Текст книги "Танец любви"

Автор книги: Кэтрин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Милли онемела от возмущения.

Нет, его самомнение просто невыносимо. Неужели он полагает, что она действительно хотела, чтобы кто-то узнал о ее отъезде с ним этим ранним воскресным утром?!

– Узнают о чем? О том, что меня похитили? – поинтересовалась она сквозь зубы. Бредли пожал плечами.

– Если вам хочется представить все именно так…

– А как еще это можно представить? – огрызнулась Милли.

Тяжелая машина, визжа тормозами, вписалась в крутой поворот. Рональд посмотрел в боковое зеркало.

– За нами никого нет. По крайней мере, пока. Милли сжала кулачки.

– Послушайте, вы, хулиган! Это что – похищение?

Он метнул взгляд в ее сторону.

– Скорее, хорошо подстроенная ловушка.

– Что?

– Более тщательно подготовленная, чем в первый раз, – пояснил он.

– Вы хотите сказать, что это я подстроила вам ловушку?!

– А разве нет? – Его голос звучал жестко. – Ведь вы вызвали консьержа вчера вечером, к именно вы заорали, как ребенок в фильме ужасов, там, в гараже.

– Но вы пытались украсть машину моего отчима!

Милли едва не задохнулась от несправедливости подобных обвинений.

Бредли нетерпеливо фыркнул.

– Вы всерьез утверждаете, что можете вести эту машину?

– Да, – с достоинством ответила Милли, хотя это не совсем соответствовало действительности.

– Хорошо. Тогда поверните руль и держите его, – решительно скомандовал он и резко свернул к обочине.

– Что? – Она явно смутилась. – Не глупите, я ведь сижу с другой стороны.

– Не так уж это и неудобно. Вы ведь хотите сама вести эту чертову машину! Так покажите, что действительно можете удержать ее на дороге. Давайте!

Бормоча проклятия, Милли попыталась вести машину с пассажирского сиденья. Это было нелегко, и у нее снова разболелась рука. В итоге она отпустила руль.

– Ну, что? – В голосе Бредли не было ни капли сострадания.

Милли поджала губы.

– Чего вы, собственно, добиваетесь?

– Хотел продемонстрировать, что вы не в состоянии удержать руль, – бесстрастно ответил он. – Он вообще слишком тяжел для вас. А тут еще ваша рука. Если бы не я, вы вообще не смогли бы скрыться от репортеров.

Милли решительно тряхнула головой.

– Глупости, – холодно заметила она. – Сегодня я отправляюсь на этой машине в Испанию. Пит, мой отчим, никогда не попросил бы меня об этом, если бы не доверял мне.

– В Испанию? – не веря своим ушам, переспросил Рональд.

– Почему это вас так удивило?

– Это безумие. – У него побелели губы. – Сейчас вы не смогли бы управлять даже тележкой из бакалейной лавки.

– Перестаньте опекать меня! – возмущенно воскликнула Милли.

– Не понимаю, что это за отчим, который поручает вам со сломанной рукой вести такую тяжелую машине! Или вы намеревались ехать туда не одна? – медленно, чеканя слова, поинтересовался Бредли.

Милли хотелось ударить его, но вместо этого она притворно сладким голосом сказала:

– Да, одна. Если, конечно, вы не захотите поехать туда вместе со мной. А мой отчим – самый лучший из всех. После того, как моя мать вышла за него замуж, он…

– Неплохая идея, – пробормотал Рональд.

– Он стал мне ближе, чем родной отец, – закончила фразу Милли и вдруг осознала его слова, – Что вы сказали?

– Я сказал, что мне нравится идея поехать с вами в Испанию.

– Вы сумасшедший, – устало заметила Милли. Ей пришлось еще не раз, хотя и без видимого эффекта, повторять эти слова – на протяжении всего пути до ее дома и потом, когда Рональд расхаживал по ее квартире. Но он уже даже не притворялся, что слушает ее.

Милли жила в модернизированном доме викторианской эпохи. Эту квартиру она купила, когда поступила в колледж. Деньги ей дал Пит, который заявил: «Чтобы делать ошибки, человеку необходимо уединиться».

Вспомнив эти слова, Милли подумала, что сделала только одну ошибку – влюбилась в Шона. Сейчас, наблюдая за своим незваным гостем, она размышляла о том, какой ошибкой в итоге обернется он. Впрочем, влюбляться в Рональда Бредли она не собиралась. Ей казалось, что после истории с Шоном она больше неспособна любить.

Бредли неторопливо подошел к окну и выглянул наружу. Квартира Милли была на первом этаже и выходила в сад, полный буйно цветущих гиацинтов и поздних нарциссов. Сквозь заросли розмарина осторожно пробирался рыжий кот.

– Это Марс, – пояснила Милли, когда кот требовательно замяукал. – Бедняга, он, должно быть, умирает с голоду, – добавила она. – Днем его должны были покормить соседи, а я рассчитывала седлать это вечером, когда вернусь с вечеринки.

– Понятно. – Бредли неодобрительно взглянул на кота. – Он всегда издает такие звуки?

– Только когда голоден.

Милли достала кошачьи консервы, выложила их в миску и налила в блюдце свежей воды. Рональд насмешливо наблюдал за ней.

– Кажется, вы очень преданы друг другу. Вы ведь вдвоем живете здесь, не так ли?

Он явно намекал на то, что в этой маленькой квартире не было никаких признаков присутствия мужчины. Милли вспыхнула, но сдержалась и спокойно ответила:

– Думаю, вы сами это поняли. Он слегка приподнял брови.

– Считаете, что с котами жить легче, чем с людьми?

– Так уж получилось. Марс сам выбрал меня, когда был еще котенком. Пару недель он просто болтался неподалеку и стрелой влетал в квартиру, прежде чем я успевала закрыть дверь. В итоге мне пришлось сдаться. – Она погладила кота по голове, и тот громко замурлыкал. Рональд внимательно наблюдал за ними. – Но, если уж вас это так интересует, я действительно считаю котов более надежными, чем мужчин, – воинственно добавила она.

– А вам нужен надежный мужчина? Но ведь с такими скучно жить… А кота мы берем с собой? – перебил он сам себя.

– Мы вообще ничего больше вместе не делаем, – возразила Милли. – Вы возвращаетесь к себе в гостиницу. Я еду в Испанию. А Марс остается здесь под присмотром соседей.

– А он не возражает?

– Нет. – Она легонько почесала кота за ухом, – Он знает, что я всегда возвращаюсь к нему.

– Должно быть, это приятное ощущение, – заметил Рональд.

Милли уловила в его голосе насмешку, возмущенно посмотрела в его сторону, выпрямилась и одернула юбку.

– Несомненно. Ну что же, мне пора переодеваться и складывать вещи. Не забыть бы зубную щетку…

– А у вас нет лишней?

Милли резко повернулась к нему.

– Послушайте, Рональд, вы не сможете поехать со мной. Для этого нужен паспорт, деньги… Неужели вы не понимаете, что подобные поездки планируются заранее?

– Вы хотите сказать, что тогда вы бы не возражали против моей компании? – вкрадчиво перебил ее он.

– Что, наконец, скажут люди – мои и ваши знакомые? – раздраженно закончила она.

– Я не собирался рассказывать им об этом, – парировал он.

Милли бросила не него взгляд, полный отвращения.

– Правда? А как вы объясните им, куда пропали?

– Дорогая, – ласково произнес Рональд, – у такого человека, как я, друзей нет, а есть только партнеры и агенты-работодатели. Да еще, пожалуй, собутыльники.

– Похоже, вам тоже не помешало бы завести кота, – не без злорадства заметила Милли. Он весело рассмеялся, оценив этот укол по достоинству.

Когда он смеется, то становится таким обаятельным… – невольно подумала она. Можно не доверять ему, не желать подчиняться, но стоит ему вот так расхохотаться, и любая женщина падет к его ногам, навсегда очарованная и готовая на все.

Любая, но только не я, твердо сказала себе Милли.

– Да, меня никто не ждал дома, – сухо, но с легким оттенком грусти подтвердил Бредли.

– А как насчет вашей работы? – спросила Милли.

Он опустился на диван и ухмыльнулся.

– Работа завершена, поэтому я и беснуюсь, – откровенно признался он. – Но пресса заметила это только благодаря вам. А я вовсе не хочу постоянно бегать от репортеров. Так что вы в долгу у меня, Милдред Роббинс.

– Ничего подобного! – горячо возразила Милли. – Вы сами во всем виноваты.

– Не нужно так нервничать, – спокойно заметил он. – я еще не встречал такой эмоциональной особы…

– А я – такого тщеславного, самодовольного, безответственного…

– Портрет почти точен, – кивнул он и опять рассмеялся.

– Вы испортили мне вечер, разрушили мои планы, а теперь еще и навязываетесь мне в спутники? – обвиняющим тоном произнесла она.

Его брови взлетели наверх.

– Какие планы?

– Как это какие? Я должна была вернуться сюда еще вчера вечером… Он ухмыльнулся.

– Чтобы накормить своего кота? – Он взглянул на Марса, который терся о его ноги. – Извини, дружище.

– Из-за вас я сегодня выбилась из графика. Мне уже давно пора было выехать.

– В Испанию? Но если вы опаздываете, вам нужен второй водитель, чтобы нагнать упущенное время.

– Нет, – сквозь зубы процедила Милли.

– Вы поступаете неразумно. – Он печально покачал головой.

– Я?..

– Именно вы. Попытайтесь вникнуть в ситуацию, – предложил он, улыбаясь. – Вы уезжаете в Испанию, оставив меня здесь. Я вызываю такси, еду к себе домой и по дороге рассказываю водителю, как попал сюда, возможно упомянув, кто ваш отчим. – Он лукаво посмотрел на Милли и добавил:

– А у таксистов хорошие связи с прессой.

– Вы не сделаете этого, – сказала она, но не слишком убежденно.

– Вам будет неприятно, если станет известно, что мы вместе провели ночь? Но почему? – удивился он. – Ведь вы не ребенок и, кажется, ни с кем не помолвлены…

Милли вспомнила о том, как в свое время задела Пита неразборчивость ее матери. Мысль о том, что дочь встала на тот же путь, наверняка больно ранит его. А Шон… Она побледнела, страшась даже подумать о том, что может сделать Шон, и инстинктивно прижала к груди больную руку.

– Все так, – резко сказала она. – Но мне это не понравится хотя бы потому, что это не правда. На губах Рональда заиграла смутная улыбка.

– Тем не менее теперь у вас есть шофер, хотите вы этого или нет.

Милли взглянула на его самоуверенное лицо и… сдалась.

Бредли действительно не нуждался в том, чтобы специально готовиться к отъезду. В его бумажнике было полно кредитных карточек, а потрепанный паспорт лежал в заднем кармане брюк.

– Сообщите о своем отъезде хотя бы в гостиницу, – сказала Милли. – Иначе вас объявят в розыск, и нас будет преследовать полиция.

– Как вы предусмотрительны! – засмеялся он. – Хорошо, я так и поступлю. Думаю, мой новый агент сможет разрешить все проблемы.

Милли не хотела слышать, о чем именно Бредли говорил по телефону с Джуди. Она быстро переоделась, приласкала Марса и взялась за небольшой чемоданчик, но Рональд неторопливо подошел к ней и взял его из ее рук.

– Джуди еще не совсем проснулась, поэтому не задавала лишних вопросов, – с удовлетворением отметил он. – А теперь вот что. Вы умеете читать карту?..

Увы, Бредли недолго пребывал в прекрасном расположении духа. Он просто возненавидел паром… особенно после того, как им пришлось воспользоваться этим видом транспорта во второй раз. Ведь сначала они перебрались из Ирландии в Англию, а затем через Ла-Манш во Францию.

Чтобы сохранить инкогнито, Рональду пришлось постоянно прятать глаза за массивными темными очками. Его раздражали и встречные машины на автостраде, и не знающие английского официанты французских ресторанчиков… Однако в целом, если не считать разногласий по поводу маршрута, они с Милли прекрасно поладили друг с другом.

Он отлично водил машину: быстро, но аккуратно – не рисковал зря, не нервничал и не сердился, когда солнце слепило его глаза или движение на автостраде настолько замедлялось, что, казалось, машина едва ползет. В конце пути Милли даже захотелось сделать ему комплимент.

– Вы очень хороший водитель, – сказала она, наблюдая за тем, как его сильные руки держат руль.

Бредли насмешливо покосился в ее сторону.

– Я с девяти лет за рулем.

– С девяти? – опешила Милли. – Но это, должно быть, запрещено законом! Его глаза хитро заблестели.

– А вы никогда не преступаете закон?

– Разумеется, нет, – ответила она и, тут же пожалев об этом, скрывая смущение, торопливо спросила:

– Каким образом, черт возьми, вам это удавалось?

– В детстве это было не самым серьезным моим проступком. Существовали еще наркотики и тлетворное влияние улицы…

Потрясенная до глубины души, Милли искоса посмотрела на его жесткий, сильный профиль. Да, у него вид человека, способного решить любую проблему.

– Как же вам… – начала было, но не договорила она. Не очень-то тактично спрашивать, как ему удалось изменить свою жизнь.

Но Рональд прекрасно понял, что она собиралась сказать.

– Как я сделал карьеру? – Его голос стал резким, а красивое лицо еще более жестким. – Наверное, от злости. Я знал, что талантлив, и не понимал, почему богачи должны оставлять меня за бортом.

Милли понимала его. Ведь вот и Шон тоже делал все, что мог, чтобы ее сочинения никто не слышал. А она всегда была уверена, что талантлива. До тех пор, пока…

– И у вас никогда не было сомнений на свои счет?

– Я просто не мог позволить себе этого. Но хватит обо мне. – Лицо Рональда немного смягчилось. – А как насчет вас? Должно быть, музыкальные агенты просто дерутся за вас…

Милли была поражена.

– Что? Вы ошибаетесь. В классической музыке родственные связи не имеют значения. То, что мои отчим знаменит, вовсе не способствует мое» карьере.

– Не может быть, – протянул Бредли. – Вероятно, вы просто еще не научились правильно пользоваться этими возможностями.

Чувство симпатии, которое Милли ненадолго почувствовала к этому человеку, моментально испарилось.

– В моей семье это не принято, – ледяным тоном сказала она.

Бредли покачал головой.

– Тогда у вас странная семья.

Милли посмотрела в окно. Шел дождь. Дорога, по которой они ехали, была довольно тихой. Щемящее чувство неуверенности охватило ее. Неужели их семья действительно была ненормальной? Прежде она никогда не думала об этом.

– Теперь нас осталось только двое: Пит и я. Он женился на моей матери, когда мне было двенадцать лет. Через пять лет она умерла.

Это были пять бурных лет, полных ссор, неожиданных отъездов и внезапных возвращений. Милли не осмеливалась даже сама открывать входную дверь, опасаясь, что это будет не ее мать.

– Вы были близки с матерью? – спросил Рональд.

Она осторожно посмотрела на него, подозревая новый подвох, но, оказалось, что он всего лишь поддерживает разговор.

– Не слишком, – вздохнула она, удивляясь своей откровенности. – Я не признавалась в этом даже самой себе, но мою мать интересовала только ее публика, ее аудитория. Она любила своих поклонников, а те, в свою очередь, просто боготворили ее. Что же касается отдельных людей… – Милли сокрушенно покачала головой. – Она вероятно, просто не могла достаточно ясно разглядеть их. Конечно же, нас она любила, но частенько не замечала нашего присутствия. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Отлично понимаю. Не забывайте, у меня тоже есть преданная мне аудитория. А что же случилось с вашим отцом?

– Они с мамой развелись, причем это расставание нельзя было назвать дружеским. Ведь она была известна всему миру, а он – нет. Теперь он присылает мне подарки, в день рождения и на Рождество.

– Значит, по-настоящему вас опекает только отчим, – проговорил Рональд.

– Ерунда! – вспыхнула Милли. – Я уже очень давно живу своей жизнью.

– Своей жизнью? – Он мельком взглянул на нее. – Не похоже. Думаю, девушка, подобная вам, достойна лучшего.

Губы Милли плотно сжались. Похоже, он снова поддразнивает ее. Но нет, она не будет реагировать на его слова.

Бредли мягко рассмеялся.

– Комментариев не будет?

Притворно сладким голосом Милли попросила:

– Может быть, вы что-нибудь расскажете о своей жизни?

– Моя жизнь… – Он снова рассмеялся, но уже не так добродушно. – Если вы читаете журналы, то, должно быть, знаете и кое-какие события, и конкретные имена.

– Я их не читаю.

– Что-то не верится, – пробормотал он. – Впрочем, что именно вы хотите узнать? Милли подумала мгновение и съязвила:

– Разумеется, не пошлые подробности ваших любовных интрижек. – Он промолчал, умело выполняя двойной поворот на горной дороге. Милли отвела глаза от крутого обрыва и поспешно сказала:

– И все же, кем занято ваше сердце в данный момент?

– Я знал, что вы спросите об этом. – Рональд был явно удовлетворен. – В данный момент никем. В колонках светской хроники попадаются весьма прозрачные намеки на мой роман с Мэлани Кинсайд, но это всего лишь плод фантазии журналистов.

Что-то в его голосе заставило Милли задать следующий вопрос:

– Но вам нравится эта женщина?

– Вы хотите спросить, мечтаю ли я, чтобы между нами действительно было то, о чем болтает пресса? – Он пожал плечами. – На это нет абсолютно никаких шансов. Подобно вашей матери, Мэлани не интересует ничего, кроме карьеры. До сих пор наши отношения вполне устраивали ее.

Милли была заинтригована.

– До сих пор? Вы имеете в виду, что теперь все изменилось и вы не будете сниматься вместе? Его лицо стало совсем непроницаемым.

– Кто знает…

Милли неожиданно для себя почувствовала досаду и разочарование. Закусив губу, она откинулась на спинку сиденья.

Неожиданно из-за поворота навстречу им выехала машина. Рональд мгновенно среагировал и легко разъехался с ней. Милли не отрывала глаз от его худощавых, сильных рук, лежащих на руле.

– Вы действительно отличный водитель! – непроизвольно вырвалось у нее.

Он улыбнулся одними губами, но его глаза по-прежнему остались непроницаемыми.

– А вы знаете, что хорошие водители оказываются обычно отличными любовниками? – Рональд явно забавлялся. – Вы с этим согласны?

Милли хотелось ответить колкостью, но она понимала, что это даст ему новую возможность поиздеваться над ней. Поэтому, она прибегла к спасительному высокомерному молчанию и прервала его, только когда ей пришлось показывать съезд с шоссе.

– Связь восстановлена, – пробормотал он. – А я уж думал, что нам придется разводить сигнальные костры, чтобы заметить друг друга.

– Связь? Я знаю вас всего лишь два дня, – презрительно напомнила Милли.

– И две ночи, – добавил он.

– Вы что, нарочно стараетесь поставить меня в неловкое положение?

– А вам не кажется, что вы преувеличиваете? Сколько вам лет, мисс Роббинс?

– Двадцать пять, – сдавленно произнесла она.

– А ведете себя так, словно вам девяносто, – дружелюбно заметил он.

– Вовсе нет! – Милли понимала, что в ее голосе звучит обида, но ничего не могла с собой поделать, и это еще больше разозлило ее. Он, не отрывая глаз от каменистой дороги, лишь пожал плечами. Этот жест и равнодушно-ироничное выражение его лица вызвали у нее желание ударить его. Сдерживаясь, она крепко стиснула кулачки, но все же сказала:

– Знаете, я никогда и ни к кому не испытывала таких чувств, как к вам.

– О! Я просто счастлив слышать это!

– Я вовсе не то имела в виду! – крикнула она. Рональд засмеялся.

– Ваши слова невозможно понять иначе. – Вы слишком болезненно реагируете на шутки из-за своей консервативности, – добавил он.

– Я вовсе не считаю себя консервативной, – сквозь зубы процедила Милли.

– Со стороны виднее…

Машина, задевая о ветки густого кустарника, плавно вписалась в два следовавших один за другим поворота. Милли здесь просто сначала остановилась бы, а затем начала продвигаться вперед короткими рывками. Рональд же вел машину медленно, но вполне уверенно. Он внимательно следил за дорогой, но это не мешало ему беседовать с попутчицей.

– Признаюсь вам. Золушка, за два дня я узнал о вас лишь то, что вы уж точно не делаете в своей жизни. А так невозможно по-настоящему узнать человека.

Дорога вновь избавила Милли от необходимости отвечать. Вынырнув из зарослей, машина оказалась на завершающем отрезке пути. Вперед вела лишь вьющаяся среди скал широкая тропа. Величие взметнувшихся в небо горных пиков возмещало глазу отсутствие бурной растительности.

С красотой горных вершин соперничали изящные, будто резные башни Лас-Рокаса.

Бредли, которого, казалось, ничто не может ни удивить, ни взволновать, неожиданно резко нажал на тормоза.

– Что это? – спросил он.

– Лас-Рокас. Пит купил его за год до женитьбы на моей матери. Это средневековый замок.

– Это я и сам вижу. – Рональд покачал головой. – Если бы я не видел всего этого своими собственными глазами, то никогда бы не поверил в возможность подобного. А котлов с кипящим маслом и ведьм здесь нет?

– Это памятник истории, – чопорно сказала Милли. – Министерство культуры предъявляет весьма строгие требования…

– К кипящему маслу?

– Замок небольшой. – Милли старательно не поддавалась на его насмешки. – Когда Пит купил его, он был почти полностью разрушен, так что многое из того, что выглядит подлинным, на самом деле результат реставрации. Но ученые все равно иногда приезжают сюда.

– Ученые? Маги и колдуны лучше вписались бы в такую обстановку. – Рональд снова засмеялся. – Должно быть, у вашего отчима действительно куча денег. Думаю, вы воспринимаете все это как нечто само собой разумеющееся? Просто привыкли к подобным вещам?

Не дожидаясь ответа, он въехал во внутренний двор замка. Здесь цвела буйная растительность, стояли вазоны и кадушки с лимонными и апельсиновыми деревьями, розовыми кустами, геранью; древнюю стену оплетали стебли винограда.

Бредли заглушил мотор и осмотрелся вокруг.

– Фантастика… – наконец проговорил он. – Просто не верится.

Милли выбралась из машины и слегка потянулась, с наслаждением вдыхая прохладный свежий воздух. Чувствовалось, что здесь недавно прошел дождь, но сейчас выглянуло солнце, и повсюду блистали алмазные капли. Рональд подошел к ней. У него было странное выражение лица.

– Здесь вы дома?

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Когда была жива моя мать, мы редко приезжали сюда. Она считала, что этот замок – слишком уединенное место. Но однажды я провела здесь целое лето…

Воспоминания о том лете отчетливо всплыли в ее памяти.

Шон тогда еще не был женат. Держась за руки, они вдвоем бродили среди оливковых рощ и горных пастбищ, но их отношения оставались абсолютно невинными. Следующие восемь лет своей жизни она провела в ожидании того, что он полюбит ее. А когда он наконец полюбил…

Вздрогнув, Милли постаралась отогнать неприятные воспоминания.

– Здесь прекрасная, почти дикая природа. Если хотите, я вам все покажу, – застенчиво предложила она. – Перед тем как вы уедете…

– Спасибо. – Бредли пристально посмотрел на нее. – В то лето вы были здесь одна?

Черт бы его побрал, подумала Милли. Как ему удается разгадывать мои самые сокровенные мысли?

– Нет, со мной был мой учитель музыки, – холодно ответила она.

– И все? Должно быть, вам было довольно скучно, – лениво заметил Бредли.

Милли судорожно глотнула, стараясь подавить стоявший у нее в горле ком.

– Да нет, здесь недалеко есть деревня. Туда можно добраться за двадцать минут. Впрочем, мы тогда много занимались…

Его брови поползли вверх от удивления.

– Сколько же вам было лет? Она покраснела.

– Семнадцать.

– А вашему наставнику?

– Двадцать восемь. А откуда вам известно, что это был мужчина? – вдруг спохватилась Милли.

– Я этого не знал.

Она рассердилась на себя. Ей хотелось сказать ему что-нибудь неприятное, но не нашлось подходящих слов. Перехватив ее взгляд, Рональд слегка похлопал ее по руке.

– Не сдерживайтесь! Просто дайте мне по физиономии, – лениво посоветовал он.

С трудом, но ей удалось сохранить самообладание.

– После такой утомительной поездки вы, должно быть, устали и голодны. Я могу покормить вас.

И она медленно вошла в замок, делая вид, что не слышит тихого смеха, раздавшегося ей вслед.

Отделанная камнем кухня в основном сохранила свой первоначальный, средневековый вид. В противоположной входу стене виднелась массивная дверь. Рональд прошел туда и вскоре вернулся, весьма довольный увиденным.

– Что там? Похоже на лабораторию какого-то сумасшедшего ученого.

Милли, исследовавшая содержимое холодильника, взглянула на него.

– Система энергоснабжения.

– А баллоны с кислородом зачем?

Милли была поражена. Обычно, зайдя в комнату, которую Пит называл машинным отделением, никто не замечал таких деталей.

– Это оборудование для горноспасательных работ. Иногда в горах люди попадают в трудные ситуации. В поселке есть добровольная команда спасателей. Часть их экипировки хранится здесь, ведь замок находится значительно выше деревни. Кроме того, сюда удобно приносить раненых. А еще здесь есть радиостанция – на случай, если не работает телефон, – и вертолетная площадка.

– Настоящий форпост прогресса. – Бредли явно был под впечатлением от услышанного, но не смог не пошутить:

– А продукты сюда доставляют на ослах? Или сбрасывают с вертолета?

– Многое можно выращивать прямо здесь, на огороде. Остальное на грузовике привозят из деревни. Кстати, похоже, мы пропустили очередную поставку, – огорченно заметила она, завершив обследование запасов.

– В шкафу пусто?

– Нет, конечно, но продуктов меньше обычного.

Обследовав винный погреб, Рональд вернулся очень довольный, с почерневшей от времени, покрытой пылью бутылкой вина.

– Это уж слишком торжественно, – с сомнением заметила Милли.

– Вы заслуживаете поощрения, – возразил он, с привычной легкостью извлекая пробку. – И, клянусь Богом, я тоже. К тому же я не заметил надписи «Не трогать!». Подайте, пожалуйста, бокалы…

Они сидели за широким дубовым столом посредине кухни, жадно поглощая приготовленные Милли блюда. На десерт она подала фрукты и сыр.

Ей очень хотелось спать, но она не стала возражать, когда Рональд спустился в погреб за второй бутылкой вина.

Оно было мягкое, ароматное и приятно согревало.

– Этот запах цветущего апельсина мне что-то напоминает, – задумчиво произнесла она. – Будто сидишь в сумерках у камина. В нем дрожат языки пламени, потрескивают угли…

– Так вот как на вас действует алкоголь? – Бредли покачал головой. – Именно это, должно быть, имел в виду один мой приятель, когда сказал, что у меня нет воображения. Я ничего не чувствую, кроме вкуса алкоголя и фруктов.

– Может быть, вы просто не любитель вин? – предположила Милли.

– Я же из Калифорнии! – оскорбился Рональд. – По крайней мере, был усыновлен там. Просто я слишком поздно впервые попробовал настоящее вино, чтобы уметь профессионально оценивать его.

Милли подперла голову руками. На мгновение у нее возникло странное ощущение, что Рональд собирается наклониться к ней, но он резко откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы. Его лицо вновь стало непроницаемым.

– Пожалуй, вам хватит пить, – заметил он. – Это старое вино только кажется таким легким. Почему бы вам не прилечь, пока я разгружу машину?

– Это моя обязанность, – возразила Милли.

Язык у нее немного заплетался, и это удивило ее. Она добавила, стараясь тщательно выговаривать каждое слово:

– Почему я должна ложиться? Я не устала и вообще в полном порядке.

– Пока да.

Ее глаза обиженно сузились.

– Вы хотите сказать, что я пьяна? Алкоголь не оказывает на меня никакого действия.

Тут она заметила, что ее бокал пуст, и нетерпеливым жестом подвинула его Рональду. Он вопросительно поднял брови, пожал плечами и снова налил ей вина, но все же спросил:

– Вы уверены, что это вам не повредит?

– Конечно, уверена. Я пью вино всю жизнь.

– Расслабление наступает значительно раньше, чем пропадает способность держаться на ногах, – осторожно заметил Бредли.

– А я вовсе не напряжена, просто контролирую свое поведение, – возразила Милли.

– Тогда почему вас так легко смутить? – Пораженная, она опустила глаза. Откуда он это знает? – Я постоянно загоняю вас в тупик, ведь верно? Я чем-то пугаю вас. Впрочем, возможно, у вас действительно есть основания бояться меня. – Неожиданно он подался вперед и, взяв за подбородок, поднял ее лицо так, что их глаза встретились. – Хотите, я скажу вам, что вижу, глядя на вас? – В его тихом голосе зазвучало что-то опасное. – Ох уж эти глаза!

– Что? – переспросила Милли. У нее не было уверенности в том, что она правильно расслышала его последние слова.

– Вы очень красивая женщина, Милдред Роббинс. – Она смутилась, а он добавил чуть сердито:

– Но не хотите замечать этого. Что ж, это ваше дело, однако не думайте, что все остальные так же слепы, как вы.

Милли вздрогнула, и странная, гипнотическая атмосфера тут же растаяла.

– Вы сумасшедший, – сказала она, отталкивая его руку. – Зачем-то выдумали, что увлечены мною…

Его лицо стало таким же холодным и высокомерным, как во время вечеринки у Джуди.

– А что в этом странного? Не в моих ли объятиях вы проснулись вчера утром?

Милли похолодела. Она едва могла дышать.

– Это была случайность. Я очутилась там не потому, что вы хотели меня. К тому же вы были рассержены, когда проснулись, – я прекрасно помню выражение вашего лица!

– Да, я действительно был рассержен. Но от этого я не перестал желать вас.

Милли недоуменно уставилась на него. Ее мысли метались, как птицы в клетке. Даже Шон никогда не говорил, что хочет ее, и никогда не смотрел на нее такими пожирающими глазами. Она неожиданно осознала, что они одни в доме, и ее дыхание участилось. Молчание затянулось. Рональд нетерпеливым жестом провел рукой по волосам. Милли поймала себя на мысли, что ей тоже хочется прикоснуться к ним, и поспешно спрятала руки за спину.

– Черт, – пробормотал он, явно поддаваясь неожиданной вспышке гнева. – Думаю, мне надо следить за своими словами. Я вовсе не намеревался сообщать вам об этом.

Милли встала и, обогнув стол, остановилась перед ним.

– Вы это серьезно?!

– Да! Хотите, чтобы я доказал, насколько серьезно это было сказано?

От его слов Милли даже чуть пошатнулась.

Шон твердил, что она холодна как лед, и она верила в справедливость его слов, но сейчас ей пришло в голову, что, возможно, они оба ошибались.

– Да, хочу, – ответила она.

На какое-то мгновение Рональд замер, а потом, приглушенно вскрикнув, притянул ее к себе.

От прикосновения его рук Милли почувствовала необыкновенную легкость во всем теле.

– Черт побери! Мне следовало знать, что этим кончится…

Какое-то странное чувство охватило Милли. Ее сердце колотилось так, что, казалось, от этих толчков она вот-вот разлетится на мелкие кусочки.

Я больше никогда не стану прежней, подумала она.