Текст книги "Дорога в рай"

Автор книги: Кэтрин Айворс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– У меня тоже ничего интересного, – вздохнула Моника, – хотя пока еще меня никто не грабил и тонуть не приходилось.

Обе принялись хохотать. Поводы для смеха у них были прямо противоположными: одна радовалась, что удачно избежала опасных признаний, а другая что нашла родственную душу.

В комнату постучали, и официант – высокий, красивый, теперь Лиз знала, что это Энтони, – спросил, не хотят ли они что-нибудь выпить. Лиз поглядывала на него: он наверняка знает о ее обмане и в любую минуту может выдать ее. Впрочем, он ведь друг Джека – значит, будет молчать. И все-таки лучше бы Энтони ничего не знать о ее действительном положении…

Вскоре он снова зашел и сообщил, что Лиз ждет машина. Моника похвалила его за удачную мысль отвезти Лиз домой. Прощаясь, девушки дали слово друг другу вскоре снова встретиться.

Энтони проводил Лиз к гаражам. Белый «линкольн» уже стоял «под парами», с включенным двигателем. Энтони открыл дверцу, и Лиз села рядом с водителем. За рулем был Джек.

– Ты?! Хозяева хватятся – будет шум, что без спроса взял такую машину! Энтони не выдаст тебя?

Джек усмехнулся.

– Нет. Мы ведь друзья.

Они выехали с территории виллы. Лиз спросила:

– Мы доедем прямо до отеля?

– Обязательно. Уже поздно, и молодой девушке ни к чему ходить одной по ночному городу. Ведь ее могут ограбить, отобрать такое красивое платье…

Лиз сказала, что платье ей достал Дэвид.

– Дэйв мой друг. – Она взглянула на Джека. – Друг, понял? Он парикмахер. Я обещала, что он заедет к Монике и сделает ей прическу. Он классный парикмахер.

Джек спросил, довольна ли она своей работой.

– Приходится угождать всяким придуркам, – сказала Лиз. – Иногда так хочется поставить их на место, особенно когда пристают.

– И такое было?

– Было. Я сказала, что пришлю мужа для объяснений. Так этот тип сбежал из отеля… Но есть постояльцы ничего, симпатичные. Только устаю. Бегаю из номера в номер… А ты доволен своей работой?

– В общем доволен.

Он остановил машину у ворот «Милены», открыл дверцу с ее стороны. Когда Лиз уже собралась выйти, Джек удержал ее за руку.

– Не хочешь попрощаться?

Она снова опустилась на сиденье рядом с ним. Джек придвинулся ближе, приподнял ее голову за подбородок, потом его рука скользнула к ее затылку. Он порывисто обнял Лиз, одновременно страстно целуя. Огромная теплая волна накрыла Лиз, и ей показалось, что она снова в океане, что морская стихия кружит ее и тянет все глубже и глубже…

– С самой первой встречи мечтал об этом, – шепнул Джек, отрываясь от ее губ.

В ушах Лиз быстро и громко стучали какие-то молоточки… Нет, это стучало ее сердце!

– Ты хочешь, чтобы я пришел? – спросил он.

Она хотела сказать «да», но промолчала. Ей было сладко и жутко оттого, что сердце ее бьется столь неистово, что все ее тело горячо откликнулось на этот поцелуй.

– Скоро увидимся, – проговорил Джек, отпуская Лиз…

Ребекка спала. Лиз была довольна, что можно не разговаривать. Губы ее ощущали вкус его губ. Она лежала в темноте с раскрытыми глазами и улыбалась. Она снова и снова слышала его обещание «Мы скоро увидимся»…

В эту ночь она впервые не вспоминала об измене жениха.

Проснулась Лиз с бессознательным ощущением, что с ней произошло что-то очень хорошее. Вспомнила вчерашний вечер и вскочила с постели, готовая принять подарок, который приготовила ей жизнь. Но вскоре звонки из номеров, требующие немедленного присутствия горничной, спустили Лиз на землю.

Мисс Макснис просила вызвать такси, Миссис Кроуз и мистер Банчинни предупреждали, что не будут к обеду… Лиз передала портье заказ мисс Макснис на такси и сообщила на кухню, чтобы Банчинни и Кроуз не ждали к обеду… Потом была уборка, она мыла, чистила, поливала цветы, меняла белье. Лиз начинало казаться, будто вчера с ней ничего не случилось…

Вечером она пошла на дискотеку. Но теперь площадка, танцы и сами танцующие воспринимались Лиз как что-то бесконечно однообразное и надоевшее, вроде обязательных школьных собраний, которые она терпеть не могла.

Она была женщиной и понимала, что с ней происходит. Она хотела близости с этим мужчиной. Два чувства – зарождающаяся любовь и инстинктивное опасение снова быть обманутой соперничали в ее душе. Скорей бы он пришел, думала Лиз. Ей казалось, что, когда она увидит Джека, все станет ясно, хотя не смогла бы объяснить, что именно станет ясно.

Дэйв не удержался от расспросов о вечере у Моники.

– Неужели никто не догадался об обмане? – удивлялся он.

– А как они могли догадаться? – возражала Лиз. – Мой рассказ дальше Моники не пошел, она никому ничего не сказала, как я ее и просила. Кстати, моя прическа ей очень понравилась. Она хочет, чтобы ты приехал и сделал ей такую же.

Дэйв явно был доволен.

– Да, вот еще что. Знаешь, там был Джек. Тот, которого я встретила на шоссе… с ногой. Я тебе говорила.

– Помню. Он у них работает?

– Да. Я только не поняла кем. А его друг Энтони – официант.

– Джек не выдал тебя?

– Нет.

– Что же тебя беспокоит?

Лиз не могла объяснить. Все было хорошо. Она встретилась с Джеком. Они обрадовались друг другу. Он целовал ее и сказал, что придет. Но почему-то было тоскливо. А то, что она не находила объяснения такому состоянию, усиливало ее тревогу.

– Тебе нравится Джек? – спросил Дэвид.

– Да.

– А ты ему?

– По-моему, да.

– Так радуйся!

– Я радуюсь, – сказала Лиз. – Но вдруг у него это не серьезно?

Дэвид считал, что нечего загадывать о будущем. Все сошло гладко. Зачем переживать?

– Пойдем потанцуем? – предложил он.

Лиз не слышала музыки и танцевала, будто подчиняясь внутреннему ритму. Дэйв делал вид, что ничего не замечает. Но едва наступил перерыв, он увел Лиз на улицу.

Она сказала:

– Кажется, я танцевала невпопад.

– Нормально. Пойдем выпьем чего-нибудь.

Они зашли в бар. Лиз взобралась на табурет у стойки. Дэвид заказал два коктейля. Наблюдая, как Лиз не спеша потягивает свой коктейль, спросил:

– Полегчало?

– Не знаю.

– Хочешь еще?

– Не знаю.

Он попросил бармена повторить заказ. Потом сказал Лиз:

– Прогуляемся?

Ему было ясно: девчонка влюбилась. Впрочем, когда же влюбляться, как не в семнадцать лет? Вот только бы Джек не оказался подонком.

Они шли привычной дорогой. Ветер шелестел в ветвях вязов, высаженных здесь более полувека назад. Изредка проносились машины, и они отступали к обочине. Шли почти молча, каждый думал о своем.

Дэвид вспоминал о прощании с женой. Собственно, прощания не было. Утром Салли ушла на репетицию, привычно чмокнув его в лоб. Она всегда так делала. Но в тот раз он почему-то подумал: «Как покойника». Паршиво было со здоровьем, а настроение и того паршивее. Накануне Салли твердила: «Ты должен понять: балет мое призвание!» Он отвечал: «Понимаю». А что ему оставалось? Напомнить о свадебной клятве быть вместе в беде и в радости? Красивые слова, о которых забывают при первых же испытаниях… Официально они не разводились. Однако Салли – ему передавали – уже не одна. Он знал того, кого она выбрала. Здоровенный такой качок. С мозгами там проблема, но для Салли это не главное в мужчине… Лиз переживает, а у нее ведь все только начинается. И сегодняшние переживания когда-нибудь покажутся ей пустячными…

Лиз думала о Джеке. Приедет, как обещал, или забудет? С тех пор, как они расстались в доме повешенного, она не вспоминала Джека. Почему же теперь такое тревожное ожидание? Или, как говорила мама, она просто встала не с той ноги?.. Вот и о матери вспомнила. Все это время Лиз старалась не думать ни о матери, ни о бывшем женихе. Сейчас она впервые поняла, что у нее в душе уже нет прежней обиды, и это очень удивило ее.

Дэйв сказал:

– Когда я буду у Моники, то наверняка увижу твоего Джека. Передать ему от тебя привет?

У Лиз вырвалось громко:

– Нет! – И уже спокойней она повторила: – Нет, не стоит.

Она не собиралась напоминать Джеку о себе, тем более передавать привет через Дэйва. Захочет, сам появится. Прощаясь с Дэйвом, Лиз попросила:

– Скажи Монике, что я уехала на время…

Дэвид вернулся от Моники поздно вечером и сразу отправился на дискотеку, рассчитывая застать там Лиз. Он нашел ее в баре. С того дня, как она была на вечеринке у Моники, вернее, с того дня, как она встретила там Джека и тот обещал снова прийти к ней, она не могла оставаться одна. На людях было легче отогнать мысли о его обещании. Но и танцевать ей не хотелось, вот она и сидела в баре.

По виду Дэвида Лиз догадалась, что Моника осталась довольна работой нового парикмахера. Дэйв это подтвердил:

– Мисс сказала, что теперь доверит свою голову только мне. – Он говорил с иронией, но ему явно были приятны и похвала богатой клиентки, и перспектива будущего заработка.

– Очень за тебя рада, – сказала Лиз.

– Ты ни о ком не хочешь спросить?

– О ком?

– Ясно о ком – о Джеке.

Дэвид признался, что говорил о нем с Моникой. Предупреждая неудовольствие Лиз, он оправдывался:

– Я придумал, будто интересуюсь одним своим знакомым, который, по слухам, работает у нее. Лиз молчала, однако Дэвид уловил появившуюся в ее взгляде заинтересованность. – Но у Моники нет такого слуги, – продолжал он. – И Энтони тоже нет. Правда, Моника вспомнила, что, кажется, слуга с таким именем был у дяди Чарльза. Ты уверена, что твой Джек сказал тебе правду?

– А ты хочешь, чтобы Моника помнила всех чужих слуг? Она, наверно, и своих не помнит! – запальчиво возразила Лиз.

Дэвид согласился: где уж этой избалованной мисс помнить имена прислуги! Но думал: действительно не помнит? Или Джек в самом деле не служит у нее? А у кого и кем?..

– Он так прямо и сказал, что работает на этой вилле? – спросил он.

– Я так поняла. – Лиз пожала плечами. – Иначе что ему там делать.

Она хотя и объяснила недоразумение забывчивостью Моники, но, как и Дэйв, не могла не усомниться: неужели Джек обманул ее?

Лиз хотелось остаться одной. Дэйв, видно, понял это, и прогулка их быстро закончилась. Она вернулась в отель, надеясь, что Ребекка давно спит. Но та ждала ее, чтобы поделиться важной новостью: полицейский с которым она три года танцевала на дискотеке и почти три года спала, получил повышение. Вот они и решили больше не откладывать и пожениться.

Будущая семейная жизнь была давно продумана Ребеккой на двадцать лет вперед – что покупать в кредит в первую очередь, что потом; когда обзаводиться недвижимостью, когда – ребенком… Ей нужен был слушатель, пусть молчаливый, лишь бы она могла наконец «озвучить» свою давнюю мечту.

То, что от нее не требовалось словесного участие в разговоре, Лиз вполне устраивало. Ей не нравился будущий муж Ребекки, невзрачный человечек с обиженно-надменным лицом неудачника. Ребекка как-то сказала, что Боб – так звали полицейского – переживает из-за своего малого роста. Может быть, теперь, когда его повысили в должности, с его физиономии исчезнет обида на весь белый свет?

Глава 6
Свидание

Джек появился на следующий день. Сама миссис Смит позвала Лиз:

– Отнеси мисс Макснис кофе и иди на террасу. Тебя ждут.

Лиз отнесла кофе мисс Макснис. Та спросила, где булочка, которую она обычно съедает с кофе. Лиз спустилась в кухню и доставила булочку. Она повернулась, чтобы уйти, и мисс Макснис, посмеиваясь ей в спину, сказала, что видела представителя сильного пола, торчащего в данную минуту возле террасы.

– Почему-то он с палкой. Похоже, – прокомментировала она, – он инвалид. Или собирается кого-то поколотить.

Но ее последних слов Лиз уже не слышала. Она в мгновение одолела лестницу и выскочила на террасу, едва не сбив Джека с ног.

– Ой!.. – воскликнула она, помогая ему поднять оброненную трость. – Мне сказали… я думала…

– Что это не я?

– Нет, просто я…

Он сказал:

– Пойдем к морю.

Он еще хромал, и они шли медленно. У Лиз на языке вертелся вопрос, почему Моника не слышала о нем? И она обдумывала, как бы удачней об этом спросить.

Они спустились на пляж. Джек стащил джинсы и майку и растянулся на песке.

– А ты? – спросил он. – Будешь купаться?

Она расстегнула молнию, сбросила платье и легла рядом. Он поцеловал ее в шею. Она закрыла глаза, чтобы не выдать охватившего ее волнения. Еще! – мысленно просила она. Поцелуй еще… Он сказал:

– Все эти дни думал о тебе. Я хочу быть с тобой.

Он положил руку на ее живот.

– Ты сказала, что хотела вернуться к старику?

– Хотела…

– Когда Энтони приехал за мной, – сказал Джек, – мы еще час ждали тебя. Я надеялся, что ты придешь.

Это была правда: он хотел, чтобы она вернулась. За всю его жизнь ни одна женщина не проявляла заботу о нем, если только не была уверена в щедром вознаграждении. А эта девчонка заплатила за его ночлег и еду, хотя, дай Бог, чтобы в ее сумке хранилась сотня долларов.

– Я ведь твой должник, – сказал Джек.

Лиз облизнула почему-то пересохшие губы и спросила:

– Почему ты не сказал, что не работаешь у Моники?

– По-моему, ты не спрашивала. И Энтони не работает у нее. Его позвали помочь обслужить гостей. Ну, а я увязался за ним.

– А где ты работаешь?

– Работаю? – переспросил он. – У родственников Моники.

– У дяди Чарльза?

– Я забыл, что ты его хорошо знаешь. – Джек улыбался.

– Не просто знаю, но даже танцевала с ним! Эту лапшу Моника повесила на уши своим приятелям, чтобы позлить их.

Джек засмеялся: ну, Моника!

– Нет, – сказал он, – я не работаю у Чарльза.

– А у кого?

– Ты что, знаешь всех ее родственников?

– Нет. А кем? Джек задумался.

– У меня нет определенных обязанностей. Делаю, что потребуется: могу водить машину, лошадей выезжать…

– А все-таки, почему Моника не знает тебя?

– У Моники девичья память. Но уверяю тебя: она меня вспомнит. Ты не беспокойся, я не бандит и не мошенник. Обещаю предоставить доказательства. – Он протянул ей руку. – Пойдем купаться.

– А твоя нога?

Он сказал, что нога уже почти не болит и плавать это не мешает.

Они плыли сперва вдаль, потом повернули и поплыли вдоль берега. Лиз оглянулась – и берег, и вышка спасателей, и отель «Милена» казались далекими-далекими, как в перевернутом бинокле. Но теперь Лиз не боялась. Не потому, что уже знала: акулы здесь не водятся. Появись они сейчас, она все равно не испугалась бы. Потому что рядом был Джек.

Время от времени он подплывал к ней и целовал ее. Поцелуи были соленые от капель морской воды, это смешило Лиз. Но в то же время его поцелуи заставляли все ее естество трепетать – тем особым трепетом, который знаком каждой влюбленной женщине.

– Странно, – сказала она, когда они поплыли обратно.

– Что странно?

– Никогда не думала, что мы встретимся и будем вместе плавать.

– Почему же? – спросил он. – Мы ведь совсем недалеко от того места, где встретились.

– Все равно. Я не представляла.

Они выбрались на берег и легли на песок. Песок был горячий, и солнце было горячее. Оба лежали на спине, закрыв глаза.

– Значит, ты не представляла? – спросил он.

Она ответила, не открывая глаз:

– А ты?

– Я тебе уже сказал, что хотел видеть тебя.

Лиз приподнялась на локте.

– Я тебе нравлюсь?

– Если б ты мне не нравилась, зачем бы я пришел к тебе? Тебе ведь тоже хорошо со мной?

Лиз щурилась, глядя на море. Помолчав, Джек спросил:

– Сколько тебе лет?

– Будет восемнадцать.

– А мне скоро будет тридцать.

Она пыталась представить себя в этом возрасте, но ничего не получалось. Нет, она никогда не изменится. И Джек всегда будет таким, как сейчас. Лиз посмотрела на него и улыбнулась.

– Все хорошо? – спросил Джек.

Лиз кивнула. Он сказал, что завтра они поедут ужинать в ресторан. Она напомнила:

– Я же работаю!

Он обещал попросить миссис Смит заменить Лиз другой горничной.

– Так она тебя и послушает!

– Попробую уговорить.

Она подумала, что Джек хвастает, но вспомнила, что так же оценила его уверенность, когда он говорил, что за ним непременно пришлют машину. Кто знает, вдруг и теперь получится…

– А ты покажешь, где ты работаешь?

– В другой раз, – неопределенно ответил Джек.

Джек Бредфорд гнал машину по свободному шоссе. Он ехал к Монике Рассел, своей двоюродной сестре, и думал о ситуации, которую сам создал, и о том, как исправить ее, не оттолкнув Лиз. Когда она нашла его, покалеченного, на дороге у рекламного щита и тащила к старику, глупо было представляться и сообщать, сколько денег на его банковском счете. Тогда ему это и в голову не пришло. Ему даже казалось, что она не очень-то поверила, будто кто-то поспешит ему на помощь и вышлет машину. При встрече на вечеринке Лиз укрепилась в мысли, что он работает у Моники, или у ее дяди, или еще у кого-то, или, как и сама Лиз, прислуживает богатым клиентам. Но что будет, когда она узнает, что у него самого есть прислуга, шофер, садовник? И что взбалмошная богачка Моника – его двоюродная сестра? И что вилла, на которой была Лиз, принадлежит вовсе не Монике, а ему, Джеку… Возможно, обрадуется богатому поклоннику. Но вот простит ли она ему все его недомолвки? Скорее всего, нет. Это он уже понял. И это было ему небезразлично.

Кузине Джека Монике всего четырнадцать. Отношения у них сложились дружественно-ироничные. Он подшучивал над ней, она отвечала смехом и дерзила. Сейчас он ехал к Монике, еще не зная, с какой стороны подобраться к ней, чтобы она не догадалась о подоплеке его интереса.

Очередная вечеринка у Моники кончилась. Гости разъехались. Осталась обычная компания. Джек заглянул к ним и отправился в библиотеку. Он не сомневался, что спустя десять-пятнадцать минут Моника прибежит с сообщением, что все ушли. Почему-то его приход всегда способствовал бегству ее друзей.

Моника явилась ровно через тридцать минут. Джек отложил журнал.

– Выпроводила? – Она радостно кивнула. – Как тебе это удается?

– Я смотрю на часы и говорю: «Как всегда точен. Придется идти, а то пожалуется дяде Чарльзу!» Знаешь, они мне чертовски надоели, – призналась она.

– Так не приглашай!

– Они сами приходят.

– А есть кто-нибудь, кто тебе не надоел?

Она ответила не сразу, словно перебрав в уме посещавших ее приятелей и приятельниц:

– Появилась тут одна… Я хотела тебя познакомить, но ты исчез.

Он небрежно спросил, кто это «одна»? И Моника тут же выложила ему все истории, происшедшие с Лиз.

– Что же тебе нравится в этой Лиз?

– С ней интересно.

– Она стоит на голове?

Моника захохотала:

– Почти. Она то тонет, то ее грабят, а это все равно что стоять на голове!

– Действительно. Очень забавно, – поддакнул Джек. – А ты ее хорошо знаешь? Выловила в море и сразу в подруги?

Моника сказала надменно:

– И не собираюсь!

– Значит, ты больше не позовешь ее?

– Не знаю. Как тебе моя прическа? Ее делал парикмахер Лиз.

Джек похвалил прическу.

– Его-то я точно позову! – радостно сообщила Моника.

Тем же скучающим тоном Джек поинтересовался, почему Моника решила познакомить его с Лиз.

– Хотела услышать твое мнение о ней.

– Так же, как мнение о твоей новой прическе?

– Хорошая прическа говорит о многом…

Это было все, что Моника сообщила о новой подруге. Он знал о Лиз больше, и не было необходимости сворачивать с дороги на виллу к сестре, чтобы услышать, что мнение Моники о Лиз зависит от качества работы ее визажиста. Он спросил себя, чего он, собственно, ожидал от такого знатока человеческих душ, как Моника. Ни-че-го! Если не считать, что ему хотелось с кем-нибудь поговорить о Лиз.

Он снова катил по шоссе. До его дома было не более часа езды, и этот час был в его распоряжении. Если только какой-нибудь случай не задержит его. Впрочем, Джек Бредфорд, едва оправившийся после аварии, предпочитал ехать крайне осторожно и не собирался никого подвозить…

Джек думал, что Лиз привлекла Монику не только стоящим парикмахером. Что-то было в этой девушке, заставлявшее выделять ее из толпы. Поводы обратить внимание на Лиз у него и у его двоюродной сестры были разными. Но одно обстоятельство совпадало: у Моники достаточно приятелей, среди которых Лиз заняла бы не первое место по экстравагантности. И среди его знакомых, по крайней мере, есть двое, на которых он может положиться. Так что и тут Лиз не была счастливым исключением. Возможно, она могла стать добавлением к тем двум, но не более. К тому же с приятелями его связывали годы дружбы, выручки в финансовых и любовных проблемах. А Лиз чужая. Буквально девушка с улицы, они ведь впервые увидели друг друга на шоссе. Он был для нее человеком, попавшим в беду. И она не прошла мимо, как те, что мчались в машинах и не остановились, хотя могли подвезти его к ближайшему врачу. Она помогла ему, как, наверное, помогла бы любому другому. Конечно, она красивая, и это притягивает к ней. Но среди его знакомых много красивых женщин. Вот почему чувство, охватившее его, когда он встретил Лиз у Моники, было совершенно неожиданным. Несколько дней он пытался разобраться в себе. На четвертый поехал в отель «Милена»…

Дом Джека Бредфорда был нашпигован электроникой. Ажурные ворота, подчиняясь дистанционному управлению, бесшумно разошлись, чтобы пропустить машину. Так же раскрылись двери гаража. Джек поставил машину и поднялся в дом. Энтони встретил его в холле.

– Кто-нибудь звонил?

Энтони сделал вид, что не расслышал вопрос. Значит, звонила, подумал Джек. Иначе он сказал бы.

– Она? – спросил он вслух.

Энтони неопределенно подвигал бровями.

– Что ей надо?

– Хочет поговорить.

Джек покосился на него.

– Я уж подумал, ты онемел… Я голоден.

Он пошел в малую столовую, куда Энтони подавал, когда не было гостей. Джек чувствовал, как в нем поднимается раздражение. Он оглядел комнату, но придраться было не к чему. Энтони отличался занудливой аккуратностью. Иногда, как сейчас, Джеку хотелось обнаружить беспорядок, чтобы сорвать дурное настроение. Но он сдержался. Он знал причину своего раздражения: звонок от жены.

Они разошлись полгода назад. Он отдал Клаудии все, что полагалось ей по брачному контракту. Велел запереть комнаты, в которых она жила. И вздохнул было с облегчением. Но Клаудиа считала, что получила не сполна, и не оставляла его в покое.

Энтони прикатил сервировочный столик. Как всегда, посреди тарелок высилась бутылка красного вина. Джек сказал:

– Я выпью виски со льдом.

Энтони осуждающе покачал головой, но виски и ведерко со льдом принес.

– Поставь еще стакан.

Энтони молча выполнил приказание.

– Налей и выпей. Я не могу пить один.

Они выпили. Джек спросил, как Энтони преодолевает неприятности. Тот сказал, что он их не преодолевает.

– Сами пройдут. Все проходит, и плохое, и хорошее.

– Ты философ. – Джек усмехнулся.

Зазвонил телефон.

– Спроси, кто!

Энтони подошел к аппарату. Послушал. Прикрыв ладонью микрофон, обратился к хозяину.

– Это…

– Ладно. Иди.

Он обождал, пока Энтони вышел, прикрыв дверь, взял трубку и мрачно проговорил:

– Что еще?

Поморщился, услышав высокий голос, умеющий одинаково нежно щебетать слова любви и жаргонную ругань. Клаудиа зло сказала:

– Ты всучил мне дом, в котором нельзя жить!

Он не стал дальше слушать. Рявкнул:

– Обращайся к адвокату! – И швырнул трубку.

Несколько минут сидел, успокаиваясь, слушая и не слыша частые гудки из валявшейся на столе трубки. Потом положил ее на рычаг и прикоснулся к кнопке, вмонтированной рядом с телефоном. На пороге возник Энтони. Не глядя на него, Джек спросил, где поблизости есть недорогой, но хороший ресторан. По лицу камердинера пробежала гримаса, означающая что-то вроде «Новые причуды». Для верности Энтони переспросил:

– Дешевый?

– Не дешевый, я сказал недорогой и приличный. Хочет повести эту девчонку, подумал Энтони.

– Так как? – нетерпеливо повторил Джек. – Знаешь или нет?

– Ресторан «Дорога в рай». Небольшой, тихий. Хороший повар.

– «Дорога в рай»? – Джек усмехнулся. – Спасибо. Это то, что надо. Можешь идти.

Прежде чем уйти, Энтони проронил:

– Завтра будет дождь.

– Ты говорил, дождь будет сегодня.

– Завтра…