Текст книги "Красавчик и Воровка в магической академии (СИ)"
Автор книги: Клара Колибри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 4. Под арестом
Меня словно громом поразило, когда поняла, что за тот танец с бубном судьба послала тюремное заключение. Какая несправедливость! И это словечко точно эхом некоторое время звучало в оглушенном сознании. «Несправедливость, несправедливость!..» Но потом, когда унтер повел в камеру, в ушах так и зазвучал голос матери:
– Хорошо, что прогнала от себя этого парня. Одни беды нам от магов. Верь мне, девочка…
Да, она хотела меня предостеречь. Возможно, обратилась к своему заветному зеркалу, или варила недавно зелье «забвения» для кого-то, вот и подсмотрела одну из вероятностей будущего… моего. Скорее всего, второе. Кто-то пожелал забыть мучающее воспоминание, сделал матери заказ, а она в задумчивости глянула на покрытую рябью поверхность закипающего зелья? Всем известно, насколько прошлое связано с грядущим, и что одно от другого неотделимо. Вот только почему в том момент думала обо мне? Разве не называла меня вечно своим проклятьем, ведьминским недоразумением и самой своей большой ошибкой? Эх, и я же действительно собиралась никогда больше не водиться с тем прохиндеем. Когда же, в какой момент все пошло наперекосяк? Или он на меня воздействовал магией? А что, с него станется!..
– Но что же теперь будет?
Этот вопрос я задала себе и одновременно с тем и унтеру, когда он принялся запирать на висячий замок решетчатую дверь моей камеры.
– Начальство разберется и выдаст решение, – ответил полицейский и при этом покосился на меня с некоторым участием. Тоже мне, отеческие чувства в нем пробудились, что бы его. Сначала хватает и допрашивает, а потом смотрит с некой жалостью и качает головой. – Но допрыгалась ты девонька… со своим бубном.
Выходило, что так. Факт налицо: я стояла в камере, каменном мешке без окна, одной стеной ее была решетка из толстых металлических прутьев.
– Ой-ей! Отсюда не убежишь!
– Точно. И не советую пытаться.
Это я вслух, что ли, сказала? А унтер ответил, побряцал показательно связкой массивных ключей и удалился в темноту длинного и узкого тюремного коридора. Хорошо, что зажег тусклый магосветильник напротив камеры, не то, сидеть мне в полном мраке.
– Вот же дьявол! Что же мы матерей-то не слушаем?..
Мне снова на память пришли пророческие слова моей ведьмы-мамаши, когда все же попробовала на прочность тот навесной замок.
– Зараза! Висит, как литой.
Потом прошлась по каморке. Не очень получилось разгуляться в комнате два на два. Опустилась на топчан, застеленный жидким старым шерстеным одеялом, и глубоко вздохнула.
– А может, они там разберутся и решат, что я не виновата?..
Эта мысль согревала. Нет, она еще и всколыхнула угасшее, было, мое врожденное богатое воображение. А правда, если меня все же освободили бы? Пусть тогда этому Питерсену Арве было бы стыдно. Это надо, он свой промах мне в вину поставил! Сам каторжников не устерег, а меня, чтобы себя обелить, назвал их пособницей. Меня! А я-то его так любила…
– Погодите!.. – разум озарила мысль. – Он про меня, что ли, сказал, что обладаю магией очарования?.. Гад, гад, гад!.. И здесь оговорил. Если бы так, то разве же бегала бы я в порт? Это он бы за мной по лесам и полям таскался тогда очарованный, разве нет? И все же во мне что-то такое магическое имеется… – схватила тощую подушку, набитую соломой, помяла ее немного и подложила себе за спину, чтобы не было холодно от каменной стены. – Вот и Крис говорил то же. Сказал еще, что от меня сможет легко зарядиться. Врал, наверное. А все для того, чтобы использовать. Для чего еще! Облапошил меня, и это точно. Использовал и бросил. Хотя, чтобы сидела теперь за решеткой, возможно и не желал. Вот только получилось то, что получилось. Вот же дьявол!
Сколько я так сидела, уставившись на мерцающий огонек магического светильника, точно не знала. Замерла, подтянув к груди колени и положив на них подбородок, и копалась и копалась в скудных мыслях, пока меня не отвлек от этого никчемного занятия звук шагов. Каково же было удивление, когда увидела в коридоре напротив камеры мать, не передать словами. И представьте, она пришла сюда одна. Как такое могло быть? А где унтер? Где его бряцающая связка ключей? Не могла понять, что происходит, но матери обрадовалась.
– Мама! Ты! Меня отпустят?..
Вскочила с койки, путаясь в одеяле, что накинула на себя, чтобы не стучать зубами от подвального холода, и кинулась к решетке.
– Неразумная девчонка! – было мне ответом. – Во что ты вляпалась? Сколько раз говорила, чтобы не шлялась праздно по городу!..
– Мама!
– Что, мама?! И что это на тебе? – увидев цыганский наряд, родительница сначала округлила глаза, а потом нахмурилась. – В табор решила податься? За каким лядом?!..
– Да нет же, но сразу все не объяснишь. Скажи, меня отпустят?
– Я не просто так спросила, что ты натворила, никчемная. Соседский сорванец принес слух, что тебя схватили и повели в участок. Я, без промедления, поспешила сюда. Думала, недоразумение. Но мне принялись ерунду говорить про какой-то чуть ли не заговор. В чем дело, Вонтевелла?! Что могла натворить, что даже под залог тебя не соглашаются выпустить? Мало того, меня и сюда не хотели пускать. Я и так, и сяк, а унтер ни в какую… Хорошо, что он чай собрался пить, а у меня в кармане случайно склянка с сонным зельем оказалась… Так что, давай, рассказывай быстрее, что с тобой произошло, не то проснется, ведь я ему самый мизер накапала в кружку снадобья.
Меня уговаривать, все объяснить не надо было – сама выложила. Получилось, правда, сбивчиво, но мать смекнула, что к чему.
– Дьявол! Говорила же с парнем не связываться!
– Мама, что теперь…
– А дело плохо. Этого ушлого мага, скорее всего, теперь и след простыл, а тебе отвечать. И Пит этот еще подсуетился, негодяй…
– Мама!..
– Что, мама?! Слушаться надо было. И как теперь быть? Пожалуй, вернусь-ка я в кабинет унтера за ключами…
– Это же побег?
– Называй, как хочешь, а я на свою пусть и непутевую дочь всех собак навесить не позволю. Жди. Сейчас вернусь и дверь эту открою.
Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут послышался шум голосов и еще чего-то. Там, наверху, ругались? Похоже было на то…
– Кажется, накрылся мой побег… – произнесла, когда расслышала голос матери. – Похоже, родительницу схватили за руку…
– Произвол!.. Ложное обвинение!.. Вы ответите!.. – вот такие ее выкрики долетели до подвала, но потом все стихло.
– Н-да! Хорошо еще, что мать не посадили в соседнюю камеру…
А спустя несколько часов, уже после того, как злой и все еще со слипающимися веками унтер убрал из моей камеры пустые плошки, оставшиеся после кормежки, пожаловали более высокие полицейские чины. И с ними был Питерсен Арве, этот горе-маг, подлиза к начальству и, да, согласна теперь была с Крисом, тот еще недоумок.
– Вот она, – указал не понятно, за что ранее обожаемый мужчина, на меня. – Была схвачена в ходе операции по поимке беглых арестантов. Нет, сопротивление почти не оказывала, но сотрудничать с правопорядком пока отказывается…
– Это как?! – не вытерпела и вскипела. – От чего я отказалась? Он на меня постоянно наговаривает, не было ничего… я ни в чем не виновата!
– Вот видите!.. – скроил гневное обвинение на своей постной физиономии. Боги, и что я в нем только ранее находила! – Никакого осознания вины не наблюдается.
– Значит, все отрицает? – произнес какой-то чин, глядя на меня, как на досадное недоразумение.
– Совершенно верно, отрицает. И толку от нее не предвидится… недалекая, в общем-то, девица…
– От такого и слышу! – ух, как я была зла.
– Но у меня есть некое соображение. Разрешите высказаться?
– Высказывайте!
– Что, если использовать девчонку, как приманку? На большее-то она вряд ли сгодится, а вот в этом качестве…
– Что это вы задумали, младший маг-охранник?
– Мне кажется… нет, я даже уверен, что тот молодчик, убежавший из-под стражи и являвшийся зачинщиком того побега, испытывает к этой вот особе определенные симпатии. И что, если мы его на это и попробуем поймать?
– О чем вы, Арве? Что за бред несете?
– Почему же? Сколько случаев известно, когда для поимки преступников использовалась наживка…
– Сам ты!.. – дернулась я, пытаясь его достать через прутья решетки, но этот гад протянул в мою сторону угрожающе руку, продемонстрировав на кончиках пальцев опасное свечение. – Каторжник ваш давно смылся из города, и думать обо всем забыл!.. Господин офицер, этот маг просто хочет все на меня, безвинную, свалить…
Прокричала с чувством, да полицейские только поморщились.
– Я точно не ошибся, господин майор. В тот вечер… ну, описал еще все в докладной. Тот беглый маг вполне определенно поедал глазами эту вот «конфетку». Без сомнения, она его притянет…
После таких слов на меня пристально уставились сразу несколько пар глаз. А я замерла. Это он о чем говорил? У Пита точно не все ладно было с головой. Нет, я себя безнадежной дурнушкой никогда не считала, но при этом вполне здраво оценивала внешность: глаза красивые, фигура и грудь не подкачали, но точно никто картину с меня писать не станет. А он сейчас говорил, что Крис… красавчик Кристофер на меня как-то там смотрел? Что я его очаровала? Да этот Арве бредил! Об этом и пыталась потом еще донести, только кричала обличительную правду и самокритичную истину, похоже, напрасно.
– Раз других зацепок нет… – кивнул в итоге тот майор, – пробуйте задержать преступника при попытке проникнуть в тюрьму и освободить свою подружку.
– А ему никакая не подружка! Я никто тому ушлому каторжнику! Никаким боком!.. Вы все это задумали напрасно… вот увидите! – кричала, правда, в спины удаляющимся полицейским, так как они нисколько более в подвале не задержались. Так вопила, что чуть горло не сорвала. А все зря. Села потом на койку и обхватила горестно голову руками, потому что, чувствовала, сидеть мне в камере предстояло до скончания века.
– Он же никогда за мной не придет!.. Дурень он, что ли!..
А с наступлением позднего вечера в подвал снова спустился унтер, чтобы теперь забрать миску и кружку после моего скудного ужина. Пустую тару забрал и магический огонек в светильнике загасил.
– Отбой! – произнес уже из темноты и пошел шаркать подошвами разношенных сапог, ориентируясь на свет в конце коридора.
Когда полицейский поднялся из подвала и захлопнул вверху дверь, то стало так темно, что я собственных рук не видела, принявшись поправлять на койке подушку и одеялко. Далее улеглась, укрылась с головой, пытаясь унять дрожь, то ли от холода, то ли от страха, и приказала себе уснуть. Как ни странно, а у меня получилось, и расслабиться и погрузиться в сон. Сколько так проспала, сжимаясь в комочек, не знала, а разбудило меня странное чувство. Даже через сон почудилось, что рядом кто-то стоял. Вот же, еще и руку на плечо положил…
– Вел? Просыпайся. Нам надо живо отсюда сматываться.
Я моментально и открыла глаза, и вскочила на ноги. От такого резкого пробуждения и подъема даже немного закружилась голова.
– Тихо ты! Не дергайся! Испугалась? Голос не узнала?
– Крис? – произнесла в сомнении, хотя, кто же еще мог прийти ко мне в камеру ночью… – А сейчас ночь? – сама не знала, зачем спросила, возможно, от неловкости, а еще в голове всколыхнулся целый рой мыслей, одна другой сумбурнее, в общем, я от них как совсем поглупела. – А ты за мной пришел? Освободить?
– Не сесть же самому в соседней камере!.. Очнись уже, детка – нам давно пора утечь отсюда.
– У… что?
Он не стал далее тратить силы и время на слова, а просто щелкнул пальцами, зажигая на их кончиках голубоватого светлячка, схватил меня за руку и потянул на выход.
– Смотри под ноги, Вел! – был момент, что споткнулась об неровность пола и чуть не упала, но Крис успел поддержать. – Лестницу видишь? Отлично.
Но ноги потом уже как отказались меня нести. Это случилось наверху, когда увидела в коридоре первого этажа осевшего по стенке и отключившегося, по всей видимости, Пита.
– Ай! Что ты наделал! Он хоть жив? Нет, правда?
– Говорил уже, что никогда не вру. Оглушил этого недоумка только ударной волной. Ну да, ему от этого хуже-то не станет, когда очнется – мозгов как не было, так и не появятся.
– Ух, слава богу! Погоди! А унтер? С ним ты, что сделал?
– С ним? Ничего. Над ним не я поработал.
Тут из открытой двери того кабинета, где меня утром допрашивали, показалась моя мать. Она подскочила ко мне и сунула в руки узел.
– Держи, непутевая! Тут одежда, еда и деньги. Спрячься пока, а как тут все уляжется, то я к тебе приду.
– А?! Куда мне… как спрятаться? Где?
На меня нахлынула паника, не иначе. Тараторила, задавала уйму вопросов, от волнения заикалась, а ответы до меня почти не доходили. А еще я постаралась заглянуть через плечо родительницы, чтобы удостовериться, что с унтером тоже ничего плохого не произошло. И да, спал, голубчик, навалившись грудью на свой стол и подложив локти под голову. Мне даже показалось, что храп его расслышала.
– Он знает, куда. Отведет, – сказала мать, кивнула на Криса и подтолкнула меня в спину. – Бегите отсюда!
Кристофер больше не стал дожидаться, когда приду в себя от нового шока, а снова дернул за руку и потащил за собой. Но как можно было очнуться от потрясения, если далее оно только усилилось. Ведь я увидала других стражников, троих насчитала. Все они были в полицейской форме и все в разных позах валялись, кто дальше по коридору, а кто уже на улице под дверью.
– Крис! А они ведь тебя ждали. Хотели схватить. А меня приманкой назначили… – не нашла, что умнее сказать.
– Вот и дождались!.. – бросил мне парень и подхватил за талию, чтобы облегчить мне бег. – Некогда, Вел, шевелись!
Когда мы подбегали к городским воротам, жители только начинали просыпаться. Кто-то, позевывая, выходил на улицу, лязгали замками на ставнях, хозяева открывали свои лавочки, стражники на посту выглядели еще не до конца проснувшимися и немного помятыми. Вот и проскользнули мимо них без особых усилий.
– Куда дальше? – попыталась вырвать свою руку у Криса, желая перестать изображать, как он сказал, спешащих по делам старшего брата с сестрой.
– Твоя мать дала адресок какой-то хуторянки, чтобы могли там переждать, пока буча не уляжется.
– Даже так? А я думала, что где-то в городе отсидимся.
– В мои планы, вообще-то, входило тебя из камеры вытащить и предложить идти со мной, но если бы отказалась, то и ладно – ушел бы своей дорогой.
– Вот еще! Зачем это мне из дома уходить?! Топай, куда хочешь.
– Ну, теперь точно придется, хочешь-не хочешь, держаться подальше от дома. Так почему не пойти со мной? Разве не мечтала о путешествии? А приключений со счастливым концом не желала?
– Пф! Мало ли, о чем я мечтала! А вот мама точно не велела с тобой связываться…
– Не она первая, не она последняя… – кажется, эти слова он пробурчал себе под нос, отворачивая от меня лицо и продолжая идти и крепко держать меня за руку.
– Что-что ты сказал? – сморщилась я. – Так ты уже не первый раз девиц из дома сманиваешь?..
– Э… скажешь тоже! Зачем вот, к примеру, мне ты нужна? Пожалел горемычную, и только. Ты же порядочная обуза! Еще этот несуразный цыганский наряд…
– Ах, ты! Кто же мне его дал, если ни…
– Я! А ты, такая простушка, и рада была мне поддаться. Но не фыркай так, Вел. Я же тебя не бросил? Из тюрьмы вытащил? А теперь вот, твоя ведьма-мать с меня слово взяла, что доведу и спрячу на хуторе. И, заметь, это и делаю.
– Странно!.. – протянула я, пребывая в сомнении. – Зачем тебе на меня время тратить? – и прищурилась, стараясь внимательнее всмотреться в этого прохиндея. – Ты же, так поняла, свое темное дело сделал, того дядьку обокрал… Кстати! Где мои денежки?
– Держи… меркантильная девица! Вот твои золотые.
В мою ладонь улеглись тяжелые кругляшки, и как-то сразу мысли унеслись в другую сторону. Но ненадолго. Как заметила довольного-предовольного Криса, так очнулась от захватившей волны радости.
– Сам, наверняка, заимел с того гражданина много больше! – выдала парню обвинительным тоном.
– Не угадала. В его кошельке оказалось пятнадцать монет.
– Но он в участке сказал…
– Наврал. Так многие делают.
– И про какие-то важные документы тоже? – скривила губы в ухмылке.
– А вот про это тебе лучше забыть, детка, если не хочешь новых неприятностей.
– От тебя?
– Мне то к чему? Забудь, и все! Поняла? И умолкни. Иначе, я рассержусь на твою говорливость.
– А! Поняла! Ты меня ведешь и не бросаешь, потому что мать на тебя ворожбой подействовала?
– Дотошная! А если скажу, что мне приятно с тобой быть, поверишь?
– Могу. И Пит сказал, что ты на меня еще там, на площади, как-то так смотрел… с восхищением, одним словом. Чему ты улыбаешься? Нет, Питерсен, конечно, глуповат…
– Наконец-то до тебя это дошло.
– Но он еще сказал, что я обладаю магией очарования. Это так?
– А мы сейчас проверим!
Нет, мне совсем не понравился прищур Кристофера. Было в нем что-то такое… этакое! Мне не получилось понять. Но парень вдруг посерьезнел, остановился на повороте дороги, по которой шагали, и развернул меня к себе.
– Посмотри мне в глаза пристально, потом напряги себя как бы изнутри и пошли волну очарования, – скомандовал он мне.
Как бы еще знать, как это делается. Но я честно попробовала все исполнить. Напряглась точно. От натуги очень скоро даже кулачки вспотели, и воздуху в груди стало не хватать.
– Ну как? – выдохнула с натугой. – Получилось что-нибудь почувствовать? – смотрела на Криса во все глаза.
А он вдруг схватил за руку, сдернул с дороги, и оказались мы с ним в кустах веребири. Дальше и «а» не успела сказать, как он перехватил одной рукой за талию, другой за затылок, привлек к себе и так и впился в мои губы.
– Ммм! – я, было, дернулась.
А потом со мной что-то случилось, потому что сопротивляться не захотелось совсем. Вот и не стала. И вышел у нас с Крисом очень даже настоящий и долгий поцелуй. Такой, что голова немного поплыла, внутри что-то заныло и напряглось, ноги стали плохо держать. Да, именно, из-за подкашивающихся ног, я обвила потом руками шею Крастофера. А он как почувствовал, что не собираюсь его отталкивать и брыкаться, стал жарко так водить ладонями по плечам, по спине, по… бездна, он так приятно сжимал мой зад…
А еще Крис начал тяжело дышать. Так, что я очень отчетливо ощутила все своим телом, раз была к нему прижата. И дыхание его к тому же разгорячилось и как летним суховеем прошлось по моей шее и далее стало стремительно приближаться к груди.
– Подействовало! – подумала с восторгом. – Ай да я, ай да молодец! Вот мама за меня порадуется! Не смогла стать полноценной ведьмой, так теперь магию свою разовью, вот и… – Эй!.. Ты что творишь?!
Сначала заторможено пролепетала это «эй», когда заметила, как рука парня нырнула в ворот топа, а потом начала яриться, раз прохиндей так беспардонно принялся оголять мою грудь.
– Руки убрал!
И нога как-то сама собой согнулась в колене и… в общем, у парня оказалась хорошая реакция, так что навредить ему у меня не получилось.
– Зачем ты так, детка? – между тем с обидой проговорил Кристофер, и смотрел он на меня в тот момент так же, с осуждением.
– А нечего руки распускать! – все еще хмурилась я и быстро возвращала верхнюю часть одежды на прежнее место.
– Так я же!... – его брови очень натурально изогнулись в недоумении. – Думаешь, эти вот руки действовали по моей воле?! Правда? А кто на меня волну очарования нагнал?
– Знаешь, что?! – надеялась, что глазами на него сверкнула очень даже гневно. – Если у меня что-то и вышло, то… да боже ж мой, это же должно было быть очарование, а не… непотребство какое-то!
– Пф! Хочешь сказать, что хорошо знаешь, как на мужчинах сказывается воздействие очарованием, Вел? Откуда?! Очень желал бы это понять.
– Уверена, что не так, – фыркнула в ответ. – Должен быть особенный взгляд. Да! Глаза, определенно, излучают при этом нежность и что-то еще приятное, а не быть такими черными омутами и будто стеклянными делаться. Понял?!
– Вот оно что! Глаза, значит, не те вышли… Ладно, это дело поправимо, – упер Крис руки в бока, его же взгляд при этом был очень шкодливым.
К тому же мне не нравились и его фырканья, и смешки. Поэтому смерила парня холодным взглядом с ног до головы, когда предложил попробовать очаровать его еще раз.
– Иди ты, знаешь, куда?.. – ткнула кулаком ему в грудь, чтобы не смел больше приближаться, и развернулась, собираясь продолжить путь. – В общем так! Или исполняешь слово, данное моей матери, или, как уже и сказала, отправляйся своей дорогой.
– Какая же ты обидчивая, Вел! Так нельзя. Я к тебе со всей душой, взялся по дороге подучить магии, а ты…
– И без тебя учителя найдутся. Получше, уж точно! – фыркнула напоследок и выбралась на дорогу к селу. – Вот закончится переполох, встречусь с матерью, расскажу ей о своей магии… А правильно ли мы идем? Это вон те дома наша цель?
– Думаю, что да.
– Так это совсем близко! – обрадовалась я. – Тогда можешь и не провожать далее. Тетку Алисандру хорошо знаю, они с матерью приятельствуют.
– Нет уж! Обещал, так значит, передам тебя из рук в руки.
– Как знаешь! – отвернулась от него и зашагала к показавшимся домам первая.
Всем своим видом демонстрировала пренебрежение, но на самом деле… Вот никак не могла себя понять. Отчего мне сделалось так приятно, что Крис не развернулся и не ушел, раз гнала? Он шагал сзади, а я лопатками его чувствовала. И еще некое приятное тепло разливалось от того по спине, и отчего-то это очень здорово улучшало настроение.
Вот только длилось мое радужное восприятие окружающего мира недолго. Как вошли в село, так за спиной раздался приглушенный свист. Обернулась и увидела, что красавчик-сопровождающий вертел во все стороны головой и раздаривал улыбки встречающимся девушкам.
– Какие здесь селянки! Персики! А я как-то раньше деревни не жаловал…
– С городскими, значит, так же вот перемаргивался! – не знала, почему, но сильно рассердилась.
– А что это ты так зарделась, Вел? – прищурился он на меня. – Ревнуешь?
– И нет… и ничуть! И вообще, мы пришли. Вот дом тетки Алисандры. Считай, обещание свое ты выполнил.
Я на самом деле признала жилище приятельницы матери, а потому толкнула калитку и вошла на двор. И да, ведьмы никогда не жили в центре сел, они предпочитали дома, которые стояли с краю и поближе к лесу. Вот и прошлись только по небольшой боковой улочке, и она уже через семь дворов уперлась в обширный луг, за которым виднелся смешанный лес.
– Ничего так домик… – заявил Крис и вошел за мной следом на хозяйский двор.
– Ты, разве, не отправишься дальше?
– Из рук в руки!.. Вел! Забыла?
И тут дверь домика, что так, якобы, понравился Кристоферу, а на самом деле ничего особенного собой не представлял, со скрипом открылась, и на пороге возникла смутно знакомая тетка.
– Это кто же ко мне пожаловал? – деловито взмахнула она полотенцем, что держала в руках, забрасывая его себе на плечо. – Никак дочка моей подруги в такую красавицу превратилась? Это же ты, Вонтевелла? Ай, яй! А я и не чаяла дождаться…
Тетка начала обходить меня по кругу, чтобы рассмотреть со всех сторон. Уж и не знала, что ей оно далось! Смотрела так, будто диковина перед ней предстала.
– Колоритная личность! – шепнул мне на ухо Крис, а с Алисандрой вежливо поздоровался.
Не знала, что ему показалось в тетке колоритным. Ведьма, как ведьма: темные вьющиеся локонами волосы, почти черные выразительные глаза, пухлые алые губы, здоровый румянец. Ну, еще, конечно, статная фигура и пышная высокая грудь, как без этого. А этот гад смерил взглядом теткины выпуклости и чуть ни с осуждением покосился в мою сторону. Ну, да! Неправильная я ведьма. И что теперь? Ну, каштановые и прямые у меня волосы, но вполне густые. Глаза не такие черные, но карие же. И фигуру имела… ничего так… вполне, одним словом. И нечего было противную физию строить!..
– Здравствуйте, госпожа Алисандра. Вот… мама к вам прислала…
– А с кем это ты? – окинула тетка ничуть ни приветливым взглядом Кристофера и, как бы невзначай, оттерла его от меня в сторонку. – Молодца в свой дом ничуть не ждала.
– Да я… – начал, было, объясняться Кристофер, только в его сторону никто уже не смотрел.
– Не беспокойтесь, он только провожал, а теперь уже уходит.
– Это дело, – довольно улыбнулась ведьма и принялась меня теперь уже не просто рассматривать, а и ощупывать. – Ладная, ты моя! Но худовата! Что ж мать тебя, не кормила?
– Да я… – теперь я почувствовала себя неловко. И вот ведь, Кристофер никак не спешил двор покинуть – привалился плечом к калитке и поглядывал с прищуром. – Были б кости…
– И то верно! – взмахнула тетка руками. – Инициация… она все поправит! Твоя мамаша до того тоже худющая была, а потом и расцвела. Я же для тебя такого ведьмака приготовила, мм, сказочный молодец!
– Погодите… – у меня что-то со слухом, или все правильно поняла? И нет, Крис вон тоже напрягся, как про ведьмака услышал.
– А чего годить? Тюю! – самоуверенно улыбнулась ведьма и ухватила меня за руку, чтобы повести в дом. – Твоя мать, кого ни попадя, слушала, а от меня все отмахивалась. И зря! Я правду ей тогда сказала, что кровь ведьмы все равно, поздно ли, рано ли, а проснется.
– Однако не проснулась… пока, – в замешательстве проговорила я.
– И ничего! Вот с Карлосом познакомишься… глядишь, и того!..
– Уважаемая! – подал голос Крис, и это вышло у него довольно громко. – Я Вонтевеллу по настоянию ее матери привел, но мне бы переночевать у вас. Ведь в дальнюю дорогу лучше отправляться с утра, не правда ли?..
– Что? – обернулась к нему тетка. – Это ты… да где же я тебя положу? В доме всего две комнаты…
– Я неприхотлив. Могу и в сарае на сене ночь скоротать, позвольте только. А за ужин заплачу…
– Да? Ладно. Идем. Сейчас вечерить будем…
А как поели, так за окнами уже и смеркаться начало, и ведьма сразу же принялась выставлять Кристофера за порог избы.
– Иди, молодец, иди! Тебе завтра чуть свет в путь собираться… в сарае же на сене, что справа от входа, уже тебе постелено. Отправляйся отдыхать перед дальней дорогой да сил набираться. Спокойной ночи, красавчик!
Я удивилась, что это она так рьяно взялась избавляться от мага, ведь только что была с ним очень даже мила и еще с большой охотой приняла плату за ужин. А оказалось все просто: в дом Карлос был приглашен, с минуты на минуту ведьмак ожидался.
– Что ж, пойду! – выдохнул Крис и встал из-за стола. – Вел, а ты не хочешь меня до сарая проводить?..
– Чего там провожать? – нахмурилась Алисандра. – Тридцать метров в сторону от крыльца всего! Иди, милый, не заблудишься. А Вонтевелла у нас девушка строгого воспитания, в сумерках не ходит со случайными парнями.
– Даже так? – усмехнулся прохиндей. – Строгого, значит? А ведьмака незнакомого к ней, на ночь глядя, приглашать можно?
– Много ты понимаешь про ведьм, молодчик. Да и куда тебе! У магов одни порядки, а у нас совсем иные. Ступай уже к своей постели, не серди меня.
Я все же вышла за ним на крыльцо, тогда и заметила, что Кристофер сразу же в сарай не зашел. Он уселся у входа на чурбак, привалился спиной к дощатой стенке и принялся оттуда поблескивать на меня из сумерек своей белозубой улыбкой.
– Вел? Ты серьезно отдашь невинность какому-то сельскому неотесанному парню?
– Тебе-то что?!
– Одумайся, детка. Он же груб и не воспитан, никакого обхождения от него получить не надейся. Привык, понимаешь, зельями девок угощать, да и сразу юбки задирать. Не то, что я! У меня же всегда все по обоюдному согласию происходило, с прелюдией из ласк, так сказать. В общем, ни одна девственница еще не жаловалась.
– Негодяй! Развратник!
– Это я-то?! А этот Карлос тогда кто? Мне ты нравишься… даже очень, признаюсь, а этого бугая просто на случку пригласили…
– Заткнись, Крис!
– Нет, я понимаю, что у вас, у ведьм, на инициацию всегда большая надежда, это верно. Способности по полной открыть и усилить, и прочее… Но как же совсем без чувств, детка? А я тебе, определенно, нравлюсь. И даже можешь не делать такие глаза – очень нравлюсь! И мы уже, хоть сколько, а узнали друг друга…
– Беглый каторжник! Волокита! Врун!
– Когда это я тебя обманывал? – он тут же посерьезнел. – Не было такого. И у тебя от меня может проснуться магия, а не ведьмовство. И потом, у нас с тобой в наличии схожий дар… то самое, очарование, да.
– Так вот почему у меня при последнем поцелуе ноги подкашивались, и сопротивляться нисколько не хотелось! Ах, ты, прохиндей!..
– Вот видишь, ты ко мне явно питаешь уже чувства! А тут какой-то деревенский увалень между нами может встать…
– Да с чего ты решил, что я его к себе подпущу?
– Нет? А мне показалось…
– Ой, ведьмак, кажется, идет. Прячемся!
И мы в одно мгновение юркнули в сарай. А как скрылись за дощатыми стенами, так на пару прильнули к щелям.
– Ну вот, как и говорил: увалень!
– Зря ты так! Просто крупный парень…
– Деревенщина!
– Есть такое, родился и вырос в этом вот селе. Но тихо, тетка Алисандра выбежала. Видишь, меня ищет.
Ведьма действительно окинула недовольным взглядом двор и особенно задержала глаза на двери сарая.
– Вонтевелла! – позвала при этом вполне приветливо. – Где ты, девочка? Иди же в дом – к тебе гость пришел…
Раза три так крикнула, несколько меняя интонации, но потом махнула рукой.
– Непутевая! Вся в мать. Та тоже с магом спуталась. И что из этого вышло? Не дури и иди к ведьмаку – только он и может дело поправить. Слышишь?
В ответ ей была тишина. Вот Алисандра и вернулась в избу, бубня себе под нос какие-то ругательства.
– Что же мы на ногах-то? – тут же отпрянул от щели в стене Крис. – Леди, приляжем? – он указал на подстилку с подушкой и одеялом, что лежали поверх сенника. – Прошу!
– И то, чего же не лечь? – кивнула согласно. – Такие нервные были последние сутки!.. По твоей милости, между прочим.
– Каюсь. Виноват. Но согласен компенсировать все ласками, детка.
– Не надо, Крис. Я тебя прощаю. Ох, ноги так и гудят! И понятно, столько за день пройти!
– Ничего, сейчас отдохнем…
– Эй! Руки убрал! Не знаю, как ты, а я спать. Тебе подушка, а мне все остальное. Спокойной ночи, Кристофер!
– Хм! Да ладно, подушку тоже забирай, я и просто на сене могу спать.
Так я и поверила в его покладистость, как же! Но стоило лечь, так сонливость на меня нахлынула не просто волной, а цунами. Видно, действительно сильно устала и перенервничала. И мне оказались совершенно безразличны вздохи мага за спиной и шуршание сена под ним от того, что места себе никак не находил. Я моментально заснула, как в пропасть ухнула. А глаза открыла уже на рассвете, и способствовало этому жаркое тело Криса. Я веки распахнула моментально, как только до сознания дошло, что мы тесно обнялись. Вернее, он спал, лежа на спине, а я чуть ни сверху забралась на него, обхватив за шею. Ужас!
