Текст книги "Любовь с отсрочкой (СИ)"

Автор книги: Клавдия Булатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

30

Очнулся в вертолёте, кто-то гладил его по голове и приговаривал:

– Самое главное, живой, а в госпитале подлатают, – и он снова провалился в забытье. На третий день в госпитале пришёл в себя.

– Мы уже и не надеялись увидеть тебя живым, – сказал военврач. – Два дня был между жизнью и смертью. Боец, который был вместе с тобой, уже бегает, покоя нам не дает, каждый раз спрашивает, не пришёл ты в себя. А вот он и сам, собственной персоной. Всю ногу разворотило разрывной пулей, а ему нет ничто. Хоть ты ему скажи, чтобы подержал ногу в покое.

– Товарищ командир, живой, я так рад! – и боец заплакал, уткнувшись ему в рукав. – Я вообще и не надеялся, что мы останемся живы, там такое было, ад кромешный!

– Как зовут тебя, боец?

– Иваном, и отец у меня Иван.

– Значит, Иван Иванович, красиво звучит. Я ещё у тебя на свадьбе плясать буду, вот только рана подживёт, – и он поморщился от боли.

– Вот вы где! А нам не разрешали к вам заходить. Специально приехали проведывать вас. Командир не отпускал, но мы настояли, пока передышка. Расскажите, товарищ командир, ценный груз-то доставили по назначению? – поинтересовались вошедшие бойцы.

– Нет, не смогли, насели нам на пятки душманы, не дали оторваться. Он сам умный малый, сообразил, что если и дальше останется с нами, вообще не сможет вырваться. Вот Иван Иванович, прикрывал его отход за валуны, он ими и ушёл. Не смогли пробраться к нему в тыл духи, мы их не пропустили. Буду ходатайствовать о награждении Ивана Ивановича медалью «За отвагу». Он первый увидел духов, пробирающихся к нам в тыл, и отсёк их. И ещё раз заметил духов, наблюдательный боец, настоящий разведчик.

– Да ну что вы, товарищ командир, я как и все! – и он покраснел.

– И вас ждет награда, ребятки. Как же вы успели во время прийти нам на помощь?

– Получилось так, как вы и говорили: не успели мы оставить в засаде бойца и немного сами оторваться, как нам на пятки стали наступать духи. Мы укрылись за небольшими камнями и начали вести по духам огонь. Но их было в два, три раза больше. И тут нас выручил тот боец, который остался в засаде, он начал их поливать огнём. С двух сторон, не дав им опомниться, мы быстро уничтожили их. Восемнадцать человек насчитали на пятерых. И пошли к вам на выручку. В том месте, где мы хотели выскочить на равнину, уже никто не было, но мы слышали ваш бой. Подошли вплотную и расстреляли духов, а может, кто-то из них и ушёл. Они умеют вовремя исчезать. Увидели вас окровавленного и рядом Иван Ивановича. Оба были без сознания. Мы понимали, что назад с таким грузом мы не сможем уйти, и вызвали вертушку. На удивление быстро прилетели летуны и забрали всех нас. А вы ничего не помните, товарищ командир? Вроде бы глаза открывали, и стонали. Вас сестричка быстро перевязала, сделала укол. И гладила по голове, что-то приговаривая.

– Что-то такое всплывает в памяти. Спасибо вам ребята, если бы не вы… – и у него на глазах появились слёзы.

– И вы нас столько выручали из разных ситуаций. Давайте поправляйтесь, а мы поедем в часть. Будем ждать вас там. Не задерживайтесь долго. Ребята передают вам привет.

– Товарищ командир, и я пойду, отдохните пока, бледный вон какой, – Иван Иванович, прыгая на одной ноге и стоная, выскочил из палаты.

Среди ночи он почувствовал, что кто-то его гладит по голове. Как мама в детстве, подумал он. Открыл глаза, и когда они привыкли к полумраку, увидел склонившуюся над собой девушку.

– Вы кто? – спросил встревожено Александр. – Хотя я понял, девушка санинструктор, которая вынесла меня с поля боя.

– Не совсем так, – приятным грудным голоском сказала девушка. – Боя уже не было, и вас вынесли ваши бойцы. Они так за вас переживали, я их успокоила, сказала, что жить будете. Но двое суток были без сознания, хорошо вас задело. Давайте знакомиться, меня Леной зовут, а вас Александром, так мне сказали ваши бойцы. Увидела вас там, на поле боя, и повеяло чем-то родным. Вы верите в любовь с первого взгляда?

– С первого нет, а вот со второго, пожалуй, поверил бы. Так вы что, влюбились в меня, я так понял?

– Я ещё не сказала этого. Первый раз видела вас без сознания, второй раз при приглушенном свете. Считай, на ощупь.

– И как я вам, на ощупь, нравлюсь?

– Смеетесь надо мной, а я серьёзно говорю. Я на минуточку забежала к вам, и будете отдыхать. Завтра ребята пойдут на ответственное задание. Не исключено, что придётся выручать их. Я с вертолётчиками работаю, выручаем ребят из сложных ситуаций.

– Зачем пошла туда? Твоё место здесь, в госпитале. Думаю, для таких, как ты, работы хватит.

– У меня парня убили, не успели наши их выручить, прилетели слишком поздно. После этого я перешла работать к ним. Сколько инстанций прошла, прежде чем дали добро. Я упорная, долго стояла на своём, и наконец, всё получилось. Не представляю себе другой работы, может хоть кого-то, да успею спасти. Я врач и начинаю реанимировать бойцов ещё в воздухе. Выздоравливайте, я ещё загляну к вам.

Убежала, а он никак не мог уснуть, Лена стояла перед его глазами. Как наваждение какое-то. Он задал сам себе вопрос, уж не влюбился ли ты, дружочек? И тут же встречный вопрос, а когда успел? Не разглядел её в темноте и на ощупь не успел, и засмеялся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ну, значит, пошёл на поправку, если смеешься, – к нему подошёл врач. – Почему полуночничаешь? Твоё лекарство – здоровый сон. Сейчас как маленького буду уговаривать, закрывай глазки и бай-бай, – и сам, засмеявшись, вышел из палаты.

Лена пришла к нему только через три дня. Уставшая. Под глазами тёмные круги.

– Лена, что с тобой, ты сама на себя не похожа? – спросил Александр.

– На задание летали, как всегда, выручать хотели наших бойцов. Но сами попали в критическую ситуацию. Перед самой посадкой вдруг вертолёт начало швырять из стороны в стороны. Мы катались по всему вертолёту. Потом он вдруг накренился и сделал вынужденную посадку в тылу у духов. Они увидели это и побежали к нам, стреляя на ходу. Хотели выскочить из вертолёта, но дверь заклинило, и мы оказались в капкане. Подорвут вертолёт – и всё, хана всем нам. Но нас выручили бойцы, которые остались в живых. Они подошли совсем близко к противнику и ударили им в тыл. А тут и мы с разбитых окон вертолёта начали вести прицельный огонь. Видя своё поражение, духи, как всегда, на глазах у нас исчезли. Подбежавшие к вертолёту бойцы помогли открыть дверцу. Собрали раненых и убитых бойцов. Да так и летели с открытой дверцей обратно домой. Ну, что это я всё про себя и про себя, ты-то тут как, лучше стало?

– Как видишь, скоро встану и ходить начну. Уже не дождусь этого момента. Врач сказал, что жизненно-важные органы не задеты. Так что, к службе буду пригоден. А это самое главное, не смыслю себя без армии. Это моё призвание. Присядь ко мне на койку, я тебя пожалею. Как ты меня гладила в вертолёте, я всё помню, – он начал гладить её лицо, шею, руки. – Нагнись ниже, я тебя поцелую, – и он припал к её нежным губам.

– Больной, что вы себе позволяете? – в палату вошла сестра. – Я буду врачу жаловаться на вас!

– Ну что ты раскричалась, Полина, не узнаешь меня?

– Ленка, откуда ты здесь? Давно тебя не видно было!

– Вот, мой мужчина тут лежит, пришла проведывать его. Мы каждую минуту смотрим смерти в глаза, не знаю, останемся ли живы, в такой мясорубке. Поэтому будем от жизни брать всё. И не осуждай меня, я уже ухожу. Пока, Саша, мне сейчас отдохнуть нужно. Через три дня снова вылет. Быстрее поправляйся.

31

Он пролежал в госпитале ещё две недели, потом его направили к себе в часть. Долечивался уже в местном лазарете, на задания пока не ходил. Однажды к нему в часть приехала Лена и с разбега повисла у него на шее.

– Не могла дождаться, когда же увижу тебя. Ты оказался здесь мне самым родным человеком. У тебя есть своя палатка?

– Двухместная, с другим ротным. Но я его попрошу, пусть одну ночь побудет в палатке со своими бойцами.

Он привел Лену в палатку, посадил на свою койку. И начал неторопливо раздевать, при этом целуя в губы.

– Саша, какая нежность, нам сейчас не до этого! Просто хочется ощущать тяжесть твоего тела и тебя в себе, люби меня, Саша. – Они не раз взлетали высоко на вершину блаженства и опустошенные падали на грешную землю. Ощущали неземное, райское наслаждение, и их сердца бились в унисон. – Я тебя никогда не забуду, не хочется уходить, но нужно. Через неделю я приеду к тебе. А может, ты сможешь навестить меня? Так будет ещё лучше, – сказала Лена.

– Я попробую отпроситься у начальства, пока меня не посылают на задания. Подлечиваюсь в госпитале.

Он отсчитал ровно три дня и поехал к ней в часть. Лену он застал у себя в палатке. Она была несказанно рада ему. И снова завертелось колесо их любви. Грубо, по-солдатски, но с большим наслаждением.

Их встречи продолжались месяц. В одну из очередных встреч она призналась ему, что беременна.

– Всё, Лена, никаких полётов. Пиши рапорт начальству, будешь работать в госпитале, а ещё лучше, я отправлю тебя домой. Или к моим, или к твоим родителям, выбирай.

– До конца этого месяца долетаю, пока ещё срок маленький. Я с тобой согласна, нужно начинать мирную жизнь. Хватит крови и смертей молодых мальчишек. Им бы жить, да жить, – она не договорила, прижалась к нему. – Я люблю тебя, очень люблю, Сашенька. Жить без тебя не могу, запомни это. Если что-то со мной случиться, здесь в столе моё письмо родителям. Съезди к ним, я люблю их.

– Лена, никаких больше полётов! Зачем так рисковать жизнью, и не только своей? В тебе зародилась другая, новая жизнь. И ты за неё уже в ответе.

– Всё будет хорошо, ещё пять вылетов, и я свободна. Распрощаюсь со своими ребятами и сразу поеду домой.

Через три дня она приехала к нему веселая, жизнерадостная. Рассказала, как выручали ребят из передряги. Они провели чудесную ночь. Он целовал каждый сантиметр её тела, любовался в ночи сиянием её лучистых глаз.

– Осталось три вылета, Сашенька. Я подала вчера рапорт об увольнении из армии. Буду работать в своей больнице, а ты после приедешь ко мне.

– Обязательно, мы будем жить с тобой долго и счастливо, у нас будет много детей. Я люблю тебя, Леночка. Ты только береги себя, не лезь на рожон.

Проводил её, а сердце волновалось. Не мог найти себе места в эти три дня ожидания и поехал к ней в часть. Забежал в палатку, но там её не было. На выходе столкнулся с её подругой Лидой, он не раз её видел рядом с Леной.

– Где Лена, почему её нет в палатке? Она обычно ждала меня здесь!

– Лены нет, и не будет, её завтра отправят к себе на родину.

– В смысле? Совсем, больше она не будет тут работать? Я давно ей говорил, хватит, тем более ребёнок у неё будет.

– Ты не понял, Александр, Лену убили. Над ней издевались душманы. Они подлетели к нашим бойцам, когда внизу шёл бой. Силы были неравны, с вертолёта прыгали бойцы и с ходу вступали в бой. Командир вертолёта приказал не прыгать Лене, подождать, пока не уничтожат духов. Но она не послушалась, прыгнула и побежала к бойцам. С вертолёта ребята видели, как ей наперерез выскочили два душмана, схватили её и потащили за валун. Когда кончился бой, начали собирать раненых. Хотели уже взлетать, но вспомнили про неё. Её ни среди раненых, ни среди убитых не было. А когда зашли за тот валун, то увидели её, уже мертвую. Нет больше Леночки, не уберегла она себя.

– Я не верю, не верю, так не должно было быть! Она на днях должна была лететь домой! – кричал Александр.

– Вот её письмо родителям и тебе. Она как будто бы предчувствовала свою кончину. Всё разложила по полочкам. Ты отошлешь её письмо к матери?

– Да, я сделаю это. И обязательно, как буду у себя на родине, съезжу к ним. Поклонюсь её могиле.

Александр застонал, так тяжелы были эти воспоминания.

– Саша, тебе плохо, за сердце хватаешься, – встревожено спросила Вера.

– Вспомнил своих ребят, которые погибли там, на войне. Это очень тяжело, поверь мне, терять близких тебе людей.

– Я всё понимаю. Мы скоро уже подъедем. Может, не нужно сегодня никаких знакомств, отложим на следующий раз? А ты пока отлежишься дома, таблетки у тебя с собой есть?

– Я их не употребляю, для успокоения предпочитаю другое средство, оно тоже для расширения сосудов. Рюмочку коньяка, и всё проходит.

– Так нельзя Саша, мы обязательно пойдём с тобой к врачу, пусть проведёт обследование.

– Верочка, миленькая, нас каждый год как космонавтов проверяют. Отклонения есть, но это возрастное, так сказал мой лечащий врач. Тут теперь самое главное, как меня встретит дочь, и что я ей буду говорить в своё оправдание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Скажи как есть, что уехал на войну, и она для тебя затянулась. Думал, что я уже замуж вышла, поэтому боялся ехать ко мне. Я тебе помогу, а сейчас я позвоню ей, подготовлю.

– Нет, мы не дадим ей время на раздумье, пусть принимает решение прямо сейчас.

– Оказывается, ты трус, Саша, а я думала – герой.

– Да какой уж тут герой, с собственными проблемами не могу разобраться.

– Вот и мой дом, узнаешь его?

– Подзабыл за столько время, тридцать лет прошло. Так бы и вся жизнь пролетела, если бы ни этот случай.

– Как всегда, в подъезде темно, лампочка светит тускло, не споткнись, – она привалилась к нему.

– Верочка, мне так не хватало тебя все эти годы, твоей улыбки, твоего задорного смеха.

– Саша, этого ничего уже давно нет, жизнь взяла своё. Пока выросла дочка, столько переживаний было, то упала, то заболела. Отучилась в военном училище, приехала домой и призналась, что беременная. Ещё одно переживание. Потом внук, и началось всё с начала. Родители не так остро это воспринимают, как мы, бабушки.

– Теперь будем болеть за него вместе, – он припал к её губам и начал целовать их.

– Вы чего тут делаете, а, хулиганы! Напугали старушку, – перед ними стояла преклонных лет женщина. – Темно, ничего не видно, а они здесь целуются. Ну ладно бы молодые, а вы ведь в возрасте уже, не стыдно?

– Стыдно, бабушка, но ничего поделать с собой не можем. Мы не виделись долгое время, и теперь наверстываем упущенное.

– Так кто же вам не давал-то? – изумилась бабушка.

– Война, бабушка, война!

– Ох, и хулиган ты, война-то сколько лет тому назад закончилась. А ты всё про неё вспоминаешь!

– Пойдём, Саша, – Вера схватила его за руку и потащила за собой наверх.

– Вера, ты что ли, а я ведь сослепу тебя не признала, только по разговору! Где ж ты такого бравого военного отыскала? Столько лет жила одна!

– Он был в очень длительной командировке, а теперь вот вернулся, и я очень рада ему.

– Еще бы, с мужичком-то оно интереснее жить. Вот мы с Иванычем сколько лет рука об руку…

– Пошли, сейчас начнёт о своей жизни рассказывать. Да она не сразу заметит наше отсутствие и будет говорить и говорить. Узнаешь, вот она, моя дверь? Я её и не переставляла. Ты ещё говорил, что ручка на двери допотопная и её менять надо. А я так и не сменила, не хотела.

32

Они зашли в квартиру, и Вера закричала:

– Дома кто-нибудь есть? Почему не встречаете!

– Мама, ты напугала меня, – я вышла в коридор и уставилась на непрошеного гостя.

– Не пугайся Танечка, это твой отец. Ой, ты чего это побледнела? Иди ко мне, – и она обняла дочь.

– Мама, а где он был всё это время, отец? Почему только сейчас объявился? – закричала я.

– Успокойся, давайте пройдём в комнату, нечего у порога стоять!

– Кто тебя обидел, мама? – сын рядом со мной встал в воинственную позу, готовый в любую минуту броситься мне на защиту.

– Давай знакомиться с тобой, я твой дед. Прости, что так долго шёл к тебе и к твоей маме. Простите меня, я не знал, что вы у меня есть, – у него на глазах заблестели слёзы.

– Твой отец, Танечка, очень долго воевал и не смог приехать сюда. Он был в длительной командировке.

– Я не хотел рушить судьбу Верочке, потому что влюбился в неё. У меня не было время даже встретиться с ней, чтобы объясниться. Я давно подал рапорт и долго ждал, когда меня заберут для участия в военных действиях. У меня отец военный, он сдерживал мою отправку. Моя мать просила, чтобы не трогал хотя бы меня. А тут всё решилось так быстро, скомандовали в считанные часы быть в штабе армии. Нас несколько человек повезли туда на машине. Я успел только написать записку Верочке. Нужно было что-то придумывать, и я написал, что должен жениться, у меня есть невеста. Да, я не скрою, у меня была в это время девушка у себя в городе, но я не любил её. Не хотел портить судьбу твоей матери, поэтому и сделал так. Она бы ждала, переживала за меня. У нас даже не было время объясниться в любви. Зато сейчас я ей скажу, что всё это время любил её одну, – он обнял и прижал к себе Веру. – Я буду хорошим отцом и дедом, я уже сейчас люблю вас. Увидел, и сердце моё дрогнуло, как много я потерял в жизни. Не видел, как ты росла, не знал твоих проблем, дочка.

– Дед, – затеребил его за штаны Андрюшка, – а велосипед ты налаживать умеешь?

Все засмеялись.

– Умею, хотя давно это не делал, но мы разберёмся с тобой. Вот как приду вечером с работы, и мы с тобой этим займёмся, – он поднял его и посадил к себе на колени. – Мы с тобой ох, каких дел наворочаем, – он прижал Андрюшку к себе и начал целовать, а слезы лились из его глаз.

– Не плачь, Саша, не расстраивайся, всё будет хорошо. Да, Танечка, я забыла тебе сказать. Это Саша отдал такой приказ – уволить всех, причастных к тому разговору. Но он сказал так в гневе, лейтенант с прапорщиком разговаривали на таком жаргоне, что уши вяли.

– За тебя приходил просить твой командир сегодня, Таня. Подождите, Андрюшка очень похож на него, он ему не родственник?

– Нет, бывают же похожие друг на друга люди. Просто совпало так, – отмахнулась я.

– Выходи завтра на работу, тебе об этом сам командир должен сказать. Я ценю его заботу о своём личном составе. За считанные месяцы наладил дисциплину в части. А вот мат отборный у него процветает. Я думаю, он и с этим справиться. Будет учить своих подчинённых разговаривать культурно.

– Спасибо, только я ни в чём не виновата, действовала по инструкции. Столько лет работаю на коммутаторе, и ни одного нарекания.

– Я поднимал твоё личное дело, смотрел фотографию. И даже отметил, на кого-то знакомого ты похожа. На тебя, Верочка, одно лицо.

– И твоё что-то есть, особенно характер. Если решит, что должно быть именно так, до последнего будет стоять на своём. Почему не написал мне письмо, Сашенька? Столько лет мы потеряли с тобой.

– За то время, что отпущено нам судьбой, наверстаем упущенное, Верочка. Мне нужно спешить на службу, у меня назначены встречи на сегодня.

– Приходите, Андрюшка вам рад, вон как липнет к вам, – сказала я.

– А ты, Танечка, не рада мне?

– Мне нужно всё это переварить, – и слезы брызнули из моих глаз. – Столько лет росла без отца. Мне, как и всем моим сверстникам, хотелось, чтобы у меня был отец…

– Не плачь, дочка, – он обнял её, прижал к себе. – Я буду любить вас, и никуда больше не пропаду из вашей жизни. Если вы только сами не прогоните меня.

– Я не допущу этого, – встал перед ними Андрюшка. – А кто же тогда мой велосипед налаживать будет?

– Тебе лишь бы велосипед был на ходу, чтобы целыми днями носиться на нем! – засмеялась я. – Завтра поедем в свою часть, там не так страшно, есть где покататься.

– И деда возьмём с собой, бабушка пусть тут остается, всё равно она ничего не смыслит в железках. Хорошо, дед, поедешь с нами?

– Если возьмете, поеду, и буду постоянно рядом. Завтра утром пришлю за вами машину, отвезут до места.

– Товарищ генерал, мы не привыкли к такому, на автобусе ездили, – отказывалась я.

– Отставить автобус. Да, Андрюшка? Пошли, проводишь меня, я не прощаюсь, ждите меня вечером. Но я освобождаюсь поздно, работа такая. И ещё, Танечка, зови меня папой, привыкай, я теперь у тебя надолго, дочка, – он поцеловал всех и вышел из квартиры.

– Мама, ты плачешь? Радоваться нужно, твой любимый человек нашёлся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А я и радуюсь, не могу остановиться. Прими его в своё сердце, доченька, он много в жизни испытал. И не было у него женщины, кроме меня, он так сам мне говорил. Люблю я его, никуда она не делась, эта любовь. Пойди, открой дверь. Андрюшка, видно, трезвонит.

– А где генерал, хотелось бы поздороваться с ним? – в квартиру вбежала возбуждённая Зина. – Почему ты плачешь, сестрёнка, он что, обидел тебя?

– Судьба меня обидела, Зиночка! Саша уехал от меня сразу на войну, и не мог встретиться и объясниться со мной! Долго воевал, сначала в Афганистане, потом в Чечне. Затем учёба, сюда боялся ехать, а вдруг у меня бы семья была.

– Что, и узнать не у кого было о твоей судьбе? Мог бы навести справки! Ладно, я ему прощаю всё, вижу, ты рада встрече с ним! А как ты, Танюша, приняла отца?

– Приняла, тётя Зина. Судьба так распорядилась ими с мамой. Но я думаю, мы успеем наверстать упущенное время. Андрюшка рад ему, убежал его провожать.

– С ребятишками он стоит, и что-то им доказывает, да так громко кричит. Меня даже и не заметил. Я рада за тебя, Верочка. Знаю, что любила ты все эти годы только его одного. Сколько тебе предложений было от мужчин, ты их все игнорировала. Побегу, мой рабочий день ещё никто не отменял. В выходной приглашаю всю вашу большую семью к себе. И попробуйте только откажитесь!

– В этом вся Зина! Прибежала, наговорила кучу всего и тут же исчезла. Мне тоже на работу пора, и так опоздала.

– К вечеру праздничный ужин приготовлю, не опаздывайте, – обняла я её.

– Так ведь Саша поздно придёт, он сам говорил!

– У тебя есть его телефон, я видела, как он тебе его давал. Позвони ему, чтобы освободился пораньше. Ты теперь никто иная, как жена генерала. Мамочка, я за тебя рада, вижу, как светятся твои глаза от счастья.

– Дочка, смеешься, что ли? Какая я жена ему, он сам по себе, а я сама по себе!

– Нет, мама, у него это серьёзно. Так что, жди предложения руки и сердца, невеста!

Андрей летел как на парусах к своей машине. Ехать быстрее в часть, найти Татьяну и сообщить ей радостную весть. Генерал и не думал никого увольнять, просто в запале возмущения сказал эти слова. Они посмеялись над разговором лейтенанта с прапорщиком. Вот за это просил наказать их в дисциплинарном порядке. Чтобы не засоряли эфир такими словечками. Танюша, родная, милая, влюбился он в неё, и не важно, есть у неё ребёнок или нет. Вместе будут воспитывать его. А как же Сонечка? Он не бросит её, познакомиться, и примет непосредственное участие в её воспитании. Захочет Люба этого или нет? Но он раскусил её характер, она будет бороться до последнего. Вот только за что она борется? За него или за его положение в части?

Шла на службу, а сердце замирало. Сегодня туда должен прийти командир, так он ей по телефону сказал. Девчонки встретили её с улыбками.

– А ты боялась, что уволят! Командир вчера вечером прибегал сюда и сказал, что всё будет хорошо, и ты выйдешь сегодня на службу.

– Действительно, всё хорошо закончилось, генерал и не хотел меня увольнять, просто в гневе сказал эти слова. Он злой на лейтенанта, тот так распекал прапорщика непристойными выражениями. Вот им будет нарекание. Вы многого не знаете, у меня нашёлся отец, и знаете кто он? Этот самый генерал, что распекал тут всех. Мы с ним познакомились, а маму он до сих пор любит. И у него не было другой семьи, кроме нас.

– Да ладно, – округлила глаза Оля. – Ты не врёшь? Не может такого быть!

– Как это не может, всё может! Теперь ты у нас будешь под защитой, никто не посмеет обижать дочь генерала. Ура, Танечка, мы очень рады! Да, Оля? Ну чего ты встала в ступор, улыбнись, наконец, – затеребила Олеся подругу.

– Вы чего тут раскричались? – в комнату вошла Савина. – Работайте, иначе я вас лично буду наказывать!

– Теперь не посмеешь, ты знаешь, кто отец у нашей Танечки? – и она показала пальцем вверх. – Сам генерал! И он её в обиду не даст, понятно? Так, что нечего тут распоряжаться, над нами есть начальник.

– Вон как вы заговорили! Я ещё выясню об этом родстве, напридумывали тут, – и она вышла из комнаты. Но её терзало любопытство – так ли это на самом деле? И она зашла к Жарикову в кабинет.

– Товарищ капитан, тут девчонки из связевой новость принесли. У Синициной отец нашёлся, говорят, наш генерал. Правда или нет, вы уже знаете об этом?

– Да они просто посмеялись над вами. Нет у неё отца, одна мать воспитывала.

Вот так-то, а то – генерал! На понт её взяли. Прошла мимо связевой в свою комнату и увидела, как Андрей, стоя около Татьяны, о чём-то мило с ней говорил. С этой Синициной, значит, разговаривает, а мимо неё проходит и не замечает! Всё, хватит, нужно кончать с этим! Она сделает так, что все её уважать будут! Развернулась и помчалась к выходу. Недалеко от проходной увидела мальчишку, который упал с велосипеда и сильно ушибся. Он стоял и приплясывал, держась за коленку.

– Ну чего ты расплакался, такой большой, это всего лишь царапина! – он повернулся к ней, и она обомлела: перед ней стоял вылитый Андрей, только поменьше. – Ты кто такой, как тебя зовут?

– Андрюшка Синицын. Не везёт мне с этим велосипедом! Опять цепь слетела, и я упал! Сколько её налаживали. Видно, новый велосипед придется покупать!

Люба слушала его, а сама прокручивала всё это у себя в голове. Сын Татьяны, ему сейчас примерно лет десять. Так это к Татьяне в комнату тогда залез ночью Андрей, вместо неё? Она что же, его специально заманила? Слышала наш разговор и подсуетилась? Вот так подруга, переманила жениха! Стоп, а как же так получилось, он не знает, что у него есть сын? И Татьяна ему не говорит об этом. Ей это на руку, нужно что-то придумать и заманить к себе Андрюшку. А дальше решит, что делать. Будет вести переговоры с этой выскочкой. Пусть оставит в покое Андрея, и тогда заберёт своего мальчишку.

– Андрюшка, а хочешь, я куплю тебе новый велосипед? Я знаю один хороший магазин, где их продают, он совсем недалеко. А этот оставь прямо здесь, он тебе не нужен.

– Вы правда купите мне новый велосипед? Ура, я согласен! А если мама меня будет искать? Давайте я сбегаю и скажу ей, что я с вами поехал. Вы с мамой работаете?

– Да, я хорошо знаю твою маму. А если ты ей скажешь, то не будет никакого сюрприза. Поехали, это ненадолго, бежим, вон автобус стоит, – и она схватила ребёнка за руку.

В центре города они вышли из автобуса.

– А теперь пешком дойдём, здесь недалеко. Домой нужно забежать, у меня там деньги, а без них нам велосипед не дадут.

– Ладно, согласен, уж очень хочется на новом велосипеде покататься. Ведите, куда нужно.

– Вот моя квартира, заходи, посиди тут. Ты только не беспокойся, мы договорились с твоей мамой, попозже она придёт за тобой. Так что включи телевизор и пока посмотри мультики.

– Не хочу я смотреть телевизор, – захныкал Андрюшка. – Я хочу к маме, отведите меня к ней!

– Какой невоспитанный мальчик, я сказала, подождать нужно, значит, будем ждать! – в повышенном тоне сказала она. – Твоя мама обязательно позвонит и будет меня умолять отпустить тебя. А я ещё подумаю, что она предложит мне взамен. А мне нужно выпить немного коньячка, чтобы расслабиться, – она налила себе полбокала и залпом выпила. – Ох, и закуски никакой не приготовила, загорелось всё внутри и так хорошо стало. Не везёт мне в жизни, Андрюшка, – и она заплакала. – У меня есть такая же, как и ты, дочь Сонечка. Вот хотела ей папу найти, но у меня ничего не получается. И тут виновата твоя мать, она украла у меня ночь любви, и Андрея украла.

– Мама у меня хорошая, она ничего не ворует, и ты хорошая, – он начал гладить её по голове.

– А ты ласковый мальчишка, как котёнок ластишься ко мне. Сонечка у меня с твёрдым характером, вся в папу. Только где он сейчас? Сделал дело и удрал в кусты. Хотя нет, это я его бросила, но я ещё тогда не знала, что у меня будет ребёнок. А мне хорошо с тобой, можно высказать всё наболевшее. Ты ведь меня понимаешь? – она налила себе ещё полбокала коньяка.

– Тетя, много пить нельзя, заболеешь. Бабушка так говорит всегда, хотя у нас в доме никто не пьёт. А вот когда дедушка нашёлся, все с радости выпили немного вина. Мой дедушка ого-го-го, генерал, знаешь какие у него большие погоны?

– Так это правда, что у твоей матери отец нашёлся?

– Да, мама плакала и говорила, почему он долго не шёл к нам. А он был на войне, ему нельзя было оттуда уйти. А сегодня утром нас привезли на его машине в городок, это он так распорядился. И сказал, что вечером заберут нас обратно.

– Ха, теперь Татьяна дочь генерала! А мне всё равно, пусть будет хоть дочерью президента! Я тоже человек и имею право на хорошую личную жизнь! – она опустила голову на грудь и что-то промычала. Андрюшка посмотрел на неё и отошел к двери. Она не реагировала на него. Позвонить маме? Но он не знает номера телефона. Если получится, он убежит из квартиры. Но на улице уже стемнело, куда бежать, не знает.