Текст книги "История «демократической контрреволюции» в России"
Автор книги: Кирилл Гусев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Контрреволюция под флагом Учредительного собрания
Политика мелкобуржуазных партий после победы Октября и по теоретическим обоснованиям, и по практическим действиям была продолжением политической линии на сохранение коалиции с буржуазией, которую они проводили в период между Февральской буржуазно-демократической и Октябрьской социалистической революциями.
Эсеро-меньшевистские лидеры по-прежнему считали, что, пока рабочий класс составляет меньшинство населения, диктатура пролетариата невозможна. На второй день после свержения Временного правительства Г. В. Плеханов писал, что рабочий класс «еще далеко не может, с пользой для себя и для страны, взять в свои руки всю полноту власти… В населении нашего государства пролетариат составляет не большинство, а меньшинство. А между тем он мог бы с успехом практиковать диктатуру только в том случае, если бы составлял большинство».
Анализируя позиции мелкобуржуазных партий и большевиков, В. И. Ленин указывал, что мелкобуржуазные демократы, называющие себя социалистами и социал-демократами, полагают необходимым сначала при сохранении частной собственности и ига капитала добиться большинства на основе последовательной демократии. Большевики же считают, что пролетариат сначала должен завоевать государственную власть, разрушить устои и основы фактического неравенства, а затем повести «все трудящиеся массы к уничтожению классов,т. е. к тому единственно-социалистическому равенству,которое не является обманом…» [27]27
В. И Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 22.
[Закрыть].
Эсеры, подводя теоретическую базу под коалицию с буржуазией, пошли на прямое отрицание борьбы классов. Член ЦК правых эсеров М. Я. Гендельман в своем докладе на VIII Совете партии утверждал, что «в революционный переходный период… регулирование государственной жизни достигается путем соглашения между органами, выражающими волю отдельных классов и групп населения». Поскольку речь шла о сотрудничестве, а не о борьбе классов, постольку и Советы, в которых не представлена буржуазия, должны быть не органами власти, а «служить политической организацией рабочего класса, временной фермой единой социалистической партии» [28]28
Из истории борьбы ленинской партии против оппортунизма, М., 1966, стр. 127–128. Следует иметь в виду, что в понятие «рабочий класс» эсеры включали и пролетариат, и крестьянство, и интеллигенцию.
[Закрыть] . Это был призыв отказаться от завоеванной трудящимися власти Советов и во что бы то ни стало сохранить коалицию с буржуазией.
Левые эсеры отрицали возможность коалиции с буржуазией и ее партиями, но считали необходимым «примирить все части демократии». Конкретно это стремление нашло свое выражение в попытках добиться создания так называемого «однородно-социалистического правительства», в которое вошли бы представители всех социалистических партий – от народных социалистов [29]29
«Народные социалисты» – крайняя правая мелкобуржуазная партия, которую В. И. Ленин назвал «эсеровскими меньшевиками», ее программа мало чем отличалась от программы кадетов.
[Закрыть]до большевиков. Большевики в принципе не считали невозможным соглашение с мелкобуржуазными партиями, но лишь при условии признания ими решений II Всероссийского съезда Советов. На четвертый день после победы Октябрьского вооруженного восстания В. И. Ленин говорил, что большевики хотели коалиционного Советского правительства и никого не исключали из Совета [30]30
См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 36.
[Закрыть]. Эта позиция была подтверждена и в резолюции ЦК РСДРП (б), в которой было сказано, что он и сейчас готов признать коалицию в пределах Советов и, «следовательно, абсолютно ложны речи, будто большевики ни с кем не хотят разделить власти» [31]31
См. В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 45.
[Закрыть].
Однако позиция лидеров меньшевиков и правых эсеров была иной. Правые эсеры, не отрицая принципиальной готовности большевиков пойти на соглашение, заявили в своем официозе «Воля народа», что «блок с большевиками – это волчья яма, ловушка для демократии. Это триумф большевизма». В день принятия указанного постановления ЦК большевиков эта газета назвала позором попытки пойти на соглашение и призывала свалить большевиков, а не вести с ними переговоры. Меньшевики выступали как сторонники создания «однородно-социалистического правительства», но рассматривали его как средство «мирным путем» оттеснить большевиков от власти. Лозунг создания такого правительства поддерживался вообще всеми контрреволюционными, антисоветскими партиями. Даже кадет Маклаков писал в ноябре 1917 г. о возможности признания правительства, в составе которого будут и большевики. «Раз засилье большевизма зашло так далеко, что его не удалось раздавить сразу, приходится освобождаться от него длинным процессом постепенного оздоровления» [32].32
«Исторический архив», 1961, № 6, стр. 63.
[Закрыть].
Таким образом, то, чего хотели эсеро-меньшевистские лидеры, не имело ничего общего с советской коалицией. Даже такой противник большевизма, как меньшевик Суханов, должен был признать правоту позиции большевиков и контрреволюционную сущность позиции меньшевиков и эсеров. Он писал, что они противопоставляли Советской власти не единый демократический фронт, а все ту же коалицию с буржуазией. Это была «программа буржуазной диктатуры на развалинах большевистской власти», фактически новая корниловщина, так как только таким путем могла быть восстановлена коалиция, т. е. Суханов вынужден был констатировать, что демократический лозунг однородно-социалистического правительства служил прикрытием контрреволюционных целей.
Противопоставляя диктатуре пролетариата теорию «чистой демократии» и «народовластия», мелкобуржуазные партии не просто пропагандировали ее, но с самого начала, под предлогом защиты прав Учредительного собрания, повели борьбу против Советской власти. При этом наиболее активную роль взяли на себя эсеры.
В первом же документе, опубликованном правыми эсерами после победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде – декларации фракции правых эсеров на II Всероссийском съезде Советов, оглашенной перед тем как они покинули его заседание, было заявлено, что партия социалистов-революционеров призывает «все революционные силы страны организоваться и… добиться… созыва Учредительного Собрания в назначенный срок…» [33]33
Второй Всероссийский съезд Советов Р. и С. Д. М.—Л., 1928, стр. 37–38.
[Закрыть]. И декларация, и сам факт ухода правых эсеров со съезда фактически означали объявление войны власти Советов под флагом защиты революции и Учредительного собрания.
Ушли со съезда и меньшевики. Перед этим ЦК меньшевиков принял декларацию, в которой говорилось, что «ЦК не признает нового правительства, образованного большевиками при помощи военного заговора, и организует борьбу с ним».
Всем организациям предлагалось создавать «Комитеты общественного спасения» и бороться за восстановление власти свергнутого Временного правительства [34]34
См. Л. М. Спирин. Классы и партии в гражданской войне в России (1917–1920 гг.). М., 1968, стр. 85.
[Закрыть]. На съезде меньшевики заявили, что уходят в Зимний дворец (через несколько часов он был взят восставшими) с целью спасти министров – своих коллег по партии либо погибнуть вместе с ними. «Мы ушли неизвестно куда и зачем, – вполне справедливо сетовал Суханов, – смешав себя с элементами контрреволюции, дискредитировав и уничтожив себя в глазах масс…».
После Февральской революции мелкобуржуазные лидеры много говорили об Учредительном собрании, объявляя его хозяином земли русской, без которого не могут быть решены основные вопросы. В то же время, находясь у власти, они не сделали ни одного практического шага, чтобы ускорить его созыв и во всем соглашались с кадетами, всячески оттягивавшими открытие Учредительного собрания, из боязни, что оно будет слишком революционным.
Теперь требование немедленного созыва Учредительного собрания и «защиты» его прав и суверенитета от «узурпации» Советами стало тем знаменем, под которым объединились все силы и буржуазной и мелкобуржуазной контрреволюции. Дело заключалось в том, что открыто монархические или буржуазные лозунги были слишком непопулярны в народе и выступать под ними буржуазия не могла.
Нельзя было мобилизовать силы для борьбы против Советской власти и большевистской партии, призывая к восстановлению царской монархии или Временного правительства, снискавшего всеобщую ненависть масс. Только в Учредительное собрание верила еще некоторая часть трудящихся, особенно крестьянства, только этот лозунг не утратил еще полностью своей популярности в средних слоях. В силу этих причин лозунг «Вся власть Учредительному собранию», противопоставленный лозунгу «Вся власть Советам», теперь охотно был поддержан кадетами и даже вчерашними монархистами, не говоря уже о меньшевиках и эсерах.
Призывая «защищать» Учредительное собрание, правые эсеры учитывали и то, что в его составе они имели большинство. Списки кандидатов были составлены до свержения власти буржуазии и не отражали ни изменений в политических настроениях масс, ни факт раскола самой партии социалистов-революционеров. Поэтому результаты выборов не соответствовали реальной расстановке классовых сил. Выборы в Учредительное собрание произошли тогда, когда подавляющее большинство народа не могло еще знать всего объема и значения Октябрьской революции. «…Группировка классовых сил России в их классовой борьбе, – отмечал В. И. Ленин, – складывается, следовательно, на деле, в ноябре и декабре 1917 года принципиально иная, чем та, которая могла найти свое выражение в партийных списках кандидатов в Учредительное собрание половины октября 1917 года» [35]35
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 164.
[Закрыть] .
Имея значительное большинство в Учредительном собрании, правые эсеры надеялись с его помощью взять власть в свои руки и восстановить коалицию с буржуазией. Именно этот смысл, соответствовавший и желаниям свергнутых эксплуататорских классов, вкладывался в лозунг «защиты» прав Учредительного собрания, для осуществления которого ЦК партии эсеров развернул энергичную деятельность, мобилизовав все партийные силы.
Покинув II Всероссийский съезд Советов, правые эсеры, поддержанные меньшевиками, выступили застрельщиками, и руководителями первых контрреволюционных атак. В Петрограде эсеры 28 октября объявили о создании пресловутого «Комитета спасения Родины и революции», в Москве они возглавили контрреволюционный «Комитет общественного спасения», вокруг которых объединились все контрреволюционные силы. Из представителей партий кадетов, эсеров, меньшевиков и Бунда был создан «Центральный Совет стачечных комитетов учреждений и ведомств г. Петрограда», который стал руководящим центром саботажников. Фракция правых эсеров Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов на своем заседании 29 октября объявила Октябрьскую революцию «авантюрой большевиков» и направила своих агитаторов на фабрики, заводы, в воинские части для проведения митингов и собраний с требованием создания однородно-социалистического правительства и немедленного созыва Учредительного собрания для передачи ему всей власти.
Лозунг «Вся власть Учредительному собранию» фактически сразу же после победы Октября трактовался правыми эсерами как лозунг развязывания гражданской войны против Советской власти. Об этом свидетельствует ряд фактов. На заседании Петроградского комитета эсеров 24 ноября 1917 г. было заявлено, что все его члены поддерживают лозунг «Вся власть Учредительному собранию» и только с его осуществлением считают возможным начало «творческой государственной работы». «Мы должны мобилизовать все силы для защиты Учредительного собрания, – говорилось на заседании, – не останавливаясь перед гражданской войной». За «активную защиту» Учредительного собрания высказалось и заседание Петроградского Военного Совета партии социалистов-революционеров.
Общую политическую линию и тактику эсеров определил состоявшийся 26 ноября – 5 декабря 1917 г. IV съезд партии. Выступивший на нем с докладом о текущем моменте главный идеолог и теоретик социалистов-революционеров Чернов заявил, в частности, что троекратное повторение опыта коалиции обострило политический кризис партии и обнаружило многие прорехи в идеологии и мировоззрении эсеров. Он вынужден был также признать, что, «если бы после корниловского восстания не было создано коалиционное правительство, а было бы создано истинно однородное социалистическое правительство, в этот момент можно было бы спасти страну от гражданской войны». Однако Чернов умолчал о том, что большевики считали в этот момент мирное развитие революции возможным и предложили меньшевикам и эсерам компромисс, который был ими отвергнут. Этот маневр был ему нужен для того, чтобы вопреки истине именно большевиков обвинить в развязывании гражданской войны. Как тут не вспомнить ироническую характеристику мелкобуржуазных демократов из замечательной работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»: «…демократ выходит из самого позорного поражения настолько же незапятнанным, насколько невинным он туда вошел, выходит с укрепившимся убеждением, что он должен победить, что не он сам и его партия должны оставить старую точку зрения, а, напротив, обстоятельства должны дорасти до него» [36]36
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр 151.
[Закрыть].
Съезд социалистов-революционеров вынужден был констатировать расхождение между верхами и низами партии, глубокие разногласия, сохранившиеся, несмотря на уход левых эсеров, образовавших самостоятельную партию, тяжелое организационное состояние, свидетельствовавшее, что кризис партии продолжает развиваться. «Съезд отмечает, – было сказано в резолюции, – идейный и организационный разброд, полный паралич партийной дисциплины, поразивший целые организации». Однако, несмотря на столь плачевные итоги, на осуждение коалиции рядом делегатов съезда, отрезвления не наступило. Съезд высказался за продолжение коалиционной политики в духе «чистой демократии» под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!», обязал партийные организации принять меры, чтобы в случае необходимости вступить в бой с «преступным посягательством на верховную власть народа». Таким образом, решения IV съезда эсеров вдохновляли и поощряли внутреннюю и внешнюю контрреволюцию, давая ей «демократическое» прикрытие, и способствовали сплочению вокруг правоэсеровских организаций всех антисоветских элементов.
Одновременно с эсеровским проходил и съезд партии меньшевиков. «Вчера еще большая и влиятельная партия, – писала меньшевистская газета об обстановке на съезде, – руководительница (вместе с эсерами) Советов, популярная в широких слоях демократии – теперь она проводит смотр жалким остаткам своей разбитой наголову армии». На съезде не было единства. Правые требовали немедленного свержения большевиков любыми средствами, вплоть до вооруженного восстания и заключения в этих целях союза с кадетами. Однако левые и центр на открытое выступление против Советской власти пока еще не соглашались. В резолюции, принятой съездом, лишь констатировалась невозможность социалистической революции в России и предлагалось призвать народ на борьбу «за созыв и обеспечение полноты власти за Учредительным собранием и отстаивать в Учредительном собрании соглашение всех социалистических и демократических партий (от большевиков до народных социалистов) для образования революционной власти».
Учитывая авторитет Советов в массах, съезды обеих партий исключили из резолюций открытые выпады против них. Более того, съезд эсеров записал специальный пункт, который гласил, что «партия с.-р. должна обратить особое внимание на выпрямление политической линии поведения Советов р. с. и кр. деп., всеми средствами укреплять их как могучие классовые организации трудящихся, защищая их от покушений контрреволюции». Но чем дальше развивались события, тем явственнее становилась антисоветская сущность призыва «Вся власть Учредительному собранию».
Как только ВЦИК принял решение открыть Учредительное собрание 5 января 1918 г., ЦК эсеров заявил, что, поскольку Учредительное собрание «упрочит свою власть только в порядке борьбы с народными комиссарами», его открытие не должно состояться 5 января, чтобы косвенно авторитетом Учредительного собрания не санкционировать их распоряжение. Иными словами, правые хотели взять инициативу его открытия в свои руки, чтобы осуществить намеченный план свержения Советской власти. 1 января 1918 г. ЦК эсеров предполагал провести демонстрацию под лозунгами «Вся власть Учредительному собранию» и «Немедленное открытие Учредительного собрания», в которой должны были принять участие контрреволюционные силы, вызванные из Киева, Одессы и Белоруссии. Фракция правых эсеров должна была войти в контакт с представителями других фракций (кроме большевиков и левых эсеров), вызвать всех избранных членов в Петроград и открыть Учредительное собрание. О том, что должно было за этим последовать, говорит найденная 2 января при обыске в редакции эсеровской газеты «Воля парода» рукопись «Демократия и социализм» с призывом к вооруженному восстанию против Советской власти.
Когда эта затея потерпела крах, было решено организовать антисоветскую демонстрацию 5 января. «Это будет демонстрация врагов народа, демонстрация друзей Каледина, Корнилова, – говорилось в опубликованной по этому поводу в „Правде“ резолюции Петроградского Совета. – Под лозунгом „Вся власть Учредительному собранию“ кроется лозунг „долой Советы“. Вот почему все капиталисты, вся черная сотня, все банкиры, горой стоят за этот лозунг… Ни один честный рабочий, ни один сознательный солдат не примут участия в этой демонстрации врагов народа» [37]37
«Правда», 1918, 4 января.
[Закрыть].
Трудящиеся не приняли участие в эсеровской затее, и демонстрация провалилась. Выступая на открывшемся 5 января Учредительном собрании от имени фракции большевиков, И. И. Скворцов-Степанов показал сущность заявлений лидеров мелкобуржуазных партий, будто Учредительное собрание выражает общенародную волю. «Марксист не знает общенародной воли, – говорил он, – а знает волю классов господствующих и порабощенных, он знает волю эксплуататорских классов и эксплуатируемых… То, что проводят господствующие классы, они называют это волей всего народа… Для марксистов это воля господствующих классов».
После того как контрреволюционное большинство Учредительного собрания отказалось обсудить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», большевики огласили написанную В. И. Лениным, декларацию, в которой говорилось: «…Всероссийский ЦИК, выполняя волю… громадного большинства трудящихся классов России, предложил Учредительному собранию признать для себя обязательной эту волю. Большинство Учредительного собрания, однако, в согласим с притязаниями буржуазии, отвергло это предложение, бросив вызов всей трудящейся России…
Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания» [38]38
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т, 35, стр. 227–228.
[Закрыть] .
Принятое затем 6 января 1918 г. решение ВЦИК о роспуске Учредительного собрания было с одобрением встречено трудящимися. По всей стране прокатилась волна митингов, собраний, демонстраций рабочих, солдат, крестьян, одобривших ликвидацию контрреволюционной «Учредилки». По данным анкетного опроса крестьянских делегатов III Всероссийского съезда Советов, на вопрос: «Каково отношение к Учредительному собранию»? – из 493 делегатов 320 дали отрицательный ответ, 106 – положительный и 17 заявили о безразличном отношении к вопросу. Следовательно, более трех четвертей делегатов одобрили роспуск Учредительного собрания. На вопрос: «Каково отношение к Советской власти?» – 385 делегатов из 405, т. е. 95 % ответили, что признают власть Советов.
Надеясь на большинство в Учредительном собрании, мелкобуржуазные партии до его созыва временно воздерживались от открытого объявления войны Советской власти. Однако они не хотели смириться с крушением своих надежд и роспуском Учредительного собрания и, несмотря на ясно выраженную волю трудящихся, решили добиваться восстановления его полновластия путем вооруженной борьбы. Подтолкнула их к этому решению также и ратификация Брестского мирного договора с Германией, вызвавшая недовольство части оскорбленных в своих «патриотических» чувствах мелкобуржуазных слоев. Сразу после подписания мира ЦК правых эсеров опубликовал обращение, в котором заявил, что «правительство народных комиссаров предало демократическую Россию, революцию, интернационал и оно должно быть и будет низвергнуто… Партия социалистов-революционеров приложит все усилия к тому, чтобы положить предел властвованию большевиков».
Официальные решения о начале вооруженной борьбы против власти Советов, о политике и тактике партии после роспуска Учредительного собрания и заключения Брестского мира приняли состоявшиеся в мае 1918 г. VIII Совет партии эсеров и Всероссийское совещание меньшевиков. Меньшевики объявили главной задачей своей партии «замену Советской власти властью, сплачивающей все силы демократии», а эсеры выразили свои намерения более откровенно. «Основной задачей партии, – гласила принятая резолюция, – является борьба за восстановление независимости России (т. е. срыв Брестского мира. – К. Г.)и возрождение ее национально-государственного единства… Главным препятствием для осуществления этих задач является большевистская власть. Поэтому ликвидация ее составляет очередную и неотложную задачу всей демократии». При этом речь шла не о борьбе с большевиками за гегемонию в органах власти, а о ликвидации Советов, которые якобы «вообще утратили свой социалистический характер». «Государственная власть, которая сменит власть большевистскую, должна быть основана на началах народоправства. Очередной задачей будет при таких условиях возобновление работ Учредительного собрания и восстановление разрушенных органов местного самоуправления».
С самого начала гражданской войны меньшевики и правые эсеры под флагом «народовластия» активно выступили на стороне внутренней контрреволюции и поддерживавших ее иностранных интервентов. Более того, гражданская война начиналась как борьба с «демократической контрреволюцией», так как характерной чертой ее на этом этапе было выдвижение на первый план мелкобуржуазных партий, которые встали в ее авангарде, приняли на себя обязанности основных организаторов всех антисоветских сил. Меньшевики и эсеры выступают «как наиболее подвижные, иногда даже как наиболее наглые, деятели контрреволюции, ведя против Советской власти борьбу гораздо более резко, чем они позволяли себе вести ее против реакционных и помещичьих правительств, и полагаясь на защиту ярлыком или названием своей партии» [39]39
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 36, стр. 129.
[Закрыть]– писал В. И. Ленин в марте 1918 г.
Анализируя это обстоятельство, он подчеркивал «вовсе не случайность» того, что «Колчаки и Деникины, русские и все иностранные капиталисты идут под прикрытием меньшевиков и эсеров, под ихзнаменем, под ихфлагом, повторяя ихлозунги и фразы о „свободе“ вообще, о „демократии“ вообще, о „частной“ (торговой, капиталистической) предприимчивости и т. д. и т. п.» [40]40
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 169.
[Закрыть] . Вступив в гражданскую войну с рожденной Великим Октябрем Советской властью, буржуазия и помещики, черносотенцы и кадеты не могли сразу идти в бой под своими откровенными намерениями и лозунгами, и на первых порах вынуждены были вести завуалированную политику, маскируясь фразами о «защите» демократических свобод, будто бы попранных анархо-большевистскими силами. Буржуазия великолепно понимала, что «идейная» позиция мелкобуржуазных партий, которые выступали в роли последних «идейных», «бескорыстных» защитников капитализма, служит ее интересам, является наиболее удобной ширмой, прикрывающей ее вожделения и цели. Поэтому она прибегла к помощи мелкобуржуазных контрреволюционеров – эсеров и меньшевиков, которые охотно предложили ей свои услуги и вышли на первый план, прикрывая контрреволюцию буржуазную.
Центром «демократической контрреволюции» стали Сибирь и Поволжье. Еще в декабре 1917 г. в Томске собрался «Всесибирский чрезвычайный съезд» представителей земств, дум, кооперации, казачьих войск, который создал «общесибирскую социалистическую власть» – Сибирскую областную думу. В январе 1918 г. Томский Совет распустил ее за контрреволюционную деятельность. Однако члены Думы, уйдя в подполье, сформировали так называемое Временное сибирское правительство во главе с правым эсером Дербером. Оно находилось в Харбине и было связано с американскими и японскими интервентами, а в Томске в феврале 1918 г. было образовано его представительство – Западно-Сибирский Комиссариат из трех правых эсеров – членов Учредительного собрания и председателя Томской уездной земской управы. Он создал военный штаб и, опираясь на офицеров и казаков, 1 июня 1918 г. захватил власть, провозгласив «восстановление нарушенного большевиками правильного товарообмена», создание военной силы для «утверждения народовластия», введение органов управления, существовавших при Временном правительстве, «всемерное содействие скорейшему возобновлению работы Всероссийского Учредительного собрания».
В Поволжье мелкобуржуазные партии, в первую очередь игравшие наиболее активную роль правые эсеры, приняли самое непосредственное участие в организации мятежа чехословацкого корпуса, с которого в истории революции, указывал В. И. Ленин, начался «3-й этап. Гражданская война от чехословаков и „учредиловцев“ до Врангеля…» [41]41
В. И. Ленин Полн. собр. соч., т. 44, стр. 103.
[Закрыть] . В Самаре в конце 1917 г. возникла тайная офицерская организация, с которой в марте 1918 г. объединилась эсеровская боевая дружина.
Был установлен контакт с представителем Антанты и командованием чехословацкого корпуса, с офицерами и солдатами которого эсеры нашли общий язык на почве мелкобуржуазной идеологии. «Мы убежденные демократы, – заявляли белочехи, – мы стоим за народовластие и лишь потому решились вмешаться во внутренние дела России и помочь низвергнуть большевиков, что этим самым можем помочь разогнанному большевиками Учредительному собранию». В подобных заявлениях участников мятежа есть немалая доля лицемерия. Однако бесспорно и то, что солдатская масса в значительной степени была обманута мнимодемократическими лозунгами эсеров о «равенстве» классов и «последовательной», «чистой демократии», и это облегчало вовлечение их в антисоветскую авантюру. «Чтобы воздействовать на простых солдат, чехословацкое командование работало в контакте с партией русских социалистов-революционеров, – отмечал один из основателей коммунистической партии Чехословакии Б. Шмераль. – Сознание, что они действуют вместе с партией социалистов-революционеров, борясь против Советской власти, усыпляло совесть многих рабочих чехословацкой армии, которых иначе пролетарское сознание толкнуло бы на путь критического размышления». После вступления в Самару частей мятежного чехословацкого корпуса в июле 1918 г. там был создан «Комитет членов Учредительного собрания» (Комуч или Самарская Учредилка) – правительство, почти полностью состоявшее из правых эсеров.
Рассматривая причины усиления мелкобуржуазной контрреволюции весной и летом 1918 г., В. И. Ленин указывал, что этому способствовали колебания мелкобуржуазной массы. Углубление социалистической революции в деревне вызвало активное противодействие кулачества, мятежи которого влились в общий антисоветский фронт. В то же время заколебалось и среднее крестьянство. Когда большевики экспроприировали помещиков, дали крестьянам землю и провозгласили окончание войны, тогда мелкобуржуазные слои были за большевиков и поддерживали Советскую власть. Но когда был заключен Брестский мир, «оскорбивший» «патриотические чувства» мелкой буржуазии, и большевики взяли курс на изъятие хлебных излишков, на создание комбедов и обуздание кулачества, тогда часть мелкобуржуазного населения качнулась в сторону контрреволюции. «Диктатура пролетариата, – писал В. И. Ленин, – не понравилась крестьянам особенно там, где больше всего излишков хлеба, когда большевики показали, что будут строго и властно добиваться передачи этих излишков государству по твердым ценам» [42]42
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 17.
[Закрыть]. К таким районам относились в первую очередь Сибирь и Поволжье. Здесь колебания мелкобуржуазного населения обнаружились со всей рельефностью и создались благоприятные условия для распространения мелкобуржуазных лозунгов «демократии» под эгидой Учредительного собрания, поскольку часть крестьянства не понимала, что любая власть, сменившая Советы, восстановит диктатуру буржуазии и помещичье землевладение. Получив землю, эта часть крестьянства считала революцию законченной. Нужен был практический опыт, на котором крестьянство могло бы убедиться, что «демократия вообще» нереальна и возможны лишь два решения вопроса о власти: либо власть Советов, власть рабочих и трудящихся крестьян, либо власть буржуазии и помещиков и никакого третьего, среднего решения быть не может. «…Лишь в долгой и жестокой борьбе, – указывал В. И. Ленин, – тяжелый опыт колеблющейсямелкой буржуазии приводит ее,после сравнения диктатуры пролетариата с диктатурой капиталистов, к выводу, что первая лучше последней» [43]43
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 40, стр. 17.
[Закрыть].
Весной 1918 г. правые эсеры, поддержанные меньшевиками, развернули энергичную деятельность по свержению Советской власти и замене ее властью Учредительного собрания. Они, с одной стороны, пытались помешать работе Советов, сорвать мероприятия по борьбе с продовольственным кризисом, а с другой – принимали активное участие в вооруженной борьбе. Деятельность мелкобуржуазных партий на советской территории была ознаменована антисоветскими заговорами, контрреволюционными мятежами и террористическими актами против руководителей Коммунистической партии и Советского государства. А там, где удавалось свергнуть Советскую власть, они формировали эсеро-меньшевистско-белогвардейские «правительства» [44]44
Протоколы заседания ВЦИК IV созыва. М., 1918, стр. 422.
[Закрыть] .
Гражданская война, писал В. И. Ленин, «начиналась сплошь и рядом при участии в союзе против нас и белогвардейцев, и эсеров, и меньшевиков», однако логика ее развития «всякий раз неизбежно приводила к тому, что все эсеровские учредиловские, меньшевистские элементы оказывались, путем ли государственного переворота или без него, оттесненными на задний план, и во главе белогвардейщины выступали целиком элементы капиталистические и помещичьи. Это было и в правлении Колчака и Деникина, и во всех многочисленных более мелких правлениях и нашествиях на нас» [45]45
В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 302.
[Закрыть] . Олицетворявшие «демократическую контрреволюцию» эсеро-меньшевистские правительства, создавая во имя защиты «народовластия» на иностранные субсидии отряды во главе с монархически настроенными офицерами, восстанавливая буржуазно-помещичьи порядки, расчищали дорогу для белогвардейской диктатуры, уступали место прямым ставленникам империалистической буржуазии и наиболее реакционных буржуазно-помещичьих кругов. Примером тому может служить история Комуча.
К. Маркс писал, характеризуя мелкобуржуазных демократов, что «демократ, представляя мелкую буржуазию, т. е. переходный класс,в котором взаимно притупляются интересы двух классов, – воображает поэтому, что он вообще стоит выше классового антагонизма. Демократы допускают, что против них стоит привилегированный класс, но вместе со всеми остальными слоями нации они составляют народ» [46]46
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 151.
[Закрыть]. Руководители Комуча, придя к власти, заявили, что их целью является «создание блока и уничтожение тех трений, которые создались в результате классовой розни», поскольку «теперь нельзя опираться на классы, нельзя идти по пути большевиков» [47]47
Л. М. Спирин. Классы и партии в гражданской войне в СССР. М., 1966, стр. 391.
[Закрыть]. Вначале самарское правительство в соответствии со своей декларацией вело игру в демократию. В приказе № 1 оно объявило о свободе слова, печати, собраний; были разрешены забастовки и сохранены, правда без всяких прав, переизбранные Советы. Вместе с тем для борьбы с Советской властью из кадровых офицеров вербовалась «Народная армия»; было объявлено о денационализации банков и промышленных предприятий, отменены твёрдые цены и разрешена свободная торговля.
