Текст книги "Агата"

Автор книги: Кэтлин Тинан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Прошу меня простить, – глухим голосом проговорила Нэнси, – но я совершенно уверена, что мы с ней не родственники. Я уже говорила, у нас никогда не было никакой родни в Южной Африке. Эта леди, должно быть…

– Понимаю, – перебил Уолли. – Но вы оказали бы ей немалую поддержку. Она совсем недавно потеряла мужа и тяжело переживает утрату. В отличие от вас, мисс Нил, у нее нет никаких надежд на счастливое будущее.

Вид у Нэнси сделался несчастный.

– Виноват – я что-то не то сказал?

– Просто у меня дурное настроение.

Уолли понял, что девушке хочется, чтобы ее утешили, хочется поплакаться кому-нибудь более способному к сочувствию, чем престарелая тетка.

– Что стряслось, мисс Нил? Что-то с вашим женихом?

– Можно сказать и так.

– Очень огорчительно слышать. Вы решили его бросить?

Она покачала головой.

– Ведь никто же по доброй воле не бросит такую девушку!

– Нет, что вы. – Она попыталась улыбнуться. – Думаю, все обойдется, Было очевидно, что мисс Нил ничего подобного не думает.

– Вы уверены, что не хотели бы отужинать со мной сегодня вечером?

– Нет, благодарю вас. Не думаю, что со мной вам будет весело, мистер Бэринг, а потом, я не могу оставить мою тетушку, а с ней… с ней…

– Скучно?

– Вот именно.

– Ну, если я не могу вас пригласить пообедать, – сказал Уолли, – тогда, может быть, выпьем как-нибудь кофе, когда вы чуточку повеселеете?

– С удовольствием.

– Знаете что – а давайте завтра утром, а? Вы в бани пойдете?

– Да, только рано. В девять утра.

– Хорошо, тогда встретимся в десять в вестибюле.

– В таком случае до завтра, – сказала она и поднялась с кресла. – Вы так ко мне добры!

Они обменялись рукопожатием, и Уолли вышел на улицу. Купив фотоаппарат и пленку, он вернулся в «Гидропатик» и, зайдя в телефонную кабинку, позвонил Динтуорту. Нэнси Нил, конечно, упоминать нельзя – не то магнат тут же даст знать полковнику Кристи.

– Гарри, – сказал он, – так ты берешь материал?

– Ты уверен, что это миссис Кристи?

– Я абсолютно уверен, что это та самая леди, на банкет в честь которой ты меня послал пару недель назад. Я купил фотоаппарат, завтра сфотографирую, а потом двину в Лондон на всех парах.

– Завтра? А почему не сегодня?

Уолли улыбнулся про себя.

– Значит, передумал, Гарри?

– Я готов напечатать твой материал, – ответил лорд.

– Я и не сомневался. Публика-то ждет, а сюжетик – пальчики оближешь. То, что нужно. Но сегодня я ее упустил. Только учти, Гарри, в моем материале тему любовницы обойти не удастся. Опубликуешь?

– Хорошо. Если только все достоверно и пристойно.

– Все исключительно достоверно и предельно пристойно – это же материал для «Глоб инкуайерер»!

– А почему мы не можем получить материал немедленно?

– Потому что завтра будет еще лучше. Если я ее и завтра прозеваю, то позвоню и сообщу все, что мне известно.

Понятно, что времени мало, но я чувствую: есть смысл капельку потянуть.

– Тогда удачи, старина. И можешь не считаться с расходами.

Уолли положил трубку и поднялся к себе переодеться.

И обнаружил у себя под дверью записку от Флоры. К ней прилагался крохотный рисунок, якобы найденный ею в номере миссис Нил в корзине для бумаг. Это было схематическое изображение электрической цепи с реостатом.

Уолли подумал, что рисунок, наверное, имеет какое-то отношение ко вчерашнему происшествию с лампой, но не придал ему особого значения.

Переодевшись, он спустился к ужину. Ему пришлось проделать путь из фойе и далее направо по обшитому дубом коридору в просторный, сумрачно-зеленый зимний сад. Он договорился встретиться здесь с Эвелин Кроули, и очень рассчитывал теперь, что с ним поделятся содержимым ее фляжки. Она смотрел, как она приближается, любовался игрой складок ее короткого платья вокруг стройных ножек и не мог понять, почему до сих пор не удосужился ее соблазнить.

Душевная немочь плюс телесная слабость, объяснил он себе сам. И поднялся навстречу Эвелин.

– Ужасно мило с вашей стороны – составить мне компанию, – сказал он, оглядывая собравшихся вокруг престарелых постояльцев отеля. – Обычная развеселая публика.

– Знаете, – сказала Эвелин, кивнув в сторону оркестра, – наш с вами чарльстон не произвел на них большого впечатления. Они опять играют «Девушку с гор».

Старик-официант, узнав Эвелин, принес им два стакана с водой и рядом поставил две пустые рюмки.

– Для чего это – глаза промывать? – съехидничал Уолли.

– Нет, мистер Бэринг. Для бренди. Старичок у меня уже натасканный.

Она наполнила рюмки из своей фляжки.

– Послушайте, – сказал Уолли. – Я разговаривал с этой кузиной миссис Нил, и она согласна встретиться завтра в банях часов в десять утра. Я хотел бы сделать сюрприз для миссис Нил. Вы сумеете ее туда затащить?

– Хорошая мысль, – одобрила Эвелин.

– Но по-моему, нам надо пока что помалкивать. Миссис Нил явно хочет встретиться с этой девушкой, но что-то ей мешает. Может быть, вы правы, это застенчивость.

Эвелин кивнула.

– Ведь мисс Нил, очевидно, не считает, что они родственники.

– Нет – но ведь она тоже из Рикмензуорта! Все это очень странно, но очная ставка может оказаться для миссис Нил решающей. И думаю, принесет ей пользу.

– Пожалуй. Я согласна. У меня, правда, процедуры в десять, но что-нибудь придумаем. Можно, например, устроить все это чуть попозже. В общем, я дам вам знать, мистер Стентон.

* * *

Всю вторую половину дня Агата употребила на то, чтобы последний раз до мелочей выверить свой план. Потом она переоделась и, коротая время до ужина, снова небрежно перелистала стопку газет, вырвала из одной из них фотографию Арчи за рулем машины, с Розалиндой и Шарлоттой Фишер на заднем сиденье, и, с нежностью посмотрев на снимок, убрала его в саквояж. Агата думала об Арчи с жалостью. Ее единственным страстным желанием было вернуть его – а вместо этого она сделала его жизнь достоянием скандальных хроник. Она пролистала другие газеты – не пропустила ли она какое-нибудь его высказывание: газеты оставались теперь единственной ниточкой, соединяющей ее с семьей. И мрачно усмехнулась по поводу предложенной мужем награды в 500 фунтов за сведения о ней. Его фотографии были еще в нескольких газетах. Она взглянула на часы.

Потом снова открыла воскресный выпуск «Глоб инкуайерер» и вполглаза проглядела колонку Уолли Стентона. И вдруг обратила внимание на шарж, напечатанный в самом низу полосы, – такое знакомое лицо! Она растерянно уставилась на газетную страницу и тут поняла, кто такой Джон Бэринг на самом деле.

Агата аккуратно сложила газету, положив ее поверх остальных, взяла сумочку и шаль и спустилась к ужину. Заняв свободное место за столом, где уже собрались Оскар Джонс с дядюшкой, Уолли Стентон и Эвелин Кроули, она извинилась за опоздание – для компании вечерний сбор за столиком уже стал неписаным, но непререкаемым правилом.

– А я уж и пари держал, что вы опоздаете, миссис Нил, – сообщил дядюшка Джонс, с удовлетворением посмотрев на свои часы.

– Держать пари вообще опасно, – улыбнулась она. – Ну, как сегодня суп?

– Гадость! – сообщил дядюшка.

– Был у меня приятель, – влез в разговор Уолли, – так он полагал, что держать пари – это единственный способ проиграть красиво. И он, по-моему, прав. Пари заключают те, кто любит проигрывать.

– А вы, думаю, не из таких, – заметила Агата.

– О нет! Я пуганая ворона, миссис Нил. И предпочитаю рисоваться как-нибудь по-другому.

– И вам это удается, мистер Бэринг! – добродушно поддела его Эвелин.

– Да где уж нам, простакам, – ответил тот.

Подали жареных цыплят.

– К тому же мистер Бэринг пишет, – сказала Агата. – Но у него не всегда хватает духу печатать это в газетах. Какая жалость! – Она в отчаянии посмотрела на него.

Уолли сделалось не по себе. Чтобы скрыть смущение, он предложил помощь дядюшке Джонсу, сражавшемуся с цыплячьим хрящиком с помощью вилки и ножа.

Позже, когда компания перебралась в зимний сад пить кофе, Агата как-то выключилась из общей беседы, впрочем, не настолько, чтобы ее молчание могло показаться неловким. Тем временем Оскар вынес на обсуждение проблему нравственного порядка:

– Если бы загорелась Национальная галерея, а времени у вас было бы, только чтобы спасти одну-единственную картину, а там рядом вопила бы кошка, обыкновенная паршивая драная кошка, – то что бы вы бросились спасать?

Агата ответила не задумываясь:

– Все очень просто. Эвелин спасала бы кошку, мистер Бэринг как личность творческая ухватил бы картину. Как и вы, вероятно. А я бы туда просто не пошла.

– А кто бы спасал мышей? – поинтересовался Уолли.

– Мыши, – веско произнесла Агата, – обычно спасаются сами.

Компания продолжала попивать свой кофе, но разговор иссяк.

– Почему бы тебе не спеть? – спросила Эвелин.

Агата посмотрела на подругу, потом поднялась и пошла к эстраде. Улыбнувшись пианисту и дирижеру, она спросила, можно ли ей выбрать самой какую-нибудь песню.

Оркестр ждал, пока она перебирала ноты. Выбрав что хотела, она подала листок пианисту. И, стоя рядом с ним, запела высоким и чистым сопрано:

Как любила я его, друга сердца моего,

Так любила, что клятву дала

Вовек его любить, никогда не позабыть

И душою к нему приросла.

Воцарилась тишина – так проникновенно и нежно звучала под сводами старинная шотландская баллада:

Погляди на небеса, и на темные леса,

И на солнца венец золотой –

Где найдешь ты его, друга сердца твоего? –

В коварных объятьях другой.

Я поверила ему, другу сердца моему,

Что он верное слово хранит…

– Не могу, простите, – Агата повернулась к пианисту. – Слова… забыла.

– Ничего, не волнуйтесь, – поспешил тот утешить ее, увидев слезы, блеснувшие в глазах исполнительницы.

Она спустилась с эстрады, и Эвелин Кроули поспешно увела ее, подхватив под руку. Провожая подругу по коридору, она сказала:

– Ты любишь. Это точно.

– Да, – призналась Агата и через плечо взглянула на Эвелин. – Я выставила себя таким посмешищем!

– Вовсе нет!

– Ты, наверное, что-то знаешь, Эвелин? Когда у тебя в жизни есть подсказка, ты можешь начать действовать. А я все подсказки пропустила.

– Где твой муж? – ласково спросила Эвелин.

Агата уткнулась лицом в ладони, закрываясь от неуместного вопроса, как от удара.

– Мне казалось, мы танцуем с ним шаг в шаг, и дышим в одно дыхание, – проговорила она, – и я не понимала… не замечала….

– Что не замечала?

– Что на самом деле мы – врозь. Что мы не вместе.

Эвелин повела Агату вверх по лестнице.

– И мисс Нил имеет к этому какое-то отношение?

– Да.

– И ты правда хочешь с ней поговорить?

– Нет, конечно.

– Тогда я скажу тебе: мистер Бэринг затеял на завтра сюрприз. Чтобы вы как бы невзначай встретились с мисс Нил.

Они уже поднялись на свой этаж.

– Не говори с ним, – сказала Агата. – И ничего ему про меня не рассказывай.

– Нет, конечно. А ты иди ложись.

– Пожалуйста, Эвелин. Не возвращайся и ничего не говори ему.

– Не буду, обещаю. Где твой ключ?

* * *

Оркестр умолк. Саксофонист повернулся к банджо:

– Это она. Я уверен. Миссис Кристи, она самая. И пела она, словно нас никого и нет. В своем какой-то мире.

Банджо кивнул.

– Надо бы сообщить в полицию.

– Да туманище теперь, – хмыкнул Банджо.

– Все равно пошли?

.Уолли Стентон выкурил не одну сигарету, дожидаясь Эвелин Кроули. Прошел час, прежде чем он наконец махнул рукой и пошел спать.

Глава 10

Ей спалось лучше, чем обычно, на этот раз она не просыпалась в глухой предутренний час, чтобы снова и снова блуждать в запутанных лабиринтах безысходности. Вместо этого она проспала, как наметила, до шести утра, и, проснувшись, немедленно выскользнула из постели. Когда Флора, постучав, вошла с утренним чаем на подносе, то заметила, что Агата полностью одета и уже застегивает пальто.

– Раненько вы сегодня, миссис Нил.

Девушке бросилось в глаза, что в номере как-то опустело, а со стола исчезли книги.

– Ведь вы не уезжаете, нет?

– Нет, Флора. Пойду пить воду, как обычно. А потом в бани.

– Утреннюю газету не желаете?

– Нет, спасибо.

Горничная с неохотой удалилась.

Агата заперла за ней дверь. Тщательно осмотрев комнату, составила в угол свои нелепые антикварные покупки, потом проверила каждый ящик стола и шкафа. Достав из сумочки пачку бумажных полосок, она просмотрела их и, скрутив, бросила на решетку камина. Потом поднесла спичку и подожгла и смотрела, как бумага скручивается в огне, постепенно чернея и обугливаясь. Затем надела перчатки, достала из саквояжа отвертку и тщательно стерла с нее отпечатки пальцев, после чего положила обратно вместе с парой брошюрок по электротехнике. Не снимая перчаток, она взяла пузырек с ядом, купленный накануне, и тоже сунула в чемоданчик. Потом застегнула пальто и, прихватив саквояж, вышла из номера.

Спустившись по черной лестнице, Агата вышла из отеля через служебный выход. Пройдя с полмили и оказавшись в торговой части городка, она зашла в телефонную кабинку, посмотрела на свои часики – было ровно восемь, – набрала местный номер и опустила монетку.

– Миссис Брейтуэйт, – сказала она в трубку. – Это Эвелин Кроули. – Она умело копировала речь подруги.

– Что стряслось, дорогуша? – спросила миссис Брейтуэйт.

– Мне нужна ваша помощь. Я только-только вышла прогуляться перед процедурой, как у меня дико схватило спину. Я с улицы звоню, из телефонной будки. Боль просто кошмарная!

– Лучше бы вам вернуться в отель. Сами дойдете?

– А вы не могли бы зайти в отель? Вы же знаете, я бы ни за что на стала жаловаться, но таких болей у меня еще не бывало.

– Не знаю, что и делать, дорогуша вы моя. У меня через час прием.

– Знаю, миссис Брейтуэйт. Я сперва позвонила в регистратуру, чтобы узнать, где вы. Они дали мне ваш домашний номер. И обещали перенести ваш прием на другое время.

– Раз такое дело, то я выезжаю, – ответила миссис Брейтуэйт. – Попробую взять такси, но все равно раньше чем через полчаса не ждите.

– Я вам так признательна! Тогда до свиданья. – Агата положила трубку и вышла из кабинки.

Дойдя до угла, она опустила в почтовый ящик письмо на имя Эвелин Кроули и отправилась дальше, в сторону Королевских бань.

* * *

Уолли Стентон нервничал. Он знал, что времени не остается, знал, что Флора не в состоянии держать язык за зубами и наверняка уже сказала остальным, что миссис Нил и есть пропавшая писательница. Эвелин Кроули так и не вышла вчера вечером, и договориться, что она приведет миссис Нил на встречу с предполагаемой кузиной, не удалось. Он послал Эвелин записку в номер, но и на нее пока не получил ответа.

И хотя в это утро Уолли занял позицию в холле отеля необычайно рано – обычно в это время он еще спал, – Агата мимо него не проходила. Он щедро заплатил коридорному, чтобы тот отнес ей в номер записку, но мальчишка вернулся и сказал, что стучал, но никто не отвечает. Объяснив, что записка эта страшно важная, Уолли отправил его за Флорой.

* * *

Нэнси Нил стояла в неглиже в своем номере перед высоким зеркалом и разглядывала собственную фигуру. Она не слишком похудела. Одиночество и тревога только усиливали аппетит. Арчи дважды удалось ей позвонить, и оба раза голос у него был какой-то затравленный и отрешенный. Шумиха, поднятая по поводу исчезновения его жены, колкие намеки и откровенные домыслы стоили ему дорого.

Он совершенно пал духом. Как Нэнси ни умоляла его позволить ей вернуться, он все-таки попросил ее задержаться в Харрогете как можно дольше, потому что страшно боялся прессы. Он не велел ей возвращаться ни домой, ни на службу, пока Агата не будет найдена. Но прошло целых две недели, и Арчи Кристи уже начал всерьез опасаться, что с женой в самом деле что-то случилось. Нэнси, видя, как на глазах рушится ее будущее, все-таки старалась как могла поддержать возлюбленного.

Последний раз оглядев себя в зеркале, она поклялась не есть жирного и сладкого. Потом оделась и отправилась пешком в Королевские бани на свои утренние процедуры.

* * *

Старший инспектор полиции Макдауэлл со своим коллегой, оба в штатском, вошли в фойе отеля «Гидропатик».

Сорокалетнему Макдауэллу на вид легко было дать все шестьдесят. Причем старообразностью этой он весьма дорожил: она помогала в работе и соответствовала авторитарному складу его личности. Он попросил портье позвать хозяина отеля, и последний тут же выбежал из своего кабинета навстречу представителям власти.

– Доброе утро, сэр. Похоже, она здесь.

– Будем надеяться, – ответил Макдауэлл, расстегивая пуговицы пальто. – За последнюю неделю это всего-навсего четвертый вызов по поводу этой леди. Не хотелось бы привлекать внимание, – добавил он, оглядывая фойе.

Макдауэлл, будучи в штатском, неизменно привлекал внимание – и он, и его коллега несли на себе неистребимый казенный отпечаток. Хозяин пригласил их к себе в кабинет.

– И не только музыканты, старший инспектор! Одна из наших горничных тоже убеждена, что это миссис Кристи.

– Сперва ко мне в участок заявляется ваш музыкант и сообщает, будто миссис Кристи стоит и поет! На публике!

Смех один!

– Лиминг – человек положительный. Он считает, леди просто потеряла память. Иначе она была бы более осторожной. Но у горничной на этот счет другое мнение. Она клянется, что это миссис Кристи, причем, как говорится, в здравом уме и трезвой памяти, что она просто скрывается под чужим именем из каких-то личных мотивов. Зарегистрировалась она как миссис Тереза Нил из Кейптауна.

– А сейчас она в отеле?

– В номере ее нет, – ответил хозяин.

– Могу я поговорить с горничной?

Послали за Флорой, та примчалась вприпрыжку.

– Когда вы сделали заключение, что миссис Нил и есть миссис Кристи? – вопросил Макдауэлл.

– Да ну, сэр, я это с самого начала заподозрила.

– В таком случае почему сразу не сообщили куда полагается?

Флора лихорадочно соображала.

– Я была не так уж уверена. Она приехала сюда без багажа. Уже странно, так? Потом все вроде нормально.

Каждое утро она велела приносить мне свежие газеты. Она их очень внимательно читала, я пару раз видела у нее покрасневшие глаза, как будто она плакала.

Полицейский чин вздохнул.

– Сами-то гляньте на нее, – продолжала Флора. – Она в точности такая, как в газетах пишут, прямо один в один!

– Хорошо. Где она?

Девушка заерзала.

– В номере ее нету. Это точно. Странное дело – сегодня с утра пораньше, когда я ей чаю принесла, она была уже полностью одета – как для выхода.

Макдауэлл обернулся к коллеге:

– Пошлите наверх Билла с Фрэнком. – Он снова повернулся к Флоре. – Ни слова о том, что мы здесь, мисс.

Если вы правы и если эта леди что-то заподозрит, мы рискуем ее упустить. А теперь, – он обратился к владельцу отеля, – я хотел бы осмотреть ее номер.

Отпустив Флору, тот самолично повел полицию вверх по лестнице.

Флора помчалась по коридору в помещение для прислуги, но на полпути ее сграбастал Уолли:

– Это полицейские?

Она кивнула.

– Это ты им сказала, что миссис Нил – это миссис Кристи?

– Нет, это мистер Лиминг из оркестра, – пролепетала девушка.

– А про меня что-нибудь говорила?

–, Нет, клянусь. Вот бог свидетель!

Терпение Уолли лопнуло.

– Нет, ты не Мата Хари, глупая девчонка! А ну выкладывай правду!

– Я правду говорю, мистер Бэринг. Я думаю, ваша миссис Нил на самом деле миссис Кристи, но я им не сказала про то, что… ну то есть про любовь.

Все эти Флорины уверения его не успокоили. Похоже, девица здорово испортила ему игру.

Он повернулся и бегом бросился в фойе и оттуда по лестнице наверх. Дверь Агатиного номера была распахнута, на пороге стоял встревоженный владелец отеля. Уолли, отпихнув его в сторону, подлетел к полицейскому начальнику и вопросил, по какому такому праву они обыскивают номер. Старший инспектор, сидевший на корточках у камина рассматривая обугленные листки бумаги, обернулся:

– Я не знаю, кто вы такой, сэр, но сперва потрудитесь объяснить, вы-то сами тут по какому праву?

– Я друг миссис Нил.

– И давно вы знакомы? – Макдауэлл наконец встал.

– Много лет, – не моргнув глазом ответил Уолли. – Мы дружили семьями в Южной Африке.

– Да? А у нас есть сведения, что ваша приятельница весьма похожа на пропавшую писательницу миссис Кристи.

– Бред!

– Моя работа в том и состоит, чтобы все доподлинно выяснить. – Макдауэлл прошелся по комнате, внимательно ее оглядывая. Потом поднял столик из папье-маше. – Надо думать, стоит целое состояние.

Уолли выхватил у него столик.

– У вас нет ордера на обыск, и вы не имеете права обыскивать чужой номер! Миссис Нил никакая не миссис Кристи и не преступница!

Хозяин бросился между ними, словно пытаясь защитить массивного полицейского от коротышки-репортера.

– Это мой отель, – заявил он, – и я имею право войти в любой из его номеров.

Уолли опустился на колени перед камином – поглядеть на обгоревшие листки, но те полностью обуглились, так что нельзя было прочесть ни слова.

– Прошу прощения, сэр, – сказал Макдауэлл, поднимая Уолли за плечо и поворачивая лицом к двери. – Это уже дело полиции.

Уолли вылетел в фойе, прикидывая на ходу, что делать дальше. Скоро уже звонить в «Глоб инкуайерер».

Комната Агаты производит впечатление брошенной. У него была странная уверенность, что и в городе ее уже Нет. Он спросил у мальчишки-коридорного, не видел ли он миссис Нил, и тот ответил, что сегодня ее вообще никто не видел.

* * *

Нэнси прошла через вестибюль Королевских бань и остановилась возле регистратуры.

– Доброе утро, – приветствовала она угрюмого регистратора. – Что, миссис Брейтуэйт еще нет? Я мисс Нил.

Тот заглянул в свои записи.

– Почему же? На месте она, – раздраженно буркнул он. – Ждет вас, надо полагать.

– Хорошо, – сказала Нэнси и направилась по коридору в кабинет.

* * *

Эвелин вышла из лифта в фойе. Увидев ее, коридорный обратился к Уолли:

– Может, мисс Кроули знает, где миссис Нил.

– Это мысль. – Уолли подошел к девушке. – Почему это вы не ответили на мою записку?

– А что, это так срочно, мистер Бэринг?

– Так миссис Нил идет сегодня в Королевские бани или нет? А то эта кузина ее там ждет!

– Не думаю, чтобы миссис Нил хотелось встречаться с кузиной, – ответила Эвелин. – Боюсь, вам придется отменить эту встречу.

– Миссис Нил нужна помощь. – Уолли взял Эвелин под руку.

– А по-моему, если бы вы оставили Терезу в покое, то ей было бы…

– Вы знаете, где она? – перебил Уолли. – Это очень важно – найти ее немедленно!

– Нет. Я не знаю, где она, и прошу вас отпустить мою руку.

– Слушайте, в отеле шуруют двое полицейских в штатском. Они ищут вашу подругу – думают, что она – это Агата Кристи.

– Что?

– Та писательница, которая пропала две недели назад.

Несколько человек из персонала уже донесли в полицию., Они решили, будто опознали ее, – и правильно решили.

Мысль Эвелин мгновенно охватила все недавние эпизоды – и поход по магазинам, и выброшенную старую одежду, и странное объявление Терезы Нил в «Таймс», и ее откровения вчера вечером. И девушка ощутила леденящую уверенность – да, все так и есть.

– А вы – частный сыщик? – спросила она.

– В некотором смысле.

– И работаете на ее мужа?

– Да нет, большей частью независимо. И мне необходимо с вами поговорить.

– Я бы хотела сперва поговорить с Терезой.

– Я уже был у нее в номере. Его обыскивает полиция, я влетел и наорал, дескать, они не имеют права. Ее вещи по-прежнему там, а в камине много горелой бумаги. Но где она сама? Я торчу тут с самого рассвета, но так и не видел ее, и никто не видел.

– Значит, независимый частный сыщик. Очень оригинально. Все-таки вы, наверное, ошибаетесь.

– Возможно, зато я точно знаю, что вашей подруге нужна помощь. Она не теряла памяти, вы это знаете. Тогда зачем она здесь, зачем следит за любовницей? Чего ей нужно от Нэнси Нил? Не замыкайтесь, Эвелин. – Уолли впервые со дня их знакомства назвал девушку по имени. – Скажите, а не пыталась Агата Кристи заключить с ней что-то вроде сделки?

– Она не такая женщина, чтобы заключать сделки! – возмутилась Эвелин.

– Тише, не надо привлекать к себе внимание, – одернул Уолли. – Если она так и не пошла на контакт с любовницей, тогда объяснение одно: она свихнулась, поэтому приехала сюда и взяла себе такую же фамилию, как у Нэнси Нил. Просто подсознательно ей хочется быть Нэнси Нил, понимаете? Чтобы этот самодовольный и ограниченный эгоцентрик полковник Кристи любил бы ее! – Уолли сделал паузу. – Я прав? Все сводится только к этому? Если у вас есть другая версия, давайте выкладывайте!

Он заметил, что Эвелин страшно взволнована.

– На самом деле я не имею права с вами разговаривать.

Тереза вчера вечером попросила меня не разговаривать с вами о ней, так что она, пожалуй, тоже догадалась, кто вы.

– Я журналист.

– Какая гадость!

– Да нет, просто профессия.

– Она-то думала, что нравится вам. И я так считала.

– Она и правда мне нравится. Но что, если она что-то задумала – что-то такое, о чем даже вы не знаете?

– Я должна ее найти, – сказала Эвелин и решительно направилась к стойке администратора, с которым в этот момент горячо спорила только что вошедшая миссис Брейтуэйт.

– Она точно у себя в номере, – уверяла врач.

– Коридорный говорит, что там никто не отвечает.

– Тогда надо пригласить хозяина и вскрыть номер. Вдруг мисс Кроули…

В этот момент миссис Брейтуэйт увидела Эвелин, и в ее лице гнев сменился изумлением, а затем – крайним возмущением.

– Вижу, дорогуша, – проговорила она, – что ваша спина уже не так сильно болит?

– Моя спина?

– А вы говорили, будто у вас нестерпимые боли! Я бы ни за что не приехала в отель без…

– Но я вовсе не просила вас приезжать…

– Как, Эвелин? Вы мне позвонили на рассвете, после того… Что вообще происходит?

– Миссис Брейтуэйт, я вообще вам не звонила!

– Чем могу помочь? – вклинился Уолли.

– Вот эта молодая леди позвонила мне домой в восемь утра, – объяснила Уолли миссис Брейтуэйт, клокоча от негодования, – и сказала, что у нее страшные боли. Сказала мне, будто позвонила в регистратуру, и там даже отменили мой первый прием, и я примчалась сюда – а там бедняжка мисс Нил, наверное, пришла на прием, а ею некому заняться! Какой эгоизм с вашей стороны, Эвелин!

Совсем на вас не похоже!

Уолли вдруг повернулся и стремительно бросился к выходу и помчался вниз по улице, в сторону Королевских бань.

* * *

Нэнси Нил постучалась в кабинет миссис Брейтуэйт.

Ответа не последовало. Она посмотрела на часики, потом приоткрыла дверь, заглянула в процедурную, потом в раздевалку. Там на вешалке висело пальто и платье, а внизу стояла пара туфель.

Нэнси вернулась в процедурную и, едва войдя, услышала женский голос из-за ширмы:

– Это вы, миссис Брейтуэйт?

– Нет, – ответила Нэнси. – Кажется, она еще не приходила. Наверное, все еще болеет.

– Она совершенно здорова, – возразил женский голос. – Просто вышла куда-то, а меня оставила в кресле.

– Странно, – сказала Нэнси, – я думала, я у нее сегодня первая. – Наступило молчание, наконец Нэнси предложила:

– Давайте я схожу поищу ее.

– Лучше сначала помогите мне, – ответил голос.

* * *

Уолли несся во весь дух, пока у него не закололо в груди. А в голове оставалась, кажется, единственная мысль: роковая разгадка – скомканный клочок бумаги с грубо начерченной карандашом схемой электрической цепи, – разгадка, добытая Флорой из мусорной корзины Агатиного номера.

Он взлетел по ступеням Королевских бань, пронесся сквозь вращающиеся двери в главный вестибюль и, отпихнув двух пациентов от стойки регистратуры, накинулся на перепуганную регистраторшу.

– Здесь миссис Нил? Миссис Тереза Нил? Это очень срочно!

Регистраторша бесстрастно заглянула в журнал.

– У нас на утреннем сеансе только двое, сэр. Мисс Нэнси Нил и…

– Где она? Скорее! Где она теперь?

– У миссис Брейтуэйт, конечно.

– Какой кабинет? Номер! – Он ловил воздух ртом.

– Четвертый кабинет. Вы хотели бы что-то передать?

Она не успела договорить, как Уолли повернулся и бросился по коридору в женское отделение.

* * *

– Миссис Брейтуэйт поставила реостат и ушла. Вы не включите ток?

Все, что видела Нэнси из-за ширмы, была рука, погруженная в ванночку с водой.

– Вы уверены, что это нужно? – спросила она.

– Совершенно уверена, – ответила женщина из-за ширмы. – Возьмитесь за рычажок и просто переставьте туда, где написано «Включить». Все очень просто.

Нэнси в растерянности стояла возле панели управления.

– Он вас не укусит, – сказал женский голос.

И Нэнси щелкнула рычажком.