Текст книги "Сирена"

Автор книги: Кира Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Не знаю, сколько еще я просидела в гостиной, но когда дом смолк, по лестнице спустился Акинли. Он смотрел на меня с ласковой улыбкой – о, я ее помнила еще по первой встрече.

– Не знаю, сказали тебе или нет, но ты переночуешь здесь. Надеюсь, ты не против?

Я улыбнулась и кивнула. Будто ему надо спрашивать разрешения.

– Ты голодна? – спросил он.

Я покачала головой.

– Ты уверена? Вечер выдался долгий. Я с удовольствием накормлю тебя ужином.

Снова нет, с благодарной улыбкой.

– Ладно. Но ты, наверное, устала. Пойду поищу тебе для сна что-нибудь менее… – Акинли помахал в воздухе рукой, подбирая слово, – кружевное. Ты будешь спать там. – Он указал на дверь за моей спиной и снова исчез наверху.

Я подошла к двери и заглянула внутрь. Как и говорилось ранее, мне отвели гостевую комнату по соседству с гостиной. Судя по доскам пола и расположению, я догадалась, что когда-то она была крыльцом. Но потом по каким-то причинам достроили стены и новое крыльцо снаружи. Большой эркер выходил на Океан. Среднее окно эркера было открыто. Видимо, в Порт-Клайде нет преступности.

Ее волны катились спокойными, ровными грядами. Я посмотрела на Нее и вдруг высунула язык, как ребенок. Вряд ли я нарушила какие-то правила, но явно ходила на грани дозволенного. И меня окрыляло, что Она ничего не узнает. Не думаю, что хоть раз в жизни сделала что-то назло. С другой стороны, я осталась у Акинли не только из вредности. Он как раз вернулся и нашел меня в своей бывшей комнате.

– Лучшее, что могу предложить. Джулия уже спит, а большинство моих вещей тебе не подойдет.

Акинли протянул мне пару просторных трусов – придется заколоть их булавкой, чтобы не спадали, – и зеленую футболку, из которой вырос. Мальчишки никогда не выкидывают свои вещи, даже когда приходит пора. Акинли вышел, закрыл за собой дверь, и я переоделась. Как странно. Немного неприлично, но единственное, что мне, кроме этого, оставалось, – спать в платье. А я не хотела чувствовать на коже Ее присутствие, да и обижать Акинли тоже не стоило.

Выйдя из комнаты, я обнаружила его на диване, где сидела ранее, – в пижаме перед телевизором. Милый, типично американский мальчик. Я нашла свой листок бумаги и попросила булавку, на ее поиски ушло несколько минут. Когда я убедилась, что трусы с меня не упадут, то сумела немного расслабиться. Но все равно чувствовала себя полуголой.

– Хочешь немного посидеть перед сном? Посмотреть телевизор? – предложил Акинли.

Поскольку я не знала, когда придется его покинуть, то кивнула, и мы сели вдвоем на диван. Я сжалась в клубок, лишь бы как-то прикрыться, настолько неуверенно я себя чувствовала. Акинли решил, что мне холодно, взял со спинки дивана плед и кое-как накрыл меня. Шла реклама, но даже по ней я могла сказать, что мы смотрим спортивный канал. Я никогда не увлекалась спортом и мало о нем знала. Я слышала, что многие парни любят футбол. Интересно, сейчас футбольный сезон? На смену рекламе пришли огромные мужчины в обтягивающих трико.

Акинли заметил мое недоуменное выражение и рассмеялся:

– Это соревнования силачей. Всегда смеюсь, когда на них смотрю.

Мы наблюдали, как мужчины переносили холодильники, поднимали гладкие камни и перекатывали на скорость огромные шины. Передача оказалась на редкость занимательной. А когда первый силач вышел, чтобы передвинуть восемнадцатиколесную фуру, я показала на экран и затрясла пальцем. Поверить не могла, что человек может быть настолько сильным! Я могла похвастать немалым запасом прочности, но даже мне бы не удалось справиться с заданием.

– Знаю, знаю! – ответил Акинли. – С ума сойти!

Я с улыбкой кивнула. У меня голова шла кру́гом. Он бросил на меня взгляд и рассмеялся. Наверное, это и есть обычная жизнь. Иногда я чувствовала себя так в компании Джиллиан, словно ничем не отличалась от остальных людей.

В промежутках между соревнованиями Акинли задавал вопросы, и я писала ему ответы. К счастью, вопросы оказались достаточно простыми.

– Какое у тебя любимое блюдо?

Пирожные. Любые! Да и вообще все сладкое.

– Могу понять. Пирожные я тоже люблю, да и шоколадные кексы хороши. Мм…

Я согласно закивала.

– Хотя сам я больше по части пиццы, – продолжал Акинли. – Ладно, а любимый цвет?

Синий.

– Серьезно? Я думал, розовый. Вроде все девочки любят розовый.

Я закатила глаза.

– Ладно, ладно! – засмеялся он. – Я ошибался, признаю. К тому же на тебе было синее платье, когда я тебя нашел. Ты его сама выбирала?

Я не знала, как ответить. Честным ответом было бы «нет», но вдруг я не должна этого помнить? Если на то пошло, могу ли я помнить, что люблю пирожные? Наверное, я выглядела погруженной в глубокие раздумья, чего и следовало ожидать. Как сложно. В конце концов я пожала плечами.

– Ясно. Мне тоже нравится синий. Что еще… О, а какое у тебя любимое время года?

Осень.

– Почему осень?

Я на миг задумалась.

Наверное, мне нравятся перемены. Природа умирает, но все выглядит таким красивым. И осень предсказуема. Зима может быть слишком холодной, весна дождливой, а лето сухим. Но осень всегда прекрасна.

– Ого! Мне нравится, как ты излагаешь свои мысли. Наверное, я думаю так же, но не сумел бы подобрать слов, – улыбнулся Акинли. – Если ты любишь осень, тебе здесь понравится. Потрясающе красиво! Надеюсь, ты ее увидишь.

На меня нахлынуло странное чувство. Он хотел, чтобы я осталась здесь надолго? Сам Акинли выглядел так, словно вот-вот зальется краской.

– Э-э… Что еще? Ты любишь музыку?

Время текло непринужденно, и я не заметила, что уже поздно. Мне сон не нужен, но Акинли необходимо спать. Так что я указала на часы, на себя и затем на свою комнату, избавив его от неловкости.

– Да, ты права. Пора спать. – Как ни странно, ему явно не хотелось уходить, как и мне. – Тебе не страшно? Нормально заснешь? Я могу посидеть, пока ты спишь.

Я потрясенно уставилась на него, и Акинли неверно истолковал мое удивление.

– Ой, прости. Я не хотел тебя пугать. Просто подумал, что у тебя выдался плохой день и ты можешь бояться ночевать одна.

Я не знала, как изобразить беспомощность, так что с надеждой поглядела на него и замахала руками, показывая, что он может войти в комнату.

Да, у меня будут проблемы. Я уже успела к нему привязаться. Рядом с Акинли я чувствовала себя как дома, но долго продолжаться это не может. Я и сама понимала. Мне осталось отслужить девятнадцать лет. Через девятнадцать лет у него будет жена, а возможно, и дети. Почему тогда мне так больно от понимания этого, ведь мы едва знакомы? Все равно нашему чувству не суждено длиться долго. К тому же я совсем не была уверена, что меня когда-нибудь снова посетит это чувство, не важно, сколько я проживу на свете. Так что я впитывала каждую отпущенную секунду.

Акинли пододвинул к кровати удобное кресло. Я забралась под одеяло и повернулась к нему. Его рот растянулся в фирменной улыбке. Я протянула ему руку, крепко сжала его ладонь и постаралась взглядом выразить всю охватившую меня благодарность.

Либо мне это удалось, либо Акинли обладал телепатией, потому что ответил: «Не за что». Он понятия не имел, что я благодарю не за временное пристанище, а за шанс ощутить то, чего ждала уже сотню лет. Даже если наша встреча продлится всего одну ночь, если он не отвечает мне взаимностью, все равно я рада.

Я притворилась, что засыпаю, и через какое-то время услышала, как он двинулся. Акинли стоял над кроватью, я слышала его дыхание. Что он делает? И тут на мой лоб легла теплая ладонь. Пальцы ласково коснулись щеки. Я не шелохнулась, хотя не представляла, как тут можно спать.

– Откуда же ты взялась, такая прекрасная и молчаливая? – прошептал он.

Я чувствовала его взгляд. Наверное, мне следовало смутиться, но я пыталась мысленно упросить его подвинуться ближе. Через несколько мгновений он на цыпочках вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Я выждала еще несколько минут. Диванные пружины дружно протестовали, пока Акинли ворочался, но вскоре он нашел удобное положение, и дом затих. Я продолжала ждать. Из гостиной доносилось легкое похрапывание. Я на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее. Затем уселась на пороге и смотрела, как он спит. Равномерное движение груди успокаивало. Я могла бы просидеть так несколько часов, не отрывая взгляда. Словно смотрела на прекрасную картину или звезды в небе. Я должна присмотреть за ним. А что, если он изменится за ночь, а я пропущу? Да я и не могла бы придумать лучшего времяпрепровождения, чем молча сидеть на пороге, неподалеку от Акинли.

Около четырех часов утра через окно в гостевой комнате я услышала Океан. Она спрашивала, где я, что со мной. Я думала, что у меня в запасе больше времени. Я не хотела возвращаться к Ней, и это, строго говоря, не нарушало никаких правил. Сейчас Она не отдавала приказов – просто дружеская забота. Но у меня не было никакого желания проявлять дружелюбие. Я задумалась, оставит ли Океан меня в покое, если не отвечать. Но ведь Она может начать искать меня в дожде или тумане. Придется откликнуться, прежде чем Она обнаружит, чем я занимаюсь.

Я умела двигаться бесшумно, тут препятствий не возникало. Но дом, с его мебелью и скрипами, заставлял меня нервничать. Я решила выбраться через открытое окно. Затем прокралась по крыльцу и пробежала до берега. Прогулка по камням доставила некоторые сложности, но вскоре я нашла, где заканчиваются валуны, и присела на краю. Океан плескалась у моих ног. Интересно, Она чувствует, что я рядом? Я спрятала свои мысли, повторяя два слова, которые необходимо донести до Нее, и сунула одну ногу в воду.

Все в порядке.

Вытащила ногу и побежала обратно, к дому Акинли. Пусть Она знает, что я все еще нахожусь там, куда Она меня доставила, невредима и по-прежнему послушна. Ну, почти.

В дом я пробралась незамеченной. Мне хотелось вернуться на свой пост на пороге, но не стоило рисковать. Поэтому я свернулась на кровати и принялась размышлять. Порой я спала просто ради удовольствия, да и чтобы привычку не потерять, ведь она понадобится мне позже. Но сегодня ничто не смогло бы меня убаюкать. Я лежала, пока обильные солнечные лучи не прогнали ночь.

Я слышала, как трое обитателей дома занимаются своими делами, но не хотела им мешать. Они считали, что я пережила какое-то испытание, так что мне полагалось быть усталой. До меня доносились обрывки разговоров, но совесть не разрешала подслушивать.

Голос Бена:

– Я отвезу Эвана, так что все в порядке.

Акинли:

– Передай ему: могу предложить ему смену, если хочет.

Джулия:

– Мне надо в город по делам. Ты не боишься с ней оставаться?

– Ее зовут Кэйлен. Даже не знаю. Она меньше меня, перепугана и одна в незнакомом месте. Может, стоит позвать подкрепление?

О, Акинли!

– Заткнись! – хором ответили Бен и Джулия.

Как мило!

Шум утих, двери открылись и закрылись, завелись моторы, и машины уехали. Через какое-то время я слышала только одного человека. Акинли что-то делал.

Около восьми он постучался в дверь, затем заглянул в комнату. Я села на постели, и он поприветствовал меня:

– С добрым утром, королева выпускного.

Видимо, дань уважения моему платью. Акинли вошел с двумя тарелками, присел на кровать, и мы принялись за еду. Особым вкусом она не отличалась, так что я заключила, что готовил он сам. Тем не менее я оценила затраченные усилия.

Акинли сказал, что Джулии и Бена нет дома, но к обеду они вернутся и мы сможем что-нибудь поделать вместе. Он уже успел позвонить в участок. Никто меня не разыскивал, по крайней мере через полицию. Он удивлялся, что никто не заметил моего исчезновения. И затем добавил то, что пролило странный, печальный свет на нашу первую встречу.

– Надеюсь, твоя семья сейчас не разыскивает тебя в панике. Мои родители постоянно обо мне волновались. Когда я уехал в колледж, мама звонила мне каждый день. Бывают такие матери, знаешь? Она всегда обо мне заботилась. Я любил ее больше всего на свете. И отца тоже. Нас было всего трое, так что мы были очень близки.

Я вспомнила о своих родителях. Они постоянно опекали меня, свою ненаглядную старшую дочь. Оберегали от любой опасности. Но самая большая опасность в моей жизни была создана моими же руками. Я потеряла их всех. И двоих братьев – а ведь я их любила – тоже.

– В начале первого курса мама заболела, так что я вернулся домой. У нее был рак. И когда мы уже точно знали, как все закончится, мне пришлось бросить колледж. Я остался с родителями и постарался отплатить ей за все хорошее, что она сделала для меня.

О нет!

– Мы с отцом строили планы. Он настаивал, чтобы я вернулся к учебе, но мне хотелось еще немного пожить с ним. Нечестно было бы сбежать и бросить его одного. К тому же мне всегда нравилось жить с родителями. – Акинли ненадолго замолчал. – Однажды отец повез маму к врачу. Я тоже должен был поехать, но что-то помешало. Какая-то глупость. Они попали в аварию и… – Снова пауза, долгая. Акинли делал глубокие, мерные вдохи. – По крайней мере, я знал, что скоро потеряю маму, но обоих сразу… – Его голос звучал сдавленно. Я видела, что ему хочется плакать, но он сдерживается изо всех сил. – Прошло уже четыре месяца, но я постоянно о них думаю. – Акинли опустил глаза.

Я вспомнила ту встречу на пляже. Каким надломленным и задумчивым он выглядел в костюме и без ботинок. Прошло как раз четыре месяца. Акинли продолжал смотреть на кровать, на тарелку, себе под ноги, лишь бы не встречаться со мной взглядом. Ему было больно. И я прекрасно его понимала.

Я взяла его за руку и принялась чертить пальцем буквы на его ладони. Ни за что на свете я не отпущу его сейчас искать бумагу. Он не сразу понял, чего я хочу, но потом стал повторять буквы вслух и догадался.

– И-М-Я. Имя? Ты хочешь знать, как звали моих родителей? – Он наконец-то заглянул мне в глаза.

Я кивнула. Акинли сглотнул и вдруг улыбнулся:

– Андреа. Маму звали Андреа. А отца – Рик.

Рик и Андреа. Те люди, что произвели на свет этого удивительного молодого человека. Те люди, по которым он скучал и винил себя в их потере. Акинли прокашлялся и снова опустил глаза:

– Ладно. Если родители тебя ищут, мы поможем вам найтись, правильно?

Мне? Как я могу сейчас думать о себе? Я сидела потрясенная. Акинли ничего не сделал, чтобы спровоцировать смерть своих родителей – как я, например, – но все равно чувствовал вину. И в тот момент я осознала, что не давало мне покоя больше всего. Дело не в том, что я стала сиреной; моя семья умерла, а я нет.

Мы с Акинли оба выжили в ситуациях, которые должны были закончиться нашей смертью. Но нам пришлось похоронить любимых людей и жить дальше.

И он не виноват. Не виноват в том, что выжил. И я не виновата, что выжила. Суток не прошло, как я мечтала умереть, лишь бы наконец-то остановить идущую в голове битву. Я эгоистично считала, будто стала единственным человеком, кто ощутил эту боль. Но я ошибалась. Передо мной сидел обычный парень, ведущий нормальную жизнь, и он чувствовал то же самое. И тут, благодаря неожиданному повороту мыслей, я вспомнила Алекса. Он и еще шестеро пассажиров выжили после кораблекрушения. Что он чувствовал до конца своих дней? Должно быть, моя смерть легла на его сердце незаслуженной ношей. Как же мы любим обременять себя!

Я коснулась колена Акинли, чтобы он посмотрел на меня. Поднесла правую ладонь к сердцу и потом положила ему на грудь. Я хотела показать, что понимаю его боль и тоже недавно потеряла любимых людей. Чтобы он перестал считать их смерть своей виной и знал: все наладится. Я хотела сказать столько всего и не могла.

Акинли накрыл мою ладонь своей. Казалось, что непоколебимое выражение, которое полагается иметь на лице всем мужчинам, сдавало позиции. Его глаза выглядели влажными, но он все еще пытался не дать воли слезам.

«Тебе не надо сдерживаться передо мной».

Я не хотела видеть мужественную маску. Я хотела его. Но не могла объяснить. Казалось, Акинли понял, что, по крайней мере, я ему сочувствую. И этого достаточно.

– Спасибо, Кэйлен, – прошептал он.

Все мысли разом вылетели из головы. Мне нравилось, как он произносит мое имя. Мы сидели на кровати и просто смотрели друг на друга. Не знаю, что отражалось на моем лице, но я видела, как сменяют друг друга его эмоции. Грусть, спокойствие, благодарность и затем… восхищение? Последнее придавало его лицу особую красоту. Я улыбнулась, видимо, с излишней теплотой. Акинли нагнулся ко мне. От неожиданности я слегка вздрогнула, но колебания оказалось достаточно, чтобы стоявшая на колене тарелка слетела на пол. Она не разбилась, но звук вывел нас обоих из транса.

Глава 7

Меня не пугала перспектива провести весь день дома, но Акинли то и дело извинялся. Мне нравилось быть с ним наедине, и вроде как он уловил мою радость. Я просто не знала, как ее скрыть. Твердила себе, что надо поступать осторожнее, что, скорее всего, мои чувства безответны. Ведь я почти ничего не понимаю в ухаживаниях, но мне показалось, утром Акинли собирался меня поцеловать. Не стоило цепляться за свои домыслы – вдруг я ошибалась. Поэтому я твердила то, что знала точно: Акинли считает, что должен заботиться обо мне, охранять и развлекать. Это я знала точно.

И все же я мечтала о поцелуе, хотя сама понимала, какая это глупость.

Причина, почему мы оказались заперты в доме, была прозаична. Единственным нарядом в моем распоряжении оказались мужские шорты и вечернее платье. Не думаю, что любой из них подошел бы для маленького городка. Я никогда не слышала о Порт-Клайде, но вряд ли он мог оказаться крупным населенным пунктом. Вид из окна не давал никаких подсказок о нашем местонахождении. С одной стороны дороги был лес, а с другой дома скрывали изгибающееся побережье. Через дорогу стояли похожие на наш домики, а за ними густая растительность, так что дальше ничего не было видно. Прямо напротив жила пожилая женщина. Вчера вечером, когда приехала «скорая», соседка прибежала к нам в слезах, поскольку решила, будто что-то случилось с Беном, Джулией или Акинли.

Меня смущало отсутствие ориентиров. Хотелось знать, где именно я нахожусь и является ли Океан единственным выходом отсюда. С другой стороны, Акинли был прав: осень в этих местах должна быть красивой.

Я провела разведку, пока Акинли принимал наверху душ. Без приглашения на второй этаж я подниматься не собиралась, к тому же он там сейчас голый.

За утро я узнала, что Бен приходится Акинли кузеном. Бен и Джулия жили вместе уже несколько лет, начиная с окончания колледжа и вступления во взрослую жизнь. Они хорошо подходили друг другу: милая, осторожная Джулия и чудаковатый, смешной Бен. Акинли переселился к ним несколько месяцев назад. Я догадывалась почему.

Акинли, вместе с Беном и двумя молодыми, сильными рыбаками, занимался ловлей омаров. Я знала, что Мэн славится омарами, и эти парни внесли свой вклад в репутацию штата. Я и так догадывалась, что Акинли занимается физической работой, поэтому немало удивилась, когда обнаружила на полке несколько книг. Судя по названиям, Акинли увлекался всем понемногу: там было все – от художественной литературы до истории. Даже несколько учебников. С другой стороны, они могли принадлежать Бену или Джулии.

По рассказам о Бене чувствовалось, что Акинли считал его старшим братом, которого у него никогда не было. Они выросли вместе, и Бен был его лучшим другом с тех пор, как Акинли исполнилось восемь. Мысль о двух шаловливых мальчишках несказанно меня забавляла.

По почтительному тону я поняла, что Акинли очень уважает Джулию. Видимо, он считал чудом, что она до сих пор терпит Бена. Акинли, без всяких сомнений, любил кузена, но очень удивлялся, что тот сумел удержать такую самостоятельную, сдержанную женщину. Не знаю. Мне Бен показался вполне приятным парнем.

По дому там и тут встречались милые семейные мелочи. На полках стояли безделушки: похоже, кто-то питал слабость к мышам. Одна подушка на диване износилась, – видимо, чье-то любимое место. На стенах и полках – фотографии в рамках. Бен и Акинли держали в обеих руках по омару и показывали друг другу язык. Джулия на скамейке в окружении группы людей, видимо родители, братья и сестры. На следующем, явно профессиональном фото Бен и Джулия сидели рядом. Лица людей, с которыми я еще толком не познакомилась, смотрели на меня со всех сторон. Этот дом принадлежал им.

Донесся звук открываемой двери.

– Душ свободен! – крикнул сверху Акинли.

Закрылась другая дверь. Мне не требовался душ, да и не хотелось, но надо казаться нормальной. Обычная девушка давно мечтала бы помыться. Я взяла свое платье, поскольку больше у меня все равно ничего не было, и поднялась на второй этаж, в единственную ванную комнату в доме. Под лестницей еще располагался маленький туалет, без ванны. Ступеньки я одолела быстро, Акинли что-то делал в своей комнате. Дверь в спальню Бена и Джулии была открытой. Обстановка в большинстве своем отличалась женственностью, но присутствовал и некоторый беспорядок, что мне понравилось. Еще одна небольшая комната походила на кабинет. Окно в ней было открыто, но я не увидела ничего, кроме деревьев.

Я быстро приняла душ. Теплая вода приятно щекотала тело, но вызывала тревогу. Она не должна почувствовать меня здесь, но все равно стекающая по коже жидкость напоминала об Океан. Да и платье вызывало сомнения. После неудобства в душе мне не хотелось надевать то, что принадлежало Ей. Выиграло тщеславие. Я привыкла к вещам Акинли и чувствовала себя в них комфортно, но платье смотрелось на мне лучше. Напоследок я расчесала пальцами волосы, чтобы они распались на локоны, и вышла из ванной.

Легко сбежала по лестнице и обнаружила Акинли в кухне, над полной тарелкой. Мы же только что ели! Возможно, в прошлой жизни я тоже постоянно ела и просто не помнила об этом. Акинли стоял босиком, в простых джинсах и черной футболке. Я уже заметила, что он силен, ведь он донес меня сюда из леса. Но когда я увидела, как обтягивает мускулы ткань, щеки залило краской. Если я не смогу держать воображение в узде, ситуация значительно ухудшится. Акинли поднял голову от тарелки, бросил взгляд на мое платье, вздохнул, но тут же улыбнулся:

– Погоди-ка. Никуда не уходи.

Он бегом направился вверх по лестнице. Я слышала, как хлопают ящики комода. Минуту спустя он сбежал обратно в красном шелковом галстуке и широком серебристом кушаке, надетом поверх футболки.

– Вот так, – заявил Акинли, поправляя галстук. – Теперь ты не будешь чувствовать себя не в своей тарелке.

Я выдохнула смешок. Подавить звук было сложно, но я просто не могла удержаться, настолько меня рассмешила выходка.

С ручкой и бумагой в руках он отвел меня в гостиную, где мы провели почти все утро. Акинли переключал каналы, и тут я заметила небольшую коллекцию фильмов.

А какие из них твои любимые?

Он вытащил кассету с незнакомой мне обложкой – судя по всему, комедию.

– Смотрела?

Я покачала головой.

– А ну-ка немедленно на диван!

С улыбкой я плюхнулась на диван и зашуршала платьем, устраиваясь поудобнее. Акинли включил фильм и сел рядом, но не слишком близко.

Фильм оказался глупым. Смешным, но местами противным. Мне пришлось постоянно следить за собой, чтобы не смеяться вслух, и это создавало определенные трудности. И даже не из-за фильма, а из-за Акинли.

Не успели на экране появиться первые кадры, как он уже начал хихикать. Я наблюдала за ним как зачарованная и с трудом отрывала глаза, чтобы взглянуть на экран. Когда Акинли смеялся, его глаза превращались в щелочки. Он очень красив. Я не могла перестать рассматривать его.

После обеда, который я съела через силу, а Акинли проглотил с аппетитом, мы остались на кухне и решили сыграть в карты. Благодаря проведенному с подростками времени я умела играть в покер. Мы с Джиллиан специально учились, потому что Мика любил эту игру. Подруге хотелось найти повод проводить с ним больше времени, и мы каждую неделю начали посещать игры. Джиллиан стеснялась ходить одна, поэтому я тоже научилась играть и составила ей компанию. Правила и расклады мы выучили самостоятельно и даже могли выстоять против мальчиков. Поскольку азартные игры на территории школы были запрещены, наша компания вместо денег и фишек использовала конфеты «Эм-энд-эмс». Правда, никто не рисковал есть свой выигрыш, после того как он побывал в стольких руках. Перед началом игры Джиллиан всегда откладывала в сторону синие конфетки – ее любимые.

Я сама не заметила, как при воспоминании о подруге по щекам покатились слезы. Но Акинли сразу же их увидел.

– Эй, Кэйлен, что случилось?

Он нерешительно погладил меня по руке, но сочувствие возымело тот же эффект, что и теплые слова Элизабет и Миаки: слезы полились сильнее. Боль от утраты Джиллиан была так сильна, что мне хотелось завыть. Молчание превратилось в пытку. Я не открывала рот, а слезы все лились рекой. Неожиданно Акинли обнял меня одной рукой за талию. Я ему сочувствовала. Сижу себе с двумя парами и старшим валетом, собираюсь его разнести в пух и прах и вдруг разражаюсь слезами. Я не хотела смущать его, он и так столько для меня сделал.

– Хочешь поговорить… в смысле, хочешь написать об этом? – ободряюще спросил он.

Подобная формулировка не могла не вызвать улыбки.

К тому же я решила, что стоит подать пример. Возможно, тогда и Акинли перестанет стесняться меня. Но если я потеряла память, как объясниться, не усложняя ситуацию? Акинли принял мою задумчивость за робкое согласие и отправился за бумагой. Я постаралась собраться с мыслями. Акинли вернулся, пододвинул свой стул ближе и положил передо мной ручку и бумагу. Что написать? Я занесла ручку и задумалась.

Кажется, был человек, с кем я часто играла в покер.

– Вот как! Ты что-нибудь о нем помнишь?

О ней.

– Прости. Тогда о ней?

Что я могла сказать? Только правду.

Лишь то, что я очень ее любила.

– Она была с тобой? Когда ты потерялась?

Нет. Она умерла.

– О…

На минуту на кухне воцарилась тишина.

– Я понимаю, Кэйлен, ты и сама знаешь. Мне очень жаль, что первым ты вспомнила горе.

Я подняла голову. В его глазах светилось сочувствие. Я была благодарна Акинли за то, что он позволил мне погрустить. Наконец-то я встретила человека, который умеет оставить других в покое.

Я чувствовала себя неловко за то, что сижу рядом с ним в мрачном настроении, но, если мне нужно выплакаться, Акинли не станет настаивать, чтобы я перестала. В его искренности я находила своеобразное утешение.

– Если посмотреть на проблему с другой стороны, то ты что-то вспомнила. Правда ведь? Это хорошо. Ты помнишь имя своей подруги?

Я не хотела писать имя Джиллиан на бумаге. Почти святотатство.

К счастью, в этот момент дверь распахнулась – странная дверь, ведущая на кухню, – и меня спасло появление Джулии с сумками.

– Все в порядке? – спросила она.

Я видела, что от ее взгляда не укрылись ни слезы, ни наша близость.

– Да. Кэйлен кое-что вспомнила. Это не относится к ее исчезновению… Просто кое-что грустное.

– Вот как. – Джулия с сочувствием поглядела на меня.

Мне не хотелось, чтобы меня жалели. Возможно, я заслуживала жалости, но не желала ее. Я аккуратно отодвинула стул и направилась к выходу из кухни.

– Кэйлен… – ласково позвал Акинли. Он хотел знать, нужна ли мне поддержка.

Я покачала головой и вскинула руку, чтобы остановить его. Мне нужно побыть одной.

Я отправилась в комнату для гостей, прикрыла за собой дверь и прилегла на кровать, хотя и не знала, что мне приснится.

Проснулась я от звука телевизора, под крики болельщиков. И тут в гостиной кто-то выкрикнул: «Да!» – но на него тут же зашикали. За окнами стемнело – я проспала до вечера.

Я не знала, что хуже: остаться в комнате и не обращать внимания на людей, которые пригласили меня в свой дом, или напомнить о себе, заявившись в гостиную, когда они с удовольствием проводили время вместе.

Выбор пал на последнее, потому что я хотела снова увидеть Акинли. Нужно найти способ попрощаться, и уже скоро. Это утро сместило мою перспективу. Близость с Джиллиан навлекла на нее беду. Да, она бы погибла, даже если бы не знала меня, но последние моменты ее жизни протекали бы иначе. По крайней мере, она бы не чувствовала себя преданной. Я не хотела ждать, пока подвернется случай причинить боль еще и Акинли.

Хотя день вышел достаточно напряженным, я провела его с удовольствием. Теперь я знала голос Акинли, его смех. Как он выглядит после душа, с мокрыми волосами. Его лицо, бледное при первой встрече, а сейчас загорелое. Увидела, как он в задумчивости прищелкивает пальцами. Когда мы смотрим телевизор и что-то привлекает его внимание, он наклоняется вперед и ставит локти на колени. Когда он спокоен и отдыхает, то вытягивает ноги и опирается на пятки. Почесывает макушку, когда блефует при хорошем раскладе. У меня появилась масса нового материала. А если мимолетная встреча на пляже помогла мне продержаться несколько месяцев, то целого дня должно хватить на девятнадцать оставшихся лет. У меня будут лучшие воспоминания. Ведь в них Акинли не постареет – совсем как я. Он всегда будет красив и счастлив. Пока… пока не наступит день, когда я забуду о нем. Забыть Акинли… Одна лишь мысль об этом вызывала боль.

Поэтому я отогнала ее, оправила волосы и платье, сделала несколько успокаивающих вдохов и открыла дверь.

Меня ждало несколько иное зрелище, чем я ожидала.

Я увидела Джулию, Бена и Акинли, но в гостиной сидели еще двое парней и девушка, которых я не знала. Все мы с удивлением разглядывали друг друга. Я потрясла головой, и Бен засмеялся, но Акинли поспешил меня успокоить:

– Привет, королева выпускного! Рад, что ты наконец-то проснулась. Познакомься с нашими друзьями.

Я робко переступила порог. Джулия и вторая девушка уютно сидели на диванчике с журналом на коленях. Гостья наблюдала за мной с открытым ртом. Бен и гость номер один сидели на диване. Если Бен был среднего роста и телосложения, то его друг отличался крупными размерами. Вдвоем они заняли весь диван. Незнакомому парню номер два досталось кресло, а Акинли сидел на полу, около дивана, а потому я направилась к нему и присела рядом. Он тут же накрыл мою ладонь своей – видимо, почувствовал мою нервозность. Наверное, он решил, что я боюсь незнакомых людей, и частично был прав. Мне нужно убираться отсюда, и поскорее. Достаточно, что Акинли, его родные и пожилая соседка через дорогу знали о моем существовании. И вот передо мной трое новых свидетелей.

– Давай знакомиться. Рядом с Джулией сидит Кристин.

Девушка улыбнулась и помахала рукой. Она оглядывала мою фигуру с неприкрытой завистью, причем платье ее заинтересовало намного больше моей персоны. Я девушку не винила.

– Это ее парень, Джон.

Гигант на диване промямлил: «Ку». Я уже слышала это приветствие, и когда оно успело войти в моду?