Текст книги "Грех"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Андрею почудилась в его голосе такая уверенность, что он решил подчиниться монаху, хотя при возможности он бы смог и справиться с бандитами даже голыми руками. К тому же они и впрямь принимали его за юродивого, прибившегося к скиту. Отец Серафим обладал умением убеждать.

Веснушчатый для начала обыскал Ларина. Не нашел ничего из оружия и облегченно вздохнул. Он проследил за тем, как Андрей занес в дом лукошко.

– Эй, старик, документов в доме точно нет? – подозрительно спросил высокий бандит.

– Я же монах. Мне врать Бог запрещает, – миролюбиво ответил старец. – Папки в доме нет, я сам отведу вас к тому месту, где ее прячу. Не надо бы вам ее в руки брать. Кровь на ней. Бог накажет.

Ларин опешил. Отшельник так спокойно говорил о том, что собирается отдать документы убитого священника бандитам. Отец Серафим тут же строго взглянул на него и добавил вновь специально для Андрея:

– Все в руках Божьих. Захочет он сделать тайное явным – сделает. И никто ему не в силах помешать. Подчинимся и мы Его воле.

– Ты, старик, мне зубы не заговаривай. – Веснушчатый потряс пистолетом перед лицом монаха.

Тот лишь усмехнулся Андрею.

– Господь – опора наша и спасение. Кого ж нам бояться?

Нет, воистину Серафим обладал каким-то сверхъестественным даром вроде гипноза. Ларин ему повиновался, так велико было ощущение того, что отшельник знает, что делает.

– Пошли…

Отец Серафим спокойно побрел вперед. Бандиты шли следом. Ствол пистолета неотрывно смотрел на Андрея. Дождик уже перестал моросить, из-за леса выглянуло солнце…

– Все будет хорошо. Все случится по Божьей воле. Только Ему дано право карать и миловать, – приговаривал отшельник, неторопливо шагая по тропинке, а улучив момент, вновь шепнул Ларину: – Ничего не делай, сын мой. И все будет хорошо.

«Черт, – выругался в мыслях Андрей, но тут же попросил в мыслях у Всевышнего прощения за то, что не сдержался. – Надеюсь, он знает, что делает. В конце концов, вмешаться можно будет в любой момент».

Вскоре показалась и пасека отшельника, засеребрилась быстротечная речка.

– Вот мы и пришли, – миролюбиво произнес Серафим. – Ищущий да обрящет, спрашивающий да…

– Где папка?! – выкрикнул веснушчатый.

– Здесь, здесь. За мной идите.

Спокойствие монаха бесило бандитов, но рук они не распускали, боялись, что сильный духом отшельник передумает расставаться с документами, тогда из него и каленым железом не выбьешь тайну. Андрей пока вел себя смирно, ему удалось притупить бдительность бандитов. Те почти перестали обращать на него внимание.

– Папку давай!

Отец Серафим прошептал Ларину:

– А теперь не двигайся, если жить хочешь.

Прозвучало это не как иносказание, а как самый дельный совет. Чувствовалось, что именно так и следует поступить. Андрей замер, пока еще не понимая, что задумал отшельник.

Серафим подошел к одному из трех ульев, снял крышу, заглянул внутрь.

– Нет, не здесь, – проговорил он и перешел ко второму.

Процедура повторилась.

– И здесь нет.

Андрей слышал гудение потревоженных пчел, которые стали вылетать из открытых ульев.

– А вот здесь есть. – Отец Серафим открыл третий улей и достал папку.

Самую обычную, канцелярскую, с матерчатыми завязками. Глаза у бандитов заблестели.

– Сюда давай, – веснушчатый протянул руку.

– Надо, сам возьми, – предложил монах. – Если Господь попустит, получишь.

Бандит сделал шаг к отшельнику, но возле того уже густым грозно гудящим роем кружили пчелы, словно обороняли своего хозяина. Еще один шаг, и пара пчел ужалила веснушчатого. Тот грязно выругался и бросился к монаху. Папку он успел схватить. Но пчелы тут же густо облепили его голову, превратив ее в шевелящийся мохнатый шар.

– Твою мать… – раздался отчаянный вопль.

Веснушчатый завертелся волчком, замахал руками, но ничего не мог поделать с жалящими насекомыми. Папка полетела прочь.

– Не желает Господь, чтобы папка вам досталась, – спокойно проговорил Серафим.

Второй бандит рванулся к папке, подхватил ее. Пчелы тут же набросились и на него.

– А-а-а-а, – разнесся над лугом крик.

Ларин стоял и боялся пошевелиться. Понимал, что против пчел человек бессилен. Тут уж не помогут ни приемы рукопашного боя, ни даже автомат.

Бандит с папкой совсем обезумел от боли. Он принялся палить из пистолета налево и направо – вслепую. Но какой вред могут принести рою пули? Никакого! И тут шальная пуля ударила отца Серафима в грудь. Он закатил глаза, приложил руку к сердцу и медленно осел на землю.

Уголовники даже не заметили этого, они уже не видели ничего, кроме пчел.

– К реке давай! – закричал веснушчатый, ему удалось замотать голову курткой, но было уже поздно, забившиеся под нее пчелы жалили одна за одной. Бандиты прыгнули в реку. Но и в ней они не нашли спасения. Разъяренные пчелы кружились над поверхностью воды, и стоило человеку вынырнуть, как они вновь набрасывались на него. Быстрое течение сносило орущих, матерящихся бандитов за поворот реки.

Гудели пчелы. Ларин, стараясь не делать лишних резких движений, склонился над отшельником. Крови на черной рясе практически не было видно. Отец Серафим, безусловно, был уже мертв. По широко раскрытому остекленевшему глазу неторопливо проползла пчела.

Ларин огляделся. Заветная папка, успевшая побывать в руках двух убитых священников, плавала в тихой заводи. У самой воды валялся и оброненный убийцей пистолет с глушителем.

Ларин выдернул из колоды топор, хотя не до конца представлял себе, чем он ему поможет в сложившейся ситуации, и побежал к воде.

* * *

Утреннее солнце едва пробивалось через густые кроны деревьев. Весело чирикали, перелетая с ветки на ветку, юркие птички. На натянутой между двух сосен паутине сидел огромный паук. Пойманная в его сети пчела жужжала, дергалась, пытаясь вырваться из плена. Но коварный хищник не спешил расправляться со своей жертвой. То ли пока не проголодался, то ли получал удовольствие от ее мучений, то ли ждал, когда она погибнет.

Ларин сложил ладони ковшиком, зачерпнул из речки воду и сполоснул лицо. Затем поднял с камней намокшую канцелярскую папку, которая, казалось, вот-вот разлезется в руках, и развязал узелок. К его большому удивлению, хранящиеся в ней документы особо не пострадали – вода успела намочить лишь края и уголки листов, не добравшись до текста. Основную же часть влаги впитал в себя картон.

– Ну, хотя бы здесь подфартило. – Андрей отбежал к лесу, укрылся в нем и принялся изучать содержимое папки.

Это были ксерокопии каких-то бухгалтерских отчетов, в которых фигурировали немалые суммы денег. Но разобрать, что скрывается за шести– и семизначными цифрами, человеку непосвященному было не под силу. Ведь никаких толковых пояснений, расшифровок, печатей с названием организации, фирмы или предприятия к ним не прилагалось. Лишь иногда встречались сокращения, типа «потр.», «изр.», «пол. пр.». Но «потрачено на что», «израсходовано на что», «получено прибыли за что» – не уточнялось.

– Прямо секретные материалы какие-то, – почесал за ухом Ларин. – Так-так, а это уже интересно. – Под руку агента тайной организации по борьбе с коррупцией попался нестандартный широкоформатный лист бумаги, сложенный вчетверо. – Карта, что ли, какая-то? – предположил он. – Ладно, чего гадать? Смотреть надо. – И Андрей торопливо развернул его на коленях.

Как оказалось, это была не карта, а отксерокопированный план какого-то двухуровневого строения, своей планировкой отдаленно напоминающего подземный паркинг. Но вряд ли это была парковка. Уж слишком нестандартными были помещения. Они разнились не только размерами, но и формами. Одно было квадратным, другое прямоугольным, остальные и вовсе бесформенными, как «комнаты» в пещерах. Да и соединяющие их проходы были узки и извилисты, отчего складывалось впечатление, что это строение спроектировали не архитекторы, а сама матушка-природа.

– Надо будет Дугину показать. – Ларин аккуратно сложил план, скрутил его трубочкой и засунул во внутренний карман куртки.

Набрякшая водой картонная канцелярская папка за ненадобностью полетела в орешник. Андрей собрал в стопку ксерокопии бухгалтерской отчетности и уже хотел было сунуть их за пазуху, как сзади хрустнул валежник.

– Полиция! Стой, где стоишь! – раздался у него за спиной возглас.

Неужели его собираются взять «на понт»? Нет, это было исключено. Андрей и сам когда-то служил в правоохранительных органах, он мог по интонации голоса, манере говорить отличить фальшивого полицейского от настоящего. И сейчас он имел дело именно с последним.

– Подними руки над головой! – скомандовал из-за его спины мужчина в штатском и тут же предупредил: – Только без выкрутасов. Иначе буду стрелять.

Ларин взглядом зафиксировал топор. Тот лежал всего в паре метров от него. Прыгни, и он твой. Ну а дальше дело техники: резкий разворот, удар обухом по вытянутой руке противника, в которой тот держит «табель», пальцы разжимаются, оружие падает на землю, и вновь удар – только на этот раз кулаком и в морду, полицейский в отключке, можно давать деру. Но все это в теории. Практика же часто преподносит неожиданные и не очень приятные сюрпризы. К тому же Андрей не знал, кто ему противостоит: неопытный участковый или какой-нибудь прожженный службой оперативник, который может сыграть на опережение, разгадав его задумку. И тогда его песенка будет спета.

Тот, кто стоял у Ларина за спиной, словно бы прочитал его мысли:

– Даже и не думай. У меня реакция отменная. Так что давай делай то, что я тебе сказал. Только не забывай о моем предупреждении.

Испытывать судьбу Андрей не стал. Но прежде чем повиноваться требованию незнакомца, решил уточнить:

– Это ничего, что я в одной руке стопку бумаг держу? Может, их лучше положить?..

– Замолкни, – прошипели ему в ответ. – Руки подними!

– Понял… не дурак… – как бы заторможенно произнес Ларин, глядя на то, как гнется на сильном ветру молодая березка, – я понял… сейчас… сейчас…

И тут случилось то, чего мент ну никак не мог ожидать. Андрей вроде как и начал поднимать руки, но внезапно отпрыгнул в сторону, бросив в полете через плечо стопку ксерокопий, приземлился на землю и моментально откатился за пень. Перед глазами дезориентированного противника закружились в хороводе листы бумаги. А один из них даже прилип к его лицу, закрыв обзор. Страж правопорядка мотнул головой, пытаясь сбросить его. Но дувший в его сторону ветер основательно припечатал мокрую ксерокопию к фэйсу.

Этой заминкой и воспользовался Ларин. Он буквально выпрыгнул из-за валуна и к тому времени, пока полицейский успел смахнуть приставший к лицу лист рукой, молниеносным ударом ноги выбил из его пальцев табельный пистолет – тут же, от греха подальше, отфутболил оружие в сторону. Затем последовал сокрушительный хук в челюсть, который задумывался Андреем как «контрольный», но он не только не вырубил опера, а еще и разозлил его. Последовала серия ответных ударов. Парочку из них Ларину удалось блокировать, но один, под дых, он все же пропустил. Закашлялся. Отступил назад.

Полицейский сплюнул сгусток крови, в котором угадывался выбитый зуб, и пошел в наступление, приняв профессиональную боксерскую стойку. На это и рассчитывал Андрей – увернувшись от пары-тройки ударов, он внезапно перехватил правую руку мента за запястье и вывернул ее. Его противник взвыл от боли, упал на колени, начал извиваться ужом. Но Ларин продолжал выворачивать ему руку.

– Аминь! – наконец промолвил он и ребром ладони рубанул стража правопорядка по шее.

На этот раз «контрольный» удался. Мент дернул головой и, закатив глаза, медленно завалился на бок. А у Ларина даже глубокий капюшон куртки не слетел с головы.

Быстренько собрав разбросанные повсюду ксерокопии и прихватив топор, Андрей уже хотел было скрыться в чаще леса, но решил задержаться. Присел на корточки перед поверженным противником и принялся обыскивать его. Первое, что он нашел, была красная ксива.

– Николай Иванович Нежин, старший оперуполномоченный, – прочитал Ларин.

Потом пошарил по карманам. Следующей его находкой стал «худенький» бумажник. Наличности в нем и впрямь оказалось немного – около полутора тысяч рублей и помятая двадцатидолларовая купюра. Семейное фото, квитанции по оплате парковки, визитки. Последние заинтересовали Андрея больше всего. Ведь ничего лучше не расскажет о человеке, чем круг его знакомых.

– Автосервис, ремонт мобильных телефонов, агентство недвижимости, прокурор, адвокат, – перебирал визитные карточки Ларин. – Ба! А вот это, как говорится, приплыли, – присвистнул он. – Зимов Валерий Павлович. Как же, помню-помню. Толковый мужик. Лишний раз убеждаюсь, что мир тесен.

Андрей вернул бумажник и ксиву их владельцу, а вот визитку Зимова – своего бывшего наставника по ментовской Академии, преподававшего ему судебную криминалистику, оставил себе. После чего потрепал мента по плечу. Тот что-то замычал в ответ, но в сознание так и не пришел.

– Ничего личного, брат, – проговорил Ларин и побежал, петляя между деревьями.

На ходу достал мобильник, набрал по памяти номер.

– Алло, сестричка… – бросил Андрей в микрофон. – Почему запыхавшийся?.. Да так, утреннюю пробежку совершаю… А если серьезно, дело у меня к тебе есть… Да-да, не терпит…

* * *

Позвякивали, исходя жаром, раскрасневшиеся уголья. Румянились нанизанные на шампуры кусочки свинины. Кукожились, прилипая к шкворчащему мясу, почерневшие кольца лука.

Молодой азербайджанец вытер заляпанные в маринаде руки о фартук, присел на колоду у мангала и заинтересованно посмотрел на широкоплечего мужчину, потягивающего из прозрачного пластмассового стаканчика ядовито-оранжевую жидкость.

Любопытство шашлычника можно было понять. Ведь на фоне других посетителей придорожного кафе «Пит-Стоп» Андрей Ларин выглядел этаким «гурманом». Заказал лишь один морковный сок и цедил его вот уже целых полчаса. В то время как остальная клиентура забегаловки – а были это в основном проголодавшиеся дальнобойщики – набивала животы жареным мясом, картошкой-фри и салатами.

Обычно Ларин назначал встречи в более тихих и укромных местах, подальше от лишних глаз и ушей. Но сейчас был форс-мажор. Впрочем, и придорожное кафе отнюдь не самый худший вариант для встречи. Рядом шумная трасса, гул стоит такой, что не слышно, о чем говорят за соседним столиком. Да и пространство открытое, все на виду, вмиг слежку заметишь.

Андрей вскинул руку и глянул на часы. Лора безбожно опаздывала. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Его напарница никогда не отличалась пунктуальностью. И все же Ларин начал беспокоиться – не случилось ли чего? Ведь в свете последних событий…

Но его опасения оказались напрасными. Вскоре на стоянку придорожного кафе заехала скромная «шестерка», за рулем которой сидела эффектная рыжеволосая женщина.

– Ну, как твое житие-бытие? – ухмыльнулась Лора, подсев к Андрею за столик. – Случаем, не возникло мысли покинуть нашу организацию и уйти в монастырь?

– Ты опоздала, – пробасил Ларин и смял в кулаке пустой пластмассовый стаканчик.

– Какой-то ты злой, – пожала плечами женщина. – Не к добру это. Ох, не к добру.

– Настроение с утра испоганили. Так что попрошу без подколок. Иначе вспыхну, как спичка, – предупредил Андрей.

– Да, вижу, что с тобой шутки плохи. – Лора откинулась на спинку стула и деловито закинула ногу на ногу. – Итак, я вся внимание.

Андрей покопался во внутреннем кармане куртки и протянул женщине скрученный в трубку широкоформатный лист.

– Разворачивай-разворачивай, – поторопил напарницу Ларин. – Из-за этой фиговины погиб монах-отшельник, да и я чуть жизни не лишился.

Заинтригованная женщина развернула, всмотрелась в отксерокопированный план какого-то строения.

– И что это такое? – захлопала она ресницами.

– План какого-то строения.

– Это я и без тебя вижу. Может, объяснишь, какое отношение он имеет к нашему заданию?

– Пока не знаю. Но раз уж его отдал на сохранение родному брата казначея, отшельнику Серафиму, убиенный отец Мефодий… – Ларин запнулся, поняв, что уже начинает вкраплять в свой лексикон церковные словечки. – В смысле, убитый. То самое непосредственное.

– Погоди, не спеши. Про Мефодия я слышала. А вот кто такие казначей с отшельником, не в курсе. Или я что-то пропустила? Просвети, пожалуйста, темную.

Андрей вкратце пересказал Лоре события последних дней.

– Интересно. Прямо «Код да Винчи» какой-то получается, только на православный лад. – Женщина застучала длинными, крашенными ярко-красным лаком ногтями по столешнице. – Вечно ты вляпаешься в какую-нибудь историю.

– Работа у меня такая, – развел руками Ларин. – И у тебя, кстати, тоже.

В дамской сумочке зазуммерил мобильник. Рыжеволосая бестия достала смартфон гламурного розового цвета и глянула на экран.

– О, Павел Игнатьевич эсэмэсит. Посмотрим, что он прислал. – Женщина вдавила кнопочку, пробежала взглядом по сообщению и закусила губу.

Андрей не на шутку встревожился.

– Что-то случилось?

– Случилось. Этого твоего казначея Варлаама сегодня утром мертвым на клумбе обнаружили. Говорят, приступ сердечный случился.

– Вот черт, – выругался Ларин.

– Знаешь, что я заметила? Какая-то пугающая закономерность получается. Стоит тебе войти к кому-то в доверие, поговорить, как его тут же убивают или мертвым находят. Что-то мне становится боязно рядом с тобой находиться.

– И мне как-то не по себе. Ладно, отдай этот план Дугину и еще эти бумаги, они тоже в папке были. А я в монастырь. – Андрей засобирался.

– Это еще что? – бегло просматривая документы, спросила Лора.

– Какая-то бухгалтерская отчетность. Тоже Павлу Игнатьевичу передай.

– Ладно, передам. Тебя подбросить? – предложила Лора.

– Ты же по легенде больная, дома с температурой лежишь, – выбравшись из-за стола, сказал Ларин.

– Чего-чего? – навострила уши Лора. – Это ты так из монастыря отпросился?

– Ай, некогда объяснять. – С этими словами Андрей побежал к автобусной остановке, к которой только что подъехал старенький «Икарус».

– А за морковный сок кто расплачиваться будет? – бросила вслед своему напарнику женщина, но, так и не получив ответа, возмущенно цокнула языком. – Это ж надо. Мало того, что больной обозвал, так еще и плати за него.

Ларин успел проскользнуть в закрывающуюся дверь рейсового автобуса, протянул водителю деньги за проезд и плюхнулся на первое попавшееся сиденье.

– Добрый день, – прозвучал сбоку до боли знакомый Андрею голос.

Агент тайной организации по борьбе с коррупцией повернул голову. И только теперь понял, что сел рядом с той самой дачницей, которая днем раньше парила ему мозги про свой огород.

– А, это вы, – вымученно улыбнулся Андрей, уже жалея, что не прошел в конец салона. – Домой возвращаетесь?

На какое-то мгновение с рейсовым автобусом поравнялась «шестерка». Поползло вниз боковое стекло. Показав Ларину высунутый язык – мол, сам больной, Лора втопила педаль газа в пол и была такова.

– Сумасшедшая стерва, – фыркнула дачница, подумав, что водительница показала язык именно ей.

– Да нет, не сумасшедшая, – вздохнул Андрей. – Просто очень вспыльчивая. А вот насчет стервы я с вами полностью согласен.

– Вы ее знаете? – в недоумении вскинула брови пожилая женщина.

– Нет, нет, – отстраненно ответил Ларин и прикрыл глаза, сделав вид, что его клонит в сон.

* * *

Двое мужчин в белых халатах неспешно загрузили каталку с телом монаха-отшельника в «Скорую». Хлопнула задняя дверца. Заурчал двигатель. «Газель» с красным крестом на борту тронулась с места и поползла по полю, переваливаясь с кочки на кочку. Следом за ней двинулась и полицейская машина. Перед небольшим срубом осталась стоять лишь одна бежевая «Волга» старой модели, какие уже редко встретишь на российских дорогах. И тем не менее автомобиль был настолько ухоженным, что казалось – сошел с конвейера совсем недавно.

– Итак, давай по порядку, – присев на капот «Волги», продолжил Зимов. – Начнем с того, что ты нашел в квартире отца Мефодия фотографию монаха-отшельника Серафима. После чего решил наведаться к последнему в гости и расспросить его.

– Конечно, – кивнул Нежин и приложил к распухшей щеке плоскую фляжку из нержавейки. – И если бы приехал раньше, то…

– Да погоди ты, – перебил Валерий Павлович. – Во-первых, не прикладывай, а набирай в рот, полощи и выплевывай. Коньяк, он от всего помогает. И минуты не пройдет, как ты о своем выбитом зубе позабудешь, – сделал небольшое отступление бывший следак и вернулся к теме разговора. – Во-вторых, что произошло, то произошло. Этого уже не изменишь. А в-третьих, я же сказал – давай по порядку.

– Короче, прибыл я на место, – произнес Нежин и последовал мудрому совету своего наставника – сделал пару глотков пятизвездочного армянского, тут же скривился. – Щиплет, зараза… В общем, смотрю – ульи на пасеке открытыми стоят. Хозяина нигде нет. И тут вижу – возле речки мужик с топором сидит, бумаги какие-то перебирает. Меня не замечает. Я сразу же неладное заподозрил. Подкрался я к нему сзади, взял на прицел. «Полиция», – говорю. А он резко развернись и… – Старший оперуполномоченный эмоционально всплеснул руками. – Короче, вырубил он меня. А когда я очухался – ни его, ни бумаг этих. И странное дело, «табель» мой он не тронул.

– Значит, ульи открытыми стояли? – прищурился Зимов.

– Ага, – подтвердил Нежин.

Валерий Павлович достал портсигар, вынул оттуда папиросу, помял ее в пальцах. Но прикуривать не стал – спрятал обратно.

– Вел я в конце семидесятых годов одно резонансное дело по ограблению ювелирного магазина. Драгоценностей без малого на полмиллиона рублей было похищено. На те годы – сумасшедшие деньги. Долго грабителя искали. Но все-таки нашли. Прижали его хорошенько, давай допрашивать, где золото с бриллиантами припрятал. А он молчит, как воды в рот набрал. Ни слова не вытянуть, – предался воспоминаниям бывший следак. – А с нас начальство не слезает – мол, землю носом ройте, но золотишко-то отыщите, иначе погоны полетят. Короче, отправились мы к этому грабителю на квартиру, все вверх дном там перевернули, но схрона так и не обнаружили. Подвал осмотрели – тоже ничего. Тогда поехали к нему на дачу. Дом, сарай, гараж обыскали, даже туалет вычерпали. Пусто. Давай с металлодетектором по участку ходить. Каждый клочок земли проверили, но, кроме ржавых гвоздей, арматуры и саперной лопатки, ничего не нашли. Ну все, думаю – приплыли. В общем, собрались мы уезжать. И тут его сосед заявился. Посмотрел на нас и говорит: «Зря стараетесь, никакого ювелирного магазина он не грабил» – дескать, ему и так денег хватало, пчелки его кормили. Слово за слово, и выяснилось, что у нашего грабителя-молчуна неподалеку от дачи большая пасека есть. Мы сразу же туда. И каково же было наше удивление, когда в одном из ульев отыскался целлофановый пакет с похищенными украшениями. Вот так бывает, – закончив свой рассказ, Зимов многозначительно посмотрел на Нежина. – Улавливаешь, к чему я клоню?

– Хотите сказать, что отшельник что-то в улье прятал?

Валерий Павлович хмыкнул и забросил ногу на ногу.

– Я, конечно, не претендую на истину в последней инстанции. Но мое видение всей этой истории таково, – произнес бывший следователь и забарабанил пальцами по капоту. – Отцу Мефодию попали в руки документы, компрометирующие кого-то из высшего церковного духовенства. Ему предложили деньги за молчание. Но, будучи человеком неподкупным и принципиальным, он решил предать их огласке. Однако кто услышал бы провинциального священника? Для этого нужно было подключить «тяжелую артиллерию». И вот Мефодий обратился за помощью к своему давнишнему товарищу по семинарии – отцу Никодиму, у которого были выходы на самые верхние уровни Московского патриархата. Но тут и первого, и второго неожиданно убили. А документы, которые Мефодий передал Никодиму на хранение, из сейфа исчезли. Преступникам казалось, что они спрятали концы в воду… – Зимов вдруг замолчал, покосился на оперуполномоченного – мол, как тебе такая версия?

– Складно, – кивнул Нежин, лишний раз убедившись, что не зря он обратился за помощью к своему наставнику. – Ну, а что же дальше?

– А дальше, мой юный друг, произошло следующее, – проговорил Валерий Павлович и скрестил руки на груди. – Оказалось, что отец Мефодий перестраховался. Перед тем как связаться с бывшим семинаристским товарищем – сделал копии документов и отдал их своему духовному наставнику, монаху-отшельнику Серафиму. Старик не придумал ничего лучшего, чем спрятать их в улей. Об этом каким-то образом прознал его родной брат – казначей Варлаам. И последний то ли проговорился, то ли еще что, но, так или иначе, преступникам стало известно о существовании копий. Первым они отправили на тот свет Варлаама. Ну а затем настала очередь и отшельника. Все. На этом занавес. Ни свидетелей. Ни документов.

Николай Нежин задумчиво почесал затылок.

– Вроде все сходится. Но казначея не убивали. У него сердечный приступ случился, – поправил он Валерия Павловича.

– А вот с выводами я бы на твоем месте не спешил. Нужно заключения судмедэкспертов дождаться. Хотя не удивлюсь, если окажется, что этого казначея какой-то гадостью отравили, – убежденно произнес Зимов.

– Ну хорошо. Предположим, – согласился опер. – А что дальше-то делать? Улик у нас никаких. Одни лишь предположения и догадки.

Наконец Валерий Павлович поднялся с капота, потянулся, словно собирался достать кончиками пальцев неба. Едва слышно хрустнули шейные позвонки. После чего сел за руль «Волги», пристегнул ремень безопасности.

– И зачем я только в это дело ввязался? Сидел бы себе сейчас на даче, книжку у камина почитывал, чаек попивал бы, – вздохнул он и несколько раз вдавил на клаксон. – Поехали, Николай. По дороге расскажу, что дальше делать. Тебя же интересует, кто убил отшельника и были ли у него сообщники?..