Текст книги "В погоне за счастьем (СИ)"

Автор книги: Клавдия Булатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Отчий дом

«Если хочешь быть счастливым – будь им».

День выдался удивительно хороший. Светило солнце на ясном небе, озаряя своим светом, красивый поселок Подлесный. Вокруг поселка сразу начинались высокие горы с лесными массивами, которые простирались далеко к самому горизонту. Подлесный был как бы в углублении. Зайдешь на гору, и перед тобой, как на ладони лежит весь поселок. С его улицами и переулками, домами маленькими и большими, многоэтажными, которые только недавно начали строить. И так хорошо становиться на душе, это все их, родное.

Здесь Оля родилась и окончила школу и сюда она хотела бы вернуться после окончания института. Но это мечта, а сейчас она узнала, что за вчерашнее сочинение получила пять пятых. И это не удивительно, она хотела стать учителем русского языка и литературы. Через два дня выпускной бал и все, прощай школа, а сейчас можно передохнуть немного, все волнения позади. Но это только школьные дела позади, а домашние от нее никуда не денутся. Вот и сегодня, встав пораньше, она сварила молочный суп сестре и брату. Нет, у нее, как и у всех есть родители, замечательные родители, которых она очень любит, но они редко бывают дома и в основном весь дом держится на ней. И при всем при этом, она хорошо училась, не отличница, конечно, но твердая хорошистка.

Ее отец, Владимир Александрович Гордеев, работает водителем на кирпичном заводе, возит на большегрузной машине кирпич по различным областям и районам. После рейса придет домой, отмоется от дорожной пыли, отоспится и опять в рейс. Он гордится своей работой, именно от нее им дали просторную, трехкомнатную квартиру в трехэтажном доме. Мама, Тамара Яковлевна работает посменно мастером на молокозаводе. После смены, отоспится и не успеет войти в домашний режим, как снова нужно идти на работу. Но благодаря этому, они постоянно были с молочными продуктами, Оля, то кашку сварит, то оладьи напечет, а то, как сегодня молочный суп. Зато мама, когда бывает дома, старается угостить их чем-нибудь вкусненьким. Сестра, Лариса, на пять лет младше ее, а брат, Артем, еще совсем маленький, только на будущий год в первый класс пойдет. Она подходила к дому, хорошо у них во дворе, чисто и красиво.

– Явилась, опять на завтрак этот молочный суп, он у меня знаешь, где стоит, – и Лариса показала рукой на горло.

– Лариса, мне надоели твои капризы, и так каждый день. Ты сама уже взрослая, так что не ной, и если тебе не нравиться, то можешь сготовить себе отбивные.

– Издеваешься, я не умею их готовить, и ты это прекрасно знаешь.

– Меня в свое время тоже никто не учил, маме некогда было, просто я увидела, как она готовит и начала делать это сама.

– Ненавижу тебя, скорей бы ты уехала, может быть, тогда мне покупали красивые вещи, а то все твои обноски ношу. Вот и сейчас, тебе сшили новое выпускное платье, а обо мне даже не подумали, самое главное у них ты.

– Какая ты злая, мы же с тобой сестры, а ты меня ненавидишь. За то, что, я все прихоти твои исполняла, и сидела ночами около твоей постели, когда ты болела.

– Когда это было-то, я тебя не просила, это мама виновата, ей все некогда. Лучше бы не работала, а за детьми смотрела, а то мы ее только по праздникам видим.

– В кого ты такая злая, родители у нас добрые и Артем хороший, ласковый мальчик, одна ты все чем-то недовольна. И маму до слез доводишь своими придирками, вот приедет папа, я все ему расскажу.

– Приедет, уедет, ему не до нас, у него тоже на первом плане работа.

– А кто нас кормить будет, если все дома сидеть будут? Какая ты еще глупая и злая. Вот через четыре года ты окончишь школу, поступишь учиться, заведешь семью, детей, тогда узнаешь, какого ее содержать. Пойдешь на все, лишь бы в доме был достаток.

– А у меня будет богатый муж, и я не буду, как мои родители горбатиться за гроши. Я добьюсь этого, чего бы мне не стоило.

– Ты меня пугаешь, и как у тебя все просто получается, еще девчонка, а уже жизнь свою спланировала заранее.

– Вот, она, не успели расстаться, а Нинка уже летит к тебе, пойду в свою комнату, видеть вас тошно.

– Что это ты такая грустная, веселиться надо, а у тебя глаза на мокром месте.

– Нина, пойдем во двор на лавочку, Лариса опять мне концерт закатила.

– Что ты ее боишься, малявка недоделанная. Была бы она моей сестрой, я бы ее каждый день лупила за такие проделки. А куда тетя Тамара смотрит, она тебе на шею села.

– Она и ее хорошо доводит, и в кого уродилась такая поперечная, всем недовольна. Может, и правда, мало родительской ласки видит, одна я перед глазами.

– Не защищай ее, Артем еще меньше, и не ведет себя так, а наоборот, ласковый, как котенок, так и жмется к тебе. Я пришла поболтать, а то мы все заняты были, теперь до школьного вечера никаких учебников, хоть эти дни отдохнем. Твое платье готово? Мерила уже, а туфли ты какие оденешь?

– Платье простенькое, но сшито со вкусом, мамина подружка шила, а туфли белые купили. Ты думаешь, из-за чего Лариса лютует, из-за всего этого, у меня все будет новое, а она в моих обносках ходит. Я ни в чем не виновата, у родителей средств маловато, и не могут они сразу всем обновки купить.

– Успокойся, не стоит трепать свои нервы, на эту глупышку, вырастет, поймет, что плохо с тобой обращалась.

– Нина, а у тебя все готово к вечеру, а то за меня беспокоишься, а сама как?

– Да все нормально, и платье будет, только не новое, мама у кого-то на прокат берет, а туфли свои, старенькие одену. Дело ведь не в том, во что мы будем одеты, а в том, какие мы, а мы с тобой самые клеевые девчата, – и она рассмеялась, да так задорно, что и Оля не удержалась.

– Нина, а Витек твой придет на вечер, он у тебя хороший, за тобой увивается, а ты нос воротишь от него.

– Сама не знаю, почему, видно не мое это, хотя он хороший парень, хозяйственный. Хвалился мне, что делают пристройку к отцовскому дому, для него и его будущей семьи. За это лето должны достроить, это он мне так намекает на совместную жизнь с ним. Но у меня совсем другие планы, во-первых, я хочу поступить в институт и закончить его, а уж дальше, как получиться.

– Пройдет вечер, и опять засядем за учебники, самое главное поступить, а там, отучимся, никуда не денемся. Нина, а как там твой отец, руки у него подживают?

– Успокоился немного, а то переживал, смотреть на него было больно. Не думал и не гадал и на тебе оттяпал на циркуляре пять пальцев, на одной руке два, а на другой три. Мама беспокоиться за меня, на что я в городе жить буду, теперь она единственный добытчик в семье и зарплата у нее не большая. А папе, по всей видимости, инвалидность дадут, какой из него теперь работник.

– Не горюй, мы с мамой уже говорили об этом, не пропадем, на молочных продуктах с тобой проживем. Это Ларисе не нравиться такая еда, а нам с тобой сойдет за первый сорт.

– Спасибо вам, еще не уехали на учебу, а вы уже обо мне заботитесь, что бы я без вас делала. Побегу, дома убраться нужно, обед приготовить, а то мама скоро придет, да и папу покормить нужно. Он с этой болезнью похудел, кожа, да кости, переживает очень.

Через два дня, подружки, нарядные направились на выпускной вечер. После вручения дипломов, все пошли в танцевальный зал.

– Нина, Витек уже выжидает, когда заиграет музыка, чтобы пригласить тебя, он от тебя глаз не отводит, боится, чтобы кто-то не опередил его.

– А мы с тобой пойдем в круг, что-то мне не хочется с ним танцевать.

– Не дури, хороший парень, и по всему видно, тебя любит.

– Оля, смотри ребята стоят в сторонке, это наши строители, ну которые дома многоэтажные строят, они условно осужденные и отбывают срок на поселении.

– А ты откуда знаешь?

– Мне соседка рассказала про них, и парни они не плохие, по глупости в переплет попали. Еще она говорила, что они достроят последние два дома и их освободят из-под контроля.

– Одеты они хорошо, и не подумаешь про них такое, жалко, когда вот так губят свою жизнь.

– Музыка заиграла и Витек тут, как тут, иди, танцуй, а я отдохну у стеночки.

– Можно вас пригласить на танец, – к Оле подошел один из тех парней, о которых говорила Нина.

– Я не против, – и они пошли к танцующим парам.

– Вы так испугались, когда я подошел, уже знаете, кто я такой?

– Только сейчас узнала, я даже и не предполагала, что вы осужденные, на вид, обычные парни.

– Это вы так думаете, а другие от нас шарахаются, а мы такие же, как и вы. Самые обыкновенные люди. Попал я по-глупому, и хорошо еще в колонию поселения, а то бы на всю катушку загремел. Шел я домой, далеко за полночь, вдруг слышу, совсем рядом девчонка орет и отбивается от кого-то. Подбежал, а этот поддонок, затащил ее в кусты и хотел изнасиловать. Ну, я его хорошенько отделал, чтобы больше неповадно было силой девчат брать. Этот парень, оказывается, знал меня, у него папа, партийная шишка в городе. Вот я и загремел на поселение, и это говорят, что я хорошо отделался, а то бы мог и на нары угодить. За разговором и не заметили, как танец кончился, как тебя зовут, меня Сашей.

– А меня Олей, пойду к подруге.

– Оля, а ты не теряешься, самого красивого парня выбрала, я смотрела на вас во время танца и любовалась, очень красивая пара, под стать друг другу.

– Мы просто танцевали, а ты уже свела нас, у него наверняка в своем городе девушка есть.

– Витек мне все уши прожужжал, зачем ты с ним танцевать пошла, что о тебе люди подумают.

– Пусть, что хотят, то и думают, я ничего плохого не сделала, ну, пригласил на танец парень, у него, что на лбу написано, что он осужденный.

– Вот и я так думаю, плюй ты на него, мне кажется, он бесится, из-за того, а вдруг и я выберу кого-то из них.

После вечера Оля вплотную села за учебники, правда, иногда ее чем-то доставала Лариса, но она старалась не обращать на нее внимание. Через месяц отец с матерью решили вместе взять отпуск, чтобы съездить к родственникам на море. Они не часто, но бывали там, вот где красотища, воздух свежий и цветов много. Но самое главное море и купание в нем, которое не заменишь речкой, которая протекает невдалеке. Она устала за день, все, хватит, нужно отдохнуть, сегодня вечером родителей нет дома, малышню она уже уложила. Оля подошла к окну и увидела рядом с их подъездом парня, он пристально смотрел на окна их квартиры. Да это же Саша, а что он здесь делает? Она выскочила на улицу.

– Саша, что-то случилось, почему ты здесь, и в такое время, у вас какой-то режим есть, а сейчас поздно!

– Не волнуйся, я до двенадцати часов отпросился, а идти некуда, никого я здесь кроме тебя не знаю.

– Не знаешь, а адрес мой нашел, или я тебе его сама сказала.

– Ты, как следователь, всего добьешься своими расспросами. О том, где ты живешь, я спросил у местных пацанов, и тоже удивился, фамилии-то я твоей не знаю, спросил, где живет Оля, красивая такая. Они мне отвечают, это с которой ты танцевал, на школьном вечере.

– Это был Витек, парень моей подруги, он тебя запомнил, хорошо, что еще не избили, с них станется. Ты бы осторожнее с ними, это они с виду смирные, а в душе бунтари, не отдадут своего чужакам.

– Я с ними договорился, что я мирный парень и никаких осложнений не хочу, и если что, мешать им не буду, они согласились.

– Что-то тут не то, обычно они чуть что, сразу в драку, я-то их всех знаю. Саша, а зачем ты пришел, да еще так поздно?

– Час времени у меня есть, просто хотел тебя увидеть, понравилась ты мне.

– Я больше чем уверена, что у тебя на родине есть девушка, а здесь ты решил поразвлечься, чтобы не терять времени даром.

– Не скрою, была, но когда меня осудили, она перестала мне писать, не ответила, ни на одно мое письмо. Мать говорит, что часто видит ее, но про меня, ни разу не спросила.

– Саша, не нужно ко мне приходить, я тебя совершенно не знаю, да и некогда мне глупостями заниматься, к экзаменам готовлюсь.

– И ты испугалась, от этого клейма никогда не отмоешься, – и нотки разочарования прозвучали в его голосе.

– Не обижайся, просто я сама еще ничего не знаю, свалился, как ком на голову.

– Я ничего у тебя не прошу, просто разреши иногда приходить к тебе, погуляем, поговорим о жизни, нас тоже не каждый раз отпускают, режим, есть режим. Прораб боится, как бы чего не произошло с нами, а то ему первому попадет.

– Саша, а ты откуда родом, далеко ли тебя занесло?

– Да уж не близко, с Азовского моря я. Там недалеко от моря есть небольшой поселок, вот там я и живу с родителями, а еще у меня есть младшая сестренка. Сам я немец, родители мои хотят уехать в Германию, на постоянное место жительства. Сейчас с этим трудно и пока у них ничего не получается. Многие наши родственники выехали туда, а я теперь не знаю, выпустят меня или нет.

– А сам-то ты как, хочешь ехать или нет?

– Не знаю, с одной стороны там хорошо, а с другой, я здесь в России родился и вырос. Вот только такие несправедливости достают, у кого в руках власть, тот и правит миром.

– Не нужно всех обобщать, может быть это единичный случай, а ты всех под одну гребенку гребешь.

– К сожалению, это так, вот у нас прораб, мировой дядька, и тоже чем-то не угодил начальству, и его просто на просто подставили. Приписали ему хищение стройматериалов, которые он и в глаза не видел, карьера его уже подпорчена, и таких у нас много. Правда есть и те, которые за дело сидят, их просто отмазали от тюрьмы. Они хотели здесь порядки свои установить, но ничего у них не получилось, все-таки они боятся прораба, он у нас здесь начальство.

– Заговорились мы, пора тебе уже идти, не нужно нарушать режим.

– Оля, а ты разрешишь к тебе приходить, мне ничего от тебя не нужно, вот как сегодня поговорить по душам.

– Посмотрим, иди, да не нарвись на наших ребят, а то в пьяном угаре, они многое могут сделать.

Они стали хоть изредка, но встречаться. С Сашей было интересно общаться, он окончил четыре курса политехнического института и хорошо разбирался в технике. Его мечта окончить институт, но он и сам не знал, получится теперь у него это или нет. Оле была не безразлична его судьба, молодой, красивый парень и попал в такой переплет. Она не жалела его, жалеть нельзя, а особенно говорить человеку об этом. Он может потеряться и замкнуться в себе, тогда и ошибок может наделать еще больше. Она его подбадривала, говорила, что все у него получится в жизни, только в это верить надо. Она даже допускала мысль, что всю эту историю он придумал, и сидит совершенно за иное преступление. Но человек понял свою вину и встал на путь исправления, если оказался в колонии поселения. Радовала одно, она и Нина сдали экзамены в институт, а Сашу переводили на другой объект. Он пришел перед уездом с огромным букетом цветов.

– Саша, да ты все клумбы в поселке оборвал, я еще не видела сразу столько много цветов, они в руках не умещаются.

– Для тебя мне ничего не жалко, я их не рвал, ваши местные пацаны помогли мне. Они сразу отгадали, для кого я прошу, и вот, результат, видимо, и они тебя любят.

– Не говори так, завтра уедешь и забудешь меня.

– Я влюбился в тебя, ночами не сплю, надо мной весь отряд смеется. У многих парней здесь были девушки, но все уезжают со спокойной душой.

– Саша, нет у нас с тобой будущего, неужели ты сам этого не понимаешь.

– Оля я не прошу тебя о большем, только разреши переписываться с тобой, так хотя бы я буду в курсе всех твоих дел.

– Нет, Саша, нужно оборвать все здесь и сейчас, я ничего тебе не обещала, иногда встречалась с тобой, как с другом.

– Ты чего-то боишься, я понимаю, зачем тебе уголовник нужен, я сразу понял, что ты не поверила мне, – он обнял ее и начал целовать.

– Остановись, Саша, нет у меня к тебе никаких чувств.

– Понял, – он сразу как-то сник, первый раз в жизни влюбился, и на тебе. Так и будет это клеймо висеть на мне, прости меня и прощай. Не думай обо мне плохо, – он пошел от нее, опустив голову.

Утром прибежала Нина, и сразу с порога затараторила.

– Чего лежишь, Сашу сейчас отправлять будут, пойдем, проводим человека.

– Нет, Нина, мы вчера с ним попрощались, вон цветы от него, целая охапка.

– Ну, и как вы, будете переписываться, ты адрес у него взяла?

– Да что вы все заладили, переписываться, переписываться, никому я ничего писать не буду, отстань от меня.

– Даже наши пацаны говорят, что он влюбился в тебя, и они его уже считают за своего, хороший он человек.

– Нина, он может и хороший, но осужденный, зачем мне портить себе жизнь, я хочу учителем стать, учить детей и должна быть морально устойчивой. Иначе моя мечта может не осуществиться.

– А зачем тогда пудрила мозги парню, сразу нужно было говорить, чтобы он не надеялся на тебя.

– Я ему говорила и не раз, но он просто не хотел меня слушать, – и она заплакала.

– Довела подругу до слез, прости меня, Олечка, просто мне его жалко стало.

– Если бы у меня было какое-то к нему чувство, я бы ни на что не посмотрела, когда любят, все остальное для них не важно. Через неделю и нам с тобой нужно отправляться в дорогу, ты все приготовила, я имею в виду одежду и другие принадлежности.

– Мне собраться, только подпоясаться, нет особо никаких вещей, пара платьев, а остальное все на мне.

– Хорошая ты девчонка, без комплексов, с тобой очень легко. А как же Витек без тебя останется, скучать будет.

– Еще один страдалец, ходит по пятам за мной, хотя мне он не нужен. Мама говорит, хороший парень он, а ты от него нос воротишь, а я не могу иначе. Не встретила еще своего единственного и неповторимого, за которым хоть на край света.

– А сама меня учила, я встречалась с незнакомым человеком, а это наш, доморощенный.

– Давай не будем о грустном, сегодня пойдем на танцы, а то скоро опять за учебу засядем.

Учеба девчатам давалась легко, жили они в общежитии в одной комнате, хотя факультеты были разные. Олю еще с первого курса выбрали секретарем комсомола факультета. Поэтому свободного времени у нее на личную жизнь не оставалось, то учеба, то общественные дела. Домой выбиралась редко, хотя до дома было недалеко, час езды всего. Зато отец заезжал часто, снабжая их продуктами, все его дороги, проходили через их городок. К концу второго курса, Олю вызвали в деканат и просили на комсомольском собрании разобраться с их сокурсником Геннадием Скворцовым. Он часто пропускал занятия и иногда появлялся в нетрезвом виде, устраивая концерты студентам и преподавателям. Но даже на собрание Геннадий пришел выпивши. Собрание на сей раз ограничилось выговором, с занесением в личное дело комсомольца. После собрания, закрыв кабинет заседаний, Оля направилась к автобусной остановке. Общежитие было рядом с институтом, но ей вдруг захотелось купить на ужин немного колбасы, да булку хлеба. Нина вряд ли додумается, да и денег у нее всегда было в обрез. Она даже не поняла, откуда на нее налетело двое парней, один из которых был Геннадий, свалили ее на асфальт и начали пинать ногами.

– За что, я ничего тебе плохого не сделала, это я просила, чтобы тебе дали выговор, хотя остальные члены были за исключение тебя из комсомола.

– Молчи гадина, ты это заслужила, по твоей инициативе собралось собрание.

– Это с деканата приказали разобраться с тобой, помогите, пожалуйста, кто-нибудь, – но люди проходили мимо и не один не заступился, все отворачивали головы.

Прохор ехал в машине, и рассматривал от нечего делать прохожих на тротуаре. Вдруг он увидел, как двое парней избивают девушку, она валялась на асфальте, защищая руками голову от ударов.

– Посмотри Колян, вот отморозки, двое на одну, они ее, и убить могут, а люди обходят их стороной.

– Пьяные видимо, что-то не поделили, сами разберутся, или в милицию попадут, наверняка уже кто-то вызвал ее.

– Да нет, тут что-то не то, остановись, пойду, разберусь.

– Остынь, зачем тебе это нужно, своих проблем мало, так ты чужие решил раз рулить.

– Я тебе сказал, остановись, если не хочешь, не ходи, сиди и смотри, – и он побежал к дерущимся. – Вы что, это девушку обижаете, а ну-ка разойдитесь, кто это здесь такой ярый, дай на тебя посмотрю.

– Атас, Сашка, бежим, это Прохор, а с ним шутки плохи, – и они пустились наутек.

– Девушка, вы сможете встать, давай я тебе помогу, ничего себе, потрудились парни. Скажи, что у тебя болит, может к доктору тебя отвезти?

– Нет, спасибо, не нужно, я сейчас потихоньку встану, и дойду до общежития, это совсем рядом.

– Смотри, может, мне проводить тебя, а то вдруг они захотят вернуться и закончить начатое.

– Вряд ли, они уже сделали, что хотели.

– За что они тебя так избили, если не секрет?

– Да какой секрет, я секретарь комсомольской организации факультета, сегодня мы разбирали поведение одного из этих ребят, и дали ему выговор с занесением в личное дело.

– Что мог натворить этот парень, если с ним так строго обошлись?

– Он ведет разгульный образ жизни, часто приходит на занятия выпивши, хамит студентам и преподавателям. А институт у нас педагогический, мы будем учить детей, в том числе и дисциплине, а сами ее нарушаем, это для нас не допустимо.

– Да, серьезно у вас все, ну, ты будь осторожнее с такими студентами, а то, как бы хуже не было. Иду, друг зовет, побегу я.

– Ну что, помог униженным и оскорбленным.

– И очень доволен, что не бью, а защищаю, а девчонка очень симпатичная, только побитая, и учиться она, видимо, вместе со Светой. Нужно будет расспросить о ней.

– Даже и не думай, Света тебе не простит, если ты будешь расспрашивать ее о другой девушке, что она может подумать.

– Ты прав, давай забудем обо всем, что было, то было, нас уже давно ребята ждут.

– Оля, что с тобой, – Нина, вскочив со стула, с ужасом смотрела на Олю.

– Избили, разве не видишь, Геннадий Скворцов постарался за то, что выговор ему на комсомольском собрании дали.

– Садись, я тебе ссадины промою, все колени снесла, теперь болеть будут, и на лице синяк большой, во весь глаз, прямо в точку метили. Завтра пойдем в деканат, и ты там обо всем расскажешь, нельзя прощать такое.

– Никуда я не пойду, он такой мстительный, боюсь, что хуже будет, отлежусь пару дней, и все пройдет.

Наутро синяк стал лиловым, ссадины на коленях болели, Оля осталась в общежитии, и лежала, уткнувшись в подушку, когда в дверь вдруг постучали.

– Заходите не закрыто, – и она, повернувшись к двери, вдруг увидела на пороге Геннадия.

– Ты, зачем пришел, завершить вчерашнее, так давай подходи и бей, за меня не кому заступиться.

– Так уж и некому, укроти ты эту дикарку. Встретила меня в институте и давай при всех бить. Да еще приговаривает, поставил Оле синяк под глазом и я тебе поставлю, и шлеп кулаком по глазу, видишь, покраснел.

– Про кого ты говоришь, не пойму, я никого не просила об этом.

– Да про Нинку, подружку твою, вцепилась в меня, как оса, и не отпускает, а все вокруг смеются, теперь проходу мне не дадут, будут подкалывать.

– Сам виноват, а если бы ты был на моем месте, то поступил бы точно также. Против деканата не попрешь, да и ты виноват, согласись?

– Прости меня, я и сам хотел сегодня подойти к тебе и попросить прощение, но меня опередила Нинка, вот язва.

– Ладно, прощаю, в жизни все бывает, но только впредь будь осторожным, и прежде чем сделать кому-то пакость, хорошо подумай. Ты же скоро будешь учителем, а значит должен быть примером для учеников, а у тебя все наоборот.

– Связался я со здешними ребятами, каждый день выпивки, гулянки до утра, к занятиям совсем перестал готовиться. Все, Оля даю тебе слово, что с этим будет покончено, ты права, нужно браться за ум и заниматься учебой.

После обеда прибежала Нина, и с порога спросила, как я себя чувствую.

– Благодаря тебе, очень хорошо, ты, что это за представление устроила в институте.

– А откуда ты знаешь, неужели вахтерша сказала, а ей видимо, студенты?

– Ошибаешься, Геннадий приходил и жаловался на тебя, просил приструнить, ты зверски избила его.

– Вот поддонок, всего один раз кулаком по глазу дала, будет знать, как девчонок наших бить.

– Он раскаялся в содеянном, и приходил прощения просить, я его простила.

– И зря, нужно было в милицию на него пожаловаться, чтобы наказали по закону.

– Все, закрыли эту тему, мне кажется, он парень не плохой, и все понял.