Текст книги "Поединок с собой"

Автор книги: Ким Ригерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Ким Ригерт
Поединок с собой

1

– Марджори, выходи за меня замуж!

– Еще чего!

Резкая реплика вырвалась сама собой, Марджори даже подумать не успела. Но если бы и подумала, ответ был бы тот же. Нет, нет и нет! Прошли те времена, когда, услышав заветные слова от Кристофера Стоуна, она вознеслась бы на седьмое небо от счастья. Давно прошли.

А ведь как она ждала их, этих заветных слов, одиннадцать лет назад. Ну, пусть не их, пусть не предложения руки и сердца – но хоть какого-то тепла и сочувствия, понимания и душевной близости. И что же? Крис сбежал от нее после единственной ночи, что они провели вместе. Сбежал втихомолку, под покровом темноты, когда она спала. Сбежал, оставив лишь невнятную и сбивчивую записку, исполненную чувства вины и стыда.

Он, видите ли, глубоко сожалеет о том, что произошло. Он не должен был так поступать, не должен был предавать отца, ложась в постель с его невестой. А ее, Марджори, выходит, предавать можно? Как посмел он оставить ее, неопытную, робкую и наивную девятнадцатилетнюю девушку, в одиночку расхлебывать все последствия овладевшего ими безумия?

Потому что это и было самым настоящим безумием. А с другой стороны, могло ли произойти что-то более естественное и ожидаемое, чем страсть, что вспыхнула между молодыми людьми, двумя родственными душами, волей судеб сведенными вместе?

Марджори никогда не любила Джералда Стоуна, своего жениха… и отца Криса. Он нравился ей, внушал уважение, симпатию, в чем-то даже и восхищение, но не больше. За свои девятнадцать лет она вообще еще не успела узнать, что же это за чувство такое – любовь. Ее замужество должно было всего-навсего укрепить деловые связи между семьями Митчелл и Стоун. Главными силами, которые устраивали этот союз, были ее отец и сам Джералд. Даже не столько Джералд, сколько его мать Изабелла, необыкновенно энергичная и волевая женщина, до сих пор контролирующая все мало-мальски значимые события, происходящие в жизни членов семьи.

Справедливости ради следовало отметить, что Джералд и не возражал вовсе. Уж воспротивиться нежеланному браку у этого состоятельного, волевого и преуспевающего мужчины сил бы хватило. Однако предлагаемый союз его вполне устраивал, а разница в возрасте, такая значительная – двадцать невесте, сорок четыре жениху, – отнюдь не смущала. В свои сорок четыре Джералд Стоун обладал великолепной атлетической фигурой и поистине юношеской энергией. И сейчас, в пятьдесят пять лет, оставался таким же – Марджори видела его меньше года назад.

О, как молодая женщина боялась этой встречи! Ведь она бросила его, сбежала в последнюю минуту перед свадьбой, чуть ли не из-под венца. И, совсем как Крис, оставила маловразумительную записку с извинениями. Ей не хватило смелости объясниться с женихом лично. Разговор оказался отложен на целых одиннадцать лет.

Много воды утекло с тех пор. Марджори повзрослела, из робкой и неуверенной в себе девочки превратилась в решительную молодую женщину, твердо стоящую на ногах и способную прекрасно позаботиться не только о себе, но и о своем ребенке. Ничто так не способствует взрослению и переоценке ценностей, как необходимость заботиться о крошечном и необыкновенно родном существе, у которого нет никого, кроме тебя.

Но даже такой новой и самостоятельной Марджори пришлось призвать на помощь все свое мужество для разговора с Джералдом. Однако, к своему изумлению, молодая женщина обнаружила, что он преобразился. Нет-нет, воля, решительность, властность – все осталось при нем. Но ледяная неприступность, характерная для него одиннадцать лет назад и появившаяся, надо полагать, после трагической гибели его первой жены, исчезла.

Причиной столь разительной перемены оказалась новая любовь. Нашлась женщина, сумевшая сделать то, что не сумела, да и не стремилась сделать в свое время сама Марджори: разрушить преграды, которыми Джералд окружил свое сердце. Нынешний, новый Джералд был гораздо терпеливее, добрее, мягче… Ни одно из этих определений Марджори не решилась бы применить к Крису.

И неудивительно. Джералда преобразила любовь. Крис же не узнал бы этого чувства, даже если бы его преподнесли ему на блюдечке.

А уж сейчас бывший возлюбленный Марджори выглядел мрачнее тучи. Когда высокий темный силуэт возник на пороге ее магазинчика, по-диккенсовски именуемого «Лавка древностей», у молодой женщины просто мурашки по коже пробежали. А какая-то рассеянного вида старушка, битый час вертевшая в руках старинный молочник, вздрогнула и поспешила расплатиться. Кажется, вздохнула Марджори, одним потенциальным клиентом у меня стало меньше. Едва ли почтенная дама решится заглянуть сюда еще раз.

А Крис, подождав, пока за встревоженной покупательницей закроется дверь, шагнул к стойке. Вид у него был самый что ни на есть угрожающий.

Ну ничего, тряхнула головой молодая женщина. С Джералдом я справилась, справлюсь и с его сыном. Тем более что, услышав от кого-то из местных светских всезнаек, что Крис возвращается на Корфу, она сразу поняла: столкновения не избежать. Крис едет сюда именно ради этой встречи.

Но сколь ни твердила она, что этот человек уже давно ничего для нее не значит, а все же при первом взгляде на знакомое лицо ощутила, как сердце в груди ускорило бег. Прошедшие годы не слишком изменили Криса, разве что исчезли последние следы юношеской неопределенности да черты стали более резкими, мужественными и, как с досадой осознала Марджори, еще более притягательными.

Однако в черных глазах поблескивал опасный огонь, губы были сжаты в узкую линию. Тем большей неожиданностью прозвучали для молодой женщины первые же – даже поздороваться не успел! – слова Криса.

Марджори опешила. Выйти за него замуж? Да лучше взять себе в женихи гремучую змею – меньше сюрпризов. От змеи, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

Однако, похоже, удивлена была не только Марджори. Крис явно оказался не готов к отказу. В глазах его появилось откровенное недоумение.

– Ты не согласна?

– Нет, не согласна, – твердо произнесла молодая женщина и, чувствуя, что молчание грозит затянуться, с убийственной вежливостью добавила: – Спасибо за предложение.

Крис мрачно покачал головой.

– Понятно. Злишься, что я не приехал раньше, – проворчал он. – Сама виновата. Почему ты мне раньше не сказала?

Марджори фыркнула.

– Как будто ты хотел знать!

Бывшие любовники мерили друг друга напряженными взглядами. И Марджори с удовлетворением увидела, как Крис первым отвел глаза.

– Чего я хотел, сейчас совершенно неважно, – с раздражением бросил он. – Если бы ты мне сказала, я бы непременно приехал.

– Ты сбежал! Разве ты этого уже не помнишь?

– Ты была помолвлена с моим отцом!

– Именно! Но в постель легла с тобой, а не с ним! Ради всего святого, Крис, ты и вправду считаешь, что после этого я могла как ни в чем не бывало выйти за него замуж?

– Откуда мне было знать? Ведь ты же собиралась за него, – возразил Крис. – И не говорила, что тогда уже передумала.

– А ты дал мне время это сказать? Да ты же буквально выпрыгнул из моей постели. Покидал вещи в рюкзак – и был таков!

Надо отдать Крису должное, на щеках его выступил густой румянец. Резко отвернувшись, молодой человек принялся расхаживать взад-вперед по магазину.

– Ну ладно, – наконец произнес он. – Признаю, я повел себя не лучшим образом. Но я оказался не готов к подобной ситуации. Поверь, я вовсе не привык соблазнять отцовских невест. Просто не знал, как принято поступать в подобных случаях.

Он снова пронзил Марджори пристальным и тяжелым взглядом. Однако молодая женщина не дрогнула.

– Не думаю, что на сей счет существуют определенные правила этикета, – тихо ответила она. – По-моему, важнее всего в таких случаях честность.

На щеке Криса дернулся мускул. Молодой человек на миг потупился, но тут же тряхнул головой и вызывающе уставился в лицо собеседнице.

– Отлично. Хочешь честности? Будет тебе честность. Давай поговорим со всей откровенностью. То, что произошло между нами, было великолепно. Изумительно. Но неправильно от начала и до конца. Черт возьми, ведь ты же была помолвлена! И не с каким-то там неизвестным мне парнем, чувства которого я мог и не принимать в расчет, а с моим отцом. Можешь себе представить, что я испытал, как только в голове у меня чуть-чуть прояснилось? Вот и решил, что для всех же будет лучше, если я исчезну со сцены.

– Так вот оно что? – Голос Марджори звучал слаще меда, но сладость эта разила наповал. – Ты полагал, что я просто-напросто все забуду?

– Черт возьми, откуда я мог знать, забудешь ты или нет? Ведь мы и знакомы-то были дней десять, не больше.

– Никто на свете не знал меня так, как ты.

Даже сейчас Марджори больно было вспоминать, какой растерянной, одинокой, ранимой чувствовала она себя последние дни перед свадьбой. А в Крисе, к своему изумлению, обрела родственную душу. Ему, одному ему поверяла она все свои сомнения и тревоги, ему открыла сердце. И он теперь смеет говорить, что практически не знал ее!

Крис провел рукой по глазам.

– Поверь, я и правда не знал, как именно ты поступишь. И испытал жуткое потрясение, когда через полгода вернулся в Лондон и услышал, что ты сбежала из-под венца и никто даже понятия не имеет, где ты и что с тобой.

– Можно подумать, ты спрашивал!

– Представь себе, спрашивал.

– А когда тебе сказали, что никому ничего неизвестно, вздохнул с облегчением, – презрительно процедила она.

– Мои чувства давай оставим в покое. Скажи, что я, по-твоему, должен был делать, если ты даже адреса нового никому не оставила. Не мог же я приставать к отцу с расспросами! Видишь ли, в то время это была для него довольно болезненная тема.

Настал черед Марджори отвести глаза. Бедный Джералд! По отношению к нему она поступила не слишком-то честно. И все последующие годы мучилась от сознания собственной вины.

– Ну ладно, – она снова вздернула подбородок, – ты не знал, где я. Вот и отлично. Следовало бы тебе все так и оставить. Хотя, должна заметить, я вовсе не пряталась.

– Ага, – хмыкнул Крис. – Только переехала и никому не сообщила куда. Даже твои родители не знали, где ты живешь.

– Потому что они не хотели знать.

– Что?

– Я позвонила им… через некоторое время после того… ну, после дня свадьбы. Хотела все объяснить. – Как же трудно было рассказывать это, делая вид, что ей все равно! Старые раны до сих пор не зажили и болели от каждого неосторожного прикосновения. – К телефону подошла мать. Она слушать ничего не стала и отца не позвала. Заявила, что он не желает меня видеть, что я им больше не дочь. И повесила трубку.

– Боже праведный! – Похоже, известие потрясло Криса. – Мардж, честное слово, я и понятия не имел! Мне никто ничего не сказал.

– Очень может быть, что никто ничего и не знал, – пожала плечами молодая женщина. Едва ли родители стали бы всем рассказывать, что отреклись от родной дочери.

Крис обескураженно покачал головой.

– Наверное, и отец не знал. Сомневаюсь, что после такого удара гордость позволила бы ему тебя разыскивать. Он… правда, он очень переживал.

– Я не хотела… Мне очень жаль…

Марджори ничуть не кривила душой. Сейчас, после всех прожитых лет, она и вправду жалела, что тогда смалодушничала. Не надо было убегать тайком. Надо было поговорить с Джералдом. И, видит Бог, она даже пыталась. В вечер перед свадьбой, когда Джералд наконец приехал в родовую усадьбу, она собралась открыться ему. Но он был какой-то рассеянный, усталый, думал о своем и явно не хотел вникать ни в какие, как ему казалось, мелкие девичьи капризы. Дежурно поцеловав невесту в лоб, он посоветовал ей скорее лечь в постель и как следует выспаться. Завтра ночью, мол, ей выспаться не суждено.

Собственно, именно эта последняя фраза все и решила. Если у Марджори и оставались какие-то сомнения, теперь они окончательно развеялись. Лечь в постель с Джералдом после ночи, проведенной в объятиях Криса? Никогда! Она любила Криса и даже помыслить не могла о том, чтобы спать с его отцом.

– Когда осенью я видела его, – робко заметила Марджори, – он казался вполне счастливым и довольным жизнью.

– Да. Он счастлив… Теперь.

Откровенное осуждение в голосе Криса заставило ее побледнеть, но вместе с тем и придало мужества.

– Я рада. Со мной он никогда не был бы счастлив.

– Потому что ты любила меня.

Судя по тону, Крис ни в коей мере не разделял это чувство и не радовался ему. Похоже, убежденность в ее любви к нему была всего лишь одним из доводов в пользу его предложения.

– Мне исполнилось всего девятнадцать лет. И даже для них я была чересчур наивна и неопытна, – поморщилась Марджори. – Я просто вообразила, будто люблю тебя. Но с тех пор повзрослела и давно уже выкинула из головы эту блажь.

Пожалуй, сейчас она выдавала желаемое за действительное. Потому что, как ни печально, встреча с Крисом вновь расшевелила в ее душе чувства, которые она так хотела забыть.

Гормоны, строго сказала она себе. Всего-навсего гормоны. И длительное воздержание. В ней говорят примитивные инстинкты, а не что-то более глубокое. Вполне простительный непроизвольный отклик на излучаемую Крисом сексуальную притягательность. Уж ею-то природа наделила его с избытком, на десятерых хватит!

Теперь, одиннадцать лет спустя, Марджори прекрасно понимала, что именно сыграло тогда роковую роль, на какой крючок попалась молоденькая неискушенная девушка. Все просто как дважды два. Эффект новизны, эффект разрушения привычных стереотипов. Никогда в жизни она не встречала еще таких людей, как Крис. Все мужчины из круга ее отца – а иных Марджори видеть практически не доводилось – были словно скроены по одному и тому же шаблону. Богатые, преуспевающие, вечно в делах, они знали одну лишь цель в жизни: сохранить и преумножить свое состояние.

Если подумать, в этом нет ничего плохого. Не этими ли деньгами было уплачено за ту роскошь, в которой привыкла жить Марджори, за частные школы и дорогостоящие развлечения? Таких мужчин было за что уважать, но вот романтики в них не было ни капельки. А Марджори, как и всякой молоденькой девушке, отчаянно хотелось романтики!

И Крис предоставил ей сколько угодно романтики. Он не укладывался ни в какие привычные рамки. Бросил престижный колледж после первого же семестра и отправился в свободное плавание по жизни. Кем только он ни успел побывать и что только ни делал: и мыл посуду в захудалой забегаловке на Борнео, и простым матросом ходил в плавание по северным морям. Но морские глубины всегда влекли его к себе. Ему хотелось проникнуть в них, открыть их тайны, стать своим в загадочном мире, куда даже днем не проникают лучи солнца.

И он добился этого. Окончил школу подводного плавания, не брезговал никакой возможностью поднатореть в любимом деле. Дежурил спасателем на пляжах, подряжался на глубоководные работы в порту.

Рассказы его словно бы открывали перед Марджори дверь в иной, неизведанный мир – мир, о котором она могла только мечтать или, на худой конец, читать в книгах. А вот Крис не собирался ограничиваться одними мечтами и книгами.

Что и говорить, в глазах девушки, которая еще ни разу не посмела поступить так, как хочется, которая даже толком не знала, чего ждет от жизни, Крис Стоун стал настоящим героем.

На десять дней…

Горькие, отрезвляющие воспоминания помогли Марджори лучше всякого холодного душа.

– Поверь, Крис, я тебя не люблю. Так что можешь не мучиться угрызениями совести. Ты вовсе не обязан жениться на мне.

– Дело не только в тебе, – возразил он. – Дело в нашем сыне!

Вот он, решающий момент! Марджори выпрямилась, готовясь отразить атаку.

– Это мой сын! Это я его родила! Я его нянчила! Я пела ему колыбельные, читала сказки, утешала, когда он падал и ушибался!

– И даже не дала мне знать о его существовании!

– Тебя это не интересовало!

– Откуда такая уверенность?

– Ты ведь сбежал!

– А вот теперь вернулся!

– Ты нам не нужен! Так что можешь отправляться на все четыре стороны. Хоть в Африку, хоть в Антарктику. Ныряй на здоровье. Наслаждайся свободой. Ведь ты всегда этого хотел!

– Вот именно, что хотел. В прошедшем времени.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Марджори.

– То, что сейчас уже этого не хочу. И что я никуда не уеду.

Марджори ошеломленно уставилась на Криса.

– Никуда и никогда?

– Если потребуется, то никогда.

Сейчас Крис вновь сделался копией своего отца – каким тот был прежде – решительным, уверенным в себе, неколебимым. На лицо его словно опустилась непроницаемая маска.

– Так ты решил обосноваться здесь, – протянула Марджори самым приятным тоном. – И кем, с позволения спросить, ты здесь будешь?

– Отцом.

Короткий ответ заставил ее задохнуться от изумления. Вот уж что она ожидала в самую последнюю очередь. Точнее, совсем не ожидала.

– Ты?

В мире Криса не было места детям. За те дни, что молодые люди провели вместе в доме Стоунов, делясь друг с другом сокровенными мыслями и мечтами, Крис ни разу не упомянул, что хочет иметь семью.

Он нахмурился.

– Думаешь, из меня выйдет плохой отец?

– Просто удивляюсь, что тебе вообще захотелось им стать.

– А тебе… тебе очень хотелось стать матерью?

Вопрос застал Марджори врасплох. Честно говоря, узнав о беременности, она так запаниковала, что сейчас и вспоминать-то было стыдно. Однако молодая женщина мигом загнала болезненные воспоминания вглубь, не позволила им сделать ее слабее.

– Я всегда хотела детей, – произнесла она, защищаясь. – И люблю моего сына больше всех на свете.

– Да и я дождаться не могу встречи с ним.

И не дождешься! Но сказать так Марджори, разумеется, не могла. О да, больше всего на свете ей хотелось сейчас прогнать Криса прочь – прочь с Корфу, прочь из ее и Майкловой жизни. Однако, увы, это было невозможно. Факт оставался фактом: Крис отец Майкла. И нечестно было бы лишать их возможности узнать друг друга. Тем более что после знакомства с Джералдом Майкл буквально засыпал ее вопросами об отце, жадно читал все его книги, смотрел его фильмы, когда бы их ни показывали по телевизору, интересовался, приедет ли когда-нибудь папа сюда. А Марджори старалась как можно беззаботнее улыбаться и отделывалась недомолвками, как будто лично ей было совершенно все равно, приедет ли когда-нибудь Крис поглядеть на сына.

– Не сомневаюсь, что и он будет рад познакомиться с тобой, – неловко вымолвила она.

– А где он сейчас?

– Гуляет. Они с Янни, его приятелем, часто уходят почти на целый день. Устраивают целые разведывательные экспедиции, а потом хвастаются, куда успели зайти и что видели. А чем ты так удивлен?

– Я думал, он в школе…

– Какая школа? Каникулы начались неделю назад. Так что ребята целый день свободны и вернутся совсем поздно.

Ну, не так уж и поздно. Вообще-то Марджори отпускала сына на подобные вылазки при условии, что он непременно будет дома к шести часам. Но Крису знать об этом было совсем не обязательно. Не хватало еще, чтобы он весь день ошивался здесь, поджидая мальчика.

Однако Крис явно был настроен увидеться с сыном уже сегодня.

– Я уверен, что знаю, где он. Весь город обклеен афишами, что сегодня разыгрывается представление на воде – парад парусников. Какой мальчишка устоит. Пожалуй, пойду-ка туда и попробую его поискать.

Да, в логике Крису не откажешь. Но сейчас эта логика Марджори отнюдь не устраивала.

– Нет… Крис, ну как ты себе это представляешь? Во-первых, ты ведь даже не знаешь Майкла в лицо. А во-вторых, по-моему, нельзя появляться перед ним вот так, неожиданно. Я должна сначала поговорить с ним.

Как и надеялась Марджори, эти доводы заставили Криса призадуматься.

– Пожалуй, ты права, – признал он, но тут же нашел выход из положения. – Пойдем вместе. Вместе и поговорим.

– Нет. Так тоже не годится. Я не могу бросить магазин без присмотра. – И уж совсем ей не хотелось появляться с Крисом на людях. – И вообще, позволь мне сначала подготовить Майкла.

Крис нетерпеливо повел плечами.

– К чему тут готовить? И как?

– Подумай сам. Майкл так давно ждет тебя. Он-то думал, ты объявишься здесь сразу же, как узнаешь о его существовании. А прошло полгода.

– У меня были незаконченные дела. Обязательства. Договора. Я не хотел прилететь сюда лишь для того, чтобы через три дня снова улететь.

– Вот именно. Ты поступил так, как считал нужным. И тебя никто не торопил. Так не торопи же и нас с Майклом.

– Хорошо. У тебя есть время до завтра.

– Но…

– Марджори, а сколько тебе надо времени? Просто скажи ему, что я приехал, – и вся недолга. А дальше уж мы с ним сами разберемся.

– Но…

– Обещай, что скажешь ему сегодня же вечером. А не то я отправлюсь прямиком в порт. А не найду сына там, вернусь и буду ждать здесь.

– Ладно. Я поговорю с ним. Сегодня же, – недовольно согласилась молодая женщина.

– Ловлю на слове, – кивнул Крис. – И скажи, что я приду к вам завтра утром.

Марджори раздраженно тряхнула головой.

– Да приходи, когда захочешь. Все равно ты так и сделаешь, – пробормотала она.

Крис не ответил. По губам его скользнула тень улыбки, он повернулся и молча направился к двери. Однако с порога вновь поглядел на Марджори.

– И не вздумай сбежать, – предупредил он.

Молодая женщина в сердцах хлопнула каталогом товаров по стойке.

– Сбежишь от тебя, как же! А до чего же хотелось бы!

На лице Криса отразилось мрачное удовлетворение.

– Так, значит, до завтра. Увидимся.

В ушах Марджори это обещание звучало неприкрытой угрозой.

Итак, она не хочет выходить за него замуж.

Что ж, Крис не так уж и удивился отказу, ведь Марджори не удосужилась даже сообщить ему, что он стал отцом. Черт побери! Эта мысль до сих пор приводила его в бешенство. Неужели она и вправду решила, что ему плевать, есть у него сын или нет? Что его это даже не заинтересует?

Даже сейчас в груди у него все переворачивалось при воспоминании о том, как отец сообщил ему, что встретил на Корфу Марджори.

Крис столько лет старался не думать об этой женщине, гнал из памяти дни, что они провели вместе.

С самого начала ситуация складывалась – нарочно не придумаешь. Словно сама судьба свела их в фамильной усадьбе Стоунов близ Борнмута. За две недели до свадьбы отца Крис, которому недавно исполнилось двадцать три, наконец решил устроить себе давно заслуженный отпуск и приехал в усадьбу, где не оказалось еще никого из семьи. Совсем никого, если не считать совсем молоденькой девушки с огромными испуганными глазами. Именно она и оказалась невестой отца. Поскольку пышная церемония должна была проходить в фамильном гнезде Стоунов, будущую новобрачную отправили туда заранее – проследить за предсвадебными приготовлениями. Торжество намечалось поистине грандиозное.

Вообще-то компанию Марджори должна была составить Изабелла Стоун, мать жениха и бабушка Криса. Но «вдовствующая королева», как прозвали сию властную даму в семье, умудрилась совсем не по-королевски подхватить банальнейший грипп, так что невеста оказалась предоставлена сама себе. К приезду своего будущего пасынка она успела прожить в «Вязах» уже больше недели и – как очень скоро стало ясно Крису – провела это время, по большей части волнуясь и переживая из-за близящегося бракосочетания.

– Ну о чем тут тревожиться? – осведомился Крис. На его взгляд, никакая свадьба никакими страшными последствиями грозить просто не могла. При одном условии: женихом будет не он.

Зато Марджори, судя по всему, находила просто-таки уйму поводов для тревог, но упорно отмалчивалась. А когда Крис стал настаивать, раскраснелась, как алая роза, и прошептала:

– Твой отец.

– Отец? А что с ним не так? Умный, красивый, сильный, богатый… и в самом расцвете сил.

– О да. Просто само совершенство, – еле слышно прошептала Марджори.

Вот тут-то бы ему и понять, что дело и впрямь неладно. Что такая робкая и неискушенная девушка едва ли годится в жены его отцу. Во всяком случае, пока тот относится к ней всего лишь как к носителю некой социальной функции, а не к реальному человеку со своими надеждами и чаяниями. Однако Крис не привык размышлять о человеческих взаимоотношениях. В его глазах отец, пусть властный и упрямый, был добрым, честным и вообще лучшим из мужчин. О чем он и не преминул сообщить ей.

– В том-то и беда, – заметила Марджори. – Как мне судить, лучший ли он из мужчин, когда я вообще ничего о мужчинах не знаю?

– Как тебя тогда угораздило заключить помолвку?

– Отец представил меня Джералду.

Ну разумеется. Какая классика: отец выдает дочь за делового партнера! А еще говорят, что на дворе двадцатый век!

Но даже если и так, все равно они казались вполне подходящей парой. Один и тот же социальный слой, сходное образование, один и тот же круг знакомых.

Кроме того, Крису и в голову не приходило, что его отец может быть равнодушен к невесте. Ну какой мужчина в здравом уме и трезвой памяти мог бы остаться равнодушным к такому созданию? Тоненькая как тростиночка, с огромными карими глазами и вьющимися каштановыми волосами, она напоминала трогательного олененка. Но при этом фигурка у «олененка» была просто загляденье. Если бы Крису пришла в голову фантазия вообразить девушку своей мечты, девушку, на которой он хотел бы рано или поздно жениться, он вообразил бы именно Марджори и, чего доброго, позавидовал бы отцу.

Однако меньше всего на свете молодой человек помышлял о том, чтобы связать себя узами брака. Поэтому в ответ на робкую, почти невысказанную жалобу Марджори весело улыбнулся.

– Хочешь побольше узнать о мужчинах? И о моем отце? Тогда держись поближе ко мне: говорят, я очень на него похож.

Вот так и вышло, что молодые люди, переложив львиную долю обязанностей Марджори на штат вышколенных слуг, почти все время проводили вместе. И надо сказать, очень даже неплохо проводили.

Честно блюдя интересы отца, Крис счел своим долгом сообщить Марджори как можно больше сведений о нем и обо всей их семье в целом, чтобы будущая новобрачная скорее освоилась в новом окружении. Он рассказал, как отец возился с ним и его младшим братом Ларри в детстве, после смерти их мамы. Как не жалел времени и сил на то, чтобы лишний раз приехать домой, оторвавшись от дел. Как учил их ездить верхом, играть в гольф. Как прививал вкус к литературе. И как страшно они поссорились, когда выяснилось, что Крис вовсе не собирается пойти по стопам отца.

Никогда еще старший сын не видел отца в такой ярости.

– Что значит, ты не хочешь быть как все Стоуны? Ах ты неблагодарный щенок, да ведь это верный кусок хлеба на всю жизнь!

Джералд, обычно выдержанный и спокойный, разбушевался не на шутку. И спасло Криса только вмешательство бабушки Изабеллы, не то, пожалуй, дошло бы до изгнания непокорного сына из дому. Но именно бабушка, сама иной раз упрямая и непреклонная, горой встала на защиту внука.

– Джералд, – заявила она сыну, – да ведь Крис точная твоя копия! Вспомни себя в его годы. Тебе тоже хотелось идти нехожеными тропами, самому пролагать дорогу в жизни, собственными силами добиваться успеха. Вот и Крис такой же. Ты должен гордиться сыном, а не орать на него как ненормальный.

Эта тирада заставила разгневанного Джералда призадуматься. А когда он снова посмотрел на Криса, во взгляде его светилось уже совсем иное чувство.

– Ну что ж, сынок, действуй, – произнес он, пожимая ему руку. – И знай, что у тебя всегда есть надежный тыл и люди, которые тебя всегда поймут и поддержат.

Крис запомнил этот миг. Запомнил навсегда. И с тех пор еще сильнее зауважал отца. Ведь тот показал ему пример победы, одержанной не над противником, а над самим собой и собственными предрассудками и предубеждениями. Рассказывая Марджори об отце, Крис рад был хоть в какой-то степени вернуть ему долг.

Молодые люди каждый день вместе гуляли, катались на лодке, ездили верхом, болтали обо всем на свете. Сначала Крис наслаждался этими маленькими радостями. Но постепенно ситуация изменилась самым неожиданным образом. Или же в том не было ничего неожиданного?

В один прекрасный момент – осознание этого пришло как озарение, как молния, как гром среди ясного неба, – он понял, что начинает видеть в Марджори не просто приятную спутницу, а женщину. Прелестную и желанную женщину.

Она же невеста его отца! Его будущая мачеха! Крис снова и снова твердил себе эту простую истину. Но тщетно. Всякий раз, когда он пытался представить Марджори вместе с отцом, то видел себя. И почему-то в постели. С ней в постели.

Вот тогда-то и надо было уехать. Убежать без оглядки, пока не стало слишком поздно. Но он остался.

Возможно, и так бы в конце концов все обошлось, если бы лошадь Марджори не повредила себе ногу во время одной из прогулок. Не очень сильно, всего лишь оскользнулась на мокром после дождя склоне, но все-таки ехать на ней было уже нельзя. Пришлось вести беднягу в поводу. А Марджори Крис посадил перед собой. Дорога домой заняла довольно много времени, однако для него она пролетела мгновенно.

Молодым людям и раньше приходилось сидеть рядом. Например, в лодке. Но сегодня почему-то все было иначе. Мягкие локоны девушки щекотали ему лицо, одной рукой он придерживал ее за талию. И хотелось ехать так вечно – только бы чувствовать тепло тела Марджори, только бы упиваться ароматом ее волос.

Должно быть, его волнение каким-то образом передалось спутнице. Во всяком случае, всю дорогу оба молчали. А добравшись до дому, поспешили разойтись по своим комнатам. Почудилось ли тогда Крису или ладонь Марджори на миг задержалась в его руке?

Ночью молодому человеку никак не удавалось заснуть. Слишком яркие и необузданные видения одолевали его, слишком красочные картины представали в распаленном воображении. Даже холодный душ не помог. Решив прибегнуть к иному средству, Крис в одних штанах отправился через темный дом в гостиную. Он знал, что там всегда можно найти виски. А добрая порция виски как раз то, что нужно в подобном состоянии. Во всяком случае, Крис надеялся, что оно затуманит голову, прогнав навязчивые видения.

Каково же было его удивление, когда в столь поздний час – а уже давным-давно пробило полночь – он застал в гостиной Марджори. Тоже полуодетая, всего лишь в легком пеньюаре поверх еще более легкой ночной сорочки, она сосредоточенно размешивала в стакане с лимонадом какой-то порошок, должно быть снотворное. Увидев Криса, девушка беспомощно ахнула И застыла в оцепенении, глядя на него своими огромными, выразительными глазами.

О нет, Крис совсем не собирался воспользоваться ситуацией. Ему и в страшных снах не приснилось бы соблазнять невесту отца. Но все вышло само собой. Не успели молодые люди опомниться, как Крис уже прижимался губами к губам Марджори, а ее хрупкое гибкое тело трепетало в его объятиях.

Они целовались долго, так долго, что обессилевшая от переизбытка эмоций Марджори буквально повисла на руках Криса. Потом он и сам не мог понять, как у него хватило выдержки отнести девушку в ее спальню, а не овладеть ею прямо там, в гостиной…