Текст книги "Пепел и пламя"

Автор книги: Кира Лихт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Кира Лихт
Пепел и пламя

Kira Licht

STAUB & FLAMMEN

STAUB UND FLAMMEN – DAS ZWEITE BUCH DER GÖTTER

© 2019 Bastei Lübbe AG, Germany

© А. Зубарева, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1
День за днем

Осень наступила за одну ночь. Мрачные облака плотным одеялом накрыли Париж, резкий порывистый ветер принялся срывать с деревьев первые пожелтевшие листья. Температура опустилась градусов на десять, если не больше. Если еще вчера сады и парки светились, то теперь природа словно приуныла, помрачнела – казалось, ее лишили красок. Стоило покинуть дом, как из-за моросящего дождя становилось мокро и холодно. Сама погода, казалось, вторила моему тоскливому настроению.

Джиджи легонько похлопала меня по плечу, но я продолжала смотреть в окно. Половина девятого, а никак не рассветет… Стоявшая у доски миссис Левицки рассказывала об особенностях английской литературы, но слушать ее я перестала сразу после приветствия. Не могу сконцентрироваться. Все мысли занимают события последних двадцати четырех часов. Маэль тяжело ранен, и я понятия не имею, что с ним. Как он пережил эту ночь и пережил ли вообще? А я ничем не могу ему помочь! Собственное бессилие разрывает изнутри. Я засыпала Гермеса сообщениями, но посланец богов меня игнорирует. Мои сообщения остаются непрочитанными. Даже те, которые я отправила с телефона Маэля – того самого телефона, который нашла в катакомбах возле лужи его крови.

Вздрогнув, я поплотнее закуталась в вязаный кардиган. Джиджи переместила руку мне на спину и принялась успокаивающе поглаживать. Я тяжело сглотнула – такое ощущение, словно рот набит ватой.

– На, выпей, – сказала Джиджи и пододвинула ко мне крышечку-кружку от термоса. Ее содержимое заплескалось, подбираясь опасно близко к краям. – Тебе полегчает.

Обеими руками обхватив дымящуюся кружку, я принюхалась. Мальвовый чай, щедро сдобренный медом. Джиджи хорошо меня знает. Я сделала глоток и на мгновение прикрыла глаза. Мед. Знакомый вкус тягучей сладости, обладающий целительными свойствами, тут же придал мне сил.

Я с улыбкой повернулась к Джиджи:

– Спасибо.

– Поверь, Ливия, мы все исправим, – отозвалась Джиджи, не переставая гладить меня по спине. Она говорила шепотом – из-за миссис Левицки, все еще стоявшей у доски, – но, несмотря на это, ее слова были полны уверенности, а карие глаза горели решимостью. Джиджи сидела с идеально прямой спиной и серьезно смотрела на меня. Я была тронута до глубины души. Сегодня утром мне хотелось остаться дома, сказавшись больной. О сне в эту ужасную ночь не могло быть и речи: я снова и снова писала Гермесу, а в перерывах – плакала навзрыд. Но после долгих раздумий я решила как ни в чем не бывало пойти в школу. Дома я бы с ума сошла. Ну а теперь убедилась в том, что правильно сделала. Я, как никогда, нуждаюсь в своих подругах! Мой взгляд упал на Джемму, она сидела справа от Джиджи, с любопытством подавшись вперед. У нее на лице читалось беспокойство, как и у Джиджи. Пока девочки со мной, я не одна. Они поддержат меня, помогут и не позволят сойти с ума от тревоги.

Эванджелина прижалась ко мне, и я машинально накрыла рукой ее хрупкое тельце. Гигантская бабочка завертелась на месте, словно что-то обдумывая, и я почувствовала прикосновение ее маленьких лапок. После исчезновения торговца я, можно сказать, «удочерила» Эванджелину, о чем ни на секунду не пожалела. Конечно, мне приходится скрывать ее от окружающих, из-за чего самые простые повседневные занятия – такие, как уроки физкультуры, – иногда становятся настоящим испытанием, но, по моему мнению, оно того стоит. Эванджелина, как и Джемма с Джиджи, за короткое время стала мне близкой подругой. Она – бабочка, отличается большим размером и не говорит ни слова, но я не могу представить свою жизни без нее. Когда мне угрожала опасность в катакомбах, она тут же отправилась к Эдипу за помощью. Я никогда этого не забуду. Я снова провела пальцем по выпуклости под кардиганом и подумала: «Все хорошо, малышка. Как же здорово, что ты со мной!» В ответ Эванджелина прижалась ко мне плотнее.

Я подняла глаза на доску – так, для галочки, – и в ту же секунду миссис Левицки резко обернулась, сложила руки и, недобро улыбнувшись, сказала:

– Вообще-то вы уже слишком взрослые, чтобы проверять вас… Но сегодня я сделаю исключение. В конце концов, на следующей неделе вас ждет контрольная. – Миссис Левицки оглядела класс и поинтересовалась: – Кто-нибудь хочет зачитать свою домашнюю работу? Не стесняйтесь! Если доброволец не найдется, то я сама кого-нибудь выберу.

Домашняя работа?! Я совсем о ней забыла! Даже не помню, что нам задавали… Какое-нибудь эссе? Изложение по разделу из учебника? Или даже написать, как понимаешь прочитанное?

Миссис Левицки остановила взгляд на мне.

«Нет! – принялась мысленно умолять я. – Пожалуйста, не вызывайте меня. Только не сегодня!»

Миссис Левицки открыла рот, а я посмотрела прямо на нее и подумала: «Отвернитесь. Отвернитесь. Пожалуйста, отвернитесь».

Застыв, миссис Левински посмотрела куда-то мимо меня.

– Мисс О’Мэлли, – объявила она слащавым и насквозь фальшивым тоном. – Не окажете ли нам любезность?

Я торопливо взглянула на Джиджи, но та не выглядела ни капли обеспокоенной.

– Конечно, – коротко отозвалась она, раскрыла перед собой тетрадь и начала читать.

Меня охватило облегчение. Оценки Джиджи по всем предметам колеблются между четверкой и пятеркой. Наверное, она сделала домашку еще до того, как отправилась вчера в кафе на встречу с Джеммой.

Ну и отлично, успокоила я себя. Меньше всего мне хотелось подставлять подругу. Может, миссис Левицки тронул мой жалостливо-умоляющий взгляд, а может, это просто совпадение…

Во время обеда мы с Джеммой и Джиджи устроили военный совет. О том, что случилось в катакомбах, я во всех подробностях рассказала девочкам еще вчера, когда они провожали меня домой. Энко с Эдипом тем временем посвятили ошарашенного Ноа в нашу тайну.

Джемма встретилась с Ноа чуть позже – узнать, как он воспринял эту информацию. По ее словам, Ноа выглядел «выбитым из колеи, но истерика ему не грозила». Джемма явно сочла это хорошим знаком, и я не стала вдаваться в расспросы.

И вот теперь мы с девочками сидим в столовой, в самом углу, за маленьким столиком на троих, и никто из нас не знает, с чего начать.

Обычно жизнерадостная Джиджи вела себя на удивление тихо, она выглядела уставшей. А вот Джемма – наш островок спокойствия, – напротив, выглядела взволнованной и, казалось, не знала, куда деть руки. Проигнорировав приглушенное урчание в животе, я снова оглядела своих подруг. Не мне одной пришлось через многое пройти, девочки тоже были потрясены недавними событиями и их жестоким исходом.

– Тебе стоит что-нибудь съесть, – нарушила молчание Джемма и кивком указала на стоящую передо мной пустую тарелку.

– Не хочу… – ответила я и с горестным вздохом уронила голову на скрещенные руки. – Необходимо что-нибудь придумать. Пусть кто-нибудь притащит сюда за уши Гермеса, у меня к нему столько вопросов! Я должна узнать, что с Маэлем! Кроме того, нужно придумать, как его оправдать, ведь он невиновен! Но больше всего мне сейчас хочется забиться в уголок и поплакать. Когда мне думать о еде?

– Сейчас, раз уж я напомнила, – ответила Джемма. – Уверена, после того, как кровь доставит в мозги питательные вещества, соображать станет куда легче.

Я снова вздохнула:

– Твои слова звучат крайне разумно, но я сейчас не в состоянии прислушаться к разуму.

При взгляде на длинную очередь к раздаточной стойке я почувствовала явную тревогу. Стоявшие в ней ученики толкались, смеялись и непринужденно переговаривались. Мысль о том, чтобы оказаться в этой жизнерадостной толпе, вызывала ужас.

– Хочешь, я возьму тебе спагетти с сыром? – поинтересовалась Джемма.

Я с благодарностью кивнула.

– Я быстро, – улыбнулась Джемма, вставая.

Когда она ушла, я виновато посмотрела на Джиджи, которая увлеченно жевала бутерброд, пахнувший грецкими орехами и корицей. Хлеб покрывали слой белой пасты и дольки клубники.

– Что это у тебя?

– Десерт, – ответила Джиджи, протягивая мне бутерброд. – Мне захотелось чего-нибудь сладкого. – Она пожала плечами. – Ореховый хлеб с клубникой и миндальным кремом. Им хорошо заедать стресс.

С этими словами она улыбнулась, отломила кусочек и протянула мне.

– Спасибо, – сказала я и засунула его в рот. Хлеб был свежим и ароматным, а сладкий вкус клубники хорошо гармонировал с миндальным кремом. Сочетание было необычным, но восхитительным – как и во всех кулинарных выдумках Джиджи. Я вспомнила ее изобретение, которое попробовала первым: пудинг из чиа с пихтовым медом. Никогда не забуду его вкус. С тех пор я испробовала множество разнообразных кулинарных творений, созданных Джиджи, и мой прежний скептицизм сменился восторгом. Джиджи невероятно изобретательна, она вкладывает в готовку столько сил, что это не перестает удивлять. Кроме того, она готовит исключительно из экологически чистых продуктов, потому ее блюдами можно наслаждаться с чистой совестью.

– Очень вкусно, – сказала я.

– Спасибо! – просияла Джиджи.

Похоже, Джемме каким-то чудом удалось протиснуться к стойке без очереди, потому что уже через несколько минут она вернулась с нашими спагетти.

– Вы только представьте! – воскликнула она, сунув мне под нос тарелку и столовые приборы. – Мелисанда, ну, старуха за кассой, спросила, не беременна ли я, раз взяла две порции. Очередь за мной тут же замолчала. Видимо, в школе появится новая сплетня. Интересно, когда кто-нибудь из учителей спросит меня об этом? – Захихикав, Джемма упала на стул. – В общем, я объяснила мадам Мелисанде: мол, вторая порция предназначается моей подруге Ливии Маккензи. Бедняжка так подавлена, что не может позаботиться о себе. Тогда Мелисанда принялась рыться в карманах фартука. Я думала, старуха вытащит тест на беременность или что-нибудь такое, но она бросила на поднос конфетку и сказала: «Это поможет ей собраться с силами». А потом прогнала, не взяв у меня денег. Видимо, она думает, что немного сахара и кофеина сделают тебя счастливой. – Джемма откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и задумчиво нахмурилась. – Мне кажется или с каждым днем наши кухарки становятся все безумнее и безумнее?

– Спасибо за спагетти.

Я была рада, что Джемма спасла меня от встречи с мадам Мелисандой и другими кухарками. Они такие странные, и если начистоту, то я их даже побаиваюсь – не так, как Аида, конечно. Просто из-за их причуд становится не по себе.

Взгляд упал на конфету, и в следующее мгновение сердце у меня забилось с удвоенной силой. Обертка была простой, прозрачной, но логотип я узнала сразу. Мне показалось, будто я переместилась на несколько недель в прошлое. Перед глазами встало улыбающееся лицо Маэля, протягивающего мне упаковку леденцов со вкусом колы. Надпись на упаковке, стилизованная под старинный шрифт, понравилась мне сразу. И вот я снова вижу этот приметный логотип. Намного меньше, но я никак не могла ошибиться. Это та же марка, та же прозрачная упаковка, тот же запах – кола. Конечно, это дурацкое, нелепое совпадение… но оно стало последней каплей. Это уже слишком. Я и опомниться не успела, как глаза наполнились слезами. Я резко вскочила, чуть не опрокинув стул, зажала рукой рот и бросилась прочь. Джемма тоже вскочила, Джиджи удивленно вскрикнула, но я думала только о том, что хочу убежать отсюда. Из-за слез перед глазами все расплывалось, и я вслепую, положившись на память, добралась до уборной. Мне было плевать на одноклассниц, которые стояли перед зеркалом, проводя по губам помадой, мыли руки и болтали. Мне было плевать, что все увидят мои слезы. Я забежала в единственную свободную кабинку, захлопнула дверь и заперлась.

– Эй, ты в порядке? – через дверь до меня донесся незнакомый голос, и я услышала взволнованные шепотки.

– Да, в порядке, – выдавила я и зажала рот рукавом – чтобы никто не услышал, как я плачу. У меня затряслись плечи, и я испугалась, что Эванджелина упадет, но в следующее мгновение та выползла из выреза моей рубашки и засеменила по шерстяному рукаву кардигана. Залезла на руку, лежащую у меня на коленях, и посмотрела на меня, покачивая усиками. Я была тронута такой заботой, но вместе с тем Эванджелина напомнила мне о Маэле. Обо всем, что мы пережили вместе. Обо всем, что разделили: о приключениях, секретах, надежде спасти Агаду…

Я осторожно погладила Эванджелину по пушистой спинке. Из глаз у меня текли слезы. Что мне делать, если Маэль умрет? Конечно, его божественная душа переродится в другом теле, но для меня он будет потерян. Я его больше не увижу. С одной стороны, я чувствовала облегчение, понимая: Маэль умрет не по-настоящему, но с другой… Мысль о том, что мы никогда больше не увидимся, просто невыносима. Я не могу с ней смириться. Я отказываюсь поверить, что между нами все кончено, что судьба отвела нам так мало времени вместе…

Я замерзла, и Эванджелина обвила длинными усиками мой палец, словно желая взять за руку. Я невольно улыбнулась сквозь слезы и прошептала:

– А ты умеешь утешать.

Эванджелина радостно затрепетала крыльями.

– Ливия?

Голос Джеммы я узнала сразу.

– Ливия? Ты где?

Накрыв Эванджелину ладонью, я крикнула через дверь:

– Я здесь. Дай мне минутку, сейчас я приду в себя и успокоюсь.

– Места получше не нашлось? – недоверчиво поинтересовалась Джемма. Что ж, ее скептицизм был вполне обоснован, учитывая окружающий шум: хлопали двери в другие кабинки, перед раковиной царило оживление. Женский туалет – не то место, где царят тишина и спокойствие. И уж тем более – во время обеденного перерыва.

Я услышала, как Джемма прислонилась к двери.

– Давай выходи. Здесь так «благоухает» дезодорантом и духами, даже удивительно, что ты еще в обморок не рухнула…

После слов Джеммы послышались недовольные возгласы.

– Да ладно, успокойтесь уже, – отозвалась Джемма. – Вы удивитесь, но не всем хочется пахнуть сладкой ватой и лимонадом.

Я невольно улыбнулась.

Подождав, пока в туалете не останется никого, кроме нас, Джемма спросила:

– Что случилось? Почему ты вдруг вскочила и убежала?

– Горизонт чист?

– Мы одни, но это ненадолго. Сама понимаешь – сейчас большая перемена, время обеда, и…

Дверь снова распахнулась, и кто-то поинтересовался:

– Что, все кабинки заняты?

– Нет, все свободны, – ответила Джемма. – Кроме этой. У нас пятиминутка эмоциональной разрядки.

Девушка ничего не ответила, но я предположила, что она понимающе кивнула. В женских туалетах часто прячутся, чтобы поплакать.

– Выходи, – повторила Джемма и легонько постучала в дверь. – Давай поговорим в другом месте.

Из соседней кабинки послышался шум бьющейся о фаянс струи и клацанье набираемого текста.

Я тихонечко вздохнула. Джемма права, отсюда надо выбираться. К счастью, мы с Эванджелиной можем общаться без слов. Я молча указала на свою шею, туда, где бабочка проводит большую часть времени. Эванджелина покачала усиками, забралась мне на руку, заползла под рубашку и устроилась на своем излюбленном местечке.

Я встала и отперла кабинку. Джемма отскочила на несколько шагов, чтобы не получить дверью по лбу, и криво улыбнулась:

– Твои спагетти остынут.

Я невольно улыбнулась в ответ. Как ни старайся, а рядом с Джеммой трудно долго грустить.

Джемма приобняла меня за плечи, и мы вернулись в столовую. Джиджи ждала нас, отложив в сторону свой бутерброд, а это говорило о многом.

– Простите, – сказала я, когда мы с Джиджи расселись по местам. – Все дело в леденце.

Девочки уставились на меня так, словно я заговорила на иностранном языке.

– Все дело в леденце, – повторила я, чувствуя, как в горле снова встал ком. – Маэль угощал меня такими же, я ни с чем их не спутаю. Леденец стал последней каплей. Я не хотела плакать здесь, у всех на глазах, поэтому убежала.

– Что ж, это… дурацкое совпадение, – сказала Джемма. – Но не более того. Просто совпадение. Скорее всего, ты еще не раз с таким столкнешься. Нельзя терять самообладание только потому, что что-то напомнило о Маэле. Ты наверняка поедешь по тому же маршруту, по которому ездила с ним, или встретишь парня с таким же цветом волос. Или…

– Знаю, – перебила я. – Понимаю, к чему ты клонишь. Я и правда хочу взять себя в руки, но все случилось только вчера… Ночью я почти не спала, и тело у меня будто ватное. Кроме того, я взволнована и сбита с толку… Как тут расслабиться? Маэля тяжело ранили, он выглядел просто ужасно! Сами знаете – Аид его отец, а значит, может его убить. Навсегда убить. Но даже если Маэль умрет не полностью, если умрет лишь его тело, то я все равно его потеряю, и… – Я запнулась, голос меня не слушался. – Нам нужно придумать план. Нам срочно нужен план.

– И мы его придумаем, обещаю! – сказала Джиджи, схватив меня за руку. – Мы тебе поможем! Ливия, ты не одна! Кроме нас, у тебя есть Эдип и Энко. И Гермес, который обязательно объявится. А теперь в нашей компании еще и Ноа! И Афродита с Адонисом – они же тоже обещали помочь? Вместе мы сделаем все возможное, чтобы как можно быстрее освободить Маэля! Я искренне верю, что он еще жив. Между вами есть связь, ты бы почувствовала, если бы он умер.

Я кивнула. Джиджи права. Не сомневаюсь, что почувствую, если Маэль умрет.

Джиджи медленно выпустила мою руку из своей.

– А сейчас надо прислушаться к гласу рассудка, что-нибудь съесть и пойти на уроки. После решим, что делать дальше. Возможно, к тому времени Гермес даст о себе знать. Не думаю, что он стал бы тебя игнорировать, не будь у него веской причины. Скоро мы узнаем, почему он так поступает. А еще можно встретиться с Эдипом. Или с Энко. Странно, что он даже не написал, хотя был первым помощником в очереди!

– Написал, – тихо отозвалась я. – Я пока не ответила.

Девочки наградили меня укоризненными взглядами.

– Ты ведешь себя совсем как Гермес. Это не очень красиво, – заметила Джемма.

– Знаю, я и сама не в восторге, – ответила я и принялась за спагетти с сыром. На вкус они были как солома, и я отложила вилку в сторону. – Давайте пойдем в библиотеку и поищем информацию про Олимп. Может, существует какая-нибудь легенда о том, как туда добраться.

Джемма, которая уже успела прикончить свою порцию спагетти, кивнула. Джиджи закрыла крышкой свой контейнер с едой. Я хотела было выкинуть леденец, но потом передумала и засунула его в карман джинсов.

– Хорошо, тогда за дело, – сказала я. – Все, никаких больше нытья и слез!

– Настроение у тебя меняется, как у героини голливудского фильма, – заметила Джиджи, покачав головой.

– Или как у пациентки психушки, – добавила Джемма и засмеялась, уворачиваясь от крошек орехового хлеба, которые я в нее кинула.

* * *

Наши поиски не увенчались успехом. Похоже, за всю историю человечества никто не удосужился записать дорогу на Олимп. Конечно, я была разочарована. Вдобавок ко всему большую часть перемены пришлось потратить на домашку. По политике так вообще задали сочинение, которое я написала кое-как, скомпилировав сочинения своих подруг. Когда я поблагодарила Джиджи с Джеммой за помощь, у меня на глаза снова навернулись слезы. Как же здорово, что у меня такие подруги! Джиджи тоже всплакнула, а Джемма обняла нас обеих.

– Сами знаете, мы – команда психов, – прошептала она.

Нам сразу вспомнилось, как вытянулось лицо Ноа, когда Эдип одним махом раскрыл секрет о том, что я нимфа, Энко – полубог, а Эванджелине три тысячи лет. Мы зашлись хохотом и не смогли остановиться даже тогда, когда нас выставили из библиотеки.

На протяжении оставшихся уроков я вспоминала об этой забавной ситуации каждый раз, когда на меня накатывали грусть и отчаяние. И вот каким-то чудом мне удалось пережить учебный день.

Наконец вырвавшись на свободу, мы с девочками принялись обсуждать, где и когда встретимся. Стоило выйти из школы, как я машинально посмотрела на другую сторону улицы и резко остановилась. Ощущение дежавю обрушилось на меня словно удар под дых. Энко стоял в том же месте, где стоял Маэль, когда ждал меня из школы. Я с силой сжала губы и испугалась, что вот-вот почувствую на языке привкус крови.

Мои одноклассники узнали Энко сразу – «Гарпии» были на пути к тому, чтобы стать одной из самых популярных рок-групп Парижа. Захихикав, некоторые девчонки схватились за телефоны. Я спряталась за Джеммой, пытаясь перевести дух.

– Там Энко, – сказала Джиджи, поворачиваясь ко мне. При виде моего лица она помрачнела. – Хочешь, я скажу ему, что ты не желаешь его видеть?

Я покачала головой.

– Нет. Он ведь специально сюда приехал. Думаю, он хочет помочь. А заодно и доказать, что умеет быть милым, не умасливая всех безвкусными комплиментами.

– Осознание проблемы – первый шаг к ее решению, – пробурчала Джемма, заслоняя меня собой. – Впрочем, мы говорим о полубоге с бессмертной душой, так что осознание несколько запоздало.

– Он – мужчина, – сказала Джиджи так, будто это все объясняло, и пожала плечами.

Я почувствовала, как уголки губ невольно приподнялись. Что бы я делала без этих двоих и без их метких высказываний?

– Возражение принято, – сказала Джемма, согласно кивая.

Тем временем Энко, провожаемый восхищенными взглядами, перешел через дорогу. Стоило ему ступить на тротуар, как к нему бросились фанатки. Я попятилась, пытаясь полностью спрятаться за Джеммой.

– Не хочешь осчастливить его и присоединиться к толпе фанаток? – с усмешкой поинтересовалась Джемма, оглянувшись на меня.

– Давайте дадим ему еще минутку, – со вздохом отозвалась я.

Джиджи положила голову мне на плечо и сказала:

– Короткие волосы ему к лицу.

Что ж, с этим не поспоришь. Впрочем, что бы Энко ни сотворил со своим внешним видом, он будет производить на окружающих такое же впечатление.

Фанаток вокруг него собиралось все больше и больше. Джемма окинула их оценивающим взглядом и повернулась к нам.

– Может, притащить сюда стулья и попкорн, пока ждем?

Я невольно рассмеялась.

– Не заморачивайся. Идите, займитесь своими делами. Я подожду, пока уляжется волнение, а потом поболтаю с Энко. Наверное, он злится, что я не ответила на его сообщение, а отповедь я и самостоятельно выслушаю.

– Давай я все-таки останусь с тобой? – нахмурившись, спросила Джемма.

– Нет, – отмахнулась я. – Ты же собираешься встретиться с Ноа. Попробуй привести его в чувство. Думаю, он еще не до конца отошел от вчерашнего. Позаботься о нем. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь еще сошел с ума. Хватит с меня одного Эдипа.

Джиджи захихикала и по-дружески ущипнула меня за руку.

– Эдип и правда произвел фурор своим появлением. Удивительно, как ему удалось так метко описать нашу мифологическую шайку. В тот момент я даже удивилась, что не сошла с ума от всего происходящего.

– Ну ты – крепкий орешек, – ответила я.

Джиджи широко улыбнулась.

– Благодарю. Пообещай, что не позволишь Энко вывести тебя из равновесия.

– Уверена, все будет в порядке.

Джиджи взглянула на экран телефона и сказала:

– Хорошо. Если выдвинемся сейчас, то успеем на следующий поезд. – Она посмотрела на Джемму. – Ну что, пойдем?

Джемма, в свою очередь, повернулась ко мне.

– Дай знать, если тебе понадобится наша помощь. Договорились?

Я кивнула.

– Девочки, вы уже столько всего сделали! Я безгранично благодарна вам за помощь и поддержку. Я напишу, если появятся новости.

Мы обнялись на прощание, а потом девочки направились вниз по ступенькам. Я же подошла к перилам, возле которых, разбившись на группки, тусовались ученики. Меня при всем желании нельзя назвать высокой, поэтому я с легкостью смогу затеряться в толпе. Я решила подождать, пока Энко сфотографируется со всеми своими фанатками. Не хочу, чтобы он подходил ко мне на глазах у всех. Мое положение в школе и так непрочное, не хочу, чтобы одноклассницы позеленели от зависти. Тем более все не так, как кажется! Энко меня не интересует, во всех смыслах не интересует, а уж в романтическом – так тем более. Поэтому я оставалась в укрытии, пока фанатки не разошлись.

Оглядевшись по сторонам, Энко вытащил телефон. Тогда я покинула свое укрытие и спустилась к нему по лестнице. Как же непривычно видеть его с короткой стрижкой! С длинными волосами Энко казался эфирным существом, сошедшим на эту землю, а с короткими превратился в красавчика-студента, которому впору подрабатывать на подиуме. Новая прическа лишала Энко небрежной дерзости, зато подчеркивала черты лица. Становилось ясно, что на самом деле он еще красивее, чем казалось раньше, просто длинные волосы это скрывали.

– Почему ты не отвечала? – спросил Энко вместо приветствия. Он выглядел раздраженным и уставшим, его голос звучал хрипло, как наждачная бумага, а синяки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи.

– Привет. – У меня не оставалось ни сил, ни желания спорить, к тому же благодаря Гермесу я прекрасно знала, каково это, когда тебя игнорируют. – Прости. На меня сейчас столько всего навалилось…

Выражение лица Энко сразу смягчилось.

– А ты прости за наезд.

Он опустил взгляд и провел рукой по волосам. Похоже, он и сам еще не успел привыкнуть к короткой стрижке.

– Следовало написать тебе хоть пару слов.

Энко вздернул подбородок, наши взгляды встретились, и у него в глазах я увидела огонь. Тот самый огонь, о котором мне рассказывал Маэль. Всполохи пламени почти скрыли голубую радужку. Энко стиснул челюсти с такой силой, что они хрустнули.

– Ты не отвечала, и я подумал, что он добрался до тебя.

Я сразу поняла, что Энко говорит об Аиде, своем отце и повелителе подземного мира. Вчера в катакомбах я дала отпор. А еще я разозлила его жену Персефону, когда ходила к ним в гости в царство мертвых. Да уж, пожалуй, на звание любимой невестки можно не рассчитывать.

– Мне очень жаль, я не хотела заставлять тебя волноваться. Я все время провела дома, у себя в комнате. Пыталась связаться с Гермесом. Ничего необычного не произошло.

Энко громко вздохнул. Огонь у него в глазах исчез, как потушенное пламя свечи.

– Нельзя терять бдительность.

Я кивнула. Интересно, получится ли у меня заснуть теперь, когда я знаю: даже Энко беспокоится о том, что его отец будет мне мстить? Выходные не за горами, и я собираюсь провести их дома. У родителей бурная общественная жизнь и снова какие-то планы, чему я очень рада. Мне не улыбается перспектива объяснять, почему у меня заплаканные глаза.

– Я не могу связаться с Гермесом, – сказала я. – Он не отвечает на мои сообщения, и я без понятия, как у Маэля дела. Это сводит меня с ума. Можешь у кого-нибудь узнать, что происходит?

Энко внезапно почувствовал себя неуютно.

– Ливия…

В груди неприятно кольнуло.

– Ты вроде говорил, что хочешь помочь? Если нет, то зачем вообще пришел?

– Я и правда хочу помочь.

Казалось, мои резкие слова его задели, и я тут же о них пожалела. Что происходит, я же совсем не такая! Я не хочу быть такой! Почему веду себя так недружелюбно и невежливо? Почему кидаюсь с обвинениями, когда Энко даже приехал ко мне в школу, чтобы узнать, как у меня дела и почему я не отвечаю на сообщения.

– Прости, – прошептала я, коснувшись его руки. – Я не в себе. Пожалуйста, не обижайся. – Я глубоко вздохнула, стараясь придать своему голосу спокойствия. – Я очень рада, что ты хочешь помочь. У тебя есть какой-нибудь план?

– Я тоже пытался связаться с Гермесом. Маэль когда-то давно дал мне его номер – на всякий пожарный. Думаю, Гермес либо потерял телефон, либо у него неприятности и телефон у него отобрали на Олимпе, либо он игнорирует нас, потому что у него есть дела поважнее.

– Поважнее Маэля?

– Нет, – трезво ответил Энко. – Поважнее статистов, которые не играют никакой роли в судебном процессе над Маэлем.

Я зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Вот что Энко думает о Гермесе? О веселом, несколько эксцентричном посланце богов, который всегда был ко мне так добр? Неужели Гермес считает нас «статистами», не достойными хотя бы коротенького сообщения? Мне больно в это верить!

– Есть определенные правила, – продолжил Энко. – Ты слышала о них в катакомбах. Для Гермеса правила превыше всего, и здесь он прав. На правилах держится все наше сообщество. Они довольно строгие и поначалу могут показаться устаревшими, но благодаря им богам удается сосуществовать. Благодаря им сохраняется мир. Тех, кто нарушает правила, наказывают. Даже не можешь представить, какому суровому наказанию они подвергаются! Наши человеческие жизни не имеют значения, они – просто время между началом и концом. Они повторяются снова и снова. Наши человеческие тела – не более чем инструмент. Поэтому если мы нарушаем закон, то, согласно правилам, наказанию подвергается душа – дремлющее внутри нас наследие многих тысячелетий. Олимпийцы не станут убивать Маэля. Суд не закончится, если он умрет от полученных травм. Они накажут его душу. Будут держать ее в плену до тех пор, пока он не отбудет свое наказание.

На глаза снова выступили слезы. Неужели я ничегошеньки не могу сделать?! Неужели эти дурацкие правила будут решать мою судьбу, хотя я не богиня и даже не полубогиня?!

Прищурившись, Энко окинул меня внимательным взглядом.

– У тебя что, новые духи?

Почему он так резко сменил тему?

– Эм-м-м… вообще-то нет. А что?

– Не знаю. На мгновение мне показалось, что…

– Энко! Как здорово, что мы снова встретились! – послышалось сбоку. Я невольно вздрогнула и вжала голову в плечи, понимая, кто к нам присоединился. Это же Карли, моя «обожаемая» одноклассница! Просто прекрасно.

Энко уставился на Карли, словно пытаясь вспомнить, знает ли ее.

Карли оскалила зубы в ужасающе широкой улыбке. Она раскачивалась с пятки на носок, и ее грудь колыхалась в такт движениям.

– Я была на твоем концерте в катакомбах, там мы и познакомились. Я – подруга Ливии.

Я чуть не подавилась. Подруга? Какие громкие слова!

Энко кивнул и одарил Карли уверенной улыбкой рок-звезды.

– Вот как. Привет, – сказал он, понизив голос аж на октаву. – Рад встрече.

Карли улыбнулась еще шире, хотя, казалось бы, куда еще! В лучах полуденного солнца ее неестественно выбеленные зубы сверкали, словно лед на солнце.

– И что же привело тебя сюда?

Мы с Энко переглянулись. Мы хотели поговорить наедине, это же очевидно! Но, видимо, не для Карли.

Энко прочистил горло и сказал:

– Ну я хотел забрать Ливию и…

Карли искусственно засмеялась.

– Опять Ливия! Ну естественно. Что вы все в ней находите? – Карли окинула меня беглым взглядом и с застывшей на лице улыбкой повернулась к Энко. – Неужто безбашенный катафил Маэль Анжу сегодня занят и ты его замещаешь?

От удивления у меня чуть челюсть не отвалилась. С какой стати Карли лезет в мою личную жизнь?! С кем я встречаюсь – это совершенно не ее дело, более того, какое право она имеет рассказывать об этом Энко?!