Текст книги "Любовь и долг"
Автор книги: Кейт Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
– Вы полагаете, они в Лондоне?
– Да: где еще можно так долго скрываться от чужих глаз?
Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»
За чудесным кофе и восхитительными булочками, которые, как всегда, любезно принес с утра Уайлд, Блэкстон составлял очередной отчет для Голдсуэрди. Ситуация была щекотливой. Либо факты не связывались одни с другими, либо во всем было виновато присутствие Виолетты Хаммерсли. Что бы ни говорил он себе о ее предательстве, но его тело не хотело верить разуму и каждый раз, когда она оказывалась рядом, тянулось к ней, как бы холодна она ни была. Днем он занимался всем, чем только можно: вспоминал свои лекции по астрономии и физике в университете, думал о центробежных и центростремительных силах, которые заставляли планеты и звезды не только тяготеть друг к другу, но и разбегаться по вселенной. Должно быть, те же самые силы объясняли его тягу к Виолетте. Раньше каждое прикосновение было подобно взрыву, вызывало бурю страстей. Но за годы притяжение должно было ослабнуть, а они разлететься в разные стороны космоса.
Ничто не могло объяснить его галактическую глупость, когда он, убедившись, что все семейство Хаммерсли в безопасности, не покинул их дом. Он насмехался над собой за задержку, но ничего не мог поделать. Время, расстояние и лишения, через которые он прошел, заставили его позабыть о той боли, что причинило ее предательство. И все равно страсти не должны были проснуться с новой силой.
В свою комнату в клубе он вернулся перед рассветом. После того как он выпил несколько чашек чудесного кофе, который любезно принес Уайлд, мысли его быстрее зашевелились в голове. Снаружи, как всегда, стучали молотки, хотя за холщевыми занавесками в кабинете Голдсуэрди их шум был не так слышен.
– Я поместил объявление о вашей помолвке в газетах. Так принято, сынок, – сказал Голдсуэрди, усаживаясь за свой необъятный стол.
Блэкстон не спешил с ответом. У него были свои причины не доверять фальшивому дружелюбию Голдсуэрди.
– Но почему вы? Обычно это делает одна из семей.
– Не благодарите меня, старина. Я же вижу, как вы оба заняты делами. – Голдсуэрди положил огромные руки на заваленный бумагами стол. Это был старый трюк шулеров – показать руки, чтобы люди поверили в чистоту твоих помыслов, в то время как ты замышляешь коварный план. Блэкстон посмотрел Голдсуэрди в лицо и заметил в его глазах одобрение, как будто он был рад за смышленого ученика. – Итак, что нам известно?
– Хаммерсли должен быть уже мертв. Если у него в руках находилась информация, которая привела к гибели двух британских агентов, то кто-то наверняка захотел его остановить.
– Но он не мертв.
– Кто бы ни был похитителем, эти люди явно желают, чтобы его родственники думали: Фрэнк жив, ему ничто не угрожает, просто он задерживается.
Блэкстон подождал в надежде, что Голдсуэрди подкинет ему информацию. Он знал, что и Голдсуэрди, и Уайлд наведывались в доки. Но здоровяк лишь кивнул. Тогда Блэкстон продолжил:
– Принц привез письмо для сестры Хаммерсли. По ее словам, почерк принадлежит брату, но стиль речи не его. Я попросил ее слугу сделать мне копию. – Он протянул листок бумаги.
Голдсуэрди просмотрел копию.
– Говорите, принц дал ей это? А где он его взял? И когда?
– Он сказал, что письмо передали, когда они проходили через Гибралтар. – Блэкстону это тоже показалось странным. Он не мог представить принца, который стоял над плененным Фрэнком и диктовал ему текст письма.
– Как удобно. Человека нет, он исчез, оставив багаж на судне.
– Справедливости ради надо отметить, что Фрэнк и его багаж нередко путешествовали порознь. Но в этот раз его сундук тщательно обыскали.
– Что-то пропало?
– Дорожная сумка оказалась пуста, и мы не знаем, что там было. Его слуга сказал, что в вещах не хватает двух сюртуков, двух камзолов и брюк.
– Хаммерсли вряд ли надел оба наряда сразу.
Блэкстон мрачно кивнул. Ему тоже показалась странной пропажа запасного комплекта одежды. Похитители нечасто заботятся о том, чтобы их жертве было во что переодеться.
– Вы все запомнили, Уайлд?
– Разумеется, сэр, два сюртука, два камзола и штаны.
– Значит, вы полагаете, что искали доклад Хаммерсли. Вопрос в том, нашли его или нет?
У Блэкстона вопросов было куда больше.
– Разве он был бы еще жив, найди они доклад.
Он снова подождал, не расскажет ли ему что-нибудь Голдсуэрди. Здоровяк сложил руки в замок.
– Хаммерсли сделал копию для нашего агента.
– Но два агента мертвы. Зачем убивать их. Не проще ли убить Хаммерсли и забрать доклад. – Он внимательно смотрел в лицо Голдсуэрди и наконец заметил тень сомнения в его взгляде. – Вы считаете, что если Фрэнк Хаммерсли жив, то он работает не на нашу сторону?
– Фрэнку Хаммерсли было поручено передать Молдавии еще сто тысяч фунтов стерлингов.
Блэкстон все-таки еще недостаточно быстро соображал. Он даже не понял, что Голдсуэрди только что сильно упростил головоломку.
– И где деньги?
– Именно этот вопрос беспокоит последнее время лорда Чартуэлла.
– Правительство полагает, что Хаммерсли прибрал к рукам денежки? Ну, знаете. – Блэкстон покачал головой и поставил чашку с кофе на край огромного стола. В правительстве совсем не знали Фрэнка. Благодаря Фрэнку он познакомился с Виолеттой, а из-за Виолетты потерял друга. Давно он не думал об этой потере. – Хаммерсли совладелец отцовского банка, он зарабатывает сорок тысяч в год, ему не нужны деньги правительства.
– А банк процветает?
– Как и любой банк, надо полагать. – Блэкстон не был на родине больше года, но по возвращении он не слышал никаких разговоров о прошедшем или грядущем банковском кризисе. Мягкость Голдсуэрди не ввела его в заблуждение. Он понял, что дела Фрэнка еще хуже, чем он думал. Правительство было единственной надеждой Фрэнка, и оно же подозревало его в убийстве и воровстве.
– Говорить пока рано, сынок, но два агента мертвы, а Фрэнк, возможно, последний, кто видел их живыми. – Лицо Голдсуэрди выражало участие. Блэкстону пришла в голову еще одна мысль. Правительство считает, что Фрэнк контактировал с семьей. И Голдсуэрди поставил Блэкстона на это задание, в частности, и для того, чтобы он смог заметить любые попытки Фрэнка выйти на связь с родными. Его заданием было предать Виолетту Хаммерсли. Немудрено, что именно его выбрали для этого задания. Блэкстону вдруг захотелось ударить Голдсуэрди по мясистому лицу, но он прекрасно понимал, что с тем же успехом можно драться с дубом. Вместо этого он встал на защиту Фрэнка.
– Мне кажется, Фрэнк в любом случае будет предельно осторожен.
Голдсуэрди поднялся во весь свой огромный рост, обошел стол и дружелюбно похлопал Блэкстона по плечу.
– У вас чутье, старина. Держите нос по ветру. Какие у вас планы на сегодня?
– Мы собрались кататься верхом в парке.
Голдсуэрди обратился к Уайлду.
– А вы, мой друг, снова отправляетесь на разведку в доки. Мне предстоит сегодня долгая беседа с таможенником, который досматривал корабль принца. Что ж, вы оба можете быть свободны.
На обратном пути Блэкстон прошел через кофейную комнату, где бросил взгляд на Хейзелвуда и Клера.
– Куда на этот раз? – спросил Хейзелвуд, как всегда, развалившись на диване. Он никогда не упускал случая спросить о делах у остальных.
– Конная прогулка в парке.
– Значит, никаких приключений. Тогда мы проводим тебя к выходу. Друзья по несчастью должны держаться вместе. – Хейзелвуд легко поднялся на ноги. Потрепанная и грязная одежда никак не вязалась с его умными глазами. – Клер, вы с нами?
– Куда же я денусь.
Они проводили Блэкстона к выходу из клуба и задержались на крыльце. Блэкстон заметил, что леса полностью скрывают здание. Во двор может въехать карета и тут же затеряться за оградой. Ее не будет видно ни с улицы, ни из клуба. Само же здание из-за ремонта казалось заброшенным.
Через несколько минут из-за угла вышел Уайлд в грубой одежде, держа под уздцы отживающую свой век клячу. Бросив взгляд на это чудо природы, Блэкстон пожалел, что не может взять лошадь из своей конюшни. Шутки со стороны друзей были неизбежны.
Хейзелвуд покачал головой.
– Уайлд, умоляю вас, никогда не выбирайте лошадь для меня, я дорожу своей репутацией.
Уайлд бросил на Блэкстона извиняющийся взгляд.
– Простите, я в лошадях не силен. Лошадей нам поставляет Исайя Тонг, но сегодня у меня не было времени связаться с ним.
– Не беда, Уайлд.
Блэкстон забрался в седло и потрепал кобылу по холке в надежде, что это придаст ей сил.
– Молитесь, мой друг, – сказал Хейзелвуд, – чтобы она испустила дух раньше, чем вы доберетесь до нужного места.
Когда принц со всей своей свитой повернул обратно, и они трусцой поскакали через парк, Вайолет прикинула, сколько еще они будут находиться здесь. Блэкстон пока не появлялся. Она не говорила ему точное время, но ей казалось, что подсчитать, сколько принц будет кататься, не так уж сложно.
Принц и в парке привлекал к себе взгляды. Еще бы – он сверкал аксельбантами и орденами. Его здоровенный телохранитель, Кахул, тоже притягивал взоры. Особенно люди обращали внимание на гнедую принца и на медвежью шапку Кахула.
– Французы? – слышала Вайолет от возничих, которые пришпоривали своих рабочих лошадок.
– Да нет, скорее, русские, видите знаки отличия?
За принцем и его телохранителем ехали верхом граф с графиней. В очередной раз Вайолет поразилась их очевидной разнице в возрасте. Вайолет решила присмотреться к графине поближе в отсутствие Блэкстона. Сегодня графиня уже не казалась такой беспомощной, да и зачем ей это, ведь Блэкстона нет рядом. Ее лошадь была такой же резвой, как и у остальных, и она уверенно управляла ей. Своего мужа она ни разу ни о чем не попросила за всю прогулку и даже не прикоснулась к нему.
Принц осмотрелся по сторонам в поисках публики, ему нравилось гарцевать на Обероне перед зеваками. Однако Виолетте было не до него, она задавала вопрос за вопросом секретарю принца, генералу Гюставу Дюбюсари. Пожилой офицер сегодня выглядел безобидно. На нем был свободный сюртук и длинный пыльник на широченных плечах. Длинный завитой парик и привычка обдумывать слова выдавали в нем человека с академическим складом ума. Ему требовалась помощь, чтобы взобраться на лошадь, но потом он держался в седле вполне уверенно. Как и принц, он носил китель военного образца с бесчисленными золотыми украшениями. Вайолет подумала, что, наверное, в Молдавии производство позолоченных украшений для одежды чуть ли не самое главное. Она попыталась представить себе, что старый генерал похитил Фрэнка, и ничего у нее не вышло. Слишком уж Фрэнк был умен и силен.
– Принц сам разработал дизайн нашей униформы, – рассказывал ей генерал Дюбюсари. – Несмотря на столь юный возраст, он обладает уникальным вкусом. Быть может, вы и лорд Блэкстон покажете нам выставки мод, чтобы принц набрался опыта.
Они уже заканчивали прогулку под сенью деревьев, когда в парке появился Блэкстон. Вайолет от неожиданности резко натянула поводья, и ей пришлось успокаивать молодую пегую кобылу с черной гривой. Последнее время она часто каталась верхом. Отец и брат совсем не ездили на лошадях, а ей нравилось. Присмотревшись, Вайолет удивилась еще больше. Кляча, на которой приехал Блэкстон, не вписывалась ни в какие рамки. Ее место было если не на бойне, то как минимум в музее древностей.
Вайолет никак не могла взять в толк, что должно было случиться с великолепной конюшней Блэкстона, раз он приехал на таком жалком животном. Принц не преминул высказать свое мнение по поводу разительного различия между лошадью и седоком.
– Лорд Блэкстон – истинный английский джентльмен, но его лошадь никуда не годится. У мисс Хаммерсли лошадь куда лучше, хотя она, как это у вас говорится, из простых.
– О, принц, моя невеста не так проста, как кажется. – Натянутая улыбка Блэкстона, адресованная Виолетте, была ей хорошо знакома. – Прошу прощения за опоздание, моя милая.
– Какая жалость, лорд Блэкстон, что вы опоздали, мы бы могли устроить скачки. – Принц обратился к Виолетте. – Мисс Хаммерсли, вам непременно понравится соревноваться со мной.
– Леди не скачут галопом по паркам, принц – заметил Блэкстон.
– Когда мой брат вернется домой, принц, я не откажу вам в удовольствии посостязаться со мной, но сейчас, увы, я не в том настроении.
– Ах, простите меня, мисс Хаммерсли. Жаль, я совсем забыл об этом злосчастном обстоятельстве. Может быть, лорд Блэкстон почтет за честь?
– Увы, принц, сегодня я едва ли смогу достойно соперничать с вами.
– Как же мне быть? Я должен продемонстрировать, что Оберон готов составить конкуренцию любой английской лошади!
– Но это и так очевидно, принц, – улыбнулась Вайолет. Она заметила на лице Блэкстона мрачное выражение. Она понятия не имела, откуда у Блэкстона эта кляча, но видно было, что ему не нравится беспомощность перед глупым принцем. – Кроме того, вы испортите свою превосходную униформу, принц. Под копытами много грязи.
Принц бросил на Блэкстона хитрый взгляд.
– Мне казалось, британские лорды больше всего увлечены лошадьми и собаками. Собак я привезти не смог, ведь для лошадей всюду есть конюшни, а псов на чужой псарне не поселишь.
Мимо них промчалась пара кавалеристов из охраны парка, обдав их облаком из пыли и грязи. Вся компания спешно посторонилась. Принц тяжело вздохнул, глядя вслед удаляющимся всадникам. Конь гарцевал под ним в нетерпении.
– Вам лучше скакать галопом, ваше высочество, – сказал Дюбюсари. – Оберону не следует застаиваться.
Вайолет посмотрела на Блэкстона и поняла, что тот тоже заметил, с какой легкостью принц поддается влиянию своего подчиненного.
– У меня предложение, лорд Блэкстон. Возьмите лошадь Кахула. Устроим дружеское состязание. Даже ставки делать не будем.
Он велел Кахулу слезть с лошади. Охранник проворчал что-то на своем языке, но спешился.
– Вот видите, и Кахул говорит, что лошадям следует размяться.
Вайолет обвела взглядом компанию. Графиня безразлично смотрела по сторонам, приподняв вуаль своей шляпки для верховой езды. Граф дремал, сидя в седле. Она поняла, что принц не отступится. Он вел себя как мальчишка.
Принц хлопнул в ладоши.
– Какой же я бестактный. – Он тоже спрыгнул на землю. – Берите моего коня, лорд.
Блэкстон был явно недоволен происходящим.
– Даже не знаю, принц, похоже, ваш конь не горит желанием менять седока. – Оберон явно нервничал, и другим лошадям передалось это же настроение. – Вы единственный, кто ездит на нем верхом?
– О, не волнуйтесь, Оберон – превосходный скакун. Просто немного беспокоится. Ему не нравится Англия. Сначала суета в доках, теперь это. Но ему непременно надо развеяться. Дайте ему волю, и он обгонит ветер.
Блэкстон подошел к коню, взял его под уздцы и дождался, пока он успокоится. Только после этого он осторожно вставил ногу в стремя и запрыгнул в седло. Кахул проверил крепление и отошел в сторону.
– До десятого по счету дерева, – сказал Блэкстон.
– Этого недостаточно, но воля ваша, лорд. Дайте отмашку, мисс Хаммерсли.
Вайолет встала на дорожку, всадники подъехали, развернули коней и приготовились. Оберон почувствовал близость гонки и напрягся. Вайолет пожалела, что поставила Блэкстона в неловкое положение. Но делать было нечего, она подняла руку с платком и дала отмашку.
Лошадь принца вырвалась вперед, Блэкстон пришпорил коня, и Оберон с диким ржанием сбросил его с себя. Блэкстон едва успел откатиться в сторону, чтобы не угодить под копыта взбесившегося животного. Вайолет прижала ладонь к лицу, но, к ее облегчению, Блэкстон поднялся на ноги. Он поймал коня за сбрую и принялся успокаивать. Принц повернул назад, и все поспешили к пострадавшему.
– Ах ты проказник! – воскликнул принц, он был с ног до головы в грязи, но улыбался до ушей. – Без меня выигрывать не желаешь? Вы испугались за нас, мисс Хаммерсли?
Она ответила первое, что пришло в голову, поскольку мысли ее были заняты Блэкстоном. Сначала она испугалась за него, когда копыта Оберона ударили о грязную землю в полуметре от его головы, но теперь успокоилась. Его вещи были в грязи, а лицо перепачкано, испорченный плащ упал на землю, шляпу сорвало с головы. Он хмурился, и оттого выглядел моложе своих лет, что показалось ей очень милым.
Принц сам ответил на свой вопрос:
– Ах, ну конечно, вы же боитесь за брата. Но такой уж он есть, любит подшутить над нами. Сначала исчезает, а затем появляется в самый неожиданный момент. Он трижды так пропадал. Наверное, дело в даме. В Испании он точно отлучался к ней.
До Виолетты не сразу дошел смысл его слов. «Он трижды так пропадал». Кажется, принц и раньше говорил это, но при других обстоятельствах.
– Отчего Оберон скинул вас? – спросила она Блэкстона.
– Волнуетесь за меня, моя милая?
– При чем здесь вы? А если бы бедное животное свернуло себе шею?
Он поцеловал ее руку и вложил, что-то в ее ладонь. Это была колючка.
– Она впилась в подседельник Оберона.
Теперь ясно, что вызвало у Оберона такую бурную реакцию. Когда Блэкстон оказался в седле, колючка впилась в чувствительную кожу животного и причинила ему боль.
Обратную дорогу Вайолет держалась позади принца. В голове раз за разом всплывала картинка, как Блэкстон вылетает из седла. Она даже представить боялась, чем это могло кончиться, и на какое-то мгновение даже позабыла о Фрэнке.
Когда они добрались до дома, Блэкстон попрощался и ушел. Только сейчас Вайолет поняла, что потеряла перчатку. Ей казалось, что Кахул поднял ее с земли, когда она дала отмашку, но у него перчатки не оказалось. Тогда Вайолет еще раз посмотрела на колючку: длиной в дюйм, тонкая и острая, как игла. В Англии Вайолет таких не видела.
Глава 9
Она красивая девушка пятнадцати или шестнадцати лет и, как я понимаю, недурно воспитана.
Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»
Миранда Керби улыбнулась джентльмену, который изучал ее склянки с мазями и бальзамами. Он был роскошно одет. О таком клиенте можно было только мечтать. Она могла угадать имя портного, который шил безупречный шерстяной костюм сизого цвета, и точно сказать, сколько гиней джентльмен у него оставил. По ее расчетам, ее гость зарабатывал не меньше четырех тысяч фунтов в год. Легкое сиреневое пальто, перекинутое через руку, было подбито дорогим мехом. Небрежно повязанный шейный платок и пристальное внимание, с которым он изучал некоторые ее бальзамы, выдавали дурное расположение духа.
Миранда без труда определяла то состояние человека, когда его что-то беспокоит, но он пытается скрыть это от окружающих. Она вздохнула. Ей куда больше нравилось предлагать мужчинам различные виды мыла и парфюмерии для бритья. Стоит показать им полку с лекарствами, и очарование тут же проходит. Они не взглянут на нее дважды, не улыбнутся, не бросят игривого взгляда, не перекинутся шуткой. А жаль. Она любила послушать, как говорят благородные люди. Иногда, когда ее спрашивали, она рассказывала о своей матери, молодой француженке, которой удалось сбежать от террора в Париже и переехать в Лондон, не имея при себе ни пенса.
Колокольчик на входной двери звякнул, и вошел невысокого роста простолюдин в грязном сюртуке и огромной шляпе, закрывавшей его лицо. Он был из тех, которым нечего делать в респектабельном магазине. Благородный джентльмен, который так понравился Миранде, сразу напрягся.
Миранда понимала, что нужно действовать быстро.
– Что вам здесь нужно, молодой человек? Таким, как вы, здесь делать нечего.
Парень улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и протянул джентльмену бутылочку.
– Вот то, что вам нужно, господин. Бальзам Слоана вылечит то, что вас мучает уже две недели. Она это всем джентльменам предлагает. Не так ли, мисс Керби?
Миранда схватила метлу и вышла из-за прилавка.
– Опять вы, Нат Уайлд!
Джентльмен попятился от парня с бутылочкой.
– Не стоит бросаться на посетителей, мисс. – Он глянул на дверь: – А вы ступайте.
Но парень стоял на своем.
– Не забудьте, господин, бальзам Слоана.
Мужчина вышел, и колокольчик на двери снова звякнул. Миранда недобро посмотрела на парня. Ей хотелось вышвырнуть его отсюда метлой, а его смеющийся взгляд словно подталкивал ее к этому. Она понимала, что если поддаться импульсу, то он выиграет. Никакая леди не станет бить мужчину, как бы сильно он того ни заслуживал, а Миранда считала себя леди. Она взяла себя в руки и вернулась за прилавок, поставив метлу в углу.
– Вы рассказали о своей матери?
– Вам нравится досаждать мне? – Она повернулась к нему спиной и стала расставлять помазки.
– Досаждать вам? Но я же ваш рыцарь. – Он поставил бутылочку с бальзамом Слоана на полку.
– Мой рыцарь? Вы себе льстите. – Она села на стул, взяла в руки соломенную шляпку, которую делала до прихода джентльмена, и принялась вплетать в нее стебель лаванды. Нат Уайлд не попался на удочку. Он смотрел на нее как ни в чем не бывало. – Чего вы так разоделись?
– Я под прикрытием. У меня серьезное задание.
– Под прикрытием? Что за вздор, вы же не полицейский.
– Берите выше. Да и платят мне побольше. И одеваюсь я обычно лучше.
– Благодаря моему отцу.
– Признайте, Миранда, я почти джентльмен. И лучше у вас никого не будет. – Он присел на край прилавка из красного дерева. Миранда сделала вид, что не заметила этого. Ростом он был не выше нее, но широк в плечах и силен.
Она пожала плечами.
– Уж лучше утопиться в Серпантине с полными камней карманами.
– Лучше в Темзе, – искренне предложил он. – В парке утопиться, конечно, приятно, но любую работу надо доводить до конца, поэтому в Темзе надежнее.
– Матушка рожала меня не для таких, как вы.
– Хотите расскажу настоящую историю вашей матери? Она была красивой ирландской девушкой, которая приехала в Лондон, чтобы работать на фабрике, и влюбилась в красноречивого молодого красавца. – Он не стал говорить, что отец не женился на ее матери. Ни к чему было сыпать соль на рану.
– Ха, да что вы знаете? Кем была ваша мать? А ваш отец?
– Вы о своей матери тоже ничего не знаете, так что мы квиты.
– Я знаю, что я могла быть какой-нибудь там Сьюзи или Молли, но нет. Мама понимала кое-что в жизни и назвала меня Мирандой, а это имя достойно дочери герцога.
– Скорее, оно подходит персонажу дешевой пьесы.
– Как знать. Быть может, та Миранда, что стоит перед вами, скоро встретит своего принца, а не такого нахального нарцисса, как вы.
– Вот уж точно не в Лондоне. Если вы, конечно, не повстречаете какого-нибудь внебрачного королевского отпрыска.
Миранда воткнула огромную иглу с продетой в нее соломиной в шляпку.
– Нат Уайлд! Вы все испортили!
– Где Уайлд? – спросил Блэкстон, когда застал за привычным занятием своих приятелей по шпионскому клубу. Хейзелвуд лежал на громадном диване и подбрасывал теннисный мяч. Капитан Клер стоял перед ковром, внимательно разглядывая узор. Ни тот ни другой не ответили сразу. Блэкстон подошел к дивану и поймал на лету теннисный мяч. Хейзелвуд выхватил его из пальцев Блэкстона, который не ожидал такой быстрой реакции.
– У нас был спор, Блэкстон, не по-джентльменски было вмешиваться. – Замечание прозвучало вяло. – Ровно сто, Клер!
– Уайлд за углом, в магазине Керби, – сказал капитан, не поворачивая головы.
– Он влюблен. Это один из недостатков молодости, – сказал Хейзелвуд.
Блэкстон посмотрел на капитана Клера в поисках подтверждения.
– Пьянице вроде меня вы не верите, зато верите человеку в форме, ну и черт с вами. – Хейзелвуд встал. – Но я вам точно говорю, он влюбился по уши. Мы с капитаном поспорили, добьется он чего-нибудь от Миранды или нет. Я лично считаю, что ему ничего не светит, а вот Клер на этот счет не так уверен.
Блэкстон вернул мяч. Он заходил в аптеку за углом и был знаком с симпатичной продавщицей. Золотые буквы на черной вывеске магазина гласили, что Керби и сыновья – поставщики королевского двора. Но на самом деле никаких сыновей не было, только симпатичная дочь. Да и на жизнь Керби зарабатывал не столько продажей благовоний и мазей, сколько пошивом одежды для секретной службы Голдсуэрди. В магазин можно войти с заднего входа, тропинка к которому вела через парк. Это было весьма удобно, учитывая род занятий Голдсуэрди и его парней.
Когда Блэкстон вошел в магазин, то увидел Уайлда, переодетого уличным мальчишкой. Он сидел на прилавке из красного дерева, а Миранда, недовольно морща лоб, втыкала огромную иглу с соломиной в дешевую шляпку. Блэкстон кашлянул, и парнишка тут же поднял глаза, позабыв на секунду о прелестной девушке.
А она действительно была прелестна. Точеная фигурка, шелковая чистая кожа, огромные голубые глаза, обрамленные каштановыми ресницами, и полные, изогнутые губы манили юношу, словно тарелка клубники со взбитыми сливками.
– Чем могу помочь, лорд Блэкстон? – Миранда любила обращаться к членам клуба по титулам. Она встала и вытянулась по струнке, отчего ее прелести стали еще более заметными. Уайлд с трудом отвел от нее взгляд, полный любви.
– Я как раз шел докладывать, сэр.
Миранда заметила испачканные брюки Блэкстона, его грязные ботинки для езды верхом и такой же камзол.
– О боже, вы испортили свой костюм!
– Уайлд, вы снова были в доках?
– Именно так, сэр. И обнаружил там кое-что интересное. – Он достал из кармана шесть пуговиц, оторванных с тканью от одежды голубого цвета. – В переулке Катс-Хоул есть ломбард. Я выменял там это за пару монет. Владелец сказал, что их принесли сегодня утром.
Блэкстон взял одну из пуговиц.
– Уайлд, да вы гений!
– Вы полагаете, это с одежды Фрэнка Хаммерсли?
Блэкстон кивнул.
– Похоже, те, кто держат Фрэнка под замком, люди жадные, раз решили продать такую мелочь, как медные пуговицы.
– Но если они хотели подзаработать, почему не продали сюртук целиком?
– Судя по всему, Фрэнк жив. Не оставят же они его без одежды. Если бы он был мертв, они бы раздели его донага, тело сбросили в реку, а сами до поры до времени не высовывали бы носа. А одежду продали бы позже и в другом месте. – Блэкстон повертел пуговицу в руках. – Где, говорите, этот ломбард? Сможете показать на карте Голдсуэрди? Принц упомянул этим утром кое о чем, что вполне соответствует вашей теории.
В кабинете Голдсуэрди они окружили карту. Уайлд начертил карандашом маршрут от корабля, на котором приехал принц со своей свитой, до заброшенного склада. Затем он нарисовал план здания, и джентльмены принялись вместе изучать чертеж.
Блэкстон поведал приятелям историю о том, как Оберон устроил погром, когда его спускали с судна. А утренняя история с колючкой продемонстрировала, сколь просто заставить ретивого скакуна выйти из себя. Кто-то специально напугал коня, чтобы в общем шуме незаметно похитить Фрэнка. Или чтобы он сам смог незаметно скрыться, если принимать во внимание теорию Голдсуэрди.
Блэкстон снова взглянул на карту. Уайлд указал расположение ломбарда. Река, склад, док и ломбард образовывали прямоугольник, пересеченный линиями аллей и улочек с сотней мест, где можно было бы спрятать человека. Фрэнк Хаммерсли знал, что его доклад причинит неудобства. Дважды ему не позволили передать документы британским агентам. Если он остался жив, то только благодаря тому, что доклад был еще при нем. Не исключено, что роль, отведенная принцу и его свите, заключалась в присмотре за Виолеттой и ее отцом.
И, конечно, не стоило забывать про сто тысяч фунтов стерлингов. Интересно, когда Фрэнк собирался сообщить об этом? Что бы ни подозревало правительство, Блэкстон не мог поверить, что Фрэнк виновен в краже и убийстве. Скорее он, как и его сестра, предпочел действовать в одиночку.
– Я покажу одну из пуговиц Виолетте Хаммерсли. Может быть, она узнает их.
Миранда Керби постучала в открытую дверь кабинета. В руках у нее был бурого цвета сверток.
– Лорд Блэкстон, мне сказали, что я найду вас здесь. Я принесла свежие рубашки и новые платки. – Она старалась не замечать Уайлда, но безуспешно. Она то и дело поглядывала на парнишку.
Блэкстон перевел взгляд с девушки на Ната. Тот выглядел уверенным в себе.
Миранда вздернула нос и вышла.
Вайолет была у себя в комнате. После инцидента в парке Блэкстон сказал ее отцу что-то, отчего тот встревожился и велел ей сидеть дома, пока принц осматривает газовый завод сэра Александра Джоуна.
Она тревожилась о здоровье Блэкстона, которого скинул Оберон, но сейчас поняла, что тревожилась не столько за Блэкстона, сколько за брата. Чартуэллу и правительству не было никакого дела до Фрэнка, а Блэкстон некогда был его другом. Вайолет верила, что ему небезразлична судьба ее брата.
Блэкстон был для нее болезненным воспоминанием. Так сломанное ребро, которое хоть и срослось, ноет при смене погоды. Однако она должна забыть об этой боли и сосредоточиться на поисках.
Оставалась еще одна проблема: Пенелопа Фрейн. Хотя Вайолет и просила Блэкстона не размещать объявления об их помолвке, она была уверена, что Арабелла Янг уже рассказала Пенелопе, что видела их в магазине. До благотворительного бала оставалось несколько дней, и Вайолет решила срочно отправить ей записку. Нужно было поблагодарить ее за доброту и отказаться от дальнейшего участия в мероприятии, поскольку сейчас только поиски Фрэнка имели для нее значение. Эти мысли она вежливо изложила на бумаге, но вскоре отложила перо и покачала головой. Неправильно. Пенелопа, видимо, думает, что они снова вместе. Любая записка, с какой бы осторожностью она ни была составлена, вызовет предвзятое мнение. Тогда Вайолет в постскриптуме захотела отказаться от притязаний на Блэкстона. Но вместо этого написала, что если общество разносит сплетни о ее отношениях с лордом Блэкстоном, то Пенелопе следует игнорировать их, поскольку Вайолет не переменила своего мнения об этом мужчине.
