Текст книги "Я и я(СИ)"

Автор книги: Кирилл Напкинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

–Ты добрая, умная, вежливая девочка. Скромная, даже слишком. У тебя есть множество друзей, и мама, которой следует восхищаться. Ты умеешь слушать других и никогда не споришь с другими. Ты хорошо готовишь и убираешься в доме. Ты не можешь никого ненавидеть, и никогда не обижаешься, если тебя поругают. Видишь, не слишком сложный тест? – улыбнулся Мирослав.– Я думаю, что я еще мало чего о тебе сказал. У тебя множество положительных качеств, и, я уверен, будет еще множество в дальнейшем. Так что можешь выкинуть этот лист. В следующий раз попросишь новый. Если что, попросишь помощи у меня. Я же спасатель, не забыла?

–Но, но...– задрожала девочка, и в ее глазах появились слезы, блестящие в лучах заходящего солнца.

–Я что-то не то сказал? – спросил Мирослав, но Ленка лишь развернулась и побежала в дом. Прежде чем Мирослав опомнился, он услышал скрип задвижки.

Часть 3. Девочки взрослеют быстрее мальчиков.

Сердце девочки колотилось как безумное. Немного успокоившись, она выглянула в окно. Мирослава не было ни на крыльце, ни на улице.

Переодевшись в домашнюю одежду, затем разогрев вчерашний суп, Ленка включила телевизор, без особого интереса смотря ток-шоу про неверность в семье.

На улице уже почти стемнело, когда раздался стук в дверь. Девочка дернулась, очнувшись от легкой дремы.

"Неужели мама? Она сегодня же не должна была прийти. Да и ключ у нее есть...Точно! Я же на задвижку закрыла!" – с этими мыслями Ленка побежала к двери.

Открыв задвижку, а затем и дверь, она обнаружила...

–Можешь выйти ненадолго? – спросил Мирослав, держа руки за спиной.

Девочка кивнула, надела куртку, затем снова открыв дверь. Мальчик все так же стоял с заведенными за спину руками.

–Давай на крыльце посидим? – предложил он. Ленка все так же отделалась лишь кивком.

Подождав, пока она сядет, Мирослав показал предмет, который держал за руками все время.

–Маринованные огурцы? – впервые с момента прихода мальчика, открыла рот Ленка.

Тот лишь кивнул, затем присаживаясь рядом. Прошла примерно минута, прежде чем он заговорил.

–Извини,– сказал он, крутя крышку, но так и не открыв ее.

–Ты тоже прости меня за то, что убежала,– быстро извинилась девочка.

–Да, как-то неудобно получилось... – пробормотал Мирослав.– Влез со своими идеями, не думая о тебе. Хоть и хотел бы быть спасателем, но у всего должен быть предел....

Мирослав прервался, почесал щеку.

–Я хочу сказать, что то, что ты написала...Ты же это писала от всего сердца?

Ленка снова кивнула.

–Я должен был бы рад тому, что ты написала....Но, знаешь, я просто никогда не думал об этом, вот и удивился немного. Не то, чтобы я был против твоего признания, но сейчас я не знаю, как ответить на него. Поэтому, спасибо. И прости.

Девочка улыбнулась, склонив голову набок.

–Никогда прежде я не видела тебя таким. Может, мне стоит радоваться, что я увидела такие эмоции, но сейчас я лишь могу винить себя за это. Честно говоря, не хочу видеть тебя таким. Хочу видеть тебя энергичным, веселым, беззаботным и дружелюбным. Может, это немного эгоистично, но я бы хотела этого.

–Теперь ты мне с тестом помогаешь? – засмеялся Мирослав.

–Похоже, что так,– тоже засмеялась Ленка.

Отсмеявшись, Мирослав открыл крышку, и протянул банку Ленке. Девочка взяла огурец, затем откусив немного.

–Знаешь, если ничего не изменится, я не буду против,– сказала Ленка, вертя огурец в руках.

–О чем ты говоришь? Если мы повзрослеем, то уже не будем такими, как раньше. Знаешь же, что когда человек взрослеет, то внешне и внутренне изменяется.

–Может быть, именно из-за этого мне немного страшно, – обняла колени девочка.

Мирослав не ответил, лишь взял огурец из банки. Но не стал его кусать, переведя взгляд на небо.

–Звезды сегодня красивы,– пробормотал он.

–Ага,– согласилась Ленка.

Прошло три года. В классе народу заметно убавилось. Младшеклассников было немного, а большинство учащихся окончили школу в прошлом году.

–Меня недавно позвали на конференцию учителей, – начала классный час Юлия Михайловна.– Так вот, мы обговаривали там предстоящую школьную олимпиаду. Это мероприятие раньше обходило нас стороной, но в этом году мы тоже принимаем в этом участие. К сожалению, было решено выбрать только одного представителя из нашего класса. И я решила выбрать лучшего ученика.

Учительница перевела взгляд на Мирослава.

–Что думаешь по этому поводу, лучший ученик? – улыбнулась она.

–Похоже, что будет интересно,– ответил шестиклассник.

Часть 4. Стандартизированные программы еще один урок, который приучает к жизни в обществе.

–Ну что, лучший ученик, доволен собой? Хоть фотографии с отпуска привези,– хлопнула Мирослава по спине Вика.

–Да, зачем ехать представлять честь нашей школы, если можно просто сфотографироваться с гамбургером в руках,– кисло улыбнулся Мирослав.

–Так это ж важнее! Олимпиады будут в дальнейшем, а кто знает, когда закончится запас гамбургеров?!

–Давай я просто привезу тебе гамбургеров?

–Ну, если ты настаиваешь... – притворно засмущалась Вика.

–Кстати, что-то Павла второй день подряд нет. Ты же рядом с ним живешь, ничего не знаешь? – спросил Мирослав.

Лицо девочки сразу помрачнело.

–Откуда мне знать? Говорят, сейчас у мальчишек переходный возраст. Может, ему понадобилось много времени, чтобы его перейти?

–Это и так не происходит за один день....Давайте все вместе его проведаем? – предложил Мирослав.

–Не надо! Серьезно, что такого может произойти за два дня?! Я его проведаю сама, потом вам все скажу, если так волнуетесь! – заволновалась Вика.

–Ты точно что-то знаешь,– нахмурился Мирослав.– Неужели, что-то серьезное?

–Да нет же! Что ты такой приставучий?!

После того, как распрощались со всеми членами группы, Мирослав и Ленка остались одни.

–И правда, зачем ты так к ней пристал? – спросила Ленка.

–Просто она мне показалась странной эти два последних дня,– задумчиво сказал Мирослав.– Хоть и была такой же веселой, как и всегда, но ее веселье казалось каким-то неестественным. Давай, сейчас за домом Павла проследим?

–Ладно. Но если это что-то несерьезное, то мы сразу уйдем.

Осторожно пробираясь между деревьев, они спрятались недалеко от дома Павла. Солнце уже скрылось за горизонтом, но никто не выходил или заходил в дом.

–Значит, я спрошу напрямую,– встал с камня Мирослав.

После того, как он погремел калиткой, чем вынудил собаку залаять, из дома вышел мальчик.

–Что такое? Случилось что-то серьезное? – спросил он.

–Это я у тебя должен спрашивать! Почему тебя два дня не было?

–Приболел немного...Ничего серьезного.

–Да? Тогда, может быть, ты знаешь, почему Вика так странно себя ведет?

–Разве? Я не заметил,– ответил Павел, не смотря на Мирослава.

–А? Просто Вика сказала, что волнуется за тебя по поводу "того случая", но если тебе все равно...

–Она сказала, что поцеловала меня?

–...Так вот оно что было, – улыбнулся Мирослав. – Извини, что побеспокоил. Выздоравливай.

Сказав это, он поспешно ушел от дома Павла.

–Теперь доволен? – спросила Ленка, которая все это время была немного в стороне от происходящего.

–Да, иногда не стоит лезть в дела окружающих,– почесал щеку Мирослав.

Перед днем Олимпиады.

–Что, Льву сегодня нездоровится? – спросил Мирослав, легонько поглаживая мохнатую голову пса.

–Может, ему грустно от того, что ты завтра уезжаешь? – улыбнулась его мама, присев, и начав чесать подбородок пса.

–Тогда ему нечего волноваться! Я же вернусь!

–Может и так, но мне тоже кажется, что тебя одолевают некоторые сомнения,– снова улыбнулась его мама, прекратив чесать Льва, и внимательно посмотрев в глаза Мирослава.

–Ну, я в городе один раз всего был, и то, когда учебник в грязь уронил.

–Ага, и когда пытался его вымыть, то еще и страницы порвал....Никогда не забуду твое заплаканное лицо в тот день.

–Надеюсь, что листки по Олимпиаде я в грязь не уроню.

Мама засмеялась, встала, и рукой, которой не чесала Льва, потрепала Мирослава по голове.

–Почему мне кажется, что ко мне относятся так же, как и ко Льву... – надулся Мирослав.

–О чем ты говоришь? Если я делаю это для Льва, потому что ему приятно, то тебя я просто дразню. Знаешь, Мирослав,– его мама сразу посерьезнела,– мне не важно, как ты напишешь эту Олимпиаду. Будь ты хоть на первом, хоть на последнем месте, я буду гордиться тобой. Знаю, что проигрыш не принесет положительных эмоций, но не забывай, что там не один ты усердно учился, чтобы попасть туда. Не думай о проигрыше. Все, кто там будут, уже победители. Просто, какие-то судьи решат этих победителей расставить по местам.

–Спасибо,– Мирослав улыбнулся, и, погладив Льва в последний раз, открыл калитку.

Остановившись на несколько секунд возле дома Ленки, Мирослав вздохнул, и решил пойти дальше. Не дойдя до озера, он повернул направо. Пройдя мимо высоких деревьев, он подошел к подножию горы. Сверху свисала веревочная лестница, на которую и забрался Мирослав.

Местом назначения мальчика был большой выступ, покрытый редкой травой. С него было хорошо видно озеро, и, если постараться, можно было рассмотреть дома Мирослава и его друзей.

Но он не стал этого делать. Вместо этого, он лег спиной на вытоптанную прохладную площадку выступа.

–Победители, значит... – задумчиво пробормотал он.

–Решил подумать? – услышал он голос.

Мирослав чуть дернулся, открыл глаза. Незаметно он погрузился в легкую дрему, и голос вырвал его из ее оков.

–Просто думаю о том, что вам привести. Женьке я привезу книгу "Как избавиться от пристрастия соревноваться с Мирославами". Насте какую-нибудь книгу о разведении скота. Вика, так и быть, ограничится гамбургерами. Павлу привезу какой-нибудь самоучитель по гитаре, а тебе могу какую-нибудь игрушку привезти.

–Мне не интересны игрушки,– Ленка присела рядом.

–Что тогда? Одежда, бантики, заколки, книжки? Я постараюсь привезти то, что ты попросишь.

Ленка лишь отстраненно смотрела перед собой.

–Телевизор, машину, лодку? – продолжал спрашивать Мирослав.

Ленка продолжала молчать.

–Когда ты больше обычного молчишь, потом ты говоришь что-то серьезное... – криво улыбнулся Мирослав, встав и также приняв сидящую позу.

–Не уезжай! – почти крикнула Ленка, не смотря на него.

Мирослав вздохнул.

–Почему? Что в этом такого? Я ненадолго же. Не переживай ты так.

–Я не знаю, как это объяснить...Просто, не уезжай.

–Если я не буду знать причины, то и сделать ничего не могу....Скажи мне, и тогда я уже могу дать тебе понятный ответ. Давай, я тебя за руку возьму,– Мирослав взял девочку за руку, наконец "поймав" ее взгляд.– Вот, успокоилась? А теперь, скажи, что тебя беспокоит?

–Может, это покажется странным, но я чувствую, что ты можешь не вернуться.

–Я умру?

–Я не могу это объяснить, но мне кажется, что что-то страшное произойдет с тобой....А значит, и со мной... Поэтому, не уезжай, ладно?

Мирослав поднял взгляд на небо.

–Я хотел бы, чтобы ты сделала кое-что,– сказал он, после продолжительного молчания.

–А?

–Сожми мои руки...Сильней....Да, вот так....Знаешь, что некоторые воспоминания должны дополняться физическими ощущениями, чтобы сделать это воспоминание более ярким.

–Ай!...Зачем ты щелкнул меня по лбу?!

–Потому что я еще буду и там....Достучусь напрямую к мозгу. Теперь, и ты щелкни меня по лбу...Хех. Пойми, чтобы быть рядом, не обязательно все время находиться рядом....Как-то глупо звучит, правда? Но я пока лучше объяснить не могу. Может быть, когда вернусь, то и смогу объяснить лучше. А пока только так. Извини.

–Ты точно вернешься?

–Не могу обещать, но приложу все силы.

–Я бы хотела, чтобы ты пообещал. Мне не нужны подарки. Просто пообещай.

Мирослав отпустил руки Ленки.

–Я обещаю. Я когда-нибудь вернусь.

–...Как-то расплывчато получилось.

–Знаешь, что там могут быть пробки, или Олимпиада может затянуться или же...

Ленка лишь грустно улыбнулась.

На следующий день, после того, как он сел на специальный автобус, и почти шести часов поездки до города, Мирослав прибыл к месту проведения Олимпиады. После церемонии и объявления мест проведения тестов, началась Олимпиада.

Мирослав посмотрел на листок. Потом вокруг себя. Снова на листок.

–Что такое? – услышал он голос наблюдателя.

–А, просто я подумал, что может тут какая-то ошибка...

–Ошибка? Где?

–Это же задания для пятых-седьмых классов...Просто я в шестом классе, поэтому я подумал, что...

–Задания для седьмых классов считаются повышенной сложности. Это два задания в конце теста. Большинство того, что написано в тесте, это задания для пятых-шестых классов.

–Понятно. Извините,– тихо сказал мальчик.

Как и окружающая действительность, листок с тестом стал казаться необычайно далеким.

Часть 5. В очередях, или же в другом пространстве, с большим количеством людей на квадратный метр, всегда есть хотя бы один капитан очевидность.

–...И вот я его тогда и поцеловала! – громко закончила громкую фразу Вика.

–Храбро! – похвалила ее Настя.

–Я совсем не ожидал этого от нее,– тихо сказал Павел.– Оказывается, это она меня так подбодрить пыталась...

–Ага! – улыбнулась во весь рот Вика.– По телику часто показывают что, если кому-то грустно, близкий человек его целует! Так сказать, вместе со своими микробами передает свое хорошее настроение. Но,– девочка замялась,– похоже, что это он передал мне свою неуверенность. После этого я чувствовала себя как-то странно. Не могла заговорить с ним, даже если хотела. Но когда он пришел ко мне домой и сказал, чтобы я не волновалась, все сразу прояснилось. Эй, Славичек-спасибо-за-гамбурчек, признавайся, твоих непослушных волос дело?

–Нет. Ты и правда волновалась. Я просто передал Павлу это, раз ты не могла с ним заговорить.

–...Понятно. В любом случае, что это за груда книг? Ты решил программу за весь школьный курс изучить?!

–Нет,– Мирослав похлопал по небольшой горке.– Просто понял, что есть еще много чего, над чем мне надо усердно трудиться.

–Не переусердствую, ладно?

Вместо ответа, Мирослав снова уставился в книгу...

–Эмм, спасибо за подарок,– поблагодарила его Ленка, когда они, попрощавшись с остальными, продолжили путь домой.

Она чуть тряхнула ранцем, чем вызвала звон брелка на нем.

–Ты уже меня поблагодарила. Смысл делать это еще раз?

–Ну да. Извини. И за тот разговор. Наговорила я тогда лишнего.

Мирослав не ответил.

–В любом случае, что будем делать на выходных? – занервничала Ленка.– Опять пойдем к озеру, или же соберемся у кого дома?

–Не знаю. Я собираюсь на выходных еще дома позаниматься.

–Понятно. Если что, ты приходи. Я все равно дома все время буду. Пока,– помахала Ленка рукой, открывая калитку своего дома.

–Пока,– пробормотал Мирослав.

Дорога домой казалось тяжелее, чем обычно. Он сбросил ранец со спины, понес его в руке. Хоть в ранце и прибавилось книг, Мирослав чувствовал, что тяжелее ему не от этого.

Открыв калитку, он привычным жестом потянул руку в правую сторону. Но вместо мохнатой головы, рука нащупала лишь пустоту. Взгляд Мирослава переместился на пустую собачью будку. Постояв неподвижно несколько секунд, он закрыл калитку...

На выходных.

–Эй, Мирослав, к тебе Лена в гости пришла! – крикнула его мама с порога. Затем послышался шорох, наряду с приглушенными голосами.

–Редкий ты у нас гость, Лена! Заходи почаще, а то сейчас уже кажешься совсем другим человеком! Вон, какой красавицей стала! Не то чтобы ты была некрасивой, но сейчас по-настоящему чувствуется, что ты становишься девушкой! Можно тебя сфотографировать?

После нескольких щелчков, в комнату Мирослава зашла Ленка.

–Твоя мама совсем не изменилась! Даже, кажется, еще моложе стала! – восхищенно сказала она, затем быстро спохватившись.– Привет! Может, выйдем, погуляем? Сегодня погода хорошая.

–Ладно,– согласился Мирослав, запихивая книжки в ранец.

–Ты с ними идешь? Сегодня же выходной! Отдохни немного! – воскликнула Ленка, пытаясь стащить с него ранец.

Ранец лениво, словно тянущаяся с ложки сгущенка, упал на пол. Мирослав без особого интереса поднял его.

–Если я тебе буду мешать со своими книгами, то могу и не идти, – пробормотал он, снова садясь за стол, и выкладывая книги на него.

–Ладно, бери книги,– согласилась Ленка...

–Мне жаль, что Лев умер,– сказала она, когда они шли в сторону озера.

–Он старый уже был, так что это естественно.

–Жаль, конечно, что все люди и животные должны умирать. Если бы этого не было, то мир стал бы намного лучше.

–Думаешь? Тогда бы в мире стало бы еще больше людей. Безработных становилось бы все больше, стало бы происходить все больше войн, смертей, от суицидов или же от убийств. Если бы нельзя было умереть, даже нанеся смертельное ранение, людей бы клали в бочки, заливали цементом, и бросали на дно водоемов. Или бы отрезали части...

–Прекрати! – закричала Ленка.– Почему ты говоришь такое?!

–Потому что мир не станет лучше, если все будут жить вечно,– улыбнулся Мирослав.– В некоторых странах и так есть высокий процент самоубийств. А ведь эти люди могли дожить бы до ста лет или больше, увидеть, как разрастается их родословная. Думаешь, их бы остановило то, что они не могут умереть? Некоторых да, но все равно это была бы меньшая часть.

–Все, хватит на эту тему!

Они пришли к озеру. Мирослав сел на свой ранец, предварительно вытащив книги, начав читать одну из них. Спустя некоторое время на страницы легла тень. Мирослав недовольно поднял взгляд от страниц.

–Отвлекись на немного. Разговор есть,– сказал Женя. Мирослав перевел взгляд на неуверенно переминающуюся с ноги на ногу Ленку, стоящую за спиной Жени.

–Что такое? Самец пришел заявить права на территорию? Я как раз об этом читал,– улыбнулся он, показывая страницу.

Спустя мгновение, книга оказалась в земле.

–Эй, она довольно дорогая, знаешь ли? Неужели, ты не пользуешься тем эспандером, что я тебе подарил? Переводи свое недовольство в другое русло, Евгений,– сказал Мирослав, подходя к книге, и отряхивая ее от земли.

–Нет уж, спасибо. Не хочу быть таким, как ты.

–Что сказал?

–Говорю, что не хочу быть таким слабаком и трусом, как ты.

–С чего ты это взял?

–С того, что ты только и делаешь, что в свои книжки пялишься! Не знаю, что там на Олимпиаде произошло, но я знаю одно. На тебя сейчас смотреть противнее, чем на самую вонючую кучу дерьма!

–Что же вы позволяете употреблять в своем лексиконе столь нелицеприятные выражения, а, Евгений?

Женя скривился.

–Вот о чем я говорил! Ты стал таким важным, будто тебя не волнуют остальные люди, и ты главнее всех!

–Вот тут вы жестоко ошибаетесь, Евгений Борисович. Наоборот, я считаю себя сейчас самым нижайшим существом на планете. Ваше сравнение касательно нашей схожести с переработанным продуктом жизнедеятельности является иронично близким к истине. Но это все же не дает мне повода простить вас за то, что вы сделали с беззащитной книгой. Поэтому, будьте добры, быть готовыми к моему удару...

Прошло три года. В один из дней, Юлия Михайловна попросила класс оставить их наедине с Мирославом.

–Ты усердно трудишься, Мирослав,– улыбнулась учительница.

–Если вы хотели сообщить только это, то не обязательно было оставлять меня после уроков. К тому же, оценки сами по себе являются достаточно хорошей благодарностью.

Юлия Михайловна вздохнула.

–Эх, я надеялась, что ты скажешь что-то вроде: "Эй, вы думаете, что это мой предел?! Я еще показал не все, на что способен",– учительница грустно улыбнулась.– Похоже, что время, когда ты мог сказать это, уже далеко позади.

Она внимательно посмотрела на Мирослава.

–Но это не все, что я хотела сказать. Ты занял третье место на Олимпиаде в этом году, и, честно говоря, поразил многих. Одна из этих школ хотела бы видеть тебя в качестве их ученика. Проблема, я думаю, ты сам знаешь в чем,– учительница смерила его выжидательным взглядом, явно ожидая ответа.

–Деньги,– вздохнул Мирослав. – В современном капиталистическом обществе это главная проблема.

–В чем-то ты прав, но не совсем,– улыбнулась Юлия Михайловна.– Твой отец работает в городе, так что, я думаю, его зарплаты будет вполне достаточно. Тебе будет выплачиваться стипендия, еще ты будешь жить в общежитии. Если в старших классах ты покажешь хорошие результаты, то сразу же поступишь в ВУЗ, который связан с твоей возможной школой.

–Так в чем же тогда проблема?

–Эта школа находится довольно далеко от нас. Тебе на автобусе предстоит доехать до вокзала, откуда сначала предстоит на электричке доехать до конечной станции, где ты пересядешь на поезд до города, где находится школа. В общем, тебе потребуется четыре-пять дней на все это. Я понимаю, что это сложное решение, но...

–Я согласен.

–...Подожди. Хотя бы обсуди это с родителями. И еще,– учительница отвела взгляд в сторону,– с друзьями. Особенно, с Леной. Я хотела бы, чтобы ты лично ей сказал об этом. Вы, все-таки были очень близки....Нет, я хочу верить, что вы до сих пор близки. Поэтому, пожалуйста, поговори со всеми.

–Ладно,– ответил Мирослав.

У входа на школьный двор его ждала Ленка.

–Могла бы и не ждать,– сказал Мирослав.

–О чем вы с мамой говорили? – сразу же спросила девушка.

–О том, что тебе пора научиться быть более самостоятельной.

–Я серьезно!

–И я тоже. В скором времени я могу уехать жить и учиться в один город.

На лице Ленки появилось выражение величайшего потрясения.

–Эй, я сейчас сам уйду. Что ты стоишь, как вкопанная? Неужели, так сильно потрясена?

Кое-как отойдя от потрясения, Ленка пошла за Мирославом. По дороге домой они не обмолвились ни словом. Единственное, что они сказали, были слова прощания.

На калитке Мирослав обнаружил пару ботинок, принадлежащих его отцу.

–О, хорошо, что и папа здесь,– сказал он, перед этим поприветствовав родителей.– Я хотел бы кое-что вам сказать...

Его родители согласились с его переездом. Но не обошлось и без вопросов.

–А что чувствуют твои друзья по этому поводу? – спросила его мама.

–Я уже поговорил с Ленкой. Остальные будут не против моего решения.

–А Лена точно согласилась?

–Я и не говорил, что она согласилась. Но, я думаю, что смогу ее убедить.

–Это хорошо, конечно, но постарайся как можно мягче донести до нее эту информацию. Скажи, что будешь приезжать, и письма присылать тоже.

–Надеюсь, что это ее убедит,– вздохнул Мирослав.

–Я могу тебя до города подвезти,– предложил его отец.

–Не надо, пап. Я знаю, что у тебя работа, да и те места ты не знаешь.

–И то правда,– засмеялся отец.– Но ты присылай письма не только своим друзьям, но и нам. Мы постараемся присылать тебе достаточно денег раз в месяц.

–А я постараюсь их не потратить сразу в один день,– улыбнулся Мирослав.

На следующий день он сказал Юлии Михайловне, что его родители дали согласие. После переговоров учительницы с другой школой, определился день отъезда Мирослава. Почти все его друзья не сказали и слова против его отъезда. Особенно Женя, который лишь что-то буркнул в ответ. Но а Ленка не разговаривала с ним, ограничиваясь простыми приветствиями и прощаниями.

И вот, накануне дня отправления Мирослава.

Он лежал на выступе. Холодный осенний ветер быстро прервал его момент единения с природой, от чего парень решил, что стоять все же будет благоприятней для здоровья. И благодаря этому он чуть раньше заметил голову Ленки, поднимающейся на веревочной лестнице.

Девушка увидела перед собой протянутую руку. Она схватила ее, и Мирослав помог Ленке забраться наверх.

–Спасибо,– тихо сказала она.

–Да не за что,– улыбнулся Мирослав.

Повисла продолжительная пауза. Наконец, Ленка тихо сказала:

–...Почему именно сейчас?

–Что?

–Почему ты должен уезжать?

–А почему нет?

–Но тут же мы, твои друзья.

–А если я уеду, то дружба прервется? Удобная эта штука дружба, если ты не нужен, когда далеко.

–Я не это имела в виду....А то, что, ты можешь забыть о нас.

–С чего мне это делать?

–С того, что ты сильно изменился с того дня, как уехал на ту Олимпиаду...Я думала, что что-то страшное случится, и все-таки оказалась права...Ты так и не вернулся.

–О чем ты говоришь? Я вернулся. Просто понял кое-что. Понял, что мне надо изменить себя, чтобы добиться чего-то в жизни.

–А чего ты хочешь?

–Найти хорошую работу и хорошо зарабатывать.

–...То есть, ты больше не хочешь быть спасателем?

–Что?! – Мирослав улыбнулся, потом засмеялся. – Ха... Ха...Ты серьезно?! Ты знаешь, что для того, чтобы быть спасателем, надо пройти тяжелые тренировки? И не только. Надо быть готовым поставить свою жизнь на кон, быть готовым ко всему не только физически, но и морально, что я не могу сделать. Да и вообще, я понял, что это не для меня.

–Тогда что ты хочешь?

–Я уже сказал, что хочу найти хорошую работу и зарабатывать соответствующе.

–Тогда почему ты не можешь сделать этого в ближайших городах? Зачем ехать так далеко?

–Потому что шанс появился именно в том городе. Если бы он появился и рядом, то я бы воспользовался ближайшим шансом.

–И тебе даже немного не жаль, что оставляешь нас?

–Ты так говоришь, что я не могу вернуться...

–Но ты не вернулся тогда! А сейчас ты едешь далеко-далеко, и где гарантия, что я снова тебя увижу?

–Нет гарантии. Я тебе больше скажу – нет гарантии того, что ты меня увидишь, даже если я останусь здесь. Я могу ночью умереть от сердечного приступа. И какая будет разница, если я это сделаю рядом с тобой или же далеко от тебя?

–Ладно,– вздохнула Ленка и протянула вперед руки.

–Что такое? – склонил голову набок Мирослав.

–Возьми меня за руки, как в тот раз. Щелкни по лбу, как в тот раз. Скажи, что ты будешь жить в моих мыслях, как в тот раз.

–Я что, ребенок?! Но ладно,– вздохнул Мирослав. – Вот, первое условие выполнено. Приготовь свой лоб.

–Не хочу! – резко откинула руки Ленка. – Не нужно ничего этого делать!

–Сама сказала, а теперь еще что-то не нравится,– почесал щеку Мирослав.– Просто скажи это.

–Что?

–Не только я изменился с того дня. Ты тоже изменилась. Я не думаю, что ты считаешь меня своим другом. Тебе просто нравилось играть с тем мальчишкой, которым я был. Когда я стал немного серьезнее, тебе это не понравилось. Ты хотела, чтобы я вечно валял дурака, вечно развлекал тебя, говорил, как это весело. Ты стала эгоистичной, упрямой, нелюдимой и капризной девушкой. Я бы мог продолжать список, но не хочу. Ведь я всегда считал нас друзьями, но если все, что тебе надо, это беспечный друг под боком, найди себе кого-нибудь другого. А теперь, прости, но мне надо идти. Завтра рано вставать.

Солнце село в тот момент, когда нога Мирослава коснулась земли. Он поборол желание крикнуть Ленке слова извинения, вместо этого направившись домой.

Он не обернулся.

На следующий день Мирослав, вместе с большой сумкой, и родителями стояли на остановке. Было раннее утро, поэтому он сказал всем, чтобы не заботились прерывать свой сон. Наконец, подъехал автобус.

–Покажи им там, городским, Мирослав! – крикнул его отец.

–Удачи, Мирослав! – крикнула его мама.

Несмотря на веселый тон, глаза его родителей не совсем соответствовали этим фразам. Мирослав помахал рукой, понимая, что и у него сейчас не самое счастливое лицо.

Пробравшись сквозь почти пустой автобус, он поставил сумку у ног, сев на одно из последних кресел ряда. Спустя несколько секунд автобус тронулся. Парень еще раз помахал своим родителям.

–Похоже, что у тебя сейчас тяжелые времена,– услышал он голос рядом.

Мирослав дернулся, затем повернулся в сторону звука. На угловом сиденье, почти сливаясь с серой стеной автобуса, сидел мужчина в достаточно преклонном возрасте.

–Я еду на экскурсию,– буркнул Мирослав.

–Один? – засмеялся мужчина, обнажив почти беззубый рот.

–Эта особая экскурсия для меня одного.

–Вот как. Не знал, что на экскурсии ездят с таким выражением лица. Плакать не хочется?

–Мужчины не плачут.

–И то верно,– снова засмеялся мужчина. – Но мужчины плачут. Просто не могут позволить другим видеть их в это время. Если женщина для того, чтобы наплакаться вдрызг, находит плечо или грудь дорогого для нее человека, мужчина находит что-то иное.

–Машет кулаками направо и налево?

–Это тоже. Но когда не хочется делать даже этого, мужчина находит три способа выплакаться. Догадываешься, какие?

–Бежать в сторону заката, нецензурно ругаться и бить в стену кулаком?

–Так только слабаки делают. Настоящий мужчина находит свое утешение в трех вещах: алкоголь, сигареты и женщины.

–Женщины относятся к вещам ...Я чувствую, если об этом феменистки узнают, то от этого простыми извинениями не отделаться.

–И тебе нужна сейчас одна из этих вещей. Извини, но сейчас у меня есть только сигарета,– мужчина протянул ему мятую сигарету.

–Я несовершеннолетний. Мне нельзя.

–Какой честный. Я тебя и не заставляю. Я просто дал тебе возможность. Воспользоваться ей или нет, решать тебе.

–Во всех автобусах есть философствующий мужчина преклонных лет, или только в этом рейсе? Я просто многого еще не знаю, в следующий раз буду лучше выбирать.

–Ха-ха. Нет, только я такой особенный.

–Понятно. Тогда, будьте осторожнее, рассказывая все это в людных местах,– посоветовал Мирослав, переведя свой взгляд в окно.

Часть 6. From today on, it"s an endless world.

Добравшись ранним утром до вокзала нужного города, Мирослав сел в одно из стоящих рядом с вокзалом такси, сказав водителю место назначения.

Город еще только просыпался. Большинство зданий были серыми, но ранние лучи солнца делали их болезненно белыми для глаз. После долгой поездки на автобусе, затем на поездах, пределом желаний Мирослава было лечь в не дергающуюся кровать, и не слушать стук колес.

Наконец, машина остановилась. Мирослав огляделся вокруг.

–Что? Мы приехали?

–Ага. Ты, браток, что ли сам не знаешь, куда тебе надо? – спросил, обернувшись, водитель.

–Нет. Я первый раз в этом городе.

–Вот как. Ну, тогда ты, когда выйдешь из машины, иди прямо и прямо, пока не увидишь дом. Ты не ошибешься, он там один такой.

–Вы тут раньше были? – спросил Мирослав, передавая деньги, затем постепенно передвигаясь к выходу.

–Ты же учиться приехал, верно? Хоть у нас город и немаленький, но это общежитие довольно-таки известно. И прозвище у него очень запоминающееся.

–Какое?

–"Адский дом"...

Проходя мимо облезлых деревьев, переступая через кучи непонятной консистенции, Мирослав следовал прямо в общежитие с нескромным прозвищем. Водитель сказал, что раньше здесь был парк, а здание в нем было нечто вроде торгового центра. Но потом парк закрыли, а землю по низкой цене купил институт, в филиал школы которой и поступил Мирослав.

Наконец он остановился возле разукрашенного современным произведением искусства зданием. Нижние окна были выбиты. В некоторых из них вместо окон находились листы картона, заботливо окутанные, словно шубой, в несколько слоев черной ленты.

–Самый дешевый выбор, так что не надо тут было представлять роскошные апартаменты, – улыбнулся Мирослав.– Надеюсь, хоть мой номер на четверть звезды потянет.

Словно дожидаясь этой фразы, из одного из немногих целого окна второго этажа вылетела штанга. С громоподобным звуком она приземлилась на землю, немного левее от того места, где стоял Мирослав.