, как не чувствовала никого. Мне было хорошо рядом с ней.

Я остро почувствовала приближение оргазма, из раза в раз двигаясь более настойчиво, как бы намекая, что мне требуется ещё больше внимания. И этот странный язык тела был услышан. Ванда взяла с кровати плеть, вскинула руку и скользнула шелковыми лентами по груди. Честно говоря, мне не хватало именно этого. Она читала меня, знала, как добиться желаемого результата. Ей пришлось замедлить ритм и двигаться более грубо, за то нежные поглаживания плетью по груди на раз приблизили оргазм.

Когда я начала кончать, а с моих губ стали срываться протяжные стоны, Ванда схватилась руками за талию и проникла фаллосом максимально глубоко, коснувшись резиновой головкой матки. Я начала так громко стонать, как никогда не стонала и сильно извиваться, как никогда не извивалась, пытаясь вырваться, что Ванде пришлось приложить немало усилии, дабы удержаться на мне и закончить так, как она сама этого хотела. Волны наслаждения отступили и я, испытывая легкий дискомфорт, начала извиваться уже не так настойчиво. Головка резинового фаллоса вдавливалась в матку, вызывая не самые приятные ощущения, из-за которых я начала скулить. Боли не было, но от неприятных ощущений хотелось избавиться, да поскорее.

– Какая ты чувствительная. – Ванда хихикнула и словно специально надавила фаллосом на матку. Она была права.

Я хрипло застонала, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Но Ванда, продолжая надавливать на матку, осторожно легла на меня, прижалась к вспотевшей груди и аккуратно расстегнула наручники.

– Обними меня, дорогая, – прошептала она на ушко.

Я попыталась безмолвно вырваться, а когда это не получилось, послушно обняла клиентку, стараясь удержать ноготки при себе и случайно не расцарапать ей спину. Я вдавливала только кончиками пальцев, продолжая кряхтеть и издавать хриплые стоны.

– Хорошая девочка, – поглаживая мои волосы, хвалила Ванда. – Ты настоящее сокровище.

– Угу… – жалобно пискнула я.

В полной мере насладившись моей агонией наслаждения, Ванда ослабила давление фаллоса, поцеловала меня в лоб и встала с кровати, Когда напряжение то ли от боли, то ли от экстаза прошло, я смогла расслабиться и выдохнуть. Я легла на бок, заметив, что на мне нет ни наручников, ни зажимов. Даже не заметила, когда их сняли.

Клиентка так мастерски подошла к сексу, что я даже не заметила и не поняла, в какой последовательности все случилось. Впрочем, как Ванда и сказала, мои соски взбухли и заныли, отдавая не самыми приятными ощущениями. А ещё я заметила красные следы на груди – последствия ударов плетью.

– Будешь соку? – пройдя на кухню и открыв холодильник, спросила Ванда.

Меня высушили до предела.

– Нет, спасибо, – ответила я. – Я могу что-то сделать?

– В каком смысле? – спросила Ванда, подойдя к кровати с бокалом апельсинового сока. – Куда-то собираешься?

– Не собираюсь, – с осторожностью ответила я. – Я спросила про то, чем могу отплатить за… все это. Может быть, мне приласкать тебя языком? Или ты хочешь, чтобы я примерила фаллос? Только скажи и я все сделаю.

– Ничего не нужно, – повела плечами Ванда, невозмутимо глядя на проститутку.

– Ну, я же могу… – меня это не устраивало.

– Эй! – резко перебила Ванда. – Расслабься, ладно? Если мне что-то понадобиться, ты первая об этом узнаешь. А теперь сходи в душ, я пока простыни поменяю.

Я недоумевала. Поведения клиентки вызывало ещё больше вопросов. Неужели все домины такие странные? Или тут дело в том, что Ванда потеряла Сару? Но мне не хотелось доводить ситуацию до серьезного разговора. Это может закончиться не слишком хорошо для нас обеих. Если Ванда начнет говорить, я продолжу придумывать. Зачем? И так слишком сильно влилась в роль Ханны и стала забывать про настоящую себя. Я Джил Дорфман, черт возьми! Чтобы клиентка осталась довольна, я молча поднялась с постели и направилась в ванную комнату.

– Не надевай нижнее бельё, – сказала Ванда мне вслед. – Будем спать голыми.

Я кивнула и закрылась в ванной комнате.

Первым, что я увидела, вернувшись в спальню, была идеально перестеленная постель. Секс игрушек не было, свечи были убраны, а музыка выключена. Только тусклый свет лампы со стороны кухни падал большим лучом на кровать. Возле плиты, сидя на одной из тумбочек, сидела Ванда, курящая сигарету с ментолом. Она снова надела халат и выглядела такой невозмутимой, словно ничего не случилось.

– Я хочу завтра пораньше встать, чтобы простирнуть трусики, – сказала я, пройдя к столу. – Не возражаешь, если я возьму немного стирального порошка?

Ванда взглянула на меня и сделала затяжку.

– У меня завтра выходной, – сообщила она спокойным голосом. – Брось грязные вещи в стиральную машину. Все равно нужно заняться стиркой. У тебя ведь нет клиентов с утра?

Опять эти расспросы. Я решила ответить в последний раз и больше ничего не говорить. Завтра нужно встать как можно раньше и свалить, пока Ванда будет крепко спать.

– Завтра поеду навестить отца, – промолвила я и направилась к кровати. – Как докуришь, присоединяйся.

Когда наступило утро, я проснулась, без лишнего шума собралась, забрала заработанные деньги и сбежала так быстро, как только могла. Дошло до того, что не смогла найти трусики, поэтому не стала их искать, а ушла без них. Не хотела задерживаться ни на секунду. Если бы Ванда проснулась, начались бы расспросы, неудобные вопросы. Мне бы снова пришлось врать, придумывать глупые отговорки и стараться не засыпаться на допросе, как это было у мамы с отцом, когда он её избил.

Я сбежала, отправила номер Ванды в черный список, сделала её самым нежелательным контактом на телефоне и постаралась забыть все то, что между нами случилось. Честно говоря, мне с ней было хорошо, поэтому уже через два дня я начала скучать по нашим встречам. Ванда стала той, с кем мне было лучше всего. И дело даже не в сексе. У меня было такое чувство, словно я понимала всю её боль. Она потеряла любимую жену, я маму. Порой боль объединяет людей, даже если мы сами этого не хотим. А я хотела перед ней раскрыться, рассказать, как скучаю по матери и как ненавижу мачеху. Думаю, она бы поняла мою боль, как я понимала её страдания.

К сожалению, Ванда была не самым подходящим вариантом. Знаю, что хотела найти любовь, но, черт возьми, не таким же способом. Хоть она и подходила на роль моей девушки идеально, была независима, могла выразить свои чувства и ненавязчиво интересовалась жизнью проститутки, нам было не по пути. У неё есть стабильная работа, однако именно эта работа все портила. Если отец узнает, а он обязательно бы узнал, если бы с Вандой начали встречаться, я бы разделила участь матери.

В общем, мне пришлось выбросить эту женщину из головы и начать все сначала. Тут как раз на пороге намечается Рождество. У меня начались каникулы, и пришло то время, когда стоит отложить свои плохие привычки и провести это время в кругу семьи.

В канун рождества я надела вечернее платье и поехала к родителям, чтобы отметить это праздник в кругу семьи. Мы с отцом почти не виделись, редко созванивались, а если и беседовали, то только по пустякам. Он последнее время был очень занят. Вторая жена родила дочь, поэтому у меня появилась маленькая сестренка, которой нужно много внимания. Не знаю, кто решил назвать девочку столь важным для меня именем, но вам следует познакомиться с рыжеволосым карапузом по имени Анна. Наверное, отец никак не мог забыть нашу маму, поэтому назвал второго ребенка в честь покойной жены. Может быть, он пытался сделать мне какой-то необычный подарок. Чтобы я поняла, что он до сих пор её помнит. Оставалось надеяться, что это не глупый розыгрыш мачехи. Если так, придушу рыжеволосую тварь прямо за столом. И плевать, что Нора стала частью нашей семьи.

Я приехала домой, позвонила в дверь и сразу на пороге оказалась в крепких объятиях. Меня обнимал любимый отец. Судя по выражению слегка подвыпившей физиономии, он все же не забыл любимую дочь.

– Рад, что ты приехала, – расплываясь в хмельной улыбке, отец схватил меня за руку и затащил в дом.

В духовке стоял приятный ужин, стол был накрыт салатами и всякого рода угощениями, а в воздухе витал аромат Рождества. Увидев Нору, я немного замешкалась, но все же праздник, а по этому поводу можно разок обнять мачеху. Она не возражала.

– Где моя сестренка? – поинтересовалась я.

– Она спит, – улыбнулась Нора. – Прости, пришлось занять твою комнату. Если хочешь, можем посмотреть. Она чудо…

Мою комнату заняли? Ну, ещё бы. Видимо, никто не задумывался о том, где я буду жить, когда закончу учебу. Что ж, хорошо, что я зарабатываю приличные деньги и уже сегодня могу снять квартиру на несколько лет. Вот только удручало всю ситуацию отношение, с которым меня встретили дома. Знаю, что и отец, и мачеха были рады меня видеть, но меня не отпускала мысль, будто бы мне тут не рады. И может быть, это было правдой.

Пока все складывалось хорошо, я решила посмотреть сестренку. Маленький комочек счастья крепко спал в кроватке, сосал палец и даже не думал о том, что сегодня какой-то праздник. Анна уродилась точной копией матери. Ей был всего годик, но даже в этом случае можно было отметить рыжие волосы и довольно миловидную моську.

Я не хотела будить сестру, поэтому улыбнулась мачехе и вместе с ней вышла в гостиную. В этот момент случилось то, чего я никак не ожидала. Когда в дверь позвонили и отец открыл, у меня сердце остановилось. На пороге, держа в руках две бутылки шампанского, стояла Ванда. Та самая Ванда!

– Привет, напарница! – от радости разорался отец и сразу полез к ней целоваться. Да, в этот праздник ему точно было лучше, чем мне. – Нора, сладенькая, иди сюда. Я тебя познакомлю со своей напарницей.

Пока родители и гостья радостно обнимались на пороге дома, я стояла посреди гостиной с выпученными глазами, пытаясь понять, что мне делать. Может быть, пока Ванда не заметила, стоит свалить? Бросила взгляд на окна – закрыты, взглянула на лестницу – глупо, посмотрела на спальню сестры – это вообще не вариант! А что делать-то?

Пытаясь понять, что делать и куда себя засунуть, пока не увидели, я увидела взгляд удивленной Ванды. Она меня узнала.

– Это моя дочка, – продолжал улыбаться отец. – Джил, иди к нам, дорогая!

Сердце в пятки ушло. Дышать стало так трудно, словно меня кто-то начал душить. Я с трудом сделала шаг, потом ещё один. Ноги не слушались и продолжали искать путь к отступлению. Заметила на столе нож и подумала, что следует прирезать Ванду, пока она рот не открыла. Но я же не убийца! Вскоре поняла, что подошла к ним и протянула руку.

– Джил Дорфман, – как-то само сорвалось.

– Ванда Льюис, – улыбнулась она. – Джил, значит? Ты напоминаешь мне одну девушку.

Да, скажи им. Тогда точно прирежу!

– Мне многие так говорят, – я пожала плечами и улыбнулась.

– Да, наверное.

Оказавшись в столь безвыходной ситуации, я молилась, чтобы она не открыла лишний раз рта. Хоть отец и был в лоскуты, а её слова вряд ли до него дойдут, мне такая популярность не нужна. Рано или поздно отец протрезвеет, начнет задавать вопросы. Нужно было сосредоточиться, вести себя так, словно ничего не случилось и просто пережить этот семейный ужин.

Почувствовала себя преступницей, преступившей все законы США.

Через несколько минут мы сели за стол. Отец открыл бутылку шампанского, разлил по бокалам, мы хлопнули в честь праздника и начали кушать. Ещё через минуту в моей бывшей спальне раздалась сигнализация. И раз уж Анна проснулась, Норе пришлось выйти из-за стола, чтобы понянчиться с сестренкой. Отец был в дрова, поэтому Ванда отвела его в спальню на втором этаже и уложила спать.

Когда она вернулась и села за стол, мне стало не по себе. Мы остались наедине.

– Джил, значит, – налив мне шампанского, Ванда смотрела на меня с улыбкой и какими-то нотками одобрения.

– Не говори им, – едва слышно попросила я.

– О чем ты? – Ванда, видимо, имела на меня какие-то планы, поэтому продолжала делать вид жизнерадостной дамы.

– Спасибо… – я выдохнула с облегчением, понимая, что сегодня моя маскировка не сорвется.

Глава 18

С трудом пережила семейный ужин и подумала, что все закончилось. Ошиблась. Я пережила самую страшную ночь в жизни, которая вернула меня с небес на землю, дала понять, кем я была и что должна сделать.

Когда ужин подошел к концу, Ванда и Нора остались мыть посуду, а я решила не задерживаться и под шумок свалить в общежитие. Выскочила из дома и, делая вид, будто бы все в порядке вещей, направилась на остановку. Было уже поздно, поэтому рассчитывать на автобус бессмысленно. Решила заказать такси, а сама села на лавочку и залезла в сеть. Мобильный телефон молчал. Клиентов сегодня не было.

Пока сидела и думала о своём, передо мной остановился серый Нисан, за рулем которого была Ванда. Женщина вышла из автомобиля, улыбнулась и подошла ко мне.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказала она. – Тут на заднем сиденье лежит.

Я сначала подумала, что она меня не узнала. Может быть, просто не хотела вмешиваться в мои дела. И это мне показалось правильным решением. И раз уж все так хорошо складывается, решила посмотреть, что у неё там лежит на заднем сиденье. Положила телефон в сумочку и подошла.

– Что тут у тебя? – улыбнулась я.

– Вот это! – Ванда схватила меня за запястье, скрутила руку и со всей силы врезала по печени.

Я хватила рот воздухом, почувствовав приступ паники. Не могла сделать вдох, испытала ужас. Хотела закричать, но ничего не получалось. Пока я пыталась прийти в себя, Ванда ударила меня во второй раз, из-за чего я благополучно рухнула коленями на асфальт.

– Ханна, значит? – презрительно прошипела она.

Я подняла голову и тут же увидела огромный кулак с кольцом на безымянном пальце. Что случилось потом, уже не помню. Я потеряла сознание. Видимо, меня так приложили по лицу, что мгновенно отключилась.

Пытаясь прийти в себя, почувствовала резкую боль в области челюсти. Да уж, врезали, так врезали. Видимо, чтобы навсегда запомнила. Открыв глаза, поняла, что лежу в знакомой спальне, на знакомой кровати, а рука как-то знакомо пристегнута к спинке. Эти чувства не покидали до тех самых пор, пока я не подняла голову и не увидела перед собой Ванду. Она стояла передо мной, нависала всем своим грозным видом, скрестив руки на груди.

Точно будет бить, подумала я про себя и проглотила.

– Знаешь, я повидала шлюх, но с такой проституткой столкнулась впервые, – сказала Ванда.

Я попыталась открыть рот, парировать, сказать, что её это не касается, или постараться оправдать свои действия. Хотела сказать хоть что-нибудь, но ничего не получилось. Стоило открыть рот, как меня словно снова ударили в челюсть. Резкий тупой удар прошелся по нижней десне, вызывая массу неприятных ощущений.

– Ну, ничего, – улыбнулась Ванда. – Будем перевоспитывать.

Я выпучила глаза, когда она взяла с полки огромный справочник с телефонами. У меня возникло странное чувство, что Ванда взяла его не для того, чтобы найти чей-то номерок. И оказалась права. Она залезла на кровать, приложила бумажный булыжник в область печени и так врезала, что у меня из глаз прыснули слезы. Я хватила ртом воздух, пытаясь перевести дыхание. Ни пошевелиться, ни сбежать. Пытаясь прийти в чувства, посмотрела в глаза женщины и получила снова.

– Ну, что, сука?! – презрительно зарычала Ванда. – Нравится? А это только начало!

Собравшись с силами, я ударила её ногой в грудь и попыталась вырваться, но совсем забыла про наручники. А Ванде эта выходка не понравилась, поэтому она просто врезала мне книгой по голове. Перед глазами засияли бескрайние галактики и звезды, которые я, к огромному ужасу, успела пересчитать и получить снова по ребрам.

– Стой!.. – взвизгнула я, пытаясь отбиться от обезумевшей бабы.

– В чем дело, Ханна? – злорадно спросила она. – Или называть тебя Джил? Не нравится, как с тобой обращаются, да? Привыкай, маленькая шлюха. Рано или поздно попадешь в лапы людей, которые не будут вести себя так нежно, а сразу посадят на углу и поставят на хор.

Когда Ванда выбросила книгу на пол, я вздохнула с облегчением.

– Джил, о чем, мать твою, ты вообще думала? – обеспокоенно спросила она. – Ты хоть понимаешь, что уничтожаешь свою жизнь, занимаясь проституцией?

Я закатала глаза, понимая, что сейчас будет воспитательный урок. Думала, что Ванду не заткнуть. Однако она замолчала и ждала моего ответа. Пришлось ответить.

– Тебя это не касается, – сказала я первое, что пришло в голову. – Это моя жизнь.

– Ошибаешься, Джил, – нахмурилась Ванда. – Это касается не только тебя. Ты хоть раз задумывалась о том, что случится с отцом, если с тобой что-нибудь случиться? А с тобой непременно произойдет что-нибудь плохое. Я достаточно работаю в органах, насмотрелась на проституток.

– И что? – с безразличием спросила я.

– Только, что тебе пока везло. Если бы напоролась на одного из сутенеров, все бы сложилось намного хуже. Хоть представляешь, что они делают с такими же девушками как ты? Я могу в красках описать…

– Не надо.

–…сначала они сажают проститутку на иглу, – перечисляла она. – Потом отправляют в притон, где девушка работает по десять часов в сутки, находясь под кайфом и не понимая, что происходит вокруг. Это продолжается ни день, ни месяц и уж точно не год. Каждая шлюха, которую мне довелось встретить, стала наркозависимым человеком. Это билет в один конец, Джил. А когда ты перестанешь приносить доход сутенеру, это случится лет через пять, от тебя избавятся. Повезет, если просто выбросят или передадут в руки другого сутенера. Бывает и хуже. Поверь, бывает. Мы с твоим оцтом сталкивались со случаем, когда точно таких же молодых, красивых и амбициозных девушек находили в канаве. Даже коронеры блевали, ведь во время вскрытий узнавалось, что у таких вот девушек вырезали какой-нибудь орган. Почку, например. На черном рынке каждый орган нарасхват. Даже в конец обдолбанная и убитая от наркотиков печень на что-нибудь сгодиться.

Меня слегка передернуло. Вот уж нет! Со своими органами я расставаться не собираюсь. Да и наркотики меня никогда не интересовали. Ну, я курила несколько раз травку. А кто в наше время не курит травку? Это в некоторых странах легальное занятие.

– Я всегда была осторожна, – призналась я.

– Да, была, – согласилась Ванда. – Не будь ты такой умной, напарник бы давно потерял свою дочь. Потому что тебя бы давно увезли куда-нибудь в Арабские Эмираты.

Стараясь скрывать тревогу, я посмотрела в глаза Ванды и пожала плечами. Я тоже об этом задумывалась. О том, что когда-нибудь с проституцией придется завязать. В этом бизнесе есть деньги, удовольствие и все то, что нужно молодой девушки, оставшейся в полном одиночестве.

– Расстегнешь наручники? – попросила я.

– Конечно же, расстегну, если обещаешь не устраивать истерики и нормально поговорить со мной об этом. Думаю, мы сможем найти общий язык.

– А отцу не расскажешь? – спросила я, пока она отстегивала наручники.

– Посмотрю на твоё поведение.

Освободившись от заточения, я первым делом захотела ударить Ванду в ответ и высказать за все, что она со мной сделала. Но не стала этого делать. Я чувствовала в глубине души, что настало время выговориться. Может быть, эта женщина поймет, что я чувствую. Кажется, у нас с ней была какая-то связь. Не знаю, вправду это или нет, но поговорить стоило.

Мы сели за стол, где я начала рассказывать свою историю. Решила начать с самого начала. Мой рассказ начался с неудавшегося секса с одноклассником, когда ублюдок Роберт срыгнул мне на лицо. Ванда слушала, улыбалась, а в какой-то момент захохотала. У меня это тоже вызвало улыбку. Кажется, мои мысли подтвердились. Рядом с ней я чувствовала себя свободной, раскованной, открытой восемнадцатилетней девушкой, которой не нужно скрывать своих чувств. Я рассказала все, что касалось моей жизни последние два года. Она слушала очень внимательно, в какие-то моменты сочувствовала, в другие улыбалась. Даже не знаю, как это случилось, но мы проговорили до самого утра, и у меня с души груз упал. В груди стало намного легче дышать.

– Вот и все, – я развела руки в стороны, ожидая её реакции. – Моя история строится на отце, который быстро нашел маме замену, на неразделенной любви с учителем по плаванию, на всех этих уроках, олимпиадах и зависимости в любви. Я хотела быть любимой. Хотела, что люди меня полюбили. Потом появилась потребность в деньгах. Когда начала, не смогла больше остановиться. Секс для меня словно наркотик, зависимость, от которой невозможно избавиться. У меня было столько сексуальных партнеров, и с каждым из них я смогла испытать оргазм. Если верить статистике, это большое достижение для любой женщины.

Ванда пригляделась ко мне и громко расхохоталась.

– Впервые слышу столь глупую причину стать проституткой.

– Ну, прости, если не оправдала надежды. Мне нужен был кто-то рядом после смерти мамы, понимаешь? Я понадеялась на отца, а он предпочел другую женщину. И это в какой-то степени сыграло основную роль в том, кем я стала. Если взять от всего понемногу, набирается приличный кусок всех чувств, что смешались во мне и сделали меня проституткой.

– Да уж… – тяжело вздохнула Ванда. – Тебе просто нужна была баба, которая хорошо бы тебя трахала. Не из-за денег и не из-за необходимости, а по любви. Той любви, которой все мы заслуживаем.

– Как ты и Сара? – поинтересовалась я.

– Может быть, – пожала плечами Ванда. – Я не объект подражания, Джил. У меня тоже есть недостатки. Но проституция не выход для чувств, которые ты хотела выразить и почувствовать.

– А где же этот выход? – спросила я.

– Не знаю, – улыбнулась Ванда. – Давай его поищем.