Текст книги "Страсть Маргариты. Сгорая дотла"

Автор книги: Кейт Ринка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кейт Ринка
Страсть Маргариты. Сгорая дотла

Глава 1

Спустя месяц…

…холодно… было очень холодно… и вокруг одна темнота, пронизывающая вместе с этим диким холодом до самых костей… я ударила ладонью по полу и закричала, заканчивая крик шипением… было так больно… и все тело царапали нервные голодные импульсы…

…после передышки я поползла на четвереньках дальше, уже зная наизусть каждый метр и угол этой треклятой комнаты… рука поднялась с мягкой обивки, уже не знаю чего – стены, потолка или пола, и опустилась на твердый метал… чертова железная дверь! … я снова начала кричать и бить по ней рукой, углубляя незначительные вмятины…

…от бессилия и боли я сжалась в комок, раскачиваясь из стороны в сторону… и снова с губ сорвался крик… здесь были только я и мой голод, жестоко грызущий мою плоть…

…и сквозь сонную дымку накатывало чувство, что кто-то пытается прорваться в мое сознание…

Вон!

Пошли все вон!

…а ночь все сменялась ночью, принося вслед за закатом все муки моего личного Ада…

…наконец, напротив меня открылась дверь, пропуская внутрь луч света, и чья-то фигура зашла следом, обдавая волной запахов…

Кровь!

В секунду я оказалась возле тела, обнажая клыки и пытаясь всадить их в чью-то шею. Но меня оттолкнули, бросая на пол спиной и подсовывая ко рту запястье, на котором я быстро сомкнула челюсть…

Кровь!

Горячим потоком она побежала по горлу, попадая в желудок, и вместе с теплом расходясь по всему изможденному и высохшему телу. А следом побежали образы… я неслась по лесу, ступая на землю волчьими лапами; деревья проносились мимо; запах леса забивал ноздри, а высоко надо мной, сквозь ветки и листья, пробивались лучи полной луны, озаряя весь лес белым свечением…

И наконец, сквозь отступающую пелену боли и голода, я увидела его глаза, янтарные, красивые, ярко горящие от внутренних эмоций. Я смотрела в лицо Яна поверх его руки, к которой сейчас присосалась. И в его глазах стояло приятное мне недоумение.

– О, черт! – выпалил он, наклоняясь к моему лбу своим. – Как ты это сделала?

Хотелось улыбнуться, только слишком я сейчас была занята, даже для этого. Я пила кровь, по которой так сильно изголодалась за целый месяц, ведь в ней состоит моя жизнь. И обычно все, у кого я пила кровь, получали от этого процесса такое же удовольствие, как и я. Мне не составляло труда дарить этим приятные ощущения и соблазнять. И мало у кого из вампиров получалось делать так же. Нечто похожее – да, безусловно, но не так, как это умела делать я. И до сегодняшнего момента Ян этого совершенно не знал.

Я окутала его дымкой возбуждения, своего возбуждения, на которое охотно откликнулось его тело. Пульс Яна подскочил, дыхание участилось, а глаза загорелись желтым огнем. Раньше в роле соблазнителя между нами выступал только он, но сейчас у меня появилась прекрасная возможность за все отыграться. Просто потому, что я ничего не забыла. Утолив немного голод, можно было теперь подумать и о развлечении.

Помнится, ему не нравились холодные мертвые тала? – хорошо, я стану живой и теплой.

Ян бросил взгляд на мои пальцы, обхватившие его руку, из которой я высасывала сладкий напиток жизни. Потом посмотрел на мое лицо, дотронулся свободной рукой до кожи на плече.

– Ты теплая!? Ох, черт… – Он дернул рукой, которую я крепко держала, и сжал зубы от острой боли, когда я не пустила, и грозно прорычал: – Отпусти меня.

Обхватив Яна ногами за талию, я перекинула его на спину и уселась сверху, выпуская изо рта его руку – от постоянно обновленной крови оборотня я быстро приходила в норму. Месяц – не такой уж большой срок, чтобы сильно высохнуть, но достаточный для того, чтобы сойти с ума от голода.

Удивленный взгляд Яна сказал о том, что он явно не ожидал от меня таких решительных действий. И склонившись к его губам, я тихо и нежно прошептала:

– Спасибо за кровь, ты очень вкусный.

– Маргарита! – прогремел за спиной знакомый голос, который ставил жирную точку на моем развлечении.

Я обернулась и увидела Серафима. Он смотрел на меня сверху вниз, как всегда холодными, серыми глазами. Серафим был тысячелетним вампиром и моим Отцом, нареченным мне месяц назад. К сожалению, я еще не успела вкусить все прелести его Отцовства, но зато успела познать все его недовольство. И сейчас, на безмятежном, казалось бы, лице, я смогла уловить все то же чувство упрека – ему что-то не понравилось, и я могла предположить, что именно. Просто, рядом со мной сейчас был другой мужчина, который мог себе позволить коснуться меня, пусть даже и не стремился сейчас к этому Ян. А Серафим стремился, потому что я было жутко похожа на его покойную жену. Вот только… не мог он это сделать, потому что его «покойная жена» все еще существовала, обитая рядом с ним бестелесным признаком, постоянно напоминая о себе и своей ревности.

– Да, Отец мой, – не без сарказма сказала я, поднимаясь на ноги.

– Ян здесь не для того, чтобы развлекать тебя. – Из его рук ко мне полетел какой-то предмет одежды из черной шелковой ткани. – Прикройся. Как только приведешь себя в порядок – я жду тебя в кабинете.

Я вспыхнула, начиная давиться своей же злостью – как он может так со мной обращаться? Серафим развернулся ко мне спиной, собираясь уже уходить, но напоследок повернул голову и бросил через плечо:

– Свою злость можешь оставить для других. И ты сама виновата в своем незавидном положении.

– Моей злости хватит на всех.

– Как и любви… я полагаю.

В комнате повисла пауза, с привкусом…? Ревности? да, именно с нею, и которую можно было даже лизнуть языком, чтобы почувствовать ее на вкус.

– Возможно, – огрызнулась я в ответ.

– Не заставляй меня ждать.

И развернувшись, он вышел из комнаты, оставляя у входа своего Компаньона. Здорово!

Его слова заставили задуматься о том, как я сейчас выгляжу, и оглядеть себя с ног до головы – жалкие куски ткани едва держались на теле, кое-где просто прилипнув засохшей кровью, моей кровью, и они открывали слишком много непозволительного. Шелковой тканью оказался халат, который я с удовольствием сейчас одела – хоть и не была скромницей, но грязную полу-наготу прикрыть хотелось.

– У тебя превосходный талант выводить из себя мужчин, – усмехнулся Ян, поднимаясь на ноги и небрежно отряхивая свою упругую задницу.

Сощурив глаза, я повернула к нему голову:

– А у тебя женщин, как я успела заметить.

– Очень может быть, – он сделал ко мне шаг, откровенно скользнув взглядом вниз по моему телу и давая этим понять, что он запомнил все, что было под халатом. Он мне мстит. – Не заставляй Серафима ждать. Но после него, я бы тоже хотел с тобой кое о чем поговорить.

Усмехнувшись, я направилась в коридор:

– Если я найду для тебя время.

– С этим я помогу, не беспокойся.

Я фыркнула:

– Попробуй.

И находясь к нему спиной, я был более чем уверена, что на его губах сейчас снова играет удовлетворенная ухмылка. Он принял мой вызов, подарив предвкушение занимательной игры.

И мне в голову, вдруг, пришла одна интересная мысль – кажется, со мной что-то не так!

Первая новость

Радий, Компаньон Серафима, проводил меня в комнату, тоже попросив перед уходом не заставлять «Главу» ждать. Я кивнула, выдавив улыбку – с трудом терпела, когда мне что-то указывают, и это было только начало…

В моей комнате, находящейся в том же подвале виллы Серафима, где я и отбывала свое наказание, стояла кровать и гроб, так сказать – на выбор. И гроб, как постель для дневного сна, мне был всегда милее. Все свое существование мы, вампиры, были сказкой и мифом для людей… до недавних пор. Сейчас же мы живем вместе с ними бок о бок по прихоти наших Старейших, которых я непочтительно считала выжившими из ума. И такой их поступок лишь подтверждал мое мнение – жить с людьми в открытую было неправильно, и в чем-то – опасно. И мало того, что я этого не понимала и с трудом принимала, так еще и умудрилась проспать все перемены, которые мне дорогого стоили. Однажды я заснула долгим сном, когда вампиры еще скрывались в тени, а проснулась уже в новом мире. И не успела отойти ото сна и перемен, как попала в изолированную комнату в наказание за свое непослушание. И я вряд ли захочу все это испытать снова. Я прекрасно понимала, что моя жизнь круто изменилась и к ней нужно приспосабливаться, иначе просто не выживу. Но как же это было… сложно.

Зайдя в ванную, я включила теплый душ. Стекая по телу, вода окрашивалась в алый цвет, смывая кровь с бледной кожи. Я провела в изолированной комнате месяц, целый месяц, едва понимая сейчас, как смогла это выдержать. Я билась в голодных истериках, наносила себе раны и надрывала глотку, хоть как-то выпуская боль. Казалось, что голод уже по привычке продолжает терзать и сейчас.

Неожиданно я ощутила рядом с собой чье-то присутствие. Но ощущение этого присутствия уже было мне знакомо. Оглядевшись, я заметила в верхнем углу комнаты белую дымку. Это и была жена Серафима, а вернее то, что от нее осталось – холодный призрак, не лишенный эмоций. И меня она ненавидела, ревнуя к мужу, чувствуя ко мне его влечение и интерес. Об этой паре я думала с содроганием – не представляю себе такой жизни, а они так жилы, уже около тысячи лет… Нет, даже представлять себе такое не буду. Жизнь без любви для меня не жизнь.

Несколько раз колыхнувшись, дымка рассеялась, пропадая не только из поля зрения.

Как же мне повезло с новой семьей!

Вместо того, чтобы идти сейчас к Серафиму, хотелось выйти на улицу, немного поохотиться, а потом прийти к Юлиану и утонуть в его объятьях. Юлиан… мой возлюбленный… Я подумала о нем, робко пытаясь нащупать его сознание, открывая щиты, который выстроила во время своего заточения, когда просто не желала никого слышать. И я почувствовала Юлиана… резко натыкаясь на глухую стену! Ох, нет…

Меня передернуло – почему он не пускает к себе?!

Тревога поторопила меня выйти из ванной. И надев первое, что попалось под руку, а именно черный шелковый халат, я вылетела из комнаты и поспешила к Серафиму. Что-то было не так. Я нутром это чувствовала. Юлиану незачем меня отталкивать. И я желала скорее поговорить с Серафимом, в надежде, что не он является причиной такого поведения Юлиана, а после этого поспешить к любимому.

Нетерпеливо влетая внутрь, я встала у стола, за которым он восседал, изучая какие-то бумаги. От моего быстрого передвижения поток воздуха подхватил белые исписанные листы, разбрасывая их в разные стороны, а невозмутимо откинувшись на спинку массивного кресла, Серафим поднял на меня серые глаза:

– Прежде чем врываться в мой кабинет, нужно стучать, Марго. Что тебя так встревожило?

– Будто ты не догадываешься. Ты же всегда все чувствуешь и все знаешь.

– Присядь.

– Я не хочу. Так что произошло за последний месяц?

– Присядь, – более твердо попросил он, – иначе, наш разговор затянется.

Его слова звучали как приказ, и я с содроганием подумала о том, как хорошо у него получается давить словами, вкладывая в них свою волю. Это заставило меня подчиниться. А ведь он просил сейчас о сущей мелочи! Вот оно! Вот то новое, что я в себе ощущала – его присутствие где-то внутри своего сознания, его давление и власть…

Я села в кресло напротив него, закидывая ногу на ногу. Шелковая ткань поползла по ним, открывая их его взору. А то, что я положила руки на подлокотник, открыло линию декольте. Серафим опустил глаза, к несчастью не замечая ухмылку у меня на лице – я была довольна тем, что в моем распоряжении есть хоть один козырь, который давал мне возможность чем-то ответить ему, и козырем этим была моя внешность, так напоминающая его горячо любимую жену. Я ощущала себя стервой, прекрасно понимая, что имею иногда право быть ею в нашем жестоком мире.

Серые глаза впились в мое лицо:

– Я запретил Юлиану с тобой иметь сейчас какие-то отношения.

– Что?! – Под пальцами хрустнуло дерево, сердце и дыхание остановились. И как после этого не быть стервой? – Как это – «запретил»?

– Так же, как Лолита это запретила Леониду. Прости, Марго, но у меня не было выбора. Это не только мое решение.

Лео мне был дорог и так же любим, как и Юлиан. Два совершенно разных вампира, один мой отец, другой сын, мною перерожденный. И я лишилась обоих… обоих! Черт возьми!

Попытавшись взять себя в руки, я тихо спросила:

– И что значит – не только твое решение?

– На этом наказании, в основном предназначенное Юлиану, почти единогласно настоял Совет. Юлиан был слишком снисходителен к тебе, когда ты была на его попечении, и это повело за собой ряд некоторых проблем, с которыми всем пришлось разбираться. Сейчас мы не имеем права давать такие поблажки без наказания.

Черт! Я опустила голову на руки, закрывая глаза. Слова Серафима резали ножом, хоть мозг и упорно отказывался их воспринимать. Что я буду делать без Юлиана?!

– Это решение может быть снято, но когда – пока не известно.

– Я не верю, что ты не можешь повлиять на Совет.

– Ты забыла, как проходило решение твоей участи? Каждый из членов Совета желает получить от своего любой уступки и голоса выгоду. А я не всегда могу угождать им всем. И если ты потрудишься вспомнить, то я уже один раз пошел на это, ради тебя, чтобы ты осталась в этом городе, рядом с дорогими тебе вампирами.

– И какой в этом теперь прок, если я не могу быть с ними! – сорвалась я на крик, подрываясь с кресла.

– Марго, сейчас тебе стоит с этим смириться. В твоем распоряжении целая вечность и еще все может измениться.

– Это ТЫ мне говоришь? – Я подошла к его столу и оперлась ладонями о столешницу, подаваясь вперед. – Тот, кто тысячу лет любит одну женщину, и из-за нее заставил себя терпеть отсутствие плотского наслаждения, лишив возможности снова полюбить. Я так не смогу!

Его взгляд в раз стал суровее, и я это смогла заметить:

– Ты многого не понимаешь и не знаешь, Марго, чтобы упрекать меня в чем-то.

– Разве я сказала неправду?

– Эта правда тебя совершенно не касается, и ты снова начинаешь забывать свое место, – слова разошлись по комнате с гулом от вибрации его голоса. Он начинал злиться, а мне бы стоило прикусить язык, если не хочу узнать всю силу его гнева. И смотря мне в глаза, он продолжил: – И на будущее – прежде чем появляться передо мной, потрудись выглядеть подобающе.

– Ох, простите, – с сарказмом бросила я, запахивая халат и направляясь к двери. Видеть больше никого не хочу!

– Мы еще не договорили, – услышала я гром его голоса за спиной.

– У нас впереди для этого еще целая вечность, – съязвила я, дергая на себя дверь, но она тут же ушла обратно, закрываясь от руки Серафима, так быстро вставшего за моей спиной.

– Ты испытываешь мое терпение, Маргарита. Не успела появиться, как уже создала кучу проблем, и себе в том числе. Попробуй помыслить более рационально и сделай для себя выводы. Тебе продеться подчиняться новым укладам и мне в первую очередь… – Я сделала шаг от двери, в которую неприятно было упираться носом, и наткнулась на Серафима, почувствовав дыхание на своей шее. Но его широкая ладонь легла мне на спину и окончательно впечатала в дверь. – И советую тебе быть аккуратнее со мной, и не только как с твоим отцом и Главой города, но и как с мужчиной. – Отойдя от меня, он стал поднимать с пола свои бумаги. – Можешь идти, но разговор мы не закончили. И еще: не советую тебе отправляться сейчас к Юлиану, и не смей кого-нибудь убивать. Поняла меня?

– Конечно… папочка, – ответила я, стиснув от досады зубы, и вылетела за дверь.

Глава 2

Нападение

Затянув потуже пояс халата, который вполне мог сойти за странное платье, я решительно покинула территорию вилы, своего нового места жительства, и пошла вдоль проезжей части в сторону города. Злость кипела, притупляя боль от чувства потери. Я не могла поверить, что у меня больше нет Юлиана. Сначала Лео, теперь он. Нет, это было невозможно! Невыносимо! Последние годы до моего долголетнего сна, я жила ими двумя, их любовью, хоть и разрывалась между ними на части. А что сейчас? У меня никого не осталось! Кровавые слезы обожгли глаза, но я быстро смахнула их, размазывая кровь по ладони.

Мимо меня проезжали машины, и я надеялась поймать попутку, а заодно и полакомиться попутчиком. Мне повезло с третьего раза, когда рядом остановился одинокий мужчина:

– Привет, – сказал он мне, как только я заглянула в салон его машины. – И что такая красавица делает среди ночи на дороге?

– Это долгая история, могу рассказать по пути, если подвезешь, – подмигнула ему я.

– Конечно, запрыгивай.

Я села на кожаное сиденье, свободно скользя по нему шелком. Парень с удовольствием наблюдал, как разъезжается подол по моим ногам. Он абсолютно не сомневался в том, что видит перед собой прекрасную девушку, потому что я ловко спрятала от него все свои вампирские признаки. Вслед за запахом его крови до меня долетел и запах его возбуждения. И когда свет в салоне погас, я придвинулась к нему ближе, сбивая его дыхание, и припала ко рту. Он ответил, начиная напористо заваливать меня на сиденье.

Глупый! Мне не это от тебя надо…

И быстро спустившись к его шее, я вонзила в вену клыки, глотая горячую сладость. Парень лишь дернулся и застонал, от наслаждения, в котором я его топила. Глоток за глотком, и я мучительно желала оборвать его жизнь, забрать ее себе, и почувствовать на языке последний удар его пульса. Это было так легко сделать, так заманчиво. Но разве мое мимолетное увлечение стоит новых наказаний. Нет! Мне и так достаточно, как и достаточно его крови. Отпустив человека, я прислонила его к двери. Он был без сознания, а главное – все еще жив, и меня не в чем будет упрекнуть.

Я вышла из машины, перетащила парня на пассажирское сиденье, и села за руль. Хоть и водила не часто, но прекрасно знала, как это делается. Я надавила на газ, и мы сорвались с места. Авто стало набирать скорость, и стрелка на спидометре уверенно ползла вправо – 50, 100, 150, 200… И к моей радости, на автостраде почти не было машин, что позволило вдоволь насладиться поездкой с ветерком, бушующем в салоне благодаря раскрытым окнам. Такого со мной еще не было, но раньше не было и таких машин, как сейчас – в мое человечье время, о подобном и не мечтали.

Но въехав в город, мне пришлось сбавить скорость, отчего я потеряла интерес к этому глупому занятию. Хотелось прогуляться пешком, и расстояние для меня совершенно не имело значения. Припарковав машину у обочины, я вышла из нее, оставив парня спокойно приходить в себя.

Город дышал ночной прохладой. Кое-где лежал снег, напомнив мне о том, что на дворе начало зимы… а я разгуливаю в одном шелковом халате. Прекрасно! Все моя маскировка при нужном случае может пойти коту под хвост. Поэтому, я решила последовать привычному поведению, по большей части скрываясь в тени и перемещаясь как можно быстрее.

До территории Юлиана я добежала за 15 минут, остановившись в узком переулке. Мне нужно было немного подумать. Я хотела увидеть Юлиана. Только, как я смогу выдержать нашу целомудренную встречу? Именно из-за таких сомнений, я просто стояла и смотрела на мигающую вывеску клуба с моим именем – «Маргарита». Юлиан назвал его в честь меня. Это было приятно, даже слишком. Я знала, что он там, я чувствовала его близость, но не могла никак решиться. Мои ладони покраснели от тихих слез, которые я вытирала с лица, и которые пришлось отмывать жалким слоем снега. У меня было не так много времени, для приятия решения – идти к нему или возвращаться обратно. Только вот, обратно идти совсем не хотелось.

Вдруг, за спиной я услышала глухой хлопок, и в спину резко что-то больно кольнуло. Из-за ветра, который дул в лицо, слишком поздно до меня долетел запах человека. Развернувшись, я зашипела, бросившись в его сторону и чувствуя все новые и новые уколы горячих пуль. Да как он посмел! Схватив его за шею, я с радостью почувствовала, как пальцы вминаются в плоть. Но к моему удивлению, человек даже не скривился от боли. На тонких мужских губах играла улыбка, а в устремленных на меня глазах, в которых словно отсутствовал зрачок, стояла белая пустота.

Воспользовавшись моим замешательством, он оттолкнул меня, пнув в довершении ногой, и вскинул к горлу лезвие ножа. Я успела дернуться назад, но не достаточно – слишком быстро он двигался для человека и чего я совершенно не ожидала. Боль не заставила себя ждать, а из моего горла ему в лицо брызнула кровь, стекая вниз по телу сквозь мои прижатие к ране пальцы, как и вытекая из всех пулевых ран, которые жгло от серебра. Черт! В последнее время смерть слишком часто напоминала мне о себе.

Упав на колени, я судорожно глотая собственную кровь. Это конец – мелькала лишь одна мысль в голове, когда я смотрела на дуло пистолета. Но вместо того, чтобы нажать на курок, человек отлетел назад, влетая спиной в стену. И прежде чем упасть лбом на асфальт, я успела заметить, что из его рук выпало оружие, а над моей головой прошелестел подол черного плаща. Юлиан! Как же он вовремя.

Сражаясь с собственным телом, глотая кровь и превозмогая боль, я слушала звуки борьбы, возню и хруст костей. А когда все стихло, Юлиан перевернул меня на спину, быстро заматывая тканью горло.

– Черт возьми, Марго, неужели ты не можешь без неприятностей, – сказал он, и подхватив меня на руки, куда-то понес.

Я прижалась к нему, успев заметить грозную черноту в любимых глазах. Слабость накатывала волнами вместе с болью, поглощая и засасывая. Раны были бы не так ужасны, если бы из-за серебра не хотели затягиваться. От такой потери крови я не умру, но могу заснуть и больше не проснуться. Без контроля душа, пусть и проклятая, может потерять тело. И однажды со мной такое, почти, случилось, если бы не Серафим. Серафим имеет власть над душами и призраками, и тогда он просто поймал мою заблудшую душу и заставил вернуться в тело. И сейчас я чувствовала Серафима внутри своего сознания. Он уже держал меня, не давая и шагу ступить в пропасть. Слишком сильна теперь была связь между нами, чтобы он не почувствовал то, что со мной сейчас происходило.

Юлиан остановился и положил меня на что-то мягкое.

– Сейчас будет все хорошо, потерпи, милая.

Он убрал мне с лица прилипшие от крови волосы. Резким движением я схватила его за руку, в попытке что-то сказать, но слова никак не хотели выходить из раненого горла.

– Тише, успокойся, сейчас не надо ничего говорить.

Перед лицом скользнуло ароматное запястье, и зубы потянулись к нему сами. Но глотать было невыносимо больно. Я с трудом пыталась это делать, сжимая пальцами чью-то руку, слыша чужие стоны боли и нежные, успокаивающие слова Юлиана. Образы от волчьей крови путались в голове, проносясь мимо. Только кровь, и только желание выжить.

Когда же мне стало легче глотать, Юлиан произнес:

– Марго, хватит, отпусти. Ты так убьешь его.

Я отпустила, чувствуя, как свежая живая кровь делает свое дело, помогая телу залечивать раны. Уже стало легче, а скоро будет совсем хорошо. Юлиан стоял на коленях возле кровати, на которой я лежала. Мы были в подвале его клуба, а рядом со мной лежал Алан, волк Юлиана, совсем бледный и изможденный. Но даже в таком состоянии он смог мне улыбнуться и сказать:

– Привет Марго. Рад, что ты снова с нами.

Юлиан медленно убрал свою руку от моего лица и сжал в кулак, опуская при этом глаза. Конечно, нам же сейчас не позволено любое проявление любви, ласки, нежности… Мне запретили последнее, что у меня было.

– Тебе лучше? – спросил он, снова посмотрев на меня.

– Да, – прохрипела я.

– Что там произошло?

– Я не знаю. Этот человек просто напал на меня. Хотя, я не уверена, что это вообще был человек. Ты заметил это?

– Да, но умер он совсем как человек.

– Тогда кто это?

– Марго, я еще такого не встречал, не уверен, что знаю верный ответ.

На этом наш разговор закончился – я почувствовала Серафима раньше, чем открылась дверь в комнату, и он появился на пороге вместе с Яном за спиной.

– Разве я тебя куда-то отпускал?! – нейтральным голосом прямиком с порога спросил Серафим.

– А разве я уже и на это должна спрашивать разрешение? – прохрипела я в ответ, закипая злостью.

Пройдя в комнату, Серафим встал у кровати:

– Ты ходячая неприятность, Марго. Где бы ты не находилась всегда с тобой и вокруг тебя что-то происходит. И что на этот раз? У нас мертвый Охотник возле вампирского клуба.

– Он напал на нее, – вмешался Юлиан, не дав мне сказать первой.

– Охотники стали нападать среди ночи?

– Еще сложно делать такие выводы, но этот рискнул, – пояснил Юлиан.

– И чем же ты ему так успела насолить, Марго?

– Откуда мне знать?! Я впервые его видела. И этот Охотник был очень странным.

После моих слов повисла тишина. Серафим просто молча рассматривал на меня, пронизывая холодом серых глаз. А потом обратился к Юлиану:

– Это ты его убил?

– Да.

– Ладно. Ян отвези Маргариту домой, а мы с Юлианом немного потолкуем.

– Я не уйду отсюда, – бросила я.

Но Яна совершенно не волновали мои протесты – он уверенно подходил ближе. Я попыталась отползти подальше от его рук, натыкаясь спиной на Алана, который не упустил момента шепнуть мне на ухо:

– Марго, сопротивляясь, ты делаешь себе только хуже.

Я бросила на него свирепый взгляд, чувствуя, как ногу обхватывает широкая мужская ладонь. И дернув к себе, Ян подхватил меня на руки и понес в сторону выхода.

– Отпусти меня! Я же сказала, то никуда отсюда сейчас не пойду! – Мне жутко хотелось разодрать его ухмыляющееся лицо, но вместо этого я крепко уцепилась руками за дверь. Была бы я не так слаба, уже попыталась бы ему врезать. – Отпусти меня, – процедила я.

– Марго, у нас не так много времени, чтобы выносить твои истерики, – бросил Серафим. – И тебе сейчас будет лучше вернуться домой.

Я посмотрела на Юлиана. Любимый молча смотрел в ответ, лишь сжимая кулаки.

«Марго…» прошелестел его голос в мое голове, «…перестань делать глупости».

«И это все, что ты хочешь мне сказать?»

«Ты сама знаешь ответ на свой вопрос. У нас еще будет возможность поговорить, но как видишь, не сейчас. Серафим твой… нынешний Отец, и его слово для тебя должно иметь вес. Послушай его, езжай… домой и поправляйся. И дай нам возможность спокойно разобраться в том, что сейчас произошло»

Я обессилено отпустила руки, и Ян понес меня на выход. Мне больше ничего не оставалось делать, как послушаться и смириться, к своей бессмысленной досаде и злости.

На пути соблазна

По сравнению с Юлианом, кожа Яна пылала и дышала живой кровью. Крови Алана мне оказалось мало, впрочем – мне всегда было мало. Обняв Яна за шею, я уткнулась в нее носом, почувствовав, как он напрягся.

– Только попробуй цапнуть меня без моего разрешения, – предупредил он, вызвав на моих губах улыбку. Ну хоть что-то забавное у меня еще осталось в жизни.

Открыв машину, Ян помог мне залезть внутрь. В коротком лимузине с черными кожаными сиденьями было достаточно просторно, чтобы я смогла удобно тут разлечься. Сказав водителю везти нас домой, Ян сел напротив, такой же испачканный в моей крови, как и я – издержки образа жизни, к которым все привыкли. Мы тронулись с места, и по лицу Яна пробежала полоска света от уличного фонаря, освещая и так мне видимую ухмылку и горящие янтарем глаза. Он несомненно был красив, как может быть красив истинный мужчина, зверь в своем втором обличие. От него исходила живая сила и животная энергия, привлекая попробовать ее вместе с потоком его теплой крови. Ян был самой желанной сладостью в постели любой вампирши, и он прекрасно это знал.

– Странно, но почему то я больше не чувствую в тебе ненависти, – удивилась я.

Помниться, в последнюю нашу встречу, Ян жаждал сомкнуть на мне свои волчьи челюсти.

– Возможно. Просто я сейчас не в том настроении.

– Правда? – кокетливо спросила я. – Как интересно. И в каком же ты сейчас настроении?

– Думаю, мне нет нужды озвучивать то, что ты прекрасно во мне чувствуешь.

Почему-то мне, вдруг, стало неловко. Я уже успела привыкнуть к тому, что Ян меня ненавидел, а теперь вместо ненависти я чувствовала вожделение. Новая игра меня начинала настораживать, потому что я в ней где-то могла потерять контроль. Хотя… разве это не было бы забавно?

Я попыталась сесть, напротив Яна, взгляд которого скользнул к моим ногам и выше, где бесстыдно разъехался подол халата, который я быстро вернула на место – мне хотелось лишь поиграть в соблазн, а не давать лишний повод. Янтарные глаза вновь вернулись к моим, сверкнув голодным блеском. Я заметила, что Ян стал чаще дышать, и участился его пульс. И наконец, в нем стала просыпаться привычная мне ненависть. Теперь улыбнулась я:

– Похоже, ты все-таки именно в том настроении, чтобы меня ненавидеть.

– Ты сбиваешь меня с толку, – сказал он с небольшим рычанием в голосе, что было не очень хорошим признаком.

– Чем же?

– Сегодня, когда ты пила у меня кровь, ты… что ты сделала со мной? И почему ты была теплая, черт возьми? Вампиры не могут быть теплыми.

– Разве ты не знаешь, что все вампиры отличаются друг от друга и могут иметь свои уникальные способности?

– Знаю, – буркнул он.

– Так чему ты удивляешься? Я могу соблазнять укусом, поднимать температуру своего тела и очень натурально походить на смертную.

– Повезло тебе, – ухмыльнулся он, правда, слишком напряженно.

Мне определенно нравилось ощущать его скованность, и играть на его сдержанности. Играть с огнем всегда приятно. И съехав в проход салона, я пододвинулась к Яну, вставая меж его колен:

– Не хочешь еще раз покормить меня?

– Нет, – твердо ответил он, даже глазом не моргнув – надо же, какая выдержка. – И не мечтай об этом.

– Разве тебе не понравилось? – спросила я, приближаясь к его губам, касаясь их теплым дыханием своего теплого сейчас тела, такого, как у прекрасной смертной девушки, слегка лишь испачканной.

Ян зарычал, и вместе с этим рычанием из его рта вылетели слова:

– Сядь на место.

– Иначе что? Ты покусаешь меня? Или…

Я лизнула его губы, срывая громкий рык и смеясь над его поведением. Но мой смех быстро закончился, когда его губы властно обхватили мои, сминая в бешеном поцелуе. И подхватив за талию, Ян посадил меня на себя, широко раздвигая мне ноги, тесно прижимая к своей возбужденной плоти под джинсами, скользнув одной рукой под халат, а вторую запуская в волосы на затылке… Ох… черт! Такой напор, которого я совершенно не ожидала, лишил меня всего самообладания.

Рядом с ним оказалось неимоверно горячо. Я пылала, впуская его язык в свой рот, чуть сильнее, чем надо надавливая на него зубами и нахально прикусывая. Ян дернулся, но не отстранился, сплетая наши языки в диком танце, остро приправленном кровью. И ему это понравилось почти так же, как и мне. Мы оба тонули в его вкусе, в запахе нашего вожделения. Горячие ладони обхватили бедра, сминая кожу, подвигая к нему теснее и вырывая этим из моего горла тихий стон. Страсть такой силы я уже давно не испытывала, и меня настолько обескуражили собственные ощущения, что я была готова им подчиниться, трезво понимая, что переступаю дозволенную грань.