Текст книги "Знакомство по объявлению"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
4
Никто не успел больше сказать ни единого слова, когда в дверь, которая вела в прачечную, мастерскую и в кухню, просунулась голова. Мужская, точнее подростковая, с поползновениями на усы. По-видимому, парень, которому она принадлежала, был не старше шестнадцати-семнадцати лет. У него были темные, довольно длинные волосы и ласковые карие глаза, полные потаенной тоски и тихой надежды на лучшее – как у спаниеля.
– Джо-Джо готов, Пеппер, – отрапортовал он. – К Диккенсу приступать?
Пока Тор пытался постичь смысл этого странного сообщения, Пеппер бодро скомандовала:
– Дай ему несколько минут, чтобы он осмотрелся. Миссис Шэннон принесла его совсем недавно. Я продолжу с Джо-Джо, а ты принимайся за когти Ладама.
– Слушаюсь! – воскликнул парень, и голова убралась.
Пеппер скользнула за стойку, кусая изнутри собственные щеки, чтобы не рассмеяться: даже избегая смотреть на Тора, она воображала недоуменное выражение его лица. Она хладнокровно обратилась к миссис Смолл:
– Как только я разберусь с этой оравой, схожу к себе и раскопаю для тебя тот рецепт, Джин. Сомневаюсь, что здесь найдутся все ингредиенты, но большая часть специй есть у меня.
– Замечательно. Мне бы очень хотелось приготовить это своими руками, – ответила миссис Смолл.
– Отлично, увидимся, – бросила Пеппер, выходя из кухни в прачечную.
Тор не находил слов. Джо-Джо? Диккенс? Ладам? Что за абракадабра?
Он перевел взгляд на миссис Смолл.
– Джин? – только и спросил он, затрудняясь сформулировать вопрос целиком.
Ответ миссис Смолл скорее походил на текст шифрованного сообщения:
– Цукийаки. Подлинный. Но мне придется одолжить у нее горшок.
Она повернулась к своей кастрюльке и укоризненно сказала:
– Ну хоть чуть-чуть подвинься, вот разлеглась!
Это было адресовано Фифи.
Тор оторопело молчал.
Словно желая поразить его еще более, миссис Смолл добавила:
– Японская деревенька!
Стараясь отделаться от подозрения, что он все еще спит. Тор решительно направился в мастерскую. Он не ведал, что делается в его доме, но намеревался во всем разобраться.
Мастерская преобразилась. Вдоль стены, отделяющей комнату от гаража, стоял ряд плетеных табуреточек и скамеечек различных форм и размеров, три из них занимали пудели, а на четвертой устроился кокер-спаниель. На импровизированном столе, по-видимому, из коробок или ящиков, накрытом белой простыней, высокомерно восседал колли. Согнув переднюю лапку, он милостиво допускал, чтобы с ней возился уже знакомый Тору парень с пробивающимися усиками. На широкой полке возле раковины были расставлены две дюжины разнокалиберных пузырьков и бутылочек, рядом на скамеечке лежали несколько скомканных полотенец и стопка аккуратно сложенных, по-видимому, готовых к употреблению.
По другую сторону раковины стоял еще один стол, явно профессиональный, с полками под столешницей. На полках Тор заметил три фена, набор электрических щипцов и еще каких-то инструментов, по-видимому, машинок для стрижки волос, вернее, шерсти, а также заколки, щетки, расчески. Привлекала внимание обширная, с большим вкусом подобранная коллекция узеньких цветных ленточек.
На столе, смежив веки от блаженства, в то время как его шерсть интенсивно расчесывалась двумя щетками, стоял серебристо-серый карликовый пудель.
Надо ли говорить, что процедуру осуществляла Пеппер, судя по всему, очень компетентно. Не повернув головы на стук двери, она лишь бросила:
– Пошел вон, Брут!
Тор даже не удивился, наблюдая, как чихуахуа безропотно поплелся к выходу. Затворив за ним дверь, он прислонился к стене.
Еще раз оглядев комнату, Тор пробормотал:
– Ну и что здесь происходит?
– Познакомься, Тор, это Тим, – вместо ответа сказала Пеппер.
Она махнула щеткой в сторону парня, который, как теперь стало ясно Тору, делал колли маникюр.
Не поднимая головы от работы, она продолжала:
– Тим, это наш хозяин.
Тим одарил его дружелюбным взглядом, бросил «привет» и вернулся к работе.
– Привет, – отозвался Тор. – Так вот для чего тебе требовалась эта комната!
– Именно, – ответила Пеппер. – Ты ведь не против? Вообще-то это бизнес Кристин. Они снимала салончик в городе. Но на днях аренда кончилась, а раз я поселилась здесь, возобновлять ее нет смысла. Так зачем же простаивать помещению?
– А Кристин знает? – зачем-то уточнил Тор.
– Разумеется, нет, – сказала Пеппер. – Но она ведь думает, что вернется в Штаты.
– А она не вернется?
Из этих обрывочных сведений Тор пытался сложить более или менее полную картину.
– Мне казалось, через несколько недель ты собиралась переезжать?
Пеппер посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
«Интересно, не появилось ли у него ощущения, что его загнали в ловушку?» – подумала она, а вслух сказала:
– Так оно и есть. Я уеду, когда она вернется за своими вещами. Уж я-то знаю: нанимая ее, этот английский заводчик действовал с дальним прицелом! Уверена, они будут счастливы вдвоем!
Теперь в распоряжении Тора появилась информация, которую, по крайней мере, можно было осмыслить.
– Понятно, – кивнул он. – А что, часом не ты ли их познакомила?
– Пожалуй, можно сказать и так. У тебя есть какие-либо возражения против моего бизнеса? – холодно осведомилась она.
«Мастерское применение приема для перемены темы», – отметил про себя Тор.
– У меня нет, лишь бы миссис Смолл не была против, – поспешил заверить он.
– Джин обожает собак, – заметила Пеппер.
– Надо же, кто бы мог подумать? – пробормотал Тор.
– В любом случае мы уберемся из твоей будки через несколько недель, – заверила Пеппер. – Видишь ли, такие обороты приняты среди собачьих парикмахеров, – пояснила она, заметив изумленный взгляд Тора. – Так что у тебя нет оснований для паники.
– Я и не паникую, – заверил Тор, опасливо поглядев на маникюрщика.
Оставалось надеяться, что их разговор звучит достаточно загадочно для чужих ушей.
– Ну разумеется, – иронически улыбнулась Пеппер. – Вселение постояльцев с хозяйством и скотиной ничуть вас не стесняет, не так ли?
Тор решил воспользоваться ее же тактикой и задал вопрос на другую тему:
– А что это миссис Смолл говорила про цукийаки и какую-то японскую деревушку?
Ответ прозвучал нарочито небрежно:
– Она имела в виду рецепт, который попался мне в руки несколько лет назад. Извини, я должна включить электрическую машинку, она громко стрекочет, и при ее шуме не поговоришь. Кстати, у Джин, наверное, готов ланч.
Тор улыбнулся столь прозрачному намеку.
– О'кей, о'кей. Поскольку помочь тебе я ничем не могу, мне остается только смириться.
Выбрав машинку, Пеппер воткнула вилку в розетку в торце стола и, сладко улыбнувшись Тору, сказала:
– Не сердись. Ты же знаешь, как бывает на охоте: дичь поворачивается и идет в наступление на охотника. А там, кто знает…
Улыбка у Тора получилась несколько вымученной. Он почувствовал к этой дамочке еще большее уважение, осознав, что она уловила его настроение, заметив, что при всей готовности стать дичью, он пока, необъяснимо для себя, почему-то предпочитал убегать.
Слегка наклонив голову – что можно было истолковать и как шутливое выражение почтения, и как обычный прощальный жест, – он подвел итог:
– Что ж, будем звать тебя Дианой.
– Диана-охотница? – беспечно уточнила Пеппер, демонстрируя знакомство с античной мифологией.
– Богиня охоты! – уточнил Тор. Он почему-то медлил у двери, словно был не в силах оставить свою эксцентричную квартирантку.
– Может быть, составишь мне компанию? – предложил Тор.
– Я должна разобраться со своими друзьями до пяти часов.
– Ты должна есть, – напомнил Тор.
– Я обычно не ем среди дня.
– Дурная привычка, – упрекнул Тор.
– Хоть ты и произвел меня в богини, должна тебя огорчить: у меня есть и другие дурные привычки, – ответила Пеппер. – Увидимся вечером. Пока.
Не находя более повода продлить свое пребывание в импровизированном салоне собачьей красоты, Тор вышел, провожаемый глухим жужжанием машинки для стрижки.
Миссис Смолл – у Тора даже в мыслях не поворачивался язык называть ее «Джин» – приготовила ему, как она пояснила, «сырные эншилады». Поскольку экспериментирование с заморскими яствами не было у нее в обычае, Тор посмотрел на нее вопросительно.
– Мексиканские, – ответила она, правильно истолковав его взгляд. – От Пеппер. Подлинный рецепт.
Тор попробовал новое блюдо.
– Восхитительно! – похвалил он совершенно искренне.
Воспользовавшись присутствием миссис Смолл, пока та не вернулась к себе на кухню, он решил по возможности глубже сунуть нос в дела своей квартирантки.
– А когда она была в Мексике? – спросил он невзначай.
– В прошлом году.
Домоправительница сняла с буфета китайскую вазу, по-видимому, решив помыть ее на кухне, а не ограничиваться протиркой.
Тор пытался что-то вычислить, но ему не хватало данных.
– В то же время, что и вы, – подбросила информацию миссис Смолл.
– А она знает, что я там был?
– Об этом не упоминала, – довольно нелюбезно ответила экономка, выплывая из столовой.
Глядя ей вслед, Тор пытался сообразить, кто из них двоих не упоминал этого – Пеппер или миссис Смолл. Насколько он знал свою домоправительницу, она была не из тех, кто любит посудачить про хозяев. С другой стороны, ему уже случилось заметить взаимное расположение двух женщин. Теперь он не был уверен, что, если бы Пеппер задала вопрос напрямик, миссис Смолл уклонилась бы от ответа.
Тора мучило любопытство. Пыталась ли Пеппер тоже покопаться в его жизни?
Кроме того, его интриговал сам факт ее пребывания в Мексике. Ясно, что леди постранствовала по свету: ее рецепты были привезены из Мексики и Японии, она упоминала и про шесть месяцев, проведенных в пустыне среди верблюдов.
Правда, деталей она не сообщала, но «пустыня» и «верблюды» – это, вероятно, Аравийский полуостров или Африка – эти места были хорошо знакомы и ему.
Чем она, черт возьми, занимается? Не может же она ездить в экзотические страны, чтобы стричь собак! Может быть, она просто богатая бездельница? Бог свидетель, ее поведение и облик противоречили этой версии. Впрочем, он уже понял, что на Пеппер нельзя навешивать какие-либо ярлыки. Эту женщину было невозможно охарактеризовать одним словом. Что касается ее трейлера, то такие машины стоят недешево.
Это был еще один фрагмент головоломки, и Тор не знал, куда его вставить.
Едва пробило пять часов, довольная хозяйка увела из импровизированного салона последнюю преображенную за этот день собачку, а Тима забрала подружка, заехавшая за ним перед самым концом рабочего дня. Прежде чем появиться на кухне, Пеппер полностью прибрала мастерскую, оставив там идеальную чистоту, как и обещала.
Она потянулась на запах к плите, где благоухала лазанья.
Заметив, что к магнитной доске над разделочным столом прикреплены карточки с рецептами сырных эншилад, цукийаки и лазаньи, она мимолетно улыбнулась.
Оставалось надеяться, что Тор не станет возражать против кулинарных экспериментов своей экономки, которая исполнилась решимости освоить все рецепты, накопившиеся у Пеппер за минувшие годы.
Загадочно улыбаясь, Пеппер вышла с кухни. Тор и Джин предлагали ей чувствовать себя в особняке как дома, и это давалось ей без труда.
Теперь ей требовалось прежде всего разыскать зверей, которые в последние несколько часов вышли из поля ее зрения.
Приглушенный рокот пылесоса, доносившийся сверху, подсказывал, что Джин заканчивает уборку в спальнях. Но сколько Пеппер ни прислушивалась, ей не удавалось разобрать каких-либо звуков, выдававших присутствие собак или Тора. По мере того как она переходила из комнаты в комнату, ее недоумение по этому поводу усиливалось. Наконец она дошла до кабинета. Но и там было пусто.
Подойдя к окну, выходящему на луг, Пеппер отодвинула тяжелую штору цвета старой бронзы и выглянула.
Она не могла сдержать улыбки при виде идиллической сцены, представшей ее взору:
Тор бросал Бруту палку, которую тот всякий раз исправно приносил. Смешнее всего был контраст в размерах игроков: в Торе было более шести футов роста и фунтов двести веса, а Брут вполне соответствовал стандарту своей породы: полфута и один дюйм в холке и два фунта веса. Тем не менее, судя по их виду, оба партнера относились к игре совершенно серьезно, не смущаясь внешней комичностью.
По-видимому, Фифи тоже не видела в этой сцене ничего забавного. Доберманша с сосредоточенной мордой сидела на почтительном расстоянии, опасливо поглядывая на играющих.
Полюбовавшись игрой несколько минут, Пеппер обратила взгляд в сторону конюшни. Люцифер был заперт: очевидно, Тор, сознавая угрозу опасности, добросовестно заботился о ее собаках.
– Завтра надо что-то решить. Так не может продолжаться, – сказала себе Пеппер.
Пожалуй, она займется этой проблемой с утра, до того, как Тор проснется.
Пеппер отвернулась от окна, очень довольная, что Тор старается подружиться с ее питомцами. Впрочем, она допускала мысль, что он просто решил пережить их набег с минимальными потерями для своих нервов и таким образом борется с раздражением.
Рояль, стоявший в противоположном углу комнаты, притягивал ее, как магнит, и, поколебавшись несколько секунд, Пеппер, подойдя к инструменту, села на табуретку.
Ее пальцы легко пробежались по всей клавиатуре. Сначала она сыграла по памяти отрывок из пьесы Моцарта, а потом перешла на трогательную мелодию популярной песенки, которая навсегда связалась у нее с одним забавным парижским приключением. Рояль был прекрасно настроен, и Пеппер радовалась возможности поиграть. Расставание с пианино было одной из самых прискорбных жертв, на которые она была вынуждена пойти, когда выбрала свой цыганский образ жизни.
В ее памяти всплыли слова песенки, и она без стеснения позволила им вылиться наружу. Только услышав песню в своем исполнении, Пеппер осознала, что она была написана от лица женщины, любившей безмерно и боявшейся потерять свою любовь. Это была печальная песенка, но, как ни странно, одновременно и мужественная. Напевая ее грудным низким голосом, Пеппер удивлялась собственному, такому точному, выбору – песенка как нельзя больше подходила для этого момента.
Когда последние ноты утонули в тишине, раздался хрипловатый мужской голос, повергший Пеппер в такое смятение, какое она испытывала, наверное, только третий раз в жизни.
– Этот номер был рассчитан на меня?
Совершенно обескураженная, Пеппер повернулась на вращающемся табурете в его сторону. Тор стоял, прислонившись к стеллажу с книгами, скрестив руки на широкой груди. В его взгляде было нечто такое, отчего у Пеппер захватило дух. Собравшись с силами, что заняло у нее несколько секунд, Пеппер ответила:
– Я думала, ты во дворе, с собаками.
– Вот как? Значит, это не рассчитано на меня?
Черт возьми, он не давал ей возможности уклониться от ответа.
– Я же сказала: я думала, что ты во дворе. Пела для себя. Я не склонна рекламировать отсутствие голоса.
– Напрашиваетесь на комплимент? – осведомился Тор, приподнимая бровь. Пеппер была искренне удивлена.
– Разумеется, нет. Какие могут быть комплименты?
– В таком случае, – невозмутимо сказал Тор, – тебе не дано разглядеть талант, когда ты с ним сталкиваешься. Ты могла бы петь на профессиональной сцене.
Она в растерянности заморгала:
– На профессиональной? Честно говоря, мне не очень верится в то, что ты говоришь. Возможно, вкус тебя все-таки подводит, но в любом случае спасибо.
– Ты и играешь отменно, – продолжал Тор.
– Благодарю вас, – торжественно ответила Пеппер, не сводя с него взгляда.
– И хороша ты до невозможности с этими волосами, собранными на макушке. Я еще раньше хотел тебе это сказать.
– Я смотрю, ты сегодня настроен говорить комплименты, – был единственный ответ, до которого сумела додуматься Пеппер.
– Кроме того, я настроен окружить тебя заботой, – галантно заметил Тор. – Мне хотелось бы знать, как ты к этому относишься. Ты против того, чтобы тебя опекали, или, выйдя на охоту, ты хочешь, среди прочего, поймать себе защитника?
– А это для тебя что-то меняет? – развеселилась Пеппер, догадываясь, что так постепенно, исподволь, Тор подбирается к тому, что на самом деле хочет сказать.
– Сомневаюсь, – ответил Тор. – Мне кажется, что я еще в состоянии контролировать ситуацию. Однако если ты против – знаешь, там, женская эмансипация и все такое, – то я постараюсь предпринять что-то другое. Так ты хочешь, чтобы тебя здесь холили и нежили?
– Что же в этом дурного? – пожала плечами Пеппер. – Только забота должна оставаться в разумных пределах. Если ты запомнишь, что я не беспомощна, то, пожалуй, твое внимание будет мне даже приятно.
– Согласен.
– Замечательно. Так что ты задумал? – подтолкнула его Пеппер, сгорая от любопытства.
– Какой обогрев у тебя в трейлере?
«Какое ему до этого дело?» – удивилась Пеппер.
– Газовый, – вслух сказала она. – А что?
– Мне это не нравится, – нахмурился Тор.
– Уверяю тебя, он совершенно безопасен!
– Не сомневаюсь. Только вот сегодня наступает сильное похолодание. Я глаз не сомкну, переживая, как бы вы там не замерзли. Почему бы тебе не перебраться в дом?
Пеппер едва удержалась, чтобы не хихикнуть вслух.
– Ты начинаешь разговор издалека, – съязвила она.
– Я говорю серьезно, – возразил Тор, но в уголках его губ затаилась улыбка. Пеппер молчала.
– На улице становится холодно, – продолжал Тор. – Я, конечно, мог строить из себя истукана и говорить, что мне все равно, что вы там мерзнете, просто я боюсь, что от твоего трейлера загорится мой дом. Но, честно говоря, пока ты сама не сказала, это не приходило мне в голову. Можешь надо мной сколько угодно потешаться, но, прошу тебя, переселяйтесь поближе к теплу!
– Тор…
– Ты же видишь, места у меня предостаточно. Ты можешь выбрать любую из спален. По правде говоря, я бы не возражал, чтобы твой выбор остановился на моей. Я не буду брать с тебя плату за квартиру. Только будь добра, продолжай давать миссис Смолл уроки национальной кухни и время от времени пой мне свои песенки.
– Тор… – снова попыталась возразить Пеппер, но он опять ее перебил:
– И твое зверье тоже. Если ты боишься, что будешь мне чем-то обязана, мы можем договориться об оплате натурой. Нет, только не подумай чего дурного, я имел в виду, что ты можешь вымыть мне посуду или сделать что-то еще.
Пеппер смеялась, не скрывая удовольствия.
– Не предъявляй ко мне слишком высоких требований, – попросил Тор. – Видишь ли, язык у меня действительно суконный. И вообще я впервые предлагаю женщине поселиться у меня в доме.
Пеппер хихикнула в последний раз.
– Ах вот как, впервые? Кто бы мог подумать? Я смотрю, твои скрытые мотивы выходят на поверхность.
– Прикуси свой язык, женщина, я просто пытаюсь быть любезным и… э-э… галантным.
– Любезным – галантным – куртуазным, – весело подхватила Пеппер.
– Именно, Диана.
– Хм, – Пеппер посмотрела на него в задумчивости. – Давай вернемся от куртуазности к честности. – Тор, ты сознаешь, что делаешь?
– По-твоему, я делаю опрометчивый шаг?
– Возможно, ты его все-таки обдумал, – заметила Пеппер. – Однако если ты рассчитываешь на преимущества, которые сулит перенос состязаний на свое поле, то, уверяю тебя, я никогда не нуждалась в группе поддержки.
Тор рассмеялся.
– Ты заметила – стоит нам сойтись вместе, и метафоры прорастают в разговоре такой чащей, что мне, с моей головой, не всегда удается через них продраться. Группа поддержки? А мне казалось, состязание объявлено для двоих.
– Ты должен понять, что я имею в виду.
– Мне страшно, но, по-моему, я догадался.
– Так почему же тебе страшно?
– Я, кажется, начинаю тебя понимать, а это – нехороший признак. Это обстоятельство должно вызывать опасения у здравомыслящего мужчины.
– Большое спасибо.
– На здоровье. Но ты снова ушла от ответа. Так вы переезжаете или нет?
Внезапно посерьезнев, Пеппер медленно произнесла следующий вопрос:
– А ты действительно уверен, что это удачная мысль?
Тор кивнул. Он улыбался, но явно не шутил.
– Что мы имеем? Несколько недель до того момента, когда ты либо изловишь меня, либо свернешь свой бивуак и снимешься с места. Если мы окажемся под одной крышей, то сможем использовать время более эффективно.
Пеппер почувствовала, как ее губы невольно растягиваются в улыбку.
– Так тебе действительно понравилась роль дичи?
– Я уже говорил тебе, что она подхлестывает мое эго, – торжественно ответил Тор.
Он тут же пожалел, что эти слова сорвались у него с языка, приметив, что в глазах Пеппер мелькнуло подозрение.
Пеппер отмалчивалась.
– Ну хорошо, хорошо. Может быть, признавая это, я выхожу из роли «мачо», на которую претендует любой мужчина, но повторяю, я польщен. Вся эта затея придает моей жизни странный кайф. Правда, пока я не заметил каких-либо признаков охоты.
– Совсем не заметил?
Пеппер просияла очередной улыбкой Джоконды.
Тор взглянул на нее с недоумением.
– А что, разве я уже стал жертвой твоих манипуляций? – спросил он вдруг довольно резко.
Пеппер вскинула на него глаза. В ее взгляде читалось совершенно невинное изумление: «Я – и манипуляции? Как можно!»
– А мне-то показалось, что меня уже взяли в оборот, – продолжал Тор. – Неужели это ошибочное впечатление?
– Ты волен думать, как тебе угодно, – разрешила Пеппер. – В том-то и вся прелесть игры.
– Вы опасное существо, мисс Охотница! – воскликнул Тор.
Пеппер неудержимо засмеялась, заметив, как в его глазах промелькнул хорошо сымитированный ужас.
– Мне и раньше не раз это говорили, – уточнила она. – Но в данном случае, клянусь чем угодно, у меня и в мыслях не было перебираться к тебе под крышу. На мой вкус, это чересчур прямолинейный шаг.
– Рад, что ты это признала, – заметил Тор. – Я умею ценить прямоту, а вот тонкости действуют мне на нервы.
– Я это запомню, – улыбнулась Пеппер.
– Пожалуйста. Так вы переезжаете? Я говорю «вы», потому что мое приглашение распространяется и на собак.
– Тор…
– Ну доставь мне такое удовольствие, – попросил он.
Пеппер заглянула в его смеющиеся серые глаза.
– Я согласна, если ты возьмешь с меня обещание.
– Что же ты хочешь мне пообещать? – спросил Тор, готовый к новым сюрпризам.
– Я обещаю не осложнять тебе жизнь – во всяком случае, сверх того, что ты можешь выдержать. И я обещаю, что тебе не придется просить меня съехать. Если тебя утомит игра или ты всерьез захочешь от меня скрыться, тебе не понадобится обозначать это словами, я все пойму и так.
В который раз внимательно приглядываясь к ней, Тор лишь теперь понял, что начатая между ними игра должна иметь какой-то конец, и это не обязательно будет хеппи-энд.
– Повторяю вопрос: «Вы переезжаете?»
– А ты принимаешь мое обещание? – не отступалась Пеппер.
– Да, ты ведь не оставляешь мне выбора, – неохотно кивнул Тор.
– Значит, договорились, – подвела итог Пеппер.
– Ну что ж, решено, – с некоторым облегчением в голосе заметил Тор. – Но вот что я должен тебе сказать: мне никогда не доводилось видеть столь странной охоты. Почему охотники не кидаются на меня, не срывают с меня одежду? – скорбно спросил он.
Одобрив изменение тона, позволившее вернуть разговор в более легкомысленное русло, Пеппер заверила:
– Это тоже будет, если я тебя догоню.
– Так зачем же, черт возьми, я убегаю? – изумился Тор.
Несколько мгновений они пристально смотрели друг другу в глаза, после чего одновременно расхохотались.
– А теперь оставьте свои галантные манеры до лучших времен, хорошо?
– Я только предложил помощь, – сказал себе в оправдание Тор.
– Тор, я только перенесу кое-что из одежды – и все, – обрезала Пеппер. – У меня не будет тяжелой Поклажи, и я прекрасно справлюсь со всем сама. Большое спасибо за предложение.
– Но ты можешь споткнуться в темноте, – неуверенно заметил он.
– Тор! В глазах Пеппер сверкнул укор.
– Почему ты просто не признаешь, что не хочешь пускать меня в свой трейлер – и дело с концом? – не выдержал Тор.
«Если мои намерения так очевидны, значит, я чересчур расслабилась», – заметила себе Пеппер.
Она прислонилась к стенке трейлера. В конце концов, они договаривались быть честными.
– Ну что ж, я действительно не хочу пускать тебя в свой трейлер, – с вызовом сказала она.
– Большое спасибо.
– Уж извините.
– Боишься, украду что-нибудь из фамильного серебра? – высказал он шутливую догадку.
– Воровать там нечего.
– Боишься, что найду фрагменты к головоломке? – спросил он уже более серьезно.
Его чуткость застала Пеппер врасплох. Ей пришлось несколько мгновений собираться с мыслями. Пеппер машинально вынула свой «камень волнения» и стала ритмично нажимать большим пальцем на углубление.
– Невозможно шага ступить, тут же спотыкаешься о честность, – заметила она.
Тор не прокомментировал появление камня.
– Пожалуй, это лучшее, обо что человек может споткнуться, – сказал он.
Она согласно кивнула и задумчиво прибавила:
– Если только сумеет устоять на ногах. Тор хотел что-то возразить, но Пеппер, остановив его жестом, продолжала:
– Ну хорошо, Тор, значит, переезжаем к тебе в дом. Я искала ключ.
– Ключ ко мне?
– К тебе. Я нашла красивый дом. Но я пока не нашла ключа. И я не нашла тебя.
– Понятно. – Тор не сводил с нее напряженного взгляда. – А в трейлере я нашел бы тебя?
Пеппер явно колебалась.
Заметив это, Тор серьезно сказал:
– Без твоего разрешения я не переступлю порога трейлера, Пеппер. Я это гарантирую.
Подняв на него взгляд, Пеппер медленно произнесла:
– Ты нашел бы меня, мне так кажется. Я никогда не видела в себе того, что видишь ты, – перепутанных фрагментов головоломки. Этот трейлер, он мне как… якорь. Через него проходит линия моей жизни. Это место, куда мне хочется возвращаться. Это место, где можно хранить воспоминания. Дом – с большой буквы. Мне кажется, что все, что у меня есть, все, что я есть, сосредоточено в этом трейлере.
Тор глубоко вздохнул, а выдохнул медленно, стараясь сделать это бесшумно. Стиснув пальцами ее маленькую руку с зажатым в ней камнем, он сказал:
– Я не переступлю порога трейлера, если ты сама этого не захочешь.
Пеппер не преминула подметить изменение в формулировке.
Она посмотрела на него прямо и вызывающе дерзко. В этой дерзости была честность. Но она не была оружием или подкреплением какой-либо новой затеи. Это была искренность, столь естественная, что рядом с ней не было места изощренным уловкам затеянной игры. Эта честность была, по сути, сама истина.
– Если я приглашу тебя, это будет означать мое желание открыться перед тобой. Опустить щит, поднять забрало, откинуть вуаль – показать все, что я скрываю, все, что я есть. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Он сильнее сжал ее руку. Вдруг, наклонившись, он мимолетно поцеловал ее в губы. Но поцелуй получился неожиданно грубым и требовательным, словно вобрал в себя все его возражения против того, что он не мог опротестовать вслух.
– Да! Я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответил он дрогнувшим голосом, глядя на девушку потемневшими от страсти глазами.
Она медленно высвободила руку, машинально сунула в карман камень.
– Мне можно собрать вещи? – спокойно спросила она.
– Собирай, – ответил он. Пеппер повернулась к трейлеру и взялась за ручку двери, но Тор успел прибавить:
– Пеппер, что бы ни случилось между нами, я хочу, чтобы ты кое-что запомнила. У тебя есть веские основания для твоих правил. А у меня – не менее веские причины соблюдать свои.
Она остановилась и оглянулась на него, почувствовав горечь, прозвучавшую в его словах.
Что они такое затеяли? Откуда взялась эта стихия, вырвавшая их жизни из привычного русла? Какие страсти ни стояли бы за этим, Пеппер испугал их накал.
– Я почти жалею, что бросила тебе вызов, – призналась она.
Никогда еще она не говорила с ним так откровенно.
Он ответил ей натянутой улыбкой:
– Я почти сожалею, что принял твой вызов. Но, мне кажется, мы оба сознаем, что обратного пути у нас нет.
– Это-то меня и пугает, – продолжала она, бесшумно прикрывая за собой дверь.
– А как это пугает меня! – пробормотал Тор, рассматривая дверь, захлопнувшуюся у него перед носом, словно он надеялся прочитать на ней ответ. – Черт побери, Пеппер, и почему я не могу выставить тебя вон?
Возвратившись через несколько минут, Пеппер со двора заглянула в окна маленькой гостиной, где шторы еще не были задернуты.
Тор, должно быть, недавно затопив камин, неподвижно сидел перед огнем. У его ног уютно устроилась Фифи. Обернув к нему свою длинную аристократическую морду, доберманша положила подбородок ему на колено, а он рассеянно чесал ей макушку одним пальцем.
Пеппер улыбнулась, радуясь взаимопониманию, наладившемуся у Фифи с хозяином дома. Но, заметив, как мрачно смотрит Тор, она посерьезнела. Она наблюдала эту лишь мнимоидиллическую сцену несколько минут, стоя на пронизывающем ветру, сменившем легкий прохладный ветерок, дувший еще утром.
Что бы ни произошло между ней и Тором, события все же развивались, наполняясь плотью и кровью, слишком быстро. Они едва знали друг друга.
«Надо, надо сбавить шаг, – в отчаянии убеждала себя Пеппер. – Если эта гонка пойдет в том же темпе, она приведет к болезненному столкновению лбами, от которого пострадает либо один, либо оба игрока, да так, что время долго не сможет подтвердить свою репутацию лекаря».
Теперь она мрачно размышляла, что в ее планы вовсе не входило выкручивание нервов, крайнее напряжение чувств. Любовь казалась ей чувством теплым и уютным. Разве она могла вообразить неизбывное душевное смятение, муку неудовлетворенного желания, терзающую в ночи все тело? Нет, она не предвидела всепожирающего сердечного жара. Впервые в жизни ей захотелось попросту взять и убежать.
Но она уже не могла.
Пеппер заставила себя смело шагать к дому, расправив плечи и выпрямив спину.
«Тихо, – беззвучно скомандовала она себе, как жокеи командуют, осаживая верховую лошадь. – Тихо. Никаких копаний в душе. То, что происходит, вырвалось из-под контроля. Не оглядывайся назад и не заглядывай вперед. Черт возьми, зажигай не больше одной свечки за раз и продолжай путь».
Это был хороший совет. Было бы замечательно, если бы она смогла ему следовать.
С охапкой одежды на руке и кожаным чемоданом на плече Пеппер кое-как приоткрыла дверь ногой и, ничуть не удивившись, встретилась глазами с Тором, вышедшим в холл ей навстречу.
– Позволь я у тебя это возьму, – сказал Тор и, не дожидаясь разрешения, перехватил у нее чемодан.
Пеппер с удовольствием избавилась от ноши.
– Спасибо, – с облегчением вздохнула она. – Он оказался тяжелее, чем я предполагала. Я смотрю, в одном поединке ты уже добился победы, – заметила Пеппер, кивая на Фифи, не сводившую с Тора преданного взгляда.
– Зачел это в свой актив, – машинально ответил Тор.
– Так что, по-твоему, надо делать в девять часов вечера после великолепной лазаньи и трех бокалов вина? – спросила Пеппер, начиная подъем по ступеням.
Она была довольна, что. Тор держался спокойно и непринужденно, не нагнетая напряжения, которое и без того становилось нестерпимым.
