Текст книги "Вехи судьбы (СИ)"

Автор книги: Клавдия Вербицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Вехи судьбы

  Начало. Студентка

  На бескрайней территории Центрального Государственного Университета легко затеряться между учебных, жилых и административных корпусов. Но невозможно скрыться от зорких глаз деканатов, что и предстояло узнать студентке специального отделения факультета межкультурных коммуникаций, выпускающего, можно сказать, штучный товар: специалистов по контактам. Попасть на отделение было практически невозможно, и, разумеется, если студент выпускного курса собирается бросить учёбу, сие событие рассматривается как чрезвычайное происшествие. Так что, стоя под дверью кабинета, Жаклин понимала, что разговора с деканом не избежать. Но того, что куратор пригласит её в кабинет, а сама останется за дверью, она не ожидала.

  Алан Джеймс, декан факультета, обладатель множества научных степеней, один из лучших специалистов по организации и проведению переговоров, вертел в руках электронную карту с заявлением сидящей перед ним девушки.

  – Мне казалось, ты разумный человек. Но бросать учёбу за полгода до выпуска из-за какого-то недоумка – абсолютное неблагоразумие! – Девушка вздрогнула и сжалась. – Подумай, другого такого шанса у тебя не будет. Ты загубишь свою жизнь и карьеру, не начав толком жить. Куда ты пойдёшь?

  – Меня приглашали на работу в центр 'Согласие'...

  – Хороший вариант, если, конечно, у них есть вакансия. Но я сомневаюсь, что центр удовлетворит амбиции почти готового специалиста по контактам.

  – Я не могу остаться.

  – Это глупо! Я ведь не хотел брать его, но он успешно отучился, получил диплом с отличием, и у меня не было оснований отказать ему, кроме моего мнения, которого оказалось недостаточно против денег, связей и возможностей его семьи. Но он никогда не будет 'контактёром', хотя мне и не нравится то, что он будет хвастать дипломом, на который не имеет моральных прав. К сожалению, он умён, и понимает, что учится здесь только потому, что учится. И из-за этого ничтожества ты хочешь выбросить целых три года жизни и миллион возможностей к ним?!

  – Я понимаю Вас, но я не могу входить в аудиторию, зная, что он сидит там. Для специалиста по контактам это не допустимо, я знаю...

  – Да что ты знаешь?! Все мы здесь люди, живые и тёплые. Поэтому на вашей специальности такой отбор и только бесплатное обучение. Так контактёры обеспечивают себе внутреннюю безопасность, защиту от вторжения в свой закрытый круг, возможность и право оставаться людьми хотя бы в нерабочей обстановке, тщательно оберегая свой внутренний мир. Потому-то далеко не каждый становится 'контактёром'! Открою тебе один секрет: мало получить диплом специалиста по контактам, надо ещё заслужить своё место среди коллег. И когда они решают, что кто-то им не подходит, никакие связи, деньги и возможности не помогут этому кому-то сделать карьеру. Вскоре после того, как принял новый курс, я связался кое с кем и предупредил об одном студенте, которым я недоволен. Он в 'чёрном списке', так что, по большому счёту, уже не имеет значения, получит он диплом, или нет. Что тоже остаётся под вопросом.

  – Почему? – Жаклин смутилась, Алан же улыбнулся пробудившемуся любопытству.

  – Да потому что в Комиссии будут сидеть те же самые специалисты по контактам! Но это несущественно. Меня радует, что ты не просто срываешься с места, а пытаешься изобразить бегство целенаправленным. Но это не выход. Ты должна закончить учёбу.

  – Я не могу.

  – Возьми себя в руки. Я попрошу сделать так, чтобы вас максимально развели в плане расписания занятий.

  – Всё равно. Да и на занятиях его ещё как-то можно вытерпеть, если заходить в аудиторию прямо перед преподавателем. Но у меня нет ни сил, ни желания дышать с ним одним воздухом.

  – Проклятая чувствительность всех 'коммуникалов'! Ладно, всё равно через полгода вы разбредётесь на стажировку. Думаю, будет лучше, если, в порядке исключения, ты пройдёшь стажировку до выпуска, а экзамены сдашь потом, вместе с квалификацией.

  – Но ведь так нельзя!

  – Можно, если обо всём договорится. Или ты думаешь, я не смогу договорится?! – Жаклин помотала головой. – То-то! – Алан достал записную книжку. – Так, кто у нас тут есть? Этот в экспедиции, он не берёт стажёров, она занята детьми... Ага! Крис, он же доктор Фьери. Как раз сейчас готовит экспедицию на Авалон, можно подсуетиться.

  – Но, господин Джеймс, у Авалона ведь статус первого контакта! Туда не берут студентов!

  – Ну, милая! Ты, при слове Авалон, должна спросить: а что это, нам его не преподавали!

  – Я раздобыла кой-какие данные во внутренней сети. У них очень интересная культура, очень подходит к моему квалификационному исследованию.

  – Понятненько!.. Я поговорю с Крисом... с доктором Фьери. Думаю, он мне не откажет, мы вместе учились. – Да уж, мелькнула мысль, пусть попробует отказать сокурснику, у которого социальную психологию на экзамене списывал! – Поедешь?

  – Спрашиваете!

  – Отлично. Когда вернёшься, организуем для тебя сдачу экзаменов. – Алан стёр заявление об отчислении. – И, Жаклин, личная просьба. Я понимаю, что все материалы, собранные там, являются засекреченными, но, может быть, что-то окажется доступным для распространения...

   Жаклин, улыбаясь, кивнула.

   Первый опыт. Статус: стажёр

   Имущество студентки многообразием не отличалось. Дорожную сумку и рюкзак до корабля довёз носильщик, а кейс с документами, портативным компьютером и органайзером и футляр с клавикордом она несла сама. Музыка оказалась весьма кстати. В долгих перелётах пассажиры звездолётов рисковали сойти с ума от скуки. Поэтому коммерческие рейсы предоставляли своим клиентам многообразные развлечения, от игровых залов до выступления профессиональных артистов. Научная экспедиция не могла себе такую роскошь позволить, да и на скуку времени не оставалось. Всё время в пути учёные готовились к предстоящей работе, да и члены экипажа, не занятые на вахте, не оставались безразличными к общему делу. Но без перерывов работать нельзя, потому никогда не пустовал тренажёрный зал корабля, а по вечерам в столовой устраивались общие посиделки, куда на равных могли прийти и лаборант, и капитан корабля, чтобы пообщаться, обсудить вышедшие давно и недавно фильмы и книги, поговорить просто и обо всём. А ещё они пели песни, знакомые ещё со студенческих времён, и клавикорд Жаклин сослужил ей хорошую службу, также как и занятия музыкой в школьные годы.

   Наконец прозвучал долгожданный сигнал о выходе на орбиту. Предстояла долгая и трудная работа. Жаклин не боялась трудностей, бралась за любую работу, какую ей поручали. Единственное, что огорчало её – невозможность использовать полученные материалы в квалификационном исследовании. Но, как выяснилось, невозможность не есть категория абсолютная. Доктор Фьери заметил способную стажёрку, в результате к концу экспедиции работа девушки обогатилась новыми данными, которые, правда, пока были запрещены для публикации.

   Но юная исследовательница о таких вещах не задумывалась: её увлекла проблема! Она обратила внимание, что внешняя сдержанность авалонцев, скупость жестов и движений и мимике, выражающих эмоциональные состояния, с лихвой компенсируется в их музыке и живописи. Поскольку её квалификационное исследование было посвящено как раз творчеству, как выражению эмоциональных переживаний, у неё появилась возможность развернуться по настоящему.

   Любой 'контакёр' знает, что при налаживании контактов всегда возникает одна проблема: разные народы по-разному выражают свои мысли и переживания. И неумение читать чуждые сигналы порой приводили к печальным последствиям. Эта экспедиция на Авалон была уже третьей по счёту. Первые две смогли собрать основные данные о традициях и языке авалонцев, но мало продвинулись в понимании их переживаний и внешних выражений их. Жаклин предположила, что творчество и является тем внешним выражением богатого внутреннего мира, которое так безуспешно искали их предшественники. Старшие коллеги не сразу оценили её предположение, но доктор Фьери не зря был признан в научной среде одним из лучших специалистов. Он сразу ухватил мысль девушки: если нельзя установить эмоциональный контакт напрямую, значит нужно устанавливать его опосредованно, если только знать как. И дал добро на изучение проблемы.

   Авалонцы с чужаками держались настороженно, но постепенно лёд недоверия таял, и сложная культура открывалась исследователям во всём своём многообразии, хотя некий налёт сдержанности оставался. Учёные же не теряли надежды на то, что скованность пройдёт, и две культуры смогут, в конце концов, найти общий язык. Время их пребывания на планете подходило к концу. За год учёные собрали уйму материала, и уйдет не меньше трёх лет, прежде чем новая экспедиция прилетит сюда. Исследователи готовились к отлёту. На прощание было отведено десять дней. Люди успели привязаться к сдержанным, но добрым существам, населяющим красивый мир, названный разведчиками Авалоном.

   У Жаклин появилось много знакомых, ведь ей приходилось много общаться с авалонцами. В результате она собрала богатый урожай данных, как для своей работы, так и для всей экспедиции в целом. И приобрела новых друзей, с которыми и хотела скорее проститься – ей предстояло покинуть станцию в числе первых, и времени на долгое прощание не осталось. Вещи её уже отправились на корабль, с ней остался неизменный кейс и клавикорд, который она не доверяла никому.

   Друзья ждали её неподалёку от станции, на полпути к посадочной площадке. Девушка приветствовала авалонцев на их языке, они ответили на галакто. Жаклин всмотрелась в непроницаемые прекрасные лица. Бледная, почти белая кожа, тонкие черты лица – застывшая маска древнего японского театра. И необычайно живые, мудрые серебристые глаза. Серебряные волосы, распущенные по плечам и у мужчин, и у женщин. Стройные, изящные тела, наделённые немалой силой. Удивительно красивые люди. Других и не могло быть в этом фантастически прекрасном мире. Жаклин почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она одёрнула себя. Специалист по контактам не должен столь откровенно демонстрировать чувства. Но самовнушение не помогло.

   – Сегодня я улетаю.

   – У каждого из нас своя дорога. Мы желаем тебе лёгкого пути.

   – Пусть и ваша дорога будет лёгкой. Не забывайте меня.

   – Ты позволишь нам проводить тебя?

   – Моя дорога всегда открыта для друзей.

   Один из авалонцев взял у неё кейс, а другой протянул руку к клавикорду, отчего Жаклин дёрнулась. Авалонец смутился:

   – Прости, я не хотел нарушить твою гармонию.

   – И ты прости меня, мне надо было предупредить, что эту ношу я никому не даю.

   – А что это? – Авалонцы при всей их тактичности обладали неуёмным любопытством, к счастью для учёных, иначе они бы не пошли на контакт. Просто пришельцы необычайно заинтересовали их. Помня об этом, Жаклин попыталась объяснить, и задумалась. Культура Авалона обладала множеством музыкальных инструментов, и у каждого было своё название, но обобщающего понятия в языке авалонцев не было. Жаклин пришлось изобретать его на ходу:

   – Оно создаёт песни ветров. – Авалонцы оживились, потеряв свою привычную сдержанность, заговорили разом, пытаясь понять. – Тише, тише, друзья мои. Я так не могу понимать вас. Давайте я лучше покажу вам, что это такое.

   Авалонцы притихли, но их застывшие фигуры воплощали нетерпение, любопытство и недоверие. Жаклин установила инструмент и включила питание. Электронная игрушка мало напоминала старый деревянный инструмент, с которого началось её знакомство с музыкой. Но несколько дней кропотливой работы с настройками привели к тому, что клавикорд зазвучал нежно и мелодично, почти как то фортепиано, оставшееся в безмятежном детстве.

   Девушка задумалась. Что можно сыграть существам, которые живут музыкой? Она оглянулась. Хрустальное, с сиреневым оттенком небо. Снежно-белые облака. Серебристые глаза авалонцев. И предстоящее расставание. Жаклин коснулась клавиш. Как передать своё восхищение миром и грусть расставания? Как рассказать о дороге, что ждёт её, и о дороге, что осталась позади? Пальцы бездумно бегали по клавишам.

   Авалонцы неподвижно стояли, лишь глаза светились неземным светом. Закончив игру, девушка обратилась к друзьям:

   – Вот. Ну, мне пора. – Она убрала инструмент.

   Около космокатера они простились. Возвращая её кейс, авалонец заметил:

   – Песни ветров создаём мы сами, если в нас есть частичка неба.

   Высокий старт. Квалификация: специалист по контактам

   Ещё долго Жаклин размышляла над словами авалонца, а потом с головой погрузилась в дела. К возвращению в университет ей нужно было закончить работу и повторить всё, что она прошли за три года учёбы, поэтому последовавшая за её отбытием суматоха не коснулась её. А доктор Фьери тем временем ломал голову над вопросом: почему авалонцы вдруг изменили отношение к людям. Почему за целый год они так и не смогли увидеть некоторые их обряды, а теперь совет старейшин пригласил их на те самые закрытые для посторонних глаз ритуалы? Почему они раньше могли встретить детей лишь случайно, будто бы их прятали от чужаков, а теперь они спокойно разгуливали на виду у пришельцев? Учёные терялись в догадках, и ответ им подкинул пилот космокатера, случайно упомянув романтичную фразу, услышанную им через микрофоны слежения. Лингвисты вцепились в беднягу, заставляя вспомнить, где и при каких обстоятельствах он слышал эту фразу. Ответ озадачил их, и они пошли к руководителю экспедиции. Крис Фьери решил проблему очень просто и в чисто профессиональном стиле: он захотел поговорить с девушкой, к которой фраза была обращена.

   Жаклин, воспользовавшись предотлётной сумятицей, когда большинство корабельных лабораторий оставались пустыми, захватила математическую лабораторию. Туда и пришёл её начальник. Девушка зарылась с головой в расчёты и не отрывалась от монитора, но чужое присутствие заметила и, не оборачиваясь, кивнула. Крис посмотрел результаты обработки.

   – Недурственно. – Девушка подскочила, смущённо. – Только вот эту взаимосвязь смотреть было необязательно: её наличие или отсутствие ничего не меняет. Избыточная и, в принципе, бесполезная с точки зрения научной ценности информация.

   – Я поняла уже.

   – Ну и зачем так торопиться? У нас будет несколько лет на обработку. Поговорите потом с научным руководителем, он убережёт от подобных ошибок.

   – Мой научный руководитель остался в университете, и, пока я с ним встречусь, пройдёт много времени. И останется мало времени до защиты. А мне ещё надо будет выяснить, что из полученных результатов открыто для оглашения.

   – А когда у Вас защита?

   – Господи Джеймс сказал, как вернусь, он всё организует.

   – У Вас интересная тема для квалификации, а то, что Вы собрали здесь, потянет на диссертацию.

   – Так далеко я пока не думала. Мне бы экзамены сдать да защититься, и то хорошо.

   – Думаю, до этого ещё далеко.

   – Что Вы хотите этим сказать?

   – Ну-ка, расскажите мне, что у Вас там произошло с авалонцами перед отлётом?

   – У меня?! Ничего... Они спросили меня про клавикорд, я попыталась объяснить, они не поняли, и я просто сыграла им немного. Я не знала, что нельзя!

   – Сыграла немного?! Вот он ответ! Вы хотите сказать, что, изучая их творчество, Вы ни разу не показывали им наше?

   – Нет.

   – Почему?!

   – Я не знала, как они к нему отнесутся. Сначала я хотела понять, как оно связано с их внутренним миром. – Жаклин кивнула на монитор. – Только после этого стало бы возможным отобрать из нашей культуры то, что расположит их к нам, а не, наоборот, отпугнёт.

   – Да, уж, разумно, ничего не скажешь. А что Вы им играли?

   Девушка смутилась.

   – Ничего конкретного. Так, что в голову приходило...

   – Понятно... что ничего не понятно. В общем, мы никуда не летим. Мы остаёмся продолжать исследования. Основное внимание теперь уделим именно эмоционально-коммуникативному аспекту их творчества. Назначаю Вас ответственным за данное направление работы.

   – Но у меня же нет диплома!

   – Как-нибудь выкрутимся. Сейчас не об этом надо думать. Немедленно возвращайтесь на станцию.

   Работа завертелась ещё интенсивней, чем раньше, что обрадовало Жаклин, хотя в душе она и продолжала переживать об отложенной защите. Но много времени на жалобы тратить Жаклин не могла. Исследовательская работа требовала максимальной отдачи, что молодой специалист понимала каждый вечер, когда без сил падала на кровать.

   Размеренную жизнь научной станции нарушил приезд специалистов из Академии Наук. Жаклин, чуждая околонаучных интриг, не заинтересовалась визитом высоких гостей, но именно их решение определило дальнейшую её судьбу. Доктор Фьери не смог скрыть, что работу специалиста по контактам у него выполняет ксенокультуролог, и ему пришлось рассказать, как Жаклин оказалась в штате экспедиции. Господа элитные специалисты развеселились, потому как среди собравшихся на учёный совет были двое членов квалификационной Комиссии, один из которых – сопредседатель Комиссии и однокурсник Алана. Он и сказал, отсмеявшись:

   – За что мне нравится Алан, так это за умение находить выход из безвыходных ситуаций. До сих пор не пойму, почему он не стал контактёром.

   Крис Фьери ухмыльнулся:

   – Стань он контактёром, дорога к руководству факультетом для него была бы закрыта. И нам благодарить его надо, что он взвалил на себя эту ношу. Я не сомневаюсь в его выпускниках, будь они контактёрами или теми же ксенокультурологами или социальными психологами.

   – Иногда я боюсь за него. Он балансирует на грани. Он уже пару раз перебежал дорогу сильным мира сего.

   – Вот о ком бы я ни стала беспокоиться! В конце концов, чем он рискует? Что ему грозит? Максимум – лишиться деканства. Так что с того? Бояться надо за нас, как бы мы не передрались, заманивая его в наши проекты.

   – Вельда, твоя прямолинейность не отпугивает от тебя мужчин?

   – Ну, вы же ещё здесь?

   Дружный смех снова прокатился по конференц-залу. Отсмеявшись, Крис вернул коллег к первоначальной теме:

   – А всё-таки, что нам делать с Жаклин?

   – Что, что! Квалифицировать, и дело с концом!

   – Как ты себе это представляешь, Андрей?

   – Да очень просто: пусть защищается здесь, тут же собрать Комиссию недолго. Есть я, есть Вельда, осталось подобрать подходящих специалистов. А протоколы в универ я отвезу, всё равно мне скоро туда лететь, потому как новый выпуск на подходе. Заодно её захвачу, пусть сдаёт экзамен. А потом привезу её обратно.

   – А ты – авантюрист, оказывается.

   – Да все мы здесь немножко с приветом. Зови её.

   Не успела Жаклин опомниться, как обнаружила, что собранная в спешном порядке Комиссия ознакомилась с её работой. Защита вызвала настоящий ажиотаж, поскольку Жаклин так и не успела выяснить, что из собранных её данных можно предъявлять в работе, а что нет, и выдала всё. В результате процедура защиты превратилась в учёный совет, к которому присоединились многие сотрудники экспедиции. К концу третьего часа учёные притомились, и вспомнили, что время приближается к обеду. После обеда обсуждение продолжилось, из-за чего чуть не забыли оформить протоколы на новозащищённого специалиста. Дабы избежать лишних проблем, им присвоили статус документов первого контакта, что оправдывало как состав Комиссии, так и место защиты.

   А ещё через пять дней космическая яхта Андрея увезла способную студентку навстречу рубежному испытанию, к которому Жаклин готовилась, пролистывая конспекты один за другим, волнуясь, что времени полёта на подготовку не хватит. И, при виде строгих зданий университета, она уверилась в том, что ничего не знает, не помнит, и в голове её воцарился хаос.

   Напряжённые дни ожидания подошли к концу. Глубоко вздохнув, Жаклин шагнула в зал, где проходил экзамен. Протянув руку за билетом, она увидела улыбчивый взгляд Андрея. И волнение прошло, хаос сам собой испарился. После того, как она весь полёт изводила его, заучивая экзаменационную программу, было бы чёрной неблагодарностью провалиться. Он же так терпеливо вынес это мучение, а теперь оно предстоит ему снова, правда, уже с более разнообразным составом отвечающих. Ответить плохо было бы бесчеловечно.

   Вскоре после экзамена Андрей вернул на Авалон нового специалиста по контактам. И, когда прибавление в их дружном семействе было должным образом встречено и отмечено, он заявил, что остаётся работать в экспедиции. Разумеется, Крис Фьери мог бы сообщить капитану корабля о самоуправстве, и тот выгнал бы нарушителя. Но зачем посвящать посторонних во внутренние научные проблемы? Тем более что работы в экспедиции хватало всем.

   В университет Жаклин вернулась лишь через год. Алан Джеймс всегда радовался, когда к нему заглядывали выпускники, а этой выпускнице он был рад особенно. Но радость его усилилась, когда Жаклин протянула ему диск.

   – Скоро информацию откроют для доступа специалистов. Планете присудили статут второго контакта. Но, думаю, Вы не захотите ждать так долго.

   – А у тебя не будет неприятностей?

   – Не думаю. К тому же, там материалы для диссертации. Я хотела посоветоваться с Вами, к кому обратится по поводу руководства.

   – А чем тебя не устраивает прежний руководитель?

   – Она говорит, что я ушла в сторону от первоначальной темы, а в той проблематике, которой сейчас занимаюсь, она не сильна.

   – Что ж, думаю, подберём тебе кого-нибудь.

   – Спасибо. Знаете, господин Алан, я предполагаю, что Вам предстоит встреча с авалонцами. Возможно, это всего лишь мои домыслы, но мне кажется, что они – прирождённые контактеры.

   – Вряд ли кто-то знает их лучше тебя, так что опровергнуть или подтвердить твоё заявление может лишь время. А где ты сейчас работаешь?

   – Устраиваюсь в разведку.

   – Это опасная профессия.

   – Как раз по мне!

   Немного позднее. Доктор Готье

   В холле гостиницы было многолюдно, но шум и суета не смутили доктора Жаклин Готье, ксенокультуролога, специалиста по контактам и известного музыканта. Простой брючный костюм плохо вписывался в тему роскошных нарядов и драгоценных украшений клиентов дорогой гостиницы, но менеджер бросился ей навстречу, едва заметил её.

   – Добро пожаловать, госпожа Готье! Ваш номер готов, вещи доставлены. Позвольте Вас проводить? Вы к нам надолго?

   – Здравствуйте, Максимилиан! Я бы с радостью приняла Ваше сопровождение, если бы не заметила толпы клиентов. Вы же не бросите их? Ваша гостиница всегда отличалась внимательным отношением к постояльцам!

   – О, благодарю, мадам!

   – Что же касается второго Вашего вопроса, это будет зависеть от того, как скоро я получу новое назначение. – Они направились к стойке портье. – Интересно, есть ли для меня уже информация?

   Портье расторопно отобрал из посланий два диска, что предназначались для Жаклин, и сообщил дополнительно:

   – Госпожа Готье, Вас разыскивал капитан Гуров. Обещал приехать сегодня вечером. Пропустить?

   – Капитан Гуров? Не припоминаю такого.

   Менеджер встревожился:

   – Может, проинформировать службу безопасности гостиницы?

   – Не думаю, что всё так серьёзно. Может, нас представляли когда-то, да я не запомнила его. Как он выглядел?

   – Брюнет, серые глаза, прямой нос. Название корабля на экран видеофона не попало. Он представился как Антон Гуров.

   – Тошка-гора?! – Воскликнула Жаклин. – Ну и дела! Как появится, пусть сразу заходит ко мне!

   У себя в номере Жаклин первым делом просмотрела сообщения. В одном из них и оказалось предписание, которого она ждала. Космический корабль 'Галактика', и она получила должность ведущего специалиста на нём! В военно-флотской иерархии её статус бы приравнивался к званию капитан-лейтенанта. В научном же кругу её проще было бы назвать заведующей лабораторией. Корабль находился на профилактическом ремонте, что давало ей время пожить на земле в цивилизованном, то есть привычным с детства, обществе. Но завтра предстояло прибыть на корабль и представиться капитану или старшему офицеру. Жаклин, являясь гражданским специалистом, могла бы и не придерживаться строгих военных формальностей, но двадцать лет в разведке приучили её к определённому порядку. К тому же следовало произвести впечатление на капитана, и кто, как не специалист по контактам знал, как это сделать эффективнее и эффектнее всего. Форму следовало погладить, новые нашивки нацепить, туфли почистить. Привычная процедура, не отнимающая много времени, но дающая душе ощущение стабильности.

   После формы пришёл черёд привести в порядок себя. Жаклин вспомнила, что салон гостиницы предлагал клиентам свои услуги круглосуточно. Через три часа она вышла оттуда совсем другим человеком, и дело было не только в изменившейся причёске и длинном малиновом платье из натурального шёлка. Служба в дальней разведке даёт человеку многое, но не часто балует благами цивилизации.

   После ужина в ресторане гостиницы Жаклин решила, что вечер наступил, и можно начать ждать старого друга. Но вечер преподнёс ей совсем другую встречу. У лифта она столкнулась с тем, кого предпочла бы не видеть. Мужчина 'Большие деньги и сильные связи' скользнул оценивающим взглядом по её фигуре, и вдруг расплылся в удивлённой улыбке:

   – Жако! Неужели ты?! Какая встреча!

   – Не сильно приятная, замечу, – пробормотала Жаклин, внутренне собираясь. В памяти всплыли образы давнего прошлого, когда юная беззащитная студентка боялась поднять глаза на самоуверенного мальчика из богатой семьи.

   – Отпадно выглядишь! Какими судьбами здесь? Может, зайдёшь ко мне, выпьем, поговорим?

   – Нет. – Жаклин подозревала, что он так и не понял значение этого слова.

   – Брось, Жако, не ломайся! Назови цену, и пошли!

   – Во-первых, я не хочу никуда идти. Во-вторых, я не понимаю, при чём здесь цена?

   – Жако, ты как всегда неподражаема! Я здесь до конца недели, оставайся со мной, плачу наличными!

  Жаклин видела, что охранники гостиницы окружают их, не решаясь подойти ближе. Она понимала их: с одной стороны им хотелось бы защитить постоянную клиентку, которая с уважением относится и к сотрудникам гостиницы, и к их работе, но с другой стороны – деньги и связи много значат в этом мире. Но не всё. Доктор Готье сделала себя сама. И неожиданно она улыбнулась, вспомнив, что карьера её началась в тот момент, когда она сбежала от обид и унижения. 'Плачу наличными!' Он даже не смог придумать ничего нового за столько лет. Ей стало жаль его. Похоже, он так и остался самоуверенным мальчиком, и никак не захотел понять, что его бывшая однокурсница могла измениться за прошедшие годы. Ему же хуже: он сопротивления не ожидал, не зная, что имеет дело с настоящим специалистом по контактам из разведки.

  – Ты, по-моему, меня с кем-то спутал. Так что быстренько разворачивайся и топай отсюда, пока я не разозлилась.

  – Жако, как ты можешь так говорить со старым знакомым! – Он схватил её за локоть. – Пойдём, не пожалеешь.

  Как мало развлечений на кораблях разведки, когда нет настроения работать, болтать надоело, а мышцы требуют простой физической нагрузки. И как легко удовлетворить их требование и заодно справиться со скукой, если в экипаже есть инструктор боевых искусств. И никакие деньги и связи не спасут несчастного, поднявшего руку на разведчика. Охранник отступил чуть в сторону, пропуская потерявшего равновесие человека. Тот растянулся на полу, и его окружили служащие гостиницы. Портье и менеджер одновременно вытянули руки, показывай поднятый вверх большой палец. Жаклин шутливо поклонилась.

  А повернувшись, чуть не сгорела со стыда. За ней наблюдал широкоплечий гигант, новенькие капитанские нашивки поблескивали на воротнике его формы. Рядом с ним стоял парнишка лет двадцати пяти, тоже не низкого роста, но рядом с двухметровым атлетом казавшийся щуплым и невысоким.

  – Да, Майк, и это – один из лучших специалистов по контактам!

  – А что? По-моему, её доводы неоспоримы.

  – Что, Жаклин, развлекаешься? – Жаклин прочла название корабля на жетоне гиганта, и пожалела, что не может провалиться сквозь пол. Гигант, не ведая о её сомнениях, сгрёб её в объятия. – Как же я рад тебя видеть!

  – Тошка, поставь меня на место! Я ещё доложиться должна! – Прошипела она, с трудом проталкивая воздух в лёгкие.

  – О чём? – Недоумённо спросил капитан, освобождая своего специалиста.

   Жаклин одёрнула платье и вытянулась по стойке 'смирно'.

   – Господин капитан, Жаклин Готье готова к прохождению службы в качестве ведущего специалиста. Когда прикажите явиться на корабль? – Антон несколько раз недоумённо моргнул. – Я сегодня получила назначение на 'Галактику'. Ты не знал?

   – Да я только что с ремонтной орбиты! Я сам только-только получил корабль и последние несколько дней не вылезал из него. Знакомился и с кораблём, и с экипажем. Так ты, значит, в нашей команде?

   – Ну, выходит так, если предписание не ошибается.

   – У-а-у! У меня самый лучший 'контакёр' на корабле! Слушай, перебирайся на корабль сразу, как сможешь. Кстати, у нас там новые лингвистические программы. – Жаклин скривилась. – Вот и я о том же. В общем, дел невпроворот, как обычно. В ближайшее время уточняю маршрут, так что присоединяйся, сразу обмозгуем, что да как.

   – Слушаюсь, капитан!

   – Да, кстати, я же хотел пригласить тебя в офицерский клуб. Мне так и не удалось пока обмыть своё капитанство, а, сама понимаешь, традиции – дело святое... Идём?

   Только утром Жаклин вернулась в гостиницу, неся в руках туфли на шпильках. Ноги не гнулись. Менеджер встревожено подскочил к ней.

   – Не волнуйтесь, всё в порядке. Я просто то ли отвыкла от таких гулянок, то ли постарела слегка. Высплюсь, и буду как новенькая. Приготовьте пока счёт.

   – Вы покидаете нас? Прошу Вас, если это из-за того неприятного инцидента, то, поверьте!..

   – Макс, я знаю Вас уже лет пятнадцать, с той поры, как я впервые остановилась здесь, когда Вы были всего лишь курьером, а я – молодым, но перспективным контактёром. Неужели Вы думаете, я бы уехала отсюда из-за какого-то ничтожества, имевшего наглость поселиться в той же гостинице, что и я! Просто мой капитан просил меня поскорее подняться на борт, там дел полно. Так что закажите машину, как обычно. Не знаю, когда я вернусь, но буду благодарна, если Вы придержите для меня номер.

   – Рад услужить, госпожа Готье!

   Новые дороги. Статус: ведущий специалист

   'Галактике' не зря дали такое имя: корабль был огромен. Точнее, потрясающе огромен! Жаклин с трудом нашла лабораторию, где ей предстояло работать. Её группа была уже в сборе. Семь специалистов, посвятивших себя налаживанию отношений между разумными существами. Среди них – один стажёр, выпускник спецотделения родного факультета Жаклин. Доктор Готье поздоровалась с коллегами, и на неё взглянули семь пар глаз. Но Жаклин увидела лишь одни, серебристо-серые, в которых, казалось, отражалось сиреневое небо сказочного мира. Время подтвердило давнее предположение Жаклин: авалонцы решили освоить искусство контакта. Ксенопсихолог-стажёр сдержано кивнул, и Жаклин вздохнула, отгоняя наваждение прошлого и возвращаясь в настоящее, где её слов ждали семь специалистов разных профилей и квалификаций, объединённых одним делом.