Текст книги "Москва атакует"

Автор книги: Кирилл Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Он уже сделал несколько шагов в сторону пляжа, когда раздался испуганный женский визг. Поскольку женщина на данный момент в радиусе двухсот метров была только одна, значит, визжала Ольга.

Игорь отшвырнул чемоданчик. Быстрыми осторожными шагами, стараясь себя не выдать, от дерева к дереву он приблизился к пляжу. До машины была всего пара десятков метров, он специально забрал левее и оказался прямо за спинами тех, кто напугал Ольгу.

Их было пятеро. Мальчишки, от четырнадцати до шестнадцати, все в кожаных куртках, несмотря на жару. У одного в руках помповый дробовик, у второго была «Сайга», ещё двое вооружены пистолетами. Тот, который был постарше и сейчас стоял рядом с обнажённой Ольгой, накрутив на кулак её мокрые волосы, держал в правой руке здоровенный охотничий тесак.

– Смотри, пацаны, какая телка. Я же говорил, место козырное, – со смехом в голосе сказал он. – Тачка у неё говенная, а вот соска покруче, чем те из джипа. Я таких сучек по телику видал, они с олигархами шьются.

– Ничего, – хохотнул тот, что держал дробовик, – теперь с нами пошьется.

Вся компания заржала. Ольга мелко вздрагивала, пытаясь прикрыться руками, из глаз катились слезы.

Игорь моментально всё понял: именно эта пятерка уложила парней и изнасиловала девчонок из джипа. Место для засады они себе выбрали классное. Кто откажется искупнуться в жаркий день?

А на пляже тем временем развивался спектакль, подходящий под статью 131, пункты «Б» и «В». Детишки оказались на диво тупыми, они не проверили машину, не выяснили, в одиночку ли шикарная телка прикатила сюда на явно переделанном внедорожнике, после они, конечно, обыщут машину. Но сейчас они заняты девкой, на которую в обычной жизни могли только подрочить, глядя в экран ноута, и вот теперь такая дива попалась им в руки.

Главарь швырнул Ольгу на песок. Девушка почувствовала, что её волосы свободны, и попыталась подняться, но тут же получила сильную оплеуху.

– Лежать, сука, – приказал главарь, он нависал над ней, поигрывая тридцатисантиметровым тесаком. – Расстегни ширинку.

Ольга протянула дрожащую руку, но тут же снова заработала пощечину.

– Куда, тварь, руки тянешь? – зарычал главарь. – Зубами расстегивай.

– Кекс, ты только её не режь, – попросил самый младший, – мне противно в кровище возиться.

Ольга вздрогнула, она уже была полна безумия, когда не осознаешь, что происходит, всё уже ясно: изнасилуют и убьют.

– Не волнуйся, Торчок, – рассмеялся главарь, – попользуешься. А если мы захотим увидеть забавную казнь, прижмём дозу и посмотрим, что придумает твой больной мозг. Если придумает интересно и весело, получишь дозу, а нет, придётся помучиться.

Все заржали, видимо, у мелкого после дозы планка наглухо слетала, а в отсутствие наркоты он становился совершенно неуправляемым.

Игорь вскинул пистолет и прицелился. Парни стояли полукругом вокруг жертвы, смеялись, матерились, давали главарю советы.

Палец нажал на спусковой крючок. Игорь видел, как на бритом затылке главаря появилась маленькая аккуратная круглая дырочка, зато Ольгу окатило мощным потоком мозга и крови.

Молокососы замерли, и только один бросился прочь, но куда уйдешь на открытом песчаном пляже? Его Игорь свалил следующим. Когда прыткий получил пулю в живот и дико взвыл, остальные сбросили оцепенение и тоже начали разбегаться, но было поздно. Не экономя патроны, Корн сделал в каждого не меньше трех выстрелов. Что ж, не зря он тренировался и был личным охранником Тарана, тот платил не за красивые глаза. Игорь умел стрелять на звук, на вспышку, в полной темноте и владел редким даром интуитивной стрельбы, очень немногие профессионалы могут похвастаться подобным.

Когда он в трусах вышел из-за дерева, на пляже остался всего один живой насильник, тот самый мелкий наркуша, которого приятели звали Торчком. Он сидел на песке, пытаясь одновременно зажать руками обе простреленные ляжки.

Ольга зашла по пояс в озеро и принялась смывать с себя кровь, словно это была не кровь, а просто грязь. Через пару минут она вышла из воды и, подняв дробовик, направилась к Торчку.

– Оль, – позвал Игорь, – ты что делать собралась?

– Отстань, – огрызнулась девушка, – эта тварь принадлежит мне.

– Да как хочешь, – отходя чуть в сторону, сказал Игорь.

– Да, так хочу, – голосом, от которого буквально веяло могильным холодом, отозвалась подруга.

Торчок уже забыл о простреленных ногах, он с ужасом смотрел на свою смерть в виде офигенной обнаженной красотки, которую он так и не успел трахнуть.

– Сама справишься? – спросил Игорь.

– Справлюсь, – все тем же холодным голосом ответила Ольга.

Игорь кивнул и пошёл к машине, собирая по дороге оружие подонков. Быстро брезгливо обшаривал карманы, добывая патроны и разные мелочи вроде сигарет, золотой зажигалки с брильянтом на крышке и ключей от машин.

– Машины где? – спросил он у Торчка.

– Там справа, где овраг с кустами, – заикаясь, ответил наркоман, о том, чтобы поиграть в героя, мальчишка даже не думал.

Закинув трофеи в машину, Игорь снова прошествовал мимо Ольги, стоящей за спиной у Торчка, с разбегу нырнул в озеро и поплыл под водой. Обычный человек может задерживать дыхание до полутора минут, некоторые люди могут превысить трехминутную отметку, Игорь умел находиться под водой больше четырех минут. Когда он вынырнул почти на середине озерца, все было кончено. Ольга спокойно смывала с ног кровь. Игорь развернулся и поплыл обратно.

– Представляешь, – говорила Ольга своим мягким обычным голосом, тем же голосом, которым признавалась в любви, – у него стоял, когда я стреляла.

Игорь глянул на тело Торчка. Руки зажали то, что осталось от паха, голова отсутствовала, кровь впиталась в песок, пятно вышло немаленькое.

– Я думал, что будешь пытать, – нехотя признался он.

– Не смогла, – ответила девушка, её голос слегка дрогнул. – Хотела, но не смогла.

– Это хорошо, – приобняв её, произнёс Игорь, – значит, человеком осталась.

В следующие полчаса он нашёл и осмотрел машины, собрал все патроны, слил топливо из баков в канистры, оставалось только убрать тела подонков, и можно было уезжать.

– Я, наверное, моральная уродина, – оглядывая очищенный пляж, заметила Ольга. – Я убила человека не в приступе ярости, не обороняясь, а просто подняла ствол и отстрелила ему член… а потом голову. И самое страшное, что я не испытываю никаких угрызений совести.

– Честно говоря, ты меня удивила, – согласился Игорь. – Повела себя как боец, не сломалась, а стойко перенесла содеянное, при этом ты понимаешь, что такое хорошо и что такое плохо. Убить простого человека – плохо. Эти подонки – нелюди, не заслуживали права жить. Убить подобного нелюдя – благо. Ты берешь на себя ответственность за других людей, которые или не могут себя защитить в связи с моральными ограничениями, или слишком беспечны и постоянно вляпываются в дерьмо. Убив подонков, мы с тобой спасли жизни их будущим жертвам, так что, если нет закона, приходится вершить правосудие так, как ты его видишь. Поэтому я рад, что ты такая и не сломалась: если бы это произошло, то сильно осложнило бы нам жизнь. Сейчас мы уберёмся отсюда подальше, заедем глубоко в лес и займёмся пробелами в твоей боевой подготовке. Как обращаться с оружием, ты уже знаешь, тебе же нужно научиться стрелять.

– Как скажешь, – легко согласилась Ольга и запрыгнула в машину.

И вот теперь машина стояла в чахлой роще. Впереди располагался маленький городок, перед ним мост через пересохшую речку, унылые пятиэтажки окраин и частая автоматная дробь, но самое поганое – дорога была одна. Игорь ещё раз сверился с картой: этот мерзкий поселок был выстроен вдоль федеральной трассы. И ехать вперед по главной дороге – это все равно, что нарисовать на «Ниве» мишень.

Корн ещё раз взглянул на карту. Бывший охранник Тарана не видел выхода. Рвануть по трассе что есть духу – смерть, расстреляют как в тире, вокруг не объехать, уж очень неудачно расположилось здесь это сборище пятиэтажек, проскочить дворами тоже не выйдет. Понаблюдав из-за реки, Игорь уже понял, что город делят две разные группировки, одна занимает правую сторону, другая левую, а значит, там баррикады, которые мешают противникам атаковать друг друга.

– Интересно, откуда в этом гадючнике столько стволов и боеприпасов? Ведь уже два часа лупят, и всё длинными очередями, – произнёс Игорь вслух.

Риторический вопрос Корна девушка проигнорировала. Ольга сидела в машине, выставив свои изумительные ноги в окно распахнутой двери, и курила. Прошла неделя, девочка постепенно превращалась в нормального человека, она и раньше не была заносчивой, хорошо относилась к людям, никто и никогда не слышал от неё хамства. Язва – да, но не хамка, образование сказывалось. А теперь и вовсе стала нормальной, раньше курила длинные тонкие дамские сигареты, теперь спокойно смолила крепкий «Союз – Аполлон». Конечно, за две тренировки стрелка сделать из неё не удалось, но она уверенно попадала в силуэт метров с пятнадцати. В движении было намного хуже, но Игорь собирался это поправить, как только удастся разжиться патронами.

– Игорь, – позвала Ольга, – нам нужна информация. В городе две группировки, вдруг одна из них может нам помочь.

– Ты имеешь в виду, что одна из них положительная?

Ольга отшвырнула бычок подальше и кивнула.

– А ты не думаешь, что это могут быть две отрицательные группировки? – спросил Игорь. – Например, бандиты делят власть и контроль над трассой? В любом случае нам нужна информация… Короче, мне придётся туда идти… – подвел итог Корн.

Ольга кивнула:

– Только машину нужно укрыть получше.

Они отогнали «Ниву» километра на два и спрятали в сарае опустевшей деревни. Игорь решил идти в разведку на рассвете.

До заката оставалось часов пять, поэтому коротали время как обычно, пока было светло, обшаривали брошенные дома. Везде их встречала одна и та же картина: вскрытые двери, поломанная мебель, разбитая посуда. Трупы никто не хоронил, они так и валялись там, где умерли. Перед обыском мазали под носом вьетнамским бальзамом «Звездочка», после чего натягивали марлевые повязки и входили внутрь.

– Сволочи, – рефлекторно возмущалась Ольга, глядя на разгром, – ну почему все обязательного нужно перевернуть вверх дном, поломать, разбить, оторвать?

– А чего церемониться, не свое же, – отозвался Игорь.

Он уже открывал люк в подпол. Люк был прикрыт половиком, и оставалась надежда что мародеры его не нашли.

– Ты циник.

– Я реалист, – парировал Игорь.

Крышка люка наконец подалась. Корн зажёг свечу и полез внутрь.

– Есть там что-нибудь? – нетерпеливо крикнула Ольга.

– Не очень много, да и не уверен я, что это съедобно, все в паутине. Несколько банок с вареньем и маринаду немного, помидоры, огурцы, даже банка грибов. Но, сколько это простояло здесь, сказать не берусь.

– Проверим, – принимая банку, решительно заявила девушка. – У меня есть классные таблетки от поноса. Тушенка надоела, теперь будет чем разнообразить, да и крышки вроде нормальные, не вздулись.

Игорь выбрался из подвала, держа в руках две последние трехлитровые банки с кабачками.

– Проверим. Риск – благородное дело. Ты права, милая, разнообразить меню не помешает.

Находки отнесли в машину и перешли к следующему дому. Улов в остальных домах был скуден, только ещё в одном месте удалось разжиться чаем, спрятанным в старом чемодане под кроватью, мародеры туда не сунулись по причине того, что на этой самой кровати лежала мертвая старушка. Игорь и сам случайно туда заглянул, уронив ключи от машины, которые вертел в руках.

Погода стояла жаркая, и дрова фактически не давали дыму, но из предосторожности Корн развел костер на задворках в небольшой яме. Ужинали когда уже стемнело. Вареная гречка всё с той же тушенкой и соленые огурцы, которые оказались вполне съедобными.

Ольга уже не морщилась, как это бывало в первые дни, ела все, что готовил Игорь, и старалась сжечь как можно больше калорий, выкладываясь в постели и на тренировках. Вот и сейчас, отложив ложку, она лукаво посмотрела на Игоря.

– Поели, теперь можно и поспать, – с интонацией жабы из мультика про Дюймовочку заявила она. Правда, жаба и Ольга вкладывали в слово «спать» разный смысл.

Игорь отложил ложку, вынул из наплечной кобуры пистолет и стянул майку. Обняв Ольгу, он поцеловал её в губы. Ольга ответила на поцелуй, рука девушки пробежала по обнаженной груди Игоря.

Едва солнце показалось из-за далекого леса, разогнав предутреннюю серость, Ольга взяла дробовик и уселась бдеть. Игорь, махнув на прощание рукой, сунул пистолет под рубашку навыпуск и пошёл в сторону города.

Владимирская область. 20 июня 2015 г.

Вадим Токарев

Вадим по-прежнему охранял блокпост. Более скучное занятие сложно себе представить. В основном через заставу проходили или проезжали сельские жители, за последние пять дней из Москвы пробилось всего семь машин. Доктор, оперировавшая Нину, стала на блокпосту частым гостем. Машины, изрешеченные пулями, с ранеными или убитыми пассажирами, в основном проезжали поодиночке, очевидцы рассказывали о том, что творится в Покрове. Наименьшие потери понес конвой. Старый «икарус», превращённый с помощью стальных листов в броневик, с пулеметным гнездом на крыше. Масса автобуса увеличилась за счет доработок вдвое, скорость бронемобиля упала километров до шестидесяти, быстрее реликт автопрома просто не мог ехать. В сопровождении шла «Нива», доработанная по той же схеме, правда, сидящим в ней бойцам повезло меньше, чем пассажирам «икаруса». Двое были ранены, третий убит.

– Чего вас, вообще, сюда понесло? – спросил Вадим старшего, когда автобус, окутав всё вокруг едким дымом, припарковался за блокпостом для досмотра.

Старшим был мужик лет пятидесяти с совершенно лысой башкой. Хоть его и держали на прицеле, он особо не дёргался, понимал, что народ адекватный.

– Это наш бизнес, – миролюбиво ответил он. – Собираются люди, платят деньги, и мы их везем, куда просят. У нас двадцать шесть пассажиров, часть едет в Нижний, часть во Владимир. Десять человек охраны: восемь в машинах и двое в автобусе, один ведёт, другой строчит. – Мужик качнул головой в сторону «икаруса», на крыше которого установили пулемет.

– А вторая машина? – спросил Вадим, хотя знал ответ.

– В Покрове осталась, – сказал старший, – не повезло ребятам, сначала граната рванула под днищем, а потом по корпусу сразу из десяти стволов отработали, мы даже останавливаться не стали. А машину жалко – старый «хаммер», модернизированный, мы к нему спереди таран присобачили – нож от бульдозера, он им баррикады и протаранил. Кстати, зови меня Лысым.

– Токарь, – улыбнувшись, в тон ему ответил Вадим.

– Как дальше дорога? – поинтересовался командир конвоя.

– До Владимира с ветерком, думаю, в городе тоже проблем не будет, там власть одна, а что дальше, не в курсе.

– Жарко у вас тут было? – спросил Лысый, мотнув в сторону города.

– Да не сказать чтобы очень, – пожал плечами Вадим. – Подошли на рассвете, подогнали броню, расхерачили гадючник.

– Всё нормально, – крикнул Илья, выходя из автобуса, – ничего подозрительного.

– Удачи вам, – пожав руку Лысого, пожелал Токарев.

– И вам, – улыбнулся в ответ тот, запрыгнул в «Ниву», и машина ушла вперед, следом пополз «икарус», обдав всех на прощание чёрным вонючим выхлопом.

– Вадим, там тебя капитан вызывает, – выглянув из дежурки, позвал Костя.

– Блокпост на связи, – ответил Токарев.

– Кончилось твоё сидение здесь, – обрадовал Вадима Денисов, – к вечеру придёт смена, теперь тут будет постоянный отряд. Вахтовым методом.

– Спасибо, командир, – искренне обрадовался Токарев. – А мы, надеюсь, домой?

– Нет, Вадим, получен новый приказ. Твоему отделению поставлена задача уничтожить группировку, окапавшуюся в Покрове и завалить Дергача.

– У вас там народ совсем с катушек съехал? – не очень вежливо поинтересовался Вадим. – Такие задачи не выполняются одной группой, у Дергача не меньше семидесяти стволов.

– А вам и не ставят задачу в лоб атаковать, – ответил капитан. – Войдёте в город, устроите засаду. Ударили, отошли. Там подонки, уголовники, солдат нет, с подобным сбродом вы справитесь. Будете щипать потихоньку. Неподалеку от города устроите базу. Дергач контролирует только центр города и завод, на большее у него сил не хватает. А мы будем держать мобильную группу, если совсем прижмёт, вызовите, не бойтесь, одних не бросим, к тому же со стороны Москвы тоже выслали диверсионный отряд, частоты я тебе скажу, так что будете действовать в паре.

– Вспомню я это Деникину, – зло бросил Вадим. – Какого хрена он всё на нас повесил? Пусть своих вояк шлёт, в конце концов, это их работа.

– Всё, сержант, разговор закончен, сейчас пришлю машину с вооружением, на ней и выдвинитесь, так что у тебя есть время обдумать, как, где и что.

– Слышал? – спросил Вадим у Ильи, когда связь отключилась.

Буратино кивнул и нежно погладил свою ВСК.

– Всё лучше, чем здесь сидеть.

Вадим на это пожал плечами.

– Вот только десять человек города не берут, хоть Дергач и не боец, а бандит, но, по словам тех, кто через город прорвался, там укрепрайон, причем серьезный.

– Ладно, командир, давай мозговать, – отозвался Илья, – поздно пить боржоми, когда почки отказали. Приказ есть, будем исполнять.

– Только как?

Буратино на этот риторический вопрос пожал плечами.

Через десять минут пришёл груженый «Урал», в котором помимо десятка зеленых ящиков с оружием и боеприпасами сидели двое бойцов.

– Андрей Кувалдин, – представился старший. – Мы к вам вроде как в усиление, будем базу сторожить.

– Вадим Токарев. Водителя считать?

Андрей кивнул.

Пока ждали смену, посмотрели, что прислали из Владимира. Надо сказать, Денисов не поскупился: пулемет «Печенег-М» новой модификации, пять автоматных комплексов А-91М с подствольником, снайперская винтовка АВСК, «Корд» с двумя сотнями специальных снайперских патронов, три десятка мин, два гранатомета РПГ-7 с двумя боекомплектами к каждому, гранаты, ручные и к подствольникам, и патроны ко всему добру.

Илья мгновенно схватил крупнокалиберную винтовку и убежал пристреливать, явился только через два часа, показав большой палец.

– Хорошая игрушка, – похвалил он, – я такие видел, но стрелять не доводилось. Прикинь, на дистанции в километр попал в фару на сгоревшей машине… бронебойно-зажигательным, не поленился, сбегал посмотреть. Прошило насквозь, если бы было чему гореть, вспыхнуло бы за милую душу. Мощная штука, стены в два кирпича для неё все равно, что фанера. Один недостаток – слегка тяжеловатая бандура.

– Тогда вот держи, – Токарев протянул Илье пистолет-пулемёт, – вместо штатного «Абакана».

– Игрушка, – поморщился Буратино.

– Это «Вереск» под бронебойный патрон, с ним вполне комфортно можно работать на пяти – семи десятках, даже по противнику в бронниках.

Илья оставил винтовку и принялся изучать новое оружие, вскрыл цинк, снарядил магазин, быстро отстрелял его по сгоревшей машине, которую оттащили за блокпост.

Токарь наблюдал за результатом в бинокль – что ж, очень неплохо, рассеивание небольшое, пули пробивали кузов как фольгу.

Илья довольно кивнул:

– Беру. Полтора килограмма лучше, чем четыре.

«Абакан» мгновенно отправился в кузов вместе с боезапасом, Буратино прихватил с него только колиматорный прицел.

– А ВСК? – спросил Вадим.

– Оставлю, – отмахнулся Илья, – не всегда можно будет спокойно работать из этой гаубицы.

– Тебе виднее, ты снайпер.

Илья подмигнул и пошёл в казарму собирать вещи.

Смена прибыла ближе к вечеру, командовал ей человек, которого Вадим очень хорошо знал, но которого уже не видел пятнадцать лет. Последний раз они встречались в августе двухтысячного, когда раненого сержанта Токарева грузили в вертолёт, чтобы отправить в Ростов.

– Здорово, Топаз, ты откуда здесь нарисовался? – обняв лейтенанта, спросил Вадим.

– Честно говоря, случайно, – отмахнулся Топазов, – застрял в Новгороде лет пять назад, когда меня из армии попёрли.

– С чего это вдруг? Ты же на пару лет меня старше, до выслуги далеко ещё, – удивился Вадим.

– Давай не на ходу, я тебя сто лет не видел, – отозвался лейтенант, – предлагаю распить бутылочку и поговорить.

– Илья, сегодня останемся здесь, – приказал Вадим.

Понятливый зам кивнул и пошёл отдавать распоряжения.

– Короче, сейчас людей устроим и поговорим, – сказал Марк, направляясь к грузовику, на котором приехал. – Кстати, знакомься, это твоя поддержка, – он указал на два старых бэтээра и человек двадцать десанта, сидящего на броне.

– Капитан Евгений Милованов, группа поддержки, – соскочив с брони и козырнув, доложил старший десанта. – Со мной пятнадцать бойцов. Я знаю о вашей задаче, если влипнете, сможем быть у Покрова минут через тридцать.

Вадим с трудом справился с лицом, которое так и норовило перекоситься. По статистике – скоротечный встречный бой длится не больше пяти минут, значит, орлы Милованова за это время успеют сесть в БТР и завести его.

– Вадим Токарев.

– Где размещаться? – поинтересовался командир группы поддержки.

– Жень… Ничего, что так неофициально? – качая капитана, спросил Вадим.

– Нормально, Вадим, – в тон ему отозвался тот.

Токарев кивнул.

– Так вот, капитан, казарма, если, конечно, можно так её назвать, небольшая, там всего кроватей пятнадцать умещается.

– Ну это понятно, для блокпоста больше не нужно, – согласился Милованов.

– Сегодня кое-как перекантуемся кто где, – продолжил Токарев, – а утром свяжись с Денисовым, он вроде коменданта здешнего укрепрайона, и реши эту задачу. Я здесь больше не начальник, завтра вообще буду у черта на куличках, а командир теперь он, – Вадим указал в сторону Топазова.

– Понял, не дурак, – весело заявил Евгений.

Они ударили по рукам и разошлись.

Капитан за спиной Токаря уже что-то командовал своим бойцам, но Вадиму было все равно. Он наблюдал за Марком, как тот быстро и чётко раздавал указания. Группа Вадима уже сдала имущество, внаглую прихватив один «Корд».

Топаз к экспроприации отнесся философски, прекрасно представляя, куда парни идут и как может пригодится подобный агрегат. Его вполне устраивал второй «Корд» и два автоматических «Балкана», к тому же ему оставляли БМД-4, правда без экипажа, что лейтенанта, впрочем, не слишком огорчало, в его группе имелся свой механик-водитель, воевавший в Чечне. Через час все устаканилось. Марк устроил своих и чужих – в тесноте, да не в обиде. Милованов не стал ни к кому лезть, а просто извлёк спальник, его люди сделали то же самое. Уже завтра Денисов обещал прислать старый вагон с железной дороги, сварщика для превращения оного в казарму, а также мешки для песка. Если обложить ими стены плацкарта, то пулемётную пулю держать будут. А и жить в вагоне куда комфортней, чем в бетонной коробке. Вечером сидели за столом, прямо под маскировочной сеткой, на столе бутылка водки, две банки с килькой в томате, хлеб.

– В общем, когда ты сбежал и загремел в госпиталь, я ещё месяц воевал, – начал свой рассказ Марк, – а потом послали нас за Лесорубом, помнишь такого?

Вадим кивнул, ориентировку на полевого командира Тургаева по прозвищу Лесоруб он помнил хорошо, хотя сам с ним не сталкивался.

– Завалили мы его чисто, – продолжал Марк, – но при отходе накладка вышла. Наши летуны ошиблись, приняв нас за отступающих «чехов», и отработали «нурсами» с двух «крокодилов». Короче, двое убитых, Хром погиб и Девятов, меня посекло хорошо, едва живой остался.

– Давай помянем командира, да и остальных тоже.

Марк плеснул водки в стаканы, посидели молча, залпом выпили.

– Полгода из меня доставали осколки, одиннадцать операций, в итоге сшили. Но вердикт медкомиссии – к строевой службе не годен, потом быстренько списали на гражданку. Попробовал бизнесом заниматься, не вышло, наехали какие-то отморозки, девяностые кончились, а твари остались.

– Они всегда есть и будут, – разбавил монолог Топазова Вадим, – посмотри, сколько гнили повылазило.

Марк кивнул.

– Так вот положил я их. Всех положил. Замом у меня бывший вэдэвэшник был, вот вдвоем мы и замочили… всех семерых. Короче, посадили, дали восемь, вышел через пять. В бизнес уже не лез, пошёл начальником охраны к одному бизнесмену, подружился с ним в зоне.

– Бандит? – спросил Вадим, снова разливая водку по стаканам.

Марк отрицательно покачал головой:

– Просто бизнес левый. Я не лез, но вроде через него какие-то тачки шли из-за бугра мутные. Пять лет с ним работал, перед самой эпидемией оказался в Коврове, что-то он там покупал – детали, а может, ещё что.

Вадим с ходу определил, что Топаз темнит, но поправлять и выпытывать не стал, не хочет говорить человек – не надо, да и в прошлом всё это осталось, первого июня у каждого началась новая жизнь.

– Короче, в результате эпидемии остался я без босса и сотрудников, все заболели и умерли ещё до пятого числа. Посидел, подумал, что дальше делать. Во Владивосток, туда где вроде бы дом, хрен попадешь. Да и нет там ничего, кроме двухкомнатной хаты да подружки, с которой прожил два месяца.

А тут слух прошел, что Владимир жизнь налаживает, вот я и оказался здесь. Тут никого моя медкомиссия не интересует, и пошёл я служить командиром блокпоста. Неделя здесь, неделя во Владимире, мне квартиру выдали, благо с ними сейчас никаких проблем. Выпьем?

Вадим кивнул.

– За встречу и за нас, – Марк улыбнулся, и мужики, бодро чокнувшись, выпили.

– А с тобой что? – спросил Топазов.

– Примерно то же, – отмахнулся Вадим, – только без отсидки и прочей фигни. Выучился на тридэшника, освоил компы, открыл небольшую конторку по разным компьютерным фишкам: реклама для телевидения и прочие проекты. Потом сестра погибла, забрал к себе её сына. Так и жили. А потом… – Токарь плеснул в стакан водки и залпом, не дожидаясь Марка, выпил. – А потом началось всё это, сын умер одним из первых.

– Прости, – виновато сказал Топаз.

– Брось, – отозвался Вадим, – ты же не знал, да и перегорел я. Как из запоя вышел, пошёл в военкомат и попросился добровольцем, неделю возил трупы из города, потом охранял общественные кухни, а сейчас вот здесь.

Они снова выпили, закусили тушенкой.

– Давай спать, – предложил Марк, – тебе выдвигаться на рассвете.

Вадим кивнул.

– Деникин совсем с катушек съехал: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Дергача ему завали, город освободи, и на все про все десять человек и группа поддержки в тридцати километрах.

– Как обычно. – Марк улыбнулся. – Если непрочно – сломай, если вкусно – сожри.

– Ладно, спокойной ночи.

Вадим выкурил сигарету и пошёл в казарму, где ему все-таки выделили койку.

На рассвете бойцы собрались возле «Урала» и побитой трофейной «Нивы» с выбитыми стёклами. Машина была на ходу, с почти новым движком, для разъездов и разведки – самый подходящий вариант.

– По коням, – приказал Вадим, пожал руки Марку с Миловановым и запрыгнул в «Ниву».

За руль сел Костя, на заднее сиденье, зажав между ног «Абакан», забрался Митяй. Остальные под руководством Буратино полезли в «Урал».

Блокпост остался позади. Вадим смотрел вперед, выставив через выбитое ветровое стекло старый ПКМ. «И что впереди? – думал сержант. – Боевые выходы до полной ликвидации банды Дергача?» Денисов накануне передал частоты московских спецов, которые должны в ближайшее время прибыть в окрестности Покрова… А дома Оксана, Нина со странной девочкой Алиной, которая зовёт её мамой.

Не доезжая до Покрова, свернули к посёлку Вольгинский, рядом с ним всего в паре километров имелся шикарный санаторий, идеальное место для базы, до Покрова десять километров и до самого поселка три, если, конечно, там кто-то уцелел.

Через полчаса, соблюдая все меры предосторожности, подъехали к санаторию. Вадим отправил Костю и Митяя на разведку, те вернулись минут через двадцать, ничего не обнаружив.

– Все разорено, разрушено, сожжено, несколько трупов, живых нет, – доложил Митяй.

– Что и следовало ожидать, – выбравшись из кабины, прокомментировал увиденное Илья.

Вадим согласно кивнул.

– Знаешь, было бы глупо ждать, что здесь по-прежнему шикарный вертеп с джакузи, тренажёрными залами, сауной, бильярдом и готовыми на всё девочками. Давай к тому двухэтажному корпусу, который ближе к лесу.

Буратино кивнул и снова полез в кабину «Урала».

– А хорошее было местечко, – заметил Костя, когда Вадим садился в машину. – Жаль, я здесь никогда не был.

– Жаль, – согласился Вадим. – Я вот как-то провел здесь выходные с одной весьма приятной компанией, так теперь совсем грустно видеть эти руины.

Вадим бросил взгляд на тело человека, валяющееся под балконом пятиэтажного корпуса. Сразу видно, что его сбросили сверху, и мужик свернул себе шею. Сам корпус был закопчённым и полностью выгоревшим. На асфальте валялись разбитые телевизоры, холодильники, по пути увидели ещё несколько тел, но этих, похоже, застрелили.

– Что происходит с людьми? Почему в критической ситуации они начинают убивать себе подобных? – паркуя машину, спросил Митяй.

Это был риторический вопрос, и Вадим не стал ничего отвечать, хотя сам думал о том же.

Прошло двадцать дней с начала эпидемии, миллиарды людей умерли. Но миллионы-то уцелели. Почему же за двадцать дней настала полная анархия? Понятно, что власть ослабла, что выбиты политики первой сотни, погибли наиболее яркие лидеры, что бороться с последствиями стало некому. Но почему тогда полковнику Калюжному удалось справиться с ситуацией, взять власть в свои руки, обезопасить людей, оградить от разгорающегося бунта, справиться с голодом, не допустить взрыва новых эпидемий? Почему он не собрал вокруг себя волков и не бросил их в атаку, чтобы они прикладами, стволами автоматов добывали ему власть? Почему он начал завоёвывать авторитет поступками, а не террором? Почему? А потому! Ответа на этот вопрос нет и не будет. Сейчас люди не чувствуют себя в безопасности и готовы пристрелить ближнего своего ради собственного спокойствия. Но как быть с мразью, готовой убивать ради удовольствия, их в какой перечень воткнуть? Наверное, подобные нелюди просто неизбежное зло. Когда закон перестаёт работать, эти больные, трусливые люди начинают воплощать в жизнь свои извращённые мечты. Вадим глядел на разоренный санаторий, где тупая зависть жгла и убивала, и ему становилось страшно. Люди, разорившие санаторий, не имели ничего общего с мародерами из Петушков. Да, они были, да, они ходили по домам, вскрывали двери, но ничего не рушили, не поджигали. Если находили трупы, сообщали похоронной команде, забирали необходимое для выживания и уходили прочь, прикрыв дверь и мысленно поблагодарив хозяев. Разница налицо…

– О чем задумался, командир? – спросил Митяй, выбравшись из машины.

Вадим покачал головой, мол, ни о чем.

– Выгружаемся, – приказал он громко, – оборудовать наблюдательный пост, спрятать машины, обустроить жильё.