Текст книги "Ты уволена! Целую, босс (СИ)"
Автор книги: Кирана Ли
Соавторы: Мика Ртуть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
До кухни я дошла без приключений, но замерла на пороге. Если верить книгам по психологии, кухня может сказать очень многое о человеке. Так вот, судя по всему, моего шефа не существовало в природе, или он был пришельцем из другого мира. Хром, пластик и камень. Кухня слепила глаза своей белизной. Итальянская мозаичная плитка белоснежного цвета, идеально белая мебель, даже каменная столешница была белой! На белом полу – белоснежный ворсистый коврик в форме кляксы. И ни одного яркого пятна! Мне до зубовного скрежета захотелось подарить шефу' хотя бы какту'с. В белом горшке, конечно...
Я открыла шкафчик. Кто бы сомневался! Белая посуда. Чашки обнаружились на второй полке, стояли они в идеальном строю, как почетный караул на параде. Строго по линейке, безликие и скучные. Теперь я знаю, что подарю шефу на первую неделю нашей совместной работы!
Кофемашину я обнаружила там, где шеф и сказал. Засыпала кофе и решила, что хочу капучино, поэтому полезла в холодильник. Пустой. Абсолютно. Ну нельзя же считать продуктами половинку лимона, кусок сыра в пластиковом контейнере и нечто зеленовато-синее в бутылке из-под коньяка?
Эх... А кто-то обещал бедную девушку холить и лелеять, и где этот коварный обманщик с баночкой валерьянки?
Когда на стеклянном столе стояли две чашки кофе, я начала волноваться, где же хозяин?
– Герман Андреевич! Кофе готов!
Тишина...
– Герман Андреевич!
Я постучала в дверь и, не дождавшись ответа, заглянула. Спальня. Очень лаконичная обстановка. Кровать да встроенный шкаф со стеклянной дверцей. Мой шеф самым бессовестным образом спал, развалившись поверх покрывала! Он успел снять пиджак и рубашку и теперь лежал на спине, светя синяками. Одна рука закинута за голову, вторая лежит поперек живота. Милый и беззащитный. Бедняжка, умаялся. Ночь разбирался с любовницей, день работал, потом выпил – и все... Не спасло даже наличие красивой, молодой, обаятельной девушки рядом! Фу таким быть, Герман Андреевич! Я хихикнула и на мгновение замерла, не зная, что мне делать, орать: «Подъем!» – или быстренько сбежать? Идея сбежать мне понравилась больше. Такси я и сама себе вызвать мшу. Я осторожно сделала шаг назад и вернулась в кухню, просто чтобы кофе выпить, не пропадать же добру. Выпила обе порции, вымыла чашки и поставила их на сушку рядом с мойкой, выключила свет и вышла в коридор...
Бобик лежал в проходе и тихонько рычал. На меня рычал!
– Я домой пойду, вот – руки пустые! – Я вытянула ладони и показала собаке, он зарычал громче, и ничего доброго в его рыке не было. – Иди к своему хозяину, а я домой...
Пес встал, расставив ноги и опустив голову, и мне показалось, что он сейчас прыгнет.
–Ой!
Я метнулась в кухню, заперла дверь, еще и навалилась на нее всем телом.
И что делать? Дурацкая ситуация! Зашла Оленька чайку выпить и валерьянкой запить. Прелесть, какая дурочка вы, Ольга Романовна! Знала же, что ожидать от Стрельникова добра не стоит, но купилась на мягкий голос и сочувствующий взгляд, идиотка! Теперь он спит на мягкой кровати, а ты сидишь в стерильной кухне!
Я решительно взяла в руку телефон и позвонила шефу. Переливчатый звонок раздался из коридора, этот мерзавец оставил телефон на полке у входной двери! Гад! Чтоб ему кошмар со мной в главной роли приснился!
Через десять минут осторожно выглянула в коридор, Бобик лежал на том же месте, между мной и выходом, и смотрел на меня с очевидным ехидством. Мол, давай, побеги, а я тебя ловить буду. Мы минут пять поиграли в гляделки, потом он широко зевнул, обнажая гряду острых скал в пасти, и вяло махнул хвостом, а потом все же рыкнул. Страшно. Кто знает, что в голове у этого монстра?
Я вернулась на кухню и села за стол, подперев голову. Пес оставил мне выбор, я могла пойти в ванну или в спальню его хозяина, ну или остаться куковать до утра на кухне. На данный момент ванна мне нравилась больше всего. Там полы с подогревом, можно настелить полотенец и улечься, накрывшись махровым халатом босса.
Представила, как утром сонный Стрельников открывает дверь ванной, а там я – на полу, в позе зародыша под его халатом, с прострелом в пояснице... Конфуз, однако.
Поэтому я решила остаться на кухне, здесь хоть кофе есть. Поиграла в телефон, полазила по соцсетям и, когда после пятой чашки кофе глаза стали слипаться, услышала, как щелкнул замок и раздался женский голос:
– Боб, милый, как ты здесь, мой красавчик? Опять хозяин забыл тебя покормить? А я тебе вкусняшку принесла.
Ура! Я спасена!
Ой, спасена ли?
Часть 13
Дверь кухни распахнулась, и на пороге возникла женщина с большой термосумкой в руках. Увидев меня, она от неожиданности вскрикнула.
– Почему вы сидите в темноте? – тут же спросила незнакомка, включая свет. – И где Гера?
– Здравствуйте! Я помощница Германа Андреевича, привезла его после ресторана. Он попросил сварить кофе, а сам заснул. А вы, наверное, мама Германа Андреевича?
– Мама? – Ошарашенная моей тирадой женщина нехорошо сощурила глаза. – Я что, так плохо выгляжу?
– Нет, что вы! Я уже вижу, что ошиблась. Вы очень хорошо сохранились.
Боже, что я несу? Дама выглядела лет на сорок, одета она была просто, но вполне элегантно, в черные джинсы и длинный синий свитер ручной вязки. Брюнетка. Крашеная. Она оценивающим взглядом скользнула по моему лицу, фигуре, одежде, затем, видно, сделав выводы, фыркнула пренебрежительно и направилась к холодильнику.
– Собаку выгуливали?
– Не знаю, – честно ответила я.
Женщина достала из кармана телефон.
– Валера, с псом гуляли? Отлично.
Не прощаясь, она отключилась и, поставив сумку на пол у холодильника, начала споро выгружать в него пластиковые контейнеры.
– Боба выгуляли, – сообщила она, закрывая холодильник. – Чашки вытереть насухо и поставить на место. Герман не терпит лишнее в интерьере.
Вот он мой шанс, узнать побольше о своем начальнике.
– Это я уже заметила. Кофе хотите?
– Нет, воздержусь, а то буду потом полночи в телевизор тупить.
– А вы хорошо знаете Германа Андреевича? – закинула я пробный шар. – Ну, что он любит, что не любит?
– Блондинок не любит, – с ухмылочкой доверительно сообщила мне женщина. – Просто на дух не переваривает. И простыни шелковые не любит. Ему матушка на прошлый день рождения подарила комплект из китайского натурального шелка, так он его даже не стал разворачивать.
Интересно, откуда она это знает? Это все же довольно таки интимная вещь – шелковые простыни. Я представила Германа на черном шелке... М-м-м-м, очень соблазнительное видение. А потом рядом представила брюнетку... Нет! Не может быть!
– ... а вот чай с бергамотом любит. И абсент. Дур еще не любит...
С этими словами она многозначительно на меня посмотрела, и тут зазвонил телефон. Папа!
– Извините, я должна ответить.
Женщина пожала плечами и направилась к выходу из кухни.
– Да, па.
Отец напомнил, что в субботу мы встречаемся в Праге, спросил, как мои дела, и, выслушав счастливое: «Все отлично!» – отключился. Одновременно с этим я услышала, как закрывается входная дверь
– Нет! Стойте! Возьмите меня с собой! Стойте! Не оставляйте меня в этом ужасном месте!
Дверь со щелчком закрылась, а между мной и свободой разлегся на полу огромный злобный монстр. Я застонала и чуть не разревелась. Но делать было нечего, пришлось вернуться в кухню. От тоски я полезла по ящикам, нашла аптечку', а в ней пузырек с надписью «снотворное», но решила его не пить, зато проглотила сразу три таблетки «Новапассита» и запила их коньяком, который нашла в баре. Потому что хотелось или все бить и крушить, или повеситься на ручке холодильника.
Я не помню, как заснула, положив руки на столешницу и примостив сверху голову, но, когда меня подхватили на руки, открыла глаза и тут же закрыла их обратно, потому что видеть самодовольное лицо босса было невыносимо.
– Вызовите мне такси, – заплетающимся голосом попросила я.
Все же не стоило смешивать успокоительное и коньяк!
– Спи уже, горе ты мое.
– Во-первых, не ваше, а во-вторых...
Что «во-вторых» я не придумала, потому что Стрельников все же опустил меня на постель. Я обхватила руками подушку, подтягивая ее к себе.
– И не смейте ко мне прикасаться!
В ответ меня накрыли и ничего не ответили.
Главное, не забыть утром записаться в парикмахерскую, чтобы перекраситься в рыжий! Не стоит раздражать шефа моими светлыми волосами...
Часть 14
* * *
Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох... Не хочу! Не буду вставать! Женщина я или не женщина? Имею право проспать! И голова болит, просто раскалывается, будто я вчера перебрала, но я ведь не пила?
Я перекатилась на кровати и уткнулась носом в подушку. М-м-м, кенийский перец и бергамот. И это явно не мои духи...
–А...
Дыхание перехватило, я как ошпаренная вскочила и тут же завизжала, натягивая на себя одеяло.
– Отвернитесь!
Мой босс стоял у зеркала и завязывал галстук, а я... я была раздета!
– Зачем вы меня раздели? – От стыда на глаза накатили слезы. – Сначала вы заперли меня в своей квартире, а потом затащили в свою кровать и раздели. Это... это... унизительно!
И я позорно разревелась, представляя, как этот гад с самодовольным лицом стягивал с меня пиджак и блузку'. Наверное, еще и полапал!
– А говорила, что стрессоустойчивая. – Стрельников сел на край кровати и протянул мне стакан с водой и таблетку'. – Пей и одевайся, завтрак на столе.
С этими словами он встал и направился к выходу из спальни, но на пороге все же повернул голову в мою сторону:
– Тебя раздела Зинаида. Утром. Чтобы привести одежду' в приличный вид, потому что заезжать домой переодеваться у нас времени не будет. Поэтому' прекращай делать из меня монстра, Ужицкая, и марш в ванну'!
– То есть вы... – я запну'лась, подбирая слова.
– Нет, не лапал, – хмыкнул мой несносный начальник. – Но во сне ты так ко мне прижималась... – Он закатил глаза. – Мне понравилось.
Слезы высохли, зато щеки залил румянец. Ну вот зачем он это сказал? Дразнится? Или на что-то намекает?
– Понравилось ему, – пробубнила я под нос. – Не для вас маменька ягодку' растила.
Из коридора раздался тихий смех. Черт, у него еще и слух хороший! Я выпила таблетку', сползла с кровати, натянула женский шелковый халат, предусмотрительно выложенный на кровати, и побрела в ванну'. Уже умывшись и почистив зу'бы одноразовой щеткой, я подумала, что шеф – весьма предусмотрительный му'жчина. Вон, даже женские халаты держит наготове. Интересно, часто у него ночуют девицы без сменного белья?
На кухню меня привел умопомрачительный запах запеканки и кофе. Стол был сервирован на двоих. Надо сказать, идеально сервирован, словно это не кухня холостяка, а фешенебельный ресторан в центре Парижа.
Виновник моего позора, увидев меня, вывалил язык и пару раз радостно вильнул хвостом. Что, стоило провести ночь с твоим хозяином, и ты записал меня в друзья? У, лицемерный подхалим!
Вчерашняя брюнетка положила мне в тарелку' идеально ровный треутольник творожной запеканки, полила ее сгущенным молоком и, пожелав приятного аппетита, вышла из кухни. Спустя несколько минут я у'видела, как она несет в ванную постельное белье. Могла бы дождаться, пока мы уедем, а то как за прокаженной убрала. Настроение, и без того безрадостное, рухну'ло ниже плинту'са.
– Жуй-жуй, глотай, – Стрельников многозначительно посмотрел на часы. – Зинаида прекрасно готовит.
Ага, а еще она прекрасно бросает в беде незнакомых девушек!
Но запеканка действительно оказалась вкухной, сама не заметила, как умяла куток. Герман Андреевич лично налил мне кофе, с легкой улыбкой следя, как я, зажмурившись от удовольствия, маленькими глотками пью горячий напиток.
– Что? – смутилась я, когда его взгляд стал уж очень откровенным.
– Ты похожа на котенка. – Он протянул руку, и его пальцы замерли у моего лица. – У тебя сгущенка на щеке.
И он осторожно провел большим пальцем в уголке моих губ, а я замерла, как кролик перед удавом, не в силах отвести взгляд от его лица. На мгновение мне показалось, что, не будь между нами стола, он бы убрал сгущенку с моих губ другим способом...
Видно, ему пришла в голову похожая мысль, потому что Стрельников враз посерьезнел, резко отставил чашку и встал.
– Через десять минут выходим. Твой костюм в шкафу.
Я судорожно допила кофе и бегом бросилась одеваться. Через десять минут, на ходу подкрашивая губы, я бежала по ступенькам за боссом.
– Садись за руль, – он бросил мне ключи, которые я от неожиданности поймала.
– Почему я? – уже пристегивая ремень безопасности, спросила у шефа.
– Мне нужно прочесть протоколы. Да не бойся, вчера ты очень хорошо справилась.
–Таквы мне помогали!
Герман Андреевич, сел рядом, пристегнулся и ободряюще похлопал меня по колену.
– Ольга, прекращай паниковать! Не всю же жизнь тебе ездить на детских машинках. Скоро ты отхватишь себе богатого мужа – толстого и лысого, – родишь троих детей и пересядешь на большой семейный автомобиль. Тренируйся заранее!
Мое воображение тот же час нарисовало эту ужасную картину, я с негодованием повернулась к шефу и столкнулась со смеющимся взглядом. Мотор мягко заурчал, и машина тронулась с места. С первого раза!
– Теперь я знаю, что тебя путает больше механической коробки передач.
Я фыркнула, но молчала, пока выруливала со двора на проспект.
– А почему вы решили, что мой муж будет лысым и толстым? – не удержалась, когда остановились на светофоре.
Шеф поднял глаза от планшета и хитро улыбнулся.
– Так все богатые – толстые и лысые, – оптимистично сообщил он мне. – Разве нет?
– Я выйду' замуж за молодого и симпатичного юриста! – не осталась я в долгу.
Настроение было замечательное, сегодня утром у меня все получалось!
– А юрист об этом знает? – ехидненько так спросил шеф, и мне захотелось подурачиться.
– Мы с вами провели ночь в одной постели, как порядочный человек вы теперь просто обязаны на мне жениться!
Через секунд тридцать оглулиающей тишины я рискнула посмотреть в сторону притихшего шефа и столкнулась с задумчивым взглядом. Стрельников молча наблюдал за мной, и по его глазам ничего невозможно было прочесть. Но от его пристального взгляда я моментально почувствовала себя нашкодившей кошкой.
– Я пошутила!
До офиса мы ехали молча. Шеф вновь уставился в планшет, а я всю дорогу7 занималась самоедством, ну вот кто меня за язык тянул? Вечно ляпну, а потом жалею. Ох, дура-а...
Но если ночь не задалась, то что ожидать от утра? В курилке у входа стояли девчонки из бухгалтерии, а чуть поодаль от них Генрих, что-то доказывал силиконовой блондинке из секретариата. Когда они увидели меня за рулем джипа в обществе собственного шефа, их лица приобрели абсолютно одинаковое выражение. Предвкушающее любопытство! Раннее утро, моя машина всю ночь простояла на стоянке, а я появляюсь в компании шефа, да еще и во вчерашней одежде! Какие выводы все сделают? Правильные! Мы провели вместе ночь.
Я застонала. За что мне это?
Часть 15
Под любопытными взглядами мы направились ко входу. Стрельников ещё и подождал меня, придерживая дверь. Когда проходили мимо Генриха, он приложил ладонь к уху, намекая, чтобы я позвонила. Спасибо девчонкам, они лишь поздоровались, но промолчали, провожая нас жадными взглядами. На ресепшене стоял незнакомый охранник. Он догнал нас уже у лифта и протянул мне конверт из плотной коричневой бумаги.
– Просили передать.
Приехал лифт, мы с шефом в него загрузились, и я сразу же открыла конверт, ну любопытно же! Что там может быть? Герман Андреевич стоял, уткнувшись носом в планшет, и не проявлял ни малейшего любопытства, что было мне только на руку. Туг пиликнул телефон, пришло сообщение с неизвестного номера. «Открой наедине».
Что за шуточки?
– Ужицкая, во вторник мы вылетаем на встречу с Мендельсом, – оторвался от планшета шеф, и лифт остановился, выпуская нас в тихий сумеречный коридор девятого этажа. – Поэтому сегодня собери все документы по слиянию. Часть из них в секретариате, часть в бухгалтерии, остальные на флешке в папке «Милан». Распечатай на «Монстре».
Папка Милан? Мы летим в Италию! Ура!
– Что такое «Монстр»?
Мы остановились у двери, и Стрельников достал ключ.
– Девочки в секретариате тебе покажут. И сделать это надо быстро! – Он кинул мне на стол флешку и прошел в свой кабинет. – Сделай мне кофе!
Я закатила глаза и пошла заправлять кофемашину. И все закрутилось...
В бухгалтерии меня встретили напряженным молчанием и повышенной внимательностью.
– Быстро ты нашего женоненавистника окрутила, – словно невзначай сказала Анна, высокая, худая, вечно растрепанная.
– Почему это Стрельников женоненавистник? – тут же, словно только и ждали команды, включились в разговор скучающие женщины. – Вспомни, как Мариночка страдала от его многочисленных любовниц!
– Ой, тоже скажешь, страдала! Ну, Ольга, расскажи, как он в постели? – с самым заговорщицким видом спросили у меня.
– Как бревно! – совершенно честно ответила я и, прихватив папки, под смех бухгалтеров вышла из кабинета.
Зато в секретариате на меня смотрели волком.
– Ольга, ну и как скоро ты сменишь фамилию с Ужицкой на Стрельникову? – с таким доброжелательным лицом, что хотелось в него плюнуть, обратилась ко мне Светлана Алексеевна, главная кобра в этом серпентарии.
– Да меня пока своя фамилия вполне устраивает, – вернула я ей улыбочку. – Мне нужен «Монстр».
– Если бы Герман женился на всех, с кем спит, у него был бы гарем, – встряла в разговор силиконовая блондинка, кивком головы указывая мне на допотопный компьютер, музейной редкостью возвышающийся в углу.
– Иришка, не будь такой злой, – с ласковым укором пожурила ее Светлана Алексеевна, с жадностью наблюдая за моей реакцией.
– А это она от зависти, что ее в гарем не берут, – не удержалась я, направляясь к «Монстру'».
Не оправдываться же мне перед этими гадюками? Все равно, даже если я расскажу правду, никто не поверит.
– Лучше быть единственной, чем одной из многих, – фыркнула блондинка и деликатно поправила грудь. – Я познакомилась с парнем, и в субботу мы летим в Прагу'. Твой Масик же, кроме шоколадки, ни на что не расщедрится.
Упс! Я чуть не выронила флешку, услышав ее слова. Генрих совсем с дуба упал? Тащить вот ЭТО на свадьбу родителей? Что у брата в белокурой башке? Да и вообще, как можно влюбиться в сплошной силикон?
– А почему компьютер называется «Монстр»? – спросила я, чтобы сменить тему, а то Светлана Алексеевна уже рот открыла, готовясь задать очередной вопрос.
– Потому что он стар, как этот мир, в нем нет выхода в интернет, и он гудит, как издыхающий динозавр.
– А откуда вы знаете, что динозавры гудели?
Иришка закатила глаза и отошла к шкафам.
– На нем распечатывают особенно важные документы, – пояснила мне одна из девушек, не принимающая участия в разговоре, но с алчным интересом ожидающая скандала. – А ты правда встречаешься с Германом Андреевичем?
– Нет, я просто подрабатываю его водителем.
–А...
Мне явно не поверили, потому что когда я закрывала дверь гадюшника, говорить начали все одновременно, и ясно было, какая тема на ближайшие пару дней будет самой популярной.
В офисе я подшила документы в папку и положила на стол Стрельникову. Самого его не было, поэтому я спокойно занялась почтой, а когда закончила, взгляд упал на конверт. Черт, я про него и забыла.
Вскрыла и вытряхнула содержимое на стол.
Три фотографии и записка...
Часть 16
«Милая Ольга Романовна, как вы считаете, обрадуется ли ваш отец публикации этих снимков? Фотографии первых трех страниц проекта договора с Мендельсом помогут нам забыть об этом недоразумении». И адрес в «Телеграмме», куда сбросить фотки.
Они меня за тупую наивную блондинку держат? С фотографий на меня смотрели Стрельников без рубашки с полуспущенными штанами и я. Я хорошо получилась. Прям вся такая страстная и трепетная лань. Причем синяки и ссадины на теле Германа оказались заретушированы, и, судя по фото, у нас была прелюдия. Прямо на фоне рабочего стола... В кабинете главного юриста корпорации, чье имя до сих пор ни разу не мелькало в светской хронике. Как и имя моего отца. Максимум, что он позволял, это фотографии на благотворительных мероприятиях и встречах в правительстве. Да уж... папа рад не будет, однозначно. Да он будет в бешенстве! Репутация – это то, за чем он следит с маниакальной одержимостью. И все мои объяснения папочка размажет одной лишь фразой: «Почему ты не отправила его в медпункт?» Который, кстати, в фирме оснащен по последнему слову техники и даже имеет свой рентген-кабинет.
Я аккуратно сложила фото в конверт и решительно направилась в кабинет шефа. Итак, судя по ракурсу, снимки сделаны из угла и сверх}'. Я задрала голову в поисках скрытой камеры, затем целенаправленно обыскала весь кабинет. Действовала, как детектив из американских боевиков. Даже в цветочном горшке поковырялась! И ничего не нашла!
И тогда я позвонила единственному человеку, кому могла довериться, папиному телохранителю и друг}' Семену. Причем в лучших традициях шпионских боевиков – с автомата в фойе. Всегда удивлялась, зачем в современных офисах телефон-автомат? А сегодня прониклась моментом и обрадовалась предусмотрительности дизайнеров и проектировщиков.
– Привет, Семен!
– Привет, малышка. Что стряслось?
– Ну... меня пытаются шантажировать! Вот!
Он внимательно меня выслушал, а потом сказал то, о чем я и сама думала:
– Через полчаса расскажи об этом Стрельникову. Но не раньше! И веди себя, как ни в чем не бывало. Ты же у нас актриса.
Я почувствовала, как он улыбается по ту сторон}' телефона. Ну да... когда мне было двенадцать, я закатила отцу истерику, что хочу сниматься в кино. И так я достала своего спокойного папулю, что он куда-то позвонил, и меня пригласили на просмотр. Пробовалась я на роль мертвой девочки. Часовой грим, потом полная обездвиженность и три предложения мычащим голосом полуразложившегося зомби... Это было фиаско! Полный провал! Мало того, что меня, оказывается, камера не любит, так я еще и текст постоянно забывала! В общем, на пятнадцатом дубле я поняла, что никогда не буду актрисой! Не хочу! Потом, лет через пять, я заподозрила, что папа договорился, и меня специально прогнали через все круги ада, но быть звездой мне перехотелось. Зато все до сих пор мне это вспоминают!
– Хорошо, – буркнула я в трубку.
– И ничего не предпринимай сама!
– Да поняла я, поняла! Не дура же!
– Вот и умничка.
Ну почему Семен вечно разговаривает со мной, как с маленькой девочкой? С Генри у них нормальные мужские отношения, а со мной – как с неразумным ребенком.
Через полчаса Стрельников не появился, лишь позвонил и сказал, какие изменения внести в расписание и какие встречи отменить.
– До завтра можешь быть свободна. Завтра едем с утра в пригород на один из наших объектов, заеду за тобой в семь. Постарайся не опаздывать, Ужицкая! – рявкнул он на прощание и дал отбой.
Ну вот и поговорили. Эх, а я рассчитывала, что шеф станет ко мне более... каким? Мягким, заботливым, нежным, внимательным? Э... Ольга, ты что, влюбилась? Ну и дура!
Я закончила работ}' и направилась к машине. Все, хватит приключений на сегодняшний день! Домой и спать!
Села за руль и тут раздался звонок Генриха. О, милый братец, ты-то мне и нужен!
– Привет, малая! Слушай, я тут пироженок купил и стою у твоей двери. Ты когда дома будешь? Хочу пошептаться о своем, о мальчиковом.
– Как соблазнить силиконовую Иришку? Генри, ты очумел приглашать ее в Прагу?
Я вырулила со стоянки и поехала в сторону дома. Милая моя маленькая машинка, такая маневренная, такая утотная, совсем не похожая на монстра Стрельникова. Хотя... грустно, что рядом не сидит шеф, и его руки не касаются моих на рычаге передач, и никто не смотрит внимательно и спокойно... Черт! Что там братец лопочет?
– ... какая Иришка? Я буду один, и именно об этом хотел с тобой поговорить! В общем, я захожу!
– Чайник поставь! Скоро буду!
У нас с Генрихом были ключи от квартир друг друга. Так, на всякий случай, но ни он, ни я не заходили в гости, не предупредив. Личное пространство – это святое!
Часть 17
Пока я добралась до квартиры, братец успел приготовить ужин: разогреть пицц}' и заварить чай.
– Рассказывай!
Я энергично вытирала полотенцем мокрые волосы. Какое счастье наконец забраться в душ и переодеться в халат.
–Ты спишь со Стрельниковым? – вместо этого хмуро спросил Генрих.
Он сидел за столом с чашкой в руке, но чай не пил, просто грел ладони о теплые бока.
– Все знают, что юристы, пилоты и налоговые инспекторы генетически лишены способности любить,
– процитировала я.
– Сама придумала?
– Нет, Лукьяненко.
– Я с ним не знаком.
Я фыркнула и, положив в тарелку кусок пиццы, забралась на диванчик с ногами. Видел бы меня сейчас Стрельников, его бы точно инфаркт прихватил. Разномастные чашки: у меня – темно-зеленая с эльфом, у Германа – синяя в белых мишках и с надписью «Я милый и толстый», разнокалиберные тарелки, пицца прямо в коробке с оторванной крышкой. Крышка лежит тут же рядом, на нее брат выложил бутерброды с сыром. Да и сами мы явно не соответствуем представлениям моего босса о приличном виде. Я в шелковом легкомысленном халате, Генри с голым торсом и в моих спортивных штанах. Я хихикнула, представив Стрельникова обнаженным по пояс за кухонным столом, сервированным в традициях Версальского дворца.
–Так что у тебя с Германом?
– М-м-м-м... – я закатила глаза и томно вздохнула. – Такой мужчина! Жду со дня на день, что он мне предложение сделает.
Генрих посмотрел на меня скептически, и я гордо выпятила грудь. Так я тебе и призналась, что у меня с шефом. Ищи дуру!
– Сегодня мы провели вместе ночь, – таинственным шепотом сообщила я. – Незабываемую!
– Значит, Ирина была права, – все же поверил брат.
– Эта силиконовая блондинка? – пренебрежительно скривилась я. – Вот уж не думала, что тебе нравятся такие девицы. Как ты с ней собираешься летать самолетами? Говорят, что иногда импланты взрываются! Представляешь, летите вы над Атлантикой и вдруг бух-бах! И вместо красивой груди – обвислый мешочек.
Генрих вылупился на меня со священным ужасом.
– Гонишь!
– Сам загугли! – Я гордо огладила себя по груди. – Умные мужчины любят натуральное, оно надежнее!
– Какое счастье, что у меня другие предпочтения, – брат откусил кусок пиццы и на некоторое время замолчал, а потом продолжил: – И фаще, я ш ней не вштрешаюсь.
– А она сказала, что летит с тобой в Прагу! – обличительно выпалила я.
Генрих судорожно проглотил застрявший поперек горла кусок пиццы и запил его чаем.
– Соврала! – не моргнув, выпалил он. – Я, собственно, именно поэтому к тебе и пришел. Горе у меня, Олька, беда, огорчение.
Последние слова он произнес таким тоном, что я поняла: проблема есть и шутки закончились.
– Я такой идиот!
– Пф... тоже мне новость! Я это с трех лет знаю.
– Я идиот, потому что влюбился.
Упс! Я даже подавилась и долго кашляла, задрав вверх левую руку.
– В кого?
– В этом и проблема. – Генрих отвернулся к окну, а у меня сердце защемило. – В замужнюю женщину. С ребенком. С трехлетним ребенком и мужем-мудаком.
А... Я открыла рот и закрыла его обратно. Подумала и поинтересовалась:
– Откуда ты знаешь, что он мудак? Может, как раз прекрасный отец и хороший семьянин?
Голос прозвучал глухо, и я еще немного покашляла.
– Знаю. И она его не любит. Это я тоже знаю.
– Но живет же с ним?
– Угу. Потому что уйти некуда.
– Это она тебе сказала?
Я уже не любила эту дуру! Если она терпит нелюбимого мужа только из-за того, что некуда уйти...
– Угу. Только не совсем мне. – Генрих жалко усмехнулся. – Моему альтер-эго. Я ее подцепил на игровом форуме, она сама не играет, но зашла что-то узнать по мобам, слово за слово, разболтались. Когда она узнала, что я программер, попросила по удаление глянуть кое-что на ее ноуте.
– Заплатила? – тут же уточнила я.
Не потому, что меркантильная особа, а чтобы понять, что за человек – возлюбленная братца.
– Я не хотел брать с нее деньги, но она кинула на вирт.
– В общем, у вас случился роман в сети?
Я хотела пошутить на эту тему, но, увидев лицо брата, промолчала. Молодец я!
– Ну... мы были довольно откровенны друг с другом.
– Виртуальный секс?
– Нет, до этого не дошло.
О, как все запущено! Генрих даже не возмутился на мой дурацкий, в общем-то, вопрос. Да уж... влип очкарик!
– Ладно. Проблема в чем? Пригласи на свидание, познакомься в реале, – я развела руками.
– Познакомился, – таким унылым голосом сообщил Генрих, что я насторожилась.
– Она оказалась жирной и старой? – Брат отрицательно качнул головой. – Боже! Это мужик?
– Нет. Это моя директриса, – загробным голосом ответил братец. – Я узнал ее по ноуту. Ну, когда она попросила кое-что в нем сделать. Понимаешь? Моя виртуальная Камилла – это Катерина Сергеевна Дроздова, директор департамента маркетинга и рекламы и мой непосредственный босс!
– Твою мать! – с чувством выразилась я, вспоминая фотографию двадцатисемилетней красавицы.
– И что мне теперь делать? Если она узнает, что я – это я, мне не жить! – Он провел ладонью по шее.
– Вылечу с работы за три минуты!
– Сделать вид, что ты ни о чем не догадываешься, ничего не менять и обаять ее в реале! – выпалила я. – Ты же знаешь ее привычки, мысли, тайные желания... м-м-м... Братец, да у тебя все карты в руках! Главное, правильно их сдать! – Я похлопала брата по плечу. – Кстати, детям очень полезно жить за городом на натуральном коровьем молоке!
Часть 18
Мы проболтали до четырех утра. Строили планы, подшучивали друг над другом, два раза серьезно поругались, раз подрались, но досыпать Генри остался у меня. Ему то не нужно было вставать в шесть, чтобы к семи быть готовому.
И, конечно, я не услышала будильник и проспала!
Проснулась от настойчивого звонка мобильного. Стрельников! Мама миа! Без десяти семь! Он меня убьет!
Я кубарем скатилась с кровати и побежала к шкафу, схватила первое, что попало под руку и уже на ходу в ванну' ответила на звонок.
– Да! Спущусь через десять минут! Честно-честно! Только не увольняйте меня, пожалуйста!
– И тебе доброе утро, Ужицкая, – холодно поздоровался шеф. – У тебя принтер есть?
– Есть, – я утке включила воду и выдавливала на зубнуто щетку' пасту. От дулна придется отказаться, нет времени. – А зачем вам?
– Мне прислали документы пять минут назад, нужно распечатать. Я поднимусь?
– Двадцать шестая квартира! – выпалила я.
Повезло. Это даст мне фору и я успею одеться. Едва закончила чистить зубы, как раздался звонок в домофон.
– Седьмой этаж! – Я открыла дверь и понеслась обратно в ванну одеваться и хоть немного нарисовать на заспанной мордашке лицо.
Когда услышала, как открылась дверь, прокричала:
– Проходите, Герман Андреевич! Я буду готова через пять минут, вы пока кофе попейте!
Герман
Как я и ожидал Ужицкая проспала. И причину этого я обнаружил сразу же на входе. В коридоре стояли мужские кроссовки, на полке лежали две пары автомобильных ключей. Я поднес к глазам брелок: «Ла$ріаг ХЕ», спортивная модель. Явно это не вторая машина моей помощницы. Судя по ее малютке, Ольга предпочитает комфорт, а не скорость.
