Текст книги "Шпион (СИ)"

Автор книги: Кирил Кириллов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 

   История эта произошла незадолго до Первой Мировой, году этак в 1910-м.

   Построило военное министерство завод боевых дирижаблей, а что бы держать производство в секрете, спрятало его в лесах под городом Муромом. Тайным образом наняли инженеров, работников завезли, и закипело дело. Днём дирижабль построят, ночью тишком авиаторы на нём улетят. Для полной безопасности выставили в охрану солдат во главе с подпоручиком из контрразведки.

   И вот, получает как-то раз подпоручик депешу из своего ведомства, что есть опасения, будто направила Германия в Муромские леса лазутчика, дабы дирижабельному предприятию вред нанести. Потому приказывают караулы усилить, а всех новоприбывших наисерьёзнейшей проверке подвергать.

   Как в воду глядели! Не прошло и недели, как приводит часовой к подпоручику двух мужиков и докладывает, что, мол, задержанные представляются механиками, откомандированными на завод.

   – Милости просим, – потирает руки контрразведчик. – Давно ждём. Все глаза, можно сказать, проглядели.

   Отправляет он гостей под замок и велит вызвать унтер-офицеров из казармы, сам же, как кот прохаживается, глаза жмурит, усы топорщит.

   Минуты не прошло, явились унтеры, во фрунт вытянулись.

   – Ребятушки, – говорит подпоручик. – Люди вы бывалые, за долгую службу много повидавшие, отечеству изрядно послужившие. Приглядитесь повнимательней к двум новым работникам. Чует моё сердце, один из них никакой не механик, а враг засланный, коего уже давно поджидаем.

   И кликнул часового, что бы тот мужиков заводил.

   Привели задержанных. Унтеры, как гончие псы шеи вытянули, замерли не моргая.

   Первый пленник лицом чист, волосом светел, взором приветлив.

   Второй ряб, черноволос, глазами туманен.

   У первого сапоги ваксой чищены, пиджак с карманами, штаны доброго сукна, картуз с козырьком лаковым.

   Второй бос, рубаха до пупа разодрана, в нечёсаных волосьях репьи торчат.

   Вздохнули унтеры с облегчением, задачка-то из простых оказалась.

   – Знаем, вашбродь, – шепчут подпоручику, – кто из них наш, а кто чужак.

   Но тот им рукой машет, мол, погодите. Рано ещё решать.

   – Скажи-ка, братец, – спрашивает у первого, – как тебя звать-величать, откуда родом?

   – Я Игнат Иванов, – бойко отвечает тот, – сын Тимофеев. Родился в городе Твери, на механика в Рязани выучился. Любой механизм понимаю и на станках работать обучен.

   – Ну, а ты? – обращается подпоручик ко второму.

   – Кличут меня Федькой Чумным, – цедит тот сквозь зубы. – Родителей своих не помню, а мастерству в людях выучился. Кумекаю кой-чего в моторном деле, тому и рад. А, сейчас, ваше благородие, квасу бы испить. Башка болит, мочи нет.

   Развеселились унтеры. Стоят, друг с другом перемигиваются, в усах улыбки прячут.

   – Теперь, – не унимается подпоручик, – хочу на ваши документы посмотреть.

   Игнат Иванов тотчас из пиджака бумаги, в чистую тряпицу завёрнутые, извлёк и на стол выложил. Федька Чумной в карманах для вида порылся, вздохнул тяжко.

   – Тут, такая оказия вышла, – говорит. – Погуляли давеча, вот, видимо, и растерял всё. Да, только к чему документы-то? Вот он я весь перед вами.

   Зашумели унтеры.

   – Прощения просим, – разводят руками, – да, только дело это выеденного яйца не стоит. Надобно Федьке Чумному кружку браги выдать и к работе приставить. А, этого Иванова, без лишних разговоров, под стражу взять и в Москву на дознание везти.

   – Эх, братцы, – стонет подпоручик. – Отстали вы от течения жизни, одичали в Муромских лесах. Думаете российский мастеровой что ни день пьян да чумаз? Почитайте «Русское слово» или «Ниву», полистайте «Московские ведомости». Не тот наш народ, что прежде. Грамоте учится, гигиену блюдёт, питейные заведения стороной обходит, синематограф посещает. Канули дремучие времена в Лету. Оглянитесь, ребятушки, новый век наступил! В небесах авиаторы парят, паровозы по рельсам бегут, на реках пароходы гудят, в цехах машины стучат. В городах библиотеки, фотографические кружки, театральные постановки! Обновляется держава наша, кончает с невежеством.

   Притихли унтеры.

   – Эти же, – продолжает подпоручик и пальцем на побледневшего Федьку указывает, – в своей Европе считают, что мы до сих пор в лаптях вприсядку пьяные пляшем и вшей на печи давим. Ошиблись вы, герр Чумной со своим маскарадом.

   Отёр выступивший пот платком и приказал, – В кандалы его!

   Игната Иванова же обнял, расцеловал и велел на довольствие поставить...

   Тут бы и конец поучительной истории, да только на третий день, обласканный подпоручиком Иванов, смастерил адскую машину, взорвал дирижабельный завод и к себе в Германию утёк. Шпионом, подлец, оказался.

   История эта произошла незадолго до Первой Мировой, году этак в 1910-м.

   Построило военное министерство завод боевых дирижаблей, а что бы держать производство в секрете, спрятало его в лесах под городом Муромом. Тайным образом наняли инженеров, работников завезли, и закипело дело. Днём дирижабль построят, ночью тишком авиаторы на нём улетят. Для полной безопасности выставили в охрану солдат во главе с подпоручиком из контрразведки.

   И вот, получает как-то раз подпоручик депешу из своего ведомства, что есть опасения, будто направила Германия в Муромские леса лазутчика, дабы дирижабельному предприятию вред нанести. Потому приказывают караулы усилить, а всех новоприбывших наисерьёзнейшей проверке подвергать.

   Как в воду глядели! Не прошло и недели, как приводит часовой к подпоручику двух мужиков и докладывает, что, мол, задержанные представляются механиками, откомандированными на завод.

   – Милости просим, – потирает руки контрразведчик. – Давно ждём. Все глаза, можно сказать, проглядели.

   Отправляет он гостей под замок и велит вызвать унтер-офицеров из казармы, сам же, как кот прохаживается, глаза жмурит, усы топорщит.

   Минуты не прошло, явились унтеры, во фрунт вытянулись.

   – Ребятушки, – говорит подпоручик. – Люди вы бывалые, за долгую службу много повидавшие, отечеству изрядно послужившие. Приглядитесь повнимательней к двум новым работникам. Чует моё сердце, один из них никакой не механик, а враг засланный, коего уже давно поджидаем.

   И кликнул часового, что бы тот мужиков заводил.

   Привели задержанных. Унтеры, как гончие псы шеи вытянули, замерли не моргая.

   Первый пленник лицом чист, волосом светел, взором приветлив.

   Второй ряб, черноволос, глазами туманен.

   У первого сапоги ваксой чищены, пиджак с карманами, штаны доброго сукна, картуз с козырьком лаковым.

   Второй бос, рубаха до пупа разодрана, в нечёсаных волосьях репьи торчат.

   Вздохнули унтеры с облегчением, задачка-то из простых оказалась.

   – Знаем, вашбродь, – шепчут подпоручику, – кто из них наш, а кто чужак.

   Но тот им рукой машет, мол, погодите. Рано ещё решать.

   – Скажи-ка, братец, – спрашивает у первого, – как тебя звать-величать, откуда родом?

   – Я Игнат Иванов, – бойко отвечает тот, – сын Тимофеев. Родился в городе Твери, на механика в Рязани выучился. Любой механизм понимаю и на станках работать обучен.

   – Ну, а ты? – обращается подпоручик ко второму.

   – Кличут меня Федькой Чумным, – цедит тот сквозь зубы. – Родителей своих не помню, а мастерству в людях выучился. Кумекаю кой-чего в моторном деле, тому и рад. А, сейчас, ваше благородие, квасу бы испить. Башка болит, мочи нет.

   Развеселились унтеры. Стоят, друг с другом перемигиваются, в усах улыбки прячут.

   – Теперь, – не унимается подпоручик, – хочу на ваши документы посмотреть.

   Игнат Иванов тотчас из пиджака бумаги, в чистую тряпицу завёрнутые, извлёк и на стол выложил. Федька Чумной в карманах для вида порылся, вздохнул тяжко.

   – Тут, такая оказия вышла, – говорит. – Погуляли давеча, вот, видимо, и растерял всё. Да, только к чему документы-то? Вот он я весь перед вами.

   Зашумели унтеры.

   – Прощения просим, – разводят руками, – да, только дело это выеденного яйца не стоит. Надобно Федьке Чумному кружку браги выдать и к работе приставить. А, этого Иванова, без лишних разговоров, под стражу взять и в Москву на дознание везти.

   – Эх, братцы, – стонет подпоручик. – Отстали вы от течения жизни, одичали в Муромских лесах. Думаете российский мастеровой что ни день пьян да чумаз? Почитайте «Русское слово» или «Ниву», полистайте «Московские ведомости». Не тот наш народ, что прежде. Грамоте учится, гигиену блюдёт, питейные заведения стороной обходит, синематограф посещает. Канули дремучие времена в Лету. Оглянитесь, ребятушки, новый век наступил! В небесах авиаторы парят, паровозы по рельсам бегут, на реках пароходы гудят, в цехах машины стучат. В городах библиотеки, фотографические кружки, театральные постановки! Обновляется держава наша, кончает с невежеством.

   Притихли унтеры.

   – Эти же, – продолжает подпоручик и пальцем на побледневшего Федьку указывает, – в своей Европе считают, что мы до сих пор в лаптях вприсядку пьяные пляшем и вшей на печи давим. Ошиблись вы, герр Чумной со своим маскарадом.

   Отёр выступивший пот платком и приказал, – В кандалы его!

   Игната Иванова же обнял, расцеловал и велел на довольствие поставить...

   Тут бы и конец поучительной истории, да только на третий день, обласканный подпоручиком Иванов, смастерил адскую машину, взорвал дирижабельный завод и к себе в Германию утёк. Шпионом, подлец, оказался.