Текст книги "Космические инженеры"

Автор книги: Клиффорд Дональд Саймак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Да, – произнес Инженер, – но востребовать эту информацию будет некому. Решение проблемы будет существовать, никогда не осуществленное, во времени, когда будет слишком поздно его осуществить. Это очень сложно объяснить.

– Наверно, все так и будет, – воскликнул Херб, – но я так рвусь в бой. Когда мы отправимся в это место, которого может не оказаться там, когда мы попадем туда?

– Вначале я покажу вам, – сказал Инженер.

Они прошли несколько лабораторий, пока не оказались в одной из них, где не было ничего, кроме огромного полированного шара на полу, мерцавшего в свете единственной лампочки. Инженер указал на шар:

– Смотрите.

Затем он подошел к компьютеру у противоположной стены и быстро ввел в него программу. На дисплее появились какие-то знаки, и Инженер нажал клавиши на пульте управления. Шар затуманился и пришел в движение – будто глубины космоса стремительно проносились в нем. Иллюзия движения становилась все сильней и сильней.

Вдруг Гэри понял, что не может отвести взгляда от чудо-шара: движение внутри гипнотизировало.

Через некоторое время в нем стали проявляться какие-то формы: туманные, неясные формы – словно кто-то смотрит на неизвестную солнечную систему с огромного расстояния. Солнечная система постепенно таяла, и видение в шаре сузилось до одной планеты. Остальные исчезли из вида, а она все росла и росла, превращаясь в огромный шар, медленно вращающийся в пространстве.

Он заполнил всю сферу: Гэри увидел моря и города, горы и огромные пустыни. Но горы выветрились и казались холмами, а моря обмелели. Большую часть вращающегося шара покрывали пустыни, города лежали в руинах.

Во вращающемся шаре было что-то до боли знакомое, что-то затрагивающее струны памяти.

И тут до него дошло.

– Земля, – воскликнул он. – Это же Земля!

– Да, это ваша планета, но вы видите ее такой, какой она станет через много миллионов лет, – произнес Инженер.

– Или какой она не будет никогда, – прошептала Кэролайн.

– Вы правы, – повторил эхом Инженер. – Или какой она не будет никогда.

Глава одиннадцатая

Корабль Томми Эванса стоял на одной из самых низких крыш, прямо над лабораторией. Через несколько минут он взлетит и пройдет сквозь искривленное пространство и время к Земле, виденной ими в шаре…

Земле, которая к тому времени, может быть, уже миллионы лет как перестанет существовать.

– Береги корабль, – попросил Томми, обращаясь к Гэри.

Гэри похлопал его по руке.

– Я верну его тебе, – пообещал он.

– Мы будем вас ждать, – пробасил Кингзли.

– Дьявольщина, – простонал Херб. – Всегда мне не везет. Вот ты и Кэролайн собираетесь на Землю, а я опять остаюсь.

– Слушай. Нет никакой необходимости рисковать всем, – жестко начал Гэри. – Кэролайн летит, потому что она единственная сможет понять то, что люди древней Земли смогут рассказать нам, а я лечу потому что лучше всех играю в покер. Я честно обыграл вас всех.

– Я всегда остаюсь в дураках, – горевал Херб. – Я должен был догадаться, что у тебя туз в рукаве. У тебя всегда туз в рукаве.

Томми усмехнулся.

– У меня была паршивая карта. Надо было сыграть еще.

– Тогда мы не смогли бы выбрать кого-то одного, – сказал Гэри. – Мы все хотели лететь, поэтому и играли одну партию. Больше мы не могли себе позволить. Я выиграл. Что вам еще?

– Ты всегда выигрываешь, – ныл Херб.

– Какова вероятность вашего успеха? – спросил Томми у Кэролайн.

– На бумаге она есть, – заявила она. – Что бы доставить нас сюда, Инженеры искривили пространство и время, но они искривили их в равной степени. И то, и другое было искривлено в равной степени. А теперь придется время искривить значительно сильнее, чем пространство. Совершенно другие условия задачи. Но наши шансы оказаться там довольно высоки.

– Если Земля окажется там, куда вы… – начал было Херб, но тут на него рыкнул Кингзли, и тот прикусил язык.

Кэролайн, торопясь, давала последние указания Кингзли:

– Инженеры поняли уравнения, описывающие гиперсферу. Работайте с ними. Попытайтесь создать несколько гиперсфер внутри нашей вселенной и посмотрите, возможно ли создать хоть одну за ее пределами. Если вам удастся вычленить из вселенной гиперсферу, постарайтесь направить ее в межпространство. Потом мы сможем использовать ее.

Ударная волна тряхнула здание, от близкого взрыва задрожал пол под ногами. На одну секунду яркая вспышка атомного кошмара затмила свет трех светил.

– Близко ударило, – отметил Томми.

Они уже привыкли к взрывам.

Гэри поднял голову и увидел высоко над собой серебристые точки кораблей.

– Инженеры недолго смогут продержаться, – пробасил Кингзли. – Если мы собираемся что-то сделать, надо торопиться.

– А вот и пространственно-временной туннель, – произнес Херб. Он ткнул пальцем вверх – все посмотрели туда.

Вот оно… Далекое колесо света, медленно вращающееся в пространстве… они уже видели его на Плутоне. Дверь в другой мир.

– Мне кажется, это значит, что нам пора, – сказала Кэролайн. Голос ее слегка задрожал. Она повернулась к Кингзли: – Если мы и не вернемся, все равно займитесь гиперсферами. Попробуйте абсорбировать в них энергию. Ее не придется долго сдерживать, только пока не взорвется вселенная. Тогда мы будем спасены.

Она шагнула в люк, Гэри – за ней. На пороге он оглянулся и посмотрел на остающихся… огромный, шумный Кингзли, вытягивающий вперед свою массивную голову и как всегда не знающий, куда деть свои железные кулачищи; щеголеватый добродушный Томми Эванс, так мечтавший о полете к Альфа Центавра, а вместо этого отправившийся на край вселенной; Херб, унылый маленький фотограф, сердце которого разрывается от того, что его не взяли. Внезапно на глаза у Гэри навернулись слезы, он помахал своим товарищам, в ответ они помахали ему. Он торопливо шагнул в корабль, повернул рукоятку, и крышка люка плотно встала на свое место.

В рубке управления Гэри снял шлем, положил его на кресло пилота и обернулся к Кэролайн:

– Как хорошо снять шлем.

Она согласно кивнула, снимая свой.

Гэри включил режим взлета. Он на миг замер, нацелив большой палец на стартовую кнопку:

– Слушай, Кэролайн, какие у нас шансы?

– Мы попадем туда.

– Не надо, – перебил он. – Мне это не нужно. Я хочу знать правду. У нас есть хоть крошечная надежда?

Ее глаза встретились с его глазами, а губы стянулись в узкую, ровную линию.

– Да, есть, – сказала она. – Чуть меньше, чем один к одному. Слишком много факторов случайности. Расчеты их не учитывают, а кроме расчетов у нас ничего нет.

Она с горечью рассмеялась.

– Видишь ли, мы хотим попасть в цель, удаленную от нас, с одной стороны, на миллионы световых лет в пространстве, а с другой – на миллионы обычных лет во времени, – сказала она. – Мы должны наложить друг на друга две независимые системы координат: время и пространство. Это очень сложно.

Гэри спокойно посмотрел на нее. Она сказала, что это сложно. Насколько это сложно, он, Гэри, может представить очень приблизительно. Только тот, кто в совершенстве знает уравнения времени и пространства, может более или менее приблизиться к пониманию этой задачи – например, тот, кто бился над этой задачей сорок человеческих жизней.

– Даже если мы туда попадем – планеты может там и не оказаться, – сказал он и решительно опустил большой палец на клавишу. Взревели реактивные двигатели, и корабль взмыл вверх, оставив за собой огненный столб. Они поднимались выше и выше, но вокруг них еще долго оставался разрушенный город, чьи циклопические башни были обращены в пыль взрывами атомных бомб.

Матовое колесо света, указывающее вход в пространственно-временной туннель, виднелось между развалинами двух башен. Гэри слегка скорректировал курс и нацелил свой корабль точно между ними. Он поддал горючее в ракетные двигатели. Корабль пронесся между башнями и устремился прямо в круг света, точно в черное отверстие огненного колеса.

– Еще немного и мы будем там, – сквозь зубы процедил Гэри. – Через минуту все будет известно.

Ледяной ветер космоса снова дохнул ему в лицо, волосы на затылке зашевелились. Вечный зов неизвестного. Древняя слава Крестовых походов. Он взглянул на Кэролайн. Она наблюдала за экраном, где сначала появилось надвигающееся колесо света, а потом его сменил бездонный мрак.

Девушка обернулась к Гэри, но не успела она открыть рот, как корабль нырнул в разверстый зев, и тьма, плотная и давящая, как мрак космической бездны, обволокла их. Показалось даже, что померкли лампочки, горевшие в рубке.

– Гэри, мне страшно! – услышал он голос Кэролайн.

Но тьма почти мгновенно рассеялась, и корабль снова вынырнул в обычное космическое пространство, в котором мерцали звезды и которое казалось теплым и дружеским в сравнении с мраком туннеля.

– Вот она! – воскликнула Кэролайн, и Гэри облегченно вздохнул.

Под ними была планета, такая же, как они ее и видели во вращающемся шаре в городе Инженеров. Планету покрывали пологие холмы – бывшие горные массивы – и обмелевшие моря – остатки величественных океанов. Тонкий слой атмосферы окутывал цветущую некогда Землю.

– Земля, – произнес Гэри, разглядывая ее.

Да, это была Земля. Колыбель человеческой цивилизации, теперь постаревшая и одряхлевшая планета, ожидающая конца, давно пережившая свой расцвет. Планета, породившая великое человечество, которое всегда стремилось вперед, встречавшее любой вызов неизвестности боевым кличем. Цивилизация крестоносцев.

– Планета на месте, – облегченно вздохнула Кэролайн. – Она существует.

Гэри скользнул взглядом по шкалам приборов. Хотя они были всего в пятистах милях над поверхностью, но приборы не регистрировали ни малейшего намека на атмосферу. Корабль медленно опускался на планету, а их окружал космический вакуум.

Он тихонько присвистнул. Приборы отметили бы малейшее наличие газов, но до сих пор ни одна стрелка не дрогнула.

Как же стара теперь Земля! Атмосфера почти покинула ее, бросив ее старый остов беззащитным перед стужей космического пространства. Космос, холодный и зловещий, сомкнулся над колыбелью человечества.

Первые признаки атмосферы появились, когда до поверхности оставалось чуть больше двухсот миль.

Планета была освещена солнцем, которое, должно быть, лишилось значительной части своей энергии, потому что его свет казался очень тусклым в сравнении с тем, что помнил Гэри.

Корабль быстро снижался. Они зорко следили за экраном, ища глазами города, но единственный, увиденный ими город лежат в развалинах. Зыбучие пески покрывали его разрушенные колонны и некогда величественные стены.

– Когда-то это был великий город, – тихо сказала Кэролайн. – Но что же случилось с людьми?

– Вымерли, – предположил Гэри, – или улетели на другую планету, к другому солнцу.

На телескопическом экране одна за другой возникали картины запустения. Миля за милей тянулись пустыни, покрытые барханами, где не было и следа растительности. Низкие холмы с пологими склонами, за которые цеплялись чахлые деревца и кустарники, изогнутые ветром, делающие последнюю попытку устоять против вторжения песков.

Гэри направил корабль на ночную сторону планеты, и они увидели луну. Огромная, она занимала почти десятую часть неба и низко нависла над горизонтом – чудовищный оранжевый диск.

– Как красиво! – выдохнула Кэролайн.

– Красиво и угрожающе, – отозвался Гэри.

Наверное, она приблизилась к пределу Роша, подумал он. Падая с неба, она год за годом все ближе придвигается к Земле. Достигнув определенного предела, она перестанет существовать, разорванная на куски силой гравитации. Она превратится в груду мелких обломков, и каждый ее фрагмент займет свою орбиту около одряхлевшей планеты, создав вокруг нее миниатюрные кольца, вроде колец Сатурна. Но те же силы, что раздробят Луну, потрясут и Землю, вызвав бурную вулканическую деятельность, небывалые землетрясения и мощнейшие цунами. Горы сравняются, и возникнут новые материки. Еще раз абсолютно изменится лик Земли, как он, вероятно, неоднократно менялся и раньше, как он постоянно менялся с тех пор, как человек впервые увидел его, потому что, как ни напрягался Гэри, он не мог обнаружить ни одной знакомой ему черты, ни одно море, ни один континент не были ему знакомы.

Он представил те изменения, которые должны были произойти за это время. Земля, наверное, замедлила свое вращение вокруг собственной оси. Ночь теперь, должно быть, длится почти месяц и столько же – день. Длинные испепеляющие дни и бесконечные студеные ночи. Век за веком приближение Луны замедляло вращение Земли вокруг собственной оси, а падающие метеориты увеличивали ее массу. В результате Земля теряла энергию. Рост массы и утрата энергии замедляли ее вращение вокруг Солнца и все дальше и дальше отодвигали ее от светила, выталкивая в ледяной холод космоса. К тому же она утрачивает атмосферу. Ее гравитация слабеет, и легкие газы медленно улетучиваются.

– Посмотри! – воскликнула Кэролайн.

Разбуженный от своих мыслей, Гэри увидел прямо по курсу огромный город из сверкающего металла, закрывающий горизонт.

– Инженер говорил, что мы встретим людей, – прошептала Кэролайн. – Наверное, мы найдем их здесь.

Город превращался в руины. Большая часть его, без сомнения, уже была скрыта наступающей пустыней, которая надвигалась на него со всех сторон. Часть зданий развалилась, огромные провалы, как пустые глазницы, смотрели без малейшего проблеска надежды. Другая часть еще сохранилась, и по ней можно было судить, каким великолепным был город, когда он стоял во всем блеске своей силы и могущества.

Гэри направил корабль прямо на город, на ровную площадку, отвоеванную пустыней, перед самым большим из оставшихся зданий. Здание было великолепно и почти не поддавалось описанию, оно казалось поэмой грации и ритма и выглядело таким беззащитным в этом обреченном и горестном мире.

Корабль опустился на песок и замер.

Гэри покинул место пилота и потянулся за своим шлемом:

– Вот мы и пришли.

– Я не надеялась, что нам это удастся, – призналась Кэролайн. – Наши шансы были ничтожны.

– Но мы это сделали, – Гэри вздохнул. – Теперь нас ждет еще работа.

Он надел шлем и пристегнул его.

– У меня подозрение, что нам понадобятся эти штуки.

Кэролайн тоже надела шлем, и они вместе спустились по трапу. Колючий ветер разреженного воздуха проносился над пустыней и развалинами, подымая вверх легкие облачки песка, кружившие по дюнам, проносил их над кораблем и бросал на порог сверкающего здания напротив.

Крадущаяся тень прошмыгнула по дюне и юркнула в груду развалин: может, это был одичавший пес, может, другое животное, а может – просто мираж.

Чувство одиночества и страха охватило Гэри.

Он вздрогнул: это не то, что должен чувствовать человек на родной планете. Это не то, что должен чувствовать человек, вернувшись домой с края мира.

Но это же не был край мира, напомнил себе Гэри. Это была всего лишь граница вселенной. За ней, разделенные бесконечностями, есть и другие вселенные. Его вселенная лишь крошечная частичка мира. Такая же крохотная, как Земля в сравнении со вселенной. Всего лишь песчинка, подумал он, а может быть, и меньше.

Но не исключено, что это не Земля. Возможно, это только ее тень: вероятность, обретшая плоть и подобие бытия потому, что всего волосок отделял ее от осуществления.

В голове вертелись мысли о невероятных количествах возможностей, создаваемых разумом, о бесчисленных количествах вероятностей, существующих в виде теней, каждая со странным призрачным собственным бытием, хотя они и не осуществились. Разочарованные призраки, подумал он, бредущие сквозь вечность несуществования.

Кэролайн стояла рядом с ним. В наушниках раздался ее беспомощный голос:

– Гэри, здесь все так странно.

– Да, – ответил он, – очень странно.

Они осторожно двинулись вперед к входу в огромное металлическое здание, башни и шпили которого, дробя холодный блеск луны, превращали его в подобие фантастического дворца.

Под ногами хрустел песок. Завывал ветер. Среди песчинок блестели кристаллики инея – влага, заключенная в смертные объятия холода.

Они подошли к дверям и заглянули внутрь. Там царил мрак. Гэри включил висевший у него на поясе фонарик. Широкий луч света обежал огромный холл с высокими сводами, ведущий прямо от двери в центр здания.

Гэри затаил дыхание, охваченный страхом – страхом мрака и неизвестности, страхом призраков.

– Я думаю, мы можем войти, – сказал он, переборов себя.

Гулкое эхо повторяло и множило во тьме стук их железных ботинок по металлическим плитам.

Гэри почувствовал, как груз веков давит на него, глаза бесчисленных людей наблюдают за ним, ревностно охраняя свои традиции от вторжения чуждого разума. Ибо он и Кэролайн – он это чувствовал – были здесь чужими, чужими по времени, если не по крови. Это чувствовалось в здешней архитектуре, в воздухе молчаливого холла, в тишине, которая царила на этой мертвой или умирающей планете.

Неожиданно холл кончился, и они вступили в помещение, похожее на огромную залу. Гэри включил фонарик ярче и обвел им помещение. Это, действительно, была зала. Длинные ряды кресел полукругом выстроились на помосте, а вдоль стен стояли резные скамьи.

Когда-то, очень давно, это, вероятно, был зал Совета – место собраний, где человечество решало свои великие задачи. Здесь, сказал себе Гэри, прокладывался путь великой космической Империи и решались судьбы звезд.

А теперь жизнь покинула ее, и только безмолвие бродит здесь и шепчет на своем языке о днях, людях и проблемах, давно унесенных течением лет.

Он осмотрелся вокруг, его била дрожь.

– Мне здесь не нравится, – сказала Кэролайн.

Внезапно вспыхнул свет – это открылась дверь – и их коснулась чья-то мысль – очень приветливая и явно человеческая:

– Вы кого-то ищете?

Глава двенадцатая

Застигнутые врасплох, они испуганно оглянулись. В проеме низких дверей, выходящих в холл, стоял сутулый старик: это явно был человек, но было в нем что-то не совсем человеческое. У него была огромная голова и сильно выпирающая грудь. Он стоял на дрожащих хилых ножках, а руки его казались чересчур длинными и худыми.

Длинная седая борода скрывала всю его грудь, а на огромном вытянутом черепе вообще не было волос. Хотя он стоял довольно далеко, Гэри чувствовал его проницательный взгляд из-под густых бровей.

– Мы ищем кого-нибудь кто мог бы нам кое-что рассказать, – ответил Гэри.

– Входите, – мысленно взвизгнул старичок. – Входите, вы что, хотите меня заморозить, пока я держу вам дверь?

– Пойдем, – сказал Гэри, беря за руку Кэролайн.

Они быстро подошли к дверце и протиснулись в нее. Как только они вошли, дверь захлопнулась за ними. Они повернулись к старику.

Он разглядывал их.

– Вы – люди, – мысленно сказал он. – Вы – представители человечества, но из далекого прошлого.

– Да, наше время отстоит от вашего на миллионы лет.

В мыслях старика мелькнуло легкое недоверие.

– Вы ищете меня?

– Мы ищем все равно кого, – ответил Гэри. – Нам нужно узнать кое-что, что может спасти вселенную.

– Тогда вы ищете меня, – произнес старик. – Все равно здесь больше никого нет. Я остался один.

– Один! – воскликнул Гэри. – Последний человек?

– Да, – сказал старик и, казалось, он доволен этим. – Были и другие, но они умерли. Жизнь любого человека когда-нибудь подходит к концу.

– Но где же остальные? – опять спросил Гэри. – Быть не может, что вы последний человек, оставшийся в живых.

– Были и другие, – повторил старик, – но они улетели к далекой звезде в уготованное им место.

– То есть, умерли? – Гэри похолодел.

В мыслях старика появилась недовольная ворчливая нотка:

– Нет, они живы. Но они улетели в лучшее место, уготованное им много тысяч лет назад. Туда, куда они не могли отправиться раньше, поскольку не были готовы.

– А вы?

– А я не захотел и остался, – ответил старик. – Я и еще кое-кто. Мы не захотели покидать Землю. Мы решили остаться. Но все уже умерли, и я остался один.

Гэри окинул взглядом комнату. Она была крошечной, но удобной. Кровать, стол, несколько стульев – вот и вся мебель.

– Вам здесь нравится? – поинтересовался старик.

– Очень, – ответил Гэри.

– Тогда, может быть, вы снимете ваши шлемы? Здесь тепло, и я поддерживаю у себя немного более плотную атмосферу, чем снаружи. В этом, конечно, нет необходимости, но так удобнее. Атмосфера здесь довольно разреженная и дышать трудновато.

Они отстегнули шлемы и сняли их. Воздух был сухой и колючий, в комнате – тепло.

– Так лучше, – сказала Кэролайн.

– Садитесь, – предложил старик, указав на стулья.

Они сели. Он тоже сел.

– Да-да, люди минувших веков, – в его мыслях звучала прямо-таки старческая нежность к ним. – Оба прекрасно сложены. Вид, конечно, немного варварский – но сложение прекрасное. И говорите ртом, а люди уже тысячи лет общаются исключительно телепатически. Да, уже одно это указывает, что вы из очень далекого прошлого.

– Да, из очень далекого, – произнес Гэри. – Мы – первые люди, покинувшие Солнечную систему.

– Это было давно, – сказал старик. – Очень, очень давно… – Его проницательные глаза пристально разглядывали их. – Вы, наверное, хотите что-то рассказать?

– Да, – ответила Кэролайн.

Они быстро и с жаром стали рассказывать, перебивая друг друга и добавляя все новые и новые детали, описывали свою ситуацию.

Старик внимательно слушал их, время от времени вставляя вопросы; его старые глаза зажигались огнем любителя приключений, а морщинки лучились такой добротой, словно молодые люди были его внуками, первый раз вернувшимися из школы и рассказывающими обо всем, что там увидели.

– Итак, вы прилетели ко мне, – произнес он. – Вы проделали немыслимый путь во времени, чтобы встретиться со мной. Я просто обязан рассказать вам все, что вы хотите узнать.

Кэролайн кивнула.

– Вы расскажете нам, правда? – спросила она. – Для нас это так много значит. Это для всех очень много значит.

– Меня это не может взволновать, – сказал старик. – Если бы вселенная прекратила свое существование, меня просто не было здесь. И вы не могли бы прилететь сюда.

– А вдруг вас и нет на самом деле? Может быть, вы лишь тень, неосуществившаяся вероятность…

Старик кивнул и собрал бороду в кулак. Он набрал воздух в огромную грудь:

– Вы правы. Может быть, я всего лишь тень. Может быть, мой мир – всего лишь призрак. Иногда я сомневаюсь, существует ли реальность вообще, или все, что нам кажется реальностью, лишь чья-то фантазия. Может быть, то, что мы видим, – это грезы вселенского разума, и нам лишь кажется, что все это существует… Может, гигантский разум создает в своем воображении сцены и заполняет их воображаемыми актерами. Иногда мне кажется, что вселенная – всего лишь театр теней.

– Но вы нам все-таки расскажите, – молила Кэролайн.

– Да, я все расскажу вам и с большим удовольствием, – в его много повидавших глазах сверкнул огонь. – Ваше пятое измерение – вечность. Это все и ничто… Там еще ничего не происходило и уже все произошло. Это начало всего и конец всего. Там нет ни пространства, ни времени, ни других явлений, присущих четырехмерному континууму.

– Я ничего не понимаю, – на лице у Кэролайн было написано недоумение. – Я не вижу, что из этого следует. Можно ли его описать уравнениями?

– Да, – ответил старик. – Но боюсь, вы их не поймете. Эти уравнения были выведены всего несколько тысяч лет назад.

Он выпустил бороду, и она опять рассыпалась по его выпуклой груди.

– Мне не хочется вас разочаровывать, – заявил он, – но я боюсь, что у вас не хватит интеллекта понять их. В конце концов, вы люди далеких веков, можно сказать, времен варварства.

– А вы попробуйте объяснить ей, – набычился Гэри.

– Ладно, – снисходительно подумал старик.

В голове Гэри проносился сумбур из сложнейших уравнений и нагромождения математических символов, значение которых совершенно ускользало от его сознания, потому что оно было так велико и всеобъемлюще, что его мозг инстинктивно отключался.

Даже когда поток образов иссяк, они все еще вертелись у него в голове, поражая своей вселенской значимостью, которую он смутно угадывал за математическими построениями.

Он посмотрел на Кэролайн. Она была озадачена. Но вот ее лицо прояснилось, и на нем проступило благоговение.

– Как, – сказала она, немного запнувшись, – из уравнений следует, что пятимерное пространство и все, и ничто; и нуль, и предел бесконечности…

Гэри уловил удивление и смущение в мыслях хозяина дома.

– Вы поняли, – пробормотал он. – Вы все прекрасно уловили.

– Я же вам говорил, – сказал Гэри. – Конечно, она все поняла.

Кэролайн заговорила, словно размышляя про себя и проговаривая мысли вслух:

– Все это значит, что энергия бесконечна во времени. У нее нет фактора времени, а время – это фактор силы, значит, сила будет бесконечной. Однажды возникнув, энергия окажется беспредельной.

– Да, это так, – сказал старик. – Это первозданная энергия, возникшая там, где недействительны законы четырехмерного пространства. Она вневременна и внеформенна.

– Внеформенна, – повторила Кэролайн. – Конечно, она будет внеформенна. Это не свет, не тепло, не вещество, не движение, не любая другая известная форма энергии. Но она может стать чем угодно. Она будет стремиться превратиться во что-то, обрести форму. Ее можно будет превратить во что угодно.

– Господи, как же ее сдержать? – произнес Гэри. – Гиперсфера не удержит ее. Эта энергия может просто-напросто трансформировать пространство и уничтожить время.

Кэролайн задумчиво посмотрела на него:

– Если мне удастся создать пятимерную ловушку, то энергия останется там в том виде, в каком возникла. Ее можно будет загнать туда и хранить там. Это будет что-то вроде батареи, хранящей энергию.

– Это было бы так, если бы тебе удалось создать пятимерную ловушку, – кивнул Гэри. – Но тебе не удастся. Это вечность. Это измерения бесконечности. А бесконечность неуправляема.

– Нет, это возможно, – возразил старик.

Оба недоверчиво посмотрели на него.

– Слушайте внимательно, – продолжал старец. – Вращая окружность в трех измерениях, мы получаем сферу. Вращая сферу в четвертом измерении, мы получаем гиперсферу. Вы уже создали ее. Вы замкнули время и пространство вокруг некой массы и создали гиперсферу – миниатюрную вселенную. Теперь вам нужно вращать гиперсферу в пятимерном пространстве.

– Чтобы сделать это, нужно самому там быть, – возразил Гэри.

– Не обязательно, – ответил старик. – В трехмерном пространстве мы иногда сталкиваемся с необъяснимыми явлениями, например, турбулентные протоки в атмосфере, парадоксы времени, пространственные ловушки и тому подобное. Но если мы поймем их природу, вся таинственность исчезнет, мы поймем, что это просто очаги четырехмерного пространства, рассеянные в трехмерном пространстве. То же самое происходит с пятимерным пространством в четырехмерном мире.

– Но как это сделать? – спросила Кэролайн. – Как обернуть гиперсферу в пятимерном пространстве?

И снова в голове Гэри пронеслась вереница образов, выражающая в символах и уравнениях что-то такое, что Гэри казалось совершенно непостижимым.

– Гэри, – Кэролайн схватила его за руку, – у тебя случайно нет карандаша и клочка бумаги?

Гэри порылся в карманах и извлек старый конверт и огрызок карандаша.

– Пожалуйста, повторите все помедленнее, – улыбнулась Кэролайн старцу.

Гэри восхищенно смотрел, как Кэролайн медленно и тщательно записывает формулы, уравнения и символы, внимательно проверяя их по нескольку раз, чтобы исключить малейшую ошибку.

– Понадобится энергия, – сказала она. – Огромная энергия. Не знаю, смогут ли Инженеры создать ее.

– Я думаю, что они отдадут тебе всю, что у них есть, – заметил Гэри.

В глазах старика играли лукавые искорки.

– А Церберы? – напомнил он. – Те, что хотят разрушить вселенную? Они мне не нравятся. С ними надо что-то делать.

– Но что? – спросил Гэри. – Они так сильны. Когда мы вернемся, от города Инженеров останется только груда развалин.

Старик степенно кивнул в знак согласия, но из-под полуприкрытых век выпрыгивали бесенята.

– В нашей истории бывало подобное. Находились желающие попрать народы и навязать им свою волю. Но всегда появлялся кто-то, кто разрушал их планы. Кто-нибудь изобретал более мощное оружие, и они исчезали навеки. Их имена и дела покрыты пылью забвения, а человечество, которое они хотели уничтожить, давно забыло их.

– Я только не понимаю, как… – начал Гэри, и тут его осенило. Он шлепнул себя по колену и завопил от восторга. – Ну конечно же, – орал он, – у нас есть оружие. Оружие, которое уничтожит их. Это энергия пятимерного пространства!

– Да, у вас есть оружие, – подтвердил старик.

– Но это же варварство, – запротестовала Кэролайн.

– Варварство! – воскликнул Гэри. – А смотреть спокойно, как Церберы крушат вселенную, чтобы потом захватить галактику за галактикой, всю новорожденную вселенную. Это не варварство? Дать им приспособить ее к своим нуждам и прихотям? Позволить им превращать в рабов любую новую жизнь, которая разовьется на остывающих планетах? Дать им возможность стать властелинами вселенной?

– Ты прав, нам нужно спешить, – согласилась Кэролайн. – Мы должны вернуться. На счету каждая минута. Мы еще успеем спасти вселенную и уничтожить Церберов.

Она в нетерпении вскочила с места.

Старик запротестовал:

– Вы так быстро уходите? Вы не останетесь пообедать со мной? И не расскажете еще о крае вселенной? Или, если хотите, я расскажу вам кое-что интересное; я уверен, вам будет очень приятно это услышать.

– Может, нам задержаться еще немного? – нерешительно предложил Гэри.

– Нет, мы должны идти, – отрезала Кэролайн.

– Послушайте, а может, вы отправитесь с нами? – спросил старика Гэри. – Вы бы нам очень пригодились. Мы были бы рады. Ваши знания могли бы помочь нам в сражении.

Старик отрицательно покачал головой.

– Я не могу, – сказал он. – Ведь вы можете оказаться и правы. Вдруг я всего лишь тень – очень материальный призрак, но всего лишь призрак реальности. Вы смогли прилететь ко мне, но я не могу отправиться к вам. Покинув планету, я могу обратиться в ничто. – Тут он замялся. – Но кое-что заставляет меня подозревать, что я не тень… что все это реальность, что история Земли будет такова, как она изложена в моих учебниках.

– Что же это? – спросил Гэри.

– Вот этого я не могу вам сказать, – сказал старик.

– Может, нам удастся вернуться сюда и еще раз встретиться с вами после того, как все кончится? – предположила Кэролайн.

– Нет, дитя мое, – ответил он, – Вы никогда не вернетесь. Наши пути не могут встретиться. Вы – начало, я – конец. Я горд, что я, последний человек на Земле, смог помочь вам – первым.

Они надели шлемы и направились к двери.

– Я провожу вас до корабля, – сказал старик. – Я мало теперь гуляю из-за холода и разреженного воздуха. Видно, старею.

У них под ногами заскрипел песок, и над пустыней с завыванием, похожим на увертюру вечности одряхлевшей Земли, пронесся ветер.