Текст книги "Солнце за облаками"

Автор книги: Кэтти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Я с самого начала не сомневалась, что ты совершил большую ошибку, когда привез ее сюда, Николас. Ей не место в Лондоне. Прихоть твоего деда абсурдна, уж извини, а то, что ты взял ее на работу, – просто идиотизм!

Ли сотрясало от гнева, но ноги словно приросли к полу.

– Она дешевая авантюристка, и мы оба знаем это, – продолжала тем временем леди Джессика. – Будь с ней осторожен, она собирается запустить в тебя коготки.

Последовал легкий смех Николаса, и женский голос зазвучал с новой силой:

– Можешь смеяться сколько хочешь, но…

Ли быстро отпрянула, не в силах больше слышать эту мерзость.

Она подхватила свою сумку и вслепую, с невидящим взором выскочила на улицу.

Почему, думала она, шагая к метро, почему ее так задело услышанное? Неужели она не знала, что Николас о ней думает? Разве он не достаточно ясно сказал ей об этом накануне? И вот теперь она узнала, что леди Джессика разделяет его мнение. Ну и что? Едва ли это можно назвать сюрпризом.

Да, эти двое стоят друг друга! Ли представила, как они сидят там и перемывают ей косточки. «Эта хищница наверняка рассчитывает получить хорошее наследство…»

Все это не заслуживает даже презрения, решила Ли. Но какой-то внутренний голос предупреждал ее, что надо быть очень осмотрительной в каждом своем шаге, в каждом слове, что леди Джессика не остановится ни перед чем, чтобы поссорить ее с Николасом, что эта дама может быть очень опасной.

Глава 4

Ли с головой ушла в работу и весь остаток недели не разгибала спины. Но, уж конечно, больше не оставалась в конторе вечером, если не была совершенно уверена, что Николас не собирается появиться после окончания рабочего дня.

Это не потому, что я не уверена в себе, думала она в свое оправдание, а просто для неприятных ситуаций достаточно малейшего повода, поэтому не стоит создавать условия.

Николас временами появлялся, но всегда ненадолго. Когда он входил, она тут же опускала взгляд и сосредотачивалась на работе. Как школьница, которая, зарывшись в свои учебники на задней парте, надеется, что учитель не заметит ее или вообще забудет о ее присутствии.

Когда в субботу утром Ли спускалась к завтраку, ее пронзило острое чувство вины перед сэром Джоном и Фредди. Погруженная в свои безрадостные думы и в работу, она все эти дни практически не замечала их.

Они оба ждали ее за накрытым столом, и она одарила их широкой улыбкой, более дружеской и приветливой, чем обычно.

Узнав, что Фредди только что нашел себе место ученика у столяра-краснодеревщика, Ли радостно поздравила его.

– Не надо преувеличивать, – небрежно отмахнулся Фредди, когда сестра поздравила его во второй раз. – Это просто работа. Не помню, чтобы ты выражала такой же энтузиазм, когда сама получила место у Николаев.

– Так, значит, энтузиазма не было? Ли вскинула глаза и увидела Николаев, входящего к ним через кухонную дверь.

Крадется как кошка, мелькнула непрошеная мысль. Последовала неловкая пауза, во время которой все глаза обратились к ней.

– В тот день я была очень взволнованна, – сказала она, обращая направленную улыбку к Николасу. Тот непринужденно уселся напротив нее и налил себе кофе в чашку. – Как я припоминаю, это было предложение, от которого я никак не могла отказаться.

Сэр Джон внимательно наблюдал за обоими. Потом он опустил глаза и небрежным тоном произнес:

– Мы с Фредди уже устроили маленький праздник в честь начала его работы. А сегодня вечером мы все втроем могли бы пойти в театр и отпраздновать еще раз, уже по-взрослому.

Ли с удивлением вскинула на него глаза.

– Вы собираетесь выйти из дома? – негромко спросила она. – Но я думала…

– Не могу же я сидеть тут взаперти весь остаток своей жизни, – капризно проворчал сэр Джон. Потом мельком взглянул на Николаев, приглашая и его сказать что-нибудь по этому поводу, но тот погрузился в упрямое молчание. – Во всяком случае, сидя вот так в четырех стенах, я начинаю быстрее седеть, – продолжил сэр Джон. – Доктор не предупреждал меня о таком побочном эффекте. Непростительная ошибка с его стороны.

– С какого, интересно, времени ты стал интересоваться цветом волос? – сухо поинтересовался Николас. – Откуда у тебя это суетное тщеславие – в твоем-то почтенном возрасте?

– Ты говоришь мне очень неприятные вещи, – запальчиво возразил сэр Джон– Не хотелось бы тебя расстраивать, но я думаю, что никогда не поздно начать заботиться о своей внешности, дружок.

– Безусловно, – сказал Николас. – Только боюсь, дедушка, что вам придется отправиться туда вдвоем. У меня другие планы на вечер…

– С этой ужасной женщиной, надо полагать? – неодобрительно пробормотал сэр Джон.

– Не с этой. – В голосе Николаев ощущалось легкое раздражение, которое сэр Джон проигнорировал.

– Я старый человек…

– Ты постоянно напоминаешь нам об этом…

– Мне осталось так мало удовольствий в этой жизни…

– Не знаю, не знаю. Похоже, ты заново открыл для себя, что существуют зеркала. Тебя уже смущает твоя седина. С чего бы это?

Ли душил смех, и, чтобы сдержать его, она вонзила зубы в кусок тоста с вареньем.

– Никогда не думал, что доживу до того дня, когда мой собственный внук будет прохаживаться на мой счет. – Сэр Джон горестно покачал головой и бросил из-под кустистых бровей взывающий к сочувствию взгляд на Ли. – Я-то ожидал, что из всех присутствующих именно ты, Николас, будешь особенно рад…

– Поверь, дедушка… – В лице Николаев появилось то особенное выражение, которое давало понять, что через секунду он взорвется.

–..моему решению выйти из дома, – продолжал сэр Джон. – Хотя, конечно, вы, видно, безмерно довольны, что я сижу здесь, запертый в этих четырех стенах, и никогда не дышу свежим воздухом…

– Воздух Лондона не слишком свеж, – прервал его Николас, избрав другую тактику.

– Иначе почему, – сэр Джон повернулся к Ли, – мой внук отказывается пойти со мной в театр ради встречи с этой кошмарной женщиной?

Ли хмыкнула и выдавила слабую улыбку. Ей не хотелось принимать участие в семейной перепалке, но сэр Джон смотрел на нее, ожидая ответа. Она пожала плечами и взглянула на Николаев.

– Возможно, вашему внуку просто интереснее проводить время с леди Джессикой, – сказала она примирительно.

Неудачные слова. Николас недовольно нахмурился.

– Тебя, кажется, не уполномочивали делать предположения о причинах моих поступков, – холодно заметил он.

Ну и что из этого? – хотела она спросить. Ты ведь позволяешь себе это в отношении меня. Но, взглянув на Николаев, благоразумно промолчала.

– Ну что ж, может быть, она и права, Николас, – со вздохом пробормотал сэр Джон. – Может, ты и в самом деле лучше проведешь время с этой ужасной женщиной, чем со своим больным старым дедом.

– Ладно уж, так и быть, – сдался наконец Николас, за что был вознагражден благодарной улыбкой сэра Джона. – Куда мы отправляемся?

Сэр Джон назвал популярный мюзик-холл на Шэфтсбери-авеню.

– Я уже купил билеты, – гордо сообщил он. – Начало в семь. Я подумал, что мы могли бы посмотреть представление, а после зайти перекусить в ресторан.

Уладив этот вопрос, он с аппетитом вернулся к своему завтраку, бросая время от времени короткие взгляды на Николаев, пока тот не поднялся из-за стола. Раздался хлопок входной двери, и сэр Джон аккуратно вытер рот салфеткой.

– Пойди и купи себе что-нибудь нарядное, дорогая, – обратился он к Ли, наблюдающей за тем, как Фредди, вскочив из-за стола, обнял старика за плечи. – Сегодня хороший повод принарядиться. У меня есть восхитительное ожерелье, и я хочу, чтобы ты надела его. Его носила моя покойная жена, а с этого дня оно будет твоим. Не могу даже подумать, чтобы оно принадлежало кому-нибудь, кроме тебя, дорогая.

Ли открыла рот, чтобы немедленно отказаться, но он остановил ее движением руки.

– Доставь мне удовольствие, – твердо произнес он, не переставая улыбаться, и Ли поняла, как должен чувствовать себя Николас, когда сталкивается с сопротивлением деда.

Семьдесят девять лет как-никак, печально подумала она, когда они покинули столовую. Совсем старый, а все еще так заботится обо всех нас. А поход в театр, хоть и в компании Николаев, будет приятным. Есть надежда, что ей не придется разговаривать с ним во время спектакля; к тому же сэр Джон разрядит обстановку своим присутствием.

Она обошла огромное количество магазинов в поисках подходящего наряда и наконец нашла чудесное черное платье в одном из самых больших супермаркетов в Найтс-Бридже. Подобное платье она ни за что бы не купила в Йоркшире, потому что там его некуда было надеть, но в Лондоне для театра оно было в самый раз.

Вечером Ли облачилась в новый наряд и с удовольствием посмотрела на свое отражение в зеркале.

Платье было с длинными рукавами и не особенно короткое, но чудесно облегало фигуру. Девушка осторожно надела алмазное ожерелье, которое подарил ей сэр Джон, несмотря на ее яростные протесты, и неподвижно постояла, любуясь собой.

Она чувствовала себя, как Золушка, собирающаяся на бал. Правда, не было принца, и утром она вернется к привычной жизни, но сейчас ощущение было чудесное.

Ли быстро сбежала вниз, в гостиную, открыла дверь и сразу увидела Николаев. Он стоял у камина с бокалом в руке, и в его мрачном, но неотразимом облике было что-то такое, от чего у нее на миг перехватило дыхание. Она тут же взяла себя в руки, скрыв свое волнение за вежливой улыбкой.

– Все готовы? – весело спросила она.

– Моя дорогая, – воскликнул сидевший в кресле сэр Джон, – ты выглядишь замечательно! Грандиозно! Не правда ли, Николас?

– Но вы не одеты – огорченно воскликнула Ли.

– Сожалею, но я не могу поехать с вами, – развел руками сэр Джон.

Уголком глаза Ли увидела, что Николас еще больше нахмурился.

– Почему же? – с отчаянием спросила девушка. Я не могу провести весь вечер с вашим внуком, хотела она добавить, но сдержалась.

– Боюсь, я не совсем здоров.

– Но вы бы сразу почувствовали себя лучше, если бы вышли на свежий воздух, – умоляюще сказала Ли, сознавая, что уговоры бесполезны.

Старик отрицательно покачал головой.

– В другой раз. А сейчас отправляйтесь вдвоем и хорошенько повеселитесь.

– Но…

Николас поставил свой бокал на кофейный столик и подошел к ней – Пошли, – с мрачным выражением проворчал он. – Не стоит и пытаться переубедить дедушку. Я потратил на это целых полчаса и, как видишь, ничего не добился.

Сэр Джон приветливо махнул им рукой, не обратив ни малейшего внимания на мрачное настроение внука.

– Я не буду дожидаться вашего возвращения и лягу спать, – весело сообщил он. – А вы погуляйте. Я заказал вам столик в ресторане. Николас знает где. Увидимся завтра.

Ли оказалась буквально вытолкнутой на улицу. Как только дверь за ними захлопнулась, она резко остановилась и, уперев руки в бока, повернулась к Николасу.

– Немедленно прекрати вести себя так, словно я виновата в недомогании твоего деда! – рявкнула она.

Николас пожал плечами.

– В недомогании? Не будь такой дурой! Он и не намеревался идти с нами в театр.

– Ну так что же, я виновата в этом? – Ли со злостью вскинула на него глаза.

– А кто же? – проскрежетал он. – Разве не ты его отговорила? – Николас взглянул вниз, на ее ожерелье, и удивленно поднял брови. – А это еще что такое?

Ли молча уставилась на него.

– Понятно, – зловеще пробормотал Николас. – Еще один маленький презент.

Повернувшись на каблуках, он большими шагами двинулся к ожидавшему их такси. Усадил ее, потом сам рухнул на сиденье и резко захлопнул дверцу.

Ли смотрела на его неподвижный профиль со смешанным чувством гнева и смущения. Какой смысл доказывать свою невиновность этому человеку? Что бы она ни сказала, он тут же все опровергнет своими собственными доводами, не слушая ее.

Поездка прошла в полном молчании. Когда машина подкатила к театру, они вышли, Николас забрал в кассе заказанные дедом билеты, и так же молча Ли проследовала за ним в зал.

Театр был полон. Ли невольно оглядывалась кругом, пораженная великолепием убранства. Какая разница между этим помещением и убогим танцевальным залом в их поселке! Зрители, пришедшие на спектакль, были все как один в вечерних костюмах; обнаженные плечи женщин окутаны мехами, на груди – драгоценности. Глаза дам скользили по толпе, ревниво отмечая, как одеты соперницы. Ли заметила, как несколько из этих скрытых взглядов скользнули им вслед, когда они с Николасом проходили к своим местам в первом ряду.

Николас мрачно шел сквозь толпу, кружащую вокруг, и Ли спрашивала себя, сознает ли он, какое впечатление производит на противоположный пол. Если сознает, то правильно делает, не показывая виду. Но вполне возможно, что когда ты постоянно окружен повышенным вниманием к своей персоне, то становишься невосприимчивым к нему. Новизна пропадает.

Они нашли свои места, и Ли села, чинно оглядываясь кругом.

– Здесь чудесно, – вздохнула она, повернувшись к своему спутнику.

Искорка веселья мелькнула в его глазах, когда он посмотрел на нее. Должно быть, думает, что я деревенщина, мелькнуло у нее в голове. Хорошо еще, что не надела блузку в цветочек, соломенную шляпу и не приколола букетик на грудь.

– Надо понимать, ты никогда раньше не была в театре? – лениво спросил он.

– Наш маленький поселок небогат подобными развлечениями, – усмехнувшись, согласилась Ли. – Дискотека, бары – это есть, да еще чудесные пейзажи, но ничего, подобного этому. Ты, наверное, жалеешь, что пошел в театр, а мне здесь нравится. – Она почувствовала нотку оправдания в своем голосе и спросила себя, заметил ли это он.

– Если бы не мой хитрый старик, меня бы здесь и в помине не было, – буркнул он. – Но раз уж я здесь, устроимся поудобнее и будем развлекаться.

– Как мило с твоей стороны, – саркастически заметила Ли. – Пожалуйста, не чувствуй себя привязанным ко мне. Я и сама найду дорогу, если захочу уйти.

– Ты? – Он окинул взглядом ее платье. – Одетая подобным образом? Мужчины в Йоркшире, возможно, невосприимчивы к таким сексуальным нарядам, что на тебе, но здесь, в Лондоне, с этим сложнее.

Ли вспыхнула до корней-волос. Он еще ничего не сказал о выбранном ею платье, но теперь она сильно пожалела, что он это наконец сделал: от его слов она лишь почувствовала смущение. И чтобы скрыть его, ляпнула первое, что пришло в голову:

– Не у всех же только секс в голове…

– А мной, ты считаешь, правит именно секс? Или наоборот?

О Господи! – с отчаянием взмолилась Ли. Ну и пусть он считает ее хладнокровной авантюристкой, обдуманно извлекающей выгоду из своего положения, но она-то знала, что совершенно была не готова к подобным разговорам. Да просто не знала, как вести их, не знала, как обращаться с этим ужасным человеком…

А этот дурацкий мюзикл все не начинался.

– Интересно, а сам ты как думаешь? – сквозь зубы поинтересовалась Ли.

– Мы оба оказались в непредвиденной ситуации, не правда ли? – сказал он тихо, передернув плечами. – И каждый из нас будет стараться устроиться в ней поудобней, хорошо?

– Как разумно с вашей стороны! Его лицо отвердело.

– Мне не очень нравится этот прокурорский тон, – проскрежетал Николас. Потом протянул руку и слегка погладил пальцами алмазное ожерелье у нее на шее. Там, где он ненароком касался ее, кожа начинала гореть огнем. – Посмотри на себя, – холодно произнес Николас. – Бросила свою милую дискотеку, чудесные пейзажи и вот теперь оказалась здесь. И не говори мне, что ты не воспользовалась ситуацией. Это алмазное ожерелье само за себя говорит.

Ли в гневе отпрянула от него.

– Что бы оно тебе ни говорило, все на самом деле совсем не так, – бросила она ледяным тоном.

Наконец заиграл долгожданный оркестр, зазвучала увертюра, и она с облегчением отвернулась к сцене.

Итак, вертелось в голове, тучи сгущаются. Как же трудно разобраться в смене настроений Николаев! То безжалостно критичен, то неожиданно обаятелен, – все это постоянно держало ее в напряжении и не отпускало ни на минуту.

Понемногу Ли увлеклась действием, происходящим на сцене, и забыла обо всем. Музыка была превосходная, актеры играли замечательно, и Ли от души хлопала им. К тому времени, когда опустился занавес и был объявлен антракт, она совсем забыла о тех колкостях, которыми они обменивались перед спектаклем.

– Выпьем? – спросил Николас, поднимаясь на ноги.

Девушка кивнула. Глаза ее еще блестели от удовольствия, вызванного пьесой. Николас повел ее в бар, который оказался слишком мал для толпы людей, запрудившей его, и так гудел от множества голосов, что кружилась голова. Пока Николас ходил за напитками, Ли стояла в углу, озираясь вокруг, совершенно очарованная происходящим.

Николас вскоре возвратился и подал ей стакан апельсинового сока, который она с жадностью выпила.

– Ну как, понравилась пьеса? – попробовала она завязать разговор.

Но в ответ он лишь пожал плечами.

– Мюзиклы не в моем вкусе. Впрочем, должен признать, этот был неплохо сыгран.

– А что в твоем вкусе? Ну неужели детективные истории или мрачные, разрывающие душу судебные драмы?

Его лицо приняло кислое выражение.

– Видеть то же, что и на работе? Нет, я насмотрелся на это в суде.

Он сделал глоток виски и уже было собрался сделать второй, как вдруг какой-то высокий блондин тронул его за плечо, вперившись холодными голубыми глазами в Ли.

– Николас, – произнес блондин, все еще глядя на Ли, да так, что она вынуждена была отвести глаза. – Где Джессика?

Николас явно не обрадовался встрече. Он взглянул на Ли и нахмурился.

– Ее здесь нет, – ответил он голосом, который остановил бы и самого толстокожего глупца.

– А это что за восхитительное создание? – спросил молодой человек и располагающе улыбнулся Ли. – Кстати, я не представился. Меня зовут Джерри, так сказать, друг вашего друга.

Николас нехотя представил их, и Джерри тут же придвинулся к ней поближе.

– Неподходящее место для встреч, – произнес он, кивнув на толпу, и она согласно улыбнулась.

– Тесновато, – подтвердила Ли.

С первой минуты знакомства она нашла Джерри достаточно симпатичным.

И тут же почувствовала подавляющее молчание Николаев.

– Неплохо бы нам встретиться в другом месте, – явно флиртуя, сказал Джерри.

– Нам?

– Да. Здесь неподходящая обстановка. – Двусмысленная ухмылка растеклась по его лицу.

Джерри был повеса до мозга костей. Это сразу становилось ясно по манере поведения, внешнему виду, даже по клетчатому пиджаку, слегка помятым штанам и яркому галстуку, повязанному бантом. А всего больше – по нахально-шутливому тону.

Ли улыбнулась в ответ. Она почти физически чувствовала напряжение Николаев, слышавшего весь этот разговор.

– Может быть, мы сможем исправить эту ситуацию. – В голосе Джерри слышался явный намек.

– Скорее всего, не сможете, – сказал Николас спокойным тоном. Он допил остаток своего виски и взял Ли за локоть.

– А я не прочь, – сказала Ли, не обращая на него внимания.

Какое он имеет право решать за нее, что она может делать, а что нет? Он же никто ей, черт побери!

Джерри так и сиял от восхищения.

– Могу я позвонить вам? – спросил он.

Ли согласно кивнула.

В это время зазвенел звонок, и она почувствовала, что Николас тянет ее назад в зрительный зал.

Через пару минут она уже позабыла о Джерри. В общем-то, он ей понравился, но не настолько, чтобы надолго занять ее мысли. Не многие мужчины могли произвести на нее сильное впечатление. Как правило, таких хлыщей она тут же забывала, и лишь после многократно повторенных встреч у нее возникало устойчивое представление об их существовании.

К тому времени, как они покидали театр. Ли думала о чем угодно, но только не о знакомстве с Джерри, да и Николас ни словом не обмолвился о приятеле. После спектакля они отправились в ресторан, где сэром Джоном был заказан для них столик.

Это было уютное итальянское заведение, где официанты предупредительны без навязчивости, обстановка изысканна и элегантна, а цены – астрономически высоки.

Решив, по всей видимости, что надо получать от жизни удовольствие, раз уж все равно он приставлен к провинциальной барышне, Николас болтал с Ли о пьесе и много шутил. Держался он легко и непринужденно, но было в нем и что-то настороженное, что сразу чувствовалось в разговоре.

Ли тоже не предавалась унынию. Она с удовольствием потягивала вино, наслаждаясь тем, как оно приятно ударяло в голову, и болтала с Николасом, не сдерживая себя, как в театре. Было что-то нереальное в том, что они сидят в этой роскошной обстановке, едят дорогие блюда и запивают их превосходным вином, – как будто все это для нее в порядке вещей.

Встретившись с Николасом взглядом. Ли улыбнулась.

– Что тебя развеселило? – поинтересовался он.

– Так, ерунда, – ответила Ли, вдруг став серьезной. – Только подумала, какое удовольствие доставил мне мюзикл. Это было так романтично, не правда ли?

– Нереалистично, я бы сказал.

– У тебя ко всему чересчур трезвый подход. Она отпила еще глоточек и посмотрела на него. Два бокала выпитого вина уже начали немного кружить ей голову. А все-таки он потрясающе привлекателен, подумала она с тревожащей ясностью, ощущая какие-то токи, исходящие от спутника.

– Лучше не тешить себя иллюзиями, – протянул он, пристально глядя на нее.

– Правда? – Она опустила глаза.

– Конечно. Только полный дурак может верить в такую ненадежную вещь, как любовь. Если она вообще существует на свете. Честно говоря, я в этом сомневаюсь. Судя по тому, что мне приходилось видеть, за этим обычно скрываются мотивы куда более земные и материальные.

Ли сделала еще один глоток вина и почувствовала, как в голове зашумело.

– Как грустно.

– Но это правда. Большинство людей не знают, на что они реально могут рассчитывать, и предпочитают заблуждаться на сей счет. Реально одно только желание убедить себя, что счастье и любовь достижимы.

– А разве нет?

– Вспомни статистику разводов.

Ли украдкой взглянула на Николаев и увидела, что он тоже смотрит на нее. Господи, подумала она, неужели он тоже?.. Прекрати глазеть на него, приказала она себе строго, и не забывай, что он твой противник. Она старалась изо всех сил, но ничего не вышло. Вино лишало ее последних сил.

– Но это не значит, что людям не следует терять надежду на то, что именно у них все будет хорошо, – услышала она как бы со стороны свой голос. – Если бы все думали как ты, на свете не существовала бы такая вещь, как брак.

Николас в усмешке скривил губы.

– А разве это так уж плохо?

Было что-то искреннее в его тоне, и Ли вдруг подумала, что он, возможно, вовсе не разыгрывает из себя циника, а говорит то, что думает. Видимо, что-то заставило его потерять веру в людей, и не только профессия тому виной, хотя то, что он видит каждый день в суде, несомненно, эту веру не укрепляло.

Она почувствовала, что сгорает от любопытства, желая знать, что заставило его так скептически воспринимать жизнь. Ей так сильно захотелось во всем разобраться, что само это желание напугало ее Одно дело – пикироваться с ним, даже находя его объективно притягательным, но совсем другое – быть заинтересованной в нем, в его характере, его биографии. Это опасно, этого, как она инстинктивно чувствовала, нужно всячески избегать.

Ли уже искала в голове что-нибудь совершенно невинное, какую-нибудь нейтральную тему для разговора, когда была выведена из затруднения неожиданным появлением у их стола Джерри. Она была так поражена, что бессознательно уставилась на него во все глаза, а он ухмыльнулся – очевидно, иначе оценив ее реакцию.

– Вот мы и снова встретились! – воскликнул он, совершенно игнорируя присутствие Николаев.

– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил тот.

– Да так, проходил мимо, – добродушно ответил Джерри. – Не веришь? Нет, правда, заметил вас совершенно случайно.

Он с улыбкой взглянул на Ли, а Николас недобро прищурился, глядя на них.

– Редкий случай в Лондоне, но мне удалось, – продолжал Джерри беспечным тоном. – Мне такие фокусы удаются. Я сидел вон там, – он указал на столик в углу зала, – и от скуки разглядывал публику. Вдруг – ба!.. Надеюсь, я не кажусь навязчивым?

Свой вопрос он адресовал Ли, и его голубые глаза напомнили ей заблудившегося маленького щенка. Фредди иногда тоже так смотрел на нее, когда старался выпросить что-нибудь или добиться того, чего она не разрешала.

– Даже очень, – сказала Ли, едва сдерживая смех, и лицо Джерри выразило ужас.

– Значит, я не смогу пригласить вас в… – и он назвал очень известный в Лондоне ночной клуб, – завтра вечером?

– А что это вообще означает? – вкрадчиво спросил Николас, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Вы оба только что познакомились. И уже так спешите продолжить знакомство?

Назад, к состоянию войны, подумала Ли, бросая на него свирепый взгляд. И как он может так быстро меняться?

Она подняла глаза на Джерри, который с нетерпением ждал ее ответа.

– Я не прочь составить вам компанию завтра, – сказала она ровным голосом. – Но вы должны помнить, – предупредила она, – что я новичок в этой игре.

Николас что-то пробормотал себе под нос, но Ли не обратила на это внимания. Кто он такой, в конце концов, почему она должна позволять ему держать ее в руках и диктовать, что делать и как отвечать другим людям?

Лицо Джерри расплылось в удовлетворенной ухмылке.

– Ничего, если я зайду за вами около восьми? – спросил он, и Ли кивнула в знак согласия. А потом с улыбкой наблюдала, как несколькими минутами позже он с довольным видом покидает ресторан.

Когда она обернулась к Николасу, его взгляд был ледяным.

– По-моему, нам пора уходить, – холодно молвил он, наблюдая, как она допивает свой кофе.

Они молча покинули ресторан, но Ли догадывалась, что вряд ли пауза продлится долго. И точно в ту минуту, когда они оказались на улице, Николас повернулся к ней, и лицо его было мрачным.

– Для человека, совсем недавно заявлявшего, что он не привык к праздной жизни, ты адаптировалась к ней с удивительной легкостью.

Ли удержалась от комментария. Она понимала, что любой ответ с ее стороны только подольет масла в огонь, а кроме того, она вовсе не обязана давать ему отчет в своих действиях.

– Ну? – требовательно поторопил он ее с ответом, не выпуская руки из своей и быстро увлекая ее за собой. Высокие каблуки девушки опасно подламывались на мостовой.

– Куда ты меня тащишь?

– Взять такси, – раздраженно процедил он, – куда же еще? Это лучшее, что я могу для тебя сделать. Бог знает, какая еще фантазия может прийти тебе в голову, пока ты доберешься домой. Вдруг подхватишь еще какого-нибудь ухажера?

– Что за гадости ты говоришь! – задыхаясь от злости, воскликнула Ли.

– А что? Ты ведь не замедлила бросить Джерри приманку, – холодно парировал Николас.

– Я не понимаю, что я такого сделала.

– Послушай, дорогая, кого ты пытаешься одурачить? Ставлю тебя в известность, что Джерри никогда не отличался постоянством. У него каждую неделю новая пассия.

– Неужели ты пытаешься предостеречь меня? – Она слегка задыхалась, стараясь поспеть за его широким шагом.

– Да ни за что! Просто информирую о некоторых фактах. Джерри – повеса. Смазливая мордашка и слишком много денег для такого дурачка. Единственный ребенок в семье, поэтому родители всегда потакали ему во всех его желаниях. Он ни дня в своей жизни не работал и…

– Спасибо за предупреждение, – прервала его Ли.

Едва они подошли к такси и он рывком открыл для нее дверь, она негромко добавила:

– Ты говоришь – как разгневанный отец, читающий нотации непутевой дочери.

Она забралась в машину и почувствовала, как сиденье подалось под его весом, когда он уселся рядом.

Николас наклонился вперед и сказал таксисту, куда их отвезти. Потом откинулся на спинку с мрачным видом.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросил он, повернувшись к Ли.

В такси царил полумрак, и ей было трудно разглядеть выражение его лица. Все, что она могла видеть, – это блеск глаз в темноте салона.

– Я не твоя собственность, – спокойно произнесла она. – Ты мог увезти меня в Лондон, но это еще не дает тебе права руководить моей жизнью.

– О, я и не пытаюсь руководить твоей жизнью. – Он посмотрел на нее в полутьме, и губы его насмешливо скривились. – Возможно, я беспокоюсь за Джерри. Такое тебе не приходило в голову? Ведь он глуп, но при этом чрезвычайно богат.

Слова повисли в воздухе, больно ранив душу девушки, искушая нанести ответный удар.

– Понятно. И хороший улов ждет того рыбака, что закинет подходящую приманку. Или, точнее сказать, «рыбачку»? Не это ли ты имел в виду?

– Хочешь знать мой ответ?

Нет, подумала Ли, не хотела бы, но все равно ясно почувствовала, что так или иначе этот ответ получит. Он бил мимо цели, и ей не терпелось оспорить его, но – увы – приходилось собрать все свои силы, чтобы выслушать, что он намерен сказать.

Пальцы Николаев коснулись ее подбородка, и он повернул ее лицом к себе, навстречу темному блеску своих глаз.

– Ты прикидываешься, будто невинна и чиста как снег, а сама без зазрения совести тратишь деньги моего деда и носишь дорогие безделушки, которыми он задаривает тебя. Смотришь вокруг себя ясными глазами и ангельским выражением притворной тихони на лице пытаешься обмануть людей. Ты даже одеваешься соответственно, не так ли?

Его рука нашла изгиб ее бюста, и все тело Ли оцепенело, когда она почувствовала, что он вдруг начал ласкать ее полную грудь. Она отчаянно хотела отстраниться, но какая-то странная инертность охватила ее. А он продолжал гладить ее, проводя большим пальцем по соску, который твердел под этим прикосновением, натягивая черную ткань платья.

– Нет, – продолжал он, – может, ты не сознаешь…

Расстегнув крохотную пуговку, Николас скользнул рукой под платье, а Ли наполовину прикрыла глаза, ужасаясь тому, что происходит между ними. Но она была совершенно неспособна даже пальцем пошевелить, чтобы воспротивиться жадному натиску мужчины.

Бюстгальтера она не носила, и рука Николаев мягко нащупала обнаженную плоть, ощутив теплоту ее зрелой груди.

– Ты, наверное, не сознаешь, что делаешь, – пробормотал он.

Ли отстранилась, неприятно пораженная, как далеко позволяет ему зайти. Она, должно быть, сошла с ума!

– Как ты смеешь! – Ее голос звучал придушенно, словно язык не повиновался ей.

– А разве не этим ты собиралась заняться с Джерри? – спросил он с легкой насмешкой. – Бросала ему многообещающие взгляды, улыбалась простодушно. В общем, действовала умело.

Страшная ярость захлестнула Ли, и она поняла, что делает, только тогда, когда, вскинув руку, залепила ему звонкую пощечину.

В зеркальце заднего вида было заметно, как шофер бросил быстрый взгляд на заднее сиденье и тут же торопливо отвел глаза, решив не вмешиваться не в свое дело.

– Никогда больше не распускай руки, – промычал Николас сквозь стиснутые зубы.

– А ты не смей меня оскорблять! – Подумать только, совсем недавно ей почти нравился этот мужчина; ей хотелось знать о нем как можно больше. Ну что ж, она узнала его даже слишком хорошо! И будет круглой дурой, если хоть на мгновение позволит чувствам возобладать над здравым смыслом. – Я не стараюсь тебе нравиться и не прошу тебя мне верить, но я требую, чтобы ты обращался со мной так же вежливо, как с любым другим человеком.