Текст книги "Грязный спорт"

Автор книги: Кирилл Казанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

– Ну, и как он тебе? – спросил Баркетов, когда они вместе с товарищем покинули конференц-зал.

– Тренер-то? – Ключевский остановился возле окна, пропуская вперед остальных игроков. – Нормальный мужик. С понятием. Это сразу чувствуется. Под Агафонова работать не будет. Видал, как он сразу прищемил хвост легионерам?

– И не только легионерам, – в этот момент Баркетов смотрел в спину понуро плетущемуся по коридору Логинову. – Жалко ребят. Многих жалко. А ты молодец, Ключ.

– В каком смысле?

– После случившегося на Евротуре я, честно говоря, опасался повторения твоей стычки с Вартеком. Ты и он в одном помещении – взрывоопасная ситуация.

– Да хрен с ним, с Вартеком, – Ключевский махнул рукой. – На дураков не злятся. Сука он, конечно, порядочная, но теперь и так огребет по полной. Из «беркутов» его уже поперли, а кому он еще нужен?

– Все равно, я рад, что ты справился с эмоциями.

– Все для тебя, братишка, – Павел широко улыбнулся и быстрым движением руки поправил на груди крест. – Спустимся в кафешку? Я еще ничего не жрал с самого утра. Да и чашечка кофе мне, честно говоря, будет как раз в тему.

– Бессонная ночь?

– Есть маленько.

– Кто на этот раз?

– Ты ее не знаешь. – Расправив плечи, Ключевский первым направился к лестнице, Баркетов последовал за ним. – Случайно познакомились. Она ловила попутку, я остановился; слово за слово, вместе поужинали…

– Я уже догадался, что было дальше, – рассмеялся Максим.

Они одновременно заметили мужчину, отлепившегося от лестничных перил и двинувшегося им навстречу. Незнакомец сунул руку во внутренний карман спортивной куртки, извлек удостоверение и доведенным до автоматизма жестом продемонстрировал свой документ в раскрытом виде. Баркетов успел прочесть мелькнувшую перед глазами фамилию – Росляков. Ключевский даже не обратил внимания на удостоверение: ему и так стало понятным, кто перед ними.

– Сбор команды состоялся? – обратился к игрокам сотрудник Роскомспорта таким тоном, словно был знаком с этими ребятами всю свою сознательную жизнь. – После перерыва с новыми силами на штурм внутреннего чемпионата?

– А есть какие-то конкретные вопросы? – Дружелюбия в голосе Ключевского, мягко говоря, не наблюдалось.

Росляков скупо улыбнулся:

– Масса. И в основном к вам двоим. Поговорим здесь или?..

– Я хотел позавтракать.

– Отличная мысль. За чашкой кофе и переговорим.

Росляков резко развернулся и, перешагивая сразу через две ступеньки, направился вниз по лестнице. Баркетов и Ключевский переглянулись. Сотрудник Роскомспорта, по их мнению, вел себя странновато. Во всяком случае, не типично для человека, ведущего расследование…

В кафетерии, расположенном на первом этаже спортивного комплекса, мужчины заняли дальний столик возле окна. Росляков снял куртку и повесил ее на спинку стула. Сел спиной к выходу. Ключевский опустился напротив, Баркетов – слева от него. Все трое сделали заказ.

– Уютно, – Росляков поверхностно огляделся и тут же вонзил взгляд в насупившегося Ключевского. – Мне, в принципе, нравится устройство вашего комплекса. Европейский уровень!.. Так как там с новым тренером? Политика команды в корне изменится?

Павел не стал отвечать. Дернув левым веком, он склонился над тарелкой и молча приступил к трапезе. Его завтрак состоял из овощного салата и ароматно пахнущего ростбифа. Баркетов сделал глоток кофе.

– Послушайте, – обратился он к Рослякову. – Разве вас волнует политика команды?

Сотрудник Роскомспорта задумчиво перевел на него взгляд. Он вроде бы и не сразу понял, в чем состоит суть вопроса Баркетова. А когда понял, живо кивнул.

– Меня волнует все. Абсолютно! – Росляков не заказал себе ничего, кроме стакана минеральной воды, но и к тому еще ни разу не притронулся. – Так ваша политика как-то изменилась?

– Разумеется, – скупо сказал Баркетов.

– Кого-то убрали?

– В каком смысле?

– В самом прямом, – невозмутимо парировал Росляков. – Новая метла, как известно, метет по-новому, и она должна была кого-нибудь вымести из того состава, который существовал при Агафонове. Вымела?

– Вымела.

– И много?

– Прилично.

Вероятнее всего, со стороны Алексея последовал бы очередной пространный вопрос, на который Баркетов так же скупо прореагировал бы, но неожиданно Ключевский резко бросил вилку на стол и поднял глаза на Рослякова. Ноздри Павла свирепо раздулись.

– Бросьте ходить вокруг да около! – гаркнул он так громко, что посетители за соседним столиком мгновенно обернулись в их сторону. – Что за игры в кошки-мышки, в самом деле? Мы с Максом – не уголовники, чтобы нас на понт брать. У вас конкретные вопросы есть? По существу? Что вас интересует? Гибель Осина? Или гибель Агафонова? Ну?

Росляков остался невозмутим.

– Вообще-то и та, и другая. Но начал бы я, пожалуй, с Осина. В хронологическом порядке. Давайте черканем немного конкретики.

– Валяйте, – Ключевский тяжело опустил локти на стол.

– Ключ… – попытался одернуть товарища Баркетов, но тот только поморщился:

– Пусть спрашивает. Я отвечу на любой вопрос. Если он, конечно, будет по теме.

Росляков отхлебнул минералки. Нападки Ключевского его совсем не волновали. Алексей привык, что люди реагировали на него по-разному, в зависимости от собственного темперамента.

– Вы знали, куда поехал в тот вечер Олег Осин?

Павел усмехнулся:

– Вы нас в чем-то подозреваете?

– Пока я только спрашиваю.

– Конечно, знали, – ответил за товарища Баркетов. – Олег несколько дней говорил о том, что ему нужны свободные сутки для поездки на дачу. Он всегда ездил туда в первых числах ноября, а наш напряженный график…

Ключевский не дал ему закончить.

– Короче, мы знали, – отрубил он. – Что дальше?

– Кто видел Осина последним?

– Мы и видели, – Павел дернул плечом. – Тренировка закончилась, следующий день выдался свободным, и мы зашли в бар пропустить по стаканчику виски. Олег торопился. Выпил с нами немного, а потом уехал.

– В его поведении было что-то необычное? – гнул свою линию Росляков.

– Не было. Олег вел себя так же, как всегда.

– А «как всегда» – это как?

– Какое это имеет значение?

Алексей негромко вздохнул. Партнеры погибшего Осина определенно не хотели идти на контакт. Росляков был уверен, что ребята знали гораздо больше, чем хотели показать. Знали, но старательно запирались. Зачем – понять пока было невозможно.

– В последнее время у Осина были с кем-то конфликты?

– У Осина всегда были с кем-то конфликты. – В голосе Ключевского звучал металл. – На площадке Олег был жестким игроком, и это мало кому из противников нравилось. Его частенько провоцировали. Следовательно, убить его мог любой.

Росляков удивленно вскинул брови.

– Убить? – переспросил он. – Секундочку! Давайте и тут черканем немного конкретики. С чего вы вдруг заговорили об убийстве? Насколько мне известно, по официальной версии Олег Осин погиб в результате несчастного случая.

Ключевский взял вилку, переглянулся с Баркетовым, а затем положил ее на прежнее место. Поданное на завтрак блюдо остывало, но Павел, казалось, забыл о нем. Как и о своем чувстве голода.

– Вы мне по ушам ездите?

– Ключ, не заводись…

– Нет, подожди, Макс. Я терпеть не могу, когда из меня делают идиота, – Ключевский подался вперед. – Если бы вы придерживались официальной версии, вас бы здесь не было. Так? Значит, вы и сами считаете, что это убийство…

– А вы? – с прежним спокойствием парировал Росляков.

– Я не следователь, чтобы иметь четкое мнение на этот счет.

– Давай лучше я, – снова вмешался Баркетов. Он шумно пододвинул стул. – Перекуси, Ключ. Послушайте, – Павел повернулся к Рослякову. – Как вы сами сказали, давайте черканем немного конкретики. Я готов ее черкануть. Если Олега убили… Я подчеркиваю: если! Этого не могли сделать мы, его друзья. Следовательно, вы не там копаете… А если мы знаем, кто это сделал… Опять же подчеркиваю: если! Неужели вы думаете, что мы скажем об этом вам?

– А почему нет? – невинно улыбнулся Росляков.

– Мы способны разобраться самостоятельно, – отчеканил Ключевский и вернулся к еде. Более Павел не отрывал глаз от тарелки. По его мнению, сказанное Баркетовым было вполне разумно, и добавить к этому нечего.

– Даже если это выходит за рамки закона? – напомнил Росляков.

Баркетов молча пожал плечами. Он как бы давал понять, что в данном вопросе и его, и его товарища мало волнуют рамки закона.

– Ну, хорошо, – Росляков понял, что спорить с этими парнями бессмысленно, и, сделав глоток минералки, перешел к следующему вопросу: – А как насчет Агафонова?

Баркетов вновь ответил не сразу.

– В его естественную смерть вы тоже не верите?

– Не верю, – честно ответил Росляков. – А вы?

– Это опять же наше внутреннее дело, – Максим незаметно наступил под столом на ногу Павла, видя, что тот вновь готов взорваться. – Верить или не верить, я имею в виду. А что касается остального…

Росляков перебил его:

– Я слышал, у Осина с Агафоновым были нелады.

– Кто вам сказал? – вскинулся Ключевский.

– Люди. Так это верно?

– У нас у всех бывают разногласия с тренером, – опять взял на себя инициативу Баркетов. – У Олега их было не больше, чем у остальных. Чем у меня, например, или у Паши…

– Осин Агафонова точно не убивал, – зло ухмыльнулся Ключевский. – Уж в этом можете не сомневаться.

– Такой вариант я и не рассматривал. А когда лично вы видели Агафонова в последний раз?

– На игре. Борисыч неважно себя чувствовал. Это было видно. Он ни с кем не общался, держался в стороне… После игры исчез куда-то. Его никто из наших не видел. Все ушли раньше, чем Агафонов вернулся. Последним оставался старший тренер Денисов. Можете спросить у него…

– Агафонов принимал транквилизаторы?

– Черт возьми! – рявкнул Ключевский. – Мы уже и до транквилизаторов докатились. Может, хотите взять у меня пробу на допинг-контроль? Прямо сейчас? А?

– Если будет нужно, возьму. – Рослякова невозможно было выбить из колеи.

– Уймись, Ключ!

– Да что «уймись»?! Пусть возьмет пробу. Я готов! Закатать рукав?

– Пока я интересовался только Агафоновым.

– Он не принимал транквилизаторов, – ответил Баркетов. Его пятка вновь надавила под столом на носок кроссовки Ключевского. – Никогда. То есть в те времена, когда он сам играл в хоккей, может, и принимал… Этого мы не знаем. Но на посту главного тренера – никогда.

Росляков больше не стал ничего спрашивать. Оба хоккеиста напряженно наблюдали за ним, пока он осушал до дна стакан с минералкой. Баркетов снял ногу с ноги Ключевского. Павел отодвинул от себя пустую тарелку. Сотрудник Роскомспорта взмахнул рукой, привлекая внимание официанта.

– Зря вы так, парни, – сказал он, поднимаясь и снимая куртку со спинки стула. – Ваша позиция мне предельно ясна, но зря вы так. Говорю вам как человек, а не как юридическое лицо. Если когда-нибудь захотите поговорить откровенно, буду ждать. А пока… Пока наша беседа теряет всякий смысл.

Подошел официант. Росляков рассчитался за выпитую минералку, сунул бумажник в задний карман джинсов. Хоккеисты не поднимались.

– И еще одно, – Алексей улыбнулся. – Напоследок. Я видел матчи, когда вы играли втроем. Сам по себе Осин не был звездой. Так же, как и каждый из вас. «Звездила» исключительно вся связка. Мне это кажется важным. Подумайте и об этом тоже, парни. Подумайте, прежде чем приступите к играм в обновленной команде.

Последние слова Рослякова прозвучали весомо. После того как он покинул кафе, Баркетов прищелкнул языком.

– Он докопается до истины, – прозвучал его мрачный приговор. – По-любому докопается, Ключ.

– Мне уже наплевать, – равнодушно бросил Павел.

* * *

Мужчина в черном костюме распахнул заднюю дверцу джипа, неспешно выбрался из автомобиля и, припадая на правую ногу, двинулся навстречу выходившему из гостиницы Трофимову. Роберт остался сидеть за рулем, поглядывая сквозь густую тонировку стекла на высокую спортивную фигуру Игната Артемьевича. Его стальные цепкие пальцы сомкнулись на ободе рулевого колеса. Хотелось выпить, но Роберт знал, что сейчас не время прикладываться к заветной фляжке. Разговор предстоял серьезный.

Трофимов, не замечая джипа, остановился у тротуара, снял кепку и протер носовым платком вспотевший лоб. Мужчина в черном приблизился к нему и мягко опустил руку на плечо:

– Привет, старче. Давно не виделись.

Трофимов обернулся.

– Не узнаешь? – Мужчина широко улыбнулся.

Легкая тень удивления промелькнула на лице Игната Артемьевича. За истекшие годы человек, с которым он играл когда-то в составе национальной сборной, сильно изменился. Оно и понятно! Время никого не делает моложе.

– Никонов? Ты?

– Я, Игнат. Думал, не узнаешь… Столько лет прошло! И ты теперь другой. – Ник открыто смотрел в лицо собеседнику. – Солидный, представительный… Не знал бы наверняка, что это ты, на улице мимо прошел бы. Вернулся, значит?

– Пригласили. – Трофимов невольно опустил взгляд на правую ногу бывшего партнера по звену. Разумеется, он помнил о полученной Никоновым травме, от которой тот так и не смог оправиться. – А сам-то?.. Сам чем занимаешься, Ник? К спорту имеешь какое-то отношение?

– Какое-то имею, – ухмыльнулся Ник. – Для того и встретился с тобой. А ты думал, случайно?

– Ну… – Игнат Артемьевич замялся.

– Прокатимся? – Ник кивнул в сторону джипа. – Подвезем тебя куда нужно, а заодно и потолкуем.

– Честно говоря, у меня не так много времени…

– А я много и не отниму. Разговор будет предельно коротким, Игнат. Все только по существу.

И уже не дожидаясь никакой ответной реакции Трофимова, Ник решительно взял его за локоть и повел к автомобилю. Роберт запустил двигатель. Пассажиры разместились на заднем сиденье.

– В спорткомплекс, как я понимаю? – с кривой усмешкой осведомился Ник.

Трофимов кивнул. Джип тронулся с места. Роберт поправил зеркало заднего вида, негромко включил музыку.

– Я до сих пор не понимаю, Ник…

– А я сейчас объясню, – Ник пристроил в зубах сигарету и щелкнул зажигалкой. По салону поплыли густые клубы ароматного дыма. – Ситуация со «Стальными Беркутами» не так проста, как тебе показалось с первого взгляда, Игнат. В команде заинтересованы разные люди. В победах команды и в поражениях…

– Какие люди?

– Я, например. И те, кто за мной стоит. Я тебя с ними познакомлю, Игнат. Не торопись. Всему свое время, – Ник глубоко затянулся. – Я лишь хочу, чтобы ты сразу уяснил: я говорю с тобой не как старый приятель, а как человек, представляющий некую могущественную организацию…

– Ничего не понимаю, – Трофимов тряхнул головой. Покосился на сидящего за рулем человека, а затем вновь взглянул в лицо Нику. – Какую организацию?

– Организацию, которая делает деньги. На «Стальных Беркутах».

– Делает деньги? Каким образом? Что это значит? Ты можешь говорить без шарад?

– К сожалению, не могу, – Ник отвернулся и уставился в окно. – Вне моей компетенции раскрывать перед тобой все карты. Это сделают другие люди, если ты согласишься сотрудничать с нами.

– Что за ересь? – Трофимов почувствовал, что начинает заводиться. Его раздражали не только слова, но и тон, каким бывший приятель говорил с ним. – Как я должен сотрудничать?

– А вот это уже деловой разговор, Игнат. Приятно иметь дело с умным человеком, – Ник выдержал многозначительную паузу. Джип остановился на светофоре. – Для начала ты должен прекратить перекраивать команду. Оставь это.

– Не понял…

– А чего тут непонятного? – Ник лениво запрокинул голову и пустил вверх густую струю дыма. – «Стальные Беркуты» должны выглядеть так, как выглядели. То есть ты, конечно, можешь заменить одних легионеров на других, кого-то перетасовать, но общий принцип игры… Общий принцип игры не должен меняться, Игнат. Никаких звезд, никакого атакующего хоккея. Ударное первое звено, остальные в разрушении.

– Кто это сказал? – Трофимов недовольно засопел.

– Пока это я говорю тебе. По-дружески.

– А знаешь, что я скажу тебе по-дружески, Ник? – Щеки Игната Артемьевича угрожающе пылали. Он уже не видел необходимости и дальше выяснять, чего конкретно хочет его бывший партнер по звену. Главное для Трофимова было понятно. – Иди ты куда подальше вместе со своими гнилыми предложениями! Я приехал сюда работать, а не становиться марионеткой в чьих-то грязных руках. Ты же прекрасно знаешь меня…

– Знаю. Но тебе стоит хотя бы выслушать меня…

– Уже выслушал.

– Будь благоразумным, Игнат…

– Останови машину!

Трофимов решительно взялся за ручку дверцы. Роберт бросил взгляд в зеркало заднего вида и встретился глазами с напарником. Ник нехотя кивнул. Джип, быстро перестроившись с левого ряда, прижался к обочине. Трофимов распахнул дверцу со своей стороны, хотел было выйти, но Ник в последний момент схватил его за руку.

– Я не желаю тебе зла, Игнат, – негромко произнес он, щуря правый глаз. Дым от его зажатой в зубах сигареты поднимался вверх ровной струйкой. – Но твое упрямство до добра не доведет. Обещай мне хотя бы подумать над моим предложением.

– Уже подумал, – Трофимов выдернул руку. – И мой ответ однозначен: нет!

Ник покачал головой:

– Это глупо. Поверь, я знаю, о чем говорю. Здесь замешаны большие деньги, Игнат. Тебя не оставят в покое.

– Посмотрим.

Трофимов уже выбрался из автомобиля. Надвинул на глаза кепку. До спортивного комплекса оставалось пройти каких-нибудь пару кварталов. Дверцу джипа Игнат Артемьевич за собой закрывать не стал. Нагнулся и пристально взглянул в лицо старому товарищу:

– Что с тобой случилось, Ник? Я не узнаю тебя.

– Мы все меняемся. И мир меняется вместе с нами, Игнат. Не совершай ошибок, прошу тебя.

– Да пошел ты!..

Трофимов резко развернулся и, уже не оглядываясь, зашагал вдоль тротуара. С запада налетел хлесткий порыв ветра. Игнат Артемьевич поднял воротник пальто. Ник захлопнул дверцу джипа, дважды энергично затянулся сигаретой, а затем выбросил ее в приоткрытое окно. Трофимов свернул за угол.

– Я знал, что этим все закончится, – не оборачиваясь, бросил Роберт. Он расстегнул куртку и потянулся к заветной фляжке. – Что теперь?

– А что теперь? – Ник выглядел мрачнее тучи. Последние слова Трофимова задели его гораздо сильнее, чем он мог предположить. – Доложим наверх, как и полагается, а дальше пусть сами решают. Впрочем… Я и так могу предугадать их решение. На кону стоит слишком много, Роберт. Слишком много…

Он вздохнул и достал из кармана мобильный телефон. Набрал по памяти номер. Абонент ответил после третьего гудка:

– Да!

– Антон? Это я, – Ник устало откинулся на спинку сиденья. Жестом дал понять Роберту, что тот может трогаться. – Все случилось именно так, как мы и предполагали. К сожалению…

– Он отказался?

– Естественно. Причем в весьма категоричной форме. Игнат – упрямый человек. Упрямый и принципиальный.

– Ясно, – произнес после непродолжительной паузы невидимый собеседник. – Ничего… Мы найдем способ заставить его поступиться своими принципами. Нужно хорошенько подумать…

– Тебе светиться пока не стоит.

– Я и не собирался, – жестко парировал Антон. Он вновь немного помолчал. – Приезжайте в пятницу вечером на Октябрьскую вместе с Робертом. Скажем, часикам к восьми.

– Хорошо. Будем.

Ник, не прощаясь, отключил мобильник и убрал его на прежнее место. Джип как раз в этот момент проезжал мимо спортивного комплекса «беркутов». Роберт не обратил на данное обстоятельство никакого внимания, а вот Ник невольно обернулся.

– Что он сказал? – спросил Роберт.

– Пока еще ничего. Не хочешь пообедать?

– Можно, – лицо Роберта озарила широкая улыбка. – Куда двинем?

– Все равно, – поморщился Ник. – Выбирай на свой вкус.

* * *

Кардинальные изменения в игре «Стальных Беркутов» бросались в глаза уже с первой минуты встречи. Пока бригада большинства проводила позиционную атаку в зоне защиты «Ранжира», стараясь реализовать численное превосходство, заработанное в стартовой пятиминутке, Росляков развернул программку. Он намеренно явился на эту игру, желая посмотреть, как скажется на команде приход нового главного тренера.

Трофимов не только перекроил привычные звенья и сочетания «беркутов», он даже пошел на то, что разбил связку Ключевского и Баркетова. Ключ на правах диспетчера остался в первой тройке, куда Игнат Артемьевич делегировал поднятого из второго звена Тони Санквиста и крепкого паренька из фарм-клуба команды, готового буквально вгрызаться в лед на «пятачке», доказывая собственную состоятельность. Безумный Макс играл во второй тройке с Граничем и Савиным, причем в центре. Подобный расклад выглядел, по меньшей мере, странно. Вартека в составе не было вовсе, так же как и Вадима Логинова, а Алгерсон, имевший самый высокий процент в команде на точках вбрасывания, отправился в четвертое звено. Судя по тому, в каком атакующем стиле «беркуты» начали эту встречу, резонно было бы предположить, что это самое четвертое звено будет появляться на поле крайне редко. Трофимов рисковал, но рисковал в привычной для себя манере…

Росляков сделал какие-то пометки в программке и убрал ее в карман. Перевел взгляд на площадку.

Ключевский набросил шайбу на ворота с правого фланга, паренек из фарм-клуба попытался было «зацепиться» за нее, но игроки «Ранжира» не позволили ему такой вольности. Шайба вновь поднялась на синюю линию. Защитники «беркутов» глубже двинулись в зону противника. Последовал мощный бросок, но голкипер отбил шайбу. На поле появился пятый полевой гостевой команды. Он соскочил со скамейки штрафников, пулей устремился в центр площадки, и шайба, проскользнувшая между двух защитников «беркутов», увлекшихся атакой, приземлилась точно ему на крюк. Болельщики недовольно засвистели, наблюдая за возникшей из ничего голевой ситуацией. Игрок «Ранжира» вышел с Погудиным один на один. Слегка сместился влево, убрал голкипера на неудобную руку и бросил с «лопаты» в противоход. Погудин оказался не на высоте. Он легко купился на финт нападающего, и вскинутая уже в падении рука с ловушкой не спасла положения. Шайба влетела в ворота «Стальных Беркутов». Арбитр указал на центр поля. Ключевский с партнерами покатили на смену. Уже у самой скамейки запасных Павел в сердцах ударил клюшкой о борт.

Росляков посмотрел на Трофимова. Пропущенная шайба не вывела опытного Игната Артемьевича из равновесия. Он деловито отдавал указания третьей тройке атаки, в то время как вышедший на лед Баркетов уверенно выиграл вбрасывание. В ложе для почетных гостей президент клуба Дмитрий Николаевич Кириллов выглядел весьма мрачным и недовольным. По лицу сидящего рядом Рубаева определить что-либо конкретное сотрудник Роскомспорта не смог. Антон Степанович словно был мыслями где-то далеко отсюда…

Минут через шесть чистого игрового времени «беркуты» пропустили в свои ворота еще одну шайбу, но довольно быстро сумели восстановить прежнюю разницу усилиями второй пятерки. Точнейшим и хлестким броском с кистей отличился Баркетов, получивший изумительную по точности передачу на дальнем «пятачке».

– Неправильно это, – покачал головой сидящий рядом с Росляковым на трибуне мужчина лет сорока в свитере любимой команды и фамилией «Осин» на спине. – Форменное безобразие.

– Что именно? – уточнил Росляков.

– Да все! Все, что они сделали с командой после смерти Агафонова. Я, конечно, уважаю Трофимова… Не могу не восхищаться им как игроком и как тренером. Это великий мастер. Безусловно! Но такие революционные методы… Этого нельзя было делать. Я хожу на каждую игру «беркутов». Уже лет десять, – мужчина похлопал себя по груди, где на свитере красовалась эмблема клуба. – И скажу одно: это, как-никак, команда с устоявшимися традициями. С устоявшей формулой игры. А что мы наблюдаем сегодня? Бред! Полный бред! Вы с этим не согласны?

– Вы говорите так, словно «Стальные Беркуты» никогда не проигрывали, – уклончиво ответил Росляков.

– Не в проигрыше дело, – мужчина помотал головой. – У любой команды бывают и спады, и подъемы. Я не раз видел просто невероятные проигрыши «беркутов». Они вчистую проигрывали явным аутсайдерам. Но когда такое происходило?

– Когда?

– В двух случаях, – собеседник Рослякова поднял вверх средний и указательный пальцы. – Либо первое звено было не в форме, либо имели место грубые ошибки Свантуша. От Ярослава я, честно говоря, никогда не был в восторге, и рад, что «беркуты» при Трофимове избавились от этого голкипера, а что касается первого звена… Ну, что ж… Мы все люди, все можем устать, можем быть в плохой форме, да мало ли… Погибший Осин тоже был небезгрешен. Согласитесь?

Росляков прищурился. В сознании промелькнула мысль, подобно шаровой молнии. Версию еще следовало старательно покрутить, но в принципе…

– Проигрыши аутсайдерам, вы сказали? – Он уже полностью развернулся к соседу, игнорируя происходящее на площадке. – И часто они случались?

Мужчина поскреб пальцами в затылке.

– Не то чтобы часто… Одна из трех или четырех игр.

– И в воротах всегда стоял Свантуш?

– Да, был такой грешок у Агафонова, – мужчина поморщился. – Он считал, что подобным образом дает отдохнуть Погудину. Дескать, противник явно слабее. Дескать, итог не сильно влияет на турнирную таблицу… Я могу это понять, но престиж команды! Мы ведь ходим сюда не только ради турнирной таблицы. Верно?

– Полностью с вами согласен.

– Вот-вот. А сейчас?.. Это же не «беркуты»! Это совсем другая команда. И им, боюсь, потребуется немало времени приноровиться к тактике Трофимова.

Над стадионом прозвучала сирена, свидетельствующая об окончании первого периода. Игроки направились в раздевалку. Ключевский и Баркетов молча катили рядом. Выглядели они расстроенными. То же самое можно было сказать и об остальных «беркутах». Корреспондент, дежуривший у кромки льда, остановил для экспресс-интервью Леонида Савина. Росляков дал себе слово обязательно прослушать в записи то, что сейчас скажет корреспонденту хоккеист.

– Не желаете пропустить по кружечке пива? – предложил сосед Рослякова, поднимаясь со своего места.

– Можно, – кивнул сотрудник Роскомспорта.

Словоохотливый болельщик мог сообщить ему еще много интересного. В том числе и по интересующим Алексея вопросам. Они вместе спустились с трибун. Напоследок Росляков обернулся и в очередной раз взглянул на ложу для почетных гостей. Кириллова там уже не было, а вот Рубаев сидел на прежнем месте с таким же непроницаемым выражением лица. Он будто и не заметил, когда первый период сменился пятнадцатиминутным перерывом.

– Ну, а как же остальные три звена? – спросил Росляков своего нового знакомого по пути в бар. – Если у первого не шла игра, его могли подстраховать остальные.

– Они и страховали, – согласился мужчина. – Но сколько они могли забить? Одну, максимум две шайбы на всю команду…

– Вполне достаточно для победы, – резонно заметил Росляков.

– Верно. Только и Свантуш умудрялся пустить себе за спину столько же, а то и поболе. Если бы вы видели, какие у него случались грубые ошибки… Иногда мне казалось, что я выглядел бы в воротах предпочтительнее.

Мужчина засмеялся. Наверняка во время тех игр, когда случались эти самые ошибки голкипера, ему было не до смеха, но сейчас… Все уже осталось в прошлом. Однако у Рослякова было иное мнение на этот счет. Он собирался в ближайшем времени просмотреть видеозаписи нескольких последних игр. Просмотреть и сопоставить с таблицами букмекерских контор…

– Кстати, я слышал, Трофимов собирается прикупить кое-кого из Северной Америки, – доверительно сообщил Рослякову болельщик уже за кружкой пива. – Ходят слухи, что одним из таких игроков может стать Дружинин. Да! Было бы здорово, если бы он вернулся в российский спорт. Хорошее подспорье для «беркутов». В итоге тактика Трофимова, конечно, даст положительные результаты, но повторяю: сколько времени уйдет на это! Боюсь, его сломают раньше.

– Кто сломает?

– Пресса. Общественное мнение. Мы, наконец.

– Мы? – не понял Росляков.

– Болельщики, я имею в виду.

* * *

Как всегда, рабочий телефон зазвонил в самый неподходящий момент, но Чуйкин, прежде чем снять трубку, все же вклеил в альбом Российской футбольной премьер-лиги карточку с изображением одного из игроков грозненского «Терека». Старательно разгладил ее большим пальцем, чтобы, не дай бог, не осталось какой-нибудь морщинки. Удовлетворенно улыбнулся и только после этого потянулся рукой к аппарату.

– Старший следователь Чуйкин, – привычно отрапортовал он, перелистывая альбом на следующую страницу.

– К вам тут пришли, Владимир Евгеньевич.

Звонили из дежурки.

– Кто?

– Трофимов Игнат Артемьевич.

– Трофимов? Вот как?

На лице Чуйкина отобразилось удивление. Для районной прокуратуры оба дела, связанные с командой «Стальных Беркутов», были закрыты и отправлены в архив. Специальное подразделение внутренней службы безопасности Роскомспорта продолжало расследование, но к ведомству, в котором работал Чуйкин, это уже не имело никакого отношения. Так зачем же пожаловал Трофимов?

Владимир перевел взгляд на оставшуюся стопку коллекционных карточек, полученных утром по почте. Ему оставалось еще штук пятнадцать наклеить в альбом Российской футбольной премьер-лиги, штук десять в альбом, посвященный карьере баскетболиста Майкла Джордана, и никак не менее пятидесяти карточек имели отношение к коллекции клуба «Манчестер Юнайтед». Альбомы лежали тут же, на столе Чуйкина, дожидаясь своей очереди. Следователь буркнул что-то себе под нос.

– Простите? – немедленно раздался в трубке голос. – Что вы сказали, Владимир Евгеньевич?

– Я сказал, пропустите его. И объясните, как найти мой кабинет.

Чуйкин вернул трубку на рычаги. Хотелось бы, чтобы странный визит Трофимова не продлился слишком долго. Следователь райпрокуратуры никак не рассчитывал, что его побеспокоят в первой половине дня. Журнал Российской футбольной премьер-лиги был неохотно отправлен в верхний ящик стола. За ним последовали и остальные. Карточки Чуйкин просто накрыл папкой. Сплел пальцы в замок.

Трофимов ворвался в кабинет старшего следователя подобно урагану. Сорвал с головы кепку, расстегнул пальто и без приглашения плюхнулся на стул.

– Вы должны мне помочь! – решительно заявил он.

Чуйкин закурил сигарету. Подтолкнул раскрытую пачку в направлении визитера, но Игнат Артемьевич только отрицательно помотал головой.

– Давайте не так стремительно. Хорошо? – миролюбиво улыбнулся следователь. – Какого рода помощь вам требуется?

– Мне угрожали.

Трофимов бросил взгляд на часы как человек, у которого очень мало свободного времени и на счету буквально каждая секунда. Он не нервничал, не паниковал, но в каждом его действии чувствовалась непоколебимая решимость. Игнат Артемьевич поступал так, как считал нужным поступить в данной ситуации. В жестких рамках закона.

Чуйкин откашлялся.

– Кто угрожал? – спросил он после небольшой паузы.

– Один мой старый знакомый. Его фамилия Никонов. Валерий Никонов. С ним был еще один человек, но его я не знаю. Однако прозвучавшие угрозы несомненно связаны с моим недавним назначением. Я – новый главный тренер хоккейной команды «Стальные Беркуты». Вам это известно?