Текст книги "Разбитая жизнь"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Зина… – захрипела Даша, бросаясь обратно.

– Куда, дура!.. – проорала Ольга, хватая ее за шиворот.

Она поволокла раскисающую девушку в чащу, благо сосновый бор оказался лишь спутником реки. По мере отдаления деревья уплотнялись, сосняк сменили ветвистые осины, колыхался малинник. Девушки бежали, захлебываясь слезами. Ольга пропорола вторую ногу, свалилась на колено, едва не выпустив автомат.

– Охренеть… – прошептала она. Зрачки забегали по кругу.

Даша подхватила ее под мышку, затащила в кустарник, где обе повалились без сил. Потом сидели на корточках, упираясь в траву, жалобно смотрели друг на дружку, прислушивались. Погоню разбросало по лесу. Сварливо перекликались люди – за спиной, слева, справа. Самое страшное, что по курсу тоже кто-то кричал – исключительно на ноте «ля», крыл густым матом этих «олухов» и «фраеров», не способных справиться с бабами. Эти уроды были везде. Простучала автоматная очередь – и тут же последовал желчный монолог: мол, давайте, еще и друг дружку перемочим, к едреней маме! Девушки заплакали, обнялись.

– Господи, Оленька, – пробормотала Даша, – как же мы так попали?.. Нас окружают, что же делать-то?

– Не говори, подруга, приятно проводим время, – прошептала бледная от боли и усталости Ольга, всплакнула, погладила Дашу по голове. Потом глубоко вздохнула и подтянула к себе автомат. – Знаешь, если мы тут еще немного посидим, заряжаясь космосом и астральной энергией, нас точно найдут…

– Пойдем, – прошептала Даша, смахивая слезу. Кивнула острым подбородком на узкую щель между кустами: – Тут, кажется, овраг. Обопрись на меня.

Даша помогла ей протиснуться между ветками. Они вползли в ложбину с обрывистыми краями и уткнулись в ветвистое дерево с мощным стволом. Оно росло на краю оврага, корни обнажились вследствие осыпей, корневая система не выдержала, и сейчас этот монстр угрожающе накренился, выдрав из земли большую часть своих корней. Под основанием дерева чернела яма. А кричали уже где-то рядом, и каждый выкрик был как удар по голове.

– Дашуля, полезай в дыру… – прошептала Ольга. – Живо полезай, схоронись на дне! Я лягу сверху, расковыряем края, нас завалит, и они не заметят.

Возможно, в этом имелся какой-то смысл. Никаких обсуждений, секунды в запасе. Даша стала втискиваться в яму. Там отвратительно пахло, земля сыпалась за шиворот, цеплялись за одежду огрызки корневищ. Она свернулась, словно младенец, на дне хватало места – внутренности ямы напоминали дно турки для приготовления кофе. Быстрее же, быстрее… Она умоляюще протянула к Ольге руку. Та бросила автомат. Он упал Даше на грудь, но девушка стерпела боль. Ольга, вся ободранная, в царапинах и кровоподтеках, забиралась в яму, чтобы накрыть собой Дашу. Но тут за ее спиной раздался вопль. Посыпалась глина.

– Попались, курочки! – вопил очередной бандит.

Ольга дернулась, но было уже поздно. Он навалился на нее сзади, обхватил, словно собрался оттащить от ямы. Девушка увидела небритую физиономию с торчащей щетиной. Обнажились прокуренные зубы. Глаза девушки распахнулись от ужаса. Она извивалась, пыталась вырваться. Ублюдок не стал смаковать удовольствие: мелькнуло лезвие, рассекло горло, кровь брызнула со всей силы. Даша извивалась на дне ямы, хохотал убийца. Ольга колотилась в агонии, жизнь из тела уходила стремительно. Она смотрела на Дашу с каким-то пронзительным отчаянием, мол, не жди, ты знаешь, что делать… Девушка схватила автомат, нашелся спусковой крючок, на который она остервенело давила. Похоже, Ольга выставила переводчик огня (он же предохранитель) на стрельбу одиночными. При каждом нажатии вылетала пуля. Боевик, прилипший к Ольге, не сразу понял, что происходит. Даша орала, пули попадали в мертвую Ольгу. Вот одна прошла навылет через мягкие ткани, другая… Теперь и боевик затрясся, захрипел. Он отвалился от своей жертвы, обливаясь пеной. Мертвая женщина накрыла его, упали оба. А Даша уже выбиралась из ямы. Хорошо хоть автомат не выбросила. Она куда-то катилась, потом поднялась на колено, завопила с душевным надрывом:

– Получай, тварь, нравится, да?! – и снова стала стрелять по слипшимся телам.

Боевик заткнулся, из разбитой скулы вываливалось что-то желеобразное. Даша опомнилась, услышала, как кричат люди. Кто-то спрыгнул на дно оврага, заметался, увертываясь от пуль. Даша не попала, хотя палила почти в упор. Боевик не стал искушать судьбу, помчался обратно. А девушка стреляла, пока не кончились патроны. Она не помнила, как выбросила автомат, куда-то побежала, карабкалась на склон, ползла между утесами. Корчилась под поваленным деревом, обреченно закрыв глаза, а мимо шли автоматчики и вертели головами, как филины. Она опять куда-то побежала, за спиной что-то кричали.

Бандитов было много, они замкнули круг, локализовали беглянку. Прочесывали квадрат местности, исполосованный рытвинами, заросший кривобокими деревьями. Они двигались цепью, навстречу друг другу, опасливо наступая на кочки. Четверо с автоматами медленно прошли мимо развесистой осины, окруженной стеной боярышника. Двое постояли под деревом, неласково переглянулись и двинулись дальше. Едва они исчезли за гущей, как затряслась листва и по стволу сползло окровавленное существо. Такое впечатление, что сначала его хорошенько измазали лесной грязью, а потом облили кровью. По счастью, это была чужая кровь. От девушки остались лишь глаза, изъеденные болью. Она коснулась земли, схватилась за ветку, чтобы не упасть. С дыханием возникли проблемы, воздух в легкие еле поступал. Ей насилу удалось продохнуть. Она осмотрелась и обнаружила, что снова все пропало. Из-за дерева, мягко ступая, с улыбкой от уха до уха, вышел кряжистый субъект в испачканной жилетке. Под носом топорщился клок растительности, отдаленно напоминающий усы. Такой же клок свисал с подбородка. На шее у субъекта красовалась татуировка в виде ясного солнышка. На плече висел автомат, палец покоился на спусковом крючке, а ствол смотрел четко на мишень. Он неотвратимо приближался, улыбка делалась шире. Девушка задрожала, у нее не было сил куда-то бежать. Она исчерпала все, что имела. «Зачем ты слезла с дерева?» – мелькнула вполне логичная мысль.

– Не шевелимся, крошка, – вкрадчиво сказал боевик. – А то ведь мигом на душец возьму! Ну, ты и краса, ха-ха… А чо, нашли, спасли…

Он раскрыл было рот, чтобы возвестить о завершении «поисково-спасательной» операции, но тут с ним что-то стряслось. Злорадная улыбка поблекла, он сглотнул, в глазах зародился испуг – осознание чего-то незапланированного. Из горла вывалился кровавый сгусток. Закатились глаза, и мужчина рухнул ничком. На спине у него расплывалось бурое пятно. Заворошился бугорок позади мертвеца, превратился в причудливого лешего с ножом в руке. С лезвия стекала кровь. Он был словно одет в листву. В принципе, это был всего лишь старый балахон с капюшоном. Возможно, человек переплывал в нем реку, а выбравшись на сушу, повалялся в опавшей листве, чтобы она вместе с грязью хорошенько к нему прилипла. Он стащил с головы капюшон, под которым оказалось вполне приличное (где-то даже привлекательное) лицо. Прислушался, скользнув глазами по застывшей девушке. Даша шумно выдохнула. Мужчина в «маскхалате» приложил палец к губам, опустился на корточки перед телом, забрал автомат. Раскрыл подсумок, вынув пару запасных магазинов, убрал в глубокий карман. Буркнул, покосившись на покойника:

– Ротозей, блин. Типичный Вася с парашютом.

– А он… – начала было Даша и замолчала.

– Умер, – объяснил «леший». – У него просто не было другого выхода.

– Господи, – молитвенно зашептала девушка, – спасибо тебе! Я уже не атеистка!

– Завидую, – ухмыльнулся мужчина. – А я вот еще атеист. Ума не приложу, что может на это повлиять. Колоритно, кстати, выглядишь, – покосился он на спасенную девушку. – Гримировать для фильма ужасов уже не надо.

– Мы уже на «ты»? – прошептала Даша.

– Конечно, – кивнул спаситель. – Оставим в покое условности и церемонии.

– Ты кто? – поинтересовалась девушка.

– Ну, ты даешь?! – он удивился. – Давай постоим, объяснимся, обменяемся биографиями. А после ты подумаешь, стоит ли со мной идти. Другие выжившие есть?

– Нет! – дрожащим голосом ответила Даша. – Четверо нас было. Три девушки погибли…

– Это плохо, – помрачнел «леший». – Прости, но я не мог появиться раньше. Я спал в Катумском урочище, когда услышал крики и выстрелы. Пока добежал, пока переплыл две реки, разобрался в сложной ситуации… Ты же не прочь остаться в живых? Вижу по глазам, что это мысль. В таком случае идешь четко за мной, не отстаешь, но и на пятки не наступаешь. Повторяешь мои действия с секундным интервалом. Пошли…

Несколько минут они выслушивали крики беснующихся бандитов. Те отыгрывались по полной программе, матерились так, что Андрею неудобно стало перед девушкой. Он приказал ей съежиться в канаве, забросал листвой, а сам пристроился рядом, обернувшись в кочку. Он действительно проснулся двадцать минут назад от криков и суматошной стрельбы. До этого тоже стреляли, но редко и явно из охотничьего ружья. А потом разразилась вакханалия с применением автоматов Калашникова. Кто-то угодил в переплет. Неотложных дел в этот час не было, и Андрей решил полюбопытствовать. Белянчу он форсировал без помех, а вот на Выхве пришлось проявлять осторожность: на берегу валялись рюкзаки, женское тело в купальнике и несколько мужских. Копошились личности с автоматическим оружием, явно не сотрудники правоохранительных органов. Одно из тел подавало признаки жизни – над ним зависли автоматчики, чесали затылки и не могли придумать, что с этим делать. Кто-то ругался в телефон, активно применяя непечатную лексику. Он переправился за излучиной, чтобы не мозолить глаза, и начал углубляться в лес…

– Пошли, – шепнул он, выудил из канавы Дарью и вновь прочел инструктаж. Девушка считала себя понятливой – кивала еще до того, как он начинал объяснять суть вещей.

Они пробирались на восток в направлении, противоположном Выжинску. Если автоматчики продолжат поиски, то в этой стороне они не будут отличаться интенсивностью. Он замирал, сливаясь с деревьями, косился на девушку, а та делала то же самое. Вновь тащились по пересеченной местности, соблюдая «технику безопасности».

– Спасибо тебе, – глухо вымолвила Даша. – Ты же ничего не обретаешь своим поступком?

– Абсолютно, – проворчал он. – Помолчи, если не сложно. Ты не забываешь двигаться по моим следам?

– Нет, – отозвалась девушка.

Они спустились в ложбину, по дну которой протекал ручеек. Посторонних особей, обладающих зачатками разума, в квадрате не было. Он перепрыгнул через ручеек, подал ей руку.

– Подожди, – сказала девушка. – Ну, позволь, я хоть лицо помою.

Андрей со скепсисом обозрел забрызганную кровью мордашку.

– Зачем? – проворчал он. – Настоящую красоту косметикой не испортишь.

Шутка не удалась. Вероятно, кровь принадлежала одной из погибших девушек.

– Ну, пожалуйста, – попросила она.

– Три минуты, – смущенно бросил Островский, отошел и стал следить за обстановкой.

Девушка, пристроившись на колени, зачерпывала ладошками кристально чистую воду, торопливо омывалась. За три минуты она успела даже голову вымыть. Мужчина задумчиво ее разглядывал. Под маской неопрятной замарашки он рассчитывал увидеть что-то другое. А вышло милое личико, большие грустные глаза, приятная линия рта. Она мотала головой взад-вперед, чтобы хоть как-то растрепать и подсушить волосы, расчесывалась растопыренной пятерней.

– Уложилась, – хмыкнул он, посмотрев на часы, и пара направилась дальше.

Чаща уплотнялась, стволы деревьев поросли лишайниками, под ногами громоздились сучья и коряги. Возник просвет. Они окопались в рытвине и задумчиво созерцали поляну, на которой разместилась замшелая заимка. Данной обителью лесники не пользовались, она стояла тут «для красоты», ветшая и обрастая тленом. Бревенчатый сруб с обвалившимся крыльцом, двор в бурьяне. С краю – пара сараюшек с выбитыми окнами и дверями. В лучшие годы заимку опоясывал плетень, но сейчас он повалился и практически сгнил.

– Что это? – прошептала девушка.

– Кудрявцева заимка, – просветил Андрей. – Постройкам больше ста лет, они еще колчаковцев помнят. Зимовье построил местный житель по фамилии Кудрявцев, тогда еще тут не было никакого заповедника. Позади Выхва – она петляет без всякой логики, удобное место для рыбалки, в лесу тогда зверья водилось больше, чем грибов…

– Откуда ты знаешь? – поразилась девушка.

– Как? – удивился Андрей. – Я не сказал тебе, что я один из местных «леших»?

– Бороды нет, – усмехнулась Даша. – И молод ты для него.

– Не проблема. Приходи через двести лет – будет и борода, и прочие атрибуты… – Он высунулся, поводил носом. – Сиди здесь, я скоро вернусь! – И не успела она высказать протест, как мужчина пополз через бурьян к останкам ограды. Он вернулся через несколько минут и вынес вердикт: – Твои приятели здесь уже были. Ползи за мной, нам нужно передохнуть.

Оккупировать дом было несколько неразумно, он пополз к сараю с накренившейся крышей. Крыльца здесь не было, дощатые стены покрылись плесенью. В одном из окон еще сохранилось стекло – вернее, два стекла, наложенных друг на друга, из второго торчали лишь огрызки. Останки двери были распахнуты.

– Думаешь, это разумно? – Девушка съежилась, когда Андрей изобразил приглашающий жест.

– Разумеется, – кивнул он. – Во-первых, господа бандосы здесь уже были. Во-вторых, если снова придут, первым делом потопают в дом. Их не так уж много, чтобы все тут блокировать. Вползай и ничего не бойся.

В сарае пахло плесенью. Стены смотрелись как обугленные. Половицы расползлись, в стыках колосились лопухи и прочие растения. В углу валялись проржавевшие вилы, лопата, которую что-то согнуло самым нещадным образом. Обрывки мешковины, заплесневелый мусор, какие-то подозрительные выбеленные кости. Даша сгребла мешковину и рухнула на нее без сил. Андрей изучил живописные виды в окнах и пристроился рядом, положив на колени автомат. На него смотрели невероятно большие глаза.

– В Индии ты была бы священной, – пошутил он.

Слезы заблестели в глазах девушки.

– Прости, – сказал он. – Я понимаю, что тебе пришлось выдержать. У тебя имя есть?

– Даша… Дарья Лактионова… – Она закрыла лицо руками.

– Не все так плохо, Дарья Лактионова, – вкрадчиво сказал Андрей. – Раз ты выжила, значит, больше прочих была к этому расположена. Значит, имеется в тебе что-то… У тебя остались какие-нибудь вещи?

– Несколько тысяч рублей, – всхлипнула она и оторвала от пола правую ягодицу, давая понять, что деньги находятся в заднем кармане. – Больше ничего… Если не веришь, можешь обыскать. Паспорт в рюкзаке в боковом кармане. Там же телефон, косметичка… Мы можем как-нибудь вернуть мои вещи? – Она с надеждой уставилась на спасителя.

– Не думаю, – покачал Андрей головой. – Форсируя Выхву, я видел ваши вещи. Там были парни, внешность которых мне чем-то не понравилась. По правилам элементарной логики, бандиты от вашего скарба должны избавиться. Хорошо, если просто сожгут, предварительно изъяв все ликвидное. Но могут собрать документы, сличить их с внешностями погибших и сделать простейший вывод, кто ты такая и где живешь.

– Ой, как плохо… – прошептала Даша, и личико ее стало искажаться. – И что же делать?

– Обратиться в полицию. Но лучше не здесь, а по месту жительства.

– Послушай, – она передернула плечами, – а что это было?

– Имею только предположение. Вчера я получил информацию, что в Егорьевский заповедник прибывает некая публика. Два уголовных авторитета – один местный, другой – его кореш с благословенного Урала. Ну, ты же знаешь, представителям преступного мира всегда есть что перетереть, особенно если дело касается сохранности их бизнеса от происков конкурентов. Заодно поохотиться и приятно провести время, включая баньку, проституток и прочие житейские услады.

– Поохотиться… в заповеднике? – недоуменно спросила Даша.

– Какая ты наивная! – усмехнулся Островский. – Раз приехали, то считают это место крайне удобным – в плане приватности, конспирации и тому подобного. Разумеется, местные власти у них в кармане, организуют прием, подгонят косуль, медведей, а если надо, и оленей с верблюдами завезут. То есть полиция у них вот здесь, – он показал кулак, – и в заповеднике могут стрелять хоть неделю – правоохранительные органы не почешутся. Но тут появляетесь вы с подругами – и все их планы на спокойную жизнь летят кувырком. Теперь они как бы заняты – должны отлавливать тебя. Возможно, ты не представляешь опасности, но чтобы в этом убедиться, тебя нужно поймать. Или убить. Бандиты, с которыми мы столкнулись, – охрана преступных лидеров. Шатаются по заказнику в то время, когда их боссы заняты делом. Возможно, не все из них – бывшие заключенные исправительных учреждений, имеются представители и других категорий населения, но публика предельно отмороженная и предана хозяевам по гланды. А теперь давай заново, Даша. Спокойно и без слез повествуешь о том, кто ты такая, помимо имени и фамилии, что случилось в заказнике и что тому предшествовало.

Без слез не получилось. Но картина в принципе вырисовывалась. Погибшие девушки – жительницы Красноярска, члены краевой биатлонной команды. Недавно вернулись со сборов в Белокурихе, где отрабатывали стрельбу. Потрясающими достижениями не блистали, но Снежана в прошлом году чуть не стала членом женской сборной. Ольга в 2009-м, будучи членом молодежной команды, взяла бронзу в шведском Альманде. А Зинаида выиграла два года назад межрегиональные соревнования по летнему биатлону в Новосибирске. У девушек были проблемы, неурядицы – в спорте, в личной жизни. Все замотанные, на нервах. Выдалась свободная неделя, и Зинаида бросила клич, мол, а не махнуть ли нам, девчата, куда подальше, к черту на рога? Тупо забыться, выбросить проблемы из головы. Уехать в патриархальный уголок, где все красиво и никого нет. Путешествовать в одиночку девчата не боялись. Чего бояться? Все же спортсменки. Даша, если честно, упала им на хвост. Никакая она не спортсменка, просто подруга Зинаиды Кириленко, живут на одной лестничной площадке. По специальности Даша инженер, двадцать восемь лет, хоть и выглядит моложе, работает на кафедре теоретической и прикладной механики. В принципе, девушка спортивная, увлекалась лыжами, ориентированием, в институте бегала кроссы. Но драться и стрелять… только в теории. Неделю назад она рассталась с парнем, настроение было жуткое, а тут столкнулась на лестнице с Зиной. Девушка снова заплакала, повествуя о таежных ужасах. А Андрей сидел, смущенный, хотел погладить ее по плечу, но не решался. Ему понравились ее большие глаза. И не только глаза, многое понравилось…

– Ты мне поможешь? – шмыгнув носом, спросила Даша.

– Уже помог, – он улыбнулся. – А дальше… Прости, не знаю. Что я могу? Я даже давление тебе измерить не могу.

Она улыбнулась сквозь слезы:

– Да, конечно, я понимаю, ты и так много сделал. А сам-то ты кто?

– Андреем кличут, – отозвался он скупо.

– Хорошо. – Она вздохнула и вытерла рукавом слезы. – Я повторяю свой вопрос.

– Знаешь, девочка, – помрачнел он, – если я расскажу, кто я такой, то ты вообще умрешь.

– Так много недостатков? – Она поежилась.

– Недостатков много, – кивнул Андрей. – Недостатки крупные, как на подбор. Но дело не в них. – Он привстал и посмотрел в окно. – Я могу рассказать, мне не жалко, но я беспокоюсь о твоем психическом здоровье.

– Какой ты заботливый! – восхитилась она. – Ладно, повествуй, выдержу. И не мнись, не жалей меня, я настаиваю.

Андрей уложился минут за десять – по дереву не растекался, но и двусмысленностей не допускал. А как закончил рассказ, почувствовал, что тяжесть уходит из организма, становится легче, красок в мире прибавилось. Хорошее целебное средство – болтовня. Выражение лица Даши менялось несколько раз в течение увлекательного повествования. Она застонала и уронила голову на ободранную мешковину в опасной близости от ржавых грабель. Потом беспокойно шевельнулась:

– Но ты не насильник?

– Нет. Я даже не убийца, – отозвался парень.

– О боже, зачем ты мне все это рассказал? – Даша сидела с озадаченным видом.

– Ну, знаешь… – возмутился он.

Она немного помолчала, потом привстала и грустно заключила:

– И вот ты вернулся в свою естественную среду обитания.

– Вернулся, – согласился Андрей. – Лесником не примут, придется перепрофилироваться и работать лешим. Попутно выясняя, какая сволочь меня подставила.

– А ты точно никого не убивал? – она решила еще раз удостовериться.

– О, даруй мне терпение, Господи… – взмолился Андрей. – Что ты хочешь от меня услышать? Что это шутка, я всех убил, а сейчас убью и тебя? Я убивал в своей жизни только раз, заруби себе на носу, – сегодня. Ты это видела. И сделал я это ради того, чтобы ты могла и дальше задавать глупые вопросы.

Он насторожился, привстал, чтобы глянуть в окно. Несколько мгновений Андрей находился в напряженной позе, потом опустился и, не меняясь в лице, сообщил:

– У нас посетители.

– Как? – Даша подтянула ноги, побледнела. – Ты же говорил, что бандиты здесь уже были…

– Я и сейчас могу сказать то же самое, – он пожал плечами. – Только не нервничай, забейся в угол, заройся в мешковину и сиди тихо, как на кладбище.

– На кладбище лежат… – проговорила Даша.

– Ну, тогда приляг. – Он с насмешкой проводил ее глазами, затем на корточках подкрался к окну.

В зоне видимости показались двое мужиков с автоматами на плечах, явно не работники заказника. Одеты были в штатское. День уже разгорелся, солнце палило, и они расстегнули свои ватные жилетки, а под ними и рубахи. Незнакомцы подходили с запада, но не похоже, что они шли по следам, – их лица были спокойны, они непринужденно разговаривали. Один был невысок, какой-то пришибленный, носил окладистую бороду, скрывающую только часть глубокого шрама на скуле. Второй был долговяз, обладал вытянутой физиономией и воспаленными глазами – явно нездоровыми, постоянно моргал. На левой щеке цвели пигментные пятна. Незнакомцы потоптались на границе заимки, коротышка примерился каблуком и вдребезги разнес трухлявую штакетину от упавшей изгороди. «Не облава, – констатировал Андрей. – Обычный патруль. Угрозы от беглянки не ждут, знают, что та смоталась без оружия, ведут себя беспечно. «Бездарные фраера», если вспомнить бессмертный воровской жаргон». Обменявшись шуточками, двое вторглись на участок и поволоклись к бревенчатой избе. Даша беспокойно заерзала, очевидно, услышала отдаленные голоса.

– Андрей, у нас проблема?

– Не проблема, а задача. Помолчи, пожалуйста, – отозвался он.

– Я не могу, мне страшно, поговори со мной, – тихо попросила девушка. – Ты же говорил, что мы можем убежать.

– Лучше посидим.

– Но почему? Что ты хочешь сделать?

– Мне нужна информация…

– О, не могу поверить! – Личико Даши показалось из-под мешковины. – Ты хочешь с ними поговорить?

– Почему бы нет? – усмехнулся Андрей. – Они же ищут тебя, а не меня. Я всего лишь «леший», далекий от их проблем.

Долговязый выбросил окурок в сухую траву и вошел в избушку. Бородач остался на крыльце, позевал, потом прогулялся за угол, вернулся. Подошел к разбитому окну, подтянулся, чтобы заглянуть внутрь. И внезапно отшатнулся, вскинул автомат. Опомнился, начал смачно ругаться, а когда из окна выбрался довольный своей шуткой напарник, он чуть не набросился на него с кулаками. Но быстро оттаял, после чего праздная публика потащилась к сараям.

– Что они делают? – прошептала Даша.

– Сюда идут, – отозвался Андрей.

– Мама дорогая, меня убивает твое безразличие…

– Не волнуйся, я знаю, что нужно делать, – уверил он обеспокоенную девушку.

– А что ты хочешь делать? – У нее от страха стучали зубы.

– Главное правило, – пошутил Андрей, – не убивать людей чаще, чем требуется.

Автоматчики обыскали первый сарай. Доносились приглушенные голоса. Долговязый, отзывающийся на погоняло Цветной, сетовал, что он без понятия, кого они ищут. Второй, носящий гордую кликуху Пельмень, отвечал, что ищут симпотную бабу, которую он мельком видел. Когда они вошли в убежище, у обоих глаза на лоб полезли. Даша помалкивала под мешковиной – она при всем желании не смогла бы поздороваться. Андрей сидел посреди сарая на перевернутом ведре и с равнодушным видом обтачивал ножом трухлявую щепку. Долговязый вскинул автомат и чуть не выстрелил. Но решил обождать.

– А это что за хрен с горы? – просипел долговязый. – Вроде не было у нас таких…

Андрей покосился на него и продолжил точить лучину.

– Ты кто, в натуре, бомж, что ли? – процедил бородач. Он тоже поднял ствол и предпочел держаться подальше. Экстерьер у «лешего» на ведре действительно не совсем располагал. – Чо, молчишь? Говори, сука! – вскипел бандит.

– Уголовный розыск, – вздохнул Андрей.

– Чего-о? – недоверчиво протянули оба.

– Уголовный розыск, – повторил Андрей. – Вы арестованы. Положите оружие и встаньте на колени лицом к стене.

– Ты чо, офонарел? – заржал долговязый. – Пельмень, он, чо, в натуре камикадзе? Или вправду гад легавый?

– А если не встанем лицом к стене? – загоготал бородач. – Что тогда?

– Тогда вы убиты, – сказал Андрей. – И не говорите потом, пацаны, что я вас не предупреждал. Сами же знаете – вологодский конвой шутить не любит.

– Да замочи его, Цветной! – не выдержал багровеющий Пельмень. – Какого хрена он тут глумится над нами?

Шутки кончились, нервный зэк готов был пальнуть. Андрей повалился на бок вместе с ведром, одновременно швыряя нож. Послышался ржавый звон, ведро отправилось в полет, а он уже летел окольными путями к ошарашенному Пельменю. Подпрыгнул, ногой ударив по автомату, толчок, разворот и второй ногой в корпус. Бородача отшвырнуло к стене, он треснулся затылком о торчащую шляпку гвоздя, сполз на пол. У Цветного дела обстояли еще плачевнее. Он выронил автомат, качаясь, как былинка, с нескрываемой неприязнью таращась на своего обидчика. Потом переместил глаза ниже, уставился на рукоятку ножа, торчащую из живота. Лик его сделался жалобным. Он поднес дрожащие руки к рукоятке, сжал ее… и резко выдернул. Но это была большая ошибка. Любой зэк должен знать, чем чревато извлечение ножа из раны до приезда медиков, особенно если нечем остановить кровь… Он икнул, упал, обливаясь кровавой рвотой. Андрей поморщился, задумался о том, как избавиться от тел. Он покосился на испуганную Дашу, выглядывающую из-под мешковины, взял новоиспеченного мертвеца за ноги и выволок на улицу, где тот благополучно затерялся в бурьяне. Отмывать кровавую дорожку было нечем. Андрей склонился над поверженным Пельменем. Тот шевелился, из затылка сочилась кровь.

– Не в свою вы, Пельмень, зашли, – посетовал Андрей. – Влетели, пацаны, на тигрятник, а ведь могли бы просто поговорить.

– Да пошел ты… – просипел Пельмень, открывая мутные глаза.

– Что такое «тигрятник»? – поинтересовалась испуганная Даша.

– А это когда преступная среда сталкивается с более сильной преступной средой, – охотно объяснил Андрей, смерил взглядом девичье лицо и засмеялся: – Ты как береза весной.

– Поясни, – насупилась Даша.

– Позеленела. Все кончилось, можешь не бояться. Или бойся, – пожал он плечами. – Дело, в общем-то, хозяйское.

– Я лучше побоюсь, – подумав, решила Даша.

– Сука, ты тоже здесь, чувырла гребаная… – обнаружил Дашу Пельмень и начал грязно выражаться. Впрочем, недолго – умеренным ударом в зубы Андрей оборвал поток красноречия.

– Гнилой базар, Пельмень, давай по существу. Не забывай, что ты жив исключительно потому, что я хочу с тобой поговорить. Справишься с задачей – поживешь еще. Впитал? Сколько вас в этом лесу?

– Никого. Только мы с Цветным. В натуре, зуб ставлю!

– Что ты ерша гонишь? – возмутился Андрей. – В болвана решил сыграть? Зуб он ставит. Смотри, Пельмень, скоро ставить будет нечего. Давай по новой. Перед кем на цырлах дыбаешь?

– А почему ты так говоришь? – удивленно спросила Даша.

– Из любви к жанру, – проворчал Андрей, немного смутившись. – Просто в других языках эта публика хуже ориентируется. Ну, хорошо, спрошу по-другому. На кого шестерите, Пельмень?

– Ни на кого! – Тип попался упертый, он покрывался пятнами, пыхтел – собирался с силами, чтобы нанести ответный удар.

– Кино не гони, Пельмень. Думаешь, мы съедим эту бутылку? – строго сказал Андрей и надавил на грудную клетку. Затрещали ребра, противник чуть не задохнулся.

– Ему не больно? – участливо спросила Даша.

– Немного, – усмехнулся Андрей. – Ничего страшного, мы же не сердце пересаживаем. Последний раз спрашиваю, Пельмень, на кого работаешь? Учти, если ответ меня не устроит, для тебя начнутся непростые времена.

– Да что ты, падла, на бога меня берешь? – задергался бородач. – Кто ты такой, чтобы я перед тобой тут задницу рвал? – И заткнулся, получив очередную затрещину.

– Это называется чувство ложной солидарности, – снова подала голос Даша.

– Умаял ты меня, Пельмень, – разозлился Андрей и схватил с пола ржавые вилы. – Придется бункер вскрывать. Ничего, дружище, других найдем, посговорчивее. А ты, уж извиняй, сразу не подохнешь, пострадаешь, но мы прочтем тебе отходняк, не волнуйся, очень популярный в нашей синагоге… – и размахнулся, чтобы всадить вилы бородачу в пузо. Тот ошалел от ужаса, начал извиваться:

– Стой, в натуре, не надо… Я все скажу!..

– Странный ты, – пожал плечами Андрей. – Стоило ли ерепениться? Но учти, дружище, ты должен петь, как какаду. Если почувствую, что плетешь кружева, сразу вилами в пузо – без предупреждения.

Возможно, он и дальше бы упрямился – и смерть бы принял от ножа или пули. Но перспектива быть насаженным на вилы Пельменя почему-то не прельщала. Он ответил на все вопросы, и, похоже, не врал. Рассказал, что шестерил на красноярского авторитета Недорезова Павла Викторовича по прозвищу Циклоп. Тип известный в узких кругах, потерял глаз в упорных боях за ведущее место в краевой преступной иерархии и выбился в ней на ведущие роли. Неделю назад Циклоп пережил неудавшееся покушение на свою жизнь и с тех пор пребывает в лютой злобе. Он прибыл не на отдых, как может показаться, а ведет сложные переговоры со своим уральским коллегой, имеющим погремуху Хирург. В миру – Федор Афанасьевич Шестаков, маститый уральский пацан. Генезис воровского погоняла неизвестен, но стоит предположить, что в молодости Федор Афанасьевич был несколько неразборчив в методах ведения допроса. Эти люди в принципе не враги, а теперь и вовсе должны объединиться в силу надвигающейся с юга «желтой чумы». Упомянутое явление надвигается не только на Сибирь, но и на ряд металлургических районов Урала, с которых Хирург имеет стабильную прибыль. Первые звоночки уже были. Встреча происходит в режиме секретности, а почему был выбран именно этот заповедник, низшему звену знать не положено. Местные власти в курсе, прикрывают, как могут. Провокации не исключались, поэтому текущий кипиш вызывает у лидеров преступных сообществ резонное беспокойство. Обычный пикник девушек из Красноярска на поверку может оказаться происками врагов. А если и нет, то трупы своих и чужих – это такой геморрой. Поэтому Циклоп и Хирург сильно переживают, намерены ловить беглянку до последнего – с привлечением полиции и прочих «сознательных» граждан. Своих работников, допустивших этот бардак, Циклоп накажет (тех, кто выжил), но только после того, как все закончится. А пока не закончится, никто отсюда не выйдет. В наличии у Циклопа имелось полторы дюжины автоматчиков, прибывших на джипах, и еще штыков восемь – у Хирурга. Подкрепление пока не вызывали, решили не шуметь раньше времени, но полиция обещала перекрыть дороги из заповедника. Андрей машинально прикинул – в строю у неприятеля осталось не больше полутора десятков бойцов. Не так уж много, если с ними хорошенько разобраться… Но нужно ли с ними разбираться?