Текст книги "Дуэль сердец"

Автор книги: Кэтрин Бритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Кэтрин Бритт
Дуэль сердец

Глава 1

Изящные каблучки Гейл легко застучали по каменному полу банка. У нее были розовые щеки, безупречный цвет лица и искрящиеся синие глаза. Восхитительно сложенная девушка, она была воплощением цветущей юности, так часто сравниваемой с еще не раскрывшимся бутоном.

Лучи солнца, проникавшие через высокие решетчатые окна, резвились в ее золотых волосах, превращая их в занавес блестящего шелка – по крайней мере, так показалось скромному невысокому клерку, который поправил очки при приближении Гейл.

Улыбка на ее лице была способна растопить лед в сердце и более искушенного человека, чем клерк. Девушка посмотрела на служащего банка с обворожительной задумчивостью и попросила у него чистый бланк. Затем поставила подпись и просунула бумажку в окошечко. Клерк несколько секунд смотрел на бланк, затем распахнул дверь позади себя и исчез.

Гейл нетерпеливо постукивала тонкими, наманикюренными пальцами по деревянной стойке и разглядывала маленькую карточку, на которой красовалась надпись – «М-р Сэведж». Она улыбнулась. Как забавно! Трудно вообразить более неблагозвучное имя.

Мистер Сэведж возвратился обеспокоенным.

– Боюсь, у вас на счету значительный перерасход, мисс Пемблтон, – сказал он, серьезно посмотрев на нее через очки.

Она снисходительно улыбнулась:

– Это не в первый раз, когда у меня перерасход. Папа все возместит. Он всегда так делает.

– Кхе-кхе! – Клерк нервно откашлялся. – Возможно, но сейчас сумма весьма велика.

Гейл нетерпеливо переступала с ноги на ногу.

– Пожалуйста, бога ради, оставьте все сомнения и выдайте мне деньги! Я уже сказала вам, что папа все возместит.

Мистер Сэведж теребил пальцем кончик своего воротника.

– Все не так просто, мисс Пемблтон. Не могли бы вы сообщить нам контактный телефон вашего отца?

– Нет. Мой отец за границей.

Клерка внезапно осенило.

– Не могли бы вы подождать несколько дней, пока мы сделаем соответствующие запросы?

– Это смешно, – отрезала Гейл. – Я хочу встретиться с вашим управляющим!

Мистер Сэведж облизал пересохшие губы.

– Управляющий занят. Есть его заместитель.

Тонкие ноздри Гейл дрожали от гнева. Она ударила кулачком по деревянной стойке, чем привлекла всеобщее внимание.

– Я настаиваю на встрече с управляющим, и немедленно, – повысив тон, сказала она.

– Возникли претензии? – неожиданно раздался глубокий красивый голос.

Гейл увидела, как из двери за спиной клерка появился широкоплечий загорелый мужчина шести с лишним футов. Черный, безупречно сидящий костюм подчеркивал его атлетическое телосложение. Незнакомец держался гордо, с чисто мужским высокомерием. Он подошел вальяжно, всем своим видом показывая, что он здесь главный.

Глаза Гейл встретились с бездонным взглядом темных глаз, направленным ей в лицо и, казалось, проникающим в ее сокровенные мысли.

– Да, возникли, – произнесла она с холодной яростью. – Я хочу взять деньги со счета.

Прямые темные брови вошедшего слегка приподнялись.

– Что мешает это сделать, мистер Сэведж? – спросил он непринужденно.

– На счете у юной леди перерасход.

– Понятно. – И вновь их взгляды встретились. – Пройдемте со мной, сейчас все уладим, – сказал он, указывая на дверь в конце холла.

Незнакомец проследовал за ней в комнату, усадил в удобное кожаное кресло и предложил сигареты из коробки, стоявшей на длинном полированном столе. Затем, достав из кармана зажигалку, поднес ее Гейл.

– Прошу прощения, – все так же растягивая слова, проговорил он и решительным шагом вышел из комнаты.

Гейл откинулась в кресле и затянулась сигаретой. Весьма симпатичный малый, – подумала она. У него красивые каштановые волосы, непослушные расческе, волнами, как у школьника, падают на лоб. Еще она подумала, что его обаяние сражает молоденьких сотрудниц банка наповал. Они, очевидно, падают вокруг него как кегли.

Гейл окинула взором комнату. Пол был устлан коврами, стены облицованы дубовыми панелями, высокие витражные окна выходили на улицу. Перед ней стоял тяжелый резной стол с двумя белыми телефонами, большой стопкой писчей бумаги, коробкой сигарет и маленькой книжной стойкой, заполненной профессиональной литературой. На стене за спиной Гейл висела большая фотография, вероятно, одного из основателей банка.

Она выпустила облако дыма в сторону высокомерного взгляда с фотографии как раз в тот момент, когда вернулся ее собеседник, неся учетную ведомость. Элегантно оправив брюки, так чтобы не испортить заостренные складки, он занял место напротив девушки и, открыв учетную ведомость, стремительно изучил страницу.

– Безусловно, у вас перерасход, – отметил он с безучастно-вежливым выражением лица. – Вам срочно нужны деньги? – Он снова оценивающе посмотрел на нее пронзительным, цепким взглядом.

Она очаровательно улыбнулась, заметив его пристальное к себе внимание, и как бы невзначай закинула одну ногу на другую.

– Да.

– Серьезно?

Гейл погасила сигарету с определенным чувством волнения. Никто и никогда не смел смотреть на нее так, будто она дает показания в суде. Ей вдруг показалось, что его спокойствие невозможно нарушить. Поэтому она решила уклониться от прямого обсуждения своей проблемы.

– Это личный вопрос, – произнесла она звонким голосом.

Что-то промелькнуло в его глазах.

– Боюсь, вам придется быть более откровенной, мисс… – Он заглянул в учетную ведомость. – Мисс Пемблтон.

Последовавшая тишина не внушала доверия. Гейл перевела взгляд на длинные худые руки своего собеседника, свободно расположившиеся на страницах книги. Такие руки могли принадлежать только самонадеянному человеку, который в любой ситуации остается невозмутимым. Гейл со всей глубиной ощутила неспособность произвести на него впечатление. Это раздражало ее, и раздражало сильно. Она густо покраснела. Как он смел, обыкновенный управляющий банком, интересоваться ее, Гейл Пемблтон, частными делами! Этого человека надо проучить. Ей пришлось сделать над собою усилие, чтобы скрыть гнев и придать голосу холодность.

– Вы знаете, кто я? – спросила она надменно.

Он откинулся на спинку кресла – было очевидно, ее слова не достигли цели – и, прищурившись, бросил на нее насмешливый взгляд, который еще больше разозлил Гейл.

– Мисс Пемблтон, – сказал он сухо, – как одного из клиентов банка вас обслуживают с той же любезностью и вниманием, как и остальных. Если у вас возникли финансовые трудности, только скажите, и банк с удовольствием оформит вам ссуду.

Красивые синие глаза Гейл смотрели на него со слабым недоверием и вместе с тем с искренним замешательством. Ее губы слегка приоткрылись, затем гневно сжались, и она злобно ответила:

– Какая дерзость! Да как смеете вы подвергать меня допросу относительно моих частных дел и оскорблять меня, предлагая ссуду, подобно… ростовщику? Вы еще пожалеете об этом!

Стальной взгляд темных глаз остановил ее.

– Вы угрожаете мне, мисс Пемблтон? – спокойно спросил управляющий.

– Угрожаю вам? – Она сделала акцент на последнем слове. Затем встала, ее грудь сердито вздымалась. – Вы не такая уж важная персона, чтобы тратить на вас время.

– Один момент. – Строгий, властный голос застал Гейл на полпути к двери, и она замерла, предоставив человеку за столом созерцать свою спину. – Если у вас серьезные неприятности, я лично могу дать вам денег взаймы.

Гейл даже не повернула головы. Она вылетела из комнаты, как будто ничего не услышала, оставив после себя дразнящий запах духов, который напоминал бы ему, что стул перед ним минуту назад выглядел более привлекательно. Он многозначительно улыбнулся и захлопнул бухгалтерскую книгу.

Гейл вела машину, все еще испытывая чувство гнева, мешающего сосредоточиться на сложном лондонском движении. Наконец она оказалась на Кемберлендской улице с ее величавыми каменными фасадами и колоннадами домов, принадлежащих состоятельным людям.

Дом был четырехэтажный, с огромными комнатами и внушительной лестницей. Когда слуга ее отца, Бинз, открыл дверь, домоправительница, одетая для прогулки, спускалась по лестнице.

Хильде Ламберт, женщине с маленьким округлым лицом, темными волосами и мягкими карими глазами, было чуть больше тридцати. Год назад она потеряла мужа в автомобильной катастрофе. Морис Пемблтон, отец Гейл, ехал домой из клуба одним дождливым вечером, когда его автомобиль столкнулся с автомобилем Ламбертов. Эрик Ламберт погиб на месте, а его жена, Хильда, отделалась небольшими травмами.

Полный раскаяния, что он стал причиной гибели человека, – или, как написали в полицейском отчете, трагического несчастного случая, произошедшего из-за влажной, скользкой поверхности дороги, – Морис Пемблтон предложил Хильде место своей экономки. Его прежний домоправитель взял расчет, чтобы позаботиться о больной матери.

Хильда Ламберт приняла предложение, вероятно решив, что лучше это, чем одинокая жизнь в доме в Сент-Джонс-Вуд, где она была так счастлива со своим мужем. Она хорошо справлялась с работой и ладила с прислугой. Гейл, ревнуя отца к этой женщине, была прохладна в отношениях с нею. Морис Пемблтон изо всех сил старался помочь Хильде забыть о ее горе. Он сам был вдовцом и знал, как тяжело пережить потерю любимого человека.

Гейл не позволила их дружбе перерасти в нечто большее. Она заручилась поддержкой бабушки, которая чаще стала устраивать званые обеды и загружать сына общественной работой, чтобы у того оставалось меньше времени на общение с Хильдой. В конечном счете, к облегчению Гейл, они остались в прежних отношениях хозяина дома и экономки.

Глядя теперь на опрятную, элегантную и очень привлекательную в хорошо сидящем шелковом костюме Хильду Ламберт, Гейл раздумывала, почему та не ищет себе подходящего спутника жизни. Видимо, она все еще мечтает соединить свою жизнь с человеком, являющимся генеральным директором полдюжины фирм, которого считают одним из самых богатых людей Лондона. Гейл никогда не задумывалась о том, что Морис Пемблтон достаточно молодой мужчина, чтобы наслаждаться жизнью во всей ее полноте, и ему рано еще посвящать все свое время заботам о дочери.

Гейл была эгоцентрична и избалована отцом. За всю свою короткую жизнь она ни в чем не знала отказа и всегда исходила только из своих интересов. Она выросла среди богатых людей, привыкших тратить деньги на всевозможные увеселения – от дорогостоящих круизов до зимних олимпиад за границей.

Возможно, Хильда Ламберт понимала, что Гейл стремится разрушить ее дружбу с Морисом, но она не относилась к дочери своего патрона враждебно. Гейл искрилась энергией молодости и могла быть очень приятной в общении, если бы захотела. Проходя через холл, Хильда улыбнулась ей, натянула перчатки и подумала, что Гейл придется тяжело, когда холодные ветры перемен обрушатся на тонкие стены, которые отец воздвиг вокруг любимой дочери с самого ее рождения.

– Я рада, что застала вас, мисс Пемблтон, – любезно сказала она. – Мистер ван Элдин звонил, напомнить, что вы обедаете с ним сегодня.

– Благодарю, миссис Ламберт, я и вправду чуть не забыла. Мой счет в банке опустел, и у меня был по этому поводу неприятный разговор с очень гадким управляющим. – Гейл грустно улыбнулась. – Это, конечно, моя вина. Папа очень щедр, но компания, которой я окружена, тратит много денег, и я оставила прошлым вечером в казино большую сумму. – Она направилась к лестнице. – Мне надо успеть подготовиться к обеду с Тэдди.

Гейл легко взбежала по лестнице, и Хильда, следуя на кухню, вздохнула, припомнив о своей собственной порывистой юности. Ей нужно было сообщить повару, что сегодня никто не будет обедать, а сама она собралась за покупками и перекусит в каком-нибудь кафе.

Сидя за маленьким столиком в их любимом ресторане и слушая болтовню Тэдди ван Элдина, Гейл забыла на время о неприятном инциденте в банке. Встретив взгляд его веселых карих глаз, ей пришло в голову, насколько легко можно в него влюбиться. Не раз близкие друзья приглашали их вместе на вечеринки и обеды.

Тэдди ван Элдин был стройным, но не высоким молодым человеком. Коротко стриженные светлые волосы делали его похожим на симпатичного дружелюбного ежика. С его подвижных губ не сходила улыбка. Он жил в Америке, но уже год изучал экономику в Лондонском университете. Ему было двадцать лет. Теперь он собирался уехать в Бостон вместе с матерью. Лаура ван Элдин была вдовой, когда вышла замуж за англичанина Ричарда ван Элдина. Вторично овдовев, она проводила лето в имении ван Элдинов, а все остальное время жила в Бостоне.

Гейл встретила Тэдди на одной из вечеринок. Ей сразу же понравился скромный юноша. На вечеринке было слишком много народу, чтобы чувствовать себя уютно, поэтому они сидели на лестнице, ели сандвичи и пили пиво. Болтая обо всем на свете, они обнаружили, что у них много общих интересов.

После того дня они проводили время вместе: совершали прогулки на машине, обедали в придорожных пабах, танцевали.

Гейл привыкла к тому, что он всегда звонит ей, чтобы пригласить ее на обед, как сегодня, или сходить вместе в кино либо на концерт. Их отношения имели платонический характер, легкий флирт, который развлекал Гейл во время отсутствия отца. Да, вновь подумала она, ей не составит труда влюбиться в Тэдди ван Элдина.

Они продолжали уплетать сочные бифштексы и улыбаться друг другу, как вдруг мысли Гейл захватило воспоминание об утреннем случае в банке. Какая досада, придется ждать до конца месяца, чтобы получить деньги!

Тэдди поднял глаза от своего быстро исчезающего бифштекса, когда она громко вздохнула.

– Ты вздыхаешь? Хочешь еще бифштекс?

Гейл посмотрела в свою тарелку и обнаружила, что аппетит у нее пропал.

– Нет, благодарю. С меня хватит. Не могу смириться с тем, что вчера вечером в казино я лишилась всей наличности. Теперь придется ждать возвращения папы, чтобы наполнить карманы.

Тэдди понимающе улыбнулся:

– У меня есть несколько фунтов, могу одолжить тебе, если хочешь. А еще лучше нам попробовать выиграть что-нибудь в казино. Мы много проиграли, так что сейчас фортуна должна быть на нашей стороне. Если отыграемся, разделим выигрыш поровну.

Гейл рассмеялась:

– Деньги от тебя я не возьму, глупый, но вот сходить в казино я не прочь. Хотела бы немного развлечься. Но знай, я огорчусь, если ты опять проиграешь.

Он ободряюще улыбнулся:

– Шестое чувство мне говорит, что сегодня у меня удачный день.

– Но только не у меня, – серьезно произнесла Гейл и рассказала о происшествии в банке.

Он скривился:

– Эта история напомнила мне о моем сводном брате Лансе. Он англичанин, окончил элитный колледж, и все такое. Ланс обожает игру, и он может позволять себе это. Мало того, что он получил большую часть наследства моего отчима, так еще его крестный отец, крупный банкир, сделал его своим наследником.

– Весьма интересно, – сказала Гейл, улыбнувшись официантке, принесшей им кофе. – Он сейчас в Лондоне?

– Нет. В фамильном имении. «Башни ван Элдинов» находятся в Сассексе. Брат унаследовал его от своего отца, но мать и я можем приезжать и уезжать, когда нам вздумается. Ланс работает в американской компьютерной корпорации. Он – математический гений и получает бешеные деньги за свои изобретения, которые он успешно продает в Нью-Йорке.

Гейл наморщила нос:

– Какая скука! Даже если это приносит доход! Держу пари, он – один из тех рассеянных чудаков, которые надевают левый ботинок на правую ногу.

Тэдди опустил три кусочка сахара в кофе и пояснил:

– Совсем наоборот. В юности он был лихим парнем.

Гейл изящным жестом поднесла к губам чашку.

– Ты говоришь о нем как о старике. Сколько ему лет?

– Около тридцати, и он бакалавр – по крайней мере, был им, когда последний раз писал домой пару недель назад. Он красавчик, а девушки любят таких парней, но у него нет времени на общение с ними. Ланс немного циник, но я люблю его. – Тэдди сказал это искренне – Гейл всегда ценила в нем такое добродушное отношение к людям.

– Замечательно, по крайней мере, он работает, даже если он – будущий Онассис.

Одним глотком он выпил кофе.

– Не важно, что я пока еще учусь. Ланс заставит меня работать, когда вернется. Он не терпит бездельников, даже когда они имеют достаточно средств, чтобы ничего не делать. – Тэдди, немного смутившись, посмотрел на нее. – Какие у тебя планы на сегодня?

Гейл поставила пустую чашку.

– Отправлюсь к бабушке с дедушкой на чай. А у тебя, наверное, великие планы?

Он с сожалением покачал головой:

– Хотелось бы, но я везу маму в Сотби. Она заинтересовалась одной картиной, которую сегодня выставляют на аукционе.

Когда они расстались, Гейл поехала к родителям отца в Гринвич. Она преодолела пять миль от Тауэрского моста в сторону графства Суррей. Дом располагался за рекой и фасадом выходил на Собачий остров.

Говорили, будто Собачий остров так был назван Чарльзом II, который устроил на нем псарни, когда жил в гринвичском дворце.

Гейл любила Гринвич. Летом набережная пестрела яркими клумбами гераней и петуний, заборчики были аккуратно побелены. Особенно приятно было завтракать на веранде, наблюдая движение судов по реке. Большинство посетителей дальше набережной не забредали, и поэтому мало кто посещал очаровательный зеленый холм Гринвичского парка с его живописным зданием Королевской обсерватории, венчавшим вершину словно корона.

Ее собственный дом с маленьким садиком располагался недалеко от Вест-Энда, где жизнь била ключом. Поэтому Гейл обожала тихий дом в Гринвиче. Сэм Пемблтон, ее дедушка, был одним из известнейших адвокатов и все еще активно практиковал.

Морис Пемблтон унаследовал проницательный ум и добрый юмор своего отца. Эти два полезных свойства и обеспечили ему успех крупного бизнесмена и финансового гения.

Гейл застала бабушку за прополкой одного из многочисленных очаровательных цветников ухоженного и хорошо спланированного сада, простиравшегося до самой реки. Голубое платье, в котором была бабушка, скрадывало ее годы.

– Привет, дорогая, – ласково сказала она, целуя Гейл. – Твоего дедушки пока нет, но он обещал вернуться к чаю. – Она сняла рабочие перчатки и указала в сторону террасы. – Давай посидим на улице. Сейчас слишком хорошая погода, чтобы находиться дома.

Полли Пемблтон наслаждалась счастливой замужней жизнью. Ее лицо было гладким, а синие глаза отражали спокойствие и душевный мир женщины, нашедшей совершенного партнера в браке.

– Ты получила весточку от своего отца? – спросила она, когда они расположились на террасе.

Гейл вытащила из сумочки сигарету и зажигалку.

– Давно. Ты знаешь папу, он не из тех, кто часто пишет письма.

Полли Пемблтон наблюдала, как Гейл закуривает сигарету.

– Я надеюсь, что у него все хорошо, – сказала она, понизив голос. – Мне показалось, он плохо выглядел в последний раз, когда был здесь. Твой отец слишком много работает. – Она вздохнула. – И он не становится моложе, дорогая.

Гейл аккуратно выпустила струйку дыма.

– С папой все в порядке, – сказала она небрежно. – У него отменное здоровье, и он никогда не болеет.

Полли внимательно посмотрела на нее. Гейл сидела изящно, настороженно выпрямившись, что добавляло ей обаяния. Строгий профиль, стройная фигура – все говорило об аристократизме и элегантности. В настоящее время даже в лучших семействах распространилась привычка сидеть небрежно развалившись. Слава богу, Гейл это было несвойственно. Девушка изнежена, и ей предстоит еще познать все тяготы жизни. Однако Полли больше беспокоилась о сыне, потому что знала, как он несчастлив. Его жена умерла много лет назад, Хильда Ламберт была единственной женщиной, кем он по-настоящему заинтересовался. Полли часто и подолгу размышляла о роли, которую она сама взяла на себя, чтобы разлучить их. Она не ожидала от Гейл понимания. Гейл еще совсем ребенок, к тому же сильно избалована, но все же Полли решила намекнуть ей, что может случиться в ближайшем будущем.

– Дорогая, – сказала она мягко, – ты уже задумывалась о том, что твой отец когда-нибудь удалится от дел? В конце концов, он очень богатый человек и может позволить себе этот шаг.

Гейл слегка улыбнулась, но ее нежное лицо побледнело, так как она почувствовала истинное значение слов бабушки.

– Но папа просто живет работой. Кроме того, что он будет делать, если уйдет на покой?

– Вот именно, – произнесла Полли многозначительно.

– Что ты хочешь сказать, ба? – немного раздраженно заговорила Гейл. – Что ты думаешь по этому поводу?

– Я имею в виду, что твой отец, получив в свое распоряжение больше свободного времени, мог бы найти себе кого-нибудь.

Гейл издала облегченный вздох.

– Сначала ты испугала меня. Я думала, ты действительно что-то знаешь.

– Я не знаю ничего наверняка, но твой отец может так поступить.

Гейл загасила сигарету, потеряв желание курить, и лицо ее стало серьезным.

– Ты подразумеваешь Хильду Ламберт?

Ее бабушка кивнула:

– Я думаю, мы были не правы, вмешиваясь в их отношения. Зря мы это сделали. Твой отец имеет право поступать, как ему нравится.

Гейл решительно подняла подбородок:

– Я не хочу обсуждать это, но, в конце концов, у него есть я.

– Я боюсь, что ты ничего не сможешь изменить, если он сделает выбор.

– Но зачем ему? У него есть много друзей, с кем он плавает или играет в гольф. Он сможет проводить время с ними, когда уйдет в отставку.

– Но, дорогая, твой отец не старик. Он может влюбиться.

У Гейл эти слова вызвали взрыв звонкого смеха.

– Кто, папа?

Полли Пемблтон кивнула и весьма серьезно проговорила:

– Он все еще очень привлекательный мужчина.

– Я знаю. Но жениться снова?.. Только не папа. По крайней мере, пока у него есть я.

– Я не была бы так уверена на твоем месте. Любовь – огромная сила.

– Правда? – иронически спросила Гейл.

– Ты не понимаешь, моя дорогая, потому что ты никогда не была влюблена по-настоящему. Есть ли среди твоего окружения хотя бы один молодой человек, который заставил тебя задуматься о браке?

Гейл покачала головой:

– Я не встретила никого, кто хоть чуть-чуть был бы похож на моего отца.

– Дорогая! Не надо искать мужчину, похожего на отца! – вскричала в досаде бабушка. – Тебе нужен молодой мужчина, тот, кто поможет тебе ощутить всю полноту счастья.

Гейл беззаботно рассмеялась:

– Ну, бабушка, ты восхитительна. Я не знала, что ты так беспокоишься обо мне.

Пожилая женщина растроганно улыбнулась:

– Бесполезно говорить с тобою сейчас. Ведь ты никогда не была влюблена. Больше всего мне хотелось бы, чтобы ты нашла такого мужа, который открыл бы для тебя всю радость жизни, как это случилось со мной.

Ее внучка притянула колени к груди и обхватила их руками.

– Ты говоришь такие странные вещи, ба. Мне никого не надо, и я не собираюсь искать себе мужа.

– Моя дорогая, каждая девушка неосознанно ищет своего единственного мужчину, пока не обретет с ним свое счастье.

В голосе Гейл прозвучала нотка цинизма:

– Милая бабушка, тебе просто повезло – ты встретила подходящего тебе спутника жизни, но это не значит, что со мной произойдет то же.

– Я знаю, что все будет именно так. – Полли нежно взяла ее за руку. – В тебе – кровь Пемблтонов, которые признают только настоящие вещи и чувства. А как насчет того мальчика, с кем ты всюду ходишь вместе? Я имею в виду молодого американца.

Гейл нахмурилась:

– Ты имеешь в виду Тэдди ван Элдина?

– Да, кажется, его так зовут. Он студент?

– Да. Он на два месяца старше, чем я, – ответила Гейл, скривив рот.

Волнение Полли выдавали ее синие глаза, в которых ясно читалось захватившее ее чувство обеспокоенности.

– Я не хочу вмешиваться, моя дорогая, и торопить тебя со вступлением в брак, но наша жизнь имеет обыкновение меняться и может застать нас врасплох. У тебя пока есть время. Сейчас ты счастлива и любима всем семейством. Выйти замуж ты можешь по своему желанию. С другой стороны, если вдруг что-нибудь произойдет и ты почувствуешь себя одинокой и несчастной, бросишься искать поддержку в поспешном браке – тогда это будет трагедией.

Гейл наморщила нос:

– Ты излишне мнительна, ба. Что может случиться?

– Ничего, я надеюсь. – Пожилая женщина улыбнулась. – Возможно, я перестраховываюсь. Почему бы тебе не пригласить как-нибудь твоего молодого человека на чай? Я хотела бы посмотреть на него.

– Посмотреть на него как на возможного жениха?

– Нет. Я хотела бы, чтобы у тебя был жених старше тебя, в которого ты влюбишься по-настоящему.

Гейл выпрямилась.

– Ты уверена в том, что я не влюблена в Тэдди?

– Сегодня утром звонила его мать, и я поняла это из разговора с ней, – спокойно сообщила Полли и пристально посмотрела на Гейл. – Мы говорили с ней относительно ее сына. Она была очень расстроена тем, что накануне он проиграл крупную сумму денег. Миссис ван Элдин не одобряет компанию молодых людей, с которыми он общается…

– Грустно сознавать, но это правда, – невозмутимо откликнулась Гейл. – Я тоже проиграла.

– Только не ты! Твой отец не признает игру на деньги, – высказалась Полли неодобрительно.

Гейл пожала плечами:

– Это не вошло у нас в привычку. Я играла впервые. Всем хотелось чего-нибудь интересного, вот мы и поехали целой толпой. Только нам с Тэдди не повезло. Другие выиграли.

Бабушка плотно сжала губы.

– Ты думаешь вызвать у меня сочувствие? А я удивлена, что ты не расстроена этим.

Гейл хихикнула, не обратив внимания на последние слова бабушки.

– Значит, миссис ван Элдин думает, будто я сбиваю с пути ее сына? Неужели Тэдди до сих пор нуждается в няньках?!

– Я так не думаю. Я просто заключила из нашей утренней беседы, что юноша легко поддается влиянию других. Вероятно, он рос под опекой матери. – Полли вздохнула. – Она называла его не иначе как «мой мальчик».

Гейл с сарказмом воскликнула:

– Звучит очень мило!

– Это не настолько забавно, как кажется. Большинство матерей склонны портить своих детей. Ты это поймешь, когда у тебя будет собственный сын, – мудро заметила пожилая женщина. – Думаю, я должна сообщить тебе, что миссис ван Элдин считает тебя виноватой в отказе сына ехать домой в Бостон сейчас, когда учеба окончена.

– Я впервые слышу, что Тэдди едет домой, – сказала Гейл с негодованием. – Его мать не любит меня, и надеюсь, у нас с ней никогда не будет повода для встречи.

Полли задумалась. Гейл весьма своевольна и раскованна, она может даже быть грубой при встрече с людьми, которым не симпатизирует.