Текст книги "Абстрактное мышление"

Автор книги: Кирилл Берендеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Невысокий круглый человечек, сидевший через столик от нас, и так же присутствовавший на конференции, встал следом за Стернфилдом; двигался он куда быстрее, чем Саймон, и в конце коридора уже нагнал его, остановив тем же самым движением, что и я минуту назад. Стернфилд недовольно обернулся, тот задал Саймону какой-то вопрос. В ответ, Стернфилд пожал плечами и попытался уйти от разговора. Но ему это не удалось: остановивший его полез во внутренний карман пиджака, вынул что-то и показал эту вещь Стернфилду. Шум аэропорта как-то неожиданно стих и мне стали слышны последние слова человечка:

– Я попрошу вас последовать за мной. Полагаю, мы во всем разберемся.

– Не вижу необходимости, – тотчас отрезал Стернфилд.

Только сейчас я и разглядел – зрение у меня не ахти, вот и не заметил сразу – в руке человечка корочку распахнутого удостоверения. Насторожившись, я поспешил подойти поближе.

В этот момент к человечку с удостоверением присоединился рослый мужчина средних лет, эдак на голову выше своего коллеги, он буквально рассек толпу, спешившую на самолет, чтобы вырасти за спиной у Стернфилда и произнести:

– Стернфилд, вы хотите публичного скандала? – ничего показывать он не стал, полагая, что и одного документа предостаточно. – Мы вам его устроим, не сомневайтесь. Не хотите отвечать на вопросы сейчас, – будете говорить со следователем. А адвокат у вас будет только на время суда.

Стернфилд побледнел как полотно. Он обернулся к говорившему, – я как раз находился за спиной рослого мужчины, – но меня он не видел, подозреваю, что он не видел никого, кроме этих двоих.

– Вы меня обвиняете?

– Разумеется, – ответил высокорослый, точно речь шла о деловом предложении. – Поэтому и хотим поговорить по душам.

Стернфилд дал себя отвести к окну. Оба агента и не собирались удаляться куда-то в укромное место, их окружала непроницаемой стеной глухая ко всему толпа, двигавшаяся в броуновском беспорядке; именно она и служила обоим надежным щитом от чужих ушей.

Я присел неподалеку, за колонной, и принялся просматривать свежий номер "Гардиан". Голос высокорослого доносился до меня вполне различимым.

– И давайте начистоту, без экивоков, без закатывания глаз и смертельной бледности. Вы прибыли сюда уверенным, что следствие закончено, но это далеко не так. Увы, Стернфилд, выясняются новые факты, которые буквально вынуждают пересмотреть решение коронера. Дело будет передано в суд.

– Это не самоубийство, – произнес остановивший Стернфилда человечек, это убийство первой степени. В лучшем случае вам грозит двадцать лет.

Стернфилд начал что-то говорить, ему не дали.

– Напрасно вы возражаете, – тем же ровным голосом сказал высокорослый. – Дело-то на редкость простое. Даже слишком. Февраля двадцать третьего числа этого, восемьдесят седьмого, года вы, Саймон Харрис Стернфилд, профессор генетики, двадцать лет возглавлявший кафедру в МТУ, в прошлом член "Фи-Бета-Каппа", совершили преднамеренное убийство вашего коллеги по работе в Гринфорд-Вилладж русского ученого-диссидента Ефима Евражкина. – Имя и фамилию высокорослый произнес с ударением на первом слоге. Газета выпала у меня из рук, листы ее разлетелись по полу. Несколько секунд я сидел неподвижно, не в силах преодолеть оцепенение и нагнуться за ней. – Вы сделали это с единственной целью – из желания завладеть материалами незадолго до этого совершенного Евражкиным открытия, – он весомо помолчал и, отметая последние сомнения, продолжил без вопроса в голосе. – Вам будет угодно услышать отчет о событиях того дня. Извольте. В восемь ноль девять после полудня вам позвонил Евражкин с телефона, установленного у него дома, звонок и запись разговора, продолжительностью одиннадцать минут, зафиксированы в отчете. Вы договорились о встрече, в половине девятого, он должен был зайти к вам.

Вместо того чтобы дожидаться его дома, как и положено встречающему, вы отправились на автомобильную стоянку, расположенную в ста метрах от вашего дома, сквозь которую, как вы предполагали, должен пройти Евражкин, торопящийся показать вам результаты своей деятельности. Согласно показаниям свидетелей, на день Благодарения вы поспорили с ним по поводу одной идеи, не буду уточнять, какой именно, и Евражкин, желая доказать свой выигрыш, намеревался поделиться с вами результатами только что завершенных исследований.

Вы его ждали у его же машины. Как нам стало известно, Евражкин держал ее на неохраняемой автостоянке, расположенной подле вашего дома, пока в его гараже шел ремонт. Скрытое подслушивающее устройство и миниатюрная телекамера, снабженные детекторами движения, что были установлены в машине Евражкина, зафиксировали ваше проникновение внутрь. Вы изъяли из "бардачка" машины находившийся там пистолет, который, как вам было известно, всегда лежал в перчаточном отделении. Увидев Евражкина, вы подозвали его к себе.

Стернфилд пролепетал что-то, как я не напрягал слух, слова я не расслышал. Сердце колотилось слишком громко, мешая вслушиваться.

– Поинтересовавшись результатами и получив три дискеты в качестве доказательства, вы выстрелили Евражкину в голову. Затем, обтерев крючок и рукоять пистолета, вложили его в руку мертвого ученого. Все эти действия зафиксировала панорамная телекамера, установленная на чердаке дома на противоположной стороне улицы. А по прошествии нескольких секунд вновь, но так, что вас уже видели сбегающиеся на шум соседи, подошли к машине. Через час, вы проникли через незапертое окно кухни, в дом Евражкина. Миниатюрная телекамера, расположенная в люстре рабочего кабинета и также снабженная детектором движения, зафиксировала совершенное вами хищение материалов, относящихся к теме исследований, проводимых Евражкиным параллельно с основной работой и особо интересующих вас. После чего вы спрятали их где-то вне дома. Однако, несмотря на все наши старания, мы их так и не нашли. Если бы они были у вас дома, мы не стали бы вас тревожить.... Алло, Стернфилд, вы слышите меня?

– Я... я был вынужден это сделать, – изменившимся до неузнаваемости голосом произнес Стернфилд и захрипел.

– А мы... – начал было высокорослый, но его перебили.

– Он в обмороке.... Стернфилд, Стернфилд, ну приходите в себя... давайте, быстро!

Замешательство за колонной длилось менее минуты. Я подобрал последний лист рассыпавшейся газеты и только сейчас заметил, что мои руки буквально ходят ходуном. До моих ушей донесся далекий, донесшийся с другого края Земли, голос Саймона.

– Вы... вы слышите... мне пришлось. Я был обязан. Я был вынужден это сделать... поймите же, вынужден.

– Придите в себя, Стернфилд, – вновь начал высокорослый. – Вы слышите меня? Отлично. Нам нужны эти документы, Саймон. И вы их передадите нам, как только мы доберемся до дома. Вы меня поняли?... Никаких "но", это единственное условие. Нет, не освобождение. На суде вас признают психически невменяемым. Да, я могу вам гарантировать это, и то, что по прошествии года вы будете свободны. Вас выпишут из лечебницы и тихо выпустят на все четыре стороны. На нынешнюю работу вы не вернетесь, но мы устроим вас к себе. За все надо платить, Саймон, как это ни прискорбно. Так вы согласны со мной, да?

– Только отдайте документы, и все.

– Я был вынужден это сделать, – повторил Стернфилд. – Клянусь вам.

– Он не воспринимает твои слова.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, Стернфилд...

– Нет, сейчас бесполезно. Лучше в самолете.

– Да, скорее всего. Подхватывай и пошли.

– Это было продиктовано... высшей необходимостью... как вы не поймете, – слова давались ему с трудом, он вымучивал каждое со странным хрипом, и часто дышал, хватая ртом воздух, после каждой фразы.

– Надеюсь, его шок не продлится долго.

– Посмотрим.

Агенты взяли под руки и поволокли с трудом передвигавшего ноги Стернфилда в сторону "зеленого коридора". Он и не думал сопротивляться.

нач 1987

сам. кон. окт. – нач. ноя. 00.