Текст книги "Сердце Дракона. Том 12 (СИ)"

Автор книги: Кирилл Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 1068

– То есть ты на полном серьезе хочешь сказать, что мы просто заснули, а ты, потому что пережил некоторые невероятные события за время своих странствий, попросту оказался невосприимчив к подобной магии? – Рекка, вынуждено, переместилась из дилижанса на козлы. И, признаться, этому не были рады ни Том, ни Хаджар. – И после этого, ты вытащил всех нас из неизвестно откуда взявшейся аномалии? Аномалии, которых сроду не существовало в приграничье Ласкана и Дарнаса? И, вдобавок, по пути подобрал своего старого знакома из еще Лидусского прошлого? Как его там еще раз? Чаме?

– Чанме, – поправил Хаджар.

Дракон в повозке чуть слышно хрюкнул. Видимо пытался сдержать смех, но не получилось.

– Ты хоть понимаешь, насколько в это слабо верится, варвар?! – сорвалась на крик Рекка.

Вокруг них снова тянулся знакомый, снежный пейзаж. Покрытая белоснежным, холодном ковром пустошь тянулась от левого, до правого края. Единственное, что нарушало первозданный вид белоснежной пустыни Ласканских равнин – змеящийся между холмов и долов, рассекающий поляны Императорский тракт.

– Возможно, – пожал плечами Хаджар. – но эта та правда, которую я могу тебе рассказать. Хочешь верь, хочешь нет.

– Да какое здесь верь! У этого старика энергетическое тело не похоже ни на одно другое! Оно даже не как у артефакта! Я такого вообще никогда не видела!

Хаджар вздохнул.

Когда Чин’Аме разрешил Хаджару открыть свой пространственный артефакт, то велел взять оттуда самые разнообразные предметы. Несколько восьмиугольников, исписанные волшебные рунами.

Хаджар, при помощи воли и чистой физической силы, раскидал их по окрестностям поля битвы двух драконов. Стоило артефактам коснуться земли, как они мгновенно исчезали внутри неё. И, внешне, ничего не происходило, но Хаджар чувствовал, как менялись потоки Реки Мира.

Они восстанавливались.

Принимали свой обычный, привычный, размеренный и спокойный ток.

Затем он взял деревянного орла. И, следую инструкции Чин’Аме, начертил на нем специальной смесью несколько волшебных рун, в которые, затем, направил свою энергию.

И, стоило ему это сделать, как орел отряхнул с себя древесную “кожу” и “перья”, а затем расправил живые крылья и взмыл в небо, где исчез во вспышках энергии.

Вскоре они – вспышки, и сами испарились, оставив после себя лишь ясное небо.

Не считая этих двух артефактов, были и десятки других. Какие-то порошки, которые заставили застыть странную лаву на дне ущелья. Ростки деревьев, выросших буквально за мгновения и могучими краями, на манер нити лекаря, стянувших края каменной раны.

Были и какие-то разноцветные перья, которые сами по себе разлетелись по всем сторонам света.

И еще много чего другого.

Все это, как говорил Чин’Аме, было необходимо, чтобы скрыть их следы от ищеек министра Джу. Собственно, прах сгоревшего дракона, они не стали закапывать, а, как и положено по законам и традициям Страны Драконов, развеяли по ветру.

Чин’Аме тогда говорил, что таким образом они свели на нет как минимум половину потраченных артефактов, но честь важнее денег.

Только после этого, дракон-волшебник сказал каким артефактом разбудить спутников Хаджара.

И, кроме Крыла Ворона, все остальные считали своим священным долгом завалить Хадажра кучей вопросов.

– Варвар, ты совершенно не умеешь лгать, – Том, первым и поднявший волну, откинулся на козлы после чего залил в себя часть горлянки. – Так бы и сказал – не могу ответить вам, достопочтенные, идите вы все к такой-то матери. А ты юлишь… Влияние Эйнена, не иначе. А то я слышал, что все варвары прямолинейны и просты, как их горы.

– Горы не просты, Том, – внезапно подал голос никто иной, как Чин’Аме. – Они многолики и непостоянны. За их кажущимся спокойствием кроется вечная буря.

– А ты вообще замолчи, старик! – гаркнул бывший аристократ.

У Хаджара сердце в пятки ушло. Он уже потянулся за мечом, чтобы спасти своего вспыльчивого и, видимо, интеллектуально неуклюжего спутника, как Чин’Аме, вдруг, рассмеялся.

В голос.

Глубоко и сладко.

Он смеялся так сильно, что вскоре вновь схватился за ребра. Анетт, приставленная ухаживать за раненным драконом, подорвалась и, подхватив падающего на лицо старца, вновь помогла ему принять Гобразное положение.

Подоткнула под спину подушки и накрыла ноги мехами и пледами.

– Ты себе не представляешь, мальчик, как прав в своем заявлении, – произнес Чин’Аме. – я действительно стар…

Только Крыло Ворона и Хадажр дернулись, услышав эти слова. Остальным попросту не хватало понимания окружающего мира, чтобы ощутить, насколько древней прозвучала фраза.

Чин’Аме действительно был стар.

Не так, как Дух Курхадана, Хельмер или Фрея, но потому его возраст ощущался совсем иначе. Одно дело, когда ты говоришь с потусторонней сущностью, и совсем иной вопрос, когда с тобой рядом находиться такое же создание из плоти и крови, как и ты сам.

Крыло Ворона поравнялся с Хаджаром и шокировал его тем, что он знал наречие, на котором разговаривал Черный Генерал с Хаджаром.

Хотя, наверное, было логичным, что последователи ордена фанатиков знали этот древний, уже давно мертвый язык.

– Кто это такой, брат? – спросил он.

Хаджару было несколько непривычно слышать это наречие в реальном мире, а не внутри своей души или головы.

– Ну вот опять! – Том и Рекка едва ли не хором воскликнули, затем переглянулись и так же одновременно отвернулись друг от друга. Продолжила уже только одна Рекка. – Сперва вы с Эйненом говорили на какой-то тарабарщине. А теперь с Крылом Ворона! Это вообще как понимать? Так себя союзники не вед…

– Успокойтесь, достопочтенная офицер Геран, – не вылезая из седла, галантно поклонился фанатик. Так что это выглядело даже еще сложнее, чем было и без того. – Наши с Хаджаром дела никак не повлияют на исход этой компании. В этом я могу ручаться своими именем, репутацией и честью, а если вас не устроит – принесу клятву на крови. В конечном счете, вы были поставлены в этот отряд, чтобы обеспечить успешный исход миссии, а не внимать разговорам двух старых знакомых.

– Но…

– Нас с Хаджаром связывает история, которая корнями уходит в наше прошлое. Не солгу, если скажу, что из всех здесь присутствующих, или из всех, кто обитает в Даанатане, я знаю Хаджара Дархана дольше всех. Так что, не сочтите за грубость, но не могли бы вы чуть аккуратнее выбирать выражение, когда пытаетесь вникнуть в дела двух старых друзей.

Ненадолго отряд погрузился в давящую тишину. Только скрип колес повозки и почти точно такое же поскрипывание смешков Чин’Аме нарушало эту тишину.

Крыло Ворона был не только галантен в своих движениях и поступках, но еще и обладал весьма недурно подвешенным языком. Он говорил настолько вежливо и учтиво, что позавидовал бы иной камердинер. Но при этом в его словах ощущалась сила и власть.

В них звучала скрытая угроза, которая, при этом, ярко-алой нитью прошила всю его недлинную речь, так что не заметить её было весьма сложно.

Хаджар никогда не был искусен в красноречии, поэтому всегда восхищался теми, кому это искусство давалось.

Крыло Ворона, видимо, владел им в совершенстве.

– Прошу простите мне мою подозрительно, достопочтенный Крыло Ворона, – склонила голову вечно склочная Рекка. Вот что делают с людьми “простые слова”.

– Извинения приняты, – кивнул Крыло. – забудем наши недопонимания. Путь еще предстоит неблизкий, и иного общества, кроме тех, кто рядом, нам не предвидется.

Все снова замолчали, после чего Хаджар произнес:

– Ты мне не брат, – используя при этом все то же наречие Черного Генерала.

– Ты можешь сколько угодно отрицать очевидное… а теперь, скажи мне, что в нашей повозке делает один из высокопоставленных чиновников Рубинового Дворца страны Драконов?

Глава 1069

– Откуда ты знаешь? – удивился Хаджар.

При этом, краем глаза (вернее – краем аналитических возможностей нейрочипа) он следил за драконом. Но, кажется, Чин’Аме понятия не имел о чем шла речь.

Все же, как бы не был стар Чин’Аме, но по сравнению с Черным Генералом и временами, когда последний раз использовался этот язык, могучий дракон был простым младенцем… в его случае – головастиком.

– Я уже говорил, Хаджар, наш орден древняя организация. И мы распространены по всем сорока девяти регионам. Так что мне ли не знать, как выглядит человеческое обличие дракона, управляющего павильоном волшебного рассвета.

Как и в случае с Эйненом, Крыло Ворона избегал использовать имена. Не важно на каком языке ты говоришь, но имя на любом будет звучать одинаково. И Хаджар, зная имя ветра, теперь ощущал в этом факте некую мистерию, которую пока еще не мог осознать.

– Он…

– Только прошу, Хаджар, не думай, что я так же глуп и наивен, как твои спутники. Мне слишком много лет, чтобы хоть на мгновение думать, что ты сейчас мне не соврешь.

– Так зачем тогда ты спрашиваешь, если знаешь, что я совру?

Крыло Ворона опят улыбнулся своей жутковатой, отталкивающей улыбкой. Не очень-то приятно смотреть на то, как плоть буграми врезается в металл маски.

Хотя, возможно, теперь и Чин’Аме придется приспособиться к подобному украшению.

– Я уже сказал, что не молод, Хаджар. За такое время ты учишься, даже против своей воли, находиться во лжи ниточки истины и связывая из них узлы, видеть настоящую картину произошедшего. Потому врут все и всем, без исключения. Разница в том, насколько сильно их ложь отличается от истины. Ибо истину, если поудмать, вообще никто не знает. Даже Яшмовый Император и равные ему.

Хаджару не очень хотелось верить, что древние существа, так уж, без всякого труда найти во лжи что-то рациональное. Иначе все его выкрутасы, даже не с Морганом, а с Хельмером и Фреей… хотя, если подумать, то когда речь заходила о демоне и фее, то в игру вступала нейросеть.

Нечто, с чем этот мир еще не был знаком.

– Он спас мне жизнь, – ответил Хаджар. – пока вы спали, дракон-волшебник бился с министром дел внутренних и внешних. Он победил, но был тяжело ранен.

Крыло ворона воспринял информацию куда спокойнее, чем Хаджар изначально планировал.

– Ты говоришь правду… настолько, насколько её понимаешь, – протянул адепт. – Но вряд ли такое существо, как дракон-волшебник стал бы рисковать своей жизнью, ради твоей. Даже если бы ты был из его гнезда. Сыном родным… У них совсем иной взгляд на мир, нежели чем у нас.

– Он мне сказал то же самое.

Крыло Ворона только хмыкнул.

– Поверь мне, Хаджар. Он не врет. Я бывал в стране Драконов… и это не то место, где сможет жить человек. Звери и люди… как бы звери не были развиты, как бы человечно не выглядели, они все равно – звери. То же самое касается богов, демонов и жителей мира Духов. Если хочешь выжить, никогда не примеряй на них свои принципы и понятия. Они видят мир совсем иначе.

Хаджар понимал то, что ему говорит Крыло Ворона. Но с другой стороны, он помнил Травеса, который… который, благодаря своему учителю, стал личностью в людской среде. Что, в будущем, сильно повлияло на него.

Хаджар не психолог, но даже он понимал, как детство и юношество важны для становления личности.

– Что с телом министра? За ним ведь придут. Я слышал об этом человеке… драконе. Его сеть тайных агентов распространяется не только на этот регион. И к императору он был ничуть не менее приближен, чем нынешний глава тайной канцелярии вашей столицы.

Опять же – никак названий или наименований, которые хоть кому-то могли показаться знакомыми.

– Мы использовали различные артефакты. Волшебник сказал, что этого хватит, чтобы сбить их со следа.

– Но они все равно будут искать, – задумавшись, Крыло Ворона, скорее всего, и сам не осознавал, как поглаживал края маски, делая её еще более отталкивающей.

– Почему тебя это заботит?

Фанатик вынырнул из своих мыслей и посмотрел на юго-восток. Туда, где, как знал Хаджар, и находилась страна Драконов. Правда добираться на ней, даже на летающем судне, было не так уж и быстро.

Скорее наоборот – весьма неблизкий путь, сопряженный с самыми различными опасностями. Так что возникает вопрос – каким именно образом Крыло Ворона, Повелитель, пусть и могущественный, до туда добрался?

И насколько, в таком случае, далеко простирались возможности ордена Ворона.

– Я покинул их страну не при самых… располагающих к дружественному отношению, обстоятельствах.

– И что, позволь поинтересоваться, это были за обстоятельства? Просто у нас тут в дилижансе дракон, которому нужны только две недели на восстановление. И если после этого выясниться, что он имеет на тебя зуб, то вряд ли это сильно поможет общему делу.

– Две недели значит, – Крыло снова задумчиво постучал по маске. Жуткое зрелище. – Ты был, насколько это вообще возможно, честен со мной. Так что и я отвечу тебе тем же. Я пытался обокрасть их сокровищницу.

Хаджар едва с козлов не свалился.

Обокрасть сокровищницу Императора Драконов?!

Нет, ему и самому предстояло нечто подобное, но он пока даже не знал с какой стороны подступиться. А Крыло Ворона не только там побывал, но и уцелел после своей неудачной попытки, чтобы сейчас рассказывать.

– А есть какие-то подробности этой истории? – попытался, на удачу, “кинуть удочку”, Хаджар.

Крыло Ворона посмотрел на него и во взгляде его темных глаз читалась усмешка. Не высокомерная или обидная, а простая, ничего не значащая.

– Вступишь в орден – расскажу.

Глаза Хаджара округлились.

– Ты серьезно или шутишь?

– В каждой шутке, брат мой, есть доля шутки.

Хаджар опять чуть не упал с козлов. В этих словах звучало столько родного ему. Так говорили в мире Земли… но это не означало, что Крыло Ворона был как-то связан с исторической родиной Хаджара. Просто умные вещи, видимо, остаются умными даже в других мирах.

– Ну все, вы закончили? – Рекка призывно помахала рукой. – А теперь, с позволения, позвольте спросить – что мы будем делать с этим стариком?

– В каком смысле? – уточнил Том.

– В таком, смерд безродный, что он ест за двоих смертных. У нас и так есть Анетт, которой нужна пища… благо воды здесь хватает, но со вторым желудком мы не справимся. Придется заезжать в деревню и покупать продукты. Так что каким образом этот старикан возместит нам убытки?

– Я тебе заплачу, – не подумав, лишь бы только возразить Рекке, отмахнулся Том.

– Я нисколько не сомневалась в отсутствии у тебя всяких интеллектуальных способностей, – прошипела Рекка. – я говорю о времени. Нам придется потратить на это полтора дня, не меньше! Кто нам возместит потраченное время и…

Из дилижанса раздался знакомый, скрипучий кашель и Чин’Аме, неожиданно для всех окружающих, включая Хаджара, подал голос.

– Позвольте, милая девушка, я сам постараюсь возместить ваши потери.

– Да?! – прикрикнула Геран. Видимо нервы у девушки совсем сдавали. Ну, оно и неудивительно, в данном окружении она чувствовала себя как в тылу врага. Что, в принципе, было не так уж и далеко от истины. – И чем же ты, старик, можешь откупиться?

Хаджар не верил, что кто-то может в таком тоне разговаривать с главой волшебного павильона.

– Тем, чего у нас, стариков, в достатке, – в голосе дракона звучала искра юмора. – А в любой истории есть мудрость, надо только отыскать. Так что спросите у меня историю, и я расскажу.

Рекка выругалась и собиралась уже что-то сказать, как Хаджар, будто по наитию, спросил на удачу.

– Расскажи нам о Горшечнике, – попросил он. – после того, как он разбил свою душу на части.

И Чин’Аме, все так же неожиданно, ответил:

– Редкая история… но хорошо. Я вам её расскажу. В моем крае это история называется историей о “Человеке и Монстре”.

Глава 1070

– Эта история древнее, чем первые легенды людей, – начал свой рассказ Чин’Аме. – Она произошла еще до того, как с неба спустилась черная колесница, запряженная конями, созданными из восьми разных огней. И до того, как из неё вышел израненный Враг и окропил мир смертных своей кровью.

Хаджар посмотрел на Крыло Ворона, но тот никак не отреагировал на слова дракона.

Надо же, Хаджар длительное время предполагал, что Черный Генерал впервые явился в страну Магов. А оказывается, он бывал здесь и прежде и прибыл на военной колеснице.

Хаджар пока не понимал, почему ему это казалось важным, но отдал приказ нейросети сделать соответствующую пометку.

– В те времена по земле ходил человек, который мог слепить из глины все что угодно. Когда-то давно, он потерял свою возлюбленную. И первым изделием, которое снискало ему славу великого Мастера, стала глинянная статуя. статуя, за которую сражались короли прошлого, проливали кровь и были готовы заплатить целое состояние.

– Целое состояние за статую? – Том булькнул горлянкой и вытер губы рукавом. От того чванливого и даже слегка жеманного аристократа оставалось все меньше и меньше. – Ты историю, конечно, как тебе угодно приукрашивай, старик, но совесть имей! Никогда в такое не поверю.

– Это лишь потому, что ты мало знаешь об этой статуи, – спокойно возразил дракон. – Некогда у горшечника была возлюбленная. Принцесса торгового города. И она была прекраснейшей из женщин, которые только рождались или когда-либо родятся под светом угасшей Миристаль. Говорят, она, при рождении, вобрала в себя последние лучи угасшей звезды и потому стала чудом, которого уже больше никогда не будет в нашем безымянном мире.

И вновь это имя – “Миристаль”. Так, когда-то, называли северную, путеводную звезду. Но она погасла еще даже до эпохи Ста Королевств.

– И она любила Горшечника. Любила так сильно, как может любить лишь прекраснейшая крестница прекраснейших из звезд. И Горшечник любил её в ответ. Так сильно, как может любить лишь сердце Мастера, способного создать все, что вообразит его разум и возжелает сердце.

Хаджар вспомнил одну книгу, которую читал в детстве. Говорили, что эта книга о боге и дьяволе, но Хаджару тогда показалась, что она о другом.

О старом и вечном.

Как жили мужчина и женщина, и как женщина любила мужчину.

– Но он потерял её… и отправился в свое вечные странствия на бесплотные поиски. А в пути, чтобы не разбилось сердце, создал статую, которую была один в один, как его возлюбленная. Ведь он помнил каждый изгиб её тела… Он прошептал над ней волшебные слова и статуя ожила. И все в ней было так, кроме одного – у неё не было сердца. И, путешествуя с ней, Горшечник понял, что она причиняет ему лишь боль и страдания. Холодная, покорная, но не та…И он отдал её.

Том удовлетворенно захрюкал – иначе не скажешь.

– Ну тогда да… вот только как лежать в постели со статуей? Это что-то с чем-то, старик… но ты продолжай, мы все тут тебе верим.

Чин’Аме никак не отреагировал на прозвучавшие слова и действительно продолжил.

– И вот шло время. Одна страна сменялась другой, а Горшечник все так и не мог отыскать способа вернуть свою возлюбленную. Ведь её забрал сам Дергер, бог войны. Сильнейший из богов, после Яшмового Императора. Где отыскать силу, способную одолеть такую мощь? И тогда Горшечник понял – у тех, кто равен богам и кто воюет с ними с тех самых пор, как единый мир раскололся на четыре.

И вновь Хаджар отдал приказ сделать соответствующую пометку.

“Один мир был расколот на четыре”? Получается, что некогда не было разделения на миры смертных, духов, демонов и богов? Что же, учитывая рассказ Черного Генерала и песню “Шесть Мгновений до Жизни”, то это вполне могло быть правдой.

– И Горшечник начал свои поиски того, как ему попасть в мир демонов и как заключить сделку с Князем Демонов. Но время было неумолимо и его тело старело и дряхлело. Но, став Мастером, способным создать все, что может обозримо, Горшечник вдруг понял, что стареет не его тело, а его человеческий дух. И тогда он расколол свою душу на множество кусков, чтобы она не смогла состариться. И каждый из осколков, кроме одного, он умертвил собственными руками. Как змей, пожирающий себя за хвост и потому никогда не стареющий.

Хаджар вспомнил Турнир Двенадцати и свое сражение с выжившим осколком Горшечника. Сложно было сказать, где именно Чин’Аме приукрашивал историю сам, где она приукрасилась за целые эпохи времени, но одно было понятно – эта её часть правдива.

– Спустя тысячи лет, Горшечник нашел ритуал, который позволил ему призвать эмиссара Князя Демонов. Того, кто властен над всеми ночными кошмарами. Тот, кто обитает во тьме. Рожденный с первым страхом.

Все, кто были в отряде, осенили себя священными знаменами. Характерно, что почти у всех, они были разными. Различных верований и религий хватало даже в одном только Лидусе, не говоря уже обо всем Даанатане.

– И тогда, – продолжил Чин’Аме. – встав на перекрестке четырех дорог, Горшечник призвал древнего демона. Они говорили всю ночь, пока Повелитель Ночных Кошмаров не назвал свою цену. С начала времен он странствовал по снам людей и нелюдей, вселяя в них ужасы и страхи. Но, стоило пройти его времени, как все кошмары исчезали. И Повелитель попросил у Горшечника смастерить ему кувшин, в котором он сможет их спрятать. На том и разошлись.

Хаджар представил себе Хельмера, ходящего с кувшином и улыбка сама собой наползла ему на лицо.

– И Горшечник начал работу. Он продолжал её день и ночь. Неделю за неделей. Месяц за месяцем. Год за годом. В течении семи веков, неустанно, не прерываясь ни на секунду отдыха, он мастерил для демона вместилище его ночных кошмаров. И, наконец, по истечению семи веков, семи десятилетий и семи лет, он закончил свою работу. Вновь вызвал демона и передал ему изделий, а тот…

Отряд затаил дыхание. Даже Крыло Ворона заинтересованно слушал Чин’Аме.

– Ну, старик, не томи, – поторопил Том. – что сделал демон? Он отдал ему меч, способный убить бога, о котором они договорились?

Дракон же, выдержав натурально театральную паузу – в лучших традициях большой сцены, продолжил уже другой интонацией.

– Это не кувшин, – он явно пародировал Хельмера. И, разумеется, у него не получилось. Демон никогда не говорил таким грубым басом. – Это сфера, глупый ты человечишка! Наш договор не выполнен. Я забираю сферу, а ты оставайся здесь, глупец. Среди жалких смертных и вечной грязи! Ха! Как же я ненавижу ваше человеческое отродье!

– Что?! – хором крикнул отряд.

– Да, – кивнул старец. – вот с такими словами демон и исчез. А Горшечник вновь отправился на свои вечные поиски способа вернуть любимую.

Тишина, а затем взрыв криков:

– Что это за история такая!

– И в чем в ней смысл, старик?!

– Даже матери наших матерей, когда рассказывали свои легенды, всегда старались преподать нам урок. В чем урок этой истории?

– Только не говорите, что в том, чтобы не связываться демонами, достопочтенный старец. Это и так известно всем обитателям мира смертных.

Чин’Аме в ответ посмеивался и один лишь Хаджар хранил молчание.

Отличие духов, фейри, богов и демонов от людей в том, что они… неизменны. Они – константа. У них не может поменяться характер. Не может измениться мировоззрение.

Они такие, какие есть.

Постоянные.

И Хельмер тоже был постоянен… и он никак не мог поступить так, как было описано в истории. Может он и был демоном, но со своим, пусть и извращенным, кодексом чести.

Что-то в этой истории было не так.

Но что?