Текст книги "Пешка и королева"

Автор книги: Кир Луковкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Девочка потянулась к нему, запрыгнула на колени и обняла. Ее личико сияло от счастья.

– Да ладно тебе, – сказал Марк, чувствуя себя самым счастливым и несчастным человеком на свете и дрожа от смеха, потому что Вика щекотала ему волосами шею. – Слушай, мне кажется, что нам нельзя здесь оставаться. Это опасно. Понимаешь, я попал в одну переделку… – начал было Марк, стараясь в общих чертах донести до девочки суть дела.

– Давай только я тебе покажу последние штрихи? А то будет обидно, если ты это не увидишь. – Вика потянула его в свою комнату, волоком подтащила к компьютеру, ткнула пальцем в экран и сказала, – Смотри.

Обескураженный подобным поведением, Марк стал вглядываться в фигурки людей и строения. Вооруженные фигурки, помеченные зеленым маркером, куда-то бежали, стреляя на ходу. Другие, синие, вели по ним огонь. Пункты жизни и тех, и других уменьшались, «юниты» падали и исчезали. Среди них выделялись три покрупнее и окруженные дополнительной расцветкой. Под каждой имелось имя. Вика шевельнула манипулятором и перенесла экран на другой участок карты. Под белобрысым человечком, вышедшим из-за нижнего края экрана, горело «Эл». Человечек резво отдавал приказы, продвигаясь к главному городскому генератору вместе с диверсионным отрядом.

– Тот, что с именем, это герой. Сейчас идет финальная операция, – пояснила Вика. – Мои войска продвигаются к штабу противника. Потери значительные, но противник отдает важные ключевые точки: госпиталь, военную часть, полицейское управление, Министерство. Сейчас мой офицер должен подорвать генераторы, чтобы лишить врага энергии.

Офицер Эл остановился в условленном месте, отряд окружил его и минера по периметру. Затем минер стал устанавливать бомбу. В этот момент со стороны правого верхнего угла появилось два отряда, помеченные черно-синим. Отряды открыли огонь.

– Элитные дивизии ботов! – Вика пару раз щелкнула манипулятором, вооружив отряд ракетницами и гранатами. – Долго им не продержаться.

Боты вели ураганный огонь по отряду Эла, который таял с каждой секундой, несмотря на ответные залпы. Тут минер завершил работу, и красная иконка замигала, извещая о готовности произвести взрыв.

– Отлично! Что ж, прощай Эл… – Вика щелкнула по иконке, и экран затянуло пленкой от взрыва. «Юниты» мгновенно испарились.

Марк оторопело смотрел то на экран, то на Вику. Девочка сосредоточенно отдавала приказы солдатам, ставила цели для атак и определяла направления ударов флажками.

– А как называется твоя армия?

– Сопротивление.

– Этот человек говорил со мной. Этот блондин.

– Я знаю. Привет хоть передал?

– Пе… Передал…

Девочка удовлетворенно кивнула.

– Ясно… Пойду вещи соберу, – пробормотал Марк, испытывая нечто среднее между истерикой и оцепенением.

– Ага, я сейчас, – сказала Вика, – Игра онлайновая, поэтому я дам последние приказы героям. Хотя исход уже ясен.

Они вышли из дома ближе к обеду. Город необратимо изменился за это утро. Повсюду виднелись следы разрушения. ОКО-17 исчезло. Бледно-голубое небо казалось старательно кем-то выскобленным. Из-за домов в двух местах вился дым. Снег, припорошивший ночью город, превращал улицы в несуразные декорации к фильму про войну. Кое-где лежали тела. Прохожие передвигались перебежками. В зоне для Вторых граждан, ближе к центру трещало оружие и хлопали взрывы.

– Ну и дела… – присвистнул он, довольный тем, что захватил запасную обойму.

– Не думай, будто мне не было грустно, – серьезно заявила Вика, не обращая ни малейшего внимания на происходящее.

– Ты о чем?

– Хватит придуриваться, – она внимательно заглядывала к нему в глаза. – Я о родителях своих. О маме с папой. Они вырастили меня, дали мне все, что могли. Но, когда Оракул Лонг-тауна обнаружил меня в своей базе, стало опасно. Мама и папа даже хотели сдать меня в приют. Ах, они не были готовы к такому повороту событий, и мне пришлось их уговорить. Что-то уходит, что-то приходит. Наш мир постоянно меняется, тут уж ничего не поделаешь… Это была хорошая игра, жалко, она подходит к концу. И Оракул этого города чуть не одержал верх. Но в нужный момент моя пешка нанесла свой смертельный удар. Он еще не понял, что лишен последнего хода, что я объявила ему шах и мат. Иногда достаточно одной пешки, чтобы изменить равновесие сил в свою пользу. Он так и не нашел меня, бедный Оракул. И будет искать до последнего, такова уж его природа. Ты ведь не дашь меня в обиду, мой Марк, правда?

– Правда, – бесцветно произнес он, догадываясь, что будет дальше. Девочка смотрела на него и ласково отдавала приказ, – Нам нужна машина. И мне еще надо сделать один звонок. Пожалуйста. Мне действительно надо.

Они прошли вверх по улице, нашли относительно целый седан, Марк, вспомнив старое ремесло, без особого труда вскрыл его. Машину он повел на север, а затем на запад, в обход зоны резерваций. Пару раз их пытались остановить, но он ухитрялся прорваться. Правда, лобовое стекло после таких встреч покрылось сеткой трещин и в нем появилось несколько дырок. На улицах царила анархия. Мародеры грабили супермаркеты. Остатки полиции спасались в бронетранспортерах, которые со всех сторон забрасывали бутылками с зажигательной смесью. Несколько вооруженных до зубов отрядов Сопротивления пробежало в обратную сторону, к центру города. Пролетели истребители. Пули свистели безостановочно. Когда жилые кварталы кончились, и началась пригородная зона, Марк выбрал место побезлюднее, припарковал машину и сказал Вике ждать, пока он отойдет «вон к той будке» и позвонит.

– Алло? Джо, это ты?

– Кто это? Марк?

– Да! Послушай….

– Марк, похоже, наши власти попали в глубокую задницу! А что творится с Сетью! Ее просто рвет на части! Полетело больше половины серверов! Какой-то разрушительный вирус разносит систему до основания…

– Заткнись и слушай! – сказал Марк, поглядывая на машину и на девочку, взгляд которой ощущал на себе почти физически, – Уматывай из Ап-тауна, немедленно! Это мой тебе совет.

– Но…

– Просто делай, как я тебе говорю. Пока еще есть шанс… я кое-что понял, Джо. Шах и мат.

Секунду на другом конце провода молчали.

– Причем тут детская стратегия?! – заорал в недоумении Джо.

– Найдешь меня по биопаспорту. – отрубил Марк и повесил вопящую трубку на рычаг.

Пока он шел к машине, возникла бредовая мысль. Что если они, все они, жители этого города – порождение Оракула? Программы, впаянные в человеческие тела. В Сеть уходил человек, а вместо него приходила программа, которая уже была частью личности Оракула. Марк поспешно отогнал ее, потому что сейчас отвлекаться нельзя. В пригородах еще имеется возможность напороться на патруль, и ему придется вести седан пару часов, прежде чем шпили города скроются за холмами, а Оракул перестанет смотреть на них. И тогда они, возможно, столкнутся с новой угрозой. Но все это казалось таким пустяком; люди, которые не были людьми, игра, которая обернулась жизнью, что может быть важнее и ценнее любви, волшебного чувства, когда знаешь, что кому-то нужен, и тебя любят, и можешь дарить и получать тепло, ласку и заботу? Не важно, что любовь – по приказу…. Важно, что она есть. Пусть странная. Да хоть какая.

Марк выжал сцепление и прибавил скорость. Около часа ехали в полном молчании.

– Вика. Я давно хотел тебя спросить об одной вещи. – Марк вспотел от напряжения.

– Да?

– Когда ты поняла, что отличаешься от других?

– Я знала это с самого рождения, – убежденно произнесла Вика, поправляя шляпку на игрушке. – Почему ты спрашиваешь?

– Ты знаешь, почему.

Вика молчала, разглядывая унылый пейзаж, проплывающие мимо заброшенные дома, обитатели которых давно переселились за периметр Ап-тауна.

– Когда-нибудь я состарюсь и умру, – ляпнул Марк. – Наверно, это ужасно – старость.

Вика все так же молчаливо смотрела в окно.

– Вика. У меня возникает странное чувство. Раньше я боялся тебе об этом говорить. – Марк старательно вертел руль, – Сейчас уже не боюсь. Пойми, я готов отдать за тебя жизнь. Если хоть кто-то пальцем тебя тронет, я его на лоскуты порву. Ярость придает мне силы, а злость уверенности. Но когда все хорошо, когда все нормально и опасности нет, я чувствую усталость. Как будто силы утекают из меня, как из дырявого ведра. Капля за каплей, очень медленно, но утекают. Мне не хочется абсолютно ничего, ничего, что хотелось бы нормальному человеку. То, что ты мне сказала в городе, очень насторожило меня и теперь я собираюсь задать тебе вопрос. Он связан с твоими родителями…

– Кукла Марта хочет в туалет, – заявила Вика. – Остановись.

Начинается, подумал Марк, сворачивая к обочине. Однако девочка не торопилась вылезать. Очень медленно повернула она лицо к своему опекуну.

– Знаешь, что мне в тебе нравится?

Марк помотал головой. Крупные капли пота блестели на его лбу, а руки повисли на баранке. Он глубоко дышал.

– Твои глаза. Не переживай. Ты превосходно все сделал. Ты удивлен, это хорошо. Значит, определенный шанс есть.

– Какой шанс?

– Стать настоящим человеком. Таким, как я.

– Я не… я не совсем понимаю…. – Марк смотрел на свои руки.

– Слушай внимательно. Все, о чем говорил тебе Оракул, что бы он ни говорил – правда. Потому что машина не умеет лгать. Все, кто живет в Ап-тауне и в других городах, уже не самостоятельные личности. Это ходячие клетки одного большого организма, который ознаменовал собой новый виток в эволюции. Так называемые Оракулы и Молох – это новая ступень разумной материи, которая пришла на смену человеку. Отдельная личность осталась в прошлом, люди объединяются в общности. Самая обычная замкнутость или неразговорчивость отныне считается болезнью, а тот, кто живет замкнуто, подлежит психологической обработке. Нуждается в медицинской помощи, потому что ему надлежит быть счастливым. – Вика фыркнула, – Ты видел смерть, видел, как людей убивают на улицах. Это не самое большое зло, Марк, поверь мне. Есть вещи и похуже, с некоторыми из них ты уже познакомился в Министерстве. Большей жестокости, чем принудительное счастье, я не встречала. «Адаптирование» в обмен на всяческие блага. Биопаспорт как возможность просто ходить по этой земле. Фальшь! Иллюзия! Самообман. Это настолько незаметно, что стало нормой. Ты выходишь на улицу и видишь вереницы прохожих, внешне похожих на людей. На самом деле, это безвольные, бездушные существа. Рабы города, жалкие подобия прежнего гордого человека, которые мечтают только о том, чтобы прожить новый день. Им уже ничего не нужно от жизни кроме самой жизни. Лишь бы сожрать капсулу Счастья и не думать ни о чем. Когда ты последний раз ходил в театр? В музей? Ты видел картину, написанную маслом, Марк? Хотя бы одну? Тебе кажется, что это неправильно, но такое происходит со всеми. Многое изменилось за последние годы. Наступила новая эра. И ты либо становишься частью общей системы, шестеренкой в этом механизме, либо подлежишь коррекции. Отныне независимый человек стал реликтом. Твари типа Молоха будут охотиться за уникумами вроде меня, и уничтожать их. Будни естественного отбора. Это так страшно… быть зрячим в мире слепых. Быть нормальным, когда тебя окружают одни психи, утонувшие в море виртуальных грез.

Марк посмотрел на Вику. Девочка сидела очень прямо и чуть наклонила голову. Ее щеки были влажными от слез.

– Да, именно так. Я не одна. Нас много, достаточно много, чтобы объединиться. Мы чувствуем друг друга, но постоянно кто-то погибает. Города сжирают нас, а новые индиго появляются все реже. И приходится действовать на опережение. Когда информационные системы захватили власть, и возникло прямая угроза нашему существованию, природа запустила кое-какие резервные процессы внутри нас. Чтобы мы смогли выжить как вид.

Она шмыгнула носом.

– Как ты умудрилась контролировать повстанцев?

– Так же, как и Оракул ненавязчиво контролировал всех вас. Через нейроволокно. Есть ряд хакерских приемов. Вместе с моими неординарными способностями они работали безотказно. Эти повстанцы глубоко верили в то, что делают.

– То же самое было со мной?

– Нет. Ты действовал самостоятельно. В этом и заключалось твое преимущество.

– Так значит, все это было…. – медленно проговаривал слова Марк, – не настоящее. Я сам себя обманул….

– Это еще мягко сказано. Прости. – Вика закусила губу.

У Марка возникло такое ощущение, будто по нему проехался грузовик. Отчаянно болела голова. Мир как-то сразу посерел. Тишина была просто оглушительной.

– Когда я был маленьким, мы жили рядом с мостом, по которому очень часто ходили товарные поезда. И я все время проводил на улице. Мать и отец работали, не разгибая спины. А я шлялся по закоулкам, вместе с другими ребятами. Мы жгли резиновые покрышки. Колотили пацанов из соседнего района. Воровали. Весело было, – усмехнулся он. – Помню наш квартал, в мельчайших подробностях. Семейство Тэкеров, их вечно пьяного папашу, который швырял в нас газетой каждый раз, как видел. Помню, мы решили положить что-нибудь на рельсы, когда через мост поедет очередной поезд. Хотели проверить, сойдет ли он с рельс. Я приготовил здоровенный булыжник…

– Ну и как? Сошел?

– Нет, – Марк улыбнулся прошлому, – Зато булыжник разлетелся на осколки, как шрапнель, и поранил меня в ногу. По странной случайности я запомнил номер того состава. И знаешь что? В новостях через день передавали, что такой-то поезд столкнулся с автобусом, и съехал с насыпи. Это был тот самый состав. Все сходилось, и маршрут, и номер. Я тогда подумал, что если бы не моя выходка, аварии бы не произошло…

Девочка взяла Марка за руку и легонько сжала.

– А потом нас, по распоряжению администрации города, переселили в колонию, – глухо добавил он. – Разместили на фермах. Как скотину.

Время шло, ветер лениво теребил дорожный мусор.

– Ты должен меня оставить, – вкрадчиво произнесла Вика. – Я позабочусь о себе. Все будет хорошо.

Марк вытащил пистолет. С мольбой посмотрел на Вику.

– Не надо, – чуть насмешливо сказала девочка. – Ты был подключен, а я не могу рисковать. Надеюсь, ты понимаешь.

Вдруг, где-то позади громыхнуло, да так, что дрогнула земля. Они вылезли из автомобиля.

– Game over! – засмеялась девочка. – Иди.

Секунду Марк смотрел на нее. И пошел, не оглядываясь. Воздух был чистым, дышалось легко. Солнце светило ярко, по-праздничному. А он шел туда, где в долине распластался Ап-таун, вниз по склону холма, по извилистому загородному шоссе, и одна мысль будоражила его разум. Правило из игры. Правило гласило: «Пешка, дошедшая до конца доски, подлежит обмену на любую фигуру».

Отличная была партия.

Оракул бредил. Ему казалось, что его клетки – люди, восстали против него. Что они хотят его аннигилировать. Отказываются повиноваться. Уничтожают антитела – ботов. Захватывают мозг и постепенно, нейрон за нейроном сжигают его. А всему виной какой-то застарелый вирус под названием ВИК-2051, выведенный в порядке эксперимента при помощи биотехнологий одним из его собратьев. Оракул произвел необходимые вычисления и понял, что не может предотвратить прохождение критической точки, что инкубационный период пропущен, а обычный недуг мутировал в смертельный штамм. Ресурсов его собственного организма не хватало. Обращение за помощью к Молоху чревато заражением. Каналы Кибернет он перекрыл заблаговременно, еще сутки назад. Резервную информацию скопировал в буфер. Дал сигнал опасности по примитивным каналам. Пусть остальные примут его к сведению и как-то обезопасят себя. Хотя бы проверкой. Полностью адаптированные клетки, которые сейчас отключились, медленно умирали из-за отсутствия питания. Транспортные артерии забивались. Переработка мусора прекратилась.

В какой-то момент Оракула посетило совсем уж сумасшедшее видение – словно когда-то его не было, и все клетки разрозненно существовали до него, и однажды создали. И что сам он вообще не существует. Впрочем, это последнее умозаключение было наиболее близко к истине.

Оракул задыхался от недостатка информации. Энергия постепенно уходила из его плоти и рассеивалась в пространстве, а новой не поступало. Все больше и больше клеток отмирало или выходило из-под контроля. Хаос разрушения сжирал внутреннюю гармонию его существа. Волна инфицированных фагов подкатывала к мозгу, попутно заражая нейтральные клетки. Уцелевших ботов хватит на считанные минуты. Тогда в последней, отчаянной попытке уже не столько восстановить контроль, сколько уничтожить заразу, он дал команду произвести антибиотический удар.

С крыш трех небоскребов в центре Ап-тауна стартовали ракеты с химическими реагентами среднего радиуса поражения. Ракеты поднялись на высоту в десять километров, аккуратно развернулись и устремились обратно.