Текст книги "Железный комендант"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Тачка у меня, – коротко сказал он в трубку.

– В багажнике папка с документами. Возьми ее и поезжай в Благовещенск. Там получишь новые инструкции.

Джеймс выключил сотовый, вытащил из замка зажигания ключи и полез в багажник. Внушительных размеров картонная папка на завязках едва не лопалась от туго набитых в нее документов. Весила она килограмма три-четыре, не меньше. Положив папку на заднее сиденье своей машины, Джеймс на всякий случай еще порылся в багажнике «Форда», но не нашел ничего, кроме пяти бутылок коньяка да запаски. Присев на край багажника, он немного передохнул и подумал, как обставить все так, чтобы было похоже на заурядный угон с целью кражи запчастей. Времени было в обрез. Он выдернул магнитолу, снял аккумулятор, затем приподнял одну сторону на домкрате, подсунул под днище бревна, которые обнаружились в кустах по соседству, и открутил колеса. Брать с собой он их не стал, но создал видимость, что похитителей кто-то спугнул.

Магнитолу он выкинул по дороге в небольшую речушку с моста.

* * *

– Я же говорил, что за машиной придут, – пробормотал Лесовский, наблюдая на мониторе ноутбука за китайцем, что садился в темно-синий «Форд».

Наблюдательный пункт был оборудован в одной из комнат частного дома напротив комендатуры. На фасаде здания были установлены скрытые камеры, нацеленные на машину. Еще одна, радиоканальная, – на опоре освещения, чтобы контролировать улицу. Сигналы от видеокамер передавались на ноутбук, превращенный спецами в мощный видеосервер.

Мещеряков поднял на майора глаза:

– Что дальше?

– Ничего, – покачал головой Лесовский, – брать его сейчас бесполезно, только время потеряем. Колоться не станет – сразу говорю. Видно, что профессионал. Будем наблюдать.

– Уезжает, – с тревогой в голосе прокомментировал Мещеряков. На мониторе было видно, как «Форд» сделал разворот и исчез из кадра, переместившись на картинку с камеры на столбе.

– Спокойно, капитан, у нас все выезды перекрыты, – заверил Лесовский, поднял рацию, нажал на передачу и произнес в эфир: – Всем внимание. Клиент выехал. Темно-синий «Форд», номерные знаки у вас есть. Водитель – китаец тридцати – сорока лет, невысокий, с мелкими чертами лица. Волосы коротко подстрижены. В солнцезащитных очках овальной формы с черными стеклами. Приказываю на постах производить съемку всех подозрительных машин. Отчитываться мне через каждые пятнадцать минут.

Закончив инструктаж, Лесовский посмотрел на часы. Время близилось к обеду, однако поесть ему, по-видимому, не придется.

– Угощайтесь, – неожиданно предложил Мещеряков, доставая из портфеля бутерброды с колбасой.

– Да я как-то с колбасой не очень, – покачал головой майор, но, услышав сердитое бурчание желудка, сдался: – Ладно, давай! Черт с ней, с колбасой…

К удивлению майора, Мещеряков быстро организовал чай, сбегав на кухню владельцев дома, принес бокалы, банку варенья и нарезанный батон. Лесовский понял, что не ошибся в выборе помощника, но внешне никак не проявил этих чувств, а, напротив, нарочито ворчливо поинтересовался:

– Что грабишь добрых людей, приютивших нас?

– Учитывая то, сколько им заплатили за аренду, это не ограбление, а восстановление справедливости, – возразил капитан, не смутившись. – У них там этого варенья целый комод, половина уже засахарилась. Куда оно им?

Пережевывая бутерброд, Лесовский взял затрещавшую рацию.

– Это База, докладывайте.

– База, это Первый, его нет, снимаем все машины, – доложил оперативник с поста на дороге.

– Как нет? – слегка удивился Лесовский. – В город нет другой дороги. Он должен был проехать мимо вас.

– Его не было. Может, заминка какая вышла, – пробормотал растерянный оперативник. – Я лично с места не сходил все это время.

– Понял, продолжайте наблюдение, – приказал Лесовский и вызвал второй пост. Там тоже не видели темно-синего «Форда».

– Ясненько, – протянул майор, чувствуя неприятный холодок в желудке. – Собирайся, покатаемся, – на ходу застегивая кобуру, бросил он Мещерякову.

– Куда?

– Туда. Похоже, этот китаец нас провел, – зло бросил Лесовский, не склонный в эту минуту к разговорам.

Внутри у него все кипело от негодования. Было несколько вариантов того, как они могли проморгать вражеского агента: либо его подчиненные на посту прошляпили, либо китаец сменил машину. Последнее было более вероятно, но все равно следовало проверить.

Вскоре они уже мчались по шоссе по направлению к городу. На всем пути следования от села до поста ГАИ темно-синего «Форда» не наблюдалось. Сотрудники ФСБ, переодетые в инспекторов, стояли с радаром у серого микроавтобуса, припаркованного на обочине. Не доезжая до поста двадцати метров, Лесовский резко развернул машину и погнал в обратную сторону, бросив капитану:

– Прикажи им, чтобы проверили записи с видеокамер. Он точно был в другой машине.

Мещеряков кивнул и передал приказ на посты. Лесовский тем временем снизил скорость и стал вглядываться в обочины. Примерно через километр он притормозил, вылез из машины и поднял на обочине обломанную ветку папоротника. Ветка была свежей. Потом он заметил примятую траву. След уходил в кусты. Сделав два шага, он раздвинул еловые ветви, вошел в подлесок и сразу увидел разыскиваемую машину. Вслед за ним протиснулся Мещеряков.

– А вот и пропажа, – присвистнул он.

– Экспертов сюда, – приказал Лесовский, – хотя вряд ли они что-нибудь найдут. Но попытаться стоит.

* * *

Ветров притормозил у КПП и вышел из машины. Людмила стояла на тротуаре и смотрела в сторону, не замечая его. Пришлось подойти.

– Привет, – улыбнулся он. Она вздрогнула, подняла голову и тоже улыбнулась в ответ. В ее глазах загорелись уже знакомые ему лукавые искорки.

– Привет, а я и не заметила, как ты подъехал!

– Ты прямо на меня смотрела, – пожал плечами Ветров, удивляясь, как она могла пропустить такую машину. Он-то надеялся ее поразить.

– Как смотрела? – усомнилась Людмила, оглядываясь. – Где твоя машина?

– Вот, у бордюра, – показал он рукой в дальний конец стоянки.

– Зеленая «пятерка»? – сразу предположила она, так как указанная развалюха зеленого цвета была припаркована рядом.

– Нет, серебристый «Лексус», – возразил Ветров, любуясь своей новой машиной, сверкающей в красных лучах заходящего солнца, – последняя модель.

– Да иди ты, – не поверила Людмила и засмеялась. – Я не такая дурочка, чтобы поверить.

– Правда! – обиделся Ветров. – А зачем мне тебе врать?

– Ясно зачем, – хихикнула Людмила и взяла его под руку. – Признайся, что у тебя вообще нет машины?

– Я сказал, что это «Лексус» мой, – сурово буркнул Данила, глядя ей прямо в глаза. В качестве доказательства он продемонстрировал ключи от машины, а потом показал, как снимает и ставит ее на сигнализацию.

– Обалдеть, – выдохнула Людмила.

– Конечно, не белый «Мерседес», о котором ты мечтала, но все равно достойная тачка, – пробормотал он, убирая ключи.

– Ты что, подпольный миллионер? – поинтересовалась Люда, не сводя глаз с серебристой иномарки.

– Нет, я обычный пограничник, поэтому думай, с кем связываешься, – улыбнулся Ветров.

– Не видела я еще обычных пограничников на таких тачках, – покачала головой Людмила, а про себя подумала, что майор, верно, что-то скрывает. Либо у него какой-то свой бизнес, либо берет взятки. И какие взятки надо брать, чтобы на «Лексус» хватило? Да, парнишка-то непростой… Такого бравого вояку упускать нельзя.

– Ну что, куда пойдем? – спросила она, теребя сумку.

– Вообще-то ты обещала показать мне город. Но, если хочешь, можно в ресторан пойти.

– Давай, – охотно согласилась Людмила, – я как раз знаю одно отличное место. В центре в гостинице рестораны европейского класса, только туда так просто не попадешь. Надо столик заранее заказывать.

– Не волнуйся, попадем, – заверил ее Ветров, взял под руку и повел к машине. – Говори, куда ехать, а там разберемся.

В кармане у него лежала толстая пачка денег, а с таким «пропуском» они точно пройдут куда угодно.

«Лун Фу» был одним из трех ресторанов огромного гостиничного комплекса в центре Благовещенска. Он вмещал до пятидесяти человек, но, по закону подлости, свободных столиков не было. Администратор-кореец с непроницаемым лицом с ходу разбил их надежды, однако пятитысячная купюра сделала его сговорчивей – он предложил им двенадцатиместный VIP-зал.

– Сойдет, – кивнул Ветров.

– А вы не хотите сначала спросить про цены? – слегка удивился администратор.

– Деньги не проблема, – отмахнулся Ветров, все больше входя в роль, и улыбнулся спутнице.

…Яркий свет равномерно заливал большую комнату. Стены, окрашенные в персиковый цвет, до середины были отделаны панелями под красное дерево. Справа на стене висела большая плазменная панель, на другой стене красовалась картина с видом набережной ночного Благовещенска. Двухуровневый потолок с подсветкой зрительно увеличивал высоту помещения и одновременно создавал атмосферу торжественности. Большие окна были завешены красными гардинами. В отделке преобладали красный, золотой и персиковый. Администратор провел их к большому круглому столу, вокруг которого стояло двенадцать стульев, помог сесть Людмиле. Ветров сел напротив, но она тут же пересела к нему поближе.

…Спустя полчаса девушка уже сидела у него на коленях и кормила из своей тарелки. Откинув прочь тревожные мысли, Данила сдвинул в сторону посуду и положил женщину на стол. Объятые страстью, они стали срывать друг с друга одежду, когда в самый неподходящий момент вошла официантка с подносом печенья. Поднос с грохотом упал на пол…

– Надо было закрыть дверь, – запоздало спохватилась Людмила, спешно застегивая пуговицы на блузке.

– Надо найти место поспокойнее, – ответил он, тяжело дыша.

Расплатившись, они вышли из ресторана и пошли вдоль улицы, болтая обо всякой ерунде. Ветров незаметно старался направить разговор в нужное русло. Сначала поинтересовался, не достает ли ее больше начальник смены, потом спросил:

– Что, много контрабандистов поймала за время службы?

– Да выше крыши, – с гордостью ответила Людмила, – у нас лучшая смена на КПП. Ты даже не представляешь, что там творится по выходным. Я и оружие находила в баулах, и наркотики… Про поддельные документы вообще молчу.

– Да, я смотрю, вы там девчонки боевые, – поддакнул Ветров с улыбкой, – вон у твоей подружки даже медаль.

– Да, она задержала крупную партию наркотиков. И нечего улыбаться, – строго одернула его Людмила. – Это со стороны кажется просто: открыл, пролистал и вернул паспорт. А мы за это время должны определить подлинность документов, подписей и печатей. Постоянно приходится следить за изменениями в законодательстве. Еще нужно быть психологом. Иногда смотришь, парень дергается или взгляд у него не такой; отправляешь на досмотр, а там обнаруживается, что он кило героина проглотил.

– Что, и такое было? – заинтересовался Данила, сразу вспомнив свои разборки с наркокурьерами на границе с Афганистаном. Там везли героин десятками и сотнями килограммов и не стеснялись применять оружие.

– Да, Анька наша задержала мужика, у которого в желудке было больше килограмма героина, – с гордым видом ответила Людмила.

– И как она его вычислила? – продолжал допытываться Ветров.

– Ну, вообще-то это я ей подсказала, – скромно заметила Людмила. – Говорю, смотри, какой мужик прикинутый, наверное, бизнесмен. А на нем вправду и костюм от Версаче, и туфли крутые, и чемодан навороченный. Давай, говорю ей, досмотрим его, вдруг удастся познакомиться. Анька быстро смекнула, что к чему, и сразу мужичка себе отжала; говорит, сама досмотрю. Ну, короче, открыли чемодан, а там всякое барахло. Анька его тщательно обшмонала и отправила на рентген. Там-то и узнали, что парень заправлен наркотиками под завязку.

– За этот случай ей медаль дали? – поинтересовался Ветров, сдерживая улыбку.

– Нет, в другой раз она сама нашла килограммов пять у одного старичка, – покачала головой Людмила. – Такой, знаешь, безобидный на вид дедок. Вез какой-то высокогорный мед для дочки. Его и собаки пропустили. Но Анька что-то заподозрила, позвала начальника смены, и они вместе открыли банки с медом, а там героин. Больше пяти килограммов. У Аньки просто нюх на наркотики. А я в основном выявляю подделки документов. Один раз только нашла маленький пакетик с марихуаной. Сопляк уверял, что это приправы, но меня не проведешь.

– Короче, весело у вас там, – подытожил Ветров.

– Это точно, – вздохнула Людмила, обнимая его за плечи.

Они медленно брели по улице. Сзади, на почтительном расстоянии, шел пожилой китаец. Определить с уверенностью, слежка это или нет, Ветров не смог, да и китаец вскоре свернул в проулок. Достав из кармана бумажку с адресом, Данила поинтересовался у спутницы, где находится рекомендованный Лесовским подпольный игорный дом.

– Да это тут недалеко, – ответила Людмила, – а чего ты там ищешь?

– Казино, – улыбнулся Ветров.

– Все казино недавно закрыли, ты что, не слышал?

– Слышал, просто хочу проверить.

– Ты что, играешь? – в голосе Людмилы послышалось беспокойство.

– Нет, – поспешил успокоить ее Ветров, ничуть не погрешив против истины. – Первый раз в жизни решил сходить.

– Раньше надо было, – усмехнулась Людмила, – я точно знаю, что там нет никакого казино.

– Ну вот и посмотрим, – уклончиво ответил он.

Глава 4

Дом, к которому они подошли, представлял собой пятиэтажное офисное здание, в котором в этот час не было ни души, за исключением охранника – седого старика с красными слезящимися глазами, в мешковатой серой форме. Услышав смех Людмилы, старик выглянул посмотреть, что происходит на границе вверенной ему территории. В его взгляде появилась настороженность, когда он увидел хмурого майора.

– Вы не подскажете, где здесь казино? – со смехом выдавила из себя Людмила и указала на Ветрова. – А то вот человек в первый раз решил поиграть, да немного запоздал, и вот теперь ищет вчерашний день.

– Кто вам сказал, что здесь казино? – враждебно спросил старик, намереваясь закрыть дверь. – Уходите, а то полицию вызову.

Ветров обескураженно повернулся к Людмиле и развел руками – выходит, ошибся!

– Слушай, а у тебя в «Лексусе», случайно, нет пульта дистанционного управления? Ну, чтобы сам сюда приехал, а то лень возвращаться, – продолжала насмехаться Людмила.

– Увы, – вздохнул Ветров, мысленно поминая Лесовского «добрым» словом.

– А говорил, что последняя модель, – укоризненно произнесла девушка и взяла его под руку. – Ладно, пойдем.

– Погодите, ребята, – неожиданно позвал их охранник. Видимо, магическое слово «Лексус» произвело на него должное впечатление. – Хотите поиграть?

Через минуту, спустившись по лестнице в подвальное помещение, они уперлись в закрытую дверь, над которой стояла видеокамера. Ветров нажал кнопку вызова, и ему тут же открыли. Внутри было людно. В синеватом полумраке над игральными столами вился сигаретный дым, крутились рулетки, крупье раздавали карты. На огромном экране с диагональю полтора метра шел постоянный показ мод под легкую музыку.

– Вот это да, – ахнула Людмила. – А говорили, что все казино закрыли!

– Не все, одно оставили для нас, – улыбнулся ей Ветров, смерив взглядом охранника в строгом костюме с электрошокером на поясе. Еще двое охранников-китайцев и администратор заведения с рацией в руке стояли чуть в стороне.

Администратор кивнул Ветрову в знак приветствия:

– Проходите, добро пожаловать! Желаю удачи!

– Спасибо, – улыбнулась ему Людмила.

Первым делом они направились к столу, где играли в покер. Ветров не был спецом, но, по сценарию Лесовского, ему и не нужно было выигрывать. За столом были еще трое – студент болезненного вида, веселый толстяк и мужчина неопределенного возраста в дорогом костюме с лицом запойного пьяницы. Ему позволили присоединиться к игре, и первые два кона Ветров каким-то чудом выиграл. Первый раз у него был «фул хаус», затем пришел пиковый «флеш». Потом пошла череда проигрышей, и Людмила силой оттащила его от стола.

– Сейчас все спустишь! Зачем играть, если не выигрываешь?

– Если хочешь выигрывать, не ходи в казино. Мы сюда отдыхать пришли, – буркнул Ветров, оценивающе оглядывая игровые столы. Людмила отобрала у него все фишки и ринулась к рулетке:

– Смотри на меня и учись, как надо играть.

Она поставила на десять и выиграла.

– Случайность, – прокомментировал он.

Она вновь поставила, на этот раз на четырнадцать, и снова выиграла, получив целую кучу фишек.

– Феноменальное везение, – пробормотал Данила и попросил официантку принести ему апельсинового сока.

– Пока у меня результаты лучше, чем у тебя, – с вызовом заметила Людмила, делая новую ставку. Она распределила все фишки между тремя цифрами. Глядя на это, Ветров посоветовал ей остановиться.

– Я чувствую, что выиграю, – заявила она, не собираясь менять решения.

Колесо рулетки остановилось, и из ее груди вырвался стон. Не выпало ни одного числа, на которые она ставила.

– Господи, почему?!

– Господь к этому не имеет никакого отношения, – криво улыбнулся Ветров и обнял ее за плечи. – Я же говорил, что надо остановиться.

– А ты и рад, что я проиграла, – зло заметила изрядно подвыпившая Людмила, отстраняясь от него.

– Да чего мне радоваться, – пожал плечами Ветров, – деньги-то мои.

Людмила достала из сумки бумажник:

– Я отыграюсь, вот увидишь.

– Прекрати, – остановил ее Ветров и протянул купюры. – Только пообещай, что если проиграешь, остановишься.

– Обещаю, – отрывисто бросила девушка, выхватила деньги и моментально обменяла их на фишки. Через десять минут она вернулась к нему в расстроенных чувствах.

– Я даже не буду спрашивать, – буркнул майор, рванув рычаг однорукого бандита. Он уже проиграл раз десять, но на этот раз посыпались жетоны.

– Ты выиграл, – захлопала в ладоши Людмила.

– Но проиграл-то в два раза больше… Что-то это мне начинает надоедать. Таких казино на каждом углу полно. Хочется чего-то новенького.

– Вам хочется чего-то новенького? – поинтересовался полный пожилой китаец, сидевший у однорукого бандита по соседству. Ветрову он немного напомнил сытого моржа – длинные висячие усы, широкое лицо, широкий приплюснутый нос и глаза-щелочки. Волосы подстрижены так коротко, что просвечивался череп. Одет он был в черную шелковую рубашку с красными драконами и такие же штаны.

– А вы можете что-то предложить? – усмехнулся Ветров, разглядывая незнакомца.

– В соседнем зале проводятся бои боевых мартышек, – понизив голос, сообщил незнакомец, кивнув в сторону металлической двери, которую охраняли двое дюжих молодцев в черных пиджаках с одинаковыми красно-черными галстуками и бритыми головами.

– Боевые мартышки? – переспросил изумленный Ветров. О таком ему слышать не приходилось. – И что, интересно?

– Подобного вы нигде не увидите, – заверил пожилой китаец с серьезным видом, – животные обучаются с младенчества приемам боевых искусств и владению оружием. Затем двух обезьян выпускают на ринг. Бой идет до тех пор, пока одна из обезьян не сдастся. Если участники тотализатора готовы оплатить лечение животного, то бой идет до первой крови. Если же оплачивают полную стоимость животного, то бой идет до конца, но об этом следует договариваться заранее.

– Какой ужас, – воскликнула Людмила, – заставлять животных убивать друг друга для потехи!

Китаец покосился на нее и ответил сердито:

– Вас никто не заставляет туда ходить. В природе самцы мартышек убивают друг друга точно так же, как и здесь. Естественный отбор…

– И сколько же стоит это живодерство? – враждебно спросила Людмила.

– Стоимость дрессированной обезьяны от тридцати до пятидесяти тысяч долларов, – пояснил китаец. – Если вы ставите, то готовьтесь выложить от ста до трехсот тысяч рублей, в зависимости от общего числа участников. Конечно, бои насмерть проводятся чрезвычайно редко. Цена для участника тотализатора обычного боя составляет двадцать тысяч. Это страховка – на тот случай, если обезьяна все-таки получит повреждения и потребуется лечение.

– Да вы совсем… – возмутилась Людмила, но Ветров перебил ее, поинтересовавшись:

– А сколько платят зрители? Если я не хочу ставить, а хочу просто посмотреть?

– Десять тысяч, – ответил разом погрустневший китаец. Все его надежды поймать богатых клиентов рушились на глазах.

– Это обычный лохотрон, – шепнул Ветров на ухо Людмиле, – спектакль для аборигенов. Мужик разводит нас на деньги.

– Так, значит, никаких боев насмерть нет? – с надеждой спросила она.

– Скорее всего, нет, – кивнул он.

– Не верите? – криво усмехнулся китаец. – Тогда идите и скажите охранникам, что вас прислал Дай Гэнь. Им же и заплатите деньги за вход, а я вас буду ждать здесь.

– Я тоже пойду, – вскочила с места Людмила, – я не останусь тут одна.

На секунду Ветров заколебался, но, подумав, что ее и впрямь нельзя оставлять одну в этом притоне, взял под руку, и они вместе двинулись к обшарпанной стальной двери. На ходу Ветров достал из бумажника четыре пятитысячных купюры и протянул их охранниками, сказав, что они от Дай Гэня, как учил пожилой китаец.

Те без лишних вопросов распахнули перед ними дверь.

* * *

Лю Цзяньлинь зашел за здание склада и буквально столкнулся лоб в лоб с разозленным Храмским.

– Я уже собирался идти тебя искать, – с грозным видом сообщил Виктор Борисович, с трудом сдерживая ярость. – Ты хочешь вывести меня из себя, старичелло? Мы на сколько договорились? Или у тебя кукушка в часах сдохла?

– Нет, господин, – покорно ответил Лю, склонив голову, – просто вокруг было много людей. Я не хотел привлекать внимание. Наши дела не нуждаются в свидетелях.

– Наши дела, – раздраженно повторил Храмской. – Дела у прокурора, а у нас так, делишки… Повторюсь еще раз: мне нужна серьезная наводка. Я не гопник, чтобы челноков потрошить. Я не поверю, что у тебя ничего нет. Ты всегда в теме и везде вхож – и у своих, и у наших. Давай колись, старик. Информация нужна мне прямо сейчас. Если нет, то твои соплеменники узнают про то, кто их сдавал. Я ясно излагаю?

– Ясно, – тихо ответил Лю.

Лицо китайца оставалось спокойным и немного печальным. Казалось, что он очень сожалеет, что доставил уважаемому господину столько огорчений. На самом же деле Лю глубоко ненавидел Храмского и желал ему долгой, мучительной смерти. Остальные, те, кто принуждал его творить грязные дела, заслуживали такой же участи. На размышления ушло несколько мгновений. Лю принял единственно верное решение, которое позволяло избавиться от людей, пытавшихся его контролировать. Он не будет больше марионеткой в их руках.

– Я не слышу ответа, – рявкнул на него Храмской.

– У меня есть информация, но она может оказаться опасной, – спокойно, с расстановкой ответил Лю.

– Опасность – это мое второе имя, – самоуверенно ухмыльнулся Храмской, прикуривая сигарету.

– Ван Цзянь Бо занимается перевозкой наркотиков, – произнес Лю. – Я знаю, где они обычно встречаются, чтобы совершить сделку.

– И че, мы будем там сидеть с пушками и ждать их месяц? – Храмской раздраженно выпустил дым в сторону. – Что за фуфло? Место он знает…

– Сделки происходят примерно в одно и то же время, – продолжал Лю, – сумма сделки на этот раз будет примерно пять миллионов долларов. Братья Ван решили разом перевезти все запасы.

– Откуда ты все это знаешь? Они что, тебе обо всем докладывают? – поинтересовался Храмской, заподозрив что-то неладное.

– У меня свои источники информации, – уклончиво ответил Лю.

Он не стал говорить, что многие знали про встречи людей из «триады» в пельменной у рынка, однако ни у кого из общины не поворачивался язык обсуждать это, а тем более использовать данную информацию против братьев. Пойти на это означало верную смерть и себе, и близким. Кроме того, Лю сотрудничал, помимо российской разведки, с местной полицией, бандитами, людьми из «триады», да еще и с МГБ, откуда получал информацию. Он знал, что в последнее время дела у братьев Ван обстоят неважно и их собираются убрать. Следовательно, братья в будущем вряд ли бы пригодились Лю, поэтому их можно было сдать со спокойной душой. Конечно, существовала опасность, что Храмского возьмут и он сдаст Лю, но это уже неизбежный риск. В принципе, он мог послать Храмского куда подальше – ведь торговцев, не заплативших «триаде», он сдавал по прямому приказу Цзянь Бо. Но старик решил поступить иначе: стравив бандитов, он сможет одним махом избавиться и от братьев Ван, и от Храмского. Ради такого стоило рискнуть.

– Пять миллионов, говоришь, – мечтательно ухмыльнулся Храмской.

Внутренний голос настойчиво предостерегал его об опасности, но он отбросил сомнения в сторону. Ради такого куша стоило рискнуть. Пять миллионов – это стоимость только наркотиков, а если взять и наркотики и деньги, то это уже десять миллионов. Храмской прикинул в уме, что наркотиков должно быть не меньше трехсот пятидесяти килограммов, и поинтересовался у старика:

– Я чего-то не догоняю – они что, прямо в пельменную наркотики мешками носят? Пять лимонов – это же целая куча герыча.

– Микроавтобус с наркотиками будет стоять снаружи под охраной, а деньги передадут внутри пельменной.

– Круто, – кивнул Храмской уважительно. – А много охраны будет?

– Этого я не знаю, но думаю, что много, – вздохнул Лю, размышляя над тем, что неплохо бы предупредить о грядущей разборке ментов. Существовала в этом только одна загвоздка: у «триады» в полиции имелись свои люди, поэтому звонить самому, даже через пробитые каналы, было опасно.

– Черт, Лю, тебе нужно выяснить все это, – возмущенно воскликнул Храмской, – я не хочу подставлять своих людей под пули. Да нас всех там положат! Короче, узнай, сколько будет охраны, какое у них вооружение и каков маршрут движения. Еще мне нужны номера машин.

Лю хотелось сказать: «Товарищ, а у вас морда от хотелок не треснет?» Но вместо этого он произнес сдержанным тоном:

– Хорошо, я постараюсь узнать все, что смогу. Только на это потребуются деньги. Надо подкупить кое-кого…

– Кого? – недовольно буркнул Храмской.

– У меня есть свои люди в окружении братьев Ван, которые могут слить нужную информацию, но за определенную плату.

– Слушай, ну как я могу сейчас заплатить, если ничего еще не известно, – вкрадчиво заговорил Храмской. – Пусть узнают, сообщат, а затем, когда дело будет сделано, я расплачусь.

– Так не пойдет, – покачал головой Лю. – Деньги нужны сразу. Да и времени в обрез. Все случится в эту среду. Или вы сейчас платите деньги, или лишаетесь возможности хорошо заработать.

– Да мать твою, ну ты жук, – прорычал Храмской, не желая расставаться с деньгами.

– Решайтесь, – строго добавил Лю.

– Сколько?

– Мне надо узнать у нее, – уклончиво ответил Лю.

– Так позвони и узнай, – приказал Храмской, теряя терпение. В мыслях он уже катил в микроавтобусе, забитом наркотиками и баксами под самую крышу.

– Я не могу ей так просто позвонить. Это может вызвать подозрение, – возразил Лю, – отправлю ей сообщение, а она мне перезвонит, когда сможет.

Лю достал сотовый, начал писать сообщение. Храмской кружил вокруг него, изнывая от нетерпения, попытался отобрать сотовый, чтобы ускорить процесс, но потом отстал, увидев, что Лю написал всего лишь несколько слов на английском и уже отправил.

– Когда она ответит, я вам позвоню, – пообещал старик, засовывая сотовый в карман.

– Погоди, а может, она сейчас позвонит, – схватил его за рукав Храмской. У него стояла такая надежда в глазах, что Лю даже стало жаль его разочаровывать.

– Нет, она не позвонит, у нас договоренность: выждать час, а потом звонить, – извиняющимся тоном произнес Лю.

– А давай я пива куплю, посидим, подождем, – предложил Храмской, хлопнув по-свойски старика по плечу.

– Я не пью, – скривился Лю, но настойчивый Виктор Борисович не ушел. Он остался на складе вместе с ним ожидать звонка.

Сначала Храмской сидел на старом драном кресле в углу дежурки и пытался смотреть телевизор, потом вскочил и стал нервно расхаживать по комнате, едва ли не каждые пять минут переспрашивая Лю, почему его человек не звонит. Лю в ответ только пожимал плечами. Он действительно не знал этого. Шли часы, солнце клонилось к закату, а звонка все не было. Храмской матерился, снова метался из угла в угол. Около одиннадцати все-таки не выдержал и, не стесняясь в выражениях, раскритиковал нерасторопность осведомителя, а затем сказал, что поедет домой. Лю облегченно вздохнул.

* * *

Цзянь Бо прохладно относился к древним традициям своей страны, так как большую часть жизни провел за границей, занимаясь всем, что приносило доход. Человеческая жизнь для него ничего не стоила. Он никому не доверял и считал, что уважения достойны лишь сильные, которые жестко правят слабыми. Он не доверял даже собственному брату. Женщины для него были низшими существами, служащими для удовлетворения его потребностей. Свободное от разбоев, вымогательств и грабежей время Цзянь Бо проводил в компании проституток, оглушенный наркотиками и алкоголем. Когда дела шли неважно, он обычно посылал всех, уединялся в своих шикарных апартаментах, чтобы покурить опия и забыть обо всех проблемах. Курение опия – это единственная китайская традиция, которую он уважал. Ему было даже не лень изучить литературу по этой теме. Первые сведения о свойствах опия встречались еще в книге рецептов «Средние страны», появившейся в 973 году. Именно с тех пор китайцы стали разводить мак. Его народ позаимствовал у мусульман способ «варить» мак и из полученного опия делать «хлебцы», но «хлебцы» не получили такого широкого признания, как курение опиума.

У Цзянь Бо в коллекции было двенадцать трубок, каждая из которых являлась настоящим произведением искусства. Одни были богато украшены драгоценными камнями и сделаны из слоновой кости, другие – из ценных пород дерева с отделкой из золота и серебра. Была трубка из чистого золота. Однако самым ценным приобретением в своей коллекции Цзянь Бо считал набор опиумных аксессуаров из серебра. Эксперт заверил его, что набору не менее тысячи лет. Коммунисты в Китае запрещали курить опий, поэтому эта процедура становилась для Цзянь Бо вдвойне приятной.

Молоденькая девушка, доставшаяся ему за долги, прислуживала хозяину у дивана. Цзянь Бо полулежал с трубкой в руках, с полузакрытыми глазами, а она вязальной спицей доставала по капле черную вязкую массу из нефритовой коробки, что стояла на небольшом столике рядом с диваном вместе с остальными курительными принадлежностями, и вкладывала хозяину в трубку. Цзянь Бо медленно, как в полусне, подносил трубку к стоявшей возле него лампе и, глубоко затягиваясь, вдыхал дым. Ритуал повторялся многократно. Девушка наполняла трубку раз за разом в абсолютном молчании. Цзянь Бо вдыхал дым и прислушивался к своим ощущениям. Сначала, как обычно, притуплялись зрение и слух. Мысли ползли в голове все медленнее и медленнее, как тяжелые слепые улитки. Наступал момент, когда они полностью исчезали из сознания и голова становилась чистой и ясной, словно у новорожденного. В этот момент не было ни желаний, ни тревог, ни волнений. Окружающий мир терял свою значимость. Даже собственное «я» исчезало. Оставалась только пустота и удовольствие от того, что тебе ничего не надо.