Текст книги "Парящий тигр"

Автор книги: Кейт ДиКамилло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 14

Клетка была сделана из ячеистого проволочного забора, вместо крыши лежала доска, а дверь, тоже проволочная, закрывалась ключом разом на три засова. Тигр, как и прежде, метался взад-вперёд по клетке, словно не прекращал это делать с тех пор, как Роб увидел его в первый раз. Или как будто Роб вовсе никуда не уходил.

– Ой! Какой красивый!

Таким же голосом Сикстина говорила о его деревянных фигурках. Лёгким-лёгким.

– Не подходи слишком близко, – велел Роб. – Ему может не понравиться.

Но тигр не обращал на них ни малейшего внимания. Его интересовало только одно: движение взад-вперёд. И на него было трудно смотреть – такой он был огромный и яркий.

– Прямо как в стихотворении, – прошептала Сикстина.

– Что? В каком?

– Помнишь, стих такой есть? «Тигр, тигр, слепящий свет, ты во мрак лесов одет» [1]1
  Блейк Уильям. Тигр. (Пер. О. Коновалова.)


[Закрыть]. Всё точно! И вправду ослепнуть можно!

– Ага! – Роб согласно кивнул.

Ему понравились слова, пружинистые и звериные, как метание самого тигра. Он уже собирался попросить Сикстину их повторить, но она вдруг резко повернулась к нему и требовательно спросила:

– Что он тут делает?

Роб пожал плечами:

– Не знаю. Его, наверно, Бошан купил.

– Купил? Что ему тигр игрушка, что ли?

– Не знаю, – повторил Роб. – Мне просто нравится на него смотреть. Может, и Бошану тоже. Может, он просто приходит сюда и смотрит на него?

– Вот жадина! – возмутилась Сикстина.

Роб снова пожал плечами.

– Но такого тигра нельзя держать в клетке. Это неправильно, – продолжала Сикстина.

– Что ж тут поделаешь? – отозвался Роб.

– Мы могли бы его выпустить. Освободить! – Сикстина снова упёрла руки в боки. Эту её позу Роб уже хорошо знал, и она ему порядком надоела.

– Да как его выпустишь? – сказал он. – Смотри, какие замки.

– Можно подпилить.

– Неа. Нельзя.

От одной мысли о том, чтобы выпустить тигра на свободу, ноги у Роба зачесались, как бешеные.

– Мы обязаны его выпустить. – Сикстина говорила громко и уверенно.

– Тихо ты. Не наш это тигр, не нам и выпускать, – возразил Роб.

– Не наш, но спасать его будем мы, – не уступала Сикстина.

Тигр вдруг остановился. И навострил уши. Они стояли торчком и чуть подрагивали, а сам он смотрел куда-то вдаль, мимо Сикстины и Роба.

– Тссс! – Роб приложил палец к губам.

Тигр чуть наклонил голову. Все трое прислушались.

– Машина, – сказал Роб. – Сюда едет машина. Это Бошан. Надо сматываться. Пошли скорее.

Он схватил Сикстину за руку и потащил в лес. Она бежала послушно, не отнимая руки. Её ладошка была невозможно маленькой, крохотной. Словно только вылупившийся птенец. Или скелетик птенца.

Они бежали, и Роб ощущал биение своего сердца. Оно билось по-особому: не от страха, не от бега, а от чего-то другого. Как будто его душа вдруг выросла – там, в животе, – и подпёрла все остальные органы. И сердце тоже. Ощущение было странно знакомое, точно уже испытанное, только Роб не мог вспомнить, как оно называется.

– Он за нами гонится? – одними губами спросила Сикстина.

Роб пожал плечами. Но держать Сикстину за руку и одновременно поднимать и опускать плечи было не очень удобно.

– Хватит дёргаться, – прошипела Сикстина. – У тебя на всё один ответ! Только и знаешь, что плечами пожимать. Я твоими пожималками по горло сыта!

Робу тут же вспомнилось: Уилли Мей говорит, что он, когда пожимает плечами, дёргается, как костлявая птица, которая силится, но не может взлететь. Ему это сравнение вдруг показалось смешным. Настолько смешным, что он громко рассмеялся. И Сикстина тоже рассмеялась. Даже не спросив, над чем он смеётся. Даже не отпустив его руку. Она бежала и смеялась. И Роб сразу понял, как называется чувство, которое торкается внутри и переполняет его до краёв. Счастье. Вот как это называется.

Глава 15

Когда они вышли из леса к стоянке возле мотеля, уже стемнело. А они изнемогали от смеха – даже ноги с трудом передвигали.

– Роб? – окликнул отец с террасы, от двери, ведущей в их комнату.

Из-под двери и меж занавесок сочился слабый свет: там работал телевизор, чуть подсвечивая отцовскую фигуру сзади.

– Да, сэр? – отозвался Роб. Отпустил руку Сикстины. И замер.

– Где ты был?

– В лесу.

– А ты всё сделал, что было поручено?

– Да, сэр.

– Кто это с тобой? – Отец вглядывался во тьму.

Сикстина выпрямилась и как-то подобралась.

– Это Сикстина, – ответил Роб.

– Угу, Сикстина, – повторил отец. – Ты где-то тут живёшь? Неподалёку? – спросил он.

– Да. Но я тут ненадолго, – ответила Сикстина.

– А твои родители знают, где ты ходишь?

– Я как раз собираюсь маме позвонить.

– В бельевой есть телефон-автомат, – сказал отец.

– В бельевой? – Похоже, Сикстина не поверила своим ушам. И вызывающе упёрла руки в боки.

– У нас в комнате телефона нет, – тихо подтвердил отец.

– Вот это да… – протянула Сикстина. – А монетки хоть дадите?

Отец пошарил в кармане, выгреб оттуда пригоршню монет и протянул ей на открытой ладони, точно собирался показать фокус и спустя миг они исчезнут. Роб поспешно шагнул вперёд, забрал у него монеты и отдал Сикстине.

– Хочешь, я с тобой схожу? – предложил он.

– Не надо, сама найду. Спасибо большое.

– Роб, – произнёс отец, когда Сикстина, по обыкновению, размахивая руками, скрылась в мотеле. – Почему эта девочка в твоей одежде?

– У неё платье, – пояснил Роб. – В платье по лесу неудобно. И красивое оно, жалко.

– Зайди-ка в комнату, – велел отец. – Надо ноги мазью намазать.

– Да, сэр.

Роб шёл ужасно медленно. Всё его счастье куда-то испарилось. Ноги сильно чесались. Он знал, что в комнате его ждёт темнота, как в склепе, только телевизор помаргивает…

Пока мама была жива, мир казался очень светлым. В последнее Рождество, незадолго до смерти, она украсила их дом в Джексонвилле сотнями белых фонариков. Каждый вечер дом сиял точно созвездие, а они были внутри, все вместе, втроём. Счастливые-счастливые…

Роб вспомнил это и – вошёл в комнату. В мотеле. И принялся ругать себя за то, что приоткрыл чемодан. Потому что от одной мысли обо всём, чего уже не вернёшь, темнота сгущается ещё сильнее.

Глава 16

Роб сидел на кромке тротуара перед террасой и ждал, пока Сикстина поговорит по телефону и выйдет на улицу. Её жёлто-зелёное платье он положил в магазинный пакет. Сначала он очень старался свернуть платье поаккуратнее, но задача оказалась слишком трудной, и в конце концов Роб просто сунул его в пакет. Теперь он держал пакет подальше от своих намазанных мазью ног, чтобы не испачкать.

Когда Сикстина наконец показалась на пороге, Роб с облегчением вздохнул.

– Эй, – окликнул он из темноты.

– Привет. – Она присела рядом. – А почему у вас нет телефона?

Роб пожал плечами.

– Нам и звонить-то некому.

– Мама сейчас за мной приедет, – сказала Сикстина.

Роб кивнул.

– Вот твоё платье. – Он протянул ей пакет.

Взяв пакет, Сикстина задрала голову и стала смотреть на небо. Роб тоже поднял глаза. Облака нависали уже не так густо, и кое-где просвечивало небо со звёздами.

– Вон Большая Медведица, – сказала Сикстина. – Я люблю рассматривать всё, что есть над головой. И мои мама с папой тоже. Они так и познакомились. Оба рассматривали потолок в Сикстинской капелле и не замечали, куда идут. Ну и наткнулись друг на друга. Поэтому меня назвали Сикстиной.

– Мне твоё имя нравится, – смущённо признался Роб.

– Я этот потолок тоже видела, – продолжала она. – Родители возили меня в Италию в прошлом году. До Бриджет. Когда они ещё любили друг друга.

– Ну и как потолок? Как на картинках? – спросил Роб.

– Лучше. Это как… ну, не знаю даже… как будто на фейерверк смотришь.

– А-а-а, – произнёс Роб. – Ну да.

– Может, мы с тобой тоже когда-нибудь в Италию съездим, – продолжала Сикстина. – Я тебе всё покажу.

– Да, хорошо бы… – Роб улыбнулся в темноту.

– А тигр не может смотреть на звёзды. – Голос Сикстины стал заметно жёстче. – У него доска над головой. Ему вообще неба не видно. Мы должны его выпустить.

Роб промолчал, надеясь, что, если он не поддержит разговор про тигра, она снова заговорит про потолок Сикстинской капеллы.

– Как умерла твоя мама? – неожиданно спросила Сикстина.

Роб вздохнул. Он уже знал, что отмолчаться не удастся.

– От рака, – ответил он.

– А звали её как?

Роб закрыл глаза, чтобы не смотреть на звёзды и сосредоточиться на чемодане. Нельзя позволить ему открыться.

– Я не должен о ней говорить.

– Почему не должен?

– Потому. Отец говорит: незачем вспоминать. Всё равно её не вернёшь. Поэтому мы переехали. В Джексонвилле все о ней говорили. Всё время. Мы переехали, чтобы жизнь шла дальше.

Под колёсами захрустел гравий. Роб открыл глаза. По их макушкам скользнул свет фар.

– За мной мама приехала. – Сикстина встала. – Скажи, как звали твою маму. Быстрее.

Роб покачал головой.

– Говори, – потребовала она.

– Каролайн, – тихонько сказал Роб, на миг приоткрыв чемодан. Имя выскочило, и чемодан захлопнулся вновь.

Сикстина снова деловито кивнула.

– Ладно, – сказала она. – Я заеду завтра. И мы придумаем, как выпустить тигра. Нужен план.

Послышался женский голос:

– Сисси? Девочка! Как тебя сюда занесло?

Мама Сикстины вылезла из машины и направилась к ним. Она чуть покачивалась на высоких каблуках. На каблуках вообще непросто ходить по гравию, которым усыпаны дорожки и стоянка перед мотелем «Звезда Кентукки». Волосы у женщины были тоже соломенного цвета, даже посветлее, чем у Сикстины, и забраны в высокий пучок над затылком. Когда она повернула голову, Роб узнал черты Сикстины: острый подбородок, острый нос, вот только рот был другим. Губы тоньше и жёстче.

– Боже правый! – воскликнула миссис Бейли. – Во что ты вырядилась?

– В одежду, – отрезала Сикстина.

– Сисси, ты выглядишь как бродяжка. Садись в машину. Мама Сикстины нетерпеливо постукивала ногой по гравию. Сикстина не двинулась с места. Так и осталась стоять рядом с Робом.

– Что ж… – Её мама обречённо вздохнула и перевела взгляд на мальчика: – Ты, должно быть, и есть Роб. А как твоя фамилия?

– Хортон, – ответил Роб.

– Хортон, – повторила миссис Бейли. – Хортон. Ты, случаем, не родственник Селдона Хортона? Конгрессмена?

– Нет, мэм. Вряд ли.

Миссис Бейли скользнула по нему рассеянным взглядом и опять посмотрела на Сикстину.

– Зайка, садись в машину, – попросила миссис Бейли.

Когда Сикстина снова не двинулась с места, её мама снова вздохнула. И снова взглянула на Роба.

– Она совсем не желает меня слушаться, – пожаловалась она. – Ждёт отца. Готова ловить каждое его слово. А он лжец. Только и умеет, что врать.

Сикстина вдруг зарычала почти по-звериному и, прыгнув в машину, с треском захлопнула дверцу.

– Ты сама всё врёшь! – закричала она с заднего сиденья. – Это ты врёшь, а не он!

– Господи боже! – Миссис Бейли тряхнула головой и, больше не сказав Робу ни слова, села за руль.

Машина отъехала. Роб глядел им вслед. Сикстина, нахохлившись, сидела сзади.

Стукнула дверь мотеля. Послышался чей-то смех. Залаяла собака, тоненько и коротко. И снова – тишина.

– Каролайн, – прошептал Роб в темноту. – Каролайн. Каролайн… Каролайн…

Во рту стало сладко, точно он сосал запретную конфету.

Глава 17

Наутро Роб помогал Уилли Мей в бельевой. Они складывали наволочки и простыни и жевали жвачку «Восьмёрка».

Всю ночь Роб проворочался в постели, расчёсывая ноги и вспоминая про тигра и про Сикстину – как она сказала, что тигра непременно надо выпустить. Наконец он решил узнать точку зрения Уилли Мей.

– Ты когда-нибудь была в зоопарке? – спросил он.

– Один раз. – Уилли Мей надула пузырь из жвачки и громко его лопнула. – Ходила в этот зоопарк, в Сорли. Ну там и вонища!

– Как думаешь, зверям там нравится? Нравится, что их в клетках держат?

– Нравится не нравится! Можно подумать, их мнение кого-то интересует! – Уилли Мей вытащила из сушильной машины ещё одну простыню и принялась расправлять.

Роб решил попробовать снова.

– Ладно, а сама ты как думаешь? Хорошо или плохо держать животных под замком?

Уилли Мей посмотрела на него поверх очков. Так и просверлила взглядом.

Роб опустил глаза.

– Когда я была совсем маленькой, – начала Уилли Мей, – отец подарил мне птичку в клетке. Зелёненький такой попугайчик с длинным-предлинным хвостом. Уж на что я маленькая была, а птаха – так вообще крошка. В ладони у меня умещалась. – Уилли Мей перекинула простыню через плечо и бережно прикрыла одну ладонь другой, чтобы показать Робу, как она держала попугайчика. Только сейчас ладони Уилли Мей были огромными, в таких, пожалуй, весь мир уместится.

– Вот сидит он там у меня, а сердечко стучит, колотится. И головочку наклоняет то туда, то сюда – смотрит на меня, значит. Я его Сверчком назвала, потому как трещал без умолку.

– Что с ним случилось? – спросил Роб.

Уилли Мей наклонилась и вынула из сушилки наволочку.

– Выпустила я его…

– Выпустила? – переспросил Роб, и сердце у него упало. Это был приговор.

– Не могла я пережить, что он взаперти сидит с утра до ночи, вот и выпустила. – Уилли Мей аккуратно сложила наволочку.

– А потом что было?

– А потом отец меня выпорол. Сказал, что птичке моя доброта ни к чему. Что я обеспечила змее хороший ужин.

– Значит, ты больше не видела Сверчка?

– Нет, откуда ж? Разве что во сне иногда. Прилетит ко мне, порхает вокруг да чирикает. – Она покачала головой и взялась за оставшуюся на плече простыню. – Возьмись-ка за другой конец. Сейчас мы её растянем. А теперь сложим.

Когда между ними хлопала растянутая простыня, Робу вдруг вспомнилось, как отец стоял перед их домом в Джексонвилле и целился в какую-то птицу. Прямо в небо.

– Как думаешь, попаду? – спрашивал он у мамы. – Попаду я в эту птичку-невеличку?

– Роберт, а зачем? – удивлялась мама. – Для чего тебе это надо?

– Чтобы доказать, что могу, – отвечал отец.

Послышался короткий треск. На мгновение птица зависла в небе, пришпиленная к нему пулей. А потом упала.

– Ох, Роберт, – выдохнула мама.

У Роба и сейчас начало покалывать в горле, как только он вспомнил ружьё, маму и глухой стук, с которым птица ударилась о землю.

– Я знаю кого-то, кто сидит в клетке, – сказал он Уилли Мей, с трудом проталкивая слова вверх по саднящему горлу.

Уилли Мей кивала, но не слушала. Она смотрела мимо Роба, мимо белой простыни, мимо стен бельевой комнаты, мимо вывески «Звезда Кентукки».

– Кто ж не знает? – произнесла она наконец. – Кто ж не знает кого-то, кто сидит в клетке?

Потом они складывали простыни молча. Роб вспоминал птичку. Как он нашёл её в траве, ещё тёплую. Он тогда заплакал. А отец велел ему перестать плакать. «Нечего тут плакать, – сказал он. – Это просто птица».

Глава 18

Роб подметал бетонную дорожку перед мотелем «Звезда Кентукки», когда на своём красном джипе подъехал Бошан.

– Эй, ты! – оглушительно закричал Бошан и погудел. Ему, Робу. Хозяин был огромный, с рыжими как апельсин волосами и такой же бородой. Из уголка рта у него постоянно торчала зубочистка. Когда он говорил, зубочистка подрагивала, словно тоже норовила встрять в разговор.

– Разве ты у нас теперь тоже зарплату получаешь? – прогремел он.

– Нет, сэр, – ответил Роб.

– Тогда ладно, – громогласно одобрил Бошан и соскочил на землю с подножки джипа. – Работай, раз бесплатно. Таких работничков я люблю.

– Хорошо, сэр.

– А почему не в школе? Или ты уже аттестат получил? – Золотые цепи, утопавшие в курчавых рыжих волосах на груди Бошана, поблескивали, будто подмигивая Робу.

– Болею я.

– Понятненько. Школа надоела. – Бошан похлопал Роба по спине. – Матери нет, вот ты и отбился от рук. Но я тебе не мать, так что живи как хочешь, следить не буду. Мне бы со своей сладить. – Он многозначительно кивнул на вестибюль мотеля, где восседала за стойкой его мать, Ида Белль.

Хозяин подмигнул Робу. Потом заговорщицки посмотрел направо-налево.

– Послушай, – сказал он, понизив голос. – У меня тут куча дел образовалась, не успеваю всё сам. Ты, гляжу, парень сметливый. Может, хочешь подзаработать?

Ответа он дожидаться не стал.

– Давай-ка объясню тебе, что надо делать. Ты зверей любишь?

Роб кивнул.

– Само собой. – Бошан кивнул вместе с Робом. – Какой же пацан зверей не любит? А диких любишь? Хищников?

У Роба чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Он понял, к чему клонит хозяин.

– Я тут себе одного хищника прикупил, – продолжал Бошан. – Скажу какого – не поверишь. Я его прямо тут, в лесу, поселил. У меня на него виды имеются. Большие планы. Но пока руки не дошли. А за ним ухаживать надо. Кормить-поить. Каждый день. Тебе понятно, сынок?

– Да, сэр.

– Вот и отлично. – Бородач хлопнул Роба по плечу. – Знаешь, полезай-ка в джип, прокатимся. Я тебе покажу, что и как.

– Мне тут ещё домести надо, – сказал Роб, не выпуская из рук метлу.

– Это тебе папка сказал? Так он тут не хозяин! Тут я хозяин. Говорю «поехали», отвечай: «Так точно, поехали».

– Так точно. Поехали, – повторил Роб, тщетно оглядываясь: вдруг появится отец или Уилли Мей и спасёт его? В то же время он знал: никто ему не поможет. Никто на свете.

– Отлично, – сказал Бошан. – Залезай.

Роб забрался на пассажирское сиденье. В ногах его лежал плотный коричневый пакет.

– Переложи это назад, – велел хозяин, усаживаясь за руль. Пакет оказался тяжёлый и вонючий. Роб положил его на пол за своим сиденьем и понял, что испачкал руки. Они были в тёмной крови.

– Там просто мясо, – пояснил Бошан. – Ничего с тобой не произойдёт, не бойся.

Рыжий бородач нажал на газ, мотор взвыл, и они с рёвом помчались мимо вывески «Звезда Кентукки» – прямиком в лес. Бошан нёсся как бешеный. Вот-вот врежется – то в одно дерево, то в другое. Сворачивал буквально в последний момент. И беспрестанно вопил:

– Ты глазам своим не поверишь! Ты такого в жизни не видел!

– Не видел, сэр, – покорно повторял Роб.

– Что? – переспросил Бошан сквозь шум мотора.

– Не видел, сэр! Не поверю, сэр! – поддакнул Роб громче. Но он верил. Верил всем сердцем.

Глава 19

Бошан нажал на тормоза.

– Почти приехали, – сказал он. – Закрой-ка глаза, чтобы получился сюрприз.

Роб закрыл глаза, и джип медленно покатил дальше.

– Не подглядывай! Зажмурься крепко!

– Хорошо, сэр, – кивнул Роб.

– Ну вот, – наконец сказал хозяин. – Добрались, можешь открывать.

Он затормозил вплотную к клетке, разве что не уперся бампером в решётку.

– Скажи, что ты видишь? – потребовал Бошан трубным гласом. – Скажи, что открылось твоему взору?

– Тигр, – ответил Роб. И сделал вид, что у него от удивления отвисла челюсть, что он потрясён и ошеломлён.

– Вот именно! Тигр! Король джунглей! И он принадлежит мне!

– Ого! – притворно воскликнул Роб. – Вы его купили?

– В точку! Купил. Один мой знакомый задолжал мне кучу денег. И вернул тигром. Так и происходят крупные сделки в этом мире. Тиграми. Он мне достался прямо в клетке.

Зубочистка в уголке его рта гуляла вверх-вниз, точно разговаривала. Бошан придержал её пальцем, чтоб заткнулась.

– А что вы будете с ним делать? – спросил Роб.

– Да вот раздумываю. Можно поставить клетку перед мотелем, пусть привлекает постояльцев в «Звезду Кентукки». Авось, дело поживее пойдёт.

Тигр замер и уставился на бородача. Тот отвернулся. И стал стучать по рулю своими толстыми пальцами.

– Можно, конечно, его просто убить, – продолжал Бошан. – Содрать шкуру и сделать себе тигровую шубу. Короче, я пока не решил. А возни с ним по горло. Мясом надо кормить дважды в день. Это тебе и поручается. Будешь приходить сюда кормить тигра. Каждая кормёжка – два бакса. По рукам?

У Роба пересохло во рту, он с трудом сглотнул.

– А как я просуну еду в клетку? – спросил он.

Бошан нашарил в кармане связку ключей.

– Клетка открывается. – Он покачал ключами, и раздался печальный металлический звон. – На большие ключи не обращай внимания, они от большой дверцы. Откроешь – тигр выпрыгнет и тебя съест. Понял? Не надо бы, конечно, давать тебе всю связку, но ты ведь не дурак?

Роб, в ужасе оттого, что ключи от клетки существуют и сейчас окажутся у него в руках, только кивнул.

– Видишь этот маленький ключик? – продолжал Бошан.

Роб снова кивнул.

– Он как раз от маленькой дверцы, через которую еду суют. – Хозяин кивнул на нижний угол клетки. – Открываешь, проталкиваешь мясо, кусок за куском. Вот погляди.

Бошан, кряхтя, выпростался из джипа, достал пакет, извлёк из него кусок мяса, а потом, наклонившись до земли, отпер нижнюю дверцу и быстро кинул мясо внутрь. Тигр прыгнул, и бородач неловко споткнулся, отпрянув от клетки.

– Вот и всё, совсем не сложно. – Бошан выпрямился. На лбу у него блестел пот, руки дрожали.

– А у вашего тигра есть имя? – спросил Роб.

– Имя? – Хозяин задумался. – Нет у него имени. Тебе что, непременно надо его по имени кликать, чтобы сунуть в клетку кусок мяса?

Роб пожал плечами и покраснел. И принялся чесать ноги, чтобы, наклонившись, не смотреть на потного сердитого Бошана.

– Ты желаешь, чтобы я представил вас друг другу по всем правилам? – издевательски продолжал Бошан. – Тогда давай вылезай из джипа.

Роб соскочил на землю.

Хозяин ухватился за решётку и потряс её изо всей силы. Тигр оторвался от мяса. Морда его была измазана кровью. Тигр смерил Бошана тяжёлым, отчего-то знакомым Робу взглядом.

– Эй, ты! – крикнул тигру бородач. – Видишь этого пацана? – Он ткнул пальцем в Роба. – Теперь он твой мясопровод. Он, а не я. Этот пацан. И все ключи у него. Ясно, зверюга? У меня теперь ключей нет. А его запомни! Понял?

Ещё с минуту тигр сверлил глазами человека, а потом медленно опустил голову и принялся за еду.

– Вот вы и познакомились. – Бошан вытащил из кармана потёртую бандану и стёр со лба пот.

По пути назад, в «Звезду Кентукки», хозяин по-прежнему лихачил, а вдавленный в кресло Роб вдруг вспомнил, почему ему знаком взгляд тигра. Так смотрит Сикстина. Он знал: когда он скажет, что получил ключи от клетки, её глаза загорятся таким же ярким свирепым пламенем. Теперь она непременно настоит на своём. Они выпустят тигра.