Текст книги "Стиль жизни"
Автор книги: Кэтрин Полански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
5
Ралф нажал на нужную кнопку, лифт бесшумно поехал вверх. Рабочий день начался уже две минуты назад, так что сегодня мисс Хоук не удастся отвертеться. Почему-то на сто процентов он был уверен, что не застанет Саманту в кабинете. Створки лифта разъехались в стороны, Ралф шагнул в просторный холл и повернул налево, но тут же столкнулся нос к носу с леди, которая занимала его мысли.
Она многозначительно взглянула на часы и мило улыбнулась.
– Я жду вас уже почти четверть часа.
Ралф открыл было рот, чтобы сообщить дерзкой дамочке, что рабочий день только что начался, но прикусил язык. Она это делает специально, чтобы отзеркалить вчерашнюю ситуацию. Что ж, весьма профессионально. Умение отбить поданный мяч – качество полезное. Дормер молча окинул Саманту взглядом и все же не сдержался, хмыкнул, пусть негромко, но она услышала.
Мисс Хоук приняла во внимание его пожелания. Легкомысленный наряд сменился деловым костюмом. Однако… Да, придраться не к чему, но все же ни у кого не повернулся бы язык назвать туалет Саманты строгим или скучным. Получите и распишитесь, указания выполнены, буква соблюдена, а вот дух вам проконтролировать не удастся, босс. Что это? Вызов? Намек?
Белоснежная блузка с достаточно глубоким декольте, но скромно прикрытым воланами тончайшего кружева. Конечно, вся эта воздушность мило приоткрывалась при малейшем движении или дуновении воздуха, но формально все в порядке. Пиджак лишь подчеркивал грудь и оттенял декольте. Юбка, на первый взгляд абсолютно строгая, прикрывающая колени, демонстрировала все то же кружево в разрезе, высоту которого трудно было назвать даже смелой, скорее очень смелой или даже вызывающей. Туфли полностью соответствовали всему туалету: тупоносые и непритязательные в одном ракурсе, в другом – демонстрировали каблук умопомрачительной высоты и формы. Прическа и макияж были настолько же скромными, насколько и сексуальными.
На хмыканье Ралфа мисс Хоук прореагировала легкой улыбкой и взмахом ресниц. Комментировать не стала.
– Я вчера обещала вам показать нашу кухню. Вы готовы?
– Вполне.
– Тогда нам нужно спуститься вниз и отправиться в путешествие.
– Насколько я помню, вся одежда и прочее отшивается на Тайване. Вы намекаете, что мы прямо сию секунду отправимся в «Ла-Гуардию»,– сядем в самолет и совершим полет через океан?
– Нет, что вы. – Саманта улыбнулась. Оказывается, у Злого Старика есть чувство юмора. Не фонтан, конечно, но все же есть. – Всего лишь небольшая поездочка в Джерси.
– Насколько я понял, офис «Данго» занимает несколько этажей в этом здании. – Ралф внимательно разглядывал что-то за спиной Саманты, чтобы не смотреть в декольте. – Здесь полным-полно манекенщиц и прочей атрибутики. Что же у вас в Джерси?
– Здесь, на Манхэттене, у нас всего лишь офис, несколько шоу-румов и прочая мишура. Все основное: дизайнеры, модельеры, мастерские – это в Джерси, – объяснила Саманта. – Держать все это хозяйство вблизи Центрального парка было бы весьма накладно.
– Ну что ж, в Джерси так в Джерси. – Ралф пожал плечами. Лично для него вполне достаточно и той информации об устройстве и функционировании «Данго», которую можно почерпнуть из документов. Цифры не врут, дают исчерпывающую информацию, и за ними не надо ехать в Джерси. Но если мисс Хоук желает показать все лично, то не стоит отказываться. В анализ работы компании входит и оценка личных качеств руководителя.
Заместителя мисс Хоук Ралф уже успел навскидку оценить, а вот с ней лично пока что удалось лишь попикироваться без всякой практической пользы.
– Тогда вперед!
Лифт спустился в подземный гараж, Саманта задумчиво огляделась вокруг и посмотрела на брелок ключа, который достала из микроскопической сумочки.
– Место F-47. "Кажется, нам туда.
– Вы намекаете, что не в курсе, где оставили машину? – усмехнулся Ралф.
– Я пользуюсь такси, – спокойно пояснила Саманта. – Машина для меня не слишком удобна и слишком дорога. Зачем мне на Манхэттене автомобиль? Здесь их и так слишком много.
– А вы хоть в курсе, какой марки та машина, что вы разыскиваете?
– Это… кажется, «тойота камри».
– Все ясно. – Ралфу и вправду было все ясно. – Предлагаю поехать на моей. Это будет удобнее хотя бы в том плане, что я знаю, где оставил ее.
Саманта задумчиво покрутила ключи на пальце, склонила голову к плечу, отчего кружева на груди соблазнительно приоткрылись, и мило улыбнулась.
– Пожалуй, я приму ваше предложение. Хотя мне, как хозяйке дома, положено обеспечить вам экскурсию, но отказываться я не буду.
Ралф не ответил, ограничился приглашающим жестом. По стечению обстоятельств они стояли в двух шагах от его «мерседеса».
Доехали без приключений, Саманта за всю дорогу произнесла лишь десяток фраз, в основном касающихся направления движения. Дормер тоже не проявлял желания вести светскую беседу. Мрачный тип. И кто вообще додумался отправить такого сухаря инспектировать модный торговый дом? Впрочем, бухгалтерия – она и в моде бухгалтерия. За эту сторону нью-йоркского филиала «Данго» Саманта беспокоилась меньше всего: стабильные и постоянно растущие прибыли говорили сами за себя. Но вот как донести до Дормера, что за этими цифрами стоит непрестанная, кропотливая, но творческая и требующая недюжинной изобретательности работа? Ее лично работа, а не какие-то абстрактные бизнес-планы? Со стороны может показаться, что модная индустрия – это такое направление деятельности, где делать почти нечего. Сиди себе да руководи продажами платьев. Саманта сомневалась, что Дормер способен в полной мере оценить специфику индустрии, и потащила его в Джерси не просто так.
Слухи, ходившие насчет того, что «Гэп» скоро предложит сотрудничество одной из торговых сетей, занимающихся модной одеждой, пока что оставались только слухами, пусть и подтвержденными в приватных беседах. Вот бы это предложение поступило официально прямо сейчас! Как раз бы можно было блеснуть перед Дормером. Саманта слегка тревожилась из-за того, что никак не может сообразить, когда можно было бы продемонстрировать себя в самом лучшем свете. Никаких общих интересов не видно. Даже интереса чисто тендерного Ралф не проявляет, скорее вообще демонстрирует полную и безоговорочную антипатию. Или мужской шовинизм, в зависимости от настроения. Ей же требовалось показать именно свою ценность, а не успешность «Данго» как такового. Компания процветает, империя Мэтьюса с удовольствием примет лакомый кусочек, но распахнет ли она объятия Саманте Хоук лично? Вот в чем вопрос.
В Джерси обстановка круто отличалась от манхэттенской. Здесь царила радостная деловая суета, жизнь била ключом, все были заняты своим делом. Это вам не дорогой офис со всей атрибутикой и не шоу-румы с подиумами и длинноногими моделями прозрачно-хрупкой комплекции. Вещи здесь не висят скромно на вешалках и не облегают идеальные фигуры манекенов. Здесь все создается, а не демонстрируется готовый продукт.
– Предлагаю начать сначала, с того места, где рождается идея.
Саманта улыбнулась Ралфу и повернула налево, увлекая его за собой.
– Здесь у нас дизайнерский отдел.
Саманта распахнула двери и вошла.
Ралф последовал за ней и оказался в большом помещении, условно разделенным на кабинеты невысокими ширмами. В каждой ячейке сидело существо мужского или женского пола (в половине случаев точно определить половую принадлежность не представлялось возможным) и увлеченно что-то рисовало. Кто-то использовал компьютер, кто-то электронный планшет, а кое-кто довольствовался карандашом и бумагой. Вне зависимости от того какое техническое средство применялось, у всех работников за ухом торчал отточенный карандаш.
– Доброе утро всем! – обратилась к персонажам, наполняющим помещение, Саманта.
– Доброе утро, Сэм! – нестройным хором отозвались они.
– Не отвлекайтесь на нас, – махнула рукой она и обратилась к Ралфу: – Здесь рождаются идеи. Эти ребята придумывают новые вещи. Не все они потом идут в производство, но поток идей не должен иссякать никогда, иначе конкуренты незамедлительно вцепятся в глотку. Коллекции Haute couture выходят дважды в год, так же часто должны выходить и наши, причем попадать в струю. Но мы не можем ждать, пока кутюрье покажут свои коллекции, а потом запускать в разработку свои, тогда мы не успеем к сезону. Поэтому наши ребята генерируют множество идей, некоторые из них явно бредовые, но их тоже не выбрасывают, а сохраняют, однако большинство вполне жизнеспособно, так что они проходят весь цикл разработки, вплоть до опытных образцов, отшитых для всей размерной линейки. Когда тенденция на сезон становится понятна, мейнстримные идеи отшиваются в промышленном масштабе, но мы всегда стараемся удовлетворить и тех покупательниц, которые привержены традициям и не стремятся менять привычные вещи. Это тоже требует чутья и дизайнерского труда. Плюс ко всему нужно думать об эксклюзиве, причем во всем ассортименте должно быть достаточно вещей, выпадающих из мейнстрима или даже противоречащих ему. Это такая перчинка.
– То есть вы бьете по площадям, а в итоге выстреливает лишь ограниченное число вариантов? – уточнил Ралф.
– Да, именно так.
– А никто не пытался прогнозировать?
– Прогнозировать моду? – фыркнула Саманта. – Это невозможно.
– Почему же?
– Джонни, – обратилась к ближайшему существу непонятного пола и вида Саманта. – Как ты думаешь, что будет модно этой зимой?
– Широкие брюки и короткие куртки для всех! И галстуки в полоску! И никаких строгих костюмов! – затараторил Джонни.
– Спасибо, – прервала его Саманта. – А что вы думаете по поводу зимней моды, мистер Дормер?
– Костюм и пальто. Как и в прошлом году.
– Вот об этом я и говорю, – пожала плечами Саманта. – Чей прогноз окажется точнее? Для какой аудитории? Сейчас столько течений и направлений, что трудно даже тенденцию угадать, не говоря уже о конкретных вещах, таких, как рисунок ткани, детали кроя и отделки. Никто не решится даже общий силуэт спрогнозировать, не говоря уж о чем-то более конкретном.
– И как вы умудряетесь минимизировать убытки?
– На этом этапе – никак, – мило улыбнулась Саманта. – Вплоть до попадания модели в швейные цеха никакой экономии не выходит. И не выйдет. Те, кто пытаются здесь ужать бюджет, всегда оказываются в проигрыше.
– Вы в этом на сто процентов уверены?
– Проверьте, – пожала плечами Саманта. – Пойдемте дальше.
Ему оставалось только последовать за ней.
– Здесь у нас вещи приобретают фактуру. К дизайн-проектам подбираются реальные ткани, фурнитура и прочие комплектующие. Конечно, иногда мы изготавливаем ткани на заказ, специально для наших моделей, но это скорее исключение, чем правило. Здесь мы уже можем слегка сэкономить.
Саманта покосилась на Дормера, пытаясь сообразить, не переборщила ли она с подробностями. Нет, положа руку на сердце, она хотела именно разжевать всю кухню так, чтобы не осталось ни малейшего шанса на критику, хотела объяснить все абсолютно исчерпывающе. Но все же такой тон может показаться оскорбительным и заставить собеседника почувствовать себя идиотом. Хотя… Если хорошо подумать, то Саманте хотелось заставить Дормера почувствовать себя именно неполноценным имбецилом, дабы не задирал нос и не лез туда, где ничего не понимает. Что он вообще может понимать в моде и стиле? Он, наверное, родился в костюме-тройке и в нем же ляжет в гроб, пышно отметив свое столетие.
В огромном зале на монументальных столах в художественном беспорядке громоздились ткани, бесконечные образцы, образчики, отрезы и даже рулоны.
– Кажется, у вас здесь полный ассортимент американской ткацкой промышленности.
Дормер обвел взглядом помещение.
– И не только американской. Мы сотрудничаем со всем миром. – Саманта всмотрелась в дальний угол. – Амелина! Ты здесь?
– Да! Иду! – послышалось откуда-то из недр комнаты.
Амелина могла произвести впечатление на кого угодно: огненно-рыжая, рост значительно больше шести футов, телосложение валькирии и достоинство богини.
– Доброе утро, Сэм! – прогудело неземное создание. – Кого это ты ко мне привела?
– Это мистер Ралф Дормер, он знакомится с нашим производством, чтобы доложить обо всем Тони Мэтьюсу лично. Мистер Дормер, это Амелина Эриксон.
– О! Вы знаете мистера Мэтьюса? Действительно знаете?
Амелина пришла в бурное волнение, и ее едва прикрытая облегающей блузкой грудь тоже.
Ралфу пришлось задрать голову, чтобы взглянуть Амелине прямо в лицо. Получилось очень забавно. Саманта с трудом удержалась, чтобы не хихикнуть.
– Я действительно знаю Тони Мэтьюса, мисс Эриксон, – ответствовал Дормер с большим достоинством.
– Миссис Эриксон, – поправила его Амелина. – Я уже десять лет замужем.
– Поздравляю.
Ралф явно слегка опешил, тем более что Амелина придвигалась к нему все ближе, словно намеревалась обнять и прижать к своей впечатляющей груди.
– Ах какой удивительный человек! – воскликнула миссис Эриксон, завладев рукой Дормера.
Саманта потеряла нить разговора. Кто удивительный человек? Мэтьюс? Ралф? С Амелиной можно с ума сойти!
– Амелина, дорогая, оставь мистера Дормера в покое.
– Ах! Вы должны мне пообещать, что попросите у Тони автограф для меня! – продолжала наступление Амелина.
– При первой же возможности.
Ралф был согласен на все, лишь бы прекратить близкий контакт с восторженной валькирией. Казалось, еще мгновение – и она схватит его на руки, как младенца, и закружит по комнате, сшибая столы и разбрасывая рулоны материи.
– О! Тогда я спокойна, такой человек, как вы, никогда не обманет слабую женщину!
– Да, конечно. То есть нет, не обману.
Амелина задрожала крупной дрожью и выпустила руку Ралфа. Тот быстро отошел в сторону и постарался, чтобы между ним и миссис Эриксон оказалась надежная преграда в виде стола и Саманты.
– Тогда я вам все-все покажу и про все, абсолютно про все, расскажу!
Это прозвучало угрожающе и слегка двусмысленно и сопровождалось страстно плотоядным вздохом.
– Амелина, мистер Дормер вряд ли желает знать все-все.
– Почему же не желаю? – вырвалось у Ралфа.
Саманта удивленно на него взглянула и продолжила:
– Я сама расскажу, а ты добавишь, если сочтешь нужным.
– Конечно, дорогая!
Амелина отвлеклась от Ралфа, и Саманта вздохнула с облегчением. Не хватало еще, чтобы Дормер с криками сбежал отсюда. Тогда благожелательной оценки своей персоны от него точно не дождаться. С другой стороны, Амелина подействовала на Ралфа весьма обескураживающе, что несказанно радовала Саманту. С этого лощеного шовиниста не мешало бы сбить спесь.
– В основных чертах тут все просто. Амелина гениально чувствует ткань и филигранно точно подбирает цвета, материи и фактуры для любой модели, какой бы сложной она ни была. Отсюда выходит уже не просто картинка, а готовый исходник для технолога и конструктора. Так что самое время переместиться в конструкторский отдел.
Саманта предостерегающе подмигнула Амелине, пресекая ее дальнейшие поползновения.
Ралф поспешно ретировался, и не подумав пропустить даму вперед.
В конструкторском отделе царил полный порядок и умиротворяющий покой. Пять неприметно одетых полинялых типов, склонившись к мониторам, сосредоточенно щелкали мышками.
Ралф заметно приободрился.
– Доброе утро, ребята! – обратилась к подчиненным Саманта.
«Ребята» приветствие полностью проигнорировали, даже ухом никто не повел.
– Аберкромби, оторвись на минуточку от своих лекал, – ткнула кулаком в бок одного из типов Саманта.
– Я весь внимание, – прошелестел конструктор.
Кого-то он Ралфу неуловимо напоминал.
– Расскажи мистеру Дормеру, чем твой отдел занимается.
– Мы смотрим на картинку, небрежно сотворенную гениальным дизайнером, щупаем клочок ткани, присланный дивной Эриксон, садимся за компы и превращаем всю эту чепуху в выкройки и технологию пошива, – ровно ответствовал Аберкромби. – Корректируем все задумки в меру своего разумения, растягиваем идеальные платья на фигуры реальных американок и тому подобное.
– Если резюмировать все, что выдал Аберкромби, то можно сказать, что здесь идеальная модель становится реальной вещью, – сделал вывод Дормер.
– Я так сказал? – искренне удился конструктор, оскалив зубы в пренеприятной усмешке.
Ралф понял, кого ему напоминают эти типы – вампиров, вурдалаков в лучших традициях Брема Стокера.
– Один этаж мы пропустим, здесь просто швейный цех, ничего интересного. Самая обыкновенная мастерская. – Саманта нажала на кнопку, и лифт послушно поехал вверх. – Осталось совсем немного, но зато самое интересное.
Ралф от комментариев воздержался, но послушно проследовал туда, куда указала мисс Хоук. Что-то в выражении ее лица его слегка настораживало: она будто предвкушала нечто весьма занятное, словно готовилась к триумфу. Что же такое может оказаться за этой дверью? Ответ на вопрос последовал незамедлительно.
Во-первых, солидных размеров зал был полон полуобнаженных дам. Во-вторых, дамы эти не отличались модельной внешностью и сильно отклонялись от заветных параметров 90-60-90, причем как в большую (и сильно в большую) сторону, так и в меньшую, вплоть до комплекции скелетиков, едва прикрытых полупрозрачной кожей. В-третьих, весь этот гарем замер и плотоядно уставился на неожиданно нарушившего их безмятежную трудовую деятельность мужчину.
– Прошу прощения, леди, – сумел сориентироваться Ралф, но порыв выскочить за дверь все же пришлось подавить.
– Заходите-заходите, – отозвалась полностью одетая худосочная дамочка, едва не проглотив при этом штук тридцать булавок, которые были зажаты в зубах.
– Мы на минуточку, Сара, – улыбнулась ей Саманта.
– Хоть на весь день, – фыркнула та, вынув изо рта булавки. – Только свет мне не загораживайте.
Саманта потянула Ралфа за рукав, переместив на пару метров в сторону.
– Насколько я понял, – решил сосредоточиться на деле тот, – здесь примеряют уже отшитые образцы, скроенные по лекалам, созданным парой этажей ниже. Так почему же приходится еще что-то подгонять?
– Мистер, – вмешалась в разговор пышнотелая леди, облаченная лишь в ночную сорочку. – Вы хотите сказать, что существует на свете такой гений, который сможет спрогнозировать, как разместятся в пространстве все мои многочисленные округлости? Весьма самоуверенно.
– Простите, – выдавил Ралф, не совсем понимая, как надо общаться в такой ситуации.
– К тому же, – продолжила дама в ночнушке, – никакая компьютерная модель не скажет вам, трет ли ей кружево под мышкой или не окунается ли подол в унитаз, когда им пользуешься среди ночи и с закрытыми глазами.
– Простите, – повторил Ралф.
– За что? Или вы из тех, кто считает, что принцессы не какают?
– Простите.
Саманта молча улыбалась.
– Простите, – проговорила она наконец, постаравшись поточнее скопировать тон Ралфа. – Моя сотрудница не очень корректно формулирует, но, по сути, она права. Очень часто модель не пользуется спросом именно из-за того, что никто не удосужился примерить вещь на живого человека. Манекенщиц за живых людей в данном случае лучше не считать.
Ралф мрачно уставился куда-то в район ее переносицы. Интересно, все эти мелочи и тонкости она продумала сама или это общепринятая практика?
– Тестирование в полевых условиях, как мы это называем, сделала обязательным мисс Хоук лично, – вмешалась Сара. – Большинство продолжает примерять костюмчики лишь на вешалок на подиуме, а остальную размерную линейку подгоняют на компьютерной модели. А потом оказывается, что идеально смотрится и удобно сидит одежка лишь на этой самой вешалке. Причем только если она стоит неподвижно, максимум ходит. Прямо. Не наклоняется, не поднимает рук, не садится в такси. Ну вы поняли…
– Неужели мысль столь новаторская? – пожал плечами Ралф.
– Две минуты назад вы лично спросили, зачем здесь булавки, – напомнила Саманта.
Улыбалась она все так же мило, но Ралф почувствовал, что не перенесет больше ни единой ее улыбки. Эта дамочка была настолько профессиональной, насколько и женственной. Это бесило, это раздражало, но это – факт.
6
Саманта проснулась как от толчка и, еще не открывая глаз, улыбнулась. Настроение с утра было отличное. С чего бы это? Ну да, конечно! Вчера она устроила Дормеру экскурсию по швейным цехам «Данго», и этот раунд остался за ней. Да!
Напевая, она отправилась в душ. Стоя под струями прохладной воды, она с наслаждением вспоминала, какое выражение лица было у Ралфа в определенные моменты вчерашней прогулки. И как он попрощался с нею, стиснув зубы. Саманта вытерлась большим пушистым полотенцем и принялась медленно втирать в кожу крем для тела. А ведь ей понравилось вчера дразнить Дормера. Определенно понравилось.
Когда он злился и не знал, что сказать, глаза у него становились цвета хмурой тучи и очень, очень красивыми. Саманта никогда еще не видела у мужчин таких красивых глаз. Все эти глянцевые красавчики с подиумов и журнальных обложек и гроша ломаного не стоят – она работала в этой сфере и знала, что они собой представляют без компьютерной обработки фотографий. Для модели, как ни странно, яркая внешность скорее помеха, стилистам сложно нарисовать нужное лицо. Поэтому без макияжа блестящие молодые люди оказывались вполне обыкновенными, даже бледными и невыразительными. А Ралф Дормер – экземпляр совершенно уникальный. Наверное, у него нет отбоя от подружек. Во всяком случае, вчера большинство встреченных женщин смотрели на Дормера весьма… плотоядно.
В связи с одержанной вчера победой мысли об аналитике не раздражали Саманту, а скорее забавляли. Она прикинула, заинтересовал бы ее Дормер, если бы они столкнулись не на рабочем поле, а на какой-нибудь тусовке. Может быть… Хотя, конечно, вряд ли. Для нее у него слишком скучное выражение лица.
Саманта любила ярких мужчин, взрывных как порох и горячих. Все мужчины, с которыми она встречалась в своей жизни, были такими. Они не терпели ничьей власти над собой, кроме власти умной женщины, и то до определенных пределов; они могли рявкнуть и через минуту об этом забыть. Они были непредсказуемы и неистовы в постели. Саманте нравилось ходить по краю, нравилось играть чувствами неординарных людей, нравилось, когда при виде нее неприступный с виду объект теряет волю. Впрочем, в последнее время личная жизнь была принесена в жертву работе. Очень уж заманчивым был тендер «Гэпа», да и кресло заместительницы грело, правда пока только воображаемым теплом. Последнего своего любовника, испанца Амилькара, Саманта выставила более четырех месяцев назад: надоел. И с тех пор старалась не завязывать отношений больше чем на одну ночь, потому что разбираться с этими отношениями дальше ей было просто некогда.
Ралф Дормер даже в лучшие времена, когда он, по слухам, клеил девочек на работе, вряд ли был способен заинтересовать ее. Такому занудному типу нужна покорная жена, либо глупая кукольная блондиночка, либо серая мышь, дочь состоятельных родителей. В любом случае она должна ловить каждое его слово и исправно кивать головой. Саманта с детских лет испытывала отвращение к подобному поведению и карьеру сделала отнюдь не благодаря умению постоянно идти на компромиссы. Тот, кто все время так поступает, – никудышный руководитель. А семейная жизнь, полагала Сэм, мало чем отличается от карьеры. Ее точно так же надо строить.
Саманта бывало легонько влюблялась в своих ухажеров, но ненадолго и только в тех, которые были близки к идеалу. Ее воспитывал папа-материалист, достаточно известный ученый-химик, который с ранних лет прививал ее любовь к знаниям и скрупулезному анализу. Именно благодаря отцу Саманта достигла таких успехов и имела столь трезвый взгляд на вещи. Любовь – это всего лишь химия, за эмоции ответственны определенные вещества, и поэтому все чувства можно изучить от начала и до конца. Это всего лишь еще одна точная наука, просто специфическая. Саманте было скучно этим заниматься: она была специалисткой в другой области.
Влюбляясь, она испытывала приятные эмоции, но не позволяла себе расслабиться и скатиться в слезливо-сопливую чепуху вроде выстукивания эсэмэсок каждые пять минут и влюбленного воркования на лавочках Центрального парка. Ни одному мужчине, кроме отца, Сэм ни разу не сказала «я тебя люблю», даже в шутку. Наука – вещь серьезная, так зачем шутить и идти против фактов?
Отца она, конечно, любила. Любила как человека, который не сдал маленького ребенка на руки более опытным родственникам, когда умерла мать Саманты, и который отвечал дочери взаимностью. Это тоже была наука, но об этом она предпочитала не задумываться. Папа был всегда… до тех пор пока авиакатастрофа не оборвала его жизнь четыре года назад. Саманта долго плакала. Очень долго. Родственники, к счастью, быстро перестали ей досаждать и оставили в покое, и она осталась одна. Ей так было хорошо.
Одеваясь, Саманта бросила взгляд на большой портрет отца, висевший на стене в ее комнате, и подмигнула ему.
– У меня все хорошо, папа! – громко сказала она. – Я – победительница!
Голос прозвучал звонко и одиноко в наполненной светом комнате.
Ралф бросил взгляд на часы и поморщился: половина одиннадцатого вечера. Надо же, как он засиделся. За окном уже сгустились сентябрьские сумерки, которые, к сожалению, прохлады не принесли. Впрочем, в напичканном кондиционерами офисе об этом можно было не беспокоиться, и в машине у Ралфа климат-контроль, и дома тоже все в порядке. Удивительное существо – современный человек! Он живет в окружении новейших достижений научно-технического прогресса, практически создает погоду вокруг себя и еще имеет наглость на что-то жаловаться. Конечно, не всем так везет, вот в Африке до сих пор дети голодают. Но это, кажется, закон всемирного равновесия.
Желудок болел – от количества выпитого кофе, не иначе. Когда Ралф погружался в работу, он забывал о еде, только безостановочно требовал, чтобы ему приносили кофе. Видимо, Саманта или ее заместитель дали подчиненным четкие указания: исполнять любые пожелания аналитической команды. Кофе поставлялся исправно, он был хорошо сварен и эстетски сервирован, словно не в офисе, а в ресторане высокого полета. Еще аналитиков кормили отличными обедами, приносили свежую французскую выпечку на больших блюдах и вообще всячески ублажали. Это можно было бы трактовать как взятку, если бы не делалось с такими милыми улыбками. Впрочем, Ралф отметил, что весь офис питается аналогично.
К тому же взятку давать не за что: насколько мог судить Ралф по предварительному обзору, составленному после нескольких дней работы, у нью-йоркского отделения «Данго» дела шли более чем хорошо и содержались в полном порядке. Пока аналитической команде не удалось раскопать ничего порочащего честь руководителя подразделения Саманты Хоук. Не то чтобы Ралфу обязательно хотелось уличить в чем-то эту невыносимую дамочку, но… Положа руку на сердце, хоть какой-нибудь недосмотр найти хотелось бы.
Эта невыносимая мисс Хоук поставила дело жестко и заставила приносить прибыль большую, чем ожидалось. Впрочем, Ралф не был уверен, что изящные бизнес-решения, о которых он читал, полностью принадлежат ей. Очень уж толковый у нее заместитель, и он нравился Ралфу гораздо больше, чем расфуфыренная красотка. Возможно, она только подписывает бумаги, а на руководящем посту ее держат, потому что она чья-нибудь любовница. Дормер поморщился. В мире большого бизнеса случается всякое, и к подобным ситуациям Ралф привык, сталкиваясь с ними достаточно часто. Его сложно было удивить и достаточно сложно заставить поверить. Пока, несмотря на предварительные выкладки, он не верил никому из работающих здесь.
Ралф встал, захлопнул крышку ноутбука, потянулся до хруста в спине и одним глотком допил холодный кофе. От его вкуса во рту стало гадко. Пожалуй, стоит доехать или дойти до какого-нибудь ресторана и поужинать, а не терпеть до дома. Он погасил свет и вышел, заперев дверь своим ключом. Этот ключ был только у него – по настоятельной просьбе. Никто не должен заходить в помещение, где работают аналитики.
Конечно, на этаже уже никого не было, свет почти повсюду выключен, только горело дежурное освещение. Ралф медленно пошел к лифту, ощущая, как расслабляются сведенные от долгого сидения мышцы. Пожалуй, завтра нужно встать пораньше и заехать в фитнес-центр, немного помучить тренажеры.
Он дошел до дверей приемной Саманты и увидел, что те распахнуты настежь и откуда-то из глубин кабинета доносится дробный стук клавиш. Там еще горел свет. Ралф остановился. В конце концов, это не его дело и он может спокойно уходить домой. Но внезапно проснувшееся любопытство оказалось сильнее: неужели она задержалась на работе так же долго, как и он?
Ралф прошел через пустую и темную комнатку секретарши Эмили – монитор выключен, даже настольная лампа не горит – и осторожно заглянул в кабинет.
Саманта сидела за столом, на котором стоял ноутбук и не менее четырех пустых чашек, все в кофейных разводах, насколько Ралф мог рассмотреть от дверей. Саманта быстро печатала; свет от экрана ноутбука падал на ее сосредоточенное лицо. Она не заметила Ралфа и продолжала работать, сосредоточенно хмурясь и покусывая нижнюю губу.
– Неужели даже домой не заедете, чтобы переодеться к завтрашнему дню? – не удержался Ралф.
Саманта вздрогнула и посмотрела на стоявшего в дверях аналитика с осуждением.
– Вы могли бы постучать.
– Мог бы, – легко согласился Ралф. – Но зачем?
– Действительно, – ядовито отозвалась она, потом бросила взгляд на экран ноутбука, перевела его на Ралфа, досадливо поморщилась, встала и начала собираться.
– Я помешал вам?
– Сбили с мысли. Это неважно. – Она быстро разложила по папкам какие-то бумаги, сдвинула на край стола кофейные чашки, выключила ноутбук. – Добрый вечер, мистер Дормер.
Ралфа так и подмывало спросить, что она писала, – уж не романтический ли имейл любовнику, находящемуся на другом конце света? – но он понимал, что этот вопрос неприличен. У него была определенная репутация, и он вовсю ею пользовался. Не следовало выходить за рамки.
Но эта женщина… Она его чем-то притягивает. Заставляет думать о ней. Она так похожа…
Ралф скривился. Саманта немедленно приняла это на свой счет.
– Почему вы не идете домой, мистер Дормер? Ваш рабочий день закончился несколько часов назад.
– Как и ваш, – заметил он, наблюдая, как она собирает вещи.
На столе у нее творился сейчас форменный бардак, но бардак рабочий: никаких недоеденных пирожных, никаких лаков для ногтей, только бумаги, бумажки и распечатки.
Саманта сунула в сумочку мобильный телефон и двинулась к выходу. Сегодня на ней была узкая юбка в пол и кокетливая блузка лимонно-желтого цвета. Юбка обтягивала стройные бедра, и Ралф непроизвольно засмотрелся.
– Вы дадите мне пройти?
Саманта остановилась так близко, что Ралф почувствовал запах ее духов. Что-то сладкое. Он никогда не любил сладкие запахи.
