Текст книги "Самый одинокий полярный мишка"

Автор книги: Кейл Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кейл Уильямс
Самый одинокий полярный мишка

This edition is published by arrangement with Neon Literary and The Van Lear Agency LLC.

© 2021 by Kale Williams

© Сибуль Е. А., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

От редакции

История медвежонка Норы, рассказанная натуралистом Кейлом Уильямсом в книге «Самый одинокий полярный мишка», покорила нас с первых строк. Мы зачитывали фрагменты книги вслух, смотрели хроники ее жизни на YouTube и переживали так, словно события разворачиваются прямо у нас на глазах. Уже к концу совещания каждый редактор был убежден, что книгу стоит издать. И дело даже не в том, что это история самого популярного на планете полярного медведя. Эта книга затрагивает важные экологические проблемы, на которые нельзя закрывать глаза!

Этот сентиментальный рассказ о маленьком медвежонке, который остался без внимания и заботы своей матери, наглядно иллюстрирует, как на самом деле глобальное потепление влияет на экосистему планеты. Белые медведи в естественной среде обитания страдают от изменения климата и таяния ледников, у них сбиваются биоритмы, им не хватает еды, у них меняются повадки, они, в конце концов, становятся опасны для людей. И такими они оказались из-за влияния климатических изменений.

Второй пласт проблем, который поднимает Уильямс – работа зоопарков, где содержатся дикие звери. Мы также как и многие активисты, понимаем, что жизнь животных в зоопарках ограничивает их свободу и животные часто страдают от условий, в которых находятся. Но, ведь на самом деле, не будь их, у Норы не было бы шансов на выживание. Именно благодаря доброте и заботе сотрудников зоопарка Нора смогла уцелеть.

Да, мы понимаем, что одной книгой решить проблему глобального потепления невозможно. Но в тоже время мы надеемся, что «Самый одинокий полярный мишка» не оставит вас равнодушными и, возможно, позволит иначе взглянуть на экологические проблемы.

Посвящается Кейлу Алонсо Уильяму-младшему.

Мы скучаем по тебе, дедушка.

Глава 1
Брошенная

Она весила едва ли больше фунта и была размером с белку. Ее глазки и ушки были закрыты. Единственную информацию о мире она получала благодаря запаху, и нос вел ее лишь в одном направлении – к жаркому телу матери, полярной медведице Авроре, весом шестьсот фунтов.

Их берлога, сделанная из окрашенных в белый блоков шлакобетона, освещалась одной красной лампочкой на потолке. Пол был покрыт соломой. Воздух, тяжелый от скопившегося мускуса и искусственно охлажденный для имитации Арктики, периодически пронзали крики Норы, розово-белого копошащегося комочка, белого медвежонка, спрятавшегося в складках меха матери.

Малышка много спала, просыпалась только чтобы покушать, что она делала жадно и часто, с тихим журчащим звуком, похожим на крошечный лодочный мотор. Она сосала молоко даже во сне, свернутый язычок заглатывал и воздух.

Примерно в девять часов утра, на шестой день жизни Норы Аврора встала, потянулась и вышла из берлоги. Детеныш полностью зависел от мамы, а без нее оставался беззащитным. Когда к ней подкрался прохладный воздух, Нора повела головой из стороны в сторону, пища и пытаясь найти что-то знакомое и теплое. Когда никто не ответил на ее крики, она начала плакать.

За стенами берлоги три женщины следили за происходящим по монитору. Ветеринар зоопарка Прия Баподра присмотрелась к зернистому красному видео – прямому эфиру из медвежьей берлоги. На экране перед ней копошилась разбитая на пиксели Нора. Смотритель зоопарка Девон Сабо делала записи, а куратор Кэрри Прат вела наблюдение. Пять дней женщины работали посменно, двадцать четыре часа в сутки присматривая за Норой, вытягивая шеи, чтобы понять что происходит на мониторе, вслушиваясь и пытаясь уловить признаки горя.

Родившись 6 ноября 2015 года, Нора стала первым белым медвежонком, прожившим больше пары дней в зоопарке и аквариуме Колумбуса, открытых в 1927 году. Берлога, в которой она провела свои первые дни, совсем была не похожа на ту, в которой ее бы растили в дикой природе, но это максимум, которого могли добиться люди в пригороде Колумбуса, в центре штата Огайо. Рождение Норы в бетонной берлоге показывало, как неразрывно связаны люди и белые медведи, к лучшему или худшему. Для кого-то Нора станет олицетворением дикого Севера, представителем обитающих там белых медведей, которых немногие когда-либо смогут увидеть в дикой природе. Для других она станет физическим воплощением политической битвы по вопросу, наносят ли люди непоправимый вред планете, заданный наукой задолго до ее рождения. Нравилось Норе это или нет, но она и ее вид стали грустным символом изменения климата. Она демонстрировала вред, нанесенный человеком земле, и давала крошечную надежду на исправление.

Но для сотрудников зоопарка в том трейлере она не была особым представителем своего вида или политическим символом. Нора была беспомощным малышом в опасности.

Так, в 8:55 утра, когда Аврора отошла от Норы на шаг, потом другой, женщины набрались терпения и попытались оставаться спокойными. Аврора и раньше оставляла Нору одну, но только на короткий период времени. В дикой природе мама-медведица никогда не оставляет берлогу, даже чтобы покушать. Восьмилетняя мама прошла по коридору мимо еды, оставленной смотрителями для нее, на другую сторону вольера. Сабо сделала пометку в журнале: Аврора встает и идет в помещение с бассейном.

Вскоре по всему зоопарку гремели телефонные звонки. Другим членам команды по уходу за животными были посланы тревожные сообщения о возникших трудностях. Прошло десять минут. У животных врожденные материнские инстинкты, но, кажется, у Авроры были проблемы с этим.

Баподра следила за часами. Прошло уже двадцать минут.

Время шло, и напряжение в трейлере нарастало. Крики Норы напоминали смотрителям об их собственных детях, только они были громче и настойчивее. Пока голосовые связки малыша не ослабли, они готовы были ждать.

Большинство белых медвежат, родившихся в неволе, живут меньше месяца. Только треть достигает взрослого возраста. Когда смотрителям приходится самим выращивать детенышей, ситуация становится еще хуже. Малыши не могут регулировать температуру своего тела. Без матери они заболевают и подхватывают инфекции. Страдают от недоедания и проблем с костями, потому что молоко их матери невозможно повторить. Смотрители знали обо всем этом, когда составляли план родов Авроры еще задолго до того, как у нее начались схватки. Тридцатитрехстраничный документ хранился в папке в здании, прилегающем к берлоге, и у каждого члена команды была копия на телефоне. В плане учитывались все возможные сценарии, включая вероятность, что медвежонка придется забирать у мамы. В документе говорилось: «Вернуть детей самке, когда их состояние улучшится или стабилизируется, будет невозможно, поскольку она не примет их».

Женщины в трейлере знали, что если вмешаются и помогут Норе, назад пути не будет. Ответственность за воспитание малыша ляжет на них. Все вместе они обладали десятилетиями опыта по выхаживанию камышовых кошек, домашнего скота и приматов. Но никто из них еще не выкармливал полярного медведя. Только несколько человек в мире попытались это сделать.

Через час стало понятно, что нужно что-то предпринимать. Сабо отправилась в вольер и принесла побольше соломы, надеясь уговорить Аврору вернуться к медвежонку. Она пошла вдоль узкой дорожки, названной аллеей смотрителей, и тихо опустила солому на пол рядом с берлогой, в которой плакала Нора.

Аврора не ответила.

Прошел еще один час, и Сабо снова зашла в помещение, в котором находилась берлога. В этот раз она принесла рыбу. Женщина отправляла коллегам сообщения, рассказывая о том, что происходит. Вскоре и другие смотрители пришли понаблюдать. В их головах вертелись вопросы: могло что-то отпугнуть Аврору от берлоги? Что можно сделать, чтобы сподвигнуть ее вернуться? Сколько можно ждать?

Прошло три часа, и теперь смотрители установили для Авроры крайний срок: еще один час. Но если Нора начнет слабеть, они вмешаются раньше. Никто из них не хотел самостоятельно воспитывать Нору. Ее шансы на жизнь резко снизятся, как только они вытащат ее из берлоги. Но стоять и смотреть, как она умирает, им тоже не хотелось. Если оставить ее одну, она точно не выживет. Смотрители схватили пластиковое ведро, поставили внутрь бутылки с горячей водой и застелили одеялами. Без маминого тепла Нора замерзала.

В 12:43, почти четыре часа спустя после того как Аврора покинула берлогу, крики Норы ослабели и она стала вялой. Это было 12 ноября, день рождения Баподры, и у ветеринара с ее мужем на тот вечер были планы. Она позвонила и сказала ему отменить их.

Время пришло.

* * *

Примерно за пятьсот тысяч лет до рождения Норы земля переживала период значительного потепления.

Было так жарко, что часть ледяного покрова Антарктики откололась, и уровень моря заметно поднялся, в некоторых местах больше чем на шестьдесят футов (приблизительно восемнадцать метров) по сравнению с сегодняшним днем. Температура поверхности моря тоже поднялась, и в теплых неглубоких водах океана процветали кораллы. Ледяной покров Гренландии уменьшился, и бореальный лес занял побережье обычно холодного острова. Группа бурых медведей мигрировала на север и обустроилась в этих лесах, а также и в других подобных местах по всей Арктике, колонизируя северные широты, которые обычно были им недоступны.

И затем, грубо говоря четыреста тысяч лет назад, климат снова изменился. Температура опустилась, опять образовались ледники, и северные бурые медведи оказались отрезаны от южных братьев. Эволюционное дерево разделилось, и появился новый вид: белый, или полярный, медведь.

По крайней мере, это одна из теорий. Другие считают, что отделение белого медведя от бурого (в разговорной речи их чаще называют гризли) произошло от четырех до пяти миллионов лет назад. Третьи говорят, что это произошло не так давно, примерно двести-триста тысяч лет назад. Белые медведи все еще настолько близки к бурым медведям, что они могут скрещиваться, и делали они это много раз на протяжении эволюции, особенно когда теплый климат позволял ареалам двух видов пересекаться. (Благодаря недавним задокументированным свидетельствам этих скрещиваний, возник термин «пизли» (pizzly) – гибрид полярного медведя и гризли с бежевой шкурой.)

Это скрещивание видов, смесь двух разных ДНК – одна из причин, почему точное время эволюционного разделения трудно установить. Было найдено слишком мало останков древних полярных медведей, с помощью которых можно было бы сделать заключение. Как бы долго они ни жили на планете, белые медведи, судя по всему, быстро сумели приспособиться к жизни в суровых условиях Арктики.

На протяжении жизни многих поколений леса уступили место снежной тундре, и бурые медведи более светлого окраса имели большие шансы на выживание, чем их темные кузены. В результате они стали лучшими охотниками и успешнее размножались, передавая генетический код светлого окраса своим потомкам, пока весь вид не стал белым. В конце концов у полярных медведей появилось два слоя меха: внешний слой чистых волос с пустой сердцевиной, обеспечивающий отличную теплоизоляцию, и плотный внутренний слой из более коротких волосков. Их ушки уменьшились, чтобы сохранять тепло. Лапы стали больше, чтобы крепче стоять на снегу и льду, между пальцами появились перепонки, чтобы легче было плавать. Под кожей у них сформировался толстый слой жира, который также окутывал и их органы, чтобы защищать от суровых морозов.

Их рацион питания также изменился. Бурые медведи в основном питались растениями, фруктами, насекомыми и иногда рыбой, а диета полярных медведей состояла почти полностью из океанских животных с подкожным жиром. Белые медведи – охотники-оппортунисты, они едят все, что могут легко поймать, включая моржей и маленьких китов. Но исторически в качестве пропитания они всегда полагались на тюленей. Тюлений жир – единственная достаточно калорийная пища для медведей. Кроме того, эти животные широко распространены в Арктике и поэтому стали основой пищевого рациона медведя, который часто достигает веса в тысячу семьсот фунтов (более семисот семидесяти килограммов) и половину веса которого часто составляет жир. Для охоты на основную добычу полярные медведи воспользовались всей своей хитростью, терпением и грубой силой. Их обоняние стало таким мощным, что они могут найти тюленей даже под толстым льдом. Они научились обнаруживать продушины, которые тюлени используют для дыхания. Там они и ждут. Медведи поняли, что иногда такое ожидание может затянуться на несколько дней. Когда тюлень всплывает к поверхности, благодаря длинной шее медведь опускает голову достаточно глубоко под воду, достает тюленя и разбивает ему череп.

Такое насыщенное жиром питание оказалось бы фатальным для человека, но белые медведи продолжают жить, даже процветают, с невероятно высоким уровнем холестерина. Когда их шерсть поменяла цвет, а лапы стали больше, их гены тоже изменились. Белые медведи получили способность усваивать огромные объемы жира без образования в артериях тромбов, выводя его из крови и храня для термоизоляции. Но чтобы получить необходимый запас жира, им нужны тюлени. А чтобы получить тюленей – им нужен лед.

Отделившись от своих бурых кузенов, полярные медведи разошлись по Арктике, от ледяного побережья островов Канадского Арктического архипелага до далеких просторов России и замерзшего берега Аляски. Поскольку в этих местах ледяной покров исчезает, у медведей все меньше доступа к основному источнику питания, а оно играет важную роль в размножении. Медведицы обычно рожают в декабре и январе, и молодые мамы проводят следующие несколько месяцев взращивая детей в берлоге, прежде чем те будут готовы выйти в мир. Взрослые медведи поздно достигают зрелости, редко рожают и тратят много времени и энергии на воспитание молодняка. Без правильного питания самки теряют вес и рожают меньше малышей, которые к тому же появляются на свет слабыми. Болезненные детеныши вряд ли выживут, поэтому когда исчезает лед, полярный медведь исчезает с ним.

Учитывая угрозы, с которыми сталкиваются их дикие братья, зоопарки уделяют особое внимание заботе о медведях в неволе. Нора была одной из всего двух выживших малышей, рожденных в США в 2015 году. Ее брат-близнец прожил менее двух дней и умер с пустым животиком. Смотрители решили, что он так и не смог сосать молоко мамы.

Все малыши – и дикие, и живущие в зоопарке – несут бремя своего вида, находящегося под угрозой исчезновения. Эта ноша давила на Нору и ее смотрителей, пока они пытались понять, что же делать с брошенным малышом.

* * *

Девон Сабо первой зашла в берлогу. Нора лежала там одна в свете красной лампы. Ее мама Аврора ушла из маленького помещения и направилась на другую сторону вольера с берлогой. Смотрители, которые следили за прямым эфиром из трейлера рядом со зданием, понимали, что это последний шанс что-то сделать.

Сабо отошла к дальней стороне помещения с берлогой, держа в руках тарелку корюшки, одного из любимых блюд Авроры. Она взяла рыбу щипцами и позвала медведицу. Она отвлекала Аврору, чтобы та не заметила, как за ней закрылась дверь.

Потом в берлогу зашла куратор Кэрри Пратт. Двигаясь медленно, она тихо закрыла дверь навесным замком. Когда он защелкнулся, остававшаяся связь между Норой и ее мамой оборвалась.

Глава 2
Судьбоносная охота

Почти за двадцать восемь лет до рождения Норы и в 3615 милях к северо-западу Ген Рекс Агнабугок покинул свой дом на краю инупиатской деревни Уэльс, самой западной общины на континенте Северная Америка.

Он собрал только самое необходимое: теплую одежду, винтовку, сигареты, кофе, а также запасы бензина и еду на тот случай, если где-то застрянет. Стояли последние дни марта, но температура все еще была ниже нуля и морской лед все еще сковывал Берингов пролив. Отправившись в путь в одиночку, Агнабугок понимал, что никто другой ему не поможет, если что-то пойдет не так.

Мужчина включил двигатель мотосаней и поехал вдоль воды, мимо остатков традиционных домов, построенных из дерна, и новых конструкций из дерева и стали, мимо высокого креста, торчащего из покрытых снегом дюн и отмечающего место, где были похоронены сотни его предков. Направляясь на северо-восток, Агнабугок вскоре оказался в незатронутой деятельностью человека земле. Справа от него находилась неподвижная замерзшая большая лагуна. Слева посередине пролива расположился остров Крузенштерна, который отмечает международную линию перемены даты и границу между Соединенными Штатами и Россией. День был ясный, и за островами Агнабугок мог увидеть побережье Сибири.

Через три часа охоты Агнабугок остался с пустыми руками. Стереотипные представления о Севере – холодном, пустом и бесплодном – казались правдивыми. Мужчина видел лишь пробежавшую вдалеке лисицу – слишком далекую, чтобы стрелять в нее, и слишком маленькую, чтобы гнаться за ней. А потом еще до одиннадцати утра он нашел такие большие отпечатки, что они могли принадлежать только одному животному. Мясом взрослого полярного медведя можно кормить семью неделями. Агнабугок пошел по следам прочь от побережья по льду Берингова пролива.

Близко к берегу трехфутовые волны льда замерзли во времени – суровое, неподвижное море. На мысе бушевал ветер, поднимая снег и формируя наносы. Мотосани Агнабугока подпрыгивали на льду, и он видел бесконечное пространство моря. Там, где лед стал гладким под действием течения, Агнабугок потерял следы медведя. Он сбавил скорость. Теперь, когда охотник оказался почти в миле от берега, ему нужно было перегруппироваться.

Он был близко к краю так называемого берегового льда, или припая. Его пласты прикрепляются к материку и к изножью ледяного тороса. Течения в проливе, где воды Тихого и Северного Ледовитого океанов смешиваются и бурлят, создали из айсбергов башни высотой в три или четыре этажа, выстроившиеся в линию вдоль побережья. За торосами – разреженный лед и океан. Агнабугок выбрал самый высокий айсберг и забрался на него, чтобы осмотреться. Он вытащил зажигалку и «Мальборо» из кармана рубашки и выпил кофе из термоса, разглядывая ландшафт через бинокль в поисках добычи.

Единственное движение, которое он заметил, – волны в открытых водах и кружащий вокруг снег.

* * *

В начале 1970-х годов все пять стран, являющиеся домом полярным медведям, – США, Канада, Дания (к которой относится Гренландия), Норвегия и Советский Союз – присоединились к Международному союзу охраны природы, чтобы оценить популяцию животных по всему миру. Используя наблюдения жителей Аляски и другие источники, американские ученые заявили, что, по их подсчетам, в мире примерно восемнадцать тысяч белых медведей. Канадские эксперты считали, что их около двадцати тысяч, а по мнению советских исследователей – на северных просторах планеты живет всего пять тысяч медведей.

Несмотря на неуверенность в том, чьи подсчеты правильные (если таковые вообще были), арктические страны пришли к соглашению, что этих животных убивают в слишком большом количестве и необходимо принять меры по их сохранению. В 1973 году они заключили Договор о спасении полярных медведей, который жестко ограничил право на убийство этих животных и запретил коммерческую продажу их кожи, костей и черепов. Все стороны, подписавшие договор, обещали выделить ресурсы на изучение полярных медведей. Посреди «холодной войны» этот договор было одним из немногих вопросов, по которому Советский Союз и Америка пришли к соглашению. Канада установила систему квот и признала незаконной охоту с кораблей и воздушных судов. Норвегия запретила отстрел на пять лет. Соединенные Штаты полностью запретили охоту на полярных медведей, сделав исключение только для местного населения, выживание которого напрямую зависит от охоты на медведей, – таких людей, как Агнабугок.

Примерно в то время, когда были приняты эти защитные меры, Ян Стирлинг, который вскоре станет культовой фигурой среди ученых в этой области, начал изучение полярных медведей. Он вырос в маленьком шахтерском городке в горах Западной Канады и получил степень магистра по зоологии Университета Британской Колумбии. Стирлинг всегда любил путешествовать, но одно из первых исследований Севера он провел в конце 1960-х годов, когда писал докторскую работу о популяционной динамике антарктических тюленей Уэдделла. В начале семидесятых Стирлинг направился на Север и оказался на западном побережье Гудзонова залива, в Черчилле, Манитоба. Многое из того, что мы знаем о белых медведях, было описано в том далеком месте Северной Канады. Гудзонов залив является домом для одной из самых южных популяций медведей, и исследователи воспользовались относительной доступностью наблюдения за ними. Черчилл служил Стирлингу базой для арктических исследований большую часть последующих пятидесяти лет.

Изучение полярных медведей редко является легким или комфортным занятием. Прежде всего, их сложно отыскать. Они одиночки, которые ходят на далекие расстояния и меняют маршруты. Большая часть их жизни проходит на морском льду, а некоторые льдины плавают в океане, отделившись от земли, и их исследователи обычно изучают с вертолетов. И даже тогда нелегко заметить белое животное на белом фоне.

Первые исследования полярных медведей были направлены в первую очередь на то, чтобы точно подсчитать количество животных и определить, увеличивается, уменьшается или остается стабильной данная группа медведей – девятнадцать различных субпопуляций, проживающих в Арктике. Делалось это с помощью простейших методов маркировки, проводимой на протяжении множества лет.

В первый год исследований, включающих отлов и маркировку, ученые отправлялись на поиски животных на вертолете с ружьями, полными дротиков-транквилизаторов. Отыскав медведя, они стреляли в него и смотрели, как он засыпает. Воздушное судно опускалось на лед, и они измеряли длину и объем животного. Ученые могли установить весы на мобильном триподе и взвесить медведя, собрать материал для биопсии или образцы меха и фекалий.

На медведя, чаще всего на каждое ухо, цеплялась небольшая пластиковая бирка, чуть больше ногтя большого пальца человека, на которой стоит уникальный идентификационный номер. Сегодня ушные значки могут содержать GPS-маячки и другие продвинутые технологии отслеживания, но, когда Стирлинг только начинал работать, у ученых были только номера. Они также использовали специальный инструмент, чтобы вытатуировать уникальный идентификационный номер на внутренней стороне губы медведя на тот случай, если маячок-бирка отпадет. Потом исследователи садились в вертолет и отправлялись на поиски следующего медведя. Этот процесс повторялся со всеми медведями, которых они смогли найти во время сезона маркировки в первый год.

Второй год отлова и маркировки очень похож на предыдущий. Исследователи летают над той же территорией, усыпляют и помечают всех найденных медведей и записывают, сколько из них были помечены бирками на ушах в прошлом году. Потом они подсчитывают соотношение между помеченными и непомеченными медведями, чтобы оценить размер популяции в этом месте. Если вы поймаете и пометите сотню медведей за первый год, а потом поймаете столько же на второй год и десять процентов из них будут иметь помеченные ушки, вы сможете предположить, что за первый год было помечено примерно десять процентов общей популяции. Если сто медведей – десять процентов популяции, то популяция составляет одну тысячу медведей.

Но метод отлова и маркировки далек от совершенства. Согласно ему каждое животное на изучаемой территории имеет равный шанс быть пойманным в любой период исследования, и животные не разбредаются и не покидают эту территорию. Белые медведи разных возрастов и полов могут жить на разных участках ареала обитания. Самцы могут предпочесть открытый лед, а самки с детьми собираются в местах, где больше укрытий, поэтому, вероятно, самцов белых медведей в популяции насчитывается больше.

Учитывая все эти трудности, неудивительно, что все еще существуют разногласия насчет статуса субпопуляции полярного медведя. Но мы точно знаем, что, хотя отдельные субпопуляции считаются стабильными, лишь немногие из них увеличиваются. По крайней мере, среди трех из них в последние годы наблюдается снижение численности. В южной части моря Бофорта, вдоль северного побережья Аляски и Канады, исследователи наблюдали сокращение численности популяции белых медведей на сорок процентов менее чем за десять лет. В западной части канадского Гудзонова залива, где находилась база Стирлинга, в конце 1980-х годов популяция уменьшилась по крайней мере на тридцать два процента, прежде чем стабилизировалась. А в южной части Гудзонова залива ситуация в разы хуже – медведи худые по сравнению с особями, проживающими в иных частях залива, в связи с чем они чаще умирают молодыми и зачастую не оставляют потомства. Между тем общее количество белых медведей, бродящих по Арктике, остается загадкой. Скорее всего, их численность составляет примерно двадцать шесть тысяч особей.

* * *

Задолго до того как Агнабугок забрался на вершину айсберга в 1988 году, его инупиатские предки и другие представители коренного населения охотились на крайнем Севере. В Сибири были обнаружены окаменелости шерстистого мамонта, на которых видны раны, которые могли быть получены только от человеческого оружия, возможно созданного первыми обитателями Арктики. Считается, что народ дорсет поселился на территории современной канадской Арктики в 500 году до н. э. Они охотились практически только на морском льду, используя треугольные лезвия из камня, поджидая, когда тюлени появятся из продушин, и охотясь с гарпунами на моржей и китов. Они делали лампы из талькового сланца и заправляли их тюленьим жиром. У них были острые инструменты с резцами, называемые буринами, которые, скорее всего, использовались для вырезания рисунков и сложных узоров на масках. До сих пор не ясно, что произошло с культурой дорсет, названной в честь мыса, где впервые были обнаружены их останки, но их исчезновение между 1000 и 1500 годами совпало с изменением климата. Антропологи предполагают, что, скорее всего, переменились пути миграции животных, и структура морского льда, на который полагался народ дорсет, также претерпела существенные изменения.

Исчезновение дорсет проложило дорогу народу туле, который, по имеющимся данным, впервые поселился на Аляске еще в I веке нашей эры и потом распространился на восток. Некоторые дошли до самого Гудзонова залива. Эксперты считают, что туле использовали каяки из тюленьей кожи, чтобы охотиться в открытом море с помощью гарпунов и ножей из полированного сланца, а не из острого камня. Туле были предками канадских инуитов и инупиатов Аляски.

Первые предки-инупиаты Гена Агнабугока населяли, как считается, север Аляски, а также западные побережья уже в 1000 году. Это была культура сотрудничества и дележа, торговли между деревнями. Родной город Агнабугока, который европейцы позже переименовали в Уэльс, был первоначально назван Кингигин (Kingigin) в честь горы, поднимающейся за ним. Жители деревни (в лучшем случае шестьсот-семьсот человек) называли себя кингикмиутами, «народом кингигин». Как и предшественники, они охотились на тюленей, моржей, гренландских китов и полярных медведей. Старейшины деревень, таких как Уэльс, знали все течения, которые уносили айсберги прочь от припая, расположенного у берега. Они знали миграционные пути животных, что позволяло им находить наиболее благоприятные места для охоты. Знали, как получать необходимое от суровых моря и земли. Каждое поколение совершенствовало эти знания на протяжении тысячи лет и передавало их потомкам. Так Агнабугок научился охотиться. Вот что привело его на вершину айсберга, где он безрезультатно искал добычу, с которой сможет вернуться домой.

Выкурив сигарету, он выкинул окурок в снег, а потом стал спускаться по склону, выбрав маршрут, отличный от того, по которому он забирался навверх. На полпути вниз с кружкой в руках мужчина услышал, как лед трескается. На долю секунды он завис в воздухе, а потом упал. Агнабугок по талию погрузился в одну из множества пустот под поверхностью. Пытаясь на что-то встать, он понял, что земля под ним двигается.

Он провалился через крышу берлоги и встал на белого медведя.