Текст книги "Сверхъестественный отбор"
Автор книги: Кларисса Рис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Порой, блуждая по офису или переполненной людьми квартире, мне приходилось мастерски маскироваться. Я научилась ходить бесшумно и при этом не попадаться на глаза излишне любопытным бабушкам на лавочке перед подъездом. В нашем доме постороннего народа было немного. В большинстве квартир сменилось уже не одно поколение жильцов, и сплетни всегда разносились со скоростью лесного пожара. Но на верхних этажах, где находились пентхаусы для богатых и знаменитых, вообще не принято было разговаривать громче вальяжного шепота. Решив, что уже и так достаточно просидела на месте, я приоткрыла дверь и высунула нос наружу.
– Ничего себе убранство! – присвистнула я от изумления.
А здесь было чему удивиться. Мало того, что двустворчатые двери, располагающиеся напротив моей комнаты, представляли из себя произведение искусства, так еще их высота была приблизительно метра три, если не больше. Резьба по массиву дерева была выполнена в виде роз таким образом, что взору гостя являлись огромные бутоны, которые будто бы шевелили своими лепестками под порывами ветра. Ручки внушительного размера были украшены ограненными бриллиантами или искусной подделкой.
– Ну и попала… – усмехнулась я, рассматривая дверь в комнату короля.
Я была заинтригована до глубины души, но даже смотреть на это великолепие было страшно, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к драгоценной ручке и попытаться войти. Поборов любопытство и вспомнив про инстинкт самосохранения, я быстро поспешила по извилистому коридору. Он уводил меня все дальше и дальше от покоев. Высоко подняв голову, я с открытым от удивления ртом уставилась на огромные своды королевского дворца, любуясь изысканной архитектурой и прикидывая в уме примерную стоимость отделки.
Я разглядывала каменные гладкие стены и гадала, из какого же материала они сделаны? Словно горную породу взяли и расплавили – верхний слой камня был похож на кристаллизованный сахар, а под ним уже сверкал разноцветный перелив драгоценных камней. Кристаллики оригинально выстраивались в прозрачной толще, формируя различные узоры, образующие настенный рисунок. Темно-зеленый низ стен плавно переходил в светлый оттенок, а затем в голубой и терялся под потолком иссиня-черной гранью безлунной ночи.
А сейчас, с открытыми нараспашку парадными дверями, цвет стен сливался с небом. Создавалось ощущение, что ты стоишь в зеленой лесной чаще среди деревьев с мелкими листочками. Было настолько необычно, что я не удержалась и потрогала ближайшую поверхность. К моему огромному удивлению, стены оказались не холодными, как могло показаться изначально, а вполне обычными, словно оштукатуренными.
Покрутив головой, я больше не нашла ничего интересного и поспешила покинуть душные своды королевского замка. Дворцовый парк меня сейчас устраивал куда больше. Там хотя бы не будут искать первое время. Идя по мощеной дорожке, вдоль которой росли прекрасные душистые розы, я углубилась под тень вековых деревьев с густыми кронами, и вскоре подошла к огромному фонтану. Медленно приблизилась, присела на бортик и подставила руку под струю. Наслаждаясь ласками нежных и освежающих прикосновений прохладной воды, я прикрыла глаза, мечтая о возможности понежиться в джакузи. Дом, милый дом.
Больше всего в саду меня заинтересовали алые металлические конструкции из многослойных кованых узоров. Они тянулись извилистыми змейками вдоль одной из аллей и убегали куда-то вглубь сада. В отличие от всех остальных тропинок, эта была окружена оградой высотой под стать нормальному человеческому росту и не освещалась тусклыми фонариками. Мне хотелось верить, что я нашла запасной путь к побегу, по которому можно будет скрыться из замка в случае опасности. Все же неизвестно, чем обернется моя выходка с кровавой гончей короля. Если вдруг придется экстренно сваливать в закат, то кованый огражденный путь меня привлекал в этом плане больше всего.
Может, я и не настолько сообразительная, как расписывают попаданок в женских романах, но зато наблюдательная, а потому знаю, что за подобными штуками чаще всего прячут нечто весьма ценное. Рассматривая замысловатые узоры сложной конструкции, я заметила удобные витки-упоры. Попробовав зафиксировать ногу на самом низком витке, я заметила, как медленно стали перемещаться несколько других.
Стоило мне сделать несколько маленьких шагов, как магический свет тут же осветил темную тропинку вниз. От неожиданности я соскочила с кованого ограждения и, быстро приняв решение, устремилась обратно в замок от греха подальше. Пока меня тут раньше времени не объявили врагом номер один за попытку дворцового переворота и свержения монархии.
Из-за своей длины платье сильно мешало мне нормально передвигаться. Подол так и норовил спеленать ноги, что было чревато падением с возможными переломами, поэтому, не щадя глаз возможных свидетелей, я подхватила верхний слой наряда, задрав его почти до колен. Бежать стало удобнее, и я, ускорившись, начала чутко прислушиваться к звукам. Но сердце бешено колотилось, а дыхание напоминало работу кузнечных мехов, так что, кроме гула крови в ушах, я ровным счетом ничего не слышала.
Буквально пулей я влетела в собственную комнату и устроилась на диване. Рядом с ним, почти у меня под рукой, на журнальном столике с ножками в виде львиных лап стояло фарфоровое блюдо, а в нем красивой горкой громоздились крупные сочные фрукты, похожие на румяные нектарины. Они источали умопомрачительный аромат, прямо-таки призывая их попробовать. Вот я и решила, а почему бы и нет? Тело мое и так мертво, а потому не может умереть от отравления.
Раз во мне пробуждается аппетит при виде обычной человеческой пищи, это уже хорошо. Все лучше, чем почувствовать себя зомби, охочим до чужих мозгов, или кровожадным упырем. Размышляя так, я взяла и надкусила самый маленький из фруктов. Он оказался таким сладким и сочным, что незаметно для себя съела его целиком. Потянулась за вторым, и тут услышала знакомый уже топот в коридоре.
Через несколько мгновений в помещении стало довольно шумно от набежавшей прислуги. Закрыв глаза рукой, я схватила кончик диванной подушки и со всей силы дернула на себя, не желая смотреть, что будет происходить дальше в моей комнате, потому что от гвалта уже начинало ломить виски. Объясните мне, несведущей попаданке, как они все могут так отвратительно относиться к герцогине? Если рассуждать по правилам моего старого мира, все разборы должны происходить в мое отсутствие. А если бы я решила поспать с дороги, то уже заработала бы сердечный приступ, даже на свое мертвое сердце.
– Пошли все вон отсюда, – не выдержала и заорала я на прислугу. – Я пытаюсь отдохнуть с дороги, а вы что тут устроили? Вообще не понимаете, кто перед вами? Не хотите смотреть на меня как на герцогиню, так вспомните, что я одна из претенденток на роль вашей будущей королевы!
Хлесткие слова подействовали незамедлительно, и я вновь осталась одна в окружении чемоданов и разбросанных вещей. Как же мне уже дорог этот отбор!
Глава 15
Время тянулось беспощадно медленно, я уже десять раз успела пожалеть о том, что не стала наблюдать за разбором багажа. Да вот только нарастающая головная боль убеждала меня, что не зря я выгнала всю эту шумную ораву за дверь. Виски тянуло, и мне с каждым вздохом становилось все хуже. Из глаз даже слезы потекли. Представляете, слезы у мертвого тела! Очень неожиданно. А может, мое новое тело не совсем уж неживое, и понемногу начинает возвращаться к своему прежнему состоянию? От наплыва противоречивых чувств я начала реветь, словно маленький ребенок, у которого мать отняла любимую игрушку.
– Посмотри на меня, – когда в комнате появился посторонний мужчина, я сказать не могла. – Грег, срочно давай сюда аптечку! А еще сделай так, чтобы в королевское крыло дворца никто не попал.
Корсет платья затрещал, и стало намного легче дышать. Ого! Я действительно возвращаюсь к жизни, уже дышу! Но все равно я едва могла различать предметы и находить в себе силы моргать. В голове гудело, как будто рядом со мной парил рой большущих пчел, которым хотелось проникнуть мне в мозг и там устроить шумный улей.
– Валис, – мужчина похлопал меня по щекам. – Милая, умоляю, открой глаза. Посмотри на меня, детка, сопротивляйся. Это мелочи, ты в детстве и не такие испытания должна была проходить. Маленькая боль не сравнится с тем, что было раньше.
Конечно, куда этой боли до двенадцатичасового забега на каблуках по всему офису в попытках спасти проект и всю нашу компанию от падения и полнейшего краха. Нет, мне понравилось, как потом шеф меня благодарил, да и размер премии впечатлил. Но сейчас я не чувствовала той окрыляющей легкости, когда у тебя с ног стаскивают треклятые туфли и делают самый умопомрачительный массаж плеч в жизни.
Укол в области груди я не почувствовала, а скорее просто угадала, что он произошел. Но тут действительно случилось настоящее чудо. Я смогла сделать спасительный вздох, и туман в голове перестал сворачиваться тугой сизой дымкой промышленных районов столицы. Теперь он медленно рассеивался, словно над огромным озером взошло солнце и начало освежать беспросветную ночную темноту. Так легко и хорошо стало, что даже несчастные туфли были позабыты.
Тело расслабилось и обмякло в кресле, словно я превратилась в огромную куклу, которой перерезали ниточки, ведущие к кукловоду, и теперь она неотвратимо проваливалась во мрак своего одиночества. А затем я ощутила свободу, похожую на парение в облаках, и лишь тогда смогла достучаться до собственного подсознания, чтобы заставить его правильно работать и выполнять положенные по законам природы функции. Превозмогая внутреннюю тяжесть, я рискнула приоткрыть слезящиеся глаза и попыталась рассмотреть своего неожиданного спасителя.
Взволнованное лицо графа Шапр меня поразило до глубины души. Я могла ожидать увидеть слугу или стражника, но никак не гончую короля. Он с такой заботой и нежностью гладил меня по голове, успокаивая, что мне даже нехорошо стало от избытка эмоций. Не такого я ожидала от этого сурового мужчины, который меня мог убить за одну только нацарапанную на рукаве от платья записку. Но, в противовес моим ожиданиям, он переживал за юную герцогиню, словно от нее зависела вся его дальнейшая жизнь и рождался солнечный свет в этом мире.
Судорожно всхлипнув, я со всей силы вцепилась в горячие мужские пальцы и разрыдалась. Истерика подкатила к горлу и, как теперь ее угомонить, я не знала. Меня просто трясло от шока, обиды и злости. Это было необъяснимо, я еще даже не успела разместиться во дворце, а кому-то пришла в голову замечательная мысль меня отравить и таким образом отправить на тот свет. Скорее всего, до прибытия кровавой гончей я оставалась в живых исключительно по причине моего и так уже мертвого состояния. Нельзя же второй раз умереть!
– Медленно поднимайся, – к моим губам поднесли стакан с прохладной жидкостью.
Инстинктивно сделала глоток и закашлялась. Жидкость больно обожгла губы и паленым привкусом поджаренного риса осела на губах. От нее меня затошнило еще больше. Только-только вставший на свое законное место мир вновь начал покачиваться и расплываться переливчатыми кругами радужных облаков. Как же мне было плохо! Такое чувство, что на меня ангина, похмелье и токсикоз разом накинулись, решив проверить на прочность.
– Терпи, милая, – перед моим носом поставили тазик. – Сейчас должно полегчать. Доза немаленькая, поэтому так сильно ломает. Тело должно очиститься, и тогда станет совсем хорошо. Ну же, не стесняйся. Поверь, я никому не расскажу, не стоит при мне строить благовоспитанную леди из высшего общества. Я и не такое встречал в своей жизни. Давай, давай. Ну же, Валессия, яд должен покинуть организм, без этого очищающее зелье не сможет тебе помочь. Хочешь, я даже поклянусь, что никому никогда не расскажу о произошедшем в этой комнате?
От его монотонного нытья стало только хуже. В отличие от местных барышень, я светскими заморочками не страдала. Прекрасно понимала, что от меня хотят. Только вот незадача, меня крутило и мутило, а съеденное и выпитое не стремилось наружу. Припомнив свои ощущения во время беременности, я поняла, что это тело просто утратило важный и жизненно необходимый сейчас рефлекс. Стоп! Его же можно вызвать искусственно! Вот я балда, уже давно бы перестала мучиться и сейчас бы нормально себя чувствовала. И почему все нужные мысли приходят с опозданием?
Медленно сползла на пол, отняла спасительный тазик и, еще раз постаравшись припомнить все, что знала по щекотливому вопросу, выбрала самый простой метод – два пальца в рот. Я решила прибегнуть именно к нему, раз уж даже волшебные зелья не способны сотворить чудо, буду действовать сама. Еще раз поморщилась и склонилась над предоставленной емкостью.
– Вот так, все правильно, – заботливые мужские руки перехватили темные пряди моих волос и подняли их повыше, помогая мне бороться с собственным недугом.
Пока я выворачивалась наизнанку, граф поддерживал меня и осторожно гладил по взмокшей спине. Но тут стоит отдать ему должное, он больше не проронил ни единого слова. Мне же с каждым новым сокращением желудка становилось все легче и легче. Сколько я так просидела, не знаю, но в одно мгновение меня потянули за руку и помогли мне подняться с каменного пола, на котором я продолжала сидеть.
– Пошли, – потормошил меня мужчина. – Уже все хорошо, сейчас должно пройти остаточное недомогание.
Глава 16
Стоило мне укутаться в пропахшее сыростью одеяло, как в голове начало понемногу проясняться. Спустя пару минут я даже смогла нормально осмотреться и увидеть невероятную картину. Служанки сидели на полу и пристыженно хлопали распухшими веками зареванных глаз, а суровый граф Шапр ударял каждую из них тонким прутом по покрасневшим ладоням. Девушки уже не могли даже рыдать, они только судорожно тряслись и пытались уклониться от карающей руки. Но суровому убийце не было известны такие понятия, как сострадание и прощение.
Мне же почему-то не было их жаль. Словно с пережитой мучительной пыткой из меня вынули остатки человечности и заменили их холодной расчетливостью.
Понятия не имею, что тут происходит, но мне уже заранее это не нравится. И тот факт, что беспощадный, прогнивший до мозга костей убийца меня спас и откачал, говорил только о том, что, кажется, я ему дороже, чем считала в карете. Любой другой на его месте с радостью бы оставил подыхать от собственной глупости последнюю герцогиню Рендар, перешедшую дорогу сразу всем, кому не нужно было ее переходить.
– Вон отсюда, – рявкнул граф, – и пришлите толковых слуг.
Девушки, трясясь и захлебываясь стонами, медленно потянулись прочь из моей комнаты под недобрым взглядом самого доверенного лица короля. Каждая из них отчетливо понимала, что подвергнуть опасности одну из невест равносильно предательству и попытке нападения на члена правящей семьи. Потому что до последнего момента не будет ясно, а кто же из нас окажется главной претенденткой на сердце Его Величества Хариса Де Лямаш. Так что я понимала, из-за чего бушевал хищник в человеческом обличье.
– Ты как себя чувствуешь? – стоило последней из служанок покинуть комнату, как Шапр опустился перед моей постелью. – Прости, если бы знал, что все будет настолько печально, то прибыл бы раньше.
– Ты не виноват, – процедила я сквозь зубы, хоть и не верила в искренность его слов.
– Еще как, – вздохнул брюнет. – Я пообещал твоему отцу защищать тебя, но в первый же день твоего прибытия едва не потерял. По-хорошему, я должен уже принести тебе клятву рыцаря, но мне так тяжело смотреть на то, как ты страдаешь. На твои хрупкие плечи в одно мгновение столько всего свалилось. Твои родители в гробу бы перевернулись, если бы узнали, как я за тобой тут присматриваю. Конечно, и вассальную клятву я дать не могу, но мне хочется быть с тобой рядом всегда. Оставаться верным вашему роду и не покидать вас больше ни на миг. Только ваша милость может даровать мне осознание того, что я нужен. Что я ценен. Что я – жив!
– Граф Шапр, простите, я в горячке отравления не могу вспомнить, как вас правильно зовут, – смутилась я, не найдя важного сведения в памяти предыдущей хозяйки тела, – мне это лестно слышать. Но мы оба прекрасно понимаем, что и вы, и тем более, я, оба принадлежим королю. По-другому просто быть не может. Так было в начале истории, и так будет, когда над миром отгремит последний аккорд похоронной песни. Поэтому не гневите богов и не говорите ереси, пока нас не упекли в тюрьму за сговор против короны. Мне и потерянной семьи хватило для осознания того, что государственный переворот идет полным ходом. Мне смешно это говорить, но мы с вами – последняя линия обороны, которая еще не успела пасть. Давайте, вы возьмете себя в руки и вспомните, что мы тут ради короля, а не глупых стремлений и идеалов. Прошу вас, не повторяйте ошибок, которые уже стоили нам так много. Не нужно опять выпускать ситуацию из рук и терять контроль над эмоциями. Каждый неверный шаг сейчас приведет к тому, что мы проиграем войну, которая еще даже в полную силу не успела развернуть свои флаги над полем битвы.
– Вы, несомненно, правы, – тяжело вздохнул мужчина и пересел на кресло возле кровати. – Просто мне приходится постоянно держать маску перед другими, а вы моя единственная отдушина. Зовите меня просто Май. Сокращение от Марукций. Ваш отец предложил это короткое и емкое слово, и, знаете, оно пришлось мне по душе. Никогда бы не подумал, что мне будет не хватать его зычного голоса и властных интонаций.
– Сколько вам на тот момент было лет? – я поплотнее завернулась в ткань и подползла к краю кровати.
– Простите? – он растерянно моргнул.
– Расскажите, как вы стали подчиняться моему отцу, – с азартом я рассматривала его вытянутую физиономию. – Во сколько лет вы впервые подставились под его тяжелую руку. Мне интересно, с чего начался ваш путь в мире подчинения, боли и наслаждения?
– Миледи, – мужчина очень мило порозовел, – я не думаю, что обо всем этом нужно слышать столь юной особе, как вы, моя несравненная госпожа. Ваша матушка не одобрила бы столь вольного поведения с моей стороны, она точно не позволила бы таким словам достичь ваших ушей.
– Май, – я медленно протянула к нему руку, – отец же назначил тебя моим охранником перед тем, как отправиться к праотцам в лучший мир. Так что давай сразу уясним один момент. Я не наивная кисейная барышня, которые пачками населяют эти стены. У нас в недавнем прошлом была прекрасная ночь, которую мы оба не забыли. Итак, если я сказала, что хочу слышать о том, как мой родной отец впервые высек тебя, то ты все рассказываешь. Если я спрашиваю, как обстоят дела с отбором, ты говоришь. Если я прошу достать яд, ты его достаешь. Если я скажу убить – убиваешь. Мое слово – твое действие. И только попробуй ослушаться, я сделаю так, что ты будешь неделю ходить по замку в одном плаще на голое тело и мило краснеть от каждого косого взгляда в твою сторону. Не заставляй меня напоминать тебе, что с ручными псами короля дел лучше не иметь, тем более не следует их злить и доводить до бешенства. Это может очень плохо кончиться, даже для тебя, кровавой гончей. Особенно для тебя…
– Как прикажете, – он смотрел на меня взглядом человека, который неожиданно наткнулся на оазис в пустыне, – но давайте лучше отложим этот разговор. Обещаю вам, что все честно расскажу. Но это дело далеко не пяти минут, а у вас сейчас слишком шаткое положение в замке для того, чтобы вы могли спокойно уделять свое внимание мне. Для начала вам стоит поговорить завтра с королем, а уже потом мы будем предпринимать какие-либо действия.
В мой голове неожиданно щелкнула запоздалая мысль, про которую я почти позабыла за всеми неурядицами и проблемами. Едва не упустила великолепный шанс.
– Мне срочно нужно увидеть короля, – я встрепенулась и попыталась выпутаться из одеяла.
– Зачем? – удивился граф, рассматривая меня с подозрением.
– Если не успеем раньше Памбердиш, – взмолилась я, – то я себе этого не прощу до скончания своих дней. Отдавать этой идиотке право первой встречи с королем превыше моих сил. На нашем правителе интересное лежит проклятие: первая, которую он увидит после полуночи, станет его сердцу роднее всего. Этим срочно нужно воспользоваться, а я почти забыла за всеми проблемами.
Глава 17
– Не волнуйтесь, леди, – густой баритон раздался за моей спиной, и я едва не взвизгнула.
В голове тут же пробежал миллион и один вариант того, как меня сейчас казнят по-тихому и отправят в ближайший пруд на корм местной флоре и фауне. Признаться честно, мне очень не хотелось расставаться с новой попыткой наладить собственную жизнь, а потому я сумасшедшими от страха глазами начала шарить по всем доступным поверхностям в стремлении найти приемлемое оружие для защиты чести и достоинства. Гулко сглотнув, уже потянулась рукой к серебряному подсвечнику, что так удобно стоял на тумбочке, но быстро отдернула руку под предупреждающим взглядом графа Шапр.
– Ваше Величество, – мужчина поднялся и поклонился человеку за моей спиной.
– Садись, Марукций, – вновь раздался тот самый голос из поместья, – мне уже и так известно о твой трепетной связи с юной герцогиней Рендар, так что не стоит делать из меня настоящего идиота.
– Никто и не собирался, – сузил глаза граф и звонко фыркнул.
– Мне лестно слышать, – обойдя кровать, король появился в поле моего зрения, – что щит и меч моей родины вновь готов служить мне верой и правдой. Надеюсь, вы это делаете не из праздной выгоды или корыстных побуждений, леди Валессия.
– Из самых что ни на есть корыстных, – я даже не стала отводить взгляд.
– Поведаете, каких? – Харис сузил свои темно-карие глаза потрясающего цвета дорогого коньяка, который всегда сверкал из стеклянных витрин элитных магазинов.
– А почему бы и нет? – пожала я плечами. – Моя основная цель – месть! Я хочу уничтожить всех, кто так или иначе стоит за падением моей семьи. И если узнаю, что вы главный, кто затеял эту публичную казнь, то я найду, как отомстить. Пока мои планы и цели схожи с вашими, я готова идти на уступки, но оставаться вашим мечом и щитом я более не желаю. Род Рендар уничтожен и подвергся забвению, а ваша семья причастна к этому. Потому я не хочу иметь с вами ничего общего. Как только выполню все запланированное, покину эту страну и найду себе нового правителя. Так что ничего личного, Ваше Величество, я говорю совершенно искренне и не собираюсь вас обманывать.
– Шапр, покиньте нас, – махнул рукой правитель.
Граф даже бровью не повел и перевел пылающий взгляд на меня. Я же легко кивнула и подтвердила приказ короля. После этого мужчина спокойно удалился. Только я была уверена, что дальше моей двери он не уйдет, будет охранять наш покой, на случай, если я закричу.
– Я никак не мог его приструнить, – хмыкнул Харис, – а вы сделали это за пару часов. Не расскажете, при помощи какого колдовства ваш род контролирует этих монстров?
– Не вашего ума дело, – только и нашла в себе силы вымолвить я.
– Думаю, об этом мы и позже сможем поговорить, – закатил глаза король, – а сейчас я хочу уточнить у вас один момент. В замке сами знаете кого вы сказали моему слуге, что сможете оказать мне поддержку в обмен на некоторые, назовем их так, услуги. Так вот, я хочу понять, что же конкретно вы можете мне предоставить такого, о чем я еще не ведаю.
– У вас есть нерушимая клятва? – я склонила голову набок. – Хочу быть уверена в том, что все рассказанное вам не выйдет за пределы этой комнаты и никаким образом не будет передано третьим, живым или мертвым, лицам? Если вы мне такую дадите, то я поведаю без утайки все. Если же предпочтете сделать невинный вид, то и я не пойму, какие именно повести ваше милость хочет услышать от несчастной сироты, лишенной всего, кроме имени.
– Клянусь своим сердцем и магией, что сохраню рассказ герцогини Валессии Рендар, единственного меча и щита королевства Савах в тайне и не передам его ни одной живой или мертвой душе за пределами этой комнаты. Если нарушу данной Ее Светлости слово, то магия сама решит, как покарать меня и отомстить за нарушенную клятву.
– А если хорошо подумать? – чутье подсказывало, что меня самым наглым образом дурят.
– Тьма и свет, пусть магия моя будет свидетелем клятвы моей, – с неохотой протянул король, и комнату заполнил серый, неприглядный свет. – Теперь довольна?
– Вполне, – пришла моя очередь посмеиваться.
– Тогда жду ответов на свой вопрос, – Харис опустился в кресло возле кровати и, скрестив руки на груди, сидел в упор уставившись на меня.
– Наверное, стоит начать мой рассказ с того, – помассировав виски, я тяжело вздохнула, – что, как бы глупо это ни звучало, но я не Валессия Рендар. Точнее, тело-то ее, а вот душа не принадлежит ему. Ваш щит и меч предпочел утопиться, нежели быть игрушкой в руках министров.
– Переселенка, – понятливо протянул король. – Тогда я вдвойне заинтересован. Весьма ценные знания могут храниться в твоей голове. И не расстраивайся, глупая бывшая хозяйка этого тела хоть и была хороша в постели, но могла сослужить мне только одну службу – умереть. В принципе именно это она и сделала. Я даже рад, что ее место заняла та, у кого в черепушке водятся мозги, не замутненные розовыми соплями дамских романов. Возможно, вы найдете меня более полезным, чем считали первоначально. Давайте продолжим разговор, мне уже любопытно.
– Вас не смущает, что я мертва? – вздернув бровь, я с интересом заглянула ему в глаза.
– Так даже проще, – мужчина равнодушно пожал плечами. – При правильном заклятии вы сможете служить империи ближайшие пару сотен лет. Теперь все зависит от того, что скрывает ваша темноволосая голова внутри себя.
– Я, может, и не великий ученый, изобретатель и иже с ними, – вздохнула, укутываясь обратно в плед, – но мои знания могут оказаться слишком специфическими для вас. В моем мире не было могущественной магии, волшебных зелий и всего прочего, к чему вы привыкли. На той далекой планете люди летают по небу. Мчатся, преодолевая огромные расстояния, в железных ласточках. Кареты и лошади давно стали красивым антуражем и пережитком прошлого, уступив свое место стальным машинам. Монархия стала чем-то нарицательно-символичным, и мир захлестнула власть денег. Если все это будет вам интересно и полезно, я с радостью расскажу, но сперва подумайте, что именно из этого вам необходимо узнать в первую очередь.
– Мне уже хочется понять ваш далекий мир, – рассмеялся собеседник, – но, думаю, сейчас мне надо сформировать список вопросов, на которые вы потом дадите пояснения. На самом деле слушать обо всем на свете можно и позже, лежа у камина и наслаждаясь вином. Вы же еще не оправились после отравления, потому отдыхайте, леди Валессия.
Сделав ударение специально на последнее слово, король удалился точно так же, как и появился – через потайную дверь за огромным ростовым зеркалом. Значит, все комнаты приближенных к монарху дворян соединены в единую систему. Заманчивая новость, но пока это меньшее из того, что должно меня волновать в первую очередь.
Глава 18
Предложение нормально выспаться было встречено моим телом на удивление положительно, и даже сырые простыни не смогли испортить моего радужного настроения. И в самом странном варианте развития событий я не могла предугадать того, что в результате произошло. Ситуация до безобразия напоминала мне театр абсурда, но в то же время я прекрасно понимала, что либо сейчас беру все под контроль и начинаю выстраивать нормальные отношения со всеми власть имущими, либо скрываюсь всю оставшуюся жизнь где-нибудь в далекой глуши, стараясь не отсвечивать лишний раз и вообще на людях не показываться.
Утро нового дня порадовало меня послушными взглядами новой прислуги и шикарным темно-синим платьем, если я правильно помнила, то такой цвет назывался «королевский синий». При виде великолепного наряда я едва слюной не захлебнулась. Хотелось поскорее примерить платье, чтобы понять, насколько хорошо оно будет сидеть на юном теле с ладной фигуркой, которое еще не успело обзавестись первыми намеками на растяжки и потерять упругость. Хотя, наверное, моему мертвому телу такое вообще не грозит, и я навечно останусь девятнадцатилетней утопленницей без признаков старения и каких-либо возрастных изменений.
Но служанки не дали мне даже прикоснуться к этой божественной бархатной красоте, отправив для начала в ванную. Та, к моему удивлению, за ночь обрела нормальный вид. Плесени и мокриц уже не было, да и толстеньких пауков, ютящихся по углам, тоже. Оказывается, прислуга тут умеет работать быстро и, самое главное, тихо. Я даже не могла точно сказать, в какой момент они хозяйничали, и это при том, что я всю жизнь вскакивала от малейшего шороха в комнате. Стоит отдать им должное, после порки новая братия решила не повторять ошибок старых служанок.
Девушки молчали, послушно выполняли свою работу и даже не пытались каким-либо образом саботировать мою подготовку к первому официальному выходу в свет. Они быстро вымыли мне голову, едва не выдернули при этом черную гриву, но распутали ее и сделали блестящей и шелковистой. С такой роскошью было не стыдно появиться на глаза высокомерным дворянам. Правда, мне еще пришлось пережить пару маканий с головой в широкий таз, дабы смыть противно пахнущее масло, после которого чесать кудри стало в три раза проще. Ладно, я готова мириться с маленькими издевательствами за шикарный результат.
Вторым актом пыточных развлечений стал массаж всего тела с очередным дурно пахнущим составом, имеющим чудодейственные свойства. После этой процедуры я почувствовала себя, словно в раю или в руках Настеньки, лучшей массажистки с Рублевки. Всегда любила, когда шеф заказывал по вечерам СПА на дом, пока его жена тратила деньги в походах по магазинам. И вот теперь я вновь получила тот самый высококлассный сервис, который так восхищал меня в краткие счастливые моменты прошлой жизни. После таких процедур еще тоскливее становилось при мысли о том, что придется возвращаться домой к нелюбимому мужу, который на лишние продукты для ужина не мог пятьсот рублей дать. Сам же это и ел потом, а кривился, словно царь неземной.
Затем начался уже настоящий кошмар, от которого спасаться мне было негде. Девушки принялись переодевать меня, и я едва не взвыла. Потому что тонна ненужного нижнего белья меня расстраивала до глубины души. Пусть я никогда не пользовалась слишком откровенными комплектами, но и настолько монашеского белья не носила. На меня сначала надели тонкие чулки, которым я обрадовалась, но затем прицепили их к панталонам с кружавчиками. Поверх этого надели уже плотные шерстяные чулки и зафиксировали их на внутренних завязках широченных шаровар до колен. А завершили низ еще одними шерстяными подштанниками с начесом, которые доходили мне аж до середины икр.
