Текст книги "На краю бездны"

Автор книги: Клиффорд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Клиффорд Саймак
НА КРАЮ БЕЗДНЫ

Крыс вошел в бар «Вечерняя звезда» и, надвинув кепку на глаза, склонился над столиком, за которым сидел Грант Нейгл, вознамерившийся заняться серьезным делом – как следует напиться.

Репортер воззрился на Крыса с нескрываемым отвращением. Но тот, похоже, вовсе не был этим смущен. Он еще ниже сдвинул свою кепку на левый глаз и, не вынимая из уголка рта дымящуюся сигарету, заявил:

– У меня новость для тебя.

– Выкладывай, – буркнул Грант. – И убирайся с глаз долой.

– Геллион Смит на свободе, – сообщил Крыс.

Грант насторожился, но не подал виду. Он невозмутимо смотрел на собеседника и молчал.

– Два года назад он передал мне поручение, – продолжал Крыс. – Если ему удастся бежать, я должен сообщить об этом тебе. Вот я и сообщаю, понятно?

– И что?

– А вот что. Геллион сказал, что он достанет тебя. Сам, лично, понимаешь? Кое-кто из братвы предложил выполнить работу за него, но он сказал: нет, он возьмет это на себя. У главаря свои причуды.

– С какой стати? – спокойно осведомился Грант.

Вопрос застал Крыса врасплох. Сигарета дрогнула и едва не выпала изо рта. Водянистые глаза непроизвольно моргнули. Но Крыс справился с замешательством и снова склонился над столом.

– Вот это вопрос, Нейгл. Странно, что об этом меня спрашиваешь именно ты. Разве не ты засадил шефа в ганимедский Алькатрас?

– Не я отправил его туда, – парировал репортер, – Я только написал статью. Это моя работа. Я узнал, что Геллион скрывается на Церере с кучкой отъявленных головорезов и выжидает, пока улягутся страсти. И написал об этом. Я не виноват, что в полиции читают «Вечернюю ракету».

Крыс ехидно посмотрел на корреспондента.

– А ты ловок, Нейгл. Куда как ловок, – хмыкнул он, – Когда-нибудь ты допишешься до того, что попадешь в переделку. Если уже не попал.

– Слушай, с какой стати главарь посылает тебя? Почему он не явился самолично? Если у Геллиона есть ко мне дело, он прекрасно знает, где меня найти.

– Он не может явиться сейчас, – ответил Крыс, – Ему нужно на время залечь на дно. На этот раз он нашел одно славное местечко, где никакой пронырливый писака до него не доберется.

– Крыс, когда-нибудь ты доболтаешься до того, что попадешь в переделку, – предостерег Грант, – Не знаю, в чем смысл твоей игры, но ты во что-то пытаешься играть со мной. Поскольку Геллион не мог выбраться из тюрьмы на Ганимеде. Никому еще это не удавалось. Если человек выходит оттуда, значит, он отмотал свой срок, или же его выносят оттуда вперед ногами. Никто не может бежать с Ганимеда.

Крыс мрачно улыбнулся, достал из заднего кармана газету и швырнул ее на стол. Это был свежий, еще пахнущий краской номер «Вечерней ракеты».

Заголовок гласил: «Геллион бежал».

– Вот, – промолвил Крыс, стуча пальцем по газете, – сам посмотри, что и как. Стану я еще городить чепуху.

Грант устремил взгляд на газету. Это был экстренный выпуск, вышедший в конце дня. Печать черно-белая. Геллион Смит сбежал из неприступного Алькатраса, расположенного посреди безвоздушных, холодных равнин Ганимеда. На фотографии, получившейся с фиолетовым оттенком, красовалась мерзкая рожа Геллиона.

– Выходит, ты сказал мне правду, – все так же спокойно признал Грант, – Геллион действительно сбежал. И твоя новость имеет смысл.

– Если Геллион сказал – так оно и есть, – усмехнулся Крыс.

– Я тоже, – сурово ответил Грант, – И я хочу кое-что передать через тебя Геллиону, если ты можешь связаться с ним.

Ты скажешь ему, что тогда я всего лишь выполнял свою работу – и ничего личного. А вот если он будет смешивать понятия, то я займусь им по-настоящему. Я подойду к этому вопросу со всем рвением, пойми меня правильно. Передай Геллиону: если он еще раз попробует угрожать мне, я расправлюсь с ним, и тогда ему конец.

Крыс смотрел на него своими водянистыми глазами.

Грант взялся за бутылку и наполнил стакан.

– А теперь убирайся к черту! – прорычал он. – От одного твоего вида меня мутит.

Помощник редактора нашел Гранта за столом со стаканом ликера в руках. Он направился прямо к нему через весь зал.

Грант поднял взгляд, узнал коллегу и предложил:

– Привет, Лайтнин. Выпей глоток.

Лайтнин помотал головой.

– Нельзя. Босс отправил меня за вами. Он хочет вас видеть.

– Неужели? – удивился Грант. – Что ж, ты вернешься и скажешь ему, что я занят. Что меня нельзя беспокоить. Передай, пусть сам придет ко мне, если уж я ему так нужен.

Лайтнин неловко топтался на месте, он оказался в щекотливом положении.

– Но это важно, – осмелился настаивать он.

– Черт, – выругался Грант, – Еще чего. Садись, Лайтнин, в ногах правды нет.

– Послушайте, – упрашивал Лайтнин, – если вы не придете, босс даст мне нагоняй. Он приказал мне не слушать от вас никаких возражений.

– Что ж, увы мне! – пожал плечами Грант. Он залпом допил ликер и сунул бутылку в карман, – Идем, Лайтнин.

Стоявшие на улице роботы-глашатаи громко вопили:

– Геллион Смит бежал. Геллион Смит бежал с Ганимеда. Полиция разводит руками.

– Они всегда разводят руками, – проворчал Грант.

Мягкие огни светились в наступающих сумерках. Машины

почти бесшумно двигались по улицам. Над головой негромко жужжали воздушные лайнеры. На горизонте небо пылало яркими живыми красками.

Артур Харт посмотрел на Гранта.

– У меня для вас есть небольшое поручение, – сообщил он. – Что-то вроде отпуска. Вы много работаете, я думаю, некоторая перемена обстановки пойдет вам на пользу.

– Продолжайте, – вздохнул Грант, – Стреляйте сразу из обоих стволов. Я предпочитаю не откладывать встречу с плохими новостями. Помнится, в последний раз, когда вы проявили ко мне такую доброту, вы отправили меня на Венеру, и я два месяца был вынужден вдыхать зловонный смрад тамошних морей, тонуть в болотах и брать интервью у несчастных людей-рыб.

– Это была отнюдь не плохая идея, – возразил Харт. – У нас были основания предполагать, что венерианцы куда лучше технически оснащены, чем мы думали до сих пор. В своих морях они построили большие подводные города, и пусть они не спешат поделиться с нами информацией о том, имеются ли у них космические корабли, мы не можем исключать того, что эти самые корабли у них есть. Мы знаем, что они вполне могли посещать Землю задолго до того, как земляне высадились на Венере.

– Это уже в прошлом, – пробурчал Грант, – хотя звучит довольно подозрительно. Что на сей раз? Марс или Венера?

– Ни то ни другое, – ответил Харт. – На этот раз ваше задание и правда напоминает небольшое увеселительное путешествие. На морское дно. Я уже все устроил. Сегодня ночью вы сядете на субмарину и отправитесь в Корал-Сити, а потом оттуда к Глубоким Водам.

– Глубокие Воды! – с возмущением воскликнул Грант. – Это же у черта на куличках! На самом краю бездны.

– Вот именно, – не стал спорить Харт, – И что вас не устраивает?

Грант печально покачал головой.

– Не нравится мне это. Я страдаю клаустрофобией. Не могу находиться в замкнутом пространстве. А там мне придется надеть стальной скафандр. Конечно, Корал-Сити – это замечательное место. Каких-то две сотни футов под водой, там полно приятных людей.

– И приятных баров тоже, – добавил Харт.

– Клянусь, там их достаточно, – согласился Грант. – Пожалуй, я мог бы отправиться на пару недель в Корал-Сити.

– Вы отправитесь и к Глубоким Водам тоже, – сурово добавил Харт.

Грант обреченно пожал плечами, и при этом движении бутылка в его кармане приятно напомнила о себе.

– Ладно, – ответил он. – В чем смысл задания?

– Там, на дне, не все идет как следует, – сказал Харт, – Ходят слухи, имеется масса неподтвержденных предположений, но нет никаких достоверных данных, из которых можно было бы сделать правильные выводы. Выглядит так, будто стекло и кварц, предназначенные для создания подводных костюмов и строительства тамошних зданий, не обладают достаточной прочностью. Есть информация о ряде несчастных случаев. Целые поселения опустели. То одно происшествие, то другое, в разных частях дна, и так продолжается уже не один месяц. Да ты и сам читал об этом. Расследования ни к чему не привели.

– Брось, – отмахнулся Грант, – Этого и следовало ожидать. Если какой-то идиот опускается на глубину в полтысячи футов и поселяется в кварцевом куполе, значит, он ищет приключений на свою задницу. Если что-то случается, ему некого винить, кроме себя. Нельзя шутить с давлением в тысячи фунтов на квадратный дюйм – это все равно что жить на пороховой бочке.

– Есть еще один любопытный момент, – добавил Харт. – Все катастрофы произошли с сооружениями, в которых использовался кварц одного производителя, «Снайдера». Ты знаешь.

– Разумеется, – ответил Грант, ничуть не удивленный этой подробностью. – Только это не меняет дела. Практически весь кварц, который используется там, – это продукция «Снайдера». Ни для кого не секрет, что «Снайдер» заключил негласный договор с Управлением колонизацией океана. – Грант посмотрел в глаза редактора. – Или вы намерены отправить меня в одиночку в крестовый поход против «Снайдера»?

Харт немного смутился.

– Не совсем так, – попытался возразить он. – Вы не будете работать в одиночку. За вами «Вечерняя ракета».

– За моей спиной – это верно сказано, – усмехнулся Грант, – И на безопасном расстоянии, надо добавить. Черт, что проку от «Вечерней ракеты», если я попаду в переделку на глубине в полмили?

Харт подался немного вперед в своем кресле и доверительным тоном проговорил:

– Представим дело так. Если обнаружится, что что-то не так с кварцем от «Снайдера», мы обрушимся на него. А если выяснится, что УКО без всяких оснований пытается свалить вину на компанию, мы покатим бочку на само управление.

– До чего же вы милый человек, – заметил Грант, – Ради яркого заголовка размером в девяносто шесть пунктов вы готовы отправить на виселицу родную бабушку.

– У нас есть долг перед читателями, – торжественно произнес Харт, в этот момент чем-то напомнивший Гранту сову, – Наш долг – работать на благо человечества.

– И на благо нашей доброй старой «Вечерней ракеты», – ввернул Грант, – Тираж растет. На целой полосе мы покажем читателю, как мы разоблачили грязных мошенников. И возможно, когда мы расправимся с кварцевым гигантом «Снайдером», найдется другая компания, производящая кварц и готовая вложить миллион баксов в рекламу на наших полосах.

– Это не так, – попытался возмутиться Харт, – и вам это прекрасно известно. – Он говорил с расстановкой. – Речь идет о завоевании целого мира. Океанического дна. Его площадь в два с половиной раза превышает всю площадь земной суши. Это великий вызов. Мы только начали завоевание. Это только пионеры…

– Знаю. – Грант махнул рукой, прерывая тираду редактора. – Огромные богатства. Колоссальные месторождения. Залог будущего. Теория мне известна. Оставьте свое красноречие для очередной передовицы.

Харт вновь откинулся в кресле.

– Последнее сообщение об аварии с кварцем пришло с края желоба Пуэрто-Рико, – сказал он, – Ваша задача – разобраться, в чем там загвоздка.

– Имейте в виду, – ответил Грант, – когда я вернусь оттуда, я напьюсь до чертиков и не буду просыхать целый месяц.

Харт достал из своего стола конверт и протянул его Гранту.

– Ваши билеты на субмарину, – пояснил он. – Деньги на расходы получите в банке Корал-Сити, им будут даны соответствующие указания.

– Прекрасно, – хмыкнул Грант, – Я привезу вам осьминога вместо собаки.

Вода была синей, с легким фиолетовым оттенком – царство ультрамаринового полумрака, но с каким-то слабым внутренним свечением. Хорошо освещенные поля водорослей уже остались далеко позади, и характер морского дна резко изменился. Уже не было тех живописных песчаных пространств, радовавших взор растительностью и рыбами фантастических расцветок, самых причудливых и разнообразных форм. Не было колыхавшихся морских перьев и золотистых морских лилий. Исчезла невообразимая игра красок.

Казалось, мир впереди состоял только из тьмы. Синева вод настолько сгустилась, что взгляд проникал лишь на очень небольшое расстояние, и даже мощный луч прожектора подводного вездехода пробивался едва ли на сто футов.

Дно было покрыто глиной и илом, и его слой становился все мощнее, по мере того как Грант продвигался вниз по склону, все глубже и глубже. Один раз вездеход увяз в грязи, его гусеницы буксовали, и Гранту пришлось использовать специальные приспособления – по своей конструкции они были похожи на ноги, углублялись в вязкий ил, пока не достигали дна, благодаря чему машина получала опору, необходимую для дальнейшего продвижения.

Живые существа по мере погружения тоже менялись. И то были устрашающие перемены – их облик становился все ужаснее.

Какое-то создание, почти целиком состоявшее из огромной пасти, проплыло мимо лобового стекла, резко развернулось и уткнулось плоским рылом в окно, разинув огромный рот с острыми зубами. Темный силуэт скользнул по самой границе освещенного прожектором пространства.

Грант проверил показания приборов. Глубина пятьсот пятьдесят футов. Давление – двести пятьдесят три фунта на квадратный дюйм.

Приборы слегка подрагивали, но сомнений в их исправности не было. Все работало в штатном режиме.

Грант вытер испарину со лба. «Да уж, путешествие в этой калоше не из приятных», – подумал он, хотя только что вновь убедился в надежности крепкой стальной брони, созданной в расчете на сопротивление огромному давлению, окон из не-бьющегося ламинированного кварца и прочих механизмов аппарата.

Однако кварц иногда оказывался недостаточно прочным, и именно с целью выяснить, в чем дело, его направили сюда. Иногда кварц разрушался, из-за чего гибли люди, а ведь они верили в его надежность, иначе просто не осмелились бы бросить вызов этой бездне с ее холодом и чудовищным давлением.

Существо с непомерной пастью отстало от лобового стекла, но вместо него из мрака возникло другое призрачное создание – нечто причудливое, совершенно не похожее на известных Гранту живых существ.

Выругавшись в его адрес, репортер повертел прожектором, пытаясь сориентироваться в пространстве. Но кругом не было ничего примечательного – он двигался по мрачной равнине, хотя прибор определенно указывал, что вездеход шел под уклон.

Где-то там впереди находится желоб Пуэрто-Рико, один из глубочайших на планете – пять с половиной миль бездны. Давление на его дне доходит до шести с половиной тонн на квадратный дюйм. Слишком много для человека. Погружение ниже отметки в четыре мили еще требовало испытаний в промышленных лабораториях, равно как и создания более прочных сортов стали и стекла, свежих инженерных решений, способных повысить надежность конструкций, принципиально новых разработок на теоретическом уровне.

Грант проверил карту. Он следовал курсом, который ему нарисовали в транспортном ведомстве в Глубоких Водах, но пока в поле зрения не было видно признаков присутствия человека. Старый Гас, как его прозвали, похоже, был своего рода легендарным персонажем.

– Странный старик, – рассказывал Гранту невысокий и живой шеф транспортного ведомства. – Я бы даже сказал, немного свихнувшийся. Он уже многие годы здесь, занимается исследованиями, бродит по окрестностям. Теперь его отсюда ничем не выманишь. Океан проникает в душу, если жить здесь слишком долго.

Грант вновь покрутил прожектором, но его по-прежнему окружала пустынная равнина.

Через полчаса яркий луч выхватил из мглы купол, прилепившийся к черной скале, резко поднимавшейся с плоского, как стол, морского дна.

Направив вездеход прямо к скале, Грант остановился поблизости и через люк вышел из кабины.

Не без труда забравшись в механический скафандр, он закрыл замки и проскользнул внутрь тесной кабины оператора, где с недовольным видом уставился на кучу разных приборов. Еще не привыкнув к новому облачению, он неловко открыл внешний люк.

Снаружи управлять скафандром стало легче, механизм рывками двинулся вперед, встряхивая тело Гранта при каждом шаге. До купола оставалось уже совсем недалеко, и в этот момент от скалы отделилась какая-то тень и метнулась в его сторону. Грант ощутил толчок и увидел, как щупальца обвили скафандр и мощные присоски впились в его поверхность.

– Осьминог, – с отвращением пробурчал Грант.

Головоногое отчаянно извивалось, сгибая щупальца в мощные кольца, а затем соскользнуло со скафандра, опустилось на дно и скользнуло в сторону. Через мгновение оно вновь появилось из мрака и зависло перед Грантом, явно выражая свое недовольство.

– Дать бы тебе хорошего тумака, – обратился Грант к осьминогу, – но тогда я, того и гляди, потеряю равновесие, и надо быть волшебником, чтобы собрать эту консервную банку, если она развалится.

Осьминог был настоящим чудовищем. Его тело было величиной с порядочный арбуз, а каждое из восьми щупалец достигало двадцати футов в длину.

Силуэт человека в скафандре появился из люка купола, и Грант нажал на рычаг, чтобы поднять руку в знак приветствия. Точно такой же жест последовал в ответ – хозяин спешил навстречу гостю.

Осьминог отстал от Гранта и, поднимая облако ила, метнулся в сторону вновь появившегося человека. Ловким движением руки тот отмахнулся от атаки и сбросил осьминога. Стальные пальцы ухватились за щупальце, и человек в скафандре продолжил движение вперед, таща за собой корчащегося и оскорбленного подобным обращением осьминога за одну из его восьми конечностей.

– Привет путешественнику, – обратился к корреспонденту хозяин купола, – Рад, что вы навестили меня.

Грант ответил в свой микрофон:

– Я тоже рад вас видеть. Мне нужен человек по имени Гас. Не вы ли это?

– Так и есть, – ответил тот, – Похоже, Батч наскочил на вас.

– Батч? – озадаченно переспросил Грант.

– Ну да, Батч. Это мой осьминог. Я подобрал его новорожденным. Бывало, он сидел со мной внутри купола, но потом стал слишком велик, и мне пришлось прогнать его. Он постоянно сопровождает меня, куда бы я ни пошел.

Батч примостился на дне рядом с Гасом, а тот все еще держал его стальными пальцами за щупальце. Казалось, глаза осьминога светились в синем подводном мраке.

– Иной раз, – продолжал старый Гас, – он немного озорничает, так что приходится призывать его к порядку. Но что и говорить, все же мой осьминог действительно хорош.

– Хотите сказать, – переспросил удивленный Грант, – что вы держите его в качестве домашнего животного?

– Вот именно, – подтвердил Гас. – Он вполне безобиден, если не давать ему набрасываться на себя. Один парень к северу отсюда тоже держал одного осьминога и хвастал, будто тот способен одолеть все, что движется, ну, я взял Батча и отправился с ним взглянуть на того красавца. Скажу тебе, дружище, это была битва, на которую стоило посмотреть. Так Батч одержал верх над тем осьминогом. Расправился с ним за какие-нибудь пятнадцать минут, а потом прихватил с собой его труп. Несколько дней таскал его туда-сюда и не задумывался об обедах.

– Да уж, опасный товарищ, – заметил Грант.

– Батч может вести себя как отъявленный мерзавец, если у него плохое настроение, – с гордостью заявил старый Гас.

За приготовлением кофе старик продолжил свой рассказ.

– Обитая здесь долгое время, легко можно сдохнуть от тоски, – говорил он. – Человеку нужно хотя бы какое-то общество, пусть это даже осьминог. С акулами тоже можно наладить дружеские отношения, если изучить их поближе, но из них получаются никудышные домашние животные. Они бродяги от природы. Никогда не знаешь, где их носит. А осьминоги – они домоседы. Батч нашел логово в скале позади купола и кидается ко мне всякий раз, когда я выхожу из дома.

– И как давно вы здесь живете? – поинтересовался Грант.

– Всего четыре или пять лет, как я перебрался сюда, – ответил Гас. – Раньше жил на триста футов повыше, но, как только изобрели этот надежный кварц, я спустился сюда, поглубже. Здесь мне больше нравится. Я живу на Дне уже почти сорок лет. В последний раз, когда я был на поверхности, у меня страшно разболелась голова. Слишком яркие краски. Зеленые, голубые, красные, желтые. Здесь же все синего цвета, скорее даже фиолетового. Это успокаивает.

От кофейника распространялся чудесный аромат. Тихонько урчала электролитическая установка. Чуть слышно жужжал обогреватель.

Перед входом в купол лежал на дне меланхоличный Батч.

– Этот купол из кварца «Снайдера»? – спросил Грант.

– Ага. Обошелся мне в пару тысяч баксов. Еще пришлось оплатить буксировку его до места. Сначала я думал, что смогу сделать это сам на своей старой калоше, но потом решил, что это слишком рискованно.

– Я слышал, что не все купола от «Снайдера» надежны, – сказал Грант. – Не выдерживают давления. Похоже, у них есть дефекты в конструкции.

Старик взял кофейник с печи и разлил кофе по чашкам.

– Аварий было много, – подтвердил он, – но меня Бог миловал. Не думаю, что в чем-то виновато стекло. Тут что-то другое. Причем нечто весьма любопытное. Некоторые парни поговаривают о том, что собираются устроить своего рода суд Линча.

Грант уже было поднес чашку с кофе к губам, но после этих слов Гаса резко поставил ее на место.

– Суд Линча? – переспросил он, – С какой стати?

Старый Гас наклонился над столом и многозначительно понизил голос.

– Вам приходилось слышать о Пропасти Разбойников?

– Нет, – покачал головой Грант, – Не могу припомнить.

Старик откинулся назад.

– Это еще с полмили вниз, – пояснил он. – Такая небольшая лощина. Дурное место. Слишком неровное для вездеходов. Приходится добираться туда пешком.

Он шумно отхлебнул еще дымящегося кофе и погладил усы мозолистой рукой.

Грант ждал продолжения рассказа, попивая свой кофе. Батчу, по-видимому, надоело лежать, и он скользнул вверх по выгнутой стенке купола.

– Здесь случилось слишком много грабежей, – сообщил старый Гас. – Чересчур много. Эти места теперь достаточно хорошо обжиты, и мы не хотим дальше терпеть эти безобразия.

– Полагаете, в той лощине скрывается шайка разбойников? – заинтересованно спросил Грант.

– Это единственное место, где они могут найти пристанище, – ответил Гас. – Туда очень нелегко добраться. Там полно гротов, и еще есть пара каньонов, ведущих к Большой Пропасти. Десятки укромных мест, где можно спрятаться, – Гас смачно отхлебнул очередной глоток кофе и продолжил: – Раньше здесь все было тихо и мирно. Можно было найти поле со съедобными моллюсками, поставить заявочный столб и быть уверенным, что это – твое. Никто бы даже не притронулся. Или можно было огородить месторождение радия – и никто не стал бы опрокидывать колышки. Стоило найти старое судно и наклеить на него записку, что это вы его нашли, и никто не посмел бы взять ни одной доски. Но теперь стало не так. Случается много нападений, а поля с моллюсками то и дело опустошаются. И мы уже думаем, как бы положить этому конец.

– Знаете, – вступил Грант, – «Вечерняя ракета» отправила меня сюда выяснить, почему так много куполов разрушено, отчего происходят эти катастрофы на Дне. Вы утверждаете, что виноваты разбойники – этакие головорезы морских глубин. Неужели они станут громить купола ради того скудного имущества, которое могут обнаружить внутри?

Старый Гас фыркнул в ответ:

– Еще бы! Там наверху ваши бандиты могут хладнокровно застрелить человека из-за карманной мелочи. А здесь в некоторых куполах хранятся целые состояния. Радий, жемчуг и бесценные сокровища с погибших кораблей.

– Могу себе представить, – кивнул Грант, – Но это происходит не только здесь. Купола разрушаются повсюду. По всему Дну.

– Не могу судить о других местах, – резко ответил старый Гас. – Только я доподлинно знаю, что здесь большинство несчастных случаев происходит вовсе не из-за дефектов стекла. А по вине кучки головорезов и воров, и если так будет продолжаться и дальше, уж мы постараемся их поймать, – Старик залпом допил остатки кофе и поставил чашку на стол, – Я отметил поле с моллюсками неподалеку отсюда, и если эти парни сунутся туда, я самолично ступлю на тропу войны, – Резко замолчав, он посмотрел на Гранта, – Скажите, вы когда-ни-будь видели поле с моллюсками? – Грант помотал головой, – Если вы останетесь, завтра я вам покажу, и у вас глаза полезут на лоб от изумления. Некоторые раковины в поперечнике не меньше пяти футов, и внутри одной старушки я покажу вам жемчужину размером с вашу шляпу. Она, правда, не столь совершенна, как хотелось бы, но дайте время – и она будет такой как следует. Старушка усердно трудится над этим, мне остается только наблюдать. Но я не был там уже с месяц. – Он покачал головой. – Надеюсь, что те ребята из Пропасти Разбойников не добрались до нее. Пусть только дотронутся, и тогда я объявлю им настоящую войну.

Батч безмятежно плыл впереди, грациозно взмывая над разбросанными там и сям камнями и то и дело совершая рывки в ту или другую сторону, на время скрываясь в синем мраке.

– Ну чем не собака? – спросил старый Гас. – Иногда он становится немного назойлив, и тогда мне приходится задать ему взбучку, чтобы умерить пыл, но что ни говори, а он все же любит меня. Ко всем прочим он беспощаден. Такова его природа – ничего не поделаешь.

Они упорно продвигались вперед. Теперь Гранту стало гораздо легче справляться со своим облачением.

– Поле с моллюсками расположено прямо впереди, – сообщил старый Гас. – А Пропасть Разбойников – там, внизу. – Повернувшись вполоборота в своем скафандре, он махнул рукой в сторону уходящего вглубь склона. И застыл в таком положении, – Нейгл, – старик перешел на шепот, – я не уверен, что видел это раньше.

Грант посмотрел в указанном направлении и сквозь толщу воды увидел странное сооружение, словно тень вздымавшееся из морских глубин.

– Что это? – спросил он, – Выглядит как… Черт, похоже, это какая-то машина.

– Не знаю, – тихо ответил Гас, – но, ради всего святого, нам надо выяснить, что это такое.

Они медленно, осторожно двинулись к непонятной штуковине. От предчувствия близкой опасности холодные мурашки пробежали по спине Гранта.

Батч резво устремился вперед. Вдруг он замер, застыл в напряжении, затем проплыл еще несколько футов, изгибая свои щупальца. И вдруг он пришел в бешенство, задергался, его глаза покраснели, а тело из черного стало сначала розовым, потом фиолетовым и наконец приобрело кирпично-красный цвет.

– Батч разозлился не на шутку, – с беспокойством заметил старый Гас.

Осьминог прекратил демонстрацию своего негодования столь же внезапно, как и начал ее, и направился прямо в сторону туманных очертаний. Гас поспешил вдогонку, Грант последовал за ним.

Непонятный предмет оказался механизмом. Грант различил два больших цилиндра, расположенных близко один к другому, между ними находилась какая-то массивная машина, скрепленная с цилиндрами прочными трубами.

Грязь и ил вокруг механизма были расчищены, вероятно, для того, чтобы обеспечить ему большую устойчивость, а в каменистом дне проделано отверстие приличных размеров.

Поблизости не было заметно никаких признаков живых существ, но машина работала.

Батч, подплыв к цилиндрам, присосался к поверхности одного из них, и в этот момент из-за машины неожиданно показался кто-то, внешне напоминавший водяного, и Батч устремился за ним.

Человекоподобное существо метнулось в сторону, разрезая толщу воды с поразительной ловкостью, но Батч жаждал крови. Резко увеличивая скорость, он приблизился к пытавшемуся спастись созданию, предпринял последний рывок и, схватив жертву, сжал ее щупальцами.

Старый Гас кинулся вперед, отчаянно крича на осьминога:

– Батч, проклятый, прекрати сейчас же!

Но когда он подоспел, было уже поздно. Рассерженный старый Гас попробовал отобрать добычу у голодного осьминога, но тот впился в нее всеми своими щупальцами.

– Когда-нибудь ты окончательно выведешь меня из терпения, Батч, – ругался старый Гас.

Но Батча не слишком волновало его возмущение. Его заботило лишь одно – как бы не выронить лакомое блюдо, которое попалось в его объятия. Он упрямо держался за добычу присосками, но в конце концов Гасу удалось заставить его ослабить хватку. Осьминог намеревался вновь вцепиться в свою жертву, но хозяин отогнал его прочь, и головоногому пришлось ретироваться, опустившись на дно возле одного из цилиндров и выражая свое негодование в бешеном танце.

Грант смотрел на существо, лежавшее на голой скале.

– Гас, знаешь, что это такое? – спросил он.

– Черт возьми, понятия не имею, – ответил Гас. – Я, конечно, слыхал о русалках и водяных, но никогда не придавал значения этим историям. Вот уже сорок лет я скитаюсь по океанскому дну, но ни разу на них не натыкался, – Он подошел поближе и прикоснулся к трупу пальцем своей перчатки и затем добавил: – Но это весьма похоже на их изображения в старинных книгах – прямо удивительное сходство.

– Это венерианец, – в недоумении проговорил Грант. – Житель Венеры. Человек-рыба. Пару лет назад редактор отправил меня на Венеру, чтобы я выяснил о них все, что возможно. У него были подозрения, что их научный прогресс шагнул гораздо дальше, чем они позволяют думать землянам. Но мне не удалось выведать ничего особенного, поскольку погрузиться в венерианское море для человека равносильно самоубийству. Тамошние моря имеют неустойчивый химический состав. В них содержится кислота и большое количество хлора. Зловоние страшное, но этим парням, похоже, нравится. Кислота, давление и изменчивая химическая среда им нипочем, а вонь, вероятно, доставляет им удовольствие.

– Если это венерианец, как он сюда попал? – подозрительно спросил Гас.

– Не знаю, – пожал плечами Грант, – но я должен узнать. Насколько известно, венерианцы никогда не посещали Землю. Их организмы привычны к колоссальному давлению, но они не любят открытого воздуха, даже на Венере, где он почти наполовину состоит из влаги.

– Может, вы ошибаетесь, – предположил Гас, – А что, если это не венерианец, а просто кто-то похожий на него?

Грант покачал головой за стеклом скафандра.

– Нет, не ошибаюсь. Слишком много отличительных признаков. Взгляните на жабры – они словно бы перистые. И шкура. Она почти как сталь, настоящий панцирь. Это наружный скелет.

Репортер повернулся и осмотрел цилиндры, затем переведя взгляд на машину, закрепленную между ними. Она бесшумно работала. Несколько кусков породы торчало из похожего на загрузочный бункер приспособления в верхней части механизма. По свисавшему захвату подъемного крана можно было понять, как блоки породы попадали в бункер. На боку машины располагалось несколько небольших емкостей.

– Гас, что это за горная порода? – спросил Грант.

Старик взял пару кусочков и поднес к стеклу скафандра.

Свет фонарика отразился в минерале веселыми искорками, по его поверхности словно пробежали живые огоньки.

– Флюорит, – сказал Гас, – Весь образец пронизан его кристаллами, – Он отбросил кусочки породы в сторону, – Эта скала очень древняя. Наверное, архейская эра.