Текст книги "Отпуск строгого режима"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Девушка сунула карточку, пощелкала клавишами, так и не дождалась чека – бумага, как обычно, оказалась не заправлена – и застучала каблучками, удаляясь.

– Я же говорил, счет только пополнила. Хорошо, что не дернулись, – усмехнулся Валет. – Как начнешь, так потом и дальше пойдет.

Еще пришлось пропустить подвыпившего мужчину, снявшего две тысячи рублей. Алкаша в компании собутыльника, убедившегося, что его карточка пуста. Пенсионера, сильно нервничающего, чтобы никто не подсмотрел его пин-код. Наконец Валет оживился, он выцепил взглядом холеного мужчину в деловом костюме, выбирающегося из-за руля дорогой машины, с собой тот прихватил кожаный портфель и прямиком направился к банкомату.

– Рожа у него абсолютно бездуховная, а одет на штук пять баксов, не меньше. Не светись и солнцезащитные очки надень. Не забывай: на каждом банкомате камера установлена. Всех пользователей записывает.

Борода послушно надел огромные, на половину лица солнцезащитные очки. Валет двинулся к банкомату, опережая мужчину с портфелем. Тот, как и принято, близко не подходил, стоял в ожидании, крутил в руках кредитку. Карманник сделал вид, будто вставил карточку и стал вроде бы перебирать клавиши. На самом деле он, загородив собой банкомат, ловко размотал прозрачный скотч, залепил им щель для выдачи наличных, клацнул маникюрными ножничками, отрезая клейкую ленту.

Одним уверенным движением Валет разгладил скотч. Тот прилип идеально, только человек, налепивший его, мог разглядеть подвох. После этого карманник сделал вид, что забирает карточку, и зашагал прочь от банкомата.

Мужчина с кожаным портфелем сунул кредитку. Банкомат исправно заглотил ее. Пальцы прошлись по клавиатуре, набирая пин-код, выбирая операцию, сумму для выдачи.

Внутри у банкомата исправно зашелестели отсчитываемые купюры, щелкнуло. Если бы банкомат был прозрачным, то мужчина увидел бы, как стопочка его кровных поднимается, зажатая между роликов, включается механизм подачи, но… крышечку на прорези выдачи не пускает скотч. Деньги тупо в нее уперлись, так и не показавшись наружу.

Мужчина несильно постучал по банкомату, заглянул на монитор, извещавший, что «операция успешно завершена». На выбор ему предлагалось «выбрать следующую операцию» или «завершить работу».

– Черт, что такое? – мужчина занервничал. – Сбой какой-то.

Банкомат участливо предупредил владельца кредитки выскочившей на экран надписью, извещавшей, что если в течение пятнадцати секунд он не решит, что ему делать из предложенного, то карточка так и останется внутри, забирать ее придется уже в банке. Мужчина сделал тот выбор, на который рассчитывал Валет. Он «завершил работу» и забрал карточку. Несколько секунд стоял в раздумье, решая, не попробовать ли снова. Однако боялся, что «заглючивший» банкомат сможет передумать и теперь уже оставит карточку внутри. Понять, снялись деньги со счета или нет, сразу было невозможно. Чек-то так и не появился.

– Черт, сколько же у меня на счете оставалось? – задумался мужчина, но так точно и не вспомнил.

Он достал мобильник, сверяясь с надписью наверху, набрал номер банковского оператора.

– Вы связались… – раздался в трубке бездушный механический голос, – дождитесь короткого гудка…

– Именно, что связался с мудилами, – зло пробурчал неудачник и сунул в зубы сигарету, щелкнул зажигалкой, задымил и отошел в сторонку.

К банкомату тут же направился Борода, стремительно сделал вид, что засунул карточку.

– Эй, извините, банкомат заглючил, не работает, – предупредил его мужчина.

Борода руками развел: мол, кредитка уже внутри – рискну, попробую.

В трубке мобильного наконец прозвучал короткий гудок, отозвался банковский оператор. Мужчине стало не до Бороды, он принялся объяснять суть проблемы.

– …нет, карточку банкомат вернул, а вот денег так и не выдал… может нае…? Как тут матом не станешь ругаться?.. Есть у меня смс-банкинг на мобиле. А толку? Я не помню точно, сколько у меня на счету было… Может, деньги в аппарате кончились и он мне со счета списал, на бабло кинул?.. Говорите, если деньги в нем кончаются, то он сам выдачу наличных отключает? Это обнадеживает… Так что могло случиться?.. Ладно, жду, когда ваши люди подъедут… Могли бы и побыстрей. Мне что, два часа на улице околачиваться?..

Пока мужчина общался с оператором банковского сервера, Борода, закрыв банкомат грудью, закашлялся, чтобы заглушить звук механизма выдачи денег, сорвал скотч с прорези, ловко, как карточный шулер колоду, затолкал стопочку купюр в рукав. Затем на вопросительный взгляд мужчины ответил:

– Точно, глючит, пойду в другой. В гастрономе на углу, кажется, еще один есть.

Мужчина с портфелем раздосадованно вздохнул, приготовившись ждать приезда специалистов.

Валет с Бородой встретились на автобусной остановке.

– Сколько взяли? – спросил карманник, он даже не допускал возможности, что первая попытка может оказаться «пустой».

– Двадцать тысяч. Как с куста, – радостно доложил Борода. – Схема работает.

– Отличное начало, – приободрился Валет. – Поехали дальше – собирать урожай.

– Зачем куда-то ехать? – удивился Борода. – На той стороне улицы еще один банкомат. Переделаем и его в «однорукого бандита». У нас это хорошо получается.

– Для настоящего вора осторожность превыше всего, – наставительно произнес Валет. – Во-первых, облюбованный тобой банкомат поставлен тем самым банком, с которым мы уже успешно поработали. Как думаешь, где быстрей всего кипеж поднимется – в этом банке или в другом?

– А ты прав, – согласился Борода. – Там за углом еще один есть.

– А теперь во-вторых. Район тоже менять надо. Согласен?

Подельники сели в первую подошедшую маршрутку. Провернули операцию в другом районе, в третьем. После пятой успешной акции Валет сказал:

– Теперь последний банкомат берем. Так что никуда ехать не стоит.

– Ты же сам учил – район тоже менять надо, – изумился Борода.

– Если нашими проделками уже заинтересовались менты, то посчитали, что мы действуем системно. Мы только в одном районе пока не засветились. Там нас и будут ждать. Мы же спутаем им карты.

7

Валет и Борода сидели на берегу реки. Вновь сияли на небе звезды, серебрилась вода. Автомобильный мост, расцвеченный рубиновыми габаритами и стопами проносившихся машин, монументально вписывался в пейзаж. «Пивная» баржа светилась разноцветными огоньками. Город шумел за спинами карманника и его не слишком талантливого ученика. А здесь, на поросшем травой и кустами речном откосе, было спокойно и уютно. Между горожанами и полицией существовала многолетняя негласная договоренность – выпивать в зарослях у реки можно, никто забирать за это не станет. Главное, не шуметь – матом не горланить, из травматики в воздух не палить, бутылки не бить.

Валету с Бородой шуметь было не с руки, а матом изредка можно ругнуться и шепотом, лишь бы ругательное слово легло в строку – пришлось к месту. Настроение было приподнятое, не сравнить со вчерашним. Прежние пораженческие нотки из разговора исчезли напрочь. Подельники полулежали, разделенные полотенцем, на котором стояла выпивка и закуска. Странно, но пить спиртное почти не хотелось, и без него хватало положительных эмоций. Просто «культурно отдыхали».

– За день мы с тобой чуть больше двух штук баксов подняли, – смеялся Борода, тасуя купюры в руках, словно это были игральные карты. – И Турцию оплатить хватит, и на первое время погулять немного. Повезло.

– Не повезло, а твердый расчет сработал, – уточнил Валет.

– Слушай, может, ну ее на хрен, эту Турцию? Хоть вроде она как моя историческая родина. Ну, типа, как Израиль для еврея. Таким макаром можно банкоматы по всей стране ставить. По штуке в день на рыло только самые крутые айтишники у нас зарабатывают.

– Ты меня все просишь тебя азам ремесла научить, – усмехнулся Валет. – Никогда нельзя повторяться. Тогда и фарт повалит. Вот как сегодня. Повторишься – пропал, вычислят.

Борода согласно кивнул: мол, понял. Он закурил. Огонек сигареты таинственно светился в темноте. Дым сносил к реке ветер.

– Ты только подумай, Валет. Через два дня перед нами будет уже не речка, а теплое море, – мечтательно протянул Борода. – Я за границей вообще никогда не бывал.

– Завтра смотри не сорвись, – напомнил Валет. – Когда в турагентство придем, ты там не вздумай чего-нибудь стащить, пусть даже бабки на самом виду лежать будут и в карман попросятся.

– Ясный пень. Завтрашний день я в завязке, – Борода разлил водку в пластиковые стаканчики. – Ну, за удачу.

Валет чокнулся, помочил в водке губы, поднялся и посмотрел на реку.

– Светку жалко, – сказал он. – Любовь такая странная штука. Не было ее – и вдруг появилась. И ничего уже другого тебе не надо. А потом, словно кто-то выключателем щелкнет, и она снова исчезает. Вот во мне кто-то щелкнул. А в ней почему-то нет. Сволочь я, Борода. Последняя сволочь.

– Ты же ей записку написал.

– Почему написал? Потому что в глаза ей побоялся сказать – умерла моя любовь. Она же поверила, что я к ней вернулся.

– Да брось. Просто ей, как каждой бабе, трахаться хочется, а ты, как я понимаю, делать это умеешь лучше многих. Вот и прикипела. Нет любви и не бывает ее в природе. Вот я после школы ни разу ни в одну не влюблялся. И хорошо живу, не переживаю. Есть у меня бабки – любая телка моя, только пальцем помани. Надоест – прогоню. Настоящий вор любить не должен. Он как волк. Или один бегает, добычу рыщет, или в стае братьев по разуму промышляет.

– Значит, в школе любовь все же была? – обернулся Валет.

– Вроде была. Я в нашу училку-англичанку по уши втюрился. Молодая, сразу после института к нам по распределению попала. Я же рано созрел – с четырнадцати лет борода уже росла вот как сейчас, – Борода по привычке коснулся лица и разочарованно хмыкнул. – Я ей перед уроком цветы на стол ставил. Как раз ее урок по понедельникам первым был. Я на клумбах в частном секторе цветочки рвал, в портфель прятал. За полчаса до занятий в школу приходил, чтобы первым успеть, и на стол ей в бутылку из-под кефира ставил, а сам сваливал, типа, не при делах я. Ангелом она мне казались неземным, даже подойти к ней боялся, пальцем коснуться. Когда меня к доске вызывала, я пык-мык, ничего вспомнить не мог, весь класс смеялся. А я красный, как рак вареный, стою.

– Признался ты ей в любви? – спросил Валет.

– Почти. Она в нашем поселке городского типа комнату в частном доме снимала. Ну, я вечером решил возле того дома покрутиться, типа, случайно там оказался. Мечтал, скажу ей все. Пусть потом что хочет со мной делает. Не первый раз я ее уже так подкарауливал. И на этот раз не сказал бы. Все кончалось обычно тем, что я на дерево залезал, в окно подглядывал, как она спать ложится. Но она не одна вернулась. Физкультурник наш с ней. В дом зашли. Я ждать остался, когда он свалит. Не выходит и не выходит. И дернул меня черт снова на дерево залезть, в окно заглянуть.

– Представляю себе, что ты там увидел, – проговорил Валет с сочувствием.

– Мне такое даже во сне в те годы привидеться не могло, фантазии не хватало. Они грязными животными мне показались, особенно она. Куда ее ангельские крылья подевались! Как я только с дерева не свалился? Слез кое-как, взял кирпич и запустил в окно со всей дури. Физкультурнику, как потом оказалось, в голову угодил. Он месяц в больнице валялся. А она поняла, что я это был, перестала к доске вызывать, просто так тройки ставила. После этого я уже на девчонок по-прежнему не смотрел, гляну – и словно все сквозь их одежду вижу. Одинаковые они все, только размерами и формами отличаются, а суть одна.

Борода тоже поднялся, сплюнул под ноги.

– И чего это я тебе все рассказываю? Самому стыдно вспомнить. Умеешь ты, Валет, в душу человеку залезть. Тебе что в душу, что в карман руку сунуть. Самое сокровенное вытащишь, а человек и не заметит.

– Есть такое, – согласился карманник.

8

Ровно гудели двигатели «Боинга» местной авиакомпании. Борода дремал, привалившись щекой к иллюминатору, за которым виднелись кучерявые облака. Валет листал вытащенный из кармана стоящего впереди кресла глянцевый журнал.

Публика, сперва чинно заполнившая авиалайнер, постепенно раскрепощалась. В глазах туристов, направляющихся из областного центра в турецкую Анталью, загорались огоньки расслабона, на который они нацеливались весь предыдущий год. Правда, существовало и несколько отдельных групп, своим поведением показывающих, что перелет по этому маршруту для них абсолютная рутина, случающаяся чуть ли не каждый месяц.

Понемногу публика стала распаковывать сумки. Несмотря на то, что в аэропорту заставляли сдавать в багаж все, что могло представлять хоть какую-то опасность в полете – перочинные ножи, стеклянные бутылки, зажигалки и даже минералку в пластиковой упаковке, – бывалые туристы основательно затарились в дьюти-фри.

Открывались крышки верхних полок, вжикали застежки-«молнии», народ доставал выпивон и закуску. На отдыхе русские люди экономить не привыкли, особенно в самом его начале. Никто не жадничал. Выставлялись на откидные столики вискарь, коньяк, водка, вино и пиво для запивона. По салону самолета стал растекаться пряный запах классических запеченных кур, колбасы, котлет. Самый большой спрос был на пластиковые стаканчики. Стюардесс и стюардов то и дело вызывали нажатием кнопок над головой:

– Стаканчик принеси.

Стаканчики и приносили десятками. Трезвый как стекло Валет вскоре почувствовал себя на борту инородным телом. Смотреть на все происходящее незамутненными алкоголем глазами было просто невозможно.

– Счастливый Борода, – пробормотал Валет. – Спит себе и в ус не дует. Бодрствовал бы, не удержался и примкнул бы к одной из компаний, а работать на трезвую голову надо.

Публика заводилась. Булькало спиртное. Люди менялись местами, сбивались в компании по интересам. В хвосте затянули гламурную песню. Напротив Валета устроился сидеть на подлокотнике абсолютно бездуховный мудила с бутылкой вискаря в руке, он охотно наливал каждому, кто проходил мимо.

– Батя, – обращался он к абсолютно трезвому пенсионеру, пробиравшемуся к туалету. – Выпей с нами, папаша!

– Да не могу я, с внуками лечу, сын путевку купил, – неосторожно стал рассекречивать семейные тайны пенсионер.

Мудила хохотнул:

– Ты что, меня и моих ебалок не уважаешь, – кивнул он на смеющихся прошмандовок.

– Я бы выпил. Стакана только нет, – попытался увильнуть пенсионер, хотя и смотрел возбужденно на бутылку, в которой призывно плескалось темное спиртное.

– Нашел проблему, отец, – расплылся в улыбке мудила. – Звезду Александру Васильевичу! – процитировал он старый рекламный ролик. – Стакан ему и звезды.

Вискарь заплескался в пластиковом стакане. Пенсионер взял его в руку.

– Пей до дна, пей до дна! – закричали прошмандовки.

– За здоровье всех присутствующих.

Пенсионер схватил вискарь, влил его в глотку, смял в кулаке пустой стаканчик:

– Спасибо.

– Будешь возвращаться, еще нальем, – пообещал мудила. – Только попробуй отказаться, папаша. – Это прозвучало как угроза.

Валет отвернулся к иллюминатору, возле которого дремал Борода, чтобы только не видеть пьяного разгула. Он и сам был не прочь нажраться, но понимал, что в аэропорт ему надо прибыть трезвым. На пьяную голову он никогда не работал.

Сзади раздался разбитной бас.

– Эти америкосы – полные мудаки, – надрывался кто-то.

Валет осторожно обернулся, чтобы не нарушить целостность собравшейся за ним компании, вливаться в нее ему не хотелось.

– Вот, моделирую ситуацию, как тогда в Нью-Йорке и в Вашингтоне. – Оказалось, что мудаками считал америкосов толстяк в майке с надписью «Водка сближает людей». – Представьте, в нашем самолете поднимается парочка чернозадых арабов, в руках у них ножики для резки картона. Все, больше оружия они пронести на борт не сумели. И говорят нормальным людям, что летят в международный торговый центр.

– Да это полная х…ня, – охотно согласилась молоденькая девчушка, которой восемнадцать в лучшем случае исполнилось только сегодня утром, и охотно глотнула предложенного ей вискаря.

– Так вот, представьте себе этих лохов в нашем самолете с их голимыми ножиками для картона. Типа, кричат: «Да, у нас оружие, мы захватили самолет, все в хвостовой отсек…» – попробовали бы они сунуться в наш самолет, я бы им первым «розочкой» горло вспорол. А эти америкосы все, как козлы или бараны, в хвосте сбились. Стадо.

Пенсионер скромно возвращался из туалета. Но ему не удалось просто так проскользнуть мимо мудилы.

– Папаша, держи.

В руки старику буквально вставили пластиковый стаканчик.

– Пей до дна! – запричитали российскую алкогольную мантру прошмандовки, следующие с мудилой на отдых.

Последний влил в стакан все, что оставалось в бутылке.

– Ну, на здоровье, – проговорил пенсионер и привстал на цыпочки, чтобы разглядеть в салоне оставленных без присмотра внуков, отправленных стараниями сына на турецкий курорт.

– Гуляй, плесень. – Мудила проводил пенсионера взглядом, осмотрел бутылку. – А у нас что, и бухла больше не осталось? – недоуменно спросил он.

– Ты последнее деду вылил, – подтвердили прошмандовки.

– Точно, вылил. Старикам и детям – это святое, назад ходу нет, – на секунду задумался мудила и внезапно закричал на весь самолет, так громко, что другие пассажиры мигом замолчали: – Человек! Гарсон!

Сквозь гуляющий и пьющий салон к мудиле протиснулся молодой человек в униформе:

– Я не гарсон, я стюард.

– Один хер. Ты понимаешь, у нас бухло кончилось. А это непорядок. Башляю, – мудила распустил веером пачку баксов. – Вискаря подгони.

– На борту спиртного нет, не продаем, – стараясь быть максимально вежливым, проговорил стюард.

– Тогда останавливай самолет. Мы за добавкой сбегаем, – абсолютно серьезно заявил мудила.

– Это как?

– Где тут у вас стоп-кран? – заозирался в дупель пьяный молодой человек. – Щас сорву.

Стюард оказался тертым калачом. Как же иначе, каждый день летал по маршруту Россия – Анталья, можно сказать, нагляделся всяких видов и мог принять адекватное решение в любой стремной ситуации.

– Секундочку, – сказал он предупредительным тоном. – Сейчас все будет в лучшем виде.

Буквально черед минуту был притарабанен вискарь, целых пять пузырей.

– Засцал, сука, – расплылся в улыбке заказчик и протянул веер баксов стюарду. – Но службу государеву понимает.

Стюард, как настоящий профессионал, не стал пересчитывать деньги клиента на глазах у людей – вдруг кто-нибудь из них еще не успел напиться и заметит подвох.

– Я вам еще двадцать баксов остался должен, – честно напомнил он мудиле. – На борту не у кого разменять. Вы когда назад летите?

Мудила спокойно сгрыз винтовую пробку с бутылки, сплюнул в проход и благостно добавил:

– Сдачу себе оставь. Можешь ее в задницу засунуть, если понравится.

Прошмандовки снова засмеялись. Спиртное вновь забулькало в стаканы.

Борода проснулся, обвел непонимающим взглядом салон самолета, затем мгновенно оживился.

– Валет, – зашептал он. – Да тут все бухие. Смотри, борсетка без присмотра на сиденье лежит. Баксы веером выставлены. Бери не хочу.

– Погоди, Борода. В замкнутом пространстве, когда сдрыснуть некуда, лучше ничего не брать. Мигом судом Линча окончится. А вот когда это пьяная шобла на землю сойдет, мы всех по одному как кроликов разведем. В нашем деле терпение – один из главных факторов успеха.

Борода нехотя, но согласился, ему не терпелось приняться за дело. Кожей чувствовал, что удача совсем рядом.

9

Аэропорт в Анталье, городе, расположенном на полуострове Малая Азия на побережье Средиземного моря, похож на прямоугольник с двумя подковами, от которых тянутся лучи трапов, возле которых словно ласточки замерли самолеты. Такую картину со своего места высмотрел Борода. Он, несмотря на просьбы, а потом на требование милой стюардессы, долго не пристегивался. Так уж ему – турку-месхетинцу, или, как говорил его отец, ахалцинскому турку – хотелось посмотреть сверху на свою историческую родину.

Самолет с освещенной садящимся солнцем высоты нырнул в сумерки, что сгущались у самой земли. Темнело очень быстро, как во всех странах, которые лежат ближе к экватору. Когда лайнер коснулся бетона взлетной полосы, выпустив из-под колес облачко дыма, за иллюминаторами уже была почти непроглядная ночь.

– Вот, блин, как, – проговорил Борода, – хоп, и по шарам – вырубили свет, а темнота – друг молодежи, – ощерился он в ухмылочке.

– Астрономическое явление: здесь темно, а на севере светло, – начал распрягаться Валет. – Гастролировал я как-то в Мурманске. Завис у Бритуна. Кореша надумали в футбол порезаться. Ну, сидим за столом, базлаем, бухаем, гляжу на часы – десять, думаю, когда же пойдем мяч пинать, уже одиннадцать, а все равно сидим, и хорошо сидим. Бухло допиваем. Ну, Борода, угадай, во сколько мы вышли на поле?

– Да достали еще пузырь, и еще накатили, и никуда не пошли, – махнул рукой Борода.

– Ты что, Бритуна не знаешь, он на зоне лоханку по камере гонял. Сказал, что пойдем с братанами в футбол играть, значит, пойдем. Вот Бритун ровно в полночь встает и говорит: ну че, пора. Прикинь, в полночь!

– В полночь? Гонишь! – цикнул Борода.

– А начали играть в час, и видно было как днем!

– Да когда же там шарить?

– Лето полгода, и зима полгода. Вот зимой и работай, только холод собачий. Я люблю юга, – Валет начал разминать кисти рук.

– Я вааще южный человек, вот только в Казахстане пришлось долго пожить. А там зимы холодные. Нас же, советских турок, всех из Грузии товарищ Сталин выселил. Вот моему отцу с матерью Казахстан достался.

Когда открыли дверь авиалайнера, южная жара ворвалась в салон, и пассажиры потянулись в рукав перехода.

В широком зале воздух был тяжелым, липким, мужика-попутчика вообще развезло, он сел на скамейку около окошка, где ставили турецкую визу, и клевал носом, при этом бросил пиджак рядом с собой. Его девицы, цокая шпильками, прошли в дамскую комнату.

Туристы, из которых больше половины были россияне, очумевшие от дальнего перелета, акклиматизации, а большинство еще и от обильного возлияния, выстраивались в кривые очереди к окошкам с надписью «Visa», намереваясь получить в паспорт марку – разрешение на пребывание в туристическом раю. А потом как можно скорей заселиться в гостиницы.

– Здесь лучше, чем в гипермаркете, – протянул Борода. – деньги как жабы сами в руки готовы прыгнуть.

Он посмотрел на полураскрытые сумочки подвыпивших дам, на торчащие из задних карманов брюк бумажники их кавалеров.

– Тихо, – прошептал Валет. – Это кажущаяся простота. Пьяный человек на своей волне. Что он видит и что может увидеть, трезвому понять сложно, но можно. И если кипеж поднимет – вся дурь в башку ударит.

Валет осмотрел зал, зафиксировал, где находятся камеры наблюдения.

– Так, иди туда, – кивнул он Бороде.

– Понял, – буркнул тот.

Борода шагом уставшего человека подошел к скамейке, на которой развалился мужик-попутчик, подсел к нему и с шумом выдохнул.

– Че, чувак, жарко? – развязно спросил мужик.

– Мы же в Турции, – вытер пот со лба Борода. – Кондиционеры, по ходу, здесь стоят бросовые.

– Да, духота. Турция – это тебе не тундра. А тундру мы так безбожно засрали. И гребем из нее, и гребем… Хотя деньги не пахнут… Правда, чувак?

– Правда! – согласился Борода.

– Да, деньги не пахнут, а ужасно воняют, – заржал мужик.

Руки Валета тем временем уже «пролетели» над смятым пиджаком попутчика. Быстрыми движениями он сделал пухлую пачку банкнот в его бумажнике в два раза тоньше и хладнокровно вернул бумажник в карман пиджака.

– А верхний слой земли в тундре восстанавливается через сотни лет. Слышь, через сотни лет!

– Да, – вздохнул Борода.

Турок-месхетинец медленно поднялся и пошел к очереди за визами.

Среди своих подвыпивших сограждан Валет разжился еще несколькими сотнями баксов, евро и неплохой суммой в рублях. Рубли поменять в Турции на местные лиры можно, но невыгодно, поэтому Валет брал рубли неохотно, когда выбирать и тянуть время не приходилось.

Попробовал себя в качестве щипача и Борода. Он вытащил лопатник из кармана брюк мужа суетливой толстушки. Мужик почувствовал, что его обчистили, и, как только жена отошла, проверив бумажник, в отчаянии выругался:

– Тьфу ты, черт! Уроды, падлы, ненавижу!

Тут же к нему подбежал полицейский.

– Штраф, – сказал он по-русски и что-то грозно затараторил по-своему.

– Какой, штраф, за что? – вытаращился турист… И так теперь все дни трезвым жариться на солнце.

В ситуацию вмешалась жена мужика:

– В чем дело?

– Штраф, – повторил турок – Ноу спиттинг! [1] Ноу плеват! – и показал рукой на плевок на полу.

– Да я и не плевал… Это так, к слову! В досаде! – пытался объяснить мужик.

– Свинья! – набросилась на мужа массивная дама.

– У меня деньги увели, – начал оправдываться тот.

– Какие деньги? Откуда у тебя деньги?

– Накопил вот.

– На выпивку припас! – заревела дама. – Если я от «все включено» отказалась, так ты с собой запас прихватил.

– Нет, ягодка, успокойся, пожалуйста, я подарок тебе сделать хотел, сюрприз… Колечко, сережки, кулончик с сердечком…

– Врешь и не моргнешь! Подарок он решил сделать.

– Фолоу ми [2] … Прошю за мной, – по-английски и по-русски сказал турецкий полицейский.

– Может, мы как-нибудь договоримся? – ласковым голосом, прищурясь в глупой усмешке, сказала толстуха.

– Турьма, – страж закона бровью показал на камеры видеонаблюдения.

– Пошли, – женщина схватила мужа под руку, – теперь для тебя включен режим жесточайшей экономии.

Семейная пара последовала за полицейским.

– Вот что значит не читать памятки для туристов. А это необходимейшая вещь перед отлетом в неизвестную страну. – прокомментировал сцену Валет. – Борода, вот ты читал памятку для тех, кто отправляется в Турцию?

– Да че там читать. На месте разберемся. Я вообще-то и язык понимаю. Мы разговариваем на похожем, у меня как бы старотурецкий. Я здесь быстро наблатыкаюсь.

– А то, что нельзя плевать не только в помещениях, но и на тротуарах и на улицах турецких городов, ты знал?

– Что, даже на улицах?

– А то.

– Черт, я могу не сдержаться, – начал чесать в затылке Борода.

– Вот и я о том же. Пока будем ехать в автобусе, почитай, – Валет протянул сложенный вчетверо листок бумаги.

– Ладно, гляну уж.

– И пить на публике нельзя. Посадить могут.

– Да как же так, посмотри, все тут набираются, бухие вдрабадан.

– Бухать разрешается только в положенных местах – барах, отелях. А нажираться купленным с рук алкоголем опасно – можешь паленого взять, с метиловым спиртом.

– С каким спиртом? – не понял турок-месхетинец.

– С таким, что выпьешь и если коньки не отбросишь, то ослепнешь.

– И здесь все об этом написано? – вскинул мохнатые брови Борода.

– Нет, но я знаю.

Беседуя таким образом, «джентльмены удачи» из России благополучно дождались своей очереди к окошку «Visa», получили нужную марку и без проблем прошли паспортный контроль. У Валета и Бороды багажа не было, поэтому они неспешно побрели к залитой электрическим светом платформе, где стояли трансферные автобусы, такси. По информационной табличке быстро обнаружили нужный им. Однако занять свои места не спешили, делали вид, будто все никак не могут найти свой автобус. Ведь на платформе скопилось множество суетливых туристов, уже с багажом.

Подельники действовали по отработанной схеме: Борода отвлекал туристов своей суетой или заговаривал зубы вышедшим на платформу покурить или просто воздухом подышать, а Валет в это время спокойно «чистил» оставленные в салоне сумки, кошельки. Никто же никого не знает. И всегда можно сделать вид, что ошибся автобусом.

Мастерство щипача не подвело, он проворачивал все отточенными приемами в быстром темпе и при этом с выражением лица, не вызывающим подозрения.

– Все, пора успокоиться, чтобы не сорваться, – наконец прошептал Валет.

Карманник почувствовал, что усталость подступает и к нему. А утомление – враг точности!

Компаньоны отправились к своему автобусу, где их уже поджидала группа пассажиров. Не хватало еще парочки из Новосибирска.

Борода, увидев пустые места, бросился к завешенному окну. Валету пришлось занять кресло у прохода. Прямо перед ним сидела очаровательная девушка. Чуть нахмурив стрелки бровей, она огромными карими глазами смотрела в экран ультратонкого ноутбука вишневого цвета. Девушка внимательно сверяла какие-то списки.

«Шикарный момент», – пронеслось в голове карманника. Он глянул, есть ли у нее багаж. Стильная рыжая сумочка из натуральной крокодиловой кожи лежала сбоку на кресле. Девушка была погружена в свое дело, которое требовало внимания. Рука карманника скользнула по сумочке. Та оказалась только прикрыта, и на поверхности лежал «Samsung S III». «Ну да, ждет звонка от кавалера», – подумал Валет. Он не мог даже предположить, что такая обаяшка-очаровашка может быть одна в чужой стране.

За мобильником в сумочке прощупывался толстый лопатник. «Богатая», – прикинул Валет. Он уже потянулся к кошельку и вдруг отдернул руку. Карманник с некоторым удивлением для себя понял, что не может обокрасть эту девушку.

Прибежала запыхавшаяся парочка туристов из Новосибирска – парень и девушка в одинаковых очках-велосипедах.

– В Сиде? – спросили они.

– В Сиде, – ответили несколько недовольных голосов.

– Едем, – сказал гид.

Автобус тронулся и начал выруливать на проезжую часть.

Валет, сам не зная почему, приподнялся и при повороте чуть было не упал на соседку впереди.

– Извините, – сказал он.

– Ничего, – улыбнулась она.

От этой улыбки сердце у карманника вздрогнуло.

– Ноутбуки сейчас не в моде. Все больше планшеты девушкам дарят, – заговорил карманник, осознавая, что говорит полную чушь.

– Неужели? – Девушка окинула Валета чарующим взглядом.

– И на хорошем мобильнике можно работать с текстами, зачем же возить такой огромный агрегат.

– Совершенно легкий и тонкий. Впрочем, у меня хороший мобильник тоже имеется, – парировала соседка.

– А, этот «Samsung S III». Уже есть покруче.

– Вы за мной следили? – заинтересовалась девушка.

– Нет, – нашелся Валет, – издалека видел, как вы разговаривали. Я немного разбираюсь. Например, «Samsung S III» или «iPhone 5» вам бы пошел куда больше. И по работе функциональнее.

– Я люблю работать на нормальных клавишах.

– Это дело привычки, – любезно сказал Валет.

В это время в сумочке девушки зазвонил телефон.

Она быстро достала его и заговорила по-турецки.

Говорила долго, и Валету пришлось откинуться на свое кресло. Он увидел, что Борода задремал, прислонив голову к стеклу, толкнул его.

– Чего? – Тот едва разлепил веки.

– Послушай, о чем она говорит.

– Кто?

– Девушка перед нами.

– Эта тел…

Валет резко ткнул костяшками пальцев Бороде под ребро.

– Насчет гостиницы договаривается, – зевнул турок-месхетинец. – Хочет, чтобы поблизости с ней не было русских, но, видно, у хозяина гостиницы это не получается.