Текст книги "Прошел караван столетий (сборник)"

Автор книги: Клара Моисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– Это за другое, – ответил Габбу тихо. – Я вступился за девушку-рабыню. Ее жестоко избили, а вины за ней не было.

– А тебе какое дело было до нее? – удивился Улусуна.

– Я любил ее, – признался Габбу. – Я бросился на жестоких палачей, а за это мне продырявили уши и, протянув веревку через отверстия, потащили на середину двора, потом дали пятьдесят палок.

– Ты сам вернулся в свою хижину? – спросил Улусуна.

– Ползком, – ответил Габбу. – Меня спас мой друг Аплай. Он меня лечил.

– А девушку ты спас? – спросил суровый воин.

– Нет, не смог. Она умерла от ран.

– Теперь расскажи подробно, что тебе известно о походе ассирийцев! – приказал Улусуна.

Габбу рассказал обо всем, что велел ему старый Аплай. Он рассказал и как старик узнал тайну ассирийцев во время жертвоприношения, и как настаивал он на побеге Габбу, и как помог ему бежать. И о том, как они вместе с киммером преодолели трудный путь через горы, пробираясь там, где нет дорог и нет людей.

– А что тебе известно о войске ассирийском? Расскажи, что видал, что слыхал, что узнал, – требовал полководец.

– Сильное войско у ассирийцев, – рассказывал Габбу. – У них много боевых колесниц, у воинов хорошее оружие и крепкая одежда. Все как литые из бронзы, когда идут вокруг царского дворца. Те из рабов, что видели их в сражении, говорят, что они выносливы, как быки. Никто из них не спотыкается, никто не зевает, никто не засыпает, ни у кого не развяжется пояс, не распустится ремень на обуви. Через реки переправляются вброд или на мехах. В лесистой местности каждый отряд высылает вперед землекопов, которые рубят деревья и расчищают путь.

– Верю тебе, – сказал Улусуна. – Зоркий у тебя глаз. Такие люди нужны царскому войску. Я возьму тебя к себе. Будешь ты жить на полном довольствии и одежду получишь сполна. Твоя храбрость пригодится в битве. А войско свое мы соберем и двинемся навстречу ассирийцам, чтобы преградить им путь в наши города. Ты будешь при мне. Пойдем путем, который укажешь ты, чтобы не знали ассирийцы о нашем походе.

Улусуна велел писцу написать хранителю содержания, чтобы выдал Габбу все, что полагается сотенному.

«Выдать красную рубаху из шерсти, – писал на дощечке писец. – Выдать сандалии из свиной кожи и браслеты бронзовые для рук и для ног. Выдать меч железный в ножнах и бронзовый щит».

– А теперь к царю пойду – сообщить недобрые вести, – сказал полководец, вручая Габбу дощечку, которая давала рабу право стать воином.

Улусуна ждал криков и проклятий, когда шел к царю. Но, против ожидания, царь спокойно выслушал своего полководца, а затем сказал:

– Если понадобится, нам поможет Бартатуа, царь скифский. Ассирийского полководца ты сам встретишь достойно! – приказывал Руса. – Возьмешь для начала, для доброй встречи, пятнадцать тысяч воинов. А если покажется мало, пришлешь донесение, и тогда к тебе на помощь выйдет еще десять тысяч. А сейчас шли людей в Ниневию, узнавай, где стоят воины Асархаддона. В крепости Тейшебаини всех подними, в селениях горных призови людей к войне. Под копья и луки их собери.

Когда Улусуна вернулся к себе, Габбу уже ждал его в полном снаряжении. Он опустился на колени и, низко склонясь, благодарил полководца за высокое доверие.

– Я оправдаю его, – обещал Габбу. – Ты не пожалеешь о том, что поверил рабу Асархаддона.

– Ты – урарт, – ответил Улусуна. – И жил бы ты в своей стране – воин из тебя вышел бы знатный. Да и каменотесы нам нужны – дворцы строить. Разве все построишь руками ленивых рабов? Царю нужны ремесленники умелые… А теперь ступай в Тейшебаини – даю тебе мое первое поручение, – сказал Улусуна. – Доставишь письмо Иштаги, чтобы готовил тысячу воинов для похода на ассирийцев. Вслед за тобой поскачет Луех, сотенный царской конницы. Он приведет воинов Тейшебаини в Тушпу.

Рапаг не узнал друга, когда Габбу вышел к нему в своих военных доспехах. Юноша признал, что Габбу очень идет одежда знатного воина.

– Вот счастлив был бы Аплай, если бы узнал, как милостива к нам судьба! – вздохнул Габбу. – Мы выполнили свой долг, а добрый Аплай никогда об этом не узнает.

– А может быть, дойдет до него весть о том, что урарты пошли на ассирийцев, – попробовал утешить друга Рапаг.

– Не дойдет… – махнул рукой Габбу. – Они замучат его, как только узнают о моем побеге. Рабы недаром прозвали Шумукина шакалом. Он жесток, как лютый зверь.

Габбу рассказал киммеру о своем разговоре с Улусуной и предложил вместе пойти в Тейшебаини. Оттуда Рапаг должен был отправиться в свои края, к морю.

– Мне предстоит поход вместе с воинами Русы, – пояснил Габбу, – а ты вернешься на землю отцов и заживешь счастливо.

– Я не пойду к синему морю, когда мой друг идет на битву, – ответил Рапаг. – Разве не Габбу спас мне жизнь? Как же я покину тебя в минуту опасности! Возьми меня с собой, я буду твоим щитоносцем! – взмолился киммер.

Габбу так привык к славному юноше, что и сам не хотел с ним расставаться. Он охотно согласился взять его с собой. Они пошли через горы в Тейшебаини, не переставая удивляться тому, как ласково приняла родина Габбу. Габбу думал о старом Аплае, которому они были обязаны своим счастьем и о судьбе которого они ничего не знали и не могли узнать никогда.

На третий день друзья увидели священную Эритию, покрытую вечными снегами, а за ней была родная земля, где Габбу провел свое детство. Габбу простер руки к далекой снежной вершине и со слезами радости благодарил богов. Вскоре показались башни дворца, возвышающиеся над городом Тейшебаини. Стрелок с колчаном на плече ходил по плоской кровле башенки. У подножия холма высились храмы и дома. Широкая пыльная дорога вела к воротам города, сверкающим медной обшивкой. Путников то и дело обгоняли повозки с поклажей. Одни везли пшеницу, другие были нагружены овечьей шерстью, третьи – железной и медной рудой. Габбу вначале не понял, куда направляются повозки, и обратился к вознице.

– Куда везу? – переспросил тот. – Все для дани царской!

– Вот как много дани идет в Тейшебаини! – удивился Габбу. – Богато живет здесь знать. Видно, и тут простые люди также прокляты богами.

Он остановил человека, погоняющего волов.

– И ты для дани потрудился? – спросил его Габбу.

– Как видишь… Землепашцы не для себя землю возделывают. Для царских слуг, для дворца мы работаем. Одну горсть пшеницы семье оставляешь – две горсти во дворец везешь. Так и живем в бедности… А ведь свободные мы, не рабы.

Волы медленно тащили возы, и землепашец вместе с Габбу отстали от других людей, что шли в то утро в Тейшебаини. Они мирно разговаривали.

Вскоре их догнал худой смуглый всадник на серой лошади, увешанной медными колокольчиками. На всаднике были зеленая повязка и желтая рубаха, какие носили приезжие купцы.

– Остановитесь, добрые люди! – кричал купец. – Я привез вам всякого добра из дальних стран. Давайте поменяем на ваше добро.

– А у нас нечего менять, – ответил Габбу. – Да и не нужны нам твои колокольчики.

– А разве вы не боитесь злых духов? – удивился купец. – Почему вы не хотите взять у меня волшебные амулеты? Они от всякой опасности предохранят.

– И от ассирийцев тоже? – спросил Габбу, лукаво поглядев на купца.

– Зачем же от ассирийцев? – удивился купец. – Они так далеко от нас.

– А могут прийти, – не унимался Габбу. – Не для того ли Асархаддон свое войско скликает?

– Иль ты там был? – удивился купец. – Откуда тебе, простому воину, знать, что задумал царь ассирийский? Твое дело только выполнять замыслы твоего царя – Русы… Видно, ты к царю близок, – добавил неизвестный и, спрыгнув на землю, пошел рядом с Габбу. – Не в поход ли ты собрался? – обратился он снова к Габбу, отталкивая Рапага и стараясь приблизиться к воину, который привлек его внимание. – Скажи, если идешь в поход, – дам я тебе амулет от вражеских стрел.

– Откуда ты, такой добрый человек? – спросил Раббу с усмешкой. – Что тебе от меня надобно? Лучше иди своей дорогой и меняй свои амулеты на овечью шерсть. А у меня только и есть, что вот эта борода. – И Габбу погладил свою длинную черную бороду.

– С тобой дела не сделаешь! – ответил купец, злобно взглянув на Габбу.

Он отошел от хмурого воина и поспешил за повозками.

– Скажите, люди добрые, кто тот воин в красной рубахе? Откуда он?

– Мы издалека, нам ничего не ведомо, – ответили всаднику. – Только и знаем, что возим свое добро на царский двор. Что нам те воины? Их много развелось, а кормят их нашей данью, трудами рук наших.

– Скажите, где берете эту руду? – спрашивал купец. – Вам взамен дам одежды всякой, масла кунжутного, кожаных ремней и всякой всячины.

– Не велено с купцами менять, – пробормотал едва слышно возница. – Иди к царю Русе или к наместнику его Иштаги – пусть меняют. А нас глашатай предупреждал: «Головы лишитесь, рук и ног лишитесь, если руду драгоценную купцам отдадите. Все для дани царской везите». Вот оно что… – Возница плюнул и погнал волов быстрее.

«Надо запомнить того воина, – решил лазутчик Асархаддона – Белиддин. – Поистине урарты проклятый народ. Сладу с ними нет. Словно знают, что не купец перед ними, а лазутчик».

* * *

С царским письмом Габбу сразу же попал во дворец Тейшебаини. Иштаги велел писцу своему читать священное послание царя-господина:

– «На другой день, когда пропоют петухи, – читал писец, – пусть воины Тейшебаини уже будут готовы к походу. Луех приведет их к воротам Тушпы. Здесь великий сбор будет. Бог Тейшеба призывает нас к битве…»

– Да вот и Луех! Ты думаешь, мои всадники уже дожидаются тебя? – обратился Иштаги к статному воину.

– А я помогу тебе собрать воинов, – предложил Луех, – Улусуна велел.

Уходя из дворца, Габбу спросил у Иштаги, не знает ли он мастера из рода Аплая.

– Как же, – ответил Иштаги. – Есть Аблиукну из рода Аплая… Проводите знатного воина к «Священным ключам»! – приказал он слуге.

* * *

Аблиукну и Таннау заканчивали вторую статую крылатого льва, когда слуга Иштаги окликнул их:

– Открывайте, гостей принимайте!

Таннау поспешил к калитке. Он с удивлением рассматривал незнакомцев. Высокий воин, в красной рубахе, с бронзовыми браслетами на ногах, низко поклонился и спросил:

– Кто здесь из рода Аплая?

– Я из рода Аплая, – ответил мальчик, широко распахнув калитку и приглашая войти во двор.

– А где же Аблиукну, сын Аплая? – спросил Габбу. – Он нужен мне.

– Да не я, наверно, нужен, а бронзовый щит! – ответил весело Аблиукну. Его голова показалась из-за зеленой изгороди. Аблиукну был занят работой. – Заходите, добрые люди! Поговорим, какой вам нужен щит.

– Поговорим, – согласился Габбу. Он крепко обнял измазанного глиной Аблиукну. – Вот каков ты, сын Аплая! Я привез тебе весть от отца.

– От отца? Он жив? Как же так? – воскликнул Аблиукну. – Да ведь Аплая давно нет, в рабстве погиб… Или боги тебя прислали из царства мертвых?

– Я бежал из Ассирии, – ответил Габбу. – Аплай жив и всем сердцем с тобой. Вот его амулет.

И он подал Аблиукну маленькую фигурку бога Тейшебы с булавой. Она была сделана из бронзы и служила старику для молитвы. Трудно передать радость Аблиукну, когда он узнал, что Аплай жив. С волнением слушал он горестный рассказ Габбу о рабстве, о тяжкой жизни в цепях Асархаддона.

– Бедный отец, бедный отец! – повторял он. – Не смог бежать.

– Не смог, – согласился Габбу. – Жил с думами о родине, а бежать не смог. А вот мне помог бежать для спасения родной земли… – И Габбу стал рассказывать Аблиукну обо всем.

– Почему же Аплай не бежал с тобой? – спросил Таннау. – Ты бы помог старику добраться.

– Это было невозможно, мальчик, – вздохнул Габбу. – Аплая охраняли, как сокровище. К нему каждый день приходил верховный жрец Шумукин следить за его работой. К тому же он был слаб, как дитя. Злобный царевич Ашшурбанипал, кровожадный, как лев, избил его и выколол ему глаз. Если он не смог убежать, когда был молодым и здоровым, то сейчас был не в силах даже выйти за ворота… Такая судьба выпала на долю Аплая.

Аблиукну слушал рассказ Габбу и думал о том, что нет такой силы на свете, которая бы спасла Аплая. Даже если будет поход на ассирийцев, урарты не попадут в столицу Ассирии Ниневию. А если бы и попали, то вряд ли кто стал бы интересоваться старым литейщиком.

Таннау подсел поближе к Рапагу.

– Знаешь, как я ненавижу ассирийских царей! – говорил киммер. – Я так ненавижу их, что смог бы сжечь всю Ассирию.

– А ты сожги ее, когда пойдешь в поход, – посоветовал Таннау. – Если бы меня взяли в поход, я бы сжег их проклятую страну.

– Ты еще мал, Таннау, – улыбнулся Рапаг. – Вот я вернусь к ним… Но знаешь как? Я поведу за собой киммеров, и мы сровняем с землей их города и храмы. Мне даже приснилось, будто я веду киммеров против Асархаддона и великое множество ассирийцев падает к нашим ногам. То вещий сон! Так оно и будет! Ты думаешь, я молод, не смогу?

– Ты сможешь. Боги тебе помогут. Я помолюсь за тебя Халду. Хочешь?

– Помолись, – согласился Рапаг. – А я своим богам воздам жертву и попрошу их милости.

Аблиукну долго не отпускал Габбу – все уговаривал остаться у него и поселиться в его маленьком домике. Но Габбу не мог согласиться: он спешил в Тушпу, чтобы вместе с воинами Русы пойти в поход на ассирийцев. Прощаясь с Аблиукну и Таннау, Габбу дал слово вернуться к ним после битвы.

Когда Габбу вместе с Рапагом покинули селение «Священные ключи», навстречу им попался тот же купец.

– Смотри-ка, опять с амулетами идет! – удивился Габбу. – Что ему от нас надобно?

– Эй, воин царский! – обратился купец снова к Габбу. – Может, выменяешь что-либо на золотые амулеты? Они ведь в бою помогают.

– Опять ты с амулетами! – улыбнулся Габбу. – Какие они? Египетские или ассирийские?

– А какие тебе нужны?

– Нам нужны ассирийские.

– Или ты в Ассирию собираешься? Зачем тебе ассирийские амулеты? – удивился купец.

– Они нужны нам против мечей ассирийских, – ответил Габбу. – Слышно, поход будет. Говорят, будто идут на Урарту воины Асархаддона.

– Кто же говорит то неведомое? – изумился купец. – Расскажи мне, что знаешь.

Габбу промолчал.

– А скоро ли будет тот поход? – обратился купец к безмолвному Рапагу.

– О том цари знают, – ответил юноша. – Мы идем, когда нас ведут на битву, а к чему битвы, о том цари ведают.

– Вот это верно сказано! – похвалил Габбу. – О походе тебе Руса скажет. А нам надо торопиться… Дела у нас много, а менять нечего.

– Когда же битва ожидается? – настаивал купец.

– Спроси у богов. Воздай щедро жертву: они ответят.

* * *

Всю ночь лазутчик царя Ассирии Белиддин трудился над письмом. Он много раз его переделывал и совсем замучил писца.

«Царю, моему господину, – писал Белиддин. – Да будет мир царю, моему господину!

Все, что ты приказал мне, царь мой, господин мой, я выполнил. Всюду рыскал, как верный пес. Все узнал, все с моими гонцами отправил Белушезибу. Узнал я, где какая охрана стоит, где какое войско стоит. Все крепости обошел, всю охрану осмотрел. Все было тихо в пределах Урарту. А сегодня дошла до меня весть, что поход против тебя готовит поганый урартский царь Руса. Оружие куют, войско собирают. Откуда урарты узнали наши тайны? Откуда узнали о том, что ты, мой господин, поход против них замыслил? Видел я здесь воина бородатого с глазами, как горящие угли. Он так и сказал, что амулеты нужны им от мечей Асархаддона. Не он ли донес царю Русе о тайне твоей? Не беглый ли то поганый раб? Пусть еще раз проверят и закроют все ворота. Пусть накрепко закуют рабов в колодки. Если кто беглый дошел до Русы и слово ему сказал, то быть великой битве. Да проклянет Ашшур милостивый все племя урартское!

А еще скажу, мой царь, господин мой. Когда узнаю я в Тушпе о походе, быстрее птицы прилетит та весть к тебе. А еще узнаю имя того проклятого богами воина бородатого. Если раб он беглый, то быть ему убитым».

Эта мысль обожгла Белиддина. А что, если и в самом деле этот проклятый воин в красной рубахе бежал из Ниневии и сообщил Русе тайну Асархаддона? Но как же он мог узнать эту тайну? Нет, это невозможно. Просто Руса, урартский царь, задумал отомстить ассирийцам и готовит поход, чтобы угнать рабов, увезти золото и драгоценности из храмов Ниневии, чтобы показать свою силу и мощь. Пойдет на Ассирию, а скифы испугаются его могущества и не тронут урартов. А этого только и нужно царю Русе.

Белиддин решил попасть в Тушпу, чтобы там своими глазами все увидеть и все разузнать.

* * *

Расставшись с Аблиукну, Габбу долго думал о том, где бы узнать о судьбе отца, Нарагу. Аблиукну ничего не смог ему сказать – он не знал Нарагу, – зато он дал Габбу добрый совет. Недалеко от Тейшебаини строилась небольшая крепость. Там работали лучшие мастера Урарту. «Быть может, кто из старых мастеров и скажет об отце твоем, Нарагу», – советовал Аблиукну каменотесу.

В крепости Габбу действительно нашел старого каменотеса, который еще до нашествия Саргона строил храм в Тушпе. Он знал Нарагу и очень обрадовался, когда увидел Габбу.

– Не знаешь ли ты что-либо о моем отце? – спросил Габбу старика, поведав о своей жизни.

– Так ты не знаешь, как славно погиб твой отец? – удивился старик. – Так знай же, что он отказался следовать за воинами Саргона, когда они хотели увести его в рабство. Тогда один из воинов хотел кинжалом пронзить сердце Нарагу. Но твой отец так ударил кулаком по голове воина, что тот выронил кинжал и свалился замертво. Долго отбивался тем кинжалом Нарагу, многих воинов ранил. Но вражеская стрела пронзила его храброе сердце. Нас спас он своей кровью. Все каменотесы, какие были поблизости, успели скрыться в пещере, недалеко от храма. И я остался жив благодаря смелости отважного Нарагу.

Габбу слушал старика и не замечал, как слезы катятся по его худому черному лицу. Перед ним ожила картина далекого прошлого, и образ смелого отца звал сына в бой.

– Мы отомстим врагам, за все отомстим! – прошептал Габбу.

Через несколько дней Габбу вместе с Рапагом вернулись в Тушпу. В тот же день в город прибыла тысяча воинов Тейшебаини, посланная Иштаги. Во главе пятисот отборных всадников был Луех. Со всех сторон страны, из горных селений и городов, двигались воины к Тушпе. Царь Руса поручил полководцу Улусуне возглавить царское войско и пойти навстречу ассирийцам, чтобы учинить битву в горах, далеко от городов Урарту.

С нетерпением ждали возвращения лазутчиков, которых Руса послал в Ассирию. Им было дано приказание найти военный лагерь, который готовится к походу в Тушпу. Лазутчики Русы вернулись с нужными вестями. В горах на севере от Ниневии ассирийцы создали военный лагерь и туда собирают воинов для похода. Они рассказали и о том, что поход еще не объявлен, не все воины еще собрались и что каждый день подходят новые.

– Пока соберутся, мы выступим, – сказал Улусуна, довольный сообщением лазутчиков.

И вот настал час, когда затрубили в рог и войско Русы начало строиться в боевые сотни. Габбу впервые видел воинов Урарту во всем блеске. Впереди ехали боевые колесницы, за ними, сверкая бронзовыми щитами, шли щитоносцы, затем следовали конница и копьеносцы. Пешие воины были хорошо одеты, и все имели луки и колчаны. За стройными рядами воинов громыхали повозки с поклажей, мычали коровы и блеяли овцы. Все знали, что на привалах их ждет сытная еда.

Оживленно было в Тушпе в тот день. Царь Руса благословлял свое войско на победоносный поход. Во дворах и храмах воздавались щедрые жертвы богу Тейшебе. Отцы провожали своих сыновей. Матери молились богам и отдавали в храм последнюю овцу. С беспокойством смотрел на все происходящее ассирийский лазутчик Белиддин. Гонцы увезли его послание Асархаддону. Скоро ли оно дойдет? Проклятые урарты, кто мог сообщить им тайну? А войско урартское все шло и шло. Впереди на боевой колеснице – Улусуна. Рядом с ним на горячем коне – Габбу.

ЗАЩИТИМ ЗЕМЛИ НАШИ!

Урартское войско шло по пути, хорошо знакомому Габбу: те же горы, те же реки. Минуя глубокие ущелья, оно преодолело снежные вершины высочайших гор. Улусуна вел своих воинов обходными путями, чтобы напасть на ассирийцев неожиданно.

Много было трудностей на пути, но все эти трудности казались Габбу легко преодолимыми: ведь совсем недавно он прошел здесь с одной только бронзовой киркой. А сейчас он ведет хорошо вооруженное войско. Волы тащат на повозках всякое снаряжение. Очутились они у пропасти, и вместо того чтобы обходить ее несколько дней, как делали это они с киммером, по приказу Улусуны был построен мост из крепких бревен, и страшное ущелье осталось позади.

Когда войско Улусуны подошло к ручью, где Габбу с Рапагом сделали свой первый привал, весна уже расцвела и запела многоголосым хором птиц. Весело нес свои весенние воды быстрый ручей. Высоко в небе плыли легкие облака, вокруг благоухали цветы орешника, нежной зеленью покрылись лозы дикого винограда.

«Что это так поет в моем сердце? Так радуется жизни? – спрашивал себя Габбу. И сам себе отвечал: – Ты свободен, Габбу! Посмотри, как прекрасна земля! Для тебя светит весеннее солнце. Для тебя поет ручей. И птицы кружатся в веселом хороводе для тебя, Габбу. Ты был рабом и никогда не видел весны. А теперь все для тебя. Радуйся, Габбу, у тебя есть родина! – слышались ему святые слова Аплая. – Защити землю своих отцов!»

Тем временем Улусуна собрал своих тысячников на совет. Он приказал выделить храбрых воинов, которые смогут пробраться в стан врага, все разузнать и вернуться с ценными вестями.

Тогда заговорил Габбу, сидевший рядом с Улусуной:

– Есть у меня мысль одна. Если она верная, то пошли меня, Улусуна, вместе с лазутчиками.

– Говори мысль свою, – разрешил Улусуна.

– Я пойду в лагерь ассирийцев, притворюсь, будто бежал из плена урартов, скажу, что знаю кратчайший путь в Тушпу и готов ассирийское войско с собой повести. Скажу, что намерен отомстить царю Русе за его злодейство.

– А дальше что будет? – заинтересовался полководец.

– Если поверят мне, то приведу их сюда, – ответил Габбу. – А если не поверят, на то воля богов. Значит – смерть.

– Это ты хорошо задумал, – согласился Улусуна. – Самому царю Русе этот план понравится. А вот за тебя боюсь: пропадешь ты от руки ассирийского полководца.

– А я должен перехитрить ассирийцев, – возразил Габбу. – Злоба против них горит в моем сердце. Она придаст мне хитрости. Я пойду к ним и вернусь.

Улусуна задумался. Ему давно уже нравился этот гордый и смелый человек. Он с первой же встречи понял, что перед ним отважный воин. Своими словами Габбу подтвердил мнение полководца. Суровому урартскому военачальнику жаль было терять Габбу. Улусуна понимал, что этот умелый и отважный человек сможет еще не раз пригодиться в походе: он хорошо знал дорогу, никем ранее не хоженную, он знал, где есть вода, где лучше обойти высокие горы. Многое мог подсказать беглый раб…

Улусуна долго молчал: все думал о том, кого бы послать, а Габбу оставить при себе. Но план, задуманный Габбу, не мог быть осуществлен другим воином. Нужен был человек, который долго жил в Ассирии, знал ассирийский язык, знал нравы и обычаи ассирийцев и смог бы выдать себя за ассирийца, попавшего в плен к урартам. Только один Габбу мог сделать это. И Улусуне пришлось согласиться.

Воинам Улусуны, переодетым в одежду ассирийцев, удалось пробраться во вражеский лагерь. Габбу, в лохмотьях раба, с всклокоченной головой и окровавленными руками, на которых, казалось, еще сохранились следы цепей, пробирался к стоянке военачальника. В шалаше среди своих тысячников сидел Белушезиб. Охранникам было велено никого не впускать. Но Габбу так просил и настаивал, так громко повторял, что это нужно для спасения Ассирии, так громко призывал в свидетели бога Шамаша, что Белушезиб сам вышел посмотреть, что случилось. Раб упал на колени и, обнимая ноги Белушезиба, стал просить о милости.

– Я из Тушпы, – молил Габбу, – я бежал в родную Ассирию из цепей Русы, проклятого богами Русы! Сделай милость, выслушай беглого раба.

– Говори дело, – потребовал Белушезиб. – Зачем ты здесь?

– Я хочу помочь твоему войску пройти в Тушпу кратчайшим путем, так, чтобы неожиданно напасть на урартов. Посмотри, как изорваны мои уши, посмотри, как избита моя спина… Я хочу отомстить урартам за все муки. Я поведу вас дорогой, которой пришел к вам. Твое войско окружит город и застанет урартов врасплох.

– А если ты нас обманешь? – грозно спросил Белушезиб. – Как можем мы довериться ничтожному рабу?

– Как же вам не верить мне, когда жизнь моя в ваших руках! – возразил Габбу. – Ты можешь убить меня в любую минуту. Я теперь принадлежу тебе. А мне жизнь дорога. Не думаешь ли ты, что я бежал из цепей Русы, чтобы погибнуть от твоего ножа?

Белушезиб велел охранять Габбу. Надо было подумать. Все, что рассказал ему раб, показалось Белушезибу вполне правдоподобным, да и сам раб не вызвал подозрения. А предложение было так заманчиво и сулило полную и легкую победу над урартами.

Белушезиб дал приказ двинуться в горы. Войско должно было пройти по пути, который наметил Габбу.

Этот путь был не легкий, и Белушезиб не раз обрушивал свои проклятия на голову раба, угрожая страшными пытками, если он окажется предателем. Но Габбу спокойно, с большим терпением выслушивал проклятия ассирийского военачальника. Ему было необходимо во что бы то ни стало войти в доверие к Белушезибу. Габбу постоянно предсказывал, что ждет их в пути, и Белушезиб удивлялся тому, как хорошо знает раб, где встретится им река, где может быть глубокое ущелье и где можно поохотиться на диких коз. Этот раб имел ум мудреца.

Настал день, когда лагерь урартского войска был совсем близко. Белушезиб велел устроить привал и поохотиться на диких кабанов, следы которых были обнаружены у небольшого озера. Полководец разрешил и самому Габбу принять участие в охоте, но поручил двум своим лучникам следить за каждым шагом беглого раба. Лучникам было приказано, в случае если Габбу вздумает бежать, стрелять в него из лука.

Габбу вместе с воинами направился по следам дикого зверя. Вскоре они очутились в глухой чаще, недалеко от маленького лесного озера.

– Вот здесь проходит тропа, по ней кабаны пойдут на водопой, – пояснил Габбу. – Пусть охотники останутся здесь – они смогут перебить целое стадо. А мы с лучниками пойдем к водоему и погоним кабанов прямо сюда.

Так и решили. Двадцать воинов расположились в густой чаще, по обе стороны тропы, ведущей к озеру. Габбу вместе со своими лучниками пошел дальше.

Бежать! Нужно бежать сейчас, или будет уже поздно. Эта мысль не покидала Габбу. Но как освободиться от своих охранников и добыть оружие? Надо было перехитрить лучников. Габбу еще не успел решить, что ему делать, как послышался рев животных: у озера показалось несколько громадных кабанов. Лучники были так захвачены охотой, что позабыли строгий наказ Белушезиба. Момент для побега был самый подходящий. Габбу выломал с корнем крепкий дубок и изо всей силы ударил лучника по голове. Затем схватил его лук и пронзил стрелой второго лучника. Теперь надо было бежать. Уйти, далеко уйти, прежде чем воины, увлеченные охотой, обнаружат его исчезновение.

Бежать как можно быстрее – впереди лагерь урартов. А если догонят – смерть!

Габбу знал, что лагерь Улусуны совсем близко. Надо было бежать изо всех сил, чтобы попасть в свой лагерь раньше, чем Белушезиб обнаружит его предательство. Тогда урарты смогут захватить ассирийцев врасплох.

Лагерь Улусуны раскинулся у реки, вблизи зеленой долины, с трех сторон укрытой горами. В лагере с нетерпением ждали лазутчиков, но ни один из них еще не вернулся. То ли их задержали ассирийцы, то ли они потеряли дорогу и бродят в лесу… Улусуна уже решил послать новых людей в лагерь ассирийского войска, когда ему сообщили о возвращении Габбу. Полководец был очень обрадован приходу Габбу. Изможденный, задыхаясь от быстрого бега, тот первые минуты даже не мог говорить.

– Перехитрил! – с радостной улыбкой начал Габбу. – Я, бывший раб Асархаддона, перехитрил его полководца… Я завел их в густой лес, они на пути к нашему лагерю, но здесь не пройти колесницам, и не только колесницам, – конница тоже не пройдет сквозь лесные дебри. Пока они будут расчищать дорогу, мы должны их окружить и уничтожить.

Маленькие, быстрые глаза Улусуны радостно сверкнули.

– Вот как ты ловко придумал! – повторял Улусуна, похлопывая Габбу по плечу. – Мы оставим свои колесницы в этой зеленой долине, да и конницу возьмем не всю. Мы пойдем на них и завяжем битву, а потом я дам сигнал к отступлению. Ассирийцы должны подумать, что мы испугались их, и бросятся нас преследовать. А мы перевалим через горы и спустимся в эту долину. Здесь к нам примкнут наши боевые колесницы и конница. Они окружат ассирийскую пехоту и превратят ее в груду костей и мяса. О, хорошая будет битва! – восклицал Улусуна, предвкушая желанную победу.

По приказу полководца урартское войско выступило в расчете застигнуть ассирийцев врасплох.

– Ты сослужил мне службу, – говорил Улусуна, обращаясь к Габбу. – Теперь ты свободен. Иди куда хочешь, а в битву не вступай: тебя будут искать ассирийцы.

– Прошу тебя, мой полководец, – взмолился Габбу, – прикажи дать мне коня и меч хороший! Буду я мечом рубить ассирийские головы. Кто же, кроме меня, отомстит за отца моего Нарагу? Кто за Аплая отомстит?

Улусуна велел дать Габбу коня, меч и копье. А сам умчался на своей колеснице догонять боевые сотни.

* * *

В лагере Белушезиба было тихо и спокойно. Воины отдыхали на привале, когда появились охотники с богатой добычей. Вдруг один из них воскликнул:

– А где же раб с рваными ушами? Да и лучников нет… Где они?

Несколько воинов бросились к озеру и сразу же обнаружили убитых лучников. Раб бежал! Эта весть быстро долетела до лагеря. Белушезиб от ярости потерял дар речи. Опомнившись, он разразился проклятиями, каких еще не слышали его воины. Тут же затрубили в рог, и по приказанию Белушезиба воины тронулись. Полководец понял теперь, что раб подстроил ему ловушку.

Вскоре войско ассирийское столкнулось с идущими навстречу урартами. Урарты шли на врага полумесяцем и, засыпав передние ряды врага градом стрел, стали поджигать повозки и снаряжение горящей паклей, привязанной к стрелам. Ассирийцы в ярости отбивались. Их искусные лучники и копьеносцы обрушились на храбрых урартских воинов. Но в это время урарты стали отступать, и Белушезиб, воодушевленный удачей, направил свое войско вслед за ними.

Одно было плохо: в густом лесу не могли пройти колесницы, да и конница шла медленно. А Белушезибу надо было спешить, чтобы настичь урартов и разбить их жалкое войско. Пришлось оставить и колесницы и конницу. Дорогу расчищали землекопы. Белушезиб с пехотой следовал за урартами, и многих воинов Улусуны настигли ассирийские стрелы.

Урарты с боем отходили к горам, а войско Белушезиба преследовало их с победными криками. Полководцу казалось, что сами урарты приведут его к воротам Тушпы. Но вот урартское войско перевалило через хребет, и, преследуя врагов, ассирийцы очутились в зеленой долине. Тут испытанный в боях ассирийский полководец понял: так вот в какую ловушку завел их проклятый раб! Со всех сторон мчались на них урартские колесницы. Копья урартов поражали ассирийских воинов. Конница Улусуны окружила часть пехоты и угнала к скалам большую группу пленных. Белушезиб послал надежных людей за своей конницей и колесницами, а сам окружил сотню смелых урартских всадников, которые прорвались сквозь его пятидесятки. Вместе со своими копьеносцами он перебил их.