Текст книги "Город влюбленных"

Автор книги: Кэтрин Манн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Селия покусывала нижнюю губу, и он чувствовал, что победа близка…

Лимузин остановился у ее дома. Она на миг закрыла глаза и высвободила руку. Взяла с пола сумку.

– Мне надо побыть дома, подумать. Это все так неожиданно.

Она не отказалась наотрез, и это уже хороший знак. Малколм добьется своего. Он теперь всего добивается. Слава и положение приносят свои плоды.

Он выскочил из машины и пошел провожать Селию до двери. Он не собирался заходить в дом и оставаться на ночь, но хотел удостовериться, что с ней все в порядке. Он инстинктивно обнял ее за талию, пока они шли к небольшому флигелю за особняком с колоннами.

– Тебе уже известно, где я живу? – поинтересовалась она.

– Это не секрет.

Малколм всегда удивлялся ее выбору жилища. Это был вовсе не огромный дом, принадлежащий ее отцу. Маленький флигель белого цвета был безумием с точки зрения безопасности. Снаружи плохо освещенная лестница вела к главному входу над гаражом. Малколм пошел за Селией следом, стараясь не смотреть на ее покачивающиеся бедра и мерцающие в солнечном свете шелковистые темные волосы.

Она остановилась на тесной площадке перед дверью, повернулась к нему:

– Спасибо, что проводил меня и вызвал полицию. Я правда искренне тебе благодарна.

Сколько раз он целовал Селию на прощание, пока ее отец не начинал включать и выключать свет на пороге? Малколм не мог даже сосчитать. Ему ужасно хотелось снова привлечь ее к себе и испытать ту негасимую страсть, что бурлила в его венах, но теперь он умел держать себя в руках. У него была более важная цель.

Селия уедет из страны вместе с ним.

Он протянул руку за ключами:

– Дай только проверю внутри и уеду.

Недалеко, правда.

Малколм больше не был тем подростком-идеалистом. Каждый день он думал о том, как появится перед домом Селии. Как докажет, что не сделал ничего плохого. Он всегда был порядочный человек, которого лишили семьи.

Малколм и в страшном сне не мог вообразить, что станет поп-звездой и лицо его будет смотреть со всех афиш. Он занимался этим ради денег.

Однажды после концерта у него в гримерке появился бывший директор интерната и предложил сумасшедшую идею.

Богемный стиль жизни Малколма, путешествия по всему миру служили прекрасным прикрытием для работы внештатным агентом Интерпола.

– Дай, пожалуйста, ключи.

Секунду поколебавшись, Селия положила ключи в его ладонь. Малколм открыл замок – он мог открыть его и без ключа благодаря кое-каким полезным навыкам – и распахнул дверь. Перед ним предстало просторное и светлое помещение, наполненное свежим лимонным ароматом. Окна прикрывали легкие полупрозрачные шторы, в центре стояло старинное пианино.

Малколм шагнул внутрь, чтобы убедиться, что тут нет никаких роз или чего похуже. Селия отключила сигнализацию. Шестое чувство подсказывало Малколму, что что-то здесь неладно, но его нюх был притуплен присутствием Селии, и, черт возьми, это было недопустимо.

Сосредоточившись, он понял… Боже мой…

Он кинулся к Селии:

– Ты не выключила свет, уходя из дома?

Она ахнула:

– Нет. Я всегда выключаю.

Он загородил ее собой и тут увидел… что на диване сидит человек.

Ее отец.

Малколм чуть было не отпрянул от удивления. Судья Патель постарел. Малколм понимал, что с годами человек меняется, но видеть его сейчас таким было как-то… неуютно. Он терпеть не мог этого человека, иногда даже ненавидел, но в душе понимал, что у них сейчас общая цель: обезопасить Селию.

Глава 3

Селия готова была поклясться, что слышит раскатистый смех судьбы.

Она поочередно смотрела то на отца, то на Малколма, ожидая ссоры. Они никогда не ладили. Малколм всегда хотел, чтобы она была хозяйкой своей судьбы. Родители же баловали ее и излишне оберегали. Они считали, что ей не следует встречаться с Малколмом.

Тем не менее их нежелание лишь усилило ее решимость быть с ним.

Может, они теперь поумнели? Селия очень надеялась на это. При мысли о возможном конфликте ей стало не по себе, особенно сейчас, на исходе тяжелого дня, который и без того лишил ее душевного спокойствия.

Малколм кивнул ее отцу:

– Добрый вечер, сэр.

– Дуглас. – Отец поднялся и протянул руку: – Добро пожаловать на родину.

Они пожали руки, восемнадцать лет назад об этом и помыслить было нельзя. Они держали себя корректно, хотя и несколько настороженно. В последний раз, когда они встречались, отец дал Малколму в челюсть, узнав о беременности дочери, а мама рыдала на диване. Малколм не дал сдачи, хотя был по меньшей мере сантиметров на пятнадцать выше ее отца.

Боясь нарушить хрупкое перемирие, Селия повернулась к Малколму и слегка коснулась его руки:

– Все в порядке. Ты можешь идти, и большое тебе спасибо.

Он склонил голову и тихо произнес:

– Завтра обсудим. Но не отказывайся только потому, что это мое предложение. – Открывая дверь, снова кивнул ее отцу: – Всего доброго, сэр.

И все? Он действительно ушел? Без скандала? Селия была потрясена тем, как спокойно закончилась неожиданная встреча. Она была в шоке от того, сколь важно было для нее их нормальное расставание. Тем не менее в голове у нее продолжала звучать последняя фраза Малколма.

Селия повернулась к отцу. Уют родного дома стал успокаивать ее, прогоняя прочь тревоги прошедшего дня.

Этот небольшой флигель был меньше особняка, в котором она выросла, или тех модных курортов, которые, если верить газетным сплетням, посещал Малколм. Но Селия гордилась им. Она обошла все аукционы по продаже винтажных вещей, все блошиные рынки и смогла создать такую обстановку, которая подчеркивала ее любовь к антиквариату и музыке.

Дом Селии стал своего рода отражением ее собранной по кусочкам души, в которой лучшие мгновения прошлого уживались с надеждами на будущее. Отбрасывая худшие дни, признавая свои ошибки, она становилась свободной и могла радоваться своим успехам.

И с этой свободой становилось легче оказываться наедине с отцом. Теперь ей не надо было оправдываться, сейчас она лишь беспокоилась за него.

– Папа, что ты здесь делаешь? Я думала, ты у врача.

– Новости быстро разлетаются. – Он подвинул диванные подушки и откинулся назад; выглядел он уставшим: мешки под глазами и складки на лбу. – Когда я узнал о неожиданном визите в школу Малколма Дугласа, то велел доктору поторопиться с анализами.

Иногда она все еще не могла поверить в то, что отец уже седой. Так же как и тому, что ее непреклонный отец был ростом всего метр семьдесят. Он всегда выглядел таким импозантным. Но когда умерла мама, отец сразу сдал и стал все больше походить на дедушку Пателя – только без индийского акцента.

Мама и папа Селии были старше родителей ее друзей. Она была поздним ребенком, сестра умерла до ее рождения. И Селия не раз задумывалась над тем, что, будь жива ее старшая сестра, родители, возможно, и не зачали бы ее.

Селия никогда не сомневалась в их любви и не чувствовала себя просто заменой ребенку, которого убил рак. Но потеря заставила их излишне опекать ее и баловать.

Она взглянула на свои изящные серебряные часики.

– Он появился в школе меньше часа назад. Ты, должно быть, просто с места сорвался.

– Я же говорю, городок у нас маленький.

В Азалее, штат Миссисипи, было трудно сохранить тайну, и тем удивительнее казался тот факт, что Селия умудрилась родить ребенка и отдать его в приемную семью и при этом не стать предметом обсуждения всего города. Малколма отправили в исправительное учреждение казарменного типа в Северную Каролину, а ее – в Швейцарию, по программе обмена. На самом деле она до самых родов жила отдельно и училась на дому.

Селия сглотнула ком в горле и присела на подлокотник дивана:

– Что доктор говорит по поводу твоей недавно появившейся одышки?

– Я здесь. Доктор Грэхэм не отпустила бы меня, если бы не была уверена, что я в порядке. – Он поправил свои круглые очки, на пальцах у него были следы чернил. Отец не доверял компьютерам и делал копии по старинке – на бумаге. – Меня больше волнуешь ты и твои опасения, что кто-то угрожает тебе.

Ее опасения? Он тоже сомневается?

– Насколько серьезно это дело Мартина? – спросила Селия.

– Ты же знаешь, я не могу об этом говорить.

– Но это важно.

– Каждый судья мечтает провести какой-то очень важный процесс, особенно перед уходом в отставку. – Он нежно похлопал ее по руке. – Так, хватит отвлекать меня. Зачем Малколм Дуглас приехал?

– Он узнал об этом твоем деле, и каким-то образом до него дошла информация о моих заявлениях в полицию. Меня это удивило, потому что там никто не принимает меня всерьез. – Может, после сегодняшнего случая они наконец придадут этому должное внимание?

– И Малколм Дуглас – поп-звезда мировой величины – прибегает к тебе после восемнадцатилетней разлуки? – В его карих глазах сквозила озабоченность.

– Я знаю, выглядит странно. – Селия покачала ногой скамеечку, переделанную из старого кожаного барабана. – Если честно, я думаю, это просто совпало с другой датой.

– Какой датой?

Ей стало больно оттого, что он не помнил.

– Папа, сегодня ей семнадцать лет.

– Ты все еще думаешь о ней?

– Конечно.

– Но ты не говоришь об этом.

– Зачем? Папа, у меня все в порядке. Правда. Мне надо поставить годовые оценки и сдать их руководству.

Отец хлопнул себя по коленям:

– Тебе следует вернуться домой.

– Теперь мой дом здесь, – тихо напомнила она. – Я согласилась, чтобы ты оплачивал более надежную сигнализацию. У тебя в доме такая же, ты сам знаешь, раз выбрал пароль. Пожалуйста, иди к себе и отдохни.

Селия переживала за отца, ее беспокоили бледность его лица и усталая понурость плеч.

– Папа, я думаю поехать отдохнуть сразу после окончания учебного года.

– Если ты вернешься домой, то будешь на всем готовом. – Он настаивал, а она продолжала отказываться. Селия так решила для себя в день окончания университета, когда ей исполнилось двадцать четыре. Ей потребовалось еще два года, чтобы осуществить задуманное, но, слава богу, она смогла сделать это.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, только пойми меня правильно и не обижайся.

– Тогда говори скорее, потому что у меня уже поднимается давление.

Она набрала воздух в легкие и выпалила:

– Малколм предлагает мне поехать с ним в турне.

Он удивленно вскинул седые брови, снял очки и стал протирать их салфеткой.

– Он предложил это из-за твоих заявлений в полицию?

Селия раздумывала, рассказать ли отцу о розе, но по тому, как быстро он узнал о приезде Малколма, было ясно, что скоро он узнает и о маленьком «сюрпризе» в ее машине.

– Сегодня мне снова угрожали.

Он сразу перестал тереть очки, затем не спеша надел их:

– Что случилось?

– Купон в цветочный магазин. – Она попыталась казаться спокойной, чтобы не волновать отца, но голос ее дрожал, и она, скорее всего, не смогла скрыть свое состояние. Тем не менее изо всех сил продолжала изображать непринужденность. – В следующий раз они подбросят голову лошади, как пародию на «Крестного отца».

– Это не смешно. Ты должна вернуться домой.

Селия видела, как пульсируют вены на его висках, и все больше осознавала, что ее присутствие осложняет его положение.

– Малколм предложил мне свою охрану. Я думаю, бешеные фаны не уступят наемным киллерам.

– Это тоже не смешно.

– Я знаю. – Ей тоже было не смешно. – Боюсь, он прав. Я ставлю тебя в уязвимое положение и подвергаю риску моих учеников. Если я поеду с ним в турне по Европе, это поможет утрясти многие проблемы.

Селия не хотела волновать отца, но признавалась себе, что это решение принимает не только ради него. Малколм предлагал не просто защиту. Он давал шанс разобраться с их прошлым. Он был прав.

Но смогут ли они в самом деле провести вместе все это время? Турне, которое длится почти месяц?

– Это единственная причина? – уточнил отец.

– Тебя интересует, испытываю ли я еще какие-то чувства к нему?

– А испытываешь?

– Я с ним столько лет не общалась…

Малколм не искал ее после рождения ребенка, и это было обидно.

– Ты будешь и дальше упрашивать меня вернуться домой? – произнесла Селия, сменив тему.

– Нет. Поезжай в Европу. – Отец смотрел на нее глазами мудрого судьи. – Закончи эту главу своей жизни, чтобы не мучиться больше неопределенностью. Я хочу перед смертью быть уверенным, что на душе у тебя спокойно.

– Я спокойна, – сказала она и поспешила добавить: – И счастлива.

Отец встал со вздохом, поцеловал ее в лоб.

– Ты все правильно сделаешь.

– Папа…

– Спокойной ночи, Селия. – Он нежно похлопал ее по руке, направляясь к вешалке. – После моего ухода поставь на сигнализацию.

Она последовала за отцом, ошеломленная, не в состоянии поверить тому, что только что услышала.

Селия закрыла дверь и набрала код сигнализации. Шум в коридоре заставил ее отпрянуть. От страха у нее заныл живот, и она схватила лежавшую на стуле гитару, собираясь использовать ее как бейсбольную биту. Селия потянулась было к сигнализации, когда из спальни вышла огромная тень.

Мужчина.

Малколм.

Он усмехнулся:

– Твоя сигнализация никуда не годится.

Он увидел, как залились краской гнева щеки Селии, когда она убрала руку от сигнализации. Она положила гитару обратно в кресло.

– Ты жутко меня напугал.

– Прости. – Он зашел в гостиную, комната была украшена старинными музыкальными инструментами, на которых ему очень хотелось попробовать поиграть. В другой раз. Сейчас у него дело к Селии. – Я, кажется, ясно дал понять, что беспокоюсь за тебя.

– Поэтому проник ко мне в дом?

– Просто чтобы показать, какая у тебя дрянная защита. – Малколм отключил сигнализацию, взобрался на ближайшее дерево и залез к ней в окно – все это заняло меньше десяти минут. – Подумай об этом. Если я – обычный музыкант – могу проникнуть к тебе в дом, что уж говорить о профессионале?

– Я поняла. – Она указала на дверь. – Теперь, пожалуйста, уходи.

– Но ты по-прежнему здесь, в этом плохо охраняемом домике. Моя совесть неспокойна. – Он лениво побродил по комнате, изучил холст над камином, рисунок с музыкальными инструментами и, пониже на каминной арке, висевшую на крючочке старинную флейту-пикколо. – Судя по твоему разговору с папочкой, ты не хочешь переезжать к нему.

– Ты подслушивал?

– Да. – Малколм взял флейту и подул в нее, быстро сыграл гамму – она неплохо звучала для инструмента, которому было почти двести лет.

– У тебя ни стыда ни совести. – Селия выхватила флейту у него из рук и повесила обратно на стену.

– Мне не стыдно, и я беспокоюсь за тебя. – Он отодвинул в сторону бронзовый пюпитр, на котором были разложены многочисленные партитуры, написанные от руки, – очевидно, для учеников, с пометками Селии, – и сел на фортепианный стул напротив пианино. – Раз мы говорим начистоту, я все слышал, и даже твой отец советует тебе принять мое предложение.

– Мне не нужно его разрешение.

– Да ну?

Она присела в кресло-качалку рядом с пианино.

– Ты пытаешься манипулировать мной, – заметила Селия.

– Я пытаюсь обеспечить твою безопасность и да… – Он нежно взял ее руку. Совсем невинный жест. Так?

Не так. Ее шелковистая кожа напомнила ему, как в свое время он изучал каждую клеточку ее тела.

– Может, по ходу дела мы уладим прошлые недоразумения.

– Их было слишком много.

Он согласился:

– Тогда не решай сгоряча, подумай над этим.

– Обсудим утром?

– За завтраком. – Малколм еще раз сжал ее руку и, вставая со стула, отпустил. – Где тут постельное белье?

Она пораженно посмотрела на него, ее руки пытались разгладить замявшиеся полы сарафана.

– Ты напрашиваешься ночевать у меня?

– Ты предлагаешь мне спать на крыльце? – Сначала Малколм собирался ночевать в лимузине, но потом передумал. – Я мог бы забронировать нам пару номеров в отеле или мини-гостинице, но туда долго добираться. Нас могут увидеть. Моему импресарио нравится, когда я мелькаю в прессе. А мне? Мне – не очень.

– Будет неловко, если нас увидят вместе в отеле. – Ее пальцы мяли ткань, которую Селия только что разглаживала.

– Очень. – Он присел рядом на корточки, стараясь не соприкоснуться с ней, не сейчас, когда все его тело молило о поцелуе. – Давай я останусь на ужин и потом переночую на диване. Про Европу не будем говорить, пока ты сама не захочешь.

– Что думает по поводу твоей поездки подруга?

Подруга? Сейчас он не мог думать ни о ком, кроме Селии.

– Опять эти дурацкие газетные сплетни. У меня нет «подруги». Это выдумал мой импресарио, чтобы придать мне солидности.

Отношения создавали много проблем, и Малколм считал ниже своего достоинства заводить интрижки с крутящимися вокруг него фанатками. Он «встречался» с женщинами, чьи менеджеры сотрудничали с его импресарио, все это было для рекламы. Что касается секса, у него были женщины, которые не делали из этого проблему, женщины, которым не нужна была огласка и осложнения. Женщины, как и он, уставшие от сказок про любовь.

– Так ты поэтому здесь? – Селия продолжала нервно теребить подол сарафана, слегка задирая его и обнажая ослепительно волнующий кусочек икры. – Ты сейчас один, и как раз так совпало?

Ее тон начал беспокоить его.

– Неужели так трудно поверить, что я волнуюсь за тебя?

– Мне хорошо в моем мире. Мне комфортно одной.

– Значит, у тебя никого нет?

Черт, зачем он это спросил? Это все ревность.

Селия молчала слишком долго.

– Кто? – глухо произнес Малколм.

И почему это не он, мужчина, спешащий ей на помощь?

– Я пару раз встречалась с директором школы.

Собранная о ней информация не сообщала об этом.

Его люди подвели.

– Это серьезно? – спросил он с волнением.

– Нет.

– А будет? – Он поднял руку. – Я спрашиваю по старой дружбе. – Вранье. Его взгляд снова опустился на ее икры и колени.

– Тогда спрашивай не так ревниво. – Она всегда умела прочесть его мысли.

– Конечно… – Малколм подмигнул. – И?…

Она пожала плечами, снова разгладила сарафан:

– Я не знаю.

– Я из кожи лезу вон, чтобы получить ответ, и это все, что ты можешь сказать?

– Почти все. – Она оперлась на подлокотники кресла и встала. – Хорошо. Ты выиграл.

Вставая, он спросил:

– Выиграл что?

– Можешь сегодня остаться – на диване.

Ему захотелось победно сжать кулаки.

– Рад, что мы договорились.

– Ты обрадуешься меньше, когда узнаешь, что у нас на ужин. У меня есть немного хлеба, запеченного с сыром. Там едва хватит для меня одной. Я собиралась поехать за покупками после занятий.

– Ужин уже в пути. – Малколм дал шоферу указания, прежде чем лезть на дерево. – Мой шофер доставит еду, не привлекая излишнего внимания.

– Ты заранее предположил, что я соглашусь? Ты стал еще более самоуверенный.

– Спасибо.

– Это не комплимент.

– Все нормально. – Малколм просто тонул в блеске ее карих глаз, с каждым вдохом ее грудь вздымалась все быстрее и быстрее. Его руки изнывали от желания прикоснуться к Селии, снова узнать ее тело, найти те самые эрогенные точки и, безусловно, обнаружить еще и новые. – Нам не следует слишком любезничать.

– А почему так?

– Потому что, и Бог мне свидетель, – нежно простонал он, тело его горело желанием, которое за восемнадцать лет ни на йоту не стало меньше, – я так сильно хочу поцеловать тебя, что еле сдерживаюсь, чтобы не обнять тебя.

Глава 4

Каждое слово, произносимое Малколмом, словно электрический ток отзывалось во всем теле Селии. И не только его голос волновал ее, но и мужественные черты его красивого лица, мощь и сила его взрослого тела.

Подростковое влечение превратилось в глубокое пьянящее чувство. Малколм по-прежнему казался ей безумно привлекательным, и тот факт, что у них так много было в прошлом, делал это желание еще более острым.

Это предвещало опасность.

Особенно сейчас, когда от ее спальни их отделяли всего лишь несколько шагов.

Селия подняла взгляд и собрала волю в кулак, чтобы не поддаться искушению.

– Ты любил говорить мне это восемнадцать лет назад. Я думала, ты будешь более изобретательным. Или, став легендой поп-музыки, ты теперь просто ленишься придумывать романтические фразы?

Он весело рассмеялся:

– Насколько я помню, в свое время мои фразы тебя вполне устраивали.

– С той поры мои требования и ожидания несколько изменились.

– Ты хочешь, чтобы я был настойчивей? – Его взгляд как бы провоцировал ее.

– Я не об этом. – Спокойствие и уверенность не сразу вернулись к ней.

– Тогда что ты имеешь в виду? – Его рука скользила по клавишам пианино, лишь беззвучно касаясь их.

По телу ее пробежала дрожь.

– Мне было всего шестнадцать. – Она быстро пробарабанила мелодию на другом конце клавиатуры, нервы ее были на взводе. – Не думаю, что меня было сложно околдовать.

– Мое бедное самомнение. – Он сыграл гамму.

– Извини, что обидела тебя. – Селия повторила ту же гамму. Часто ли они так делали?

– Нет, я на полном серьезе. Ты хорошая, – сказал он без всякой иронии. – Как здорово, когда рядом со мной человек, которому могу доверять.

– Мне пожалеть несчастную богатенькую поп-звезду?

– Не надо. – Малколм присел на табурет перед инструментом, постепенно гамма перешла в мелодию, которая одновременно и успокаивала и очаровывала Селию.

Не желая сопротивляться, Селия расположилась рядом с ним и стала подыгрывать, это получалось так легко и непринужденно.

– Ты знаешь, меня всегда привлекало то, как ты независимо держался, никогда не был впечатлен состоянием или возможностями моего отца.

– Я уважаю твоего отца – хотя он и отправил меня подальше от тебя. Черт, будь у меня дочь и… – Он сбился. – Ладно. Давай я возьму и переделаю эту фразу.

– Я знаю, о чем ты. – Она перестала играть. – Никакому родителю не понравилось бы, что его шестнадцатилетняя дочь занимается сексом, тем более небезопасным сексом.

Его лицо помрачнело от осознания вины, рука приблизилась к Селии и прикоснулась к ее щеке.

– Я должен был лучше позаботиться о тебе, – заметил Малколм.

– Нам обоим надо было быть ответственней. – Не отдавая себе отчет, Селия положила руку на его ладонь.

Не прошло и суток, а они уже снова говорили на одном языке, и, боже праведный, как же это пугало ее. Селия встречалась с другими мужчинами – спала с другими мужчинами, – но никогда ей не было так хорошо. Она уже чувствовала, как ее тело предвкушает близость. Ее тянуло к Малколму словно магнитом.

Его рука замерла у нее на щеке, эти знакомые мозоли на пальцах, результат бесчисленных часов игры на гитаре. В голове у нее сейчас звучала музыка, это были звуки родства их душ.

Губы ее приоткрылись в предвкушении.

Раздался звонок в дверь.

Селия отпрянула.

Малколм поднялся, опустил руку и снова погладил ее по щеке.

– Это ужин. – Он нахмурился. – И телефон. – Он вытащил из кармана мобильник.

– Ужин? – повторила Селия, удивившись, что еще может говорить.

Как в тумане вспомнила, что он посылал своего шофера-телохранителя за едой. Целый штат был в его круглосуточном распоряжении, еще одно напоминание о том, в каких разных мирах они теперь живут.

Направляясь к двери, Малколм обернулся и сказал:

– Мой шофер все организует, пока я сделаю звонок. Мне только нужны одеяло и подушка.

Прежде чем она успела ответить, он открыл дверь, жестом пригласил шофера и вышел наружу. Очевидно, Малколм не хочет, чтобы Селия слышала этот разговор.

Как так вышло, что он едва не поцеловал ее?

Малколм стоял, держась за деревянные поручни маленького крыльца перед домом Селии. Он нервно вдыхал влажный ночной воздух и слушал, как его водитель сервирует ужин. Во дворе и за воротами расположились его телохранители.

Телефон продолжал звонить, и Малколм понимал, что придется ответить. Он перезвонит, как только немного успокоится.

Он приехал, чтобы загладить свою вину перед Селией. Помочь ей, как не смог сделать тогда.

При чем здесь секс?

До сего дня Малколм успешно контролировал свои желания, наслаждаясь здоровым и безопасным сексом. Он никогда больше не забывал использовать презерватив. Но забота о Селии подразумевала не только безопасный секс.

Вытащив мобильник из кармана, он нажал кнопку «Перезвонить» и стал ждать ответа директора интерната полковника Джона Сальваторе. Теперь его куратора по Интерполу. Джон поменял свою директорскую форму на целый гардероб из серых костюмов с красным галстуком.

– Сальваторе у телефона, – произнес Джон привыкшим к выкрикиванию военных приказов голосом.

– Вы звонили мне, сэр. Есть какие-нибудь новости касательно машины Селии Патель?

– Я изучил доклад полицейского управления, и они проверили отпечатки, но в школе так много учеников, что все путается.

Он расстроился:

– Камеры наблюдения?

– Ничего конкретного, но мы засекли время, когда флаер прилепили к автомобилю. Мы не смогли увидеть, кто это сделал. Был обеденный перерыв, и перед камерой прошла большая группа людей. Сразу после этого под дворником оказался этот листок.

Малколм смотрел на улицу за стеной, пытаясь разглядеть что-то подозрительное в неспешном движении автомобилей по улице.

– Стало быть, человек, подкинувший этот листок, знаком с системой наблюдения в школе.

– Очевидно. Один из моих людей сейчас свободен и займется этим.

– Благодарю вас, сэр.

В подчинении Сальваторе была группа внештатных сотрудников и агентов наружного наблюдения, состоявшая в основном из бывших его подопечных по интернату. Эти люди умели докапываться до истины. Они занимали высокие посты и могли вращаться во влиятельных кругах и собирать нужную информацию.

Сегодня Малколму нужна помощь Сальваторе. Он терпеть не мог просить кого-либо об одолжении, но когда дело касалось Селии… ну, очевидно, он по-прежнему неравнодушен к ней.

– Я хочу попросить вас об одной вещи…

– О чем? – сразу ответил Сальваторе.

– Сегодня вечером мне нужна машина с поддельными номерами и документы. – Меры предосторожности, чтобы уехать с Селией утром, в случае если инстинкт его не обманывает. Он привык доверять своему инстинкту.

– Я не возражаю, но просто интересно, – сухо откликнулся Сальваторе. От старика ничего не ускользало, даже в бытность директором интерната. – Почему бы вам не поручить это своим людям? У вас же отличная команда.

– Это слишком важно. – Жизнью Селии нельзя было рисковать. – Если бы дело касалось только меня, я бы вас не побеспокоил. Но поскольку кто-то угрожает Селии… – Он стукнул кулаком по перилам, слова застревали у него в горле при этой жуткой мысли.

– Разумно. – Сальваторе прекратил расспросы. Они давно работали вместе и доверяли друг другу.

– Спасибо. Я ваш должник.

Навсегда.

В свое время полковник Джон Сальваторе заменил Малколму отца.

– Малколм, – продолжал Сальваторе. – Я могу обеспечить ее безопасность тут, в Штатах, чтобы ты спокойно поехал в свое турне.

– Со мной ей будет надежнее.

Сальваторе хмыкнул:

– Ты ее никому не доверишь? А себе можешь?

Черт, его бесило, как легко Сальваторе читает его мысли.

– При всем моем уважении, сэр, не надо инсинуаций. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить ее безопасность. Все, что в моих силах.

Малколм смотрел на маленький садик в ее дворе, засаженный фиолетовыми и розовыми цветами. Он узнал любимую ею лаванду. Его мама смогла бы назвать все эти цветы. Какие-то росли прямо в земле, какие-то в горшочках. В каменной стене был устроен маленький фонтанчик, рядом стояли железный стульчик и небольшой столик. Один стульчик. Селия сидела здесь в одиночестве.

У него не было никаких прав интересоваться, с кем она встречается. Но он не мог отрицать, что рад тому факту, что она еще не поставила здесь второй стул для своего дружка-директора.

– Что, если ты мне будешь нужен в другом месте? – спросил Сальваторе.

– Не заставляйте меня выбирать, – резко ответил он.

– Очевидно, ты уже все решил.

– Да. – Безопасность Селии прежде всего, даже с риском ухудшить отношения с Сальваторе. Малколм лишь надеялся, что до этого дело не дойдет. – Сэр, мне интересно, почему я не получил всю информацию по Селии.

– Не понимаю, о чем ты, – уклончиво ответил собеседник.

– Понимаете. – Малколм едва сдерживался. – Вы просто пытаетесь выведать, что мне удалось узнать самому.

– Ты долго собираешься играть в эту игру, Малколм?

– Вы со мной или против меня? Я думал, мы с вами заодно.

– С тобой гораздо больше людей, чем ты предполагаешь.

Малколм хранил молчание, и Сальваторе продолжил:

– Отец Селии помог тебе, отправив под мою опеку. Без его вмешательства ты бы попал в колонию для несовершеннолетних.

Малколм застыл. Он всегда считал, что судья использовал свое влияние, чтобы отправить подальше от Селии. А он, оказывается, помог ему избежать тюрьмы… Малколм не знал, что и думать. Ему не нужны были поблажки. Важная часть его теперешней жизни заключалась в том, чтобы помогать правосудию наказывать людей за их преступления.

После стольких лет неприязненного отношения к судье Пателю на душе у него сейчас было странное ощущение… Но потом, помня про своего отца, он инстинктивно не доверял другим людям. Эта мысль напомнила ему, что Сальваторе что-то недоговаривает.

– Селия встречается с директором школы. Что он за человек?

– Это не показалось нам важным, поэтому мы и не сообщили об этом. Очевидно, для тебя это важно и о чем-то говорит.

– Эта информация может оказаться важной. А что, если он ревнив? Что, если еще кто-то недоволен их отношениями? Такие детали важны. Думаете, я стану преследовать его? Я уже не безмозглый упертый подросток.

– Ты никогда не был идиотом, Малколм. Просто был молод. – Сальваторе вздохнул, и Малколм представил, как он задумчиво проводит рукой по своим седым, коротко стриженным волосам. – Извини, что не сообщил о нем в своем донесении. Если я что-то узнаю, то сообщу тебе. Пока же я окажу тебе любую посильную помощь, чтобы обеспечить вашу безопасность.

Малколм слегка успокоился:

– Спасибо, сэр.

– Не за что. Спокойной ночи и будь осторожен. – Он закончил разговор.

Малколм засунул телефон в карман, но не пошел в дом. Он больше не мог обманывать себя. Он только что заявил, что не является упрямым идиотом – а сам вел себя как дурак, рявкая на Сальваторе, на человека, в чьем влиянии и поддержке так нуждался.

Этот ужин оказался удивительным.

Пока Селия ставила тарелки в посудомоечную машину, Малколм уже в который раз выглядывал в окно, проверяя, все ли в порядке.

Он заказал очень вкусное мясо, которое они ели с картошкой фри в сырном соусе, и чай. На десерт Малколм выбрал ореховый пирог с мороженым. В такие минуты их образ жизни, казалось, не сильно отличается.

Селия включила посудомоечную машину. Она думала о Малколме. В юности они, бывало, часами изучали друг друга, стараясь утопить друг друга в страсти.

От этих воспоминаний у нее запылало лицо.

– Спасибо, что заказал ужин. Это намного лучше, чем подогретые бутерброды, – произнесла она.

Малколм повернулся к ней, его голубые глаза следили за каждым ее движением.

– Надеюсь, ты простишь меня, что выбрал на свой вкус. Я так много путешествую, что скучаю по простой еде. В следующий раз заказываешь ты. Все что угодно, я все исполню.

Все что угодно? Лучше не говорить, чего она сейчас хочет. Сегодня Селия уже один раз чувствовала себя неловко, потеряв контроль над собой.