Текст книги "Как Тренк стал рыцарем"

Автор книги: Кирстен Бойе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9,
в которой рассказывается, как Хрюнчик выступал перед публикой

На середине площади Тренк развязал глаза Хрюнчику, и ты, конечно, догадался, что просёнок страшно обрадовался.

– Прошу вас, господин Свиномаг! – крикнул Момме Мумм.

Тогда Тренк ещё крепче ухватился за верёвку и пошёл с красными ушами к четвёрке добровольцев, которые с жадным интересом ждали, что будет дальше. Под хохот толпы Тренк позволил Хрюнчику обнюхать каждого из них – прелестную даму, господина с носовым платком, сапожника с шилом и, наконец, даже чинного пастора. Потом он присел на корточки и приблизил ухо к свиному пятачку, словно выслушал, что ему сказал Хрюнчик.

– Господин Свиномаг сказал мне, кому пожал руку господин бургомистр! Господину пастору!

По толпе пробежал удивлённый гул, а некоторые зрители даже захлопали в ладоши, особенно дети. Но тут из толпы вышел широкоплечий мужчина с угрюмым лицом и заявил:

– Ничего особенного тут нет! Любой может догадаться, что господин бургомистр наверняка выберет господина пастора! Это не магия, а обман!

Его тут же поддержали другие; они громко требовали ещё раз подтвердить умение Свиномага.

Момме Мумм добродушно улыбнулся.

– Я понимаю ваши сомнения и недоверчивость, почтенные господа! – крикнул он. – Увы, часто бессовестные самозванцы обманывают народ и выдают за магию дешёвые фокусы! Но я уверен, господину Свиномагу удастся вас убедить! Проверяйте его умение сколько хотите!

Мне кажется, что ты уже давно удивляешься, как это Хрюнчик вдруг стал волшебником и всё точно угадал. Но я сейчас тебе объясню. Не зря Момме Мумм почти всю жизнь был бродячим лицедеем. Он знал сотни, а то и тысячи фокусов, и одному из них он научил Тренка, когда что-то шептал ему на ухо.

Четверым горожанам, которые стояли в ряд перед бургомистром, Тренк мысленно дал номера – вот почему так было важно, чтобы он умел считать. Номер один стоял ближе всех к церкви, рядом с ним номер второй и так далее.

И когда Момме Мумм вызвал на середину площади Хрюнчика с Тренком, чтобы они определили, кому бургомистр пожал руку, он сделал это так: если бы бургомистр выбрал добровольца номер один, стоявшего ближе всех к церкви, тогда Момме Мумм крикнул бы только одно слово, например: «Идите!» или «Начинайте!»

Если бы бургомистр пожал руку добровольцу под номером два, то Момме Мумм крикнул бы два слова, например: «Идите сюда!» или «Прошу вас!» Для добровольца под номером три он бы крикнул – что? – разумеется, три слова, и так далее. К Хрюнчику всё это, конечно, не имело никакого отношения, а уж к ясновидению и подавно. Тренк просто сосчитал слова, которые ему кричал Момме Мумм, потом позволил Хрюнчику обнюхать стоявших в ряд людей и после этого сделал вид, будто бы тот прошептал ему на ухо своё решение.

А раз Момме Мумм крикнул в первый раз: «Прошу вас, господин Свиномаг!», где было, как ты уже наверняка сосчитал или сосчитала, четыре слова, Тренк понял, что бургомистр пожал руку пастору, ведь пастор стоял, как ни странно, дальше всех от церкви и был для Тренка номером четыре… но ты это наверняка уже и сам понял.

В толпе росло недоверие, и тогда Момме Мумм снова завязал глаза Тренку и Хрюнчику и вызвал новых желающих. И опять Тренк назвал всё правильно, а почему, ты уже знаешь. Точно так же получилось и в третий, и в четвёртый раз, даже тогда, когда какому-то хитрецу пришло в голову, что четыре добровольца – это слишком легко, а вот если их станет десять, тогда дело другое.

Тут Момме Мумм вызвал на площадь десять добровольцев, но и на этот раз Поросёночек не ошибся.

– Тридцать! – крикнул тогда пастор. Он не верил в магию и вызвался добровольцем только ради того, чтобы разоблачить юных лицедеев. Но ему так и не удавалось это сделать, поэтому он разозлился и подумал, что при тридцати добровольцах свинье точно будет не под силу найти нужного человека.

До сих пор их фокус с каждым разом доставлял Тренку всё больше удовольствия, но когда ему на этот раз завязали глаза, а на площадь вышли тридцать добровольцев, он чуточку испугался. Откуда он знал, не ошибётся ли он, раз число такое большое? Это могло легко произойти, потому что Момме Мумм прокричал очень длинную фразу:

– Ну, тогда покажите ещё раз ваше искусство, господин Свиномаг и мой дорогой помощник, у меня нет никаких сомнений, что вы опять всё прекрасно отгадаете!

Боялся он не зря, потому что бургомистр пожал руку двадцать четвёртому добровольцу, лысому толстяку с красными щеками, и Момме Мумм сказал двадцать четыре слова (можешь посчитать, если хочешь). Тренк показал пальцем на двадцать четвёртого добровольца – «Вот он!». У него всё получилось, хотя двадцать четыре довольно большое число. Но ты ведь знаешь, что Тренк мог считать даже до ста, и теперь понимаешь, почему это иногда может оказаться полезным.

Тут все притихли и посмотрели на маленькую свинку, которая так безошибочно всё угадывала, с уважением и даже со страхом. Не осталось никого, кто не верил, что Хрюнчик в самом деле маг и волшебник из южного города, который нечаянно превратил сам себя в поросёнка. Даже пастор поверил в это к собственной досаде.

– Почтенная публика, я прошу вознаградить нас за это незабываемое представление! Это поможет нам и дальше сопровождать господина Свиномага в его странствиях по свету! – крикнул Момме Мумм. – Не медлите и не бойтесь! Помогите нам, кто чем может!

Один за другим к ним подходили люди и давали то, что могли – кто-то огурец, другой яблоко или копчёную рыбу, одна женщина дала мармеладный хлебец. У ног Момме Мумма росла горка снеди, а Тренк крепко держал за верёвку Хрюнчика, ведь, понятное дело, он мог сразу наброситься на еду.

Тренк считал, что он честно заработал всё, что лежало перед ними на земле, пусть даже их фокус был всё-таки небольшим обманом, а никаким не ясновидением. Он уже присмотрел тихое местечко между церковью и домом пастора, чтобы поесть там от души. Момме Мумму и Хрюнчику тоже понравилось то место, и они наелись бы втроём от пуза, но тут на площади раздался громкий голос.

– Момме Мумм, вот ты где, слава Всевышнему! Лис, наша девочка опять с нами! – С сияющей улыбкой на круглом лице к ним направлялся кругленький, маленький человечек. Момме Мумм бросился в его объятия сразу, как только увидел.

– Шнёпс! – воскликнул Момме Мумм и от восторга треснул толстяка по спине. – Я так и знал, что вы меня найдёте! Вот, познакомься – это Тренк, крестьянский сын, а это его поросёнок!

Тут Тренк понял, что Момме Мумм снова встретил свою труппу, и к его радости за друга добавился лёгкий страх, потому что он понял, что скоро опять останется один.

Глава 10,
в которой появляется надменный рыцарь

Сначала Момме Мумм представил Тренка своей труппе.

– Это мой попутчик Тренк. Он ушёл из дома, чтобы поискать счастья в городе. Вместе с этой свинкой по кличке Хрюнчик, – сообщил Момме Мумм, а Хрюнчик сердито взвизгнул, потому что Тренк оттащил его от восхитительной кучи еды. Но Тренк был вынужден так поступить, ведь невежливо продолжать есть, когда тебя представляют обществу. – Это мои собратья-лицедеи Круглый Шнёпс и Рыжий Лис, а это наш уважаемый господин Принципал.

Тренк пожал всем троим руки, а Хрюнчик обнюхал всем троим ноги, и они таким образом познакомились.

Как ты уже знаешь, Шнёпс был маленький и круглый человечек с красным лицом, а Лис был тощий и долговязый с огненно-рыжей шевелюрой и весёлой ухмылкой. Зато господин Принципал был просто обычный мужчина с козлиной бородкой, разве что чуточку унылый.

– Где же ты шлялся, Момме Мумм! – сердито спросил он и тут же сел по-турецки перед восхитительной горой еды и стал есть, даже не спросив ни у кого разрешения. Но тут нечего удивляться, ведь это был Принципал, что значит начальник.

– Я вас искал с тех пор, как мы убежали от дракона, – сообщил Момме Мумм. – Но я точно знал, что мы должны встретиться здесь, в этом городе, вот и пришёл сюда. К счастью, по дороге я встретил двух моих попутчиков, и мы с ними вместе провели волшебный сеанс ясновидения, а добрые горожане отблагодарили нас этой роскошной едой. Поэтому ешьте, сколько влезет. То, что моё, – оно и ваше тоже, Шнёпс, Лис и уважаемый господин Принципал, моя еда – ваша еда.

Потом долго слышались лишь чавканье, жевание и проглатывание, ведь лицедеи – это вам не благородные господа. Наконец, Шнёпс довольно рыгнул, сложил руки на круглом животике и с блаженным вздохом прислонился к церковной стене.

– Благодарю Господа за эту вкусную еду, – сказал он. – Моё брюхо так набито, что вот-вот лопнет. Аминь.

– Ну, Шнёпс, раз уж даже ты набил своё брюхо, это что-то значит, – заметил худой Лис и захохотал, потому что сам он давно уже перестал есть.

– Ты хорошо меня знаешь, Лис, – отозвался довольный Шнёпс и снова рыгнул. – Но что за волшебный сеанс ясновидения, Момме Мумм? Ведь ты сказал, что твой попутчик деревенский мальчонка, что он отправился в город искать счастье, и что свинья – это свинья. Но чтобы крестьянский парень умел колдовать, такого я в жизни своей не видел, а уж тем более не видел ясновидящую свинью.

Тут Момме Мумм хотел рассказать, как они с Тренком и Хрюнчиком ловко провели горожан, но в этот миг на Рыночной площади раздались ужасные крики, и все бросились кто куда – торговки, покупатели, домашний скот. А среди этой толчеи, нахлёстывая плёткой коня, ехал богато одетый всадник и сердито рычал: «С дороги!», «Убирайтесь прочь!», словно город принадлежал только ему.

– Это неслыханно! – возмутился толстяк Шнёпс.

В этот самый момент копыто взбудораженного коня едва не задело Хрюнчика, ведь лошади нервные животные и не любят, когда их с помощью плётки и шпор гонят через кричащую людскую толпу. Всадник натянул поводья и придержал коня. Хрюнчик завизжал от страха, и Тренк крепко сжал в руке верёвку. При этом он увидел, что перед всадником на попоне сидел кто-то маленький и так метался, что едва не падал, и при этом так верещал, что заглушал даже крики поросёнка.

– Я не хочу! – верещал он со спины коня. – Нет, нет, нет, я не хочу!

Конь уже тронулся дальше, но Тренк всё-таки услышал слова благородного господина.

– Рыцарем родился, рыцарем, и умрёшь! – воскликнул он и направил коня мимо Шнёпса и Лиса, в испуге прижавшихся к церковной стене. – Кричи – не кричи, тебе это не поможет, Цинк! Ты обязан стать рыцарем, и ты им станешь!

– Я не хочу, я не хочу! – кричал мальчишка и цеплялся за конскую гриву. – Я не хочу сражаться с этим страшным драконом, нет, нет, нет!

– Что за жалкая тряпка! – сказал кругленький Шнёпс и сплюнул.

– Ну и трус! – добавил рыжеволосый Лис и покачал головой.

– И вот такое существо в один прекрасный день станет рыцарем и будет повелевать нами, – подытожил Принципал, который, будучи начальником, умел это делать. – Говорю вам, я бы не имел дел со всей этой сворой рыцарей, если бы нам не приходилось зарабатывать денежки в их замках.

Тренк испуганно глядел на него. Он ещё никогда не слышал, чтобы кто-то так громко и открыто говорил о рыцарях неприятные вещи.

– Но вообще-то наш друг Момме Мумм собирался рассказать о том, как колдовала ваша свинья, – сказал господин Принципал. – Выкладывай, Момме Мумм, прекраснейшая из дев!

Тем временем конный рыцарь скрылся с Рыночной площади, и торговля продолжилась.

– Что ж, дело было так, – начал Момме Мумм.

Глава 11,
в которой рассказывается, как Тренк попрощался со своим другом

Тут Момме Мумм наконец рассказал, как они с Тренком и Хрюнчиком провели горожан, и Лис с Шнёпсом хохотали и били себя по ногам от восторга. Лишь господин Принципал рассеянно гладил свою козлиную бородку.

– Так-так, – пробормотал он и впился взглядом в глаза Тренка, да так, что мальчику стало не по себе. – Ну, конечно, это надо обдумать. – С этими словами он поднял с земли последний блин, свернул и сунул в рот, а Хрюнчик грустно полизал землю, где ещё несколько минут назад лежало столько вкусной еды. И вот теперь всё исчезло в животах трёх мужчин.

– Теперь мы можем снова рвануть дальше, – заявил Принципал и, кряхтя, поднялся на ноги. – Вставайте-ка, вставайте, друзья мои, нам надо до темноты добраться до следующего замка и показать наше искусство рыцарю и его даме, даже если они просто тупые чурбаны, эти благородные господа!

Тут у Тренка от огорчения заболело сердце. Конечно, он знал Момме Мумма совсем недолго, но он был хорошим напарником, и когда он уйдёт, Тренк с Хрюнчиком снова останутся одни.

– А этого мальчонку, – продолжал Принципал и выпрямился, – мы возьмём с собой. – Парень, который умеет считать до ста, и ясновидящая свинья нам точно пригодятся. А когда, Момме Мумм, твой маленький друг ещё чуточку подрастёт, он будет у нас новой девой, потому что у тебя скоро начнёт расти борода, я это вижу. И что тогда станет с женскими ролями и с нашими замечательными пьесами? Нам понадобится замена. – И Принципал опять посмотрел Тренку в глаза. – Хочешь пойти с нами?

Знаешь, сначала Тренк чуть не подпрыгнул от радости. Если он отправится странствовать вместе с лицедеями, они с Хрюнчиком больше не будут одинокими, а ещё он не расстанется со своим новым другом Момме Муммом. И это будет просто прекрасно!

Но тут он вспомнил, почему прошлой ночью убежал из дома – чтобы подлый рыцарь Вертольт Лютый не бил его отца. Вспомнил он и своё обещание маленькой сестрёнке Миа-Мине – что он перевезёт всю семью в город, когда у него появится свой дом, потому что городской воздух делает свободным. Но всё это, конечно, окажется невозможным, если он отправится сейчас с лицедеями, которые нигде не задерживаются и каждый день приходят на новое место. И собственного дома ни у кого из них нет.

Поэтому Тренк храбро проглотил вставший в горле комок, который означал, что дело может дойти до слёз.

– К сожалению, я обещал моей сестрёнке Миа-Мине, что найду в городе работу, построю себе дом и привезу сюда и её, и родителей, чтобы спасти их от подлого господина рыцаря. Поэтому я не могу пойти с вами, как бы мне ни хотелось играть в ваших пьесах. Мне очень жалко.

– Дом в городе? – сердито фыркнул Принципал. – Как же ты намерен его заработать?

Но кругленький толстяк Шнёпс сказал, что раз обещал, то надо держать слово, и он это хорошо понимает. Лис тоже кивнул, соглашаясь с товарищем.

– И не грусти, что мы покидаем тебя, – добавил Шнёпс, – потому что в этом мире все пути пересекаются – и не один раз, можешь мне поверить. – Это означало, что они наверняка ещё встретятся где-нибудь и когда-нибудь.

Его слова не слишком утешили Тренка, но он храбро кивнул и стиснул руку Момме Мумма так сильно, что хрустнули пальцы.

– До свидания, – сказал он.

– До свидания, Тренк! – сказал Момме Мумм и крепко-крепко пожал его ладонь. – Ты был хорошим попутчиком, и я буду скучать по тебе! Но, как уже сказал Шнёпс, я уверен, что наши пути очень скоро пересекутся снова. А пока я желаю тебе счастья, мой добрый друг Тренк! Мы с тобой друзья навсегда и навеки!

– Да, мы друзья навсегда и навеки, – ответил Тренк, и его голос чуточку дрогнул.

– Мой друг будет и твоим другом, а твой враг будет и моим врагом, – сказал Момме Мумм, а между тем пальцы Тренка уже онемели в его железной хватке. – И я так огрею его по башке моей узловатой палкой, что он будет впредь думать и не обижать тебя, если башка у него вообще уцелеет!

– Да, аминь, – с благоговением сказал Тренк, потому что слова друга звучали торжественно, совсем как проповедь в воскресный день в церкви.

Момме Мумм отпустил руку Тренка, подобрал юбку и во всю прыть помчался вслед за Круглым Шнёпсом, Рыжим Лисом и господином Принципалом. Но на другой стороне площади он снова обернулся к Тренку и в последний раз крикнул:

– Друзья навсегда и навеки, Тренк! Друзья навсегда и навеки!

Его голос ещё долго звучал в ушах Тренка, когда он потянул за верёвку и отправился искать себе работу.

Глава 12,
в которой рассказывается, как Тренк не стал подмастерьем и как он схватил за руку трусливого сына рыцаря

Возможно, ты считаешь, что зря Тренк не отправился вместе с лицедеями и это глупо с его стороны. Ведь он даже не представлял себе, чем будет заниматься в городе и как станет зарабатывать на жизнь. Если честно, то я тоже так думаю, хотя всё-таки Тренк молодец: он помнил о своём обещании и хотел помочь родителям и сестрёнке. Хотя в тот момент, конечно, он снова оказался один, без друзей и без крыши над головой.

Уходя из дома, Тренк надеялся, что в городе он научится какому-нибудь ремеслу. Он и раньше слышал от отца, что именно этим занимаются городские мальчишки, когда подрастают. Они идут в обучение к какому-нибудь мастеру и узнают всё, что необходимо, чтобы стать хорошим сапожником, или пекарем, или столяром, или кем-то там ещё. Но, увы, всё оказалось совсем не так, как Тренк рассчитывал.

Когда он с поросёнком на верёвочке остановился возле первой же сапожной мастерской и спросил, может ли господин мастер взять к себе прилежного ученика, сапожник с испугом захлопнул перед ним двери, заперся на засов и крикнул:

– Убирайся прочь со своим колдуном! Чтоб я не видел его ни в моём доме, ни в свинарнике! Да и лицедей мне тоже не нужен.

Тут Тренк понял, что их затея с сеансом ясновидения на Рыночной площади хоть и была хороша для брюха, но теперь уж точно не поможет ему устроиться подмастерьем. Куда бы он ни шёл по улице сапожников, всюду перед его носом захлопывались двери. То же самое получилось у него и с портными, и с пекарями, и со столярами. Короче, ничего у него не заладилось, и он уже жалел, что не ушёл в странствие вместе с Момме Муммом, Лисом, Шнёпсом и Принципалом. Но было уже поздно.

– Эх, Хрюнчик, в этом городе меня никогда не возьмут в подмастерья, – вздохнул Тренк и, усталый, решил вернуться на Рыночную площадь, где люди по-прежнему толпились в торговых рядах. – Ведь они поверили, что ты Свиномаг, поэтому боятся тебя и не пустят нас в свой дом, ясное дело! Я бы тоже не пустил к себе поросёнка-волшебника, это точно. Кто знает, вдруг ему когда-нибудь вздумается и меня превратить в свинью! Или даже в мышь!

Тренк вздохнул и свернул на улицу кузнецов, которая шла к Рыночной площади, но больше не останавливался перед мастерскими, не спрашивал, нужен ли господину мастеру прилежный подмастерье возле его наковальни.

Тем временем Хрюнчик снова унюхал своим пятачком соблазнительные запахи Рыночной площади и рвался туда, натянув верёвку. А недавние слова Тренка его совершенно не заботили.

– Да-да, тебе наплевать на всё, – в сердцах буркнул Тренк. – А мне теперь придётся искать что-то другое, и не здесь! Придётся, Хрюнчик, нам идти в следующий город. Может, там мастера ничего не слышали о господине Свиномаге и возьмут меня в ученики. – Он со страхом подумал о новой дороге, которая теперь уж точно предстояла им с поросёнком, о надвигавшейся тёмной ночи, и сердце у него ушло в пятки.

Но как раз в этот момент его судьба резко изменилась самым неожиданным образом. Ты даже не угадаешь, как.

На Рыночной площади снова начался страшный переполох, опрокидывались прилавки, летели в грязь фрукты, мясо и овощи, сердито кричали торговки. Сначала Тренк не мог понять, в чём дело, но потом увидел, как из-за угла выскочил мальчишка в синем бархатном камзоле и красном шёлковом жилете. Он опрокидывал на своём пути всё, что только мог, – так стремительно куда-то мчался.

– Я не хочу! – орал мальчишка, не умолкая. – Нет, нет, нет, не хочу сражаться со страшным драконом! – Тут он налетел на скудный товар сгорбленной старушки, которая выложила перед собой на платочке остаток летнего урожая, последние яблоки, чистенькие, насухо вытертые, чтобы они выглядели свежими и аппетитными и привлекли покупателей. При этом было заметно, что сама она выглядит голодной, измождённой и не может позволить себе эти яблочки съесть. Да-да, так было в те давние времена, и слава богу, что теперь всё иначе.

Мальчишка промчался прямо по платку, яблоки разлетелись в разные стороны, упали в грязь и теперь уже не казались такими аппетитными, как прежде, можешь мне поверить. Старушка тихо заплакала от отчаяния, вероятно, жалея, что не съела их сама. Но наверняка она бы не стала их продавать, если бы деньги срочно не требовались ей на что-то важное, скажем, на лекарство для больного мужа, или на тёплую курточку для внука, или ещё на что-нибудь, чему уже не бывать.

Конечно, Тренк тоже не знал, для чего требовались деньги несчастной старушке и почему она была в таком отчаянии, но её отчаяние он ясно видел, как видел и того, кто был в этом виноват, – маленького, трусливого сынка рыцаря, который совсем недавно ехал с отцом на коне и ныл. Тут Тренк внезапно почувствовал страшную злость, потому что богатый паршивец в дорогом камзоле, который наверняка никогда в жизни не страдал от голода, даже и не подумал извиниться перед старушкой и возместить ей ущерб за яблоки. Кто знает, может, Тренк и так уже был чуточку злой, потому что знал, что ему придётся идти ночью одному до следующего города. Во всяком случае, он сердито загородил паршивцу дорогу, когда тот пробегал мимо него и хотел скрыться на улице кузнецов, и крепко схватил его за руку.

– Стой! – сказал Тренк. – Сначала заплати старушке за яблоки, тогда я тебя отпущу.

– Нет, нет, нет! – закричал трусливый мальчишка и огляделся по сторонам, словно ждал кого-то, кто за ним гнался, и его голос звучал уже совсем не жалобно. – Отпусти меня! Мой отец прикажет тебя выпороть! Мой отец бросит тебя в подземелье! В самое страшное подземелье в нашем замке! Отпусти немедленно!

– И не подумаю! – заявил Тренк и на всякий случай завёл его руку за спину полицейским захватом, потому что в те времена так тоже умели делать, хотя называлось это иначе. – Сначала заплати старушке!

Мальчишка больше не мог пошевелиться и, возможно, попросил бы о пощаде, если бы внезапно не раздался стук копыт. Появился сам рыцарь на храпящем коне и остановил его прямо перед Тренком с Хрюнчиком и своим невоспитанным сынком.

– Цинк Цетерлинг! – воскликнул рыцарь. – Вот ты где! Зачем ты убегаешь от меня? Я всё равно тебя поймаю! Ты должен стать рыцарем, и ты станешь им, сын мой, и тебе ничего не поможет, кричи не кричи!

Лишь теперь он заметил, что его сыну заломил руку за спину другой мальчишка, и от удивления чуть не выронил из рук поводья.

– Гром и молния, – воскликнул рыцарь (ты уже знаешь, что тогда так говорили), – что это значит? Кто осмелился схватить моего сына, который скоро станет рыцарем и победит страшного дракона?

Что оставалось делать Тренку? Конечно, он мог отпустить мальчишку, чтобы не навлечь на себя ещё больший гнев, но он был в такой ярости, что даже не подумал об этом.

– Тренк Тысяча Ударов осмелился схватить вашего сына, господин рыцарь! – воскликнул Тренк. – Потому что ваш сын трус и тряпка. Разве станет хорошим рыцарем тот, кто сегодня обидел старушку, рассыпал её яблоки и даже не думает возместить ущерб?

Вероятно, ты думаешь, что рыцарь после этого обнажил свой меч или хлестнул Тренка плёткой? Мне тоже казалось, что так будет, но мы ошибаемся.

Всё вышло по-другому.