Текст книги "До любви один шаг"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Ким Лоренс
До любви один шаг

Глава 1

Лайам Рафферти обалдело уставился на растянувшуюся рядом с ним фигуру и рассеянно провел ладонью по растрепанным темным волосам. В профиль ее нос оказался курносым с легкой россыпью веснушек. Кончики длинных темных ресниц отливали золотом. Он знал, что, когда они поднимутся, глаза будут зелеными с бронзовой каемкой…

Это когда она проснется… Лайам поднес кулак ко рту и впился в него зубами, стараясь подавить стон. Вдруг спящая зашевелилась, перевернулась на спину, закинув руки за голову и зарывшись пальцами в длинные, до плеч, тициановские кудри, вздыбившиеся вокруг маленькой головки. Гибкие движения тонкого тела заставили соскользнуть простыню.

Лайам, уже готовый совершить что-нибудь разумное и решительное, ну хотя бы натянуть на себя одежду, остановился. Самому придирчивому критику не удалось бы найти недостатков в этой груди, а Лайам вовсе не был придирчивым. Молочно-бледная кожа, пикантные веснушки около сосков… Как раз чтобы заполнить ладонь… Тихо, тихо, парень! Он решительно изгнал воспоминание. Без паники, думай, будь умным и спокойным. А если все-таки попробовать одеться?.. Поздно! Она уже открыла заспанные глаза.

Щедрые губы Джо Смит расплылись в мечтательной улыбке.

– Привет, Лайам, – пробормотала она сонным голосом и осеклась. – Лайам. – Она пробежала глазами по его загорелому торсу и неожиданно сдавленно пискнула:

– Мы это не?.. – Голос сорвался на крик:

– Сделали!

Вот и оставайся тут спокойным! Лайам почувствовал, что теряет самообладание. Что-то в последнее время он теряет его слишком часто! Джо проследила за его взглядом и дернула простыню до самого подбородка, посмотрев на Лайама как на самого гнусного осквернителя невинности.

– Постарайся взглянуть на все трезво, Джо. Не так уж это ужасно.

– Не так ужасно?! – Она порозовела. Он что, с ума сошел? Это не просто ужасно – это катастрофа.

– Понимаю, ты меня ненавидишь. Не стану оправдываться… – начал он, чувствуя себя абсолютно несчастным.

– Не говори глупостей, вовсе я тебя не ненавижу, – нетерпеливо отозвалась она.

До чего все-таки мужики бывают иногда тупыми. Даже Лайам. Он что, не понимает, что теперь все уже не так, как было? Прошедшего не вернуть никогда. Они бросили на ветер нечто драгоценное и редкостное ради минуты!.. Хотя… надо честно признать, в первый раз это длилось гораздо более минуты. Ну а во второй! Ее обдало жаром, лицо порозовело.

– Нет? – Ну, слава Богу. Он облегченно вздохнул, однако голубые глаза все еще глядели с опаской. – Даже если бы ненавидела, я бы тебя понял. – Лайам твердо решил взять ответственность на себя. – Я воспользовался твоим крайне уязвимым положением.

– Что-то я не помню, чтобы отбивалась от тебя палкой, – сухо ответила Джо.

Лайам кашлянул и отвел наконец взгляд. Так она и знала – ему даже смотреть на нее не хочется. Боже, что они наделали! Безумно глупо оступились, и вот дружба, длившаяся всю жизнь, опошлена и осквернена.

– Не в этом дело, – натянутым голосом произнес он, – виноват я.

– Нет, вы только послушайте! Он виноват! Голый Лайам Рафферти в роли героя мелодрамы времен королевы Виктории!

Волнение не помешало Джо отметить про себя поразительную красоту его тела. Разумеется, чисто эстетически. Она повертелась и села, укрывшись, как палаткой, тонкой простыней.

– О Господи, Джо! Но я же пытаюсь принести извинения! – Лайам еле сдерживал раздражение.

– Какая прелесть!

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… это было ужасно, да? – Нижняя губа у нее предательски дрогнула.

– Ты же знаешь, Джо, что это не так.

Теперь ей пришлось отвести взгляд.

– Правильно. Было хорошо, отлично… – Она замолкла и в отчаянии прикрыла глаза. Интересно, какое все-таки впечатление она на него производит?

Деревянное изголовье заскрипело, когда Лайам уперся в него спиной.

– Ты что, Джо, плачешь, что ли?

– Еще не хватало! – Она не покажет ему своей слабости.

Джо всегда твердо отрицала мнение, что между мужчиной и женщиной не может быть платонических отношений. Лайам был ее лучшим другом. То, что он был еще и мужчина, отходило на второй план. Обстоятельства свели их вместе чуть не с рождения. Их дома стояли почти рядом, их матери дружили со школьных лет. Ее отец был ветеринаром, его – держал конный завод. Когда они выросли и занялись каждый своим делом, их дружбы это не ослабило.

Она почувствовала, как его рука скользнула по изголовью над се плечами и вдруг остановилась. Ей очень захотелось плакать. Их дружба всегда допускала прикосновение. То, что теперь Лайаму приходится думать, прежде чем коснуться ее, и он решает этого не делать, печально отражало изменившееся положение вещей…

– Все началось, когда я обнял тебя, – сердито напомнил он.

Значит, он все еще читает ее мысли. Не все изменилось.

– Этот сукин сын тебя обидел, а мне так захотелось тебя утешить… И вот что я натворил! – Он с силой стукнул кулаком в свою ладонь, и Джо подскочила от хлопка.

А ведь он утешил ее. Еще как утешил!

– Ты сам пытался прекратить. – Она почувствовала, как щеки заливает краска стыда. – Я не дала. – Интересно, осталась ли хоть одна пуговица на его рубашке? Она вздрогнула, вспомнив, как срывала с него одежду.

– Мужчина не имеет права так злоупотреблять женщиной, – упорно твердил он.

– Крыса ты, негодяй, вонючка. Вот тебе! Теперь доволен? Теперь тебе стало легче? – не выдержала она. – Тебе так хочется быть благородным, что ты готов испортить нашу дружбу? В конце концов, мы же не собираемся заниматься этим каждый день!

Все это, конечно, махание после драки кулаками, и все же он мог бы не смеяться так откровенно. Хоть бы для виду задумался над ситуацией!

– Ты права, Джо. – Его рука наконец обвила ее плечи. Но Джо не прильнула к нему. – Нам надо просто забыть об этом. – В его интонации сквозило явное облегчение.

Случись это при других обстоятельствах, Джо не сомневалась, что так и поступила бы. Но судьба решила все по-своему.

– Хорошо прогулялась, детка?

– Спасибо, папа, замечательно. – На пляже дул ветер, и у нее разрумянились щеки. – Я зашла дальше, чем собиралась. – Она дернула липучку на штормовке и откинула назад волосы. – Когда они ждут нас?

– В полвосьмого. Но если ты устала…

– Не трепыхайся, пап, будь ангелом, – взмолилась она. Эта заботливость уже начинала раздражать.

– Тебе надо больше отдыхать, – возразил он, озабоченно сдвинув брови.

– Я и отдыхаю. Еще немного, и совсем размякну. – Она засмеялась и пошла наверх, перебирая в уме гардероб – требовалось что-нибудь подходящее для абсолютно неторжественного ужина. В ближайшем будущем ей придется серьезно заняться обновками.

Джо решила, что свободная блуза цвета зеленого яблока как раз подойдет, поскольку прикроет множество грехов. Тут она заметила шестнадцатилетнюю сестренку в крошечной мини-юбке и с топом из тонкой лапши, обнажившим загорелую поясницу, и в высоких сапогах на платформе, делавших ее ноги бесконечно длинными. Джо сразу показалась самой себе ужасно старой и огромной, как дом.

– Не замерзнешь, Джесси? – как будто невзначай спросил Билл Смит, с мученическим выражением отводя глаза от вызывающего туалета дочери.

Джесси обменялась ухмылками со старшей сестрой.

– До чего тонко выражается. А ты что скажешь, Джо? – И она покружилась.

– Отлично выглядишь, Джесси, – искренне ответила та.

– Да, знаю. – Джесси победно взглянула в зеркало. – А ты, Джо, как будто расползлась немного, извини меня, конечно.

– Джесси! – Билл Смит бросил на дочь возмущенный взгляд.

– Я шучу, пап, шучу. – Плечи у Джесси тряслись от смеха.

– Дай-ка взгляну на тебя.

Тетя Мэгги положила руки на плечи Джо и вгляделась ей в лицо острым взглядом. Джо покорно ждала.

– Ну как, сойдет?

– Тебе бы все улыбаться. А вот твоя мама, царствие ей небесное, наверняка надеялась, что я за тобой присмотрю. Верно, Пат?

– Безусловно, но не заставляй людей стоять в прихожей. Заходите же.

Огонь в камине викторианской гостиной с высоким потолком согревал, как и улыбки хозяев. Тетя Мэгги была лучшей подругой матери, и этот дом был для Джо с детства родным.

– Джо, – закричала Джесси, первой влетая в гостиную, – почему ты не сказала, что здесь будет Лайам?

– Я не знала, – пролепетала Джо, уже влекомая через порог крепкой направляющей рукой дяди Патрика.

– Она и словом не обмолвилась. – Джесси повисла на шее сногсшибательного сына тети Мэгги и дяди Патрика. – А мы-то думали, что ты за «железным занавесом». Копаешься там во всякой бяке и разоблачаешь негодников. – Она взъерошила его длинные, до плеч, волнистые темные волосы и нежно улыбнулась. Джесси недавно пришла к заключению, что взрослые мужчины умопомрачительны, а Лайаму небось уже никак не меньше тридцати.

– «Железный занавес» с некоторых пор успел раствориться. – Он твердо поставил ее на ноги. – Вас что, уже ничему не учат в школе?

Джо завороженно смотрела, как ее отец делает шаг вперед и жмет руку высокому парню, стоявшему к ней спиной.

– Пат говорил, что ты копаешься в московских архивах. Готовишь что-нибудь интересное?

– Возможно, – непринужденно отозвался Лайам. – Но пока еще рано об этом говорить.

– Я читал твою статью о рабочих условиях в лагерях для беженцев. Выдающийся материал.

– Я работал с лучшим фотографом.

– Он такой скромник, – любовно произнесла Мэгги Рафферти. Она не без оснований гордилась сыном – журналистом высшего класса. Последняя его книга оставалась в списке бестселлеров в течение трех месяцев, а для серьезного исследования это было неплохо.

– Ничего себе скромник! – ласково усмехнулся дядя Пат.

Лайам обернулся, услышав насмешку отца, и тут впервые заметил Джо. Улыбка как будто застыла у него на лице, словно ему на мгновение парализовало мышцы. Джо отметила вымученность гримасы и позавидовала самообладанию Лайама. Он-то знал, что встретит ее. Все было так смехотворно, что она чуть не расхохоталась. Нет, Джо, сейчас не время для истерических припадков.

С того знаменательного утра они встретились впервые. Все вышло само собой: его работа предполагала кочевой образ жизни, не видеться по несколько месяцев подряд было в порядке вещей. Они переписывались, переговаривались по телефону как ни в чем не бывало. Тон задавал он. Наверное, с его точки зрения, все было в порядке.

Лайам быстро пришел в себя. Он подошел и поцеловал Джо в обе щеки, затем отодвинул ее на длину вытянутой руки, как только что сделала его мать, и ласково вгляделся в ее лицо.

– Ты в самом деле немного располнела, Джо. У тебя округлилось лицо, – сказал он, еле заметно хмурясь. – Тебе это идет, – закончил он с улыбкой. В былые времена он часто подтрунивал над ее хрупким телосложением.

– Еще бы ей не располнеть. Не смеши нас, снисходительно вставила его мать.

– А мне сделали выговор за то, что я ей сказала, что она толстая, – возмущенно заметила Джесси, опускаясь в кресло и запихивая в рот пригоршню орехов.

– Она не толстая, – укоризненно поправил ее отец.

– Пока нет! – фыркнула Джесси.

– На первых порах, когда Мэри вынашивала Джесси, она была размером с дом, но с тобой она довольно долго сохраняла фигуру. Наверное, и у тебя с первенцем так получится. – Билл хмуро поглядел на младшую дочь:

– Ты перебьешь себе аппетит.

Никто ни в чем не сомневался! Ну конечно же, все были уверены, что Лайам в курсе. А как же иначе? Джо подумала, что рано или поздно ей все равно пришлось бы затронуть эту тему, но только не сейчас.

В этот момент Лайам машинально отступил на шаг, и его взгляд упал на ее талию, еще почти не изменившуюся.

– Боже мой, – произнес он сдавленно, – да ты же беременна!

– Он не знал, – молниеносно откомментировала Джесси. – А я думала, вы друг другу все рассказываете.

– Похоже, не все, – мрачно отозвался Лайам.

– Ну что ж, теперь и тебе известно, – непринужденно подхватила Джо и замолчала, увидев, как побелели у него поджатые губы.

– В последнюю очередь. Хотя моя роль здесь, кажется, не последняя. – Его голос показался Джо до странности незнакомым.

– Выпьешь, Билл? У тебя, конечно, сегодня выходной, но мне очень хотелось бы, чтобы ты до ужина взглянул на жеребенка, – сказал Пат Рафферти, не подозревая, какие тучи собираются на горизонте. – Чего вам налить, девочки?

– Джин с тоником, – невозмутимо произнесла Джесси.

– Пат, дай ей кока-колу, – крикнул Билл.

– Ну, кока-колу так кока-колу, – философски отозвалась Джесси.

– Как ты могла, Джо? – Голос Лайама, дрожащий от волнения, нарушил нормальное течение общей болтовни. Взгляды присутствующих обратились сначала к ней, потом к нему.

– Мне бы не хотелось обсуждать это сейчас. – Только без сцен, ради Бога.

Но Лайам отклонил мольбу, стоявшую у нее в глазах.

Почему она никогда не замечала, каким жестким и даже жестоким может быть у него лицо? Ее охватила дрожь. Испугаться Лайама? Бред.

– Ну что ты, парень? Понимаю, это несколько неожиданно, но, в конце концов, это не наше дело, не так ли? – Пат успокоительно положил руку на плечо сына.

Лайам на мгновение отвел взгляд от Джо и гневно взглянул на отца.

– Я полагаю, мой ребенок – это мое дело. Тебе не кажется?

Наступила оглушительная тишина, и вдруг все заговорили разом.

– Я снова стану бабушкой, – еле слышно произнесла Мэгги и опустилась в кресло.

У Джесси от любопытства горели глаза.

– Я знала, что они все вдвоем делают, но чтоб еще и это!

– Джессика, прекрати! – рявкнул Билл.

– Это правда, Лайам? – медленно спросил Пат и тряхнул головой, словно не веря.

– Спроси у Джо.

Ледяной взгляд голубых глаз не оставил ей выбора.

– Я не прощу тебе этого до конца своей жизни! задыхаясь от ярости, проговорила она.

– Это может оказаться не так уж не скоро, мрачно огрызнулся он.

Мэгги вскочила на ноги и хлопнула в ладоши.

– Я так рада, – заявила она, обливаясь слезами. – Я всегда чувствовала, что вы созданы друг для друга. – Она порывисто обняла Джо. – Наконец-то ты и он! Бабушка. Не могу поверить.

– Я и сам с трудом верю, мама. – Лайам еще раз злобно посмотрел на Джо.

Мэгги оторвалась от нее и прижала сына к материнской груди.

– Когда свадьба? – всхлипывая, спросила она.

– Свадьба? – Вопрос сбил его с ног, как хороший нокаут. Джо показалось, что она слышит треск костей. Ах ты, ханжа, свинья ты этакая, ну, погоди!

– Правда, Лайам. – Она подняла на него невинные глаза. – Когда ты сделаешь из меня порядочную женщину?

– Свадьба! – взвизгнула Джесси, на мгновение забыв о том, какая она уже взрослая. – Можно я буду подружкой невесты?

– Мне кажется, нам с Джо надо поговорить обо всем наедине.

– Ну, разумеется, конечно, наедине! Жаль, ты не подумал об этом раньше. Нам с тобой не о чем говорить, Лайам Рафферти. Потому что я не пошла бы за тебя замуж, даже если бы ты был последним мужчиной на земле! – Она перевела дыхание. – Это мой ребенок. Извини, тетя Мэгги, – сказала она, когда та снова залилась слезами. – Видишь, чего ты добился! – крикнула она, поворачиваясь к Лайаму. – Это все из-за тебя!

– Не думай, будто я снимаю с себя вину… Джо вскинула голову.

– А я и не думаю! Я вообще не собираюсь выяснять, кто виноват. Я хочу этого ребенка не потому, что несу за него ответственность, а потому… потому что люблю его! – Она прикрыла рукой трясущиеся губы, слезы не давали говорить.

– О Боже, Джо. – Его злоба испарилась. – Папа, можно мы пройдем в кабинет?

– Конечно, сынок. Только ты полегче, а то я тебя знаю.

Сын сверкнул глазами.

– За кого ты меня принимаешь? – Пат выразительно приподнял бровь, и Лайам стиснул зубы. – Понял. Поговорим, Джо?

Она вызывающе подняла подбородок, в глазах стояли слезы.

– Ну, если это так необходимо…

Лайам подошел к бюро и взял полупустую бутылку любимого пива отца.

– Хочешь? – Он протянул Джо стакан. – Ах да, забыл… – Его взгляд вновь упал на ее талию, и его заметно передернуло.

– Ты что, собираешься напиться?

– Я не думал об этом, но раз уж ты настаиваешь…

– Если ты еще будешь дерзить…

– Дерзить? – Он сделал несколько больших глотков. – Упаси бог! Но почему, черт побери, ты ничего мне не сказала, Джо? Ты писала о чем угодно: о работе, о новых обоях в ванной, о последнем уроке кулинарии… Наверное, тебе просто в голову не приходило, что мне было бы небезынтересно узнать, что я вот-вот стану отцом.

Этот сарказм ей не понравился.

– Похоже, ты вполне уверен, что ребенок твой. Уверен настолько, что решил объявить это обеим семьям сразу.

На его резко очерченных скулах выступила краска.

– Ты права, не надо было этого делать, – неохотно признал он. – Но сказать, что я был в шоке, значит ничего не сказать. А что касается того, мой или не мой… Единственный известный мне альтернативный кандидат – это Джастин Вуд, человек, органически неспособный на такую оплошность. Его реакция на уровне компьютера.

Джо вспыхнула.

– Извини, если не разделяю твоего издевательского отношения к предосторожности при подобных обстоятельствах.

Лайам дернул головой, будто ему дали пощечину – Я не всегда поступаю так неосмотрительно, процедил он сквозь зубы.

Джо вздохнула – так им ничего не добиться.

– Знаю, Лайам. – Она провела тыльной стороной ладони по взмокшему лбу. – И перестань ходить взад и вперед, меня мутит от этого.

Он метался, как зверь в клетке. Наверное, когда-нибудь в один прекрасный день Лайам решит, что уже пора бы подумать о семье и браке, но только не сейчас. Я не собираюсь держать тебя в клетке, Лайам, хотелось крикнуть ей.

– Я отец. – Не отводя взгляда от ее глаз, он сел на старый кожаный диван.

Джо торжественно кивнула головой и усилием воли сдержала слезы.

– Не делай этого, – взмолилась она, когда он стал трещать суставами сплетенных пальцев. Он тупо уставился на нее. – Заработаешь артрит. – Она коснулась его руки.

Лайам опустил глаза, разглядывая маленькую ручку у себя на руке.

– Предрассудки.

Он повернул ладони, и ее руки оказались зажатыми между ними. Джо с удивлением взглянула на него.

– Извини, что я тебе сразу всего не сказала. – Ее наконец прорвало. – Я хотела, но ведь такое не добавишь в качестве постскриптума к письму, верно? – Теперь у нее в голосе звучали мольба и надежда. Надежда, что он все поймет. – А что ты мог поделать? Я ведь все равно ни за что не сделала бы аборта. Так что в любом случае это моя проблема.

Ее первым порывом, едва она поняла, что беременна, было позвонить ему. Только почувствовать его объятия, услышать, что все будет хорошо. Так бывало всегда – при малейших затруднениях она бежала к Лайаму. И потребовалось немало силы воли, чтобы не схватиться за телефон или, пуще того, сесть на первый же самолет.

Лицо у Лайама стало опять жестким.

– Ты считаешь, я попросил бы тебя сделать аборт? За кого ты меня принимаешь, Джо? – Он медленно покачал головой.

– Такой вариант вообще не рассматривался, так что не имеет значения, за кого я тебя принимаю. – Она опять сникла.

– Это имеет значение для меня.

– Лайам, мне больно!

Он опустил взгляд и с удивлением увидел ее маленькие, хрупкие руки в беспощадных тисках своих пальцев.

– Извини. – Он тяжело дышал, грудь вздымалась и опускалась. Наконец он отпустил ее. – Я не позволю тебе отстранить меня, Джо.

– А с чего ты взял, будто я пытаюсь тебя отстранять? – Она произнесла это без запинки. – Конечно, это твой ребенок, и он или она будет знать об этом, и тебя будет знать, Лайам. Наша с тобой дружба всегда была очень важна для меня. – Голос у нее вдруг стал хриплым. – Но нам надо быть разумными. Ребенок не входил в наши планы. Ты не собирался становиться отцом. По крайней мере, моего ребенка. – Острая боль пронзила ее, но голос не дрогнул. – Я понимаю, мы не можем притворяться, будто ничего не произошло, но мы ведь и не можем сделать вид, будто внезапно влюбились друг в друга. – Она печально улыбнулась. – Хотя твоя мама была бы счастлива…

Доводы были неопровержимыми. И все-таки Лайам испытывал тягостное чувство неудовлетворенности.

– Тебе одной не справиться. Джо пожала плечами.

– Справляются же люди, даже при меньшей, чем у меня, поддержке родных.

– А как после… после?..

– Родов? – подсказала она. Он затряс головой, как будто сама мысль еще казалась ему не правдоподобной. – Не беспокойся, – мягко проговорила она, – ты привыкнешь. – Лайам диковато глянул на нее. – Я же привыкла. Я здорова и могу работать до конца. А потом я договорилась с друзьями насчет няни на троих.

– Ты уже все продумала? – Он смотрел на нее так, будто видел впервые.

– А что же мне, зарываться головой в песок?

– А тебе не приходило в голову, что я могу захотеть помочь?

– Ты? – Если она сейчас засмеется, у нее начнется истерика. – Из-звини, давай будем трезво смотреть на вещи. Твой образ жизни не очень приспособлен к воспитанию детей. Ребенка нельзя таскать с собой как багаж, тут еще кое-что требуется.

– Я догадываюсь.

– Не обижайся. В один прекрасный день ты встретишь кого-нибудь, с кем действительно захочешь завести ребенка. Может, и я кого-нибудь встречу…

– Какая ты вдруг стала умная!

– Я много читала.

– Вот как! Читала! – Он не мог скрыть сарказма. – Моя сестра тоже много читала. И выкинула всю библиотеку, когда ее сыну Найду исполнилось полгода. У младенцев свои правила.

Здесь он прав: как всегда, точно угадал ее сомнения и страхи.

– Я человек гибкий.

– Ну да, и поэтому изо всех сил держишься за работу, которая заставляет тебя вести почти монашеский образ жизни. Случайно не в этом году они обещали принять тебя в члены компании? И не из-за этого ли ты потеряла своего бесценного Джастина? Тебе некогда было лелеять его непомерное самолюбие. Так когда же ты собираешься заниматься ребенком?

– Положим, даже у монахинь бывают выходные. Это я точно знаю.

Лайам закрыл глаза и стукнул себя кулаком по лбу.

– Ах, Джо, что я с тобой сделал? С твоей карьерой, с твоими планами. Я же знаю, сколько у тебя было надежд!..

– Не забывай, я в этом тоже поучаствовала.

– Это я помню.

Под тяжелым взглядом его немигающих глаз у нее сжалось горло, а конечности отяжелели и перестали слушаться.

– Бесполезно оплакивать убежавшее молоко, проговорила она с напускной жизнерадостностью.

– Свежие у тебя сравнения.

– Не надо острить, Лайам. В конце концов все сводится к тому, что мы с тобой совершили ошибку, и я не допущу, чтобы мой ребенок страдал из-за нее. Вот и все.

– Ошибку. – (Она не поняла, откуда у него в голосе появилась горечь.) – А как воспринял это твой отец?

– Он считает, что, будь жива мама, такого бы не случилось. – Джо вздохнула, и на ее гладком лбу проступила морщинка. – Похоже, все за меня жутко волнуются. Но я же не дурочка, я обдумала все трудности. Последняя трудность – это ты. Остальным придется мириться с моими решениями.

– Не обязательно превращать это в войну, Джо.

– Я тоже так подумала, – сказала она, но уже не так уверенно: Лайам способен навязать ей свою волю. И она не должна позволить ему сделать это.

– Я просто хочу поддержать тебя. – Он стиснул зубы, увидев недоверие на ее лице. – Ты больше не одна.

– Не думаю, что Сюзанну это обрадует.

– Сюзанну?

– Да, о которой ты писал в каждом письме весь прошлый месяц.

– Ах… эту Сюзанну.

Румянец, появившийся на его щеках, скорее всего, означал, что это серьезно. Я рада за него, добродетельно подумала Джо.

– Могут возникнуть осложнения, если она узнает, что ты готовишься стать отцом, – сухо заметила она.

– Черт, Джо, я все еще не могу поверить, хрипло произнес Лайам.

Джо с сочувствием отметила его несколько растерянный вид.

– Такое не сразу доходит, – признала она. Казалось, он еще не пришел в себя. Ей легко было понять его.

– Ты здорова? То есть все в порядке? – Он уставился на еще не успевший вырасти животик.

– Доктор говорит, что все развивается нормально.

– Я хотел сказать, ты-то как?

– Меня все еще тошнит, и похоже, что для того, чтобы выспаться, мне нужно четырнадцать часов в сутки. В остальном…

– Боже мой. Неудивительно, что папа и дядя Билл смотрели на меня как на пещерного человека.

– Полагаю, твоя репутация поборника нравственности от этого не рухнет. Лайам заскрежетал зубами.

– Я говорю не о репутации, а о том, что ты пережила одна! Что с тобой? Почему ты решила выставить меня шалопаем, не способным принять ответственность?

– Считай, что дело в моих гормонах. По крайней мере, я так считаю. Они меня довели до этого, так пусть приносят пользу, – сострила она, немного нервничая.

– Это я довел тебя, а не гормоны. Джо нахмурилась.

– Надеюсь, ты не станешь предлагать какую-нибудь глупость, вроде женитьбы? – настороженно спросила она. – Я многим готова пожертвовать ради своего ребенка, но всему есть предел.

Наступило молчание, во время которого Лайам как-то странно посмотрел на нее.

– В иных кругах меня считают завидной партией, – наконец сказал он.

Она с облегчением рассмеялась: юмор ему не изменил.

– Я слишком хорошо тебя знаю. Надеюсь, ты будешь вести себя разумно.

– Разумно? То есть не сделаю тебе предложения?

– Вот именно. – Она сморщила носик. – Конечно, существует и платонический брак, основанный на дружбе, по взаимному согласию… Но мне, знаешь, хотелось бы немного… огонька в супружеской жизни. Если я вообще когда-нибудь выйду замуж.

– Может, ты рассчитываешь высечь искру из Джастина Вуда? Я бы сказал, он относится к категории огнеупорных.

– Не понимаю, что ты имеешь против Джастина, – проворчала она.

– А я не понимаю, что ты в нем нашла! И никогда не понимал. И не знаю, чего ради ты за него заступаешься. Он ведь тебя послал после… сколько у вас продолжалось это ваше страстное увлечение?

– Ты прекрасно знаешь, что я встречалась с Джастином два года. А что ты скажешь, если я начну перемывать косточки твоим подружкам?

– Можно подумать, ты этого никогда не делала! А кто сказал, что Танина фигура обязана скорее силикону, чем природе?

– Это которая? Не припомню. Конечно, кое-кто мог бы сказать, что тебе недостает постоянства, но только не я…

– Язычок у тебя хуже змеиного жала. – Невеселая улыбка сползла с его лица. Он соскользнул с дивана и встал перед Джо на колени. – В таком положении шутками не отделаться, Джо. – Он крепко сжал ладонями ее руки. – Ты как ледышка. – Он начал растирать ей пальцы. – Я думаю, что нам надо договориться о кое-каких формальностях относительно ребенка.

– К чему формальности? – Когда он встал на колени, она уже было подумала!.. Чушь, Лайам не такой дурак, чтобы даже заикнуться об этом.

– У меня кровь застывает в жилах от одной мысли, что моего ребенка будет воспитывать какой-нибудь… вроде этого Джастина.

Джо сердито отдернула руки.

– Ты считаешь, я не способна поставить интересы моего ребенка выше своих?

– Нашего ребенка, – напомнил он.

Джо утомленно вздохнула – к чему эти бессмысленные споры, жизнь и без того достаточно сложна.

Неожиданно Лайам взял в ладони ее лицо.

– Я не собираюсь давить на тебя и даже скажу маме, что свадебных колоколов не будет. – Он криво усмехнулся и отпустил ее. – Ни пуха.

Хорошо, что он не скрепил поцелуем эту попытку договориться. Джо перевела дух и тут же почувствовала тошноту. Она не рискнула подняться на ноги, пока тряслись колени.