Текст книги "Неприкасаемый чин"
Автор книги: Кирилл Казанцев
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Обезоружьте его.
– Он нас всех тут поубивает.
– И поубиваю, – мрачно проговорил Витек – следующий удар пришелся по аквариуму с камчатскими крабами.
Жалобно хрустнуло стекло. Вода хлынула на паркет, вынося с собой больших членистоногих. Крабы, оказавшись на воле, тут же боком стали разбегаться. Женский визг усилился еще на несколько сотен децибел. Метрдотель пока еще не рисковал вызвать охрану. Все-таки предстояло скрутить сына Бахрушина. А для такого нужны веские обстоятельства. Разломанный стол и разбитый аквариум с крабами – это мелочь. Отец заплатит, и проблема решена. Но метрдотель недооценил «офисный планктон» и командированных, оккупировавших столики для простых людей.
Мужиков пять бросились на Витька, чтобы забрать у него биту. Но сумасшедшие, пьяные и обдолбанные ведут себя неадекватно. Сын Бахрушина саданул первому смельчаку битой по ключице. Второму вскользь заехал в голову. Брызнула кровь. До этого момента Жека еще колебался. Но теперь принял сторону друга. Они стали спина к спине и крутили перед собой увесистыми дубинками.
Колян вопросительно посмотрел на своего хозяина. Мол, не нужно ли вмешаться. Но Бахрушин удивил его и даже Лору своей реакцией:
– Во блин! Теперь вижу – мой сын. Такое вытворяет! За бабу, которую своей считает, родному отцу голову готов раскроить. Постой, Колян, посмотрим, чем все кончится. Думаю, еще парочку уложит.
И тут в Витька полетел стул. Он в полете развалил его бейсбольной битой. Слышалось, как в углу зала какая-то дамочка истерично вызывает по телефону полицию. Да и метрдотель уже вышел из ступора – побежал за охранниками.
Ситуация складывалась явно не в пользу молодых людей. На Жеку с Витьком бросились двое командированных, вооружившись ножками разломанного стола. Посыпались удары. Крики, мат разносились под потолком «Седьмого неба». Брошенная настольная лампа угодила в люстру. Посыпалось стекло разбитых лампочек. Осыпались хрустальные подвески. Искрило электричество. По ковровым дорожкам боком бегали крабы. Дамы визжали, вскакивали ногами на стулья.
– Разойтись, охрана! – прозвучал крик от входа.
Четверо дюжих парней в униформе бросились разнимать дерущихся, поскольку во время драки возникли и взаимные обиды среди публики. Дрались уже не только Витек с Жекой против всех, но и группа командированных с «офисным планктоном».
Внизу под окнами взвыла полицейская сирена. Охранники ресторана не рискнули броситься на Витька, зато Жеку скрутили. Теперь Бахрушин-младший отступал, поддаваясь натиску рассвирепевших посетителей ресторана.
Лора нервно обернулась – мол, не пора ли начать действовать и Ларину? Но того за столиком уже не оказалось. Он буквально вынырнул из-под ног дерущихся, наседавших на Витька. Убедившись, что Андрей вступил в дело в нужный момент и в нужном месте, его напарница сделала шаг назад от занятого созерцанием драки Бахрушина-старшего и растворилась среди посетителей ресторана.
– Держись, парень, – ободряюще крикнул Ларин и тут же врезал кому-то в челюсть.
Заблокировал удар слева, сделал подножку, перебросил командированного через себя. Охранники, оставив лежать на полу связанного Жеку, двинулись на Андрея, сжимая в руках электрошокеры.
Ларин дал подойти им поближе. Затем последовал удар ногой. Один из электрошокеров взмыл к потолку, ударился о него и разлетелся на части. Прежде чем обломки достигли паркета, кулак Андрея уже врезался в шею одного из охранников. Тот, взмахнув руками, отлетел на столик. Столешница не выдержала грузного тренированного тела и развалилась пополам.
Бахрушин-старший стоял и тупо смотрел на то, как размахивает бейсбольной битой его сын. Никогда прежде он не замечал за ним подобных «талантов».
В зал вломилась полиция. Офицер, оценив обстановку, сразу же понял, что никакими криками, даже самыми грозными, драку не остановить. А пытаться разнять дерущихся всего с двумя сержантами у него нет никаких шансов. Лейтенант выхватил табель из кобуры, передернул затвор и дважды выстрелил в потолок, по неосторожности угодив в остатки люстры.
Резкие звуки выстрелов на мгновение заставили дерущихся умерить свой пыл.
– Всем, бля, разойтись! Мордами в пол! – истерично выкрикнул лейтенант.
Ларин, улучив момент, шепнул Витьку:
– А теперь сваливаем. Горячо становится.
Забрав у него биту, он швырнул ее в полицейских и потащил Бахрушина-младшего к запасному выходу. Дверь на «черную» пожарную лестницу оказалась открыта. Кто-то уже успел воспользоваться ею, для того чтобы покинуть зал. По пыльным бетонным ступенькам ползали, срывались, переворачивались камчатские крабы.
– Быстрей, сваливаем, – не давал Андрей опомниться Витьку.
Когда они уже сбежали с седьмого на второй этаж, внизу нарисовался толстый полицейский сержант.
– Стоять! – грозно крикнул он, пытаясь нащупать у себя на заднице кобуру.
Ларин не стал ждать, пока тот вытащит оружие. Ухватившись одной рукой за перила, другой упершись в стену, он резко подпрыгнул и двумя ногами ударил полицейского в грудь. Сержант скатился с лестницы. Андрей с Витьком перепрыгнули через него и выбежали на улицу.
– Да не туда, – остановил Бахрушина-младшего Ларин, когда того понесло к полицейской машине с включенными мигалками. – Дворами уходим.
Андрей, когда хотел, умел быть убедительным. Главное было не дать Витьку подумать, проанализировать ситуацию. Отдышались они, уже оказавшись в парке. Издалека доносилось завывание сирены.
– Садись, – властно приказал Ларин, показывая на лавку, стоявшую под густо разросшимися кустами сирени.
Было видно, что это место, отделенное от культурной части парка, давно уже облюбовали себе любители выпить. На вытоптанной земле часто поблескивали пивные и водочные пробки. Витек сел, вытер вспотевший лоб рукавом. После чего уставился на Андрея.
– А ты кто такой?
Ларин не стал называться, просто увел разговор в сторону:
– Я, как увидел, что ты из-за бабы драться начал, сразу понял, что ты свой человек. Не каждый на такое способен. Правильно, нельзя давать женщину прямо у себя из-под носа уводить. Мужик он, конечно, видный. Но это еще не повод. Выпить хочешь?
– Не мешало бы. А что, есть?
Андрей, как фокусник, вытащил из кармана бутылку вискаря, предупредил:
– Я дряни не пью. Ты, думаю, тоже, – свинтил пробку, подал бутылку.
Витек сделал три солидных глотка из горлышка, перевел дыхание и вновь приложился. Ларин дождался, когда тот ополовинит бутылку, затем забрал вискарь.
– Ты что, в хлам нажраться решил?
– Так от меня баба ушла. А ты сам видел, какая она.
– Ну и к кому она ушла? Он же в отцы тебе годится, отобьешь.
– Так он мне отец и есть.
– Вот это замес, – посочувствовал Ларин, – то-то я думаю, чего ты ему битой по голове не заехал, – и вернул бутылку. – Можешь пить, ситуация позволяет.
– А ты что – не хлебнешь? – удивился Витек.
– За рулем. Вечером думал выпить, вот и прихватил.
Андрей присел рядом на лавочку, заглянул Бахрушину-младшему в глаза.
– Вот ты молодой, красивый, в постели хорош. А она твоего отца предпочла. Как думаешь – почему?
– У него бабки и положение. Ему химкомбинат принадлежит, а значит, и весь город. Ему тут никто слова поперек не скажет.
– Справедливо рассуждаешь. А ты – его наследник.
– Я его ненавижу, – сжал кулаки Витек.
– Слушай. Бабы они такие – выбирают тех, кто сильнее и у кого бабла больше.
– И что? – удивился Бахрушин-младший.
– А то, что она к тебе вернется, когда ты займешь место своего отца, – Ларин загадочно улыбнулся. – Ведь, признайся, ты об этом не раз мечтал.
– Ну вообще-то…
– Мечтал, мечтал. А мечты должны становится явью. И я тебя научу, как.
Глава 10
Химические соединения, созданные кудесниками в лабораториях тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, уже давно рассеялись в воздухе. Их вытянула вентиляция, развеял ветер. А вот в голове Бахрушина-старшего они засели надолго. Плюс талант Лоры произвел на него неизгладимое впечатление. Он не мог понять, куда и почему исчезла из ресторана женщина во время драки? Почему ничего ему не сказала? Ее мобильник не отвечал.
Анатолий Игоревич даже поехал в гостиницу, где она остановилась. Но в номере ее не оказалось. Порочная страсть разъедала душу. Бахрушин в мыслях уже видел, как насилует красавицу. Как заламывает ей руки, таскает за волосы, заставляет унижаться. Желание не находило выхода. Самое удивительное, что прежде он удовлетворился бы чуть ли не первой попавшейся на его дороге девчонкой. Лишь бы она не была проституткой. Лишь бы сопротивлялась. А вот теперь ему нужна была только она – Лора.
Уже поздним вечером Бахрушин ехал с Коляном в свой загородный особняк. Анатолий Игоревич был мрачен и неразговорчив. Сидя на переднем сиденье, он то и дело прикладывался к горлышку бутылки.
– Значит, так, Колян. Заезжаем домой, выгоняешь мой ретролимузин. Ну а дальше все как всегда. Понял?
– Понятно, хозяин, – в голосе Коляна не слышалось радости.
– Не боись, я все проблемы потом утрясу. Пару девок найдем. Я им после забашляю. Молчать будут. Это только с той дурехой осечка случилась.
– Что ж, со всеми бывает, – согласился шофер.
Машина уже выехала за город. В свете фар ярко вспыхивала разметка.
– Погоди-погоди, – Бахрушин опустил стекло.
Впереди в свете фар показалась женщина. Она шла в том же направлении, что и ехала машина. Светлая блузка, юбка до колен, дамская сумочка через плечо на длинном серебристом ремешке. Мягко покачивались бедра.
– Да это же…
Поравнявшись, Колян притормозил, поехал рядом. Бахрушин чуть не по пояс высунулся в окошко.
– Лора…
– Ну я. И что из этого? – не поворачивая головы, поинтересовалась стерва.
– Ты куда из ресторана сдриснула?
– Во-первых, не сдриснула, а просто ушла. А во-вторых, мне так захотелось. Люблю дразнить мужиков.
– А тут чего делаешь?
– Погулять вышла.
Бахрушин, не дожидаясь, пока Колян остановится, выскочил на обочину, схватил Лору в охапку, усадил на заднее сиденье. Сам сел рядом, захлопнул дверцу.
– Гони! – сказал Анатолий Игоревич Коляну.
– Руки-то пока убери, – не слишком сильно оттолкнула Бахрушина Лора и положила свою дамскую сумочку между передними сиденьями.
Объектив миниатюрной видеокамеры, замаскированный под клепку с большой накладкой, смотрел прямо на мужчину и женщину.
– Ну и куда поедем? – покосилась Лора.
– Увидишь.
– Не хочу я никуда с тобой ехать.
Колян уже развернул машину и гнал изо всех сил. Бахрушин навалился на женщину, страстно задышал ей в лицо.
– А ты все равно моей будешь, и на сына не посмотрю. Что там у вас было и сколько раз?
– А ну отстань, идиот, – сопротивлялась посягательствам Бахрушина Лора.
На заднем сиденьи было не так уж просторно, чтобы хозяин химкомбината мог овладеть женщиной силой. Напарница Ларина никак не позволяла ему добраться до основных своих прелестей. Николай поглядывал в зеркальце заднего вида. Он знал, что хозяин не любит насиловать в машине. Ему подавай природу, простор.
– Недолго осталось, – произнес он неопределенно, сворачивая на проселок.
Впереди в темноте блеснуло озеро. Автомобиль замер на лугу, поросшем ивовыми кустами. Вблизи темнел лес.
– Дверцу открой, – прохрипел Анатолий Игоревич, держа извивающуюся Лору.
Николай выбежал из-за руля, распахнул заднюю дверцу. Бахрушин вытащил женщину в расстегнутой, сбившейся одежде из машины. Последнее, что успела сделать напарница Ларина, – это схватить свою сумочку с вмонтированной в нее видеокамерой за серебристый ремешок. Больше всего она опасалась того, что владелец химкомбината начнет ее насиловать прямо возле машины. Ведь на помощь ему сможет прийти Колян. А потому она на несколько секунд стала податливой и, улучив момент, вывернулась из рук Бахрушина и бросилась бежать к лесу.
– Стой, сука! Все равно трахну! – кричал Анатолий Игоревич, бросаясь за ней.
Лора бежала, петляя. Высокие каблуки проваливались во влажную землю. Она остановилась, сорвала туфлю с ноги и с размаху ударила ею Бахрушина в плечо. Шпилька рассекла рубашку, кожу, полилась кровь. Но это лишь распалило насильника. На его лице появилась хищная улыбка, а глаза стали совершенно безумными.
– От меня не уйдешь, – хрипло проговорил владелец химкомбината, проводя ладонью по ране, и потянулся окровавленной рукой к Лоре.
Та успела пригнуться и побежала к лесу. Теперь босиком она передвигалась куда быстрее. Но и Анатолий Иванович не отставал. Он нагнал ее на самой опушке, повалил, принялся задирать юбку, рвать кружевное белье. Бахрушин не понимал, что все это лишь игра со стороны напарницы Ларина, в которую он ввязался.
Сумочка с вмонтированной видеокамерой стояла рядом на траве и все исправно фиксировала, снимая в инфракрасном диапазоне. Так что темнота не являлась помехой для видеозаписи.
Бахрушин наотмашь ударил Лору по лицу. Он знал – обычно это заставляет женщину на какое-то время замереть. И тут же схватил ее за волосы, чтобы вдавить задранную голову в траву. Но тут случилось непредвиденное. Волосы оказались париком. И уже сам Анатолий Игоревич замер в полуиспуге, в полуудивлении, сжимая в пальцах содранный «скальп».
Напарница Ларина на это и рассчитывала. Она тут же что было сил врезала коленом Бахрушину в пах. Затем, высоко выбросив ногу, ударила пяткой в нос. Владелец химкомбината взвыл от боли. Кровь крупными хлопьями полетела в росистую траву. Лора выскользнула из-под насильника, вскочила и принялась наносить ему удары ногой, приговаривая:
– Я, между прочим, белье в дорогих бутиках покупаю, урод. Проституток тебе мало? Получай! – Она еще раз ударила в пах.
Вставший было на колени, Бахрушин распластался по земле и заскулил от боли, захлебываясь текущей из носа кровью.
– Дорого тебе это обойдется. Ох как дорого!
Наконец напарница Ларина прекратила избиение. Плюнула на лежащего в траве Анатолия Игоревича, забросила сумочку через плечо и, как была, босиком, пошла в лес.
Через минуту Бахрушин нашел в себе силы подняться. Он попытался на ощупь определить характер повреждений, но все, что находилось ниже живота, представляло собой единый сгусток боли – не прикоснуться. Матерясь, он принялся собирать выроненные им вещи. Связку ключей, пачку сигарет, зажигалку, портмоне. Вот только мобильник никак не мог найти.
Покачиваясь, прихрамывая, Бахрушин двинулся к машине. Но тут его потерянный телефон дал о себе знать – замигал в густой траве светлячком. Постанывая, Анатолий Игоревич нагнулся, поднял его, поднес к уху, даже не удосужившись посмотреть, кто это ему звонит в столь позднее время. На том конце линии оказался его заместитель Гросс:
– Извините, что так поздно, Анатолий Игоревич. Вы сейчас можете говорить?
– Вообще-то, могу, – прохлюпал разбитым носом Бахрушин.
– С вами все в порядке?
– Более-менее, Боря. Ты порожняк не гони, по делу давай.
– А дело такое. В общем, не телефонный это разговор. Ну да ладно. Разруливать как-то надо. Я тут в пределах сметы, разрешенной вами, людей нанял.
– Опять психиатров психологические портреты рисовать?
– Психологи тут ни при чем. Я решил, что не будет лишним кое-кого под наблюдение взять. И вот что выяснил. Тот мудила, который вашу супругу на конкурс отобрал…
– Линейный продюсер с «Евровидения», что ли? – уточнил Бахрушин.
– Никакой он не линейный продюсер, хоть и документы у него в порядке. Меня не проведешь. На таких должностях с нуля никто не появляется. А о нем в музыкальном мире никто ничего не слышал. Ни один человек.
– Брось, Боря. Не может этого быть.
– Я тоже сначала не поверил. Но, когда мне показали видео с наружной камеры наблюдения, где этот мудила с Лорой, на которую вы глаз положили, мило встречаются и даже целуются, сразу понял – это подстава. Против вас оба работают. Вот только кто их послал – вопрос.
– Лора? С ним? – Бахрушин наморщил разбитый лоб. – Спасибо тебе за информацию, Боря. Отблагодарю. Очень кстати ты позвонил.
– Решил до утра не ждать.
– Правильно, правильно сделал. Теперь можешь отдыхать.
Анатолий Игоревич прервал связь, а затем, немного подумав, набрал номер, оставляя на сенсорном экране кровавые отпечатки…
Лора чувствовала омерзение от того, что совсем недавно ее еще лапал Бахрушин. И она сама это подстроила. Сумочка с видеокамерой, хранившей видеозапись произошедшего, болталась на плече молодой женщины.
– Ну и работенка, – пробормотала она, – но нужно быть справедливой. Ни Ларину, ни Дугину такое не поручишь. От них тут проку мало.
Что именно собирается делать Дугин с записью, на которой документально зафиксировано то, что Бахрушин – насильник, Лора не знала. В организации существовало четкое разделение обязанностей. И лишь у редких агентов Павел Игнатьевич приветствовал самодеятельность.
Руководитель тайной антикоррупционной организации был просто помешан на конспирации и перестраховках. Он не уставал повторять своим агентам на первый взгляд простую истину:
«Если вам удалось раздобыть компромат или вещественные доказательства, не радуйтесь до тех пор, пока они не окажутся в надежном месте. То, что известно всего одному человеку, считайте, не известно никому. Всякое может случиться. Кирпич на голову упадет. Или карманник в трамвае вытащит. К тому же человек – существо смертное. И как справедливо замечал литературный классик – внезапно смертное».
А запись на видеокамере пока существовала в единственном экземпляре, что для цифровых носителей – явление вообще непростительное. Конечно, вокруг был лес, стояла ночь. Но на дворе двадцать первый век. Лора не посчитала зазорным для себя потерять пяток минут. Она присела на пенек, вытащила из камеры карту памяти и всунула ее в небольшой телефон. Призрачный свет экрана освещал ее лицо. Неторопливо, как столбик градусника, заполнялась зеленым цветом полоска, свидетельствующая о том, что запись «уходит».
– Ну вот и все, – вздохнула напарница Ларина, – дело сделано и теперь уже ничего не изменишь, как бы этого ни хотелось Бахрушину. Так, и еще одно дело. После него я буду свободна, как птица в полете.
Лора набрала номер. Ларин ответил тут же, словно сидел с мобильником в руке, а указательный палец был приставлен к кнопке ответа.
– Андрей, привет, – как можно беспечнее сказала женщина.
– Если ты ко мне со своими стервозными разговорами, то, извини, я занят.
– Сегодня у меня не то настроение. Я сделала то, о чем тебе говорила.
– Ты с ума сошла. Ведь это был всего лишь план, один из вариантов, никем не утвержденный. Я тебя отговаривал как мог, и ты мне пообещала.
– И это я слышу от мужчины, – напряженно рассмеялась Лора. – Вот вы всегда обещаете женщинам и ничего не делаете. А женщины обещают и делают. Все прошло более-менее удачно. Запись я уже отправила. Так что спи спокойно, дорогой мой товарищ. К сексу у меня еще как минимум неделю будет стойкое отвращение, хотя ничего такого и не произошло. Просто «объект» слишком гнусный. Больше я тебя звонками сегодня не побеспокою. Торжественно это обещаю под ликом луны и светом звезд на ночном небе.
Лора отключила телефон, поднялась, как могла оправила разорванную юбку и продолжила свой путь.
Все же спокойствие ночного леса, свежий воздух сделали свое дело. У напарницы Ларина немного отлегло от сердца. Ну в конце концов полапал он ее. Ну так что из этого? Вон, сколько мужчин лапают ее взглядами, а это почти то же самое, что и руками. Все-таки худшего не случилось. Даже удалось хорошенько и метко врезать по самому чувствительному месту. А тут еще и разборки с сыном на подходе. Как говорится, за что боролся Бахрушин, на то и напоролся.
Лора вышла из лесу точно в том месте, где и рассчитывала. На обочине шоссе виднелась ее машина – миниатюрный «Фольксваген Жук». Любила она эту марку, очень уж она была к лицу стерве. Все выглядело спокойно. Поблизости не было ни машин, ни людей. Напарница Ларина поднялась по откосу и стала копаться в сумочке, отыскивая ключи с брелоком.
И тут, словно из воздуха, рядом с ней нарисовались двое полицейских – лейтенант с сержантом. Вид у Лоры был еще тот. Блузка с оторванными пуговицами и пятнами крови, под которой виднелся державшийся на паре ниток бюстгальтер с измятыми чашечками. Потрепанная юбка. Ноги босые. На щеке ссадина.
– Гражданка, что с вами случилось? Вас пытались изнасиловать? – строго спросил офицер.
– Не волнуйтесь, лейтенант. Все в порядке. Просто случилось несколько неудачное свидание. Ни к кому у меня нет никаких претензий. В женской жизни такое иногда случается. Вам, мужчинам, этого не понять. Все равно люблю его, подлеца, – Лора улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок, но она почему-то не подействовала.
– Извините, но этого мы не можем просто так оставить. В этой местности действует маньяк-насильник. Прошу проехать с нами.
– Проехать? А где ваша машина? – пожала плечами напарница Ларина.
– Машина сейчас приедет, – заверил ее лейтенант.
– Не задерживайте меня. Я спешу принять душ. Если надо – вот мои документы, – Лора полезла в сумочку, но тут почувствовала, как ствол пистолета уперся ей в спину. – Сержант, к сожалению, я не заметила, как вы подошли ко мне сзади. Уберите оружие – я нервная. Лучше дайте мне закурить, – прежде чем достать руку из сумочки, женщина успела вдавить на мобильнике кнопку последнего вызова.
– Руки поднимите. Вдруг у вас в сумке оружие?
– Разве я похожа на преступницу? Это пусть ваш подчиненный уберет ствол. Иначе я могу и рассердиться, – но все же напарница Ларина руку из сумочки достала и тут же застегнула до половины «молнию».
Последнее, что она успела увидеть на экране мобильника, – вызов на номер Ларина пошел. Оставалось надеяться, что он примет вызов и услышит окончание ее разговора с «правоохранителями». Того, что Андрей решит ответить на вызов чуть позже, ее не напрягало. Ведь звуковой сигнал в своем мобильнике она традиционно отключала, оставляя лишь вибрацию.
– Зря вы так, – лицо у лейтенанта стало абсолютно пустым. – Все вопросы лучше решать по-хорошему.
Напарница Ларина услышала треск веток, скосила глаза. Из леса на откос уже поднимался Бахрушин. Колян сердобольно поддерживал его под руку.
– Сука, – прохрипел Анатолий Игоревич, глядя женщине в глаза, – все равно я тебя трахну во все дыры, что бы ты ни делала.
– Не хорохорься, – Лора, хоть и понимала, что попала в серьезную передрягу, но старалась держаться с достоинством. – Ты еще месяц как минимум никого трахнуть не сможешь. Силу своего удара я знаю. А-то, вообще, сгниет твое хозяйство и отвалится.
Бахрушин не стал отвечать. Просто съездил женщине по лицу, в кровь ободрав щеку.
– Отвезите ее к тем двоим, – распорядился владелец химкомбината.
– Сделаем, – отозвался лейтенант.
*
Студия звукозаписи располагалась в бывшем тире физкультурного колледжа. Просторное подземное помещение Бахрушин прибрал к рукам еще давно, на восходе своей карьеры, до того как стал владельцем химкомбината. Сперва оно использовалось как склад для паленой водки, контрабандных сигарет и прочей хрени. Затем, когда полет у Анатолия Игоревича стал повыше, надобность в нем отпала. Какое-то время оно пустовало. Ну а потом, когда молодая жена Бахрушина прониклась идеей стать певицей, ему пришлось раскошелиться, сделать ремонт, закупить современное оборудование и перепрофилировать бывший тир в студию. По мнению Анатолия Игоревича, игра стоила свеч. Этим широким жестом он давал понять супруге, будто кровно заинтересован в ее успехе.
Ларин сидел рядом со звукорежиссером перед микшерским пультом с разноцветными кнопками и рычажками. За стеклянной перегородкой перед микрофоном стояла Маргарита и старалась изо всех сил – пела под минусовую фонограмму. Звукорежиссер – молодой парень с козлиной бородкой и выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами – то и дело поглядывал на Андрея, не понимая, как человек с таким положением может делать авансы бездарной певице, даже получая от Бахрушина немалые деньги.
Английский у Маргариты находился где-то на уровне шестого класса общеобразовательной школы. Сказать, что она пела с акцентом – ничего не сказать. Скорее это прозвучало бы как комплимент.
– Она же в ноты не попадает, – не выдержав, прошептал звукорежиссер.
– Научим, – пожал плечами Ларин. – Ни мне вам объяснять, молодой человек, что при современной технике главное – картинка.
– Ей еще целый год учиться надо, чтобы двигалась нормально, – не унимался звукорежиссер.
– И это поправимо. Главное – желание конкурсантки, все остальное приложится.
Желания Маргарите и в самом деле было не занимать. Она ушла в работу с головой, забыв обо всем. Призрачный конкурс «Евровидение» манил ее, как подвешенная перед глупым ослом на шесте погонщика морковка. Она репетировала даже ночью, выкраивая несколько часов для сна.
– Ее бы энергию да в мирное русло, – посетовал звукорежиссер, неторопливо передвигая рычажки и присматриваясь к пульсирующим линиям эквалайзеров на микшерском пульте.
Маргарита допела до конца повтор последнего куплета, а затем залихватски и уже совсем как-то по-цыгански, вскинув руку вверх, выкрикнула:
– Эй! – и тут же поинтересовалась: – Ну как?
– Ты бы, Марго, еще цыганочку с выходом станцевала, – покачал головой Ларин, придвинув к себе микрофон на гибкой стойке.
– А это идея, – воодушевилась молодая супруга Бахрушина, приняв пожелание Андрея за чистую монету. – Такого точно никто на конкурсе не сделает. – И она уже не под фонограмму, а подпевая сама себе, принялась исполнять цыганочку с выходом.
Самое удивительное, что получалось у нее это неплохо, во всяком случае, органично.
– Ну и дура, – пробормотал звукорежиссер.
– Я микрофон не выключил, – шепотом предупредил Андрей.
– Не услышит. Видите, она целиком на своей волне.
Ларин отключил микрофон и повернулся вместе с креслом к звукорежиссеру.
– Заказчик всегда прав, особенно, если он платит деньги, – напомнил он молодому парню. – В ваши годы я тоже был максималистом. А теперь заделался циником.
– Не могу этого видеть, пойду перекурю, – звукорежиссер пригладил ладонью свою козлиную бородку и вышел из-за пульта.
Андрей смотрел на кривляния Маргариты за стеклянной перегородкой и думал про себя:
«Какой только хренью не приходилось мне заниматься. Изображал из себя бизнесменов, депутатов, чиновников, правоохранителей и представителей спецслужб, каскадеров в конце концов. Но вот теперь убеждаюсь, что продюсер – самая бездуховная профессия в мире», – Ларин придвинул к себе мобильник.
На экране зафиксировался пропущенный вызов. Звонок был от Лоры. Просто, когда грохотала фонограмма, Андрей не услышал зуммера. Такие повторные звонки после обещаний «больше не беспокоить» были в стиле напарницы. Однако Ларин решил перепроверить – мало ли что? Нажал функцию «ответить». Гудок шел за гудком, а Лора не отвечала. Вот это было плохим знаком.
«Может, просто за рулем? Или дразнит?» – Но нехорошее предчувствие уже закралось в душу Андрею, и оно тут же нашло свое подтверждение.
За широким стеклом, отделявшим аппаратную от студии, за спиной у танцующей и завывающей Маргариты нарисовался Колян. Да не один. Вместе с ним трое мудил крепкого телосложения. У визитеров явно были агрессивные намерения.
Маргарита не заметила визитеров, продолжая выбрасывать «коленца». Все четверо прибывших уставились в широкое звуконепроницаемое стекло, за которым находился Ларин. Рука Коляна инстинктивно потянулась к пистолету в подмышечной кобуре. Андрей тоже сунул руку в карман, нащупал рукоятку пистолета, но доставать его не спешил, надеясь, что ситуацию можно еще как-то разрулить. Не хотелось ему терять легенду продюсера «Евровидения». Пока он еще лелеял себя надеждой, что появление охранников Бахрушина связано с его флиртом с Маргаритой.
Колян тронул за плечо «певицу». Та вздрогнула и обернулась.
– Ты какого черта здесь? – недовольно поинтересовалась она. – Не видишь – мы репетируем.
– Как туда зайти? – Коля указал на стекло.
– Обычно, через дверь, – Маргарита указала на еле приметную дверь, ведущую в аппаратную, и тут же дернула ручку.
Дверь, естественно, оказалась запертой со стороны Ларина.
– Собственно говоря, чем обязан? – включив микрофон, поинтересовался Андрей. – Почему мешаете работать? Я позвоню Анатолию Игоревичу, – его голос, звучащий в студии из динамиков, казался гласом Всевышнего, исходящим с неба.
– Меня Бахрушин и прислал, – стараясь говорить более-менее спокойно, произнес Колян. – Просил к нему вас привезти, – пока еще он надеялся захватить Ларина без шума и пыли. Каждый хочет упростить себе работу.
Андрей уже все понял, сопоставив непринятый звонок Лоры и появление Коляна с мудилами.
– Ну раз Бахрушин просит! Что ж поделаешь, заказчик всегда прав, – произнес он, поднялся со своего места, но вместо того, чтобы открыть дверь, ведущую в студию, просто погасил свет в аппаратной.
Светящееся стекло перед Коляном, в котором раньше Ларин казался рыбкой, плавающей в подсвеченном аквариуме, тут же превратилось в черный зеркальный прямоугольник, в котором ни хрена рассмотреть было нельзя.
– Ах ты, падла, – выдохнул Колян, возмутившись такой наглостью и проницательностью «продюсера».
Он огляделся, схватил микрофонную стойку и, что было силы, ударил ею в стекло. Но то было толстым, закаленным и выдержало удар – лишь завибрировало.
– Вот какие стеклышки вы тут себе завели! – продолжил возмущаться Колян, напрочь забыв о том, что студию с аппаратной оборудовали по распоряжению Бахрушина и к прочности стекла Ларин не имеет никакого отношения – он лишь грамотно использовал подручные средства.
Шофер Анатолия Игоревича выхватил пистолет. Маргарита тут же завизжала, зажав уши. Колян выстрелил трижды. Первые две пули лишь проделали в стекле маленькие отверстия с паутинкой трещин. А вот после третьего, пришедшегося в самый центр, стекло осыпалось водопадом. Его осколки брызнули, раскатились по полу. Свет из студии хлынул в аппаратную. Она была пуста. Ларин исчез.
Колян с подельниками, которые тоже достали оружие, не церемонясь, запрыгнули в образовавшийся проем и, хрустя рифлеными подошвами ботинок по микшерскому пульту, забрались в аппаратную.
– Где? Где этот гад? Найду – убью, – озираясь, кричал Колян, размахивая пистолетом.
Мудилы уже осматривали гардеробный шкаф, заглядывали под столы. Наконец Коляну удалось отыскать дверь, ведущую из аппаратной. Она выглядела точно так же, как и остальные панели стены. Лишь небольшая круглая ручка торчала из нее. Колян рванул ручку на себя, но дверь оказалась заперта снаружи на ключ.
– Твою мать. Замков тут понаставили, словно в сортире.
Водитель Бахрушина выстрелил в замок, выбив его с первого выстрела. Дверь с жалобным писком отворилась.
Маргарита стояла в ярко освещенной студии, не в силах понять, что случилось. Почему это вдруг люди ее мужа воспылали такой ненавистью к продюсеру?
