Текст книги "Стая"

Автор книги: Кейт Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

– Да какого черта? – бурчу я себе под нос, схватив очередной контейнер. Я делаю калькуляторы. Поправочка: я занимаюсь контролем качества новеньких калькуляторов «Хорнер Тех». Спустя всего час работы прихожу к выводу, что ни при каких условиях не профукаю колледж и теперь начну всерьез обдумывать свое будущее. Такой труд даже с натяжкой нельзя назвать работой моей мечты. Вскоре после начала смены я прониклась уважением к своим коллегам. Уверена, это тоже не работа их мечты, но они добросовестно приходят сюда каждый день, чтобы прокормить свои семьи. Ни в коем случае не могу их винить или осуждать, хотя лично мне такая работа не приносит никакого удовольствия.

Нельзя допустить, чтобы таким стало мое будущее.

Я скоро свихнусь. Спустя три часа смотрю на время и вновь проклинаю положение, в котором оказалась. Как выдержать целый год?

Но этого как будто мало. Меня подрядили работать с любительницей поболтать, которая оказывается главной сплетницей на заводе и работает со скоростью света, отчего я становлюсь похожей на неуклюжего карапуза. Мне всего-то и нужно просто кивать, и, похоже, мою напарницу вполне устраивает то, как я поддерживаю разговор.

Когда идет четвертый час, я чувствую знакомый запах кедра и табака. Его дыхание щекочет мне ухо.

– Как дела, Щеночек?

Я поворачиваюсь и вижу Шона в точно такой же, как у меня, униформе – в штанах и рубашке на пуговицах с короткими рукавами. Одежда не умаляет его привлекательность. Шон держит папку-планшет и с улыбкой смотрит на меня. Мисс Тарахтелка стреляет глазами, смотря то на него, то на меня – наш диалог ее заинтриговал.

– Чистый адреналин, – невозмутимо отвечаю я и чешу ухо под сеточкой для волос. Шон хохочет.

– Тебе нужны наушники, – говорит он и, вытаращив глаза, показывает на сидящую со мной женщину. Он, должно быть, в курсе, что у нее рот не закрывается.

– Я думала, их не разрешают?

– Может, удастся обойти запрет.

Формально Шон – мой супервайзер, что делает эту работу более сносной. Он рассказывал, что проработал на заводе несколько лет подряд и после увольнения не потерял трудовой стаж. Тогда, на инструктаже, он присутствовал чисто для проформы и для того, чтобы освежить знания о принципах и правилах завода. И в эту секунду я думаю лишь о том, что нет лучше должности, чем под его началом.

Мы молча смотрим друг на друга, и он кивает за мое плечо.

– Пропустила.

– Ты меня отвлекаешь, – дерзко заявляю я.

– Рад слышать. – Он подмигивает мне. – Скоро увидимся.

Когда Шон отходит на безопасное расстояние, болтуха, которую на самом деле зовут Мелинда, косится на меня и хватает очередной контейнер из стопки, которая только что поступила в наш цех.

– Откуда знаешь Шона?

Я пожимаю плечами, складывая в стопку пустые контейнеры.

– Познакомились вчера на инструктаже.

– Будь с ним осторожна. И держись подальше от его друзей. Особенно от того, которого они зовут Французом. – Она наклоняется ко мне. – Я… такое о нем слышала.

– Правда?

Француз.

Думаю, она говорит про Доминика. Я уловила небольшой акцент в его речи и почти не сомневаюсь, что в ее предостережении есть доля правды. Прошлым вечером меня представили этому до ужаса великолепному темному облаку. Он – полная противоположность острому солнечному лучику, который сегодня полностью оккупировал мои мысли.

На вид Мелинде чуть за сорок. Всем своим видом она напоминает об истинных ценностях юга: от старомодной химической завивки до свободных джинсов на высокой талии и креста на шее. Послушав ее всего несколько часов, я прихожу к выводу, что Мелинда судачит не только про завод, но и про весь город. Мои секреты она тоже не убережет. Не сомневаюсь, что стану предметом ее болтовни за предстоящим семейным ужином.

– Да. Они не болтаются без дела. Гонки, вечеринки, наркотики и девушки. – Она наклоняется ближе. – Я слышала, что они делят женщин.

Эта новость намного интереснее несчастного случая на лодке с ее дражайшей подругой Патрицией или судьбы ее одиннадцатилетнего кокер-спаниеля.

– Правда?

Она придвигается еще ближе.

– Слышала, они курят травку.

Мне не удается сдержать смешок.

– Марихуану, да?

Услышав мой снисходительный тон, она прищуривается.

– Просто предупреждаю, будь осторожнее. Один из них вцепился в крестную дочь моей кузины, и, скажу я тебе, история вышла прескверной.

Я не могу сдержать любопытство.

– Что с ней произошло?

– Никто ничего не знает и от нее нет новостей несколько месяцев. Этот парень так сильно разбил ей сердце, что она теперь редко приезжает домой.

Оглядевшись по сторонам, Мелинда вытаскивает из кармана телефон, потому что в производственном цеху запрещено пользоваться мобильниками. Что-то ищет в нем, а потом показывает мне экран. Это аккаунт в социальной сети, и девушка на фотографии великолепна. Я тут же говорю ей об этом.

– Моя кузина так ею гордилась, но как только тот парень вцепился в нее, она изменилась. Не знаю. – Она смотрит за плечо. – Эти парни, конечно, красавчики, но, думаю, они одержимы демоном.

Мне сложно сопоставить ее описания с Шоном и по первому, и по второму впечатлению, но с Домиником совсем другая история.

Да, это, возможно, неэтично, но оставшуюся часть смены я подсаживаюсь к Мелинде поближе, поскольку внезапно у меня появляется настроение поболтать.

Глава 7

С ноющей спиной после целого дня на ногах я открываю машину и, практически упав на сиденье, включаю кондиционер, чтобы немного разогнать влажность в салоне. Повернув вентиляторы на себя, чувствую, как высыхает на лице влажный теплый воздух. Потом вытаскиваю из сумочки телефон и вижу пропущенное сообщение от Кристи. На губах непроизвольно появляется улыбка, как только я замечаю, что пропустила сообщение и от Шона.

Шон: «Приезжай в гараж. Скину тебе геолокацию».

«Сложный день. Думаю, лучше поеду домой».

Шон: «Фигня. Поспишь завтра. За мной пицца».

Шон скидывает мне геолокацию, и я раздумываю, победит ли моя усталость желание снова с ним увидеться. Решение принято, и спустя десять минут я на месте. Подъехав, прихожу в шок от размера гаража. Рядом с застекленным тамбуром шесть отсеков. Самый большой в конце – наверное, для ремонта машин серийного производства. Я представляла себе все совсем иначе. На широкой стоянке стоит несколько знакомых по вечеринке машин. Выйдя из своей тачки, слышу грохот музыки по ту сторону погнутых гаражных дверей. Все понятно – рабочий день окончен, и внутри мало признаков жизни кроме тусклого света в тамбуре. Когда я подхожу к нему, в нос ударяет запах, который ни с чем не спутаешь.

Эти одержимые демоном парни курят «травку».

Я издаю смешок, распускаю волосы и провожу по ним пальцами. А вот форму никуда не денешь. Я подхожу к двери, поднимаю руку, чтобы постучать, и вижу Доминика по ту сторону окна с двойным остеклением. На стекле жирным шрифтом выведен большущий логотип «Автомастерская Кинга». При виде Доминика я, с интересом его разглядывая, теряю опору под ногами. Ему на лоб падает прядь темных волос, когда он яростно кликает компьютерной мышкой под моргающим золотым светом. Идеальными губами он сжимает горящий косячок, а рядом с монитором стоит открытая банка пива.

У него такие густые ресницы. Даже стоя в полуметре, я вижу, как они порхают над его высокими скулами. На него изумительно приятно смотреть. Широкую грудь обтягивает испачканная маслом серая футболка с логотипом, а на бедрах темные джинсы. Да этот мужчина будет и в обносках хорошо выглядеть. Внимательно рассматривая его руки, я воображаю, сколько урона они могут нанести и сколько удовольствия доставить. Словно почувствовав на себе мой взгляд, Доминик отрывает глаза от экрана и переводит их на меня.

Паф!

Это выстрел, попавший прямо в грудь, и кровь в венах начинает качаться быстрее, пытаясь удержать кислород, которого я тотчас лишилась.

Пару секунд Доминик так же внимательно изучает меня, а потом подходит к двери. Резко ее распахнув, смотрит на меня. На лице у него бесстрастное выражение, а с губ свисает косяк.

– Что ты тут забыла? – Голос у него немного хриплый, словно он весь день орал, а потом выпил стакан виски.

– Меня пригласили.

– Позволь отменить твое приглашение.

– Почему?

Доминик выдыхает облако дыма, и я уворачиваюсь, повернув голову.

– Тебе здесь не место.

Я точно знаю, что не уйду. Соображая по ходу дела, выдергиваю из его губ косяк и зажимаю пальцами. Доминик буквально убивает меня взглядом, когда я боязливо затягиваюсь и часто-часто обмахиваюсь рукой, чтобы как можно быстрее развеять окруживший меня дым.

– На вкус… – делаю я вдох, – жуткая гадость. – Я задыхаюсь и начинаю откашливаться.

Уголки его губ еле заметно приподнимаются в улыбке, но она быстро исчезает.

– Потому что ты пытаешься строить из себя ту, кем не являешься. Тебе сюда нельзя, Сесилия.

– Я не стану пить.

Доминик забирает косяк.

– Делай, что хочешь, милая, только не здесь.

Он собирается закрыть дверь, но я успеваю просунуть в щель ногу.

– Если дело в моем отце, то тебе стоит знать, что между нами нет любви. Я всего лишь плод его преступного прелюбодеяния, – ерничаю я, умело изображая тон проповедника. – Так что деваться некуда, – я оглядываю тамбур, – образно говоря. Этот город не его собственность. Как и я.

Доминик скрещивает на груди руки, мои слова нисколько его не убедили.

– Он не шериф, ясно? Я только что переехала, схожу с ума от скуки и застряла тут на год, так что мне не помешало бы завести пару друзей. Теперь впусти меня, иначе я начну играть в девчонку и нажалуюсь твоему брату.

– Видишь то окно? – Он кивает на большое окно за своей спиной.

– Да.

– Что там написано?

– «Автомастерская Кинга». – Я закатываю глаза, понимая, куда он клонит. – Ладно, ты тут главный, да? Тогда давайте поторгуемся, мистер Кинг. – Я делаю шаг вперед, чтобы встать к нему ближе. Не нос к носу – он слишком высокий, – а чтобы вторгнуться в его личное пространство. Это смелый поступок, и я изо всех сил пытаюсь скрыть дрожь в голосе. Вытаскиваю из кармана двадцатку. – Сегодня пиво за мой счет.

Снова у него дергается подбородок. Он даже не отводит свои глаза цвета металла.

Я засовываю деньги обратно в карман.

– Ну же, Доминик, будем друзьями. – Для пущей убедительности я хлопаю ресницами, а сама заглядываю ему за плечо в надежде, что Шон заметит меня и вмешается, но напрасно. – Что нужно сделать, чтобы сюда попасть?

Доминик не двигается с места и молчит, но крупица по крупице отбирает у меня уверенность в себе. Он просто стоит напротив, а я всячески пытаюсь пробудить скрытую сторону своего характера, которая была бы достойна такого оппонента. По глазам Доминика вижу, что он не впечатлен, и я терплю фиаско.

Но Доминик прав. Я тихая желтофиоль, пытающаяся выдать себя за могучий дуб. Однако я дала себе обещания и намереваюсь их сдержать. Поэтому поступаю единственно возможным способом: выдергиваю из его пальцев косяк и делаю большую затяжку, после чего выдуваю дым прямо ему в лицо.

Всего от двух затяжек меня так штырит, что клянусь, я вижу космос. Доминик раздраженно вздыхает, и у него вырывается громкий рык.

К моему удивлению, дверь открывается, и на ватных ногах я шагаю в гараж в своем скафандре. Когда прохожу мимо Доминика, от звука его голоса кожа покрывается мурашками.

– Не вынуждай меня пожалеть о своем решении.

Сжав косяк пальцами, я протягиваю обратно, и Доминик его забирает.

– Ты не пожалеешь, но больше не разрешай мне это курить. – Я уже на полпути к двери, ведущей в отсек, когда он вдруг меня останавливает.

– Сесилия. – Я бы каждый день своей жизни слушала, как он произносит мое имя своим еле уловимым акцентом. Я оглядываюсь и вижу в его глазах предупреждение. Мне полсмены читали нотации, предостерегали связываться с этими мужчинами, но это лишь подстегнуло мое любопытство. – Скажу всего раз. Находиться здесь не самое умное решение.

– Знаю.

– Все знать невозможно.

– O, mais j’en sais déjà beaucoup, Français. – О, но я много чего знаю, Француз.

В старших классах я учила французский, но свободно изъясняться на нем не умею. И все же те уроки себя окупили, судя по тому, как дергаются в улыбке у него губы, а в глазах появляется сдержанное удивление.

– Je ne parle pas français. – Я не говорю по-французски.

Доминик ухмыляется, и я чуть не падаю замертво. Эта ухмылка идеально смотрится на его пухлых губах. В его глазах читается равнодушное раздражение, и я разрываю зрительный контакт только из-за одной глубины взгляда. Повернувшись к гаражу, я, спотыкаясь, иду к двери и вижу, что в самом последнем отсеке вокруг старого бильярдного стола сгрудились парни. Шон наконец-то меня замечает и согревает своей теплой улыбкой.

– Еще увидимся? – Я оглядываюсь на Доминика, который смотрит на меня непроницаемым взглядом.

Ответом мне служит кивок.

Глава 8

Не иначе как из-за опьянения и до отвала наевшись пиццы, я украдкой еще разок смотрю на Доминика, который, после возвращения в гараж, отправился работать над «Шевроле». Он лежит на каталке, и у него задралась футболка, так что мне предстает отличный вид на кубики его живота вместе с очертаниями косых мышц. Отсек, который по моим догадкам используется в коммерческих целях, оказался зоной отдыха. Вокруг старого, ветхого бильярдного стола расположены кожаные диваны.

В сегодняшнем сборище принимают участие я, Шон, Рассел и Джереми, который, как оказалось, работает в гараже вместе с Домиником. Я сижу рядом с Шоном, притулившись в углу длинного обшарпанного дивана из искусственной кожи, пока Джереми и Рассел играют в бильярд. По требованию Шона на заднем фоне негромко играет южный рок. Сам он сидит слева, и его крепкое мускулистое бедро касается моей ноги, а рука лежит на спинке дивана. От тепла и аромата его тела, и вида обнаженной верхней части живота Доминика мне с превеликим трудом удается не поддаваться бушующим гормонам и держать под контролем фантазию. Однако мои феромоны, должно быть, трудятся сверхурочно, потому что мужчины, с которыми я сегодня гуляю, попеременно на меня глазеют. Я не льщу себя мыслями, что они во мне заинтересованы. Просто я им любопытна, как и мне любопытны они и их одинаковые татуировки в виде ворона.

Шон сказал, что они сделали их в качестве клятвы, но даже представить не могу, что он хотел этим сказать.

Я подсчитала, сколько раз поглядывала на Доминика, и чувствую себя немного извращенкой из-за внимания, которое ему оказываю. Он самый молчаливый из всей четверки и вместе с тем самый загадочный.

Прямо как Шон. Противоестественно мужчине быть настолько притягательным. Сколько бы раз я ни оглядывала его, мне не удалось обнаружить ни одной неприятной глазу черты.

– Так ты ненавидишь завод, Щеночек? – протяжно спрашивает Шон, а я смотрю, как Доминик перелопачивает ящик с инструментами.

– Перестань меня так называть, – говорю я, ткнув его локтем под ребра.

– Не-а, прозвище останется.

– Там просто… чертовски скучно, – вздыхаю я. – Хорошо, что я творческий мечтатель. – Я отвожу глаза от Доминика как раз в ту секунду, когда он бросает на меня холодный взгляд из-под фургона.

Я смотрю на Шона, который все так же сидит рядом со мной.

– Но мне нравится мой супервайзер.

– Ах, да?

– Да.

Мне не хватает времени, чтобы прочувствовать напряжение от наших переглядываний, поскольку в дальнем конце гаража вдруг распахивается дверь. На пороге стоит Тайлер с двумя упаковками пива.

– Как оно, чмошники?

Он останавливает на мне свой взгляд и расплывается в улыбке, когда я поднимаю руку и еле заметно машу ей. Тайлер размашистым шагом идет прямо к нам, кивая в знак приветствия.

– Здорово, красавица, снова решила заглянуть в наши трущобы? – Он отнимает у Джереми косячок и прикуривает его, а Рассел тем временем берет пиво и закладывает его в большой холодильник, чтобы охладить.

– Не совсем. И да будет вам известно: я росла в маленьком паршивом доме без серебряной ложки во рту.

Тайлер, в глазах которого читается интерес, подсаживается к нам, пытаясь занять место Шона рядом со мной.

– Тут и так тесно, – говорит Шон с резкими нотками в голосе. С оберегающими нотками, отчего у меня вдруг учащается пульс.

– Ты забыл, я же прирожденный решала проблем. – Тайлер с легкостью поднимает меня и усаживает на колени Шона, и я пытаюсь устроиться поудобнее.

С этими парнями я чувствую себя как дома, словно знаю их куда дольше этих двух дней. Это так странно. Мешают только флюиды, исходящие от одного определенного мужчины. Я уже давно на него не смотрела и потому разрешаю себе ненароком на него глянуть и вижу, как он наблюдает за руками Шона, за его пальцами, которыми тот как бы невзначай меня обхватывает.

И когда Доминик медленно переводит взгляд на меня, меня вдруг словно бьет током.

Тайлер косится на Доминика.

– Когда ты освободишься, братан? Уже давно пора заканчивать.

Тот отворачивается от меня.

– Двадцать минут.

– А это точно? – спрашиваю я у Доминика, но он игнорирует мой вопрос.

– Наверное, – шепчет Шон вместо него.

– Давайте засечем время? – Я устанавливаю таймер на часах, и Доминик с раздражением качает головой. – Давно тебе принадлежит этот гараж? – спрашиваю я у Доминика, пытаясь втянуть его в разговор.

– Это семейное дело, – отвечает за него Шон, чтобы избавить меня от грубого молчания в ответ. – Уже много лет существует. Типа твоего семейного бизнеса. – Слышу в его голосе легкую злобу. Становится все более очевидным, что мой отец не самый почитаемый человек в Трипл-Фоллс. Меня это не удивляет. Взглядов, которые сегодня на меня бросали на заводе, хватило, чтобы я почувствовала себя изгоем. Даже в старших классах школы я не испытывала того, что ощутила сегодня. Я благодарна судьбе за то, что рядом оказались милосердная Мелинда и Шон, иначе наверняка бы заперлась в туалете до самого конца смены.

Я сглупила, выступив с заявлением, что я дочь босса, но не могу повернуть время вспять.

Пригни голову, Сесилия. До свободы всего год.

Когда мои часы звенят, Тайлер встает со своего места и идет к бильярдному столу, а на его место садится Доминик, держа в руке журнал и кожаную сумку.

– Четко двадцать минут, – хвалю я его. Доминик расстегивает сумку и вытаскивает из нее содержимое. В ответ мне снова молчание.

«Я слышала, что они делят женщин».

В голове эхом звучат слова Мелинды. Но с нравом Доминика я не могла себе вообразить подобный расклад событий. Или мое присутствие так действует ему на нервы, что он ушел в себя? У него ко мне явные претензии, и это бросалось в глаза с самой первой встречи.

Неужели это было всего лишь вчера вечером? Кажется, будто прошла целая жизнь, и мне совершенно комфортно на коленях у Шона.

Доминик кладет журнал себе на колени и вытаскивает недвусмысленные самокрутки и большой пакет «травки».

В подростковом возрасте я бы не осмелилась приблизиться к подобной компании. Всегда боялась последствий. Для них это всего лишь один очередной вечер, тогда как для меня – вступление в совершенно новый мир.

– Где бродила, о чем думала? – шепчет Шон, водя пальцами по моей руке, и от этого движения по коже пробегает дрожь.

Я оглядываюсь на него и отвечаю, видя, что наши губы разделяет всего несколько сантиметров:

– Ни о чем, день был тяжелый.

Чувствую, как его тело чуть напрягается, и мы стреляем друг в друга взглядами, бросая вызов. Если сегодня вечером он меня поцелует, я не откажу. Это я точно знаю. Но окружающей меня наэлектризованности хватает. Я тону в тестостероне, не зная, откуда его столько. Впервые в жизни я настолько безрассудна, что подаю недвусмысленные знаки, и вряд ли меня это волнует. Шон отводит глаза первым, но ведет пальцем по моей руке, и я понимаю, что он правильно понял мои намеки. И в ту секунду я понимаю: если он сделает первый шаг, то это произойдет в приватной обстановке. Я поворачиваюсь и оглядываю гараж, где все ведут непринужденные беседы, подшучивая друг над другом, как это бывает только при очень близких семейных отношениях. Доминик тем временем мастерски скручивает на коленях косячок. Я завороженно смотрю, как он смачивает бумагу, облизывая ее языком. Глаза его опущены, темные ресницы порхают над точеными скулами. Когда он поднимает голову и смотрит на меня своим хмурым взглядом, осторожно проводя языком по клейкой части, у меня непроизвольно открывается рот.

Чтоб меня.

Шон крепче прижимает меня к себе, и мне приходится сдвинуть ноги. Доминик чертыхается, пытаясь подхватить траву, чтобы она не просыпалась с журнала у него на коленях. Он опасно щурится, когда Шон начинает смеяться. Я льну к Шону, к его твердым мышцам, а Доминик снова высовывает язык, искусно смачивая слюной бумагу.

Как только косяк готов, включается музыка, и разговоры становятся громче. С этого момента я ловлю кайф, но не совсем понимаю, от чего именно. Наверное, от всего в совокупности.