Текст книги "На Чужом Несчастье (СИ)"
Автор книги: Клавдия Булатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Кого Бог пошлет, мне все равно, у нас и мальчики есть и девочки, так, что нам трехкомнатная квартира не помешает.
– Тогда может быть сразу четырехкомнатную квартиру просить, но их в поселке мало, не во всех домах они есть, труднее с этим будет.
– Если есть наметка, то нужно торопиться, говорят, куй железо, пока горячо.
15
ГЛАВА 15
Лиза после поминок решила сходить в свой дом и посмотреть, что там делает мать, и по возможности привести ее к бабушке, пусть поживет с ними. Заодно и учебники собрать свои и Аленкины, скоро в школу, а у них еще ничего не готово, она последний год будет учиться. После учебы хотела поступать в юридический институт, но теперь не знает, как быть с этим, выучит ли ее мать. Если так пить будет, то мечта лопнет, как мыльный пузырь. В доме, за столом сидел Колька, на столе стояла бутылка, мать лежала на кровати, без движения, пьяная.
– Уйди отсюда, я книги собирать буду, и вообще уходи, мама спит, а ты что тут один делаешь!
– Ты мне не указ, и тебя я слушать не буду, а ты так ничего из себя, так на мать похожа, вылитая Тоня.
– Уходи, – она стала толкать его к двери, но он схватил ее за руку и потянул к себе.
– Ну что, цыпленок, будет она еще со мной тягаться. А какая ты горячая, – и он полез к ней с поцелуями.
– Уйди, кричать буду, люди прибегут, тебе мало не покажется!
– Кричи, сколько хочешь, никто тут не услышит, и мамаша твоя тебе не поможет, спит мертвецким сном. Полбутылки выпила у меня, а сам я ей не нужен, не подпускает. – Он схватил ее и с силой швырнул на кровать, она ударилась головой о спинку кровати и на несколько минут потеряла сознание. Когда пришла в себя, Колька уже овладел ею, она дико закричала, но, он, зажав ей рот, продолжал свое дело.
– Какая ты сладенькая, о-о-о, как хорошо, он на минутку обмяк и снова задвигался в ней, мне ни с кем так хорошо не было, ты маленькое чудо! Если мамка не хочет, то с тобой будем развлекаться. – Лиза металась под ним, но ничего сделать не смогла, он был во много раз сильнее ее. Он еще несколько раз принимался терзать ее молодое тело, а потом обмяк, свалился с нее и мгновенно вырубился. Лиза пошевелилась, высвободилась из его объятий и потихоньку слезла с кровати. Одежда на ней была разорвана, первой мыслью было переодеться, чтобы никто ни о чем не догадался. Сегодня мать с утра топила голландку, замерзла видно, встав с утра с похмелья. На плите стояла горячая вода, Лиза налила в ведро и пошла в холодную баню. Смешала воду с холодной и стала поливать себя, смывая всю грязь. Потом зашла в избу, собрала все что нужно, подошла к постели матери, но она не проснулась, крепко набралась.
– Эх, мама, мама, разрушила ты еще не начавшуюся мою жизнь, а у меня такие планы были на нее! Кто я, после того, как надо мной надругался Колька, и это ты виновата во всем! Мы еще дети, ты должна была следить за нами, и не приводить в дом этого пьяницу! Если бы я не потеряла сознание, я бы не далась ему, лучше бы убила его! Мама, ты не слышишь меня, я больше никогда не приду в этот дом, никогда, слышишь! Почему ты после смерти отца сдалась! На нас внимания не обращаешь, мы любим тебя, ты, все, что осталось, в нашей с Аленкой жизни! Да еще бабушка, которая никогда не предаст нас. Мама, как мне теперь жить с этим, грязь-то я смыла, а вот душу мою загадили, и ее уже ничем не отмоешь! Мама, как ты могла, ты лежала рядом, и не защитила меня! – Она выскочила из дома и зашагала к бабушке. Так не пойдет, нужно перестать плакать и подождать, когда с лица сойдет краснота, а то бабушка сразу догадается, что с ней что-то не то.
– Лиза, ну что там мать, она дома, я сейчас пойду туда, поругаю ее.
– Не ходи, сегодня она уже не встанет, пьяная в стельку, спит на кровати и даже не шевелится. Я собрала вещи и пришла, теперь она до утра не проснется.
– Завтра рано утром пойду, нужно что-то с ней делать, иначе это добром не кончится. А Колька с ней, ни на шаг не отходит от нее, вот забулдыга, привязался и не прогонишь его, и она ничего вокруг себя не видит.
– Завтра и пойдешь, я прилягу, что-то голова у меня заболела, прости, что не смогу помочь тебе убирать скотину.
– Без тебя справимся. Аленка, Егорка, Катя, вот какие у меня помощники. Правда, через несколько дней Егорку с Катей заберут, скоро им в школу идти. Наташа говорила, что все уже им приготовила. А у вас чего нет, скажи, и я съезжу в райцентр, куплю, что нужно.
– Бабуля, у нас с того года тетради остались и портфели еще хорошие, ручки, карандаши, альбомы есть, так, что не хлопочи.
– Что-то ты побледнела, может тебе таблетку дать, – и она полезла в шкаф.
– Нет, пока без нее обойдусь, полежу немного, и все пройдет.
– Лиза, ты чего лежишь, мы за тобой, пошли на улицу, там так хорошо, – закричали ей ребятишки.
– Вы идите, я позже к вам присоединюсь, – и она отвернулась к стенке.
Тоня проснулась поздно вечером, Колька лежал на соседней койке, со спущенными штанами.
– А ну убирайся отсюда, ишь, что удумал, я никогда не буду твоей, никогда слышишь! Ты можешь насильно взять мое тело, но не душу, она принадлежит только Степану! Последний раз я вижу тебя здесь, ты больше мне не нужен, пить я больше не буду, и вообще больше ничего делать не буду!
Она выпроводила Кольку, затопила голландку, хотя в доме и так было тепло, и вышла из дома. Колька направился за ней, может быть она за бутылкой пошла и ему достанется. Но она пошла на кладбище, пробралась к могиле мужа и упала на свежий холмик, обхватив его руками.
– Вот я и пришла к тебе Степа, прости, что опоздала, я знала, что сегодня помины, но напилась. Это я все с горя, не могу без тебя, не могу, слышишь, забери меня к себе! Молчишь, но я сама все сделаю, сама к тебе приду, без тебя мне белый свет не мил, я же никого не вижу и никого не слышу, даже детей своих! Прости, что редко сюда хожу, некогда, ударилась в пьянку, но так мне лучше, я забываюсь! Степа, милый, я люблю тебя, люблю! – Она еще долго лежала так, но потом, как будто бы что-то вспомнив, заторопилась домой. Дрова в голландке прогорели, но угли еще не распались на мелкие, лежали целыми красными поленьями. Тоня подошла к голландке, закрыла задвижку, достала из-под кровати бутылку самогона и налила в стакан.
– Степа, я иду к тебе, любимый, прости, что пьяная, иначе я не сделаю это. Детки, простите меня, и не поминайте лихом, она трижды перекрестилась и свалилась на койку.
Колька видел все это в окно, подождал немного, зашел, прикрыв за собой дверь. На столе стояло полбутылки самогона, он прямо из горлышка выпил больше половины. Закуски как всегда нет, только рукавом закусывали, он подошел к Тоне, погладил ее. – Тонечка ты будешь моей. Обязательно будешь, Степки-то нет, а я вот он, рядом. Подвинься, я лягу с тобой, хоть обниму тебя, трезвая ты не даешь этого сделать. – Но Тоня лежала неподвижно, – да тебя не сдвинешь, ну ладно, я на соседней койке посплю. Утром рано встану, а то опять воду на меня будешь лить, – он лег и не помнил, как уснул, и вообще никогда ничего не вспомнит, смерть стояла у порога и звала их за собой.
Вера проснулась среди ночи, от какого-то толчка в сердце и оно заколотилось, как бешенное. Посмотрела на часы полчетвертого, да и утро уже скоро. Она еще немного полежала и встала, пробралась на кухню и села у стола. Что это с ней, может быть сон, какой плохой увидела, не помнит ничего. Нужно идти к Тоне, нет еще рано, а то отругает ее, скотины во дворе у Тони нет, они с ребятами перевели ее в свой двор. Что теперь с ней делать, она ума не приложит. Бройлерных кур и уток, она через месяц полтора зарежет, а может и раньше. Поросят додержит до декабря и заколет. А вот, что с коровой делать, она много дает молока. Посмотрит, может Тоня еще и сама возьмется за ум, бросит пить, она не совсем еще конченный человек, только немного попробовала. Это пьяницу со стажем уже не исправишь, таких, как Колька. Она посидела еще немного, и пошла к дому дочери. В окнах горел свет, может быть сегодня на работу пойдет. Она встала у окна и заглянула в дом, ей была видна только одна часть комнаты, где на кровати лежала Тоня, спит, сейчас она ее разбудит. Зайдя в дом, она увидела на второй кровати Кольку, как нехорошо. А еще говорила, что любит Степана. Разве же это любовь, когда в первый же день после похорон схлестнулась с Колькой. У нее вдруг закружилась голова, воздух какой-то спертый, она открыла настежь дверь и окно. Подошла к дочери и стала будить, но она не реагировала, лицо ее было синим, взяла руку, но она была холодной. Угорели, она посмотрела, печная задвижка была закрыта наглухо, не разобрались по пьянке, закрыли.
– Дочка, Тонечка, вставай, что же ты наделала, я люблю тебя дочка, о-о-о, как же теперь жить, нет, не верю! Сначала Степан, потом ты, – она подошла к Кольке, но он тоже был мертв. В задней избе, на столе, она увидела записку. Тоня писала, чтобы не держали на нее зла, она без Степана жить не смогла. А с Колькой ее ничего не связывало, выгонит его, а он опять придет. Но она на него не обижается, это не он ее споил, а она так захотела. Ей так было легче принять решение. Дочек она любит, и желает им счастья, она уходит к своему любимому, скоро их души встретятся, и она рада этому. Просит Веру, чтобы она ее простила, она была для нее самой лучшей в мире мамой. Пусть она позаботится о ее дочерях, она сильная и справится с этим. А ее пусть положат в одну могилу с мужем.
Вера побежала к управляющему, вдвоем они вынесли Кольку из дома и подложили к дому его родителей. Вера сделала так, чтобы не скомпрометировать дочь, даже пусть и после смерти. Приехала скорая, сделали заключение, что Тоня угорела, а Колька умер от перепоя. После ходил слушок, будто бы они вместе угорели, но точно никто ничего не знал. Вера быстро прикусила им языки, нечего болтать, о том, чего не знают. Тоню похоронили в одной могиле со Степаном, так, как она хотела. Аленка сильно плакала, а Лиза, как бы закаменела, она все еще не могла простить мать, за то, что с ней случилось. Но радовало одно, что ее обидчика больше нет на этом свете, и она его никогда не увидит. После похорон, Наташа забрала детей домой, и они остались втроем. Лиза, придя домой ни к кем не разговаривала, а Вера с Аленкой пошли в их дом собрать все вещи родителей и кому-нибудь отдать, пусть поминают. На другой день пришли мужики, заколотили окна и двери дома, некому пока жить там. Веру подкосила смерть детей, но она взяла себя в руки. Права Тоня, она просто обязана быть сильной и определить девочек по жизни. Но что-то ее беспокоила Лиза, что с ней происходит, она еще до смерти матери замкнулась и не разговаривала, ни с кем.
Все было хорошо в жизни Наташи и Саши, они любили друг друга, получили трехкомнатную квартиру. С детьми у Саши отношения были прекрасные, они приняли его. Если мама любит, то и они не будут против этого. Да и он относился к ним по-отцовски, вот только со своими детьми он не смог найти общий язык, они не могли простить его предательства. В стране уже несколько лет шла перестройка, постепенно закрывались промышленные предприятия, рабочие места сокращали и люди оставались не у дел. Постепенно сворачивалось и строительство в поселке, но Саша и Наташа пока работали, достаивали последний пятиэтажный дом. А сегодня его вызвал к себе начальник и сообщил неприятную новость, со следующей недели их всех сокращают. Он должен довести это до рабочих. Саша хотел возразить, что дом еще не достроен, пять этажей выложили, а крышу не возвели. Начальник не принимал никаких возражений. Приказ, есть приказ и его не обсуждают. Как сказать людям о потере работы, на что они будут жить сами, их семьи. Других вакансий здесь нет, на эти вопросы не было ответов. Он после обеда собрал строителей своего участка и зачитал им приказ. На их лицах он видел растерянность и недоумение. Наташа подбежала к нему со слезами на глазах.
– Саша, как нам жить дальше, куда идти работать, сколько людей сокращают, почему, зачем. Они не подумали, какую душевную травму наносят нам.
– Не плачь, мы что-нибудь придумаем, руки, ноги есть, а это самое главное, – он смотрел на рабочих, которые стояли около него с опущенными головами, и ждали. Может быть, он им предложит какую-нибудь работу.
– Я сам без работы остаюсь, и моя жена тоже, и я впервые не знаю, что мне делать, куда податься. Одно знаю, что в поселке давно закрыли все предприятия, люди разъехались по другим регионам. Хотя и там такая же история, мужики с разреза подались на север, там говорят еще можно найти работу, но кому как повезет. Другие подаются в крупные города и Москву, но как там оно, никто не знает. – Спасибо, что столько лет отдали строительству поселка, и он получился очень красивым. Эти нами построенные дома, наша гордость, и дети будут гордиться нами. Приходите в отдел кадров. Получите свои трудовые книжки и расчет, но какой он будет, никто не знает. Вам уже до этого урезали зарплату, но вы согласились с этим, и продолжали работать. Я думаю, что никто бы не отказался и дальше работать, но получилось иначе, нас всех сократили. Наше управление убирают, теперь, когда нет строительства, и в нем надобность отпала. Большего сказать вам не могу, желаю вам всем найти работу. А у самого мозг работал лихорадочно, куда податься инженеру-строителю, где сейчас будут что-то строить.
– Саша, не расстраивайся, что-нибудь придумаем, на самый худой конец поедем к маме в деревню и будем жить скотиной.
– Ты слышала, что мама твоя говорила в прошлый раз и до них докатилась перестройка, из совхоза хотят сделать общество с ограниченной ответственностью. И как оно еще пойдет никто не знает.
– Но сена-то мы сможем накосить корове, овечкам, поросенку и птице корм нужен, может быть что-то и выйдет у нас.
– Я мужчина, Наташенька, и должен зарабатывать и кормить семью, тем более у нас скоро будет прибавление. Поеду, как и все на север, буду тебе деньги присылать, так и будем жить.
– Нет, Саша, так не пойдет, а как мы без тебя тут будем, я не отпущу тебя, ты останешься дома.
– А когда есть нечего будет, ты что на это скажешь.
– Поедем к маме, но все вместе, пока на первое время у нас есть деньги, еще получим расчет. Нужно закупить больше продуктов, чтобы не бедствовать.
– Успокойся, ты вся дрожишь, что-нибудь придумаем, но мне нужно алименты своим детям платить, им тоже туго придется. Таня получает маленькую зарплату, на нее не проживешь.
После этого разговора Наташа думала, как там мама будет жить с девчонками, но им хотя бы пенсию по потере кормильцев платить будут. Это радует, тогда не пропадут, затянем пояса потуже.
С работой у Саши разрешилось быстро, на другой день к нему пришли двое мужчин, представители АО «Рассвет», они решили построить новый свинарник, далее планируют построить колбасный цех, коптильню. Оплата будет частично деньгами, частично продуктами. Денег в казне общества пока еще маловато, вот развернуться, тогда и заработную плату прибавят. Общество находилось в соседнем селе, это недалеко от поселка, но туда на чем-то добираться нужно, а транспорта своего у Саши не было. Наниматели заверили, что утром их отсюда будут увозить, а вечером привозить. Саша сразу же согласился, и Наташа была рада такому повороту событий, не нужно будет расставаться. Сама она до рождения ребенка, устроилась на биржу труда. Саша работал все выходные дни, и Наташа решила съездить к матери на перекладных, соскучилась по ним, как они там поживают. Мама, как-всегда возилась во дворе, и увидев дочку, всплеснула руками.
– Почему одна, где все остальные?
– Кто, где, дети в школе, одна я безработная, нашу стройку разогнали, ненужными мы оказались.
– Как же так, а жить как будете, переезжайте к нам, будем рядышком, одной семьей жить, прокормимся как-нибудь. Я перевезла сено, которое Степан успел заготовить, на этот год хватит, да и корма еще много осталось, будем держать живность и на вашу долю. – Спасибо, мама, Саша уже нашел работу в обществе, их туда возят и привозят обратно, они строят в обществе хозяйственные постройки. Денег немного обещали и продукты, но мы и этому рады, у нас скоро прибавление в семье будет.
– Я очень рада, дети всегда радость, даже, несмотря на неустройства в жизни. А у нас что-то Лиза хандрит, замкнулась в себе, это все из-за смерти родителей. Может ее врачам показать, как ты думаешь?
– Где она сейчас, я поговорю с ней.
– Хорошо, сегодня даже в школу не поехала, одна Аленка учится, а я только недавно пришла с работы, это год тут учу, для меня это радость и так еще три года будет, а там посмотрим, на пенсию скоро.
– Ты еще молодая у нас, только мужчин здесь мало. А то бы нашла себе пару.
– О чем ты говоришь, нет, никто мне не нужен, у меня теперь есть смысл в жизни, есть о ком заботиться. Иди, Лиза лежит на диване, поговори с ней.
– Лизонька, здравствуй моя девочка, я приехала, соскучилась. Ты чего лежишь, говорят, школу пропустила, что за настроение. Я понимаю, ты потеряла родителей, но нельзя постоянно грустить, нужно дальше жить. Прости ты свою маму, она любила отца, и ради него отказалась от жизни. Это трудное решение, поверь, и только сильные люди, могут это сделать. Она и вас любила и без Степана не могла, но у вас есть я, бабушка. Ты старшая и Аленка должна подавать пример, а то и она раскиснет. Бабушка говорит, что хочет тебя свозить к врачу, ну что же, я не против, пусть посмотрит тебя, может, назначит какое лечение.
– Нет, никуда я не поеду. Я здорова, обещаю, что возьму себя в руки, маму с папой жалко, и она заплакала, прижавшись к Наташе.
– Поплачь, поплачь, вылей со слезами всю горечь из души и тебе легче будет, а то ты со дня похорон еще ни одной слезинки не обронила, закаменела вся. А может быть, к нам поедешь, доучишься у нас, а там куда-нибудь поступишь.
– Дома буду, с бабушкой и Аленкой, я не брошу их, – и она улыбнулась.
– Вот-так, вот и хорошо, пойдем, бабушка обедать зовет, а вот и Аленка бежит, теперь все в сборе.
– Мама, накрывай на стол, мы проголодались, да Лиза?
– Да, бабушка, кушать хочу, а потом тебе помогать буду.
– Ты моя хорошая, а я уж думала болезнь, какая к тебе привязалась, слава Богу, все хорошо, – и она расцеловала внучку.
16
ГЛАВА 16
Татьяна сортировала книги, когда к ней в кабинет зашла сослуживица. Татьяна боялась ее языка, она так и старалась задеть ее чем-то. Хотя Татьяна ничего ей плохого не делала, наоборот, была со всеми добра и общительна.
– Поздравляю тебя, скоро у твоего мужа будет еще один ребенок, его жена ходит беременная.
– Хорошо, пусть рожают, мне все равно, значит им так нужно.
– Ой, ой, ой, посмотрите на нее, сама добродетель, еще им счастья пожелай.
– Что ты ко мне привязалась, Вера, уходи отсюда, я о своем бывшем муже ничего слышать не хочу.
– Так уж и ничего, а у самой слезки заблестели, заплачь еще.
– Не дождешься, уходи, я даже ни разу в лицо не видела эту женщину, и вообще, мне до них дела нет.
– Я так и знала, что ты сюда пошла Вера, что ты опять ей наговорила, неужели тебе нравиться доводить людей до слез, какая же ты жестокая.
– Собрались две милосердные, ничего я ей плохого не сказала, только поздравила.
– С чем ее поздравлять, злорадствуешь ты Вера, а почему не поймем, завидуешь, что ли нам.
– Да чему завидовать-то, от Татьяны муж ушел, а у тебя пьяница, да и мой не подарок.
– Тогда зачем все это, ты же сама несчастная, а людям делаешь зло.
– Да ну вас, я пошла, тоже мне, учить меня вздумали!
– Вздорная женщина, всем она недовольна в жизни, все ей не так, она не только с тобой так, но и с остальными тоже. Обязательно к чему-нибудь привяжется.
– Не будем о ней. Она мне новость принесла, у моего мужа будет ребенок, а он еще со мной не развелся.
– А ты знаешь, они переехали на новую квартиру, успел он это дело провернуть, до своего увольнения.
После этого разговора Саша позвонил Татьяне, и попросил у нее развод. Она быстро сделала то, что от нее зависело, и была рада, что он выписался из квартиры. Все, что ими совместно нажито, со временем достанется детям, а вернее всего Димке. Перервалась последняя ниточка, соединявшая их с мужем. Сашу она видела всего несколько минут, в кабинете судьи, он осунулся, и ей, казалось, постарел. Не от хорошей жизни это все, потерять работу, это уже плохо. Он сидел рядом с ней, не поднимая головы, и когда они выходили из кабинета, даже не спросил про детей, сказал только, что квартиру оставляет ей. Да и о чем им говорить друг с другом, у него другая жизнь, другая семья, и им места нет в этой жизни.
Через месяц Наташа с Сашей расписались, и она взяла фамилию мужа, чтобы записать сына на него. К матери давно не ездили, она сама несколько раз приезжала, привозила им продукты. Саша с ее детьми нашел общий язык, они его уважают, а это самое главное. Дети спрашивали про отца, а что она могла им сказать, уехал, потому что здесь нет работы. Вот подрастут, тогда она им расскажет всю правду.
Вера готовила ужин, когда в дом залетела испуганная Аленка, – бабушка, там, у Лизы скрутило живот, и она встать не может.
– Пойдем, посмотрим, что случилось с девочкой, Лизонька, что с тобой, ты вся побелела, пойдем в дом, встать можешь.
– Попробую, сама не знаю, что со мной, дыхание перехватило.
– Разувайся, ложись, сено кидаешь, я вас предупреждала, хотите помогать, помогайте, но не поднимайте тяжелого, вы еще малы. Давай помну тебе живот, посмотрим, где болит.
– Нет, не нужно, у меня все прошло, – и она заплакала.
– Да что с тобой, Лиза, ты последнее время ходишь сама не своя, и ничего не говоришь.
– Пусть Аленка уйдет, я при ней не могу говорить.
– Аленка, иди, корову напои, только много воды не поднимай, а то и ты разболеешься.
– Бабушка, у меня будет ребенок, я не знаю, что мне делать!
– Ребенок, откуда, Лиза, у тебя, что, есть парень, да ты постоянно дома, и в деревне молодых парней совсем нет!
– Никого у меня нет, и не было, меня Колька изнасиловал, перед смертью мамы!
– Нет, не может этого быть, как же я не доглядела за тобой, как это произошло, не плачь, дочка, не плачь, расскажи! – А у самой из глаз катились слезы.
– Я пришла туда перед школой, учебники забрать, мама спала, а Колька сидел у стола. Я ему сказала, чтобы он уходил, но он не послушал меня, подошел ко мне, облапил, и начал толкать к кровати. Я хотела вырваться, но не смогла, он крепко держал меня. Я кричала, билась, но ничего не помогло, он толкнул меня на кровать, и я сильно ударилась о спинку. На какие-то доли минут я отключилась, этого ему хватило, чтобы начать задуманное, да у меня и сил не было больше кричать. А мама, она даже не проснулась, и не видела, что он со мной сотворил. Я думала, что со временем все забудется, и никто ни о чем не узнает, но теперь уже ничего не скроешь, живот растет.
– Делать аборт уже поздно, я так поняла, ребенок уже шевелится, поэтому тебя скрутило, в первый раз такое.
– Да, я раньше и не догадывалась, что беременна, а то бы я тебе сказала, а вот недавно заметила, что начал расти живот, и груди налились. О беременности я слышала от своих одноклассников, они все знают об этом. Бабушка, что мне делать, как мне быть, скоро мое положение ни от кого не скроешь!
– Нужно жить, Лизонька, теперь ты не одна, а в ответе за своего еще не родившегося ребенка! И он не виноват, прежде всего, нужно научиться любить его, он плот от плоти твоей. А про Кольку забудь, нет его, и уже никогда не будет. Как будет сильно заметно, перестанешь ходить в школу, с вашей классной я договорюсь, скажем, заболела. Начнешь дома, готовится к экзаменам, к этому времени ты должна родить и будешь, как все твои сверстники сдавать экзамены. Я думаю, у тебя все получится, учишься ты хорошо. Не плачь, Лизонька, доченька моя, я тебе помогу во всем. Прерывать беременность не будем, после этого детей может не быть больше, тогда ради чего жить!
– Я все поняла, бабушка, спасибо тебе, что бы мы без тебя делали!
Вера уложила девочек, а сама села за проверку тетрадей, но у нее ничего не получалось. Как же так случилось, что она не усмотрела за внучкой. Да она и подумать не могла, что такое может, случится. Во всем виновата Тоня, смалодушничала, горе захлестнуло ее, нужно было думать о девочках, она мать, и должна была найти в себе силы жить ради них. Но, что теперь ворошить прошлое, дело сделано, и уже ничего, никогда не вернешь назад. А себя она корит, что не забрала тогда Тоню к себе домой, не слушать бы ее, а делать свое дело, силой нужно было притащить и не отпускать от себя. Хотя, если бы она сама не захотела, ничего бы не получилось.
Саша под утро отвез Наташу в роддом, а к вечеру она родила мальчика, сына. Они уже давно придумали ему имя, если родится сын, то назовут его Игорем. Семья прибавляется, а зарплата у него мизерная, и если бы не поддержка тещи, то совсем бы плохо было. Что придумать, куда пойти работать, чтобы получать достойную зарплату. Уехать на заработки, Наташе тут будет тяжело, ребенок маленький. И своим детям мало перепадает, тоже им туго приходится, и он ничем им помочь не может. Кто же думал, что все так получится, все перестроились, а народ остался без работы. Те, кто успел подсуетиться под шумок, остались в выигрыше, скупали предприятия за бесценок и открыли частное дело. А он до последнего не верил, что может оказаться не у дел. Да и денег наличных у него не было, хотя некоторые пошли на риск, брали ссуды, деньги обесценились, и они остались в выигрыше.
После выписки из роддома, Наташу пришла проведывать Лариса, как всегда веселая, нарядная.
– Дайте мне посмотреть на этого богатыря, ой, какой хорошенький, на Сашу похож. Кстати, а почему папашу не видно, куда он подевался?
– На работе, уезжает рано, а возвращается поздно, и все это за гроши. Нам только на оплату квартиры хватает, не знаю, что придумать в этой ситуации.
– Терпи, мамочка, не одна ты такая, сейчас все так живут. Сводят концы с концами. Мой муж уехал на заработки в город, а Виталика скоро в армию заберут. Сама знаешь, какое сейчас время, а вдруг на войну попадет, у меня сердце сжимается от этого. А как его уберечь от войны, он сам туда рвется, мальчишка, не понимает, что люди гибнут там. Мы сейчас полностью живем за счет родителей, они нам здорово помогают, все продукты оттуда.
– И нам мама присылает, самим пока некогда съездить, да и зима сейчас, туда трудно добираться. Вот дождемся весны, и отправлю Катю туда, Егор в этом году оканчивает школу и думает поступать в техникум, а в какой еще и сам не знает. Я ему советую идти на экономиста, эта профессия сейчас самая востребованная. А он в математике слаб, лучше гуманитарными науками владеет. Как мы его учить будем, ума не приложу. У нас и Лиза в этом году оканчивает школу, она тоже думает поступать в юридический институт. Мама говорит, чтобы мы не переживали, она обоих учить будет, на свою зарплату и на пенсию по потере кормильцев.
– Ну вот, видишь, а ты переживала, мамы нам помогут, дай бог им здоровья, и папе моему тоже. А знаешь, давай не будем унывать, все хорошо складывается, руки, ноги у нас есть, значит, не пропадем, – и она рассмеялась.
– Лариса, пойдем чай пить, я вчера плюшки напекла, мама муки целый мешок нам прислала, не пропадем. Целый год буду сидеть дома, таких маленьких в садик не принимают. Ты мне подыскивай пока работу, хоть кем, мне все равно, лишь бы получать немного денег. Я даже декретные не получила. Организация распалась, а больше никому мы не нужны.
– Не переживай, прорвемся, подруга, пройдет время и у нас все наладится, жить будем хорошо.
– Хочется верить, но, когда оно будет это время.
Поздно вечером пришел с работы Саша. Наташа видела, как ему тяжело, но ничего сделать не смогла. А если уедет на заработки, то еще хуже будет, нужно терпеть и поддерживать друг друга.
Вера подходила к дому дочери, приехала проведать их и посмотреть на внука. Ее руки оттягивали авоськи, чего она только туда не наложила, и денег немного привезла. Она давно уже собирает деньги, им с девочками много не нужно, продукты почти все свои. Правда корм сейчас стала покупать, никто ей задарма не выписывает, как раньше. Хотела корову зарезать на следующий год, но теперь двое младенцев будет, а им молочко нужно. Ей посчастливилось, ее соседи ездят часто на своей машине в этот поселок, дети тут у них живут. Они и сами часто от нее привозят продукты Наташе. Хорошие люди, ничего не берут взамен, просто делают это из уважения к ней. Она решила не говорить пока Наташе о Лизе, а когда она родит, тогда все и узнают.
– Мама приехала, а я и не ждала тебя сегодня, почему не позвонила, телефон есть у нас.
– Хотела сюрприз сделать, где у нас тут маленький внучок, какой хорошенький, не спит, иди к бабушке, она прижмет тебя к себе. Игоречек, мальчик мой хороший, а на кого ты похож, не разберу.
– Мама, он на Сашу похож, все черты его, только папе заниматься сыном некогда, постоянно на работе.
– У тебя много нянек и без Саши, кстати, где дети, уже обед, а их все нет.
– Они до трех часов в школе пропадают, у них уроков много, нагрузка большая.
– Ничего, молодые, вытерпят, ты разбери продукты, и вот тебе немного денег, Игорьку на приданное.
– Мама, у нас уже все есть, я купила, когда мне выходное пособие выдали.
– Тяжело вам дочка. Саша мало зарабатывает, но ты правильно делаешь, не отпускай его от себя, иначе, какая это семья будет.
– Благодаря тебе мы живем не плохо, постоянно с молочными продуктами и с мясом.
– На следующей неделе сосед поросенка заколет и половину вам привезет, а к лету еще одного заколем. Так что, пока все хорошо складывается, а со скотиной мне девчонки помогают, и накормят, и подоят, и уберут за ней. Говорю, тяжело им, маленькие еще, но они со мной не соглашаются, лезут делать все сами. Хорошо мне с ними, что бы я одна делала, волком бы выла от одиночества.
– Я рада за вас, не одни девочки на белом свете, ты для них опора и поддержка.
Наступила ранняя весна, все дороги в селе расквасило. Добираться до центральной усадьбы совхоза стало тяжело. У Лизы живот стал уже заметен, и Вера решила поговорить с классным руководителем.
– Вера Павловна, какими судьбами, давненько вы у нас не были, да к таким хорошим ученикам можно и не ходить. Как вы там в своей деревне, и почему Лизы сегодня не было, она что, заболела.
– Можно сказать и так, Нина Петровна, я хочу, чтобы сегодняшний разговор остался между нами. Тут такое дело, в общем, Лиза беременна, и ей через полтора месяца рожать. Она пока в школу ходить не будет.
– Как беременна, откуда, а я ничего и не замечала, и срок большой. Почему вы раньше мне не сказали. И где же отец ребенка, они поженятся?
