Текст книги "Безумное знакомство (СИ)"

Автор книги: Киссия Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 7

Глава 7

– Лина, скажи. Ненавижу, когда женщины так делают, Ты говоришь ничего, но очевидно же, что есть кое-что. – Он оперся на локоть, пытаясь поймать мой взгляд. – Эй, я не смогу исправить это, пока ты мне не расскажешь, что случилось.

Типичный парень. Всегда все исправляет.

– Не говори так обо мне, ладно? – я заставила свою злость уйти. Он не имел в виду ничего плохого.

Клим убрал прядь с моего лица и поцеловал в щеку.

– Конечно, мне очень жаль. Я не хотел тебя обидеть. Я просто был поражен. Ты сделала со мной то, что хотела. Никто и никогда не мог перехитрить меня. Это я всегда получаю то, чего хочу.

Я усмехнулась.

– Выглядит так будто у тебя появился достойный противник.

Он поцеловал уголок моего рта, подбородок и другую щеку.

– Похоже на то, – его глаза стали серьезными. – Почему тебя это расстроило?

Я села поудобнее, расположившись на подушках..

– Это… Давняя история. Я знаю, что должна отпустить это. Ты ничего не знал. Все хорошо.

– Нет, это не так,– он прикоснулся двумя пальцами к моей щеке и посмотрел мне в глаза. – Расскажи мне пожалуйста.

Его искренность и пристальный взгляд заставили меня расслабиться.

– Хорошо. Это мой отец. Его фразочка. Он все время говорит так маме, – я понизила голос, чтобы скопировать его мужской тон. – Давай Люба не будь сучкой.И так все время. Она, как правило, ничего не значит. Обычно он говорил так, когда они шутили или когда мама его раздражала. Но он говорил это всегда. Однажды он тоже сказал мне это, в том же тоне. Мама ненавидит эту фразу так же сильно как и я. Он называл ее так по крайней мере один раз в неделю в течении последних двадцати пяти лет.

Причина, по которой я действительно ненавижу эту фразу, это Данил. Однажды он услышал, как мой отец сказал это матери и понял, что она и я ненавидим эту фразу. Итак, в следующий раз, когда мы поссорились, он сказал тоже самое, что и мой отец: Давай Лина, не будь сучкой.

– Гребаный хер

– Да, это то, что он делает. Не кричит, не злится, а просто бьет по твоим слабым местам. И когда ты выходишь из себя, он берет верх, потому что даже не повысил свой голос.

– Такого рода вещи сводят меня с ума,– сказал Клим, накручивая прядь моих волос вокруг пальца

– Он делал это, сводил меня с ума. Вот почему я расставалась с ним так много раз.

– Сожалею, что так сказал. Я не знал…

Я бросилась к нему, чтобы поцелуем заставить его замолчать.

– Я знаю,– сказала я,– Просто это удар по слабому месту для меня. Теперь заткнись и расскажи мне еще раз, как я обхитрила тебя.

Клим усмехнулся и усадил меня на себя. Этот сексуальный мужчина–зверь, снова был готов для меня. Я скользила своей киской напротив него, чувствуя, как его член снова становится твердым. Как только он стал достаточно твердым, чтобы скользнуть в меня, я оседлала его, пока его размер продолжал заполнять меня изнутри.

– Ты выиграла,– сказал он, целуя мою грудь. – Ты поставила меня на колени и заставила дать тебе то, что ты хотела.

– Не забывай об этом. Я очень решительна, когда чего-то хочу.

– Это одна из причин по которой х-м… я люблю проводить с тобой время.

Это было быстрое проникновение. Он внимательно наблюдал за мной, пока я не закрыла газа и не отдалась этому ритму желания, опустив руки туда, где соединялись наши тела. Его руки обернулись вокруг моих бедер, и он стал сам задавать ритм. Это не было уловкой на этот раз. Ни поддразниваний, ни прелюдии, просто медленное, нежное покачивание наших тел, заставляющее исходить нас истомой, пока мы оба не достигли пика.

– Боже да,– прошептала я, падая на него и прижавшись лицом к его плечу. – Да, да.

Его пальцы впились в мои бедра, толкаясь быстрее, и приближаясь к оргазму.

– Не.… Не останавливайся, – сказал Клим. – Боже мой, я собираюсь кончить, сильно…

Я прижалась к его уху со словами: – Я люблю чувствовать, как ты кончаешь,… О, Боже мой, я тоже, я хочу кончить вместе с тобой

Его глаза заблестели, он прижался своим ртом к моему, и мы слились в одно единое целое, один клубок чувств и желаний, не зная где заканчивается он и начинаюсь я.

Ни один из нас не говорил о его ошибке, но она висела в воздухе между нами. Когда я засыпала, то задавалась вопросом, он на самом деле имел ввиду, что ему нравится проводить со мной время или это была просто фраза. С другой стороны меня пугало, что это может быть нечто глубокое. Я не была уверенна, хочу ли я в это окунуться.

Мы прибыли в Египет, в Каир. Жара, это не столько разница температур, сколько уровень. Она сама отдельный организм. Жара, это монстр, который скользил по переулкам к главным улицам, прильнул к окнам, стенам и потолкам, извивался между звездами и луной даже в ночное время.

Клим утверждал, что я привыкну к ней, но мы были в Каире уже почти неделю, собирая запасы, встречаясь с остальной частью компании и мне до сих пор приходилось бороться за свое дыхание, когда я выходила из прохладного отеля каждое утро. Разница температур в помещении и на улице была шокирующей. Внутри отеля было так холодно, что я начинала дрожать и моя кожа покрывалась мурашками, а снаружи я не могла двигаться от палящего солнца и не могла дышать от удушающей жары.

Братья Клима, как я и думала, были такими же, как и он сам. Массивные мужчины с твердыми скульптурными телами, которые как будто были высечены из камня художником и воплощены в жизнь. Тем не менее, они не могли быть более разными личностями.

Тогда как Клим был теплым и искренним, со мной, по крайней мере, и обладавший острым, как бритва, интеллектом, его братья были более развиты физически, обладая больше силой, чем коварным расчетом. У них были холодные глаза, они медленно говорили и притворно улыбались.

Они были открыто удивлены моим присутствием и собственническими жестами Клима. Мы встретились в маленьком кафе, где старики, сидя в кругу, курили из длинных трубок, торчащих из штуки похожей на большого оранжевого паука, которую Клим назвал кальяном. Его братья пили черный, как смоль кофе из крошечных чашек и обедали из тарелок меньше чем их ладонь. Каждый из них встал, когда мы прибыли, моя рука крепко сжала руку Клима.

Четыре брата были одного роста, с одинаковыми темными волосами и такими же привлекательными чертами, но различия между ними, казалось, были огромными. Демид, самый старший, был человек-медведь, по моей оценке ему около сорока лет, здоровенный, толстый и не поворотливый, с глазами бусинками и ежиком черных коротко стриженых волос, с большим количеством шрамов на лице, как будто его накрыло осколками. Следующий по возрасту Архип, ему может быть тридцать шесть, он такой же высокий, как и остальные братья, но тощий, жилистый и красиво сложенный, с подкаченными и сильными руками, бритой головой и телом покрытым татуировками. Клим был следующим по возрасту, а Макар самым младшим. Из них всех, Макар был классически самым привлекательным. Он выглядел как кинозвезда с идеальными волосами, прямым пропорциональным носом, сильным подбородком, сверкающими зелеными глазами и телом, которое на самом деле выглядело высеченным из камня, тем более что он был одет в кожаный байкерский жилет на голый торс.

Когда мы вошли в темное кафе, открытое место не оснащенное кондиционерами, все его братья встали. Клим, возможно, не был самым старшим, но все относились к нему как к лидеру. Они пожимали друг другу руки и постукивали по спине аля «наш мужской ритуал». Клим положил руку на мою спину достаточно низко, чтобы это было собственнически, и познакомил меня со всей командой.

Все они уставились на меня. Макар-кинозвезда, даже снял очки, чтобы получше разглядеть меня сверху вниз и уставился прямо на мою грудь. Клим приподнял бровь и сузил глаза, сделав откровенно угрожающий вид. Макар поднял руки отступая, и снова надел очки.

Я была удивлена мужским озорством, но сдержала смешок.

– Ты слишком долго сюда добирался, – проворчал Демид, голос которого был похож на скрип.

Клим в отместку махнул рукой.

– У меня были кое-какие дела в Лондоне. Теперь я здесь. Так что же происходит в Судане?

– Борьба, что же еще? – сказал Архип, лаконично пожав плечами. – В основном сосредоточенно все в Хартуме. Полагаю, что туда мы и отправимся. Это место где сейчас хуже всего и мы больше всего там нужны.

Демид посмотрел на меня поверх своей микро чашки с кофе, а затем на Клима.

– И так, Ангелина. Вы когда-нибудь занимались чем-то подобным? – он махнул неопределенно в восточном направлении. – Чем-то настолько подавляющим?

Клим ответил за меня.

– Она почти десять лет проработала в скорой помощи. Она справится.

Я закатила глаза на Клима, меня раздражало, что он говорил за меня.

– Я могу сама отвечать. И да, у меня есть опыт. Я, возможно, не была в бою, как вы четверо, но я знаю, как сохранять спокойствие, когда вокруг все давит.

– Надеюсь, что это так,– сказал Демид,– потому что я уверен, что в аду нет времени, чтобы спастись, когда дерьмо начинает летать.

– Она будет в порядке,– сказал Клим, его голос был раздраженным.

Не смотря на его утверждение, что я буду в порядке, он выглядел встревоженным. Я играла крутую девочку для братьев Клима, но теперь, когда я поняла, что на самом деле сижу в чужой стране, в окружении миллионов людей, чей язык я не знаю, чья религия мне не понятна, а культура совершенно чужда, я ощущала всю глубину моей незащищенности.

Клим почувствовал мой скрытый страх и сжал мою руку под столом.

Не в первый раз, и, безусловно, не в последний, я подумала: Во что я ввязалась?

Мы уехали в Хартум сразу на следующий день, так что я скоро это узнаю…

Я сделала все возможное, чтобы оградиться от звуков выстрелов и криков, чтобы сосредоточиться на человеке, который истекал кровью передо мной. Он был тараторящим в панике арабом, его грудь часто вздымалась, он задыхался. Я приложила смоченную повязку к кровоточащей ране в его боку, прижав так сильно, насколько было можно, в то время как Клим встал на колени рядом со мной, вытаскивая шприц с морфином. Его перчатки были окрашены в темно-красный, а одежда забрызгана кровью и грязью, его серо-зеленые глаза были сосредоточенны, мрачные и жесткие.

Он воткнул шприц в ногу пострадавшего, надавил на поршень и отбросил шприц в сторону. Почти сразу же болтовня раненого затихла и Клим начал бинтовать рану на нем. Клим работал не торопясь, а каждое его движение было отточено до автоматизма.

Я едва сохраняла здравый ум. Клим был единственным моим якорем в этом мире. Он был моим спасительным глотком воздуха, за который я цеплялась, когда вокруг меня творились хаос и безумие войны. Он не разговаривал со мной, кроме как когда отдавал команды, в течение почти семидесяти двух часов, и мы не спали более восьмидесяти. В каждом из этих часов мы были начинены марлей, сшиванием, ампулами с морфином, и держали людей, когда они умирали.

Мы закончили латать молодого человека и оставили его там, где он лежал для братьев Клима, чтобы переместить его в безопасное место. Клим взял меня за руку и потянул к следующей жертве, пожилому мужчине с длинной бородой и тремя ранами в области желудка, через которое сочилось обильное количество крови и других жидкостей. Он ужасно вонял и кричал.

Клим посмотрел на меня и незаметно покачал головой, я поняла, что эта жертва не выживет. Клим подошел к нему с ампулой морфина, и человек затих, его глаза с благодарностью смотрели на Клима. Я услышала слова, которые теперь знала: Аллах… инша Аллах, а потом он затих.

Я и раньше видела, как умирают люди. Я работала в скорой помощи в течение нескольких лет, начиная как двадцатилетний студент, боявшийся собственной тени, свежий выпускник медицинского университета и затем, продолжив работать в огромной больнице. Я видела смерть. Я посещала больных, когда они делали свой последний вздох. Некоторые из них тоже были с огнестрельными ранениями. Но это… это было по другому. Я видела как этого самого человека подстрелили. Он был здоровым и энергичным, стоя на коленях в дверях с АК-47, среди взрывов и огня, в десяти метрах от того места где мы работали. Затем выстрел, брызги крови и он упал. Все это происходило во время того как мы работали над маленьким мальчиком. Задыхаясь, я испустила вдох и рухнула в грязь рядом с мертвым стариком. Ничего не помогало. Звуки потускнели вокруг меня, мои мышцы как будто заледенели, а мой мозг покрылся инеем. Я не могла двигаться, я не могла дышать. Я просто хотела, чтобы мое усталое тело упало вниз, закрыть глаза и не видеть кровь. Я видела, слышала и ничего не чувствовала.

Клим потряс меня.

– Ты должна встать милая. Мы не можем остановиться. Мы еще пока не закончили, – он крепко дернул меня за руку и что-то горячее коснулось моего уха. – Двигайся, Лина!

Обеспокоенность в его голосе, и сам факт того, что он кричал, заставило меня двигаться. У нас всех была черная униформа с гигантскими красными крестами на спине, руках и сундуках, на наших рюкзаках, четко обозначающая нас как медиков. У нас была нейтральная позиция, мы помогали всем, кто пострадал, независимо от политической принадлежности.

– Они не должны нас трогать. – сказал Клим. – Но это не мешает им сбивать нас.

Он тащил меня вперед. Все было как в тумане: песок, здания, голубое небо, пылающее солнце, Клим рядом со мной, его рука, крепко удерживающая меня, и треск, взрывы над нами, впереди и позади нас. Клим был невозмутимым, молчаливым, огромным и сильным рядом со мной. Мой рок.

Звук вернулся, эмоции вернулись.

Мы дошли до перекрестка и Клим рывком потащил меня в сторону, в пустое, разбомбленное здание, полное щебня и битой мебели. Он прижал меня в углу, закрывая своим телом ото всех. Мы оба носили бронежилеты, так что он выглядел даже больше чем обычно. У него было по пистолету на каждом бедре и черная бандана, помеченная красным крестом, укрывающая его волосы. Его глаза уставились на меня.

– Ты в порядке? – его голос захлестнул меня, словно шепот, словно оградил ото всех криков, обстрелов и взрывов снаружи. Он вспотел, его грудь вздымалась, и его руки были на моей талии.

– Я в порядке,– ответила я, глядя на него снизу вверх.

Боже он был таким сексуальным. Клим–воин. Я обнаружила, что меня возбуждает он напротив меня, бесстрашный и неудержимый, его жесткие серо-зеленые глаза, рассматривающие меня, его твердое тело, словно щит от всего мира. Я была возбуждена от того, что он затащил меня сюда, укрыл ото всех и беспокоился обо мне. Так же я чувствовала, как энергия проходила сквозь меня, желание струилось по моим венам, разжигая огонь во всем теле, который я не могла замедлить или контролировать, огонь разжигающий пламя внизу моего живота. Глаза Клима опустились на мою грудь, сверкнув, что заставило мои бедра трепетать.

Это было нелепо, но не было ничего лучше, чем чувствовать руки Клима на себе. Это было не то место, не то время, но я не могла перестать об этом думать.

– Это плохо, что я сейчас возбуждена? – спросила я, глядя на него из-под опущенных ресниц.

Он ухмыльнулся и прижался бедрами к моим.

– Нет, это нормальная реакция на адреналин. Я всегда возбужден после боя.

– Бой, все еще идет,– сказала я.

– Это так,– сказал Клим, сокращая расстояние между нашими губами. – Но пошло оно все.

– Разве мы не должны быть там?

Он не ответил на мой вопрос, просто прижался губами к моим, мягко и влажно, проскользнув внутрь языком. Шум, страх, усталость, все отошло на задний план и заменилось телом Клима, напротив моих губ и груди, а также его рук на мне. Я потеряла себя в поцелуе, смутно ощущая стук своего сердца, полную непрактичность и неправдоподобность момента в своем мозгу.

Мы оторвались друг от друга, а его глаза были обезумевшими от желания, его пальцы сжимали мою талию. Я чувствовала, как его сердце выдает бешенный галоп. Я знала, что это сумасшествие, совершенная нелепость, но я хотела подпрыгнуть и обернуть свои ноги вокруг него, сорвать штаны и ощутить его внутри себя.

Он видел это в моих глазах. Мы рванули к друг другу одновременно, охваченные сексуальным безумным желанием, подкрепленным адреналином. Наши руки синхронно расстегивали штаны друг друга и спускали вниз. Я не могла полностью спустить брюки, но ему удалось снять один ботинок и освободить одну ногу.

Клим поднял меня, и я обернула ноги вокруг него. Он вошел в меня быстрым, сильным и жестким толчком. Я прижалась ртом к его шее, укусив в районе яремной вены, чтобы заглушить крик.

Его руки удерживали мою попку без особых усилий, поднимая вверх и опуская на себя, двигаясь в жестком бешеном ритме.

Я была прямо там, на краю удовольствия, с самого первого его движения внутри меня.

Опасность момента, что в любой момент кто-то может увидеть нас, или даже причинить вред, а может быть даже убить, делало все намного горячее, эротичнее, безумнее.

Клим прижался к стене спиной и теперь мы могли наблюдать, как он двигается внутри меня. Я ухватилась за стену за своей спиной, заставив встать его на носочки, и проникнуть под другим углом, с не меньшей силой.

Наши губы снова встретились и теперь взрывы были и за стеной и внутри меня, заставляя мое тело сжиматься вокруг него, а мои руки шарить по его телу как сумасшедшие, прижимаясь со всей страстностью. Я кричала ему в рот, и он начал кончать, замедляя движения, выкрикивая мне в рот, наши крики и оргазмы стали единым целым.

Я оперлась о его плечо, мое лицо рядом с его лицом, из-за угла краем глаза я заметила движение возле дверного проема, проблеск кожи. Не раздумывая, я протянула руку и схватила один из пистолетов Клима, направляя его на дверь. Я не уверенна, что на меня нашло, что заставило это сделать, но пистолет был в моей руке, направленный на другого человека. Клим напрягся, и высвободил одну руку из-под моих ягодиц. Я стиснула ноги вокруг него сильнее, чтобы удержаться самостоятельно. Он обернул руку вокруг пистолета и забрал его, опустив опять в кобуру, но я все равно, даже будучи неуверенной, что мы были целью, смотрела на выход.

Он поднял меня и опустил вниз. Мы привели в порядок нашу одежду, все еще не в силах поверить, что мы только что сделали.

– Это было,… – начала я.

– Сумасшествие, – продолжил за меня Клим.

– Да,– я чувствовала себя смелой и немного влажной. – Сумасшествие, но веселое.

Клим наблюдал за мной, пока я приводила себя в порядок, ухмыляясь.

– Ты когда-нибудь стреляла из пистолета раньше?

– Не-а,– я застегнулась и заправилась.

– Ты бы могла нажать на спусковой крючок?

Я повернулась к нему лицом и пожала плечами.

– Я не знаю. Есть ли способ узнать, пока не придет время его использовать?

Клим покачал головой.

– Нет, на самом деле нет. Я был просто поражен тем, что ты сделала.

Он наклонил голову, выглядя смущенным.

– Это, кстати, были мои братья. В дверях. Они увидели нас.

– Они все еще там, не так ли? – засмеялась я

– Да, наверное.

Я кивнула подбородком в сторону двери.

– Вы все, можете войти, – я взглянула на Клима, – ты, кстати, не очень тактично повел себя со своими братьями, когда знакомил нас. На твоем лбу прямо написано было «мое».

Клим пожал плечами, не поднимая головы, когда три его брата ввалились внутрь.

– Я знаю своих братьев. Если бы они сделали хоть шаг в твою сторону, мне пришлось бы их убить. Какая потеря для бизнеса.

Макар прислонился к стене рядом с Климом.

– Ты говоришь как папа. Всегда все о бизнесе.

Клим не поднимая головы очищал руки от грязи.

– Это была шутка, болван

– Ага, болван.

Демид сидел на корточках у входа, стягивая пару грязных перчаток.

– Заткнитесь вы оба, болваны.

Архип пришел последним и приземлился посреди комнаты, используя сумку вместо подушки.

– Думаю, мы попали в «стену». Мы не сможем оказывать помощь, нам нужно отдохнуть.

Никто из них не смотрел на меня, даже Клим. Я поняла, что это их способ справиться с «нами». Не желая, чтобы это висело в воздухе между нами все время, что мы проведем вместе, я решила взять быка за рога.

– Вы все ослы, я говорю, что вы ведете себя как дети. Да, мы с Климом занимались сексом прямо там, где вы сидите, больше, где сидит Макар.

Макар поморщился и подошел ближе к брату.

Клим молча рассмеялся, его плечи дрожали.

– Скорее всего, Лина, это навсегда наложит на него отпечаток.

Макар поморщился и встал, чтобы перейти в другой конец комнаты.

– Мне не нужно было это видеть, и мне не нужно было это знать, – сказав это, он все же мне ухмыльнулся.

– Это не мое дело,– сказал Демид, все еще не глядя на меня. – Вы оба взрослые. Клим может трахаться с кем захочет

– Моей проблеме возможно не место посреди гражданской войны, но это не значит, что я от этого откажусь, – сказал Архип. – Сексуальное возбуждение, нормальная реакция. Телу нужно выбросить гормоны, которые вырабатываются во время стресса и адреналина.

– Да, Клим именно так и сказал мне,– сказала я.– Мы просто проверили его теорию.

Братья Громовы пытались подавить смешки, не глядя ни на кого и ни на что. По какой-то причине меня это раздражало. Что-то мне подсказывало, что если я хотела уважения этих людей, мне нужно его заработать.

– Итак, Клим,– сказала я, как бы невзначай,– ты чувствуешь себя «очищенным»? Или мы должны попросить твоих братьев выйти на несколько минут?

Клим давился смехом, удивленно взирая на меня и на своих братьев, которые покраснели и сотрясались в немом приступе смеха.

– Думаю, что готов пройти еще одну чистку,– сказал Клим.

– Я не сдвинусь,– сказал Архип, не открывая глаз. – Но не стесняйтесь, я не буду мешать.

Макар был первым, кто рассмеялся открыто, и вскоре смеялись все, даже молчаливый Архип.

– Все в порядке, Лина,– сказал Макар. – Я понимаю, почему Клим взял тебя с собой. Сегодня ты тоже хорошо поработала. Не плохо для новичка.

– Я же говорил, что она будет в порядке,– сказал Клим, вставая. – Мне нужно отлить

Архип встал.

– Тогда я присмотрю за твоей задницей. Никуда нельзя идти одному.

Двое мужчин ушли, и я осталась с Демидом и Макаром.

Переходите на мою страничку и нажимайте Отслеживать автора так вы будете сразу узнавать о выходе моих новых произведений и обновлений, а мне будет очень приятно видеть что на меня подписываются и я не зря старюсь))) И не забывайте добавлять книгу в библиотеку)))