Текст книги "Еще там есть собака (ЛП)"

Автор книги: Кейли Лоринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАВА 2

Митчелл

Черт.

Я был слишком напорист.

Она не в моей лиге секстинга.

Я все испортил.

Я явно не готов к таким вещам.

Агнес фыркает и смотрит на меня, типа: «Ты более чем готов к этому, чувак. У тебя просто плохо это получается. Дай мне еще одно угощение, а потом иди разберись с этой штукой у тебя в штанах.».

Встаю с дивана, чтобы дать ей домашнее угощение, потому что она заслужила его и потому что мне действительно нужно разобраться с этой штукой в штанах.

Самостоятельно.

Без привлечения моей гостьи, которая является подругой подруги.

Неважно, насколько она сексуальна.

Даже если девушка утверждает, что на ней крошечный топ и трусики-шортики.

Неважно, как сильно мне хочется ответить на ее последнее сообщение: Ну, теперь ты меня точно не узнаешь, потому что будешь слишком занята, глядя на огромную выпуклость в моих штанах.

А затем меня посещает мысль написать: Настоящее преступление заключается в том, что ты не сидишь сейчас на моем лице.

Или: Сожми рукой свою грудь, а другую засунь в трусики и скажи мне, что чувствуешь.

Но потом я понимаю, что у нее не будет свободной руки, чтобы напечатать ответ, поэтому удаляю это и начинаю печатать: Кое-что появилось. Что-то большое. Иди в спальню, ложись на кровать, как хорошая девочка, и жди, пока я принесу тебе это.

Но решаю, что мне, наверное, стоит поработать над этим, потому что, Господи, мы даже не знаем друг друга, поэтому просто удаляю текст.

А потом меня пробивает на флирт: Ну, снимай эти свои мальчишеские шортики и надевай МУЖСКИЕ, детка, потому что сейчас придет настоящий и сорвет их с тебя на хрен.

Но я не уверен, есть ли в этом смысл.

А затем я пасую.

Что на тебе надето? Что за гребаное клише. То есть, я действительно хочу узнать, что на ней надето. Но на самом деле хочу написать: Мне нравятся твои глаза.

Да, глаза.

Я очарован ими с детства. Изучал их в колледже. Я зарабатываю на жизнь, диагностируя проблемы, давая советы по поддержанию здоровья, оперируя их. Меня учили видеть глаза с медицинской точки зрения.

Один взгляд на фотографию профиля Джиллиан Перри, на эти теплые карие глаза, и я зациклился на том, что она говорила ими. Как тогда, когда я впервые увидел Агнес в приюте для животных – я знал, что нужен ей, и знал, что она нужна мне, и захотел заботиться о ней. Вот только чувства, которые вызывали во мне глаза Джиллиан Перри, совсем, совсем другие.

Я смотрел сквозь роговицу, радужку, зрачок, хрусталик и стекловидное тело прямо в душу Джиллиан. И каким-то образом знал, что человек, сделавший тот снимок, медленно разбивает ее сердце, а она достаточно сильна, чтобы позволить ему это. Я знаю это чувство и эту силу, как знаю тонкие признаки детской катаракты и косоглазия. Я могу мягко помассировать заблокированные слезные протоки ребенка, чтобы прояснить эту проблему, но никогда не знал, что делать с чувством приближающейся потери чьей-то любви. Кроме как испытывать это чувство. Я никогда не знал, что можно смотреть в глаза женщине, на которой женился, и не видеть ничего, кроме разочарования и сожаления. Смотреть, как свет любви медленно тускнеет, а потом просто… гаснет.

Я не перестаю удивляться, как Джиллиан Перри справилась с этим.

Все, что я знаю, это то, что Мэдди сказала мне, что ее подруге не помешает хорошее место для проживания, потому что ее бывший парень сегодня женится. И по причинам, связанным с засором канализации. И знаю, что когда нашел ее на Facebook, то почти сразу же захотел узнать ее и помочь ей, но также хотел отругать ее, пока ее красивые, грустные глаза не выскочат из своих глазниц.

Потом я мог бы вылечить их, потому что я – офтальмолог.

А после перевернул бы ее и заставил забыть обо всем, о чем она когда-либо грустила. Снова и снова.

Я виню Рождество в своем внезапном непреодолимом вожделении.

Мари закатила бы на меня глаза, если бы услышала, что я так говорю и посоветовала бы мне просто сказать «тотальная похотливость», если я это имею в виду.

А это то, что я имею в виду.

Я невероятно возбужден.

Моя первая любовь и бывшая жена теперь чья-то жена и первая любовь, и это каким-то образом высвободило определенный вид отложенной энергии. Тоскливую, возбужденную. Я уже давно забыл Мари, но мне потребовалось больше времени, чтобы смириться с потерей того, что, как я думал, мы строили вместе. Сейчас я уже смирился с потерей и строю новую жизнь в маленьком городке с фантастической собакой и без реальных перспектив на свидания.

Но сегодня Рождество, и я не в одиночестве. Просто хотел бы провести свой любимый праздник с человеком, который не является моим кровным родственником. Желательно с кем-то, с кем смогу провести Рождество, расслабившись под Netflix².

Вот, я сказал это.

И я действительно хочу сделать часть с просмотром рождественских фильмов Netflix.

Но я все испортил. С единственной женщиной, которая заинтриговала меня за весь год. Если только она не считает, что я реально крутой парень, раз не ответил сразу.

Или, может быть, мне стоит просто написать: «Скоро вернусь», а потом написать ей снова, когда перестроюсь и придумаю, как сказать ей, что мне нравятся ее глаза, и спросить, не хочет ли она прийти к нам, чтобы выпить немного горячего шоколада и заняться еще более горячим сексом.

Или, наверное, я могу просто написать это.

Беру телефон, чтобы написать ей, что мне нравятся ее глаза, и спросить, не хочет ли она прийти к нам на горячий шоколад и еще более горячий секс, но вижу уведомление по электронной почте от мамы, и внезапно непреодолимое вожделение пропадает.

Одри Конрад

мне

Снова здравствуй, дорогой. Просто зашла убедиться, что ты по-прежнему хорошо проводишь канун Рождества дома в одиночестве. Я также хочу подтвердить, что у тебя по-прежнему нет никаких перспектив на романтического партнера, и поэтому в ближайший год ты не подаришь нам с отцом внуков.

Ночью Квебек-Сити еще прекраснее, а этот отель так красиво украшен. Очень жаль, что ты не смог присоединиться к нам. C'est une grande shame! (Я понятия не имею, как сказать «позор» по-французски, но ты понял.)

Папа передает тебе привет.

Надеюсь, мы сможем завтра пообщаться по FaceTime, если ты не будешь слишком занят тем, что для тебя важнее, чем провести любимый праздник со своими стареющими родителями, которые, насколько ты знаешь, могут не дожить до следующего Рождества.

Передай нашу любовь Агнес.

С любовью от твоей мамы, которая обожает тебя, даже когда ты отвергаешь ее общество в наш любимый праздник.

P.S. Квебек – большая провинция, и вероятность того, что ты встретишь в аэропорту свою бывшую жену и ее нового мужа только потому, что они уехали в Монреаль, всегда была ничтожно мала. Но тем не менее мы с уважением принимаем твое решение избегать встречи с нами. хо

Митчелл Конрад

Одри

Еще раз здравствуй, мама. Спасибо за теплые пожелания утешения и радости. Полагаю, ты уже выпила две с половиной чашки глинтвейна (едва уловимое чувство вины появляется после двух чашек, но опечатки не появляются, пока не выпьешь целых три!), а папа уснул на кровати в отеле на середине просмотра «Моя замечательная жизнь».

Мы с Агнес все еще на диване у камина, елка все еще горит и красуется, мы все еще слушаем мой старый рождественский альбом Дина Мартина на повторе, и у меня все еще «Крепкий орешек» на большом экране.

Если хочешь знать, у меня есть романтическая перспектива. Она всего в миле отсюда и именно такая, какой ты бы хотела ее видеть.

Передавай привет папе.

Агнес тоже передает привет, хотя ты и не ценишь ее как замену внукам.

С любовью, твой сын, который не чувствует за собой никакой вины, хотя в это время года скучает по тебе больше всего.

Счастливого Рождества

P.S. Я не могу дать тебе больше подробностей о романтической перспективе, потому что есть только перспектива романтики, то есть возможность будущего успеха на романтической арене. Так что не спрашивай.

P.P.S. Я знаю, что ты все равно спросишь, но говорю тебе сейчас, потому что мне пока нечего тебе рассказать.

Черт меня побери, я такой маменькин сынок.

Уважаемые дамы, следующий участник аукциона: «Митчелл – тридцатипятилетний разведенный офтальмолог, специализирующийся на педиатрии! Хранит леденцы в своем лабораторном халате, у него есть наклейка «Собачий папа» на заднем стекле его грузовика, и он не хочет разочаровывать или врать своей маме на Рождество. Можем ли мы начать торги с одного флиртующего текстового сообщения, которое не закончится тем, что дама решит, что он придурок? Есть желающие? Кто-нибудь?»

Теперь мне нужно повернуть это дело с Джиллиан так, чтобы мне не пришлось врать маме, когда буду общаться с ней по FaceTime.

Я подожду до завтрашнего утра. Отправлю доброжелательное сообщение, поздравляя с Рождеством. Начну сначала. Не торопясь. Может быть, приглашу ее на завтрак. Когда нам станет более комфортно друг с другом, мы сможем заниматься сексом по FaceTime, когда она будет на Манхэттене или чем там сейчас занимается молодежь. Мы сможем по очереди навещать друг друга по выходным. Я буду очаровывать ее с помощью Агнес и своей невероятно сексуальной эмоциональной стабильности и финансовым мастерством, технологическими знаниями, обширным словарным запасом, знанием и коллекцией редких, антикварных книг и настольных игр, а также своим большим, твердым членом.

Может быть, я даже испеку ей что-нибудь. Заеду и занесу утром. Или даже сегодня вечером.

Может, она не думает, что я спасовал. Может, считает меня жеребцом, который слишком занят, отбиваясь от сообщений других озабоченных женщин, чтобы сразу ответить на ее дерзкое послание. Я могу еще больше убедить ее в том, что я жеребец, доставив ей свежую порцию домашнего печенья.

Она уже знает, что я пеку мятное печенье, такое идеально хрустящее. Так хочется ударить ее по заднице, отшлепать ее, пока та не станет карамельно-розовой и не будет приятно покалывать, а затем приласкать, пока она не попросит Санту снова обращаться с ней как с очень непослушной девочкой.

Я могу принести ей полную корзину пряников. Мои пряничные человечки – это чувствительные парни альфа-самцы, которые спросят ее, как прошел ее день, спокойно выслушают, как она язвит по поводу бывшего, который женится в канун Рождества, принесут ей кружку горячего яблочного сидра, а потом будут трахать ее всевозможными способами.

Она точно не готова к моему стейку тако. Мой стейк тако испортит ей все остальные тако, потому что я сам делаю тортильи. Своими большими, мужественными, умелыми, голыми руками. Теми же руками, которыми мог бы нарубить побольше дров для ее камина, когда заеду к ней с печеньем. Думаю, сделаю для нее старое доброе, сексуальное, классическое песочное печенье. Такое, как делала бабушка.

Но сначала пойду к себе в спальню, чтобы Агнес не пришлось на это смотреть.

Я угощаю свою хорошую девочку еще одним лакомством, а затем направляюсь в свою комнату с телефоном, представляя себе плохую девочку Джиллиан, лежащую на кровати в хижине и ждущую меня в крошечном топе и дерзких трусиках-шортах.

Как только разблокирую телефон, чтобы перечитать ее сообщения, то вижу два новых.

Джиллиан: Привет. Это снова твоя гостья. Я уже полностью одета и была готова приступить к работе, но роутер не работает. Я не могу подключиться к интернету на своем ноутбуке.

Джиллиан: Чтобы было понятно, под «приступить к работе» я буквально имела в виду «заняться работой». А не «приступить к работе» в смысле «Джангл-буги». Я – помощник юриста. Мне нужен интернет, чтобы получить доступ к базе данных документов. Это крайне необходимо. Пожалуйста, скажи, что мне делать. Как можно скорее. Спасибо!

Я:Привет. Спасибо, что уточнила, что ты имела в виду, говоря «приступить к работе», потому что я принял тебя за фанатку Kool & the Gang и собирался предложить тебе встать и завести буги³.

Я: Мне жаль слышать, что Wi-Fi работает медленно. Ты не пробовала отключить роутер от сети хотя бы на одну минуту и перезагрузить компьютер, а через несколько минут снова попробовать подключение?

Джиллиан: Я фанат группы Kool & the Gang, и это не первое мое родео с роутером. Конечно, я перезагрузилась. И он не замедлился. Он пропал. ИСЧЕЗ. ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ. Wi-Fi соединения совсем нет. Ни на телефоне, ни на ноутбуке, ни на iPad, ни на телевизоре. Сейчас я пользуюсь двумя полосками сотовой связи на своем телефоне. Это нехорошо. Это очень, очень плохо. Пожалуйста, посоветуй что-нибудь. КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

Я: Ты захватила кабель Ethernet? Можно попробовать подключить его к роутеру.

Джиллиан: Зачем мне брать с собой кабель Ethernet? Ты сказал, что у тебя нет портов Ethernet. И что здесь потрясающий Wi-Fi. А еще, что у тебя есть запасной роутер. Он здесь, в хижине?

Я: Нет. Мне придется принести его тебе.

Джиллиан: Ну, ты можешь это сделать?

Черт. Я не готов просто приехать и увидеться с ней. Не могу просто прийти со стояком и без песочного печенья.

Я:Прежде чем я это сделаю… В верхнем ящике на кухонном острове есть скрепки. Можно попробовать сбросить настройки роутера до заводских, если кончиком скрепки нажать на кнопку сброса на задней панели.

Джиллиан:Я уже пыталась это сделать.

Я: Впечатляет. Ты проводила диагностику беспроводной сети?

Джиллиан: <эмодзи «лицо с закатившимися глазами»> Можешь принести мне новый роутер сегодня вечером или нет?

Джиллиан: Я пойму, если ты не сможешь, ведь сегодня канун Рождества. Уверена, у тебя есть планы. Планы, которые не предполагают убийства, но включают в себя ношение свитера. Но моей команде предстоит судебное разбирательство, и мне нужно провести кое-какие исследования. Как я уже сказала, это крайне необходимо.

Я:Я могу быть там через пятнадцать минут.

Джиллиан: Спасибо. Полагаю, ты будешь в свитере и пальто, так как начинается снегопад, и, наверное, я узнаю тебя, потому что ты будешь с роутером.

Я: И с собакой. Мне обязательно нужно взять с собой Агнес.

Джиллиан: Ура!

Джиллиан: Прости. Я не говорила: «Ура!» с тех пор, как училась в колледже. Но УРА!

Я: ;)

Черт.

Я не должен был снова подмигивать ей.

К черту.

Я дрочу на фотографию этой милой полностью одетой дерзкой девушки, сильно и быстро. КАК МОЖНО СКОРЕЕ. «Танцую буги», как сказала бы она. Джиллиан мне уже нравится. Такая технически подкованная и любящая собак. Веселая и милая.

Я должен появиться с роутером, собакой, изысканным горячим шоколадом, который получил в качестве экстренного подарка на праздник, и абсолютно точно без бревна в штанах.

Пять минут спустя я надеваю пальто и укутываю Агнес в ее собачий свитер.

– Хорошо, Агнес. Вот как все случится. И под «случится» я имею в виду, как «все будет происходить». Не в смысле «Джангл-буги»⁴. Будем придерживаться общего плана. Мы идем туда. Перезагружаем. Устанавливаем связь. Затем возвращаемся сюда, но не будем торопиться. Ты согласна?

Агнес смотрит на меня, фыркает и облизывается.

Честно говоря, так она поступает всякий раз, когда я надеваю пальто и что-то ей говорю.

Но она согласна.

Мы справимся.

ГЛАВА 3

Джиллиан

Рождественское печенье, испечено одиноким натуралом – Митчеллом Конрадом, который вдвое красивее вживую и в десять раз менее дружелюбен.

Или, может быть, это я в десять раз менее привлекательна и просто больше ему не нравлюсь.

Что бы это ни было, сейчас мне все равно, потому что французский бульдог Агнес, возможно, любовь всей моей жизни, и мне нужно придумать, как заставить этого отчужденного широкоплечего ботаника позволить мне взять ее.

– Могу я взять Агнес?

– Нет. – Он даже не задумывается об этом ни на секунду. Мужчина не посмотрел на меня ни разу с тех пор, как приехал сюда. Митчелл просто настраивает Wi-Fi роутер, как я его и просила.

Митчелл даже не снял пальто. Он лишь снял ботинки у двери, вручил мне подарочную коробку с набором изысканных смесей для горячего шоколада и сразу же принялся за работу. Делает то, о чем я его попросила. И делает это как можно быстрее, как и просила.

Вот придурок.

Мне нужно спасти Агнес от него.

– Но я люблю ее.

– Все любят Агнес.

– Но я думаю, что мы с ней родственные души. Видишь, как она смотрит на меня? Она тоже это знает.

Мужчина не смотрит, чтобы увидеть, как собака смотрит на меня.

– Все думают, что Агнес – их половинка. Она так смотрит на всех.

– Но я не могу перестать смотреть на ее милую мордочку и гладить ее мягкое маленькое тельце.

– Что ж, это очень плохо, потому что в конце концов тебе придется перестать это делать.

– Я люблю тебя, Агнес, – шепчу в ее невероятные ушки, похожие на ушки летучей мыши. – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. Да, люблю. Я люблю твою милую, сладкую, мягкую, чавкающую, хрюкающую, сморщенную мордочку! Я думала, что ты милая на фотографиях, но в реальной жизни ты еще милее! Мы любим друг друга? Думаю, да. Любишь ли ты меня так же сильно, как я люблю тебя, Агнес? Думаю, любишь! Да, любишь! – Я шепчу-воркую в ее большое, торчащее, чумовое ушко: – Ты ж моя милая девочка! – Целую ее прямо в середину ее пушистого, сморщенного лба. – Чмок! Если бы Санта принес мне тебя на Рождество, я бы, наверное, полюбила Рождество. Да, мне бы оно точно понравилось!

Митчелл вдруг перестает возиться с роутером и частично поворачивается в мою сторону с нейтральным выражением лица.

– Тебе не нравится Рождество? – Его голос наполнен шоком и легким ужасом.

Я стою на своем.

– Не совсем, нет.

– Кто не любит Рождество?

– Я. Я не люблю.

Он молчит. Челюсть сжата. Полные губы сжаты вместе, как будто мужчина изо всех сил пытается удержаться от того, чтобы что-то сказать. Я опускаю взгляд и замечаю, как пальцы одной сжатой в кулак руки разжимаются, а затем хлопает о бок его ноги. Затем мужчина поднимает эту руку, совсем чуть-чуть, качая на меня головой.

Он хочет отшлепать меня?

Хочу ли я этого?

По мнению некоторых частей меня, ответ – да.

Ответ – ДААА!!!

Я непослушная девочка, которая не любит Рождество, и я готова получить свою порку, сэр.

Но потом он проводит пальцами этой руки по своим темным волосам, снова поворачивается ко мне спиной и продолжает прикручивать кабель к роутеру.

И это все.

– Но ты мне нравишься, – напоминаю я Агнес.

Она фыркает, хрюкает и облизывается, виляя нижней половиной своего маленького тельца, потому что у нее почти нет хвоста.

Потому что она любит меня, и мы – родственные души.

Теперь я чувствую себя полной задницей из-за того, что переоделась в халтер-топ, брюки-джоггеры и толстые носки. Я имею в виду, что выгляжу сексуально в своем супер-наряде «просто болтаюсь в хижине, чтобы успеть сделать кое-какую работу в канун Рождества». И не жалею об этом. И это считается нормальной одеждой, по сравнению с крошечным топом и трусиками-шортами. Наверное, так не очень очевидно, что я хочу трахнуть хозяина Агнес.

Если быть ужасно, ужасающе честной… меня даже больше привлекает этот мужчина сейчас, когда он здесь и ведет себя отстраненно, чем, когда флиртовал со мной. А я действительно возбудилась, когда он флиртовал. Мне даже понадобился десятиминутный перерыв на вибратор, потому что я была на грани. Это был настолько эффективный и действенный перерыв, что я могла сделать три таких перерыва подряд!

Митчелл ставит роутер на пол в углу, сдвигает очки на переносицу кончиком указательного пальца, а затем идет к обеденному столу, где оставил свой ноутбук, не глядя на меня.

Черт.

Мой список сексуальных позиций, лежит прямо на столе рядом с тем местом, где он сидит. Думаю, последняя поза, которую я там нацарапала: «Все из того фильма на Netflix с горячим итальянским парнем, который говорил: «Ты потерялась, малышка?»

Крепко целую Агнес в макушку ее большой, красивой, странной головы, а потом иду туда. Очень непринужденно. Я просто собираюсь немного поболтать с ним и перевернуть блокнот, пока мужчина его не увидел.

Встаю между ним и блокнотом и кладу одну руку на стол, загораживая ему обзор, а другой рукой незаметно закрываю блокнот. Засовываю руки в карманы своих спортивных штанов, и не моя вина, если в процессе мои груди сжимаются вместе, делая вид на мое декольте более откровенным в этом халтер-топе – я не могу контролировать свою грудь. Не то чтобы Митчелл смотрел.

– Я очень благодарна, что ты смог принести роутер сегодня вечером. – Я говорю это голосом, который должен быть придыхательным, но звучит так, будто у меня астма.

– Без проблем.

– Похоже, твое оборудование работает.

– Почему бы и нет. Роутер совершенно новый. Такой же я использую в своем офисе.

Ого. Он не улавливает намеки. Пора послать более сильный сигнал…

– Я вижу, ты обновляешь прошивку на своем лэп… топе…⁵

Господи, помоги мне, я превращаюсь в жутковатую извращенку.

– Да. Я использую тот же пароль Wi-Fi, но он все еще настраивается. Когда закончу, тебе придется сбросить настройки Wi-Fi и снова ввести пароль на всех устройствах.

– Понятно… Значит, это точно не проблема программного обеспечения…

Сморщив нос, он качает головой, уставившись в компьютер.

– Нет. Очевидно, это просто старый роутер отработал свой срок. Такое случается.

Я вздыхаю. С этим парнем просто невозможно наладить связь. Последняя попытка…

– Ну, вообще-то у меня тут проблема с «влажным программным обеспечением»⁶.

Это привлекает его внимание.

Он сдвигает очки на переносицу и хмурит брови.

– Ты знаешь о «влажном оборудовании»?

– О, да. На мне кое-какое прямо сейчас. – Опускаю взгляд на свои трусики, а затем снова на него, прикусывая нижнюю губу на случай, если я все еще не донесла свою мысль до него.

Митчелл хмурится.

– Что? «Влажное ПО» – это, по сути, все еще только концепция, – объясняет он. – Но интересная концепция. – Внезапно мужчина оживляется.

О, боже. Он читает мне мини лекцию о технологиях. Которая не имеет абсолютно никакого отношения к моим трусикам.

– Но этот термин сбивает с толку большинство людей.

– Это точно.

Он пропускает мимо ушей мой комментарий, вместо того чтобы трахнуть меня.

– Он может относиться к любой аппаратной или программной системе с биологическим компонентом. Или к элементам, эквивалентным аппаратному или программному обеспечению в живом существе. Например, нервная система или человеческий мозг. Человеческий мозг состоит на семьдесят пять процентов из воды. Следовательно, влажный.

– Да. Определенная часть меня тоже очень влажная.

И тишина.

Митчелл моргает один раз, прочищает горло, а затем возвращает свое внимание к ноутбуку.

– Ты, э-эм… Могу я сделать тебе немного горячего шоколада, который ты принес?

– Не сегодня, – выпаливает он. – Может быть, позже.

– О. Хорошо… – Значит, будет «позже»… Я пытаюсь говорить хриплым голосом, потому что еще недостаточно выставила себя на посмешище. – Хотя я в настроении для сладенького…

Не пропустив ни секунды и не сделав ни единой паузы, чтобы подумать, действительно ли я откровенно пристаю к нему, мужчина лезет в один из карманов пальто и достает завернутый леденец. Он предлагает его мне, не глядя в глаза, но при этом бросает взгляд на мое декольте, что я расцениваю как небольшую победу.

– Он без сахара, но вкусный.

Я беру у него леденец, снова вздыхая.

– Спасибо. – Кладу его на стол, поверх своего блокнота. Оставлю его на потом, когда мои глаза не будут гореть от слез, нижняя губа не будет дрожать, а в горле не будет дурацкого комка.

Всё. Я сдаюсь.

Я не готова к такого рода вещам с тем, кто мне действительно интересен.

Отворачиваюсь от него и тянусь, чтобы прикрыть рот, но слишком поздно – я издаю громкий, безошибочно печальный вздох. Что еще хуже, вся вода из моего мозга теперь вытекает из слезных каналов. И из носа.

Я плачу.

Плачу на глазах у мужчины, которого только что пыталась соблазнить.

Это унизительно.

Пошло ты, Рождество!

Вдруг я чувствую большую, теплую руку на своем плече.

– Эй. – Его голос мягкий и нежный. – Что случилось?

– Ничего. – Я вытираю нос тыльной стороной предплечья. – Ничего такого. Я даже не знаю, почему плачу. Мой бывший парень сегодня женился. Мы расстались год назад. Я даже больше не люблю его – мы разлюбили друг друга давным-давно. Просто… все пошло своим чередом. Так бывает, верно? Я понятия не имею, почему я…

Он обходит меня так, что я оказываюсь лицом к лицу с ним.

– Я понимаю. – Митчелл вытирает слезы на моих щеках своими большими пальцами. – Мне знакомо это чувство, – признается он. – Моя бывшая жена снова вышла замуж в прошлом месяце.

– Правда?

Парень кивает.

– Мне не хватает того комфорта, который дает наличие спутника. И идеи, что романтическая любовь длится вечно, я полагаю. И осознание того, что у меня сильная связь с кем-то.

– Да. – Мне больше нечего добавить к этому. – Точно.

– Нелегко быть в одиночестве на Рождество.

– Да, это так, – огрызаюсь я. Поверить не могу, я говорю, как обиженный двухлетний ребенок. Прочищаю горло. – То есть… может быть, если бы у меня была твоя собака, мне было бы легче… – Я ухмыляюсь ему.

И получаю улыбку в ответ. Митчелл Конрад улыбается искренне. Его темно-карие глаза излучают тепло за линзами, и это действительно нечто особенное.

– Может, тебе стоит завести свою собственную, и они смогут устраивать свидания.

– Может быть… Правда в том, что мои рабочие часы настолько длинные, что это было бы нечестно по отношению к собаке. – Я смотрю на Агнес, которая растянулась на одном из ковров. Выпячиваю нижнюю губу. Она рядом, и я уже скучаю по ней.

– Может, тогда тебе стоит подумать о работе с меньшим количеством рабочих часов?

Инстинкт заставляет меня насмехаться над этим, хотя в последнее время я серьезно об этом задумывалась.

– Ага. Конечно. Я просто возьму и буду работать меньше. Займусь этим как можно скорее.

Он пожимает плечами.

– Поступай как знаешь.

– Меня все устраивает, спасибо большое. – Потому что я совершенно одинока и не обязана подстраиваться под кого-то еще. – Чем ты занимаешься?

– Я офтальмолог. Специализируюсь на детской офтальмологии, но у меня общая практика.

Доктор Конрад. Конечно. Конечно, он врач. Конечно, он офтальмолог, а не тот врач, название которого легко произносится, как семейный врач или оптик.

– А. Ты работаешь с детьми. Отсюда и леденцы.

– Нет. Я просто люблю леденцы.

Я ищу на его лице подсказки. У него бесстрастное чувство юмора или вообще нет чувства юмора?

Кожа вокруг его глаз слегка сморщивается, края губ подергиваются вверх, и я получаю ответ.

Я усмехаюсь ему в ответ, осознавая, что мы наконец-то стоим здесь всего в нескольких сантиметрах друг от друга и смотрим друг на друга.

– Мне нравятся твои глаза, – говорит он.

Как будто делает простое заявление.

Даже диагноз.

Не могу сказать, это диагноз ему или мне, но эти четыре маленьких слова открывают что-то внутри нас обоих.

Я чувствую, что мои руки тянутся к его свитеру.

Его руки обхватывают мое лицо.

Я приподнимаюсь на цыпочки.

Он наклоняет голову.

И вот так Митчелл целует меня, как будто жаждал этого целую вечность.

Несколько секунд нерешительно, словно не может поверить, что это наконец-то произошло.

Настойчиво, в течение минуты или пяти, пока нам обоим не нужно вдохнуть воздуха.

За время, меньшее, чем отведенное на перерыв для вибратора, я каким-то образом открылась этому почти незнакомцу так, как не открывалась никому другому после моего бывшего парня.

Мужчина медленно отстраняется от меня, все еще держа мое лицо в своих больших, красивых руках.

Второй раз за сегодняшний вечер смущаюсь, потому что чувствую себя в безопасности, когда он вот так обнимает меня, а раньше я даже не осознавала, что чувствую себя небезопасно.

В районе моих икр раздается фырканье.

Мы оба смотрим вниз и обнаруживаем, что Агнес смотрит на нас сверху.

Мы оба отпускаем друг друга, наклоняемся, чтобы погладить ее, и сталкиваемся головами.

– Ай.

Он смеется, потирая мой лоб прежде своего.

– Ты в порядке?

– Нет. У тебя невероятно толстый череп.

– Так я слышал. Не такой пушистый, как у моей собаки. – Он поднимает Агнес и держит ее так, чтобы я могла уткнуться лицом в ее невероятную, милую мордочку.

– Привет. Я скучала по тебе. Ты скучала по мне?

Агнес лижет мой нос и область вокруг него около сорока семи раз, тем самым подтверждая, что она действительно любит меня больше, чем кого-либо другого на планете.

– Нам, наверное, пора идти, – бормочет ее приводящий в замешательство, твердолобый, многоличностный хозяин.

– О, да?

– Но мы хотели бы пригласить тебя к нам на рождественский завтрак завтра утром. Если ты свободна.

– О. Да?

– Да. Сигнал Wi-Fi там такой же сильный, если захочешь, чтобы это был рабочий рождественский завтрак. – Опять это нейтральное выражение, но он определенно смеется надо мной.

Я закатываю глаза.

– Ну, вообще-то, мне нужно сделать кое-какую работу.

– Так я и подумал. – Он опускает Агнес обратно на пол. – Эй. Не хочу сбегать от тебя или что-то в этом роде, ты сама справишься? Я имею в виду. Не до конца жизни, а до конца ночи?

Вот дерьмо. Это мило.

– Да. Конечно. Я буду в порядке.

– Просто ты мне нравишься, и я не хочу все испортить, двигаясь слишком быстро.

– О. Хорошо. Ладно. Ты мне тоже нравишься.

– Хорошо. – Он слегка ударяет меня по плечу. – Значит, увидимся завтра утром.

– Оки-доки.

Митчелл проверяет прошивку на своем ноутбуке, прежде чем закрыть его.

– У тебя все еще есть пароль от Wi-Fi?

– Ага. Все еще есть.

– Круто.

– Круто.

Мужчина идет к входной двери, останавливаясь перед ней. Через стекло двери мы видим несколько снежинок, падающих под фонарем на крыльце.

– Начинается снег, – бормочу я.

Через некоторое время он говорит:

– Ну. Черт. – Он смотрит вниз на Агнес, которая переводит взгляд с него на меня. – Мы не можем ехать по такому снегопаду, Агнес…

Я снова выглядываю в окно, чтобы убедиться, что мы видим то же самое снаружи. Все, что я вижу, это несколько ленивых снежинок.

– Ну, это не метель или что-то в этом роде. Уверена, что в такую погоду можно проехать милю.

Он смотрит на меня и говорит:

– Это метель. Мы не можем ехать в такую погоду.

Я чувствую намерение его заявления у себя между ног.

Охххх.

Наконец Митчелл снимает пальто и вешает его на вешалку у двери. Снимает очки, складывает и аккуратно кладет их на журнальный столик в зоне отдыха у входа и засучивает рукава.

– Итак, есть ли у тебя крайний срок, чтобы завершить этот список дел, связанных с сексуальными позами, или это скорее список дел на всю жизнь?

Я закрываю лицо.

– Ох, черт возьми.

– Я не смеюсь над тобой. Мне действительно интересно.

– Это неполный список дел, – бормочу я себе под нос.

– Приятно слышать, – говорит он. Я чувствую, что тот улыбается. Мужчина подходит ко мне, убирает мои руки от лица, обхватывает мое лицо своими ладонями и мягко, медленно, ободряюще целует меня в губы. – Потому что я бы предпочел сделать большинство из них, когда мы узнаем друг друга получше. – Он целует меня снова, на этот раз глубоко, с явной целью вскружить мне голову. Снова. Когда наконец отстраняется, его голос звучит негромко, но властно. – К тому времени, когда я смогу безопасно уехать отсюда, ты вычеркнешь от трех до пяти из этих позиций. Я уже принял решение по двум из них. Остальные на твое усмотрение. Выбирай с умом.