Текст книги "Книга жизни"

Автор книги: Кэт Сахаровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

А после…

Долгожданный переезд, в котором собрано всё воедино. Всё кончено, а главное конец всем повторениям, она ощущала это каждой клеточкой своего тела. Всё сложилось, как нельзя лучше.

Студия и этот балкон, и вид, и 21й этаж, и… вот уже вся жизнь на ладони. Она вернулась в этот город вновь, как если бы это была её последняя попытка. Начать всё заново или расставить всё по своим местам. Стать больше, чем – то действительно красивым, частью. Больше самой себя. Никаких обид, забудьте о мести, просто вдыхать кислород здесь и сейчас. Вдыхать этот воздух. Этот.

Наконец – то. Вызвав такси, на кармане оставались последние 150 рублей. Заплатив за такси, водитель простил ей 6 рублей, и она довольная внесла свои вещи в парадную высоченного дома, стоящего у дороги. Пройдя в светлую студию, оглядывая области наведения порядка, улыбка самопроизвольно нарисовала область рта. В маленьком коридоре на пороге находились её чемоданы, – все вещи, где каждая любимая. Поймала себя на мысли, что не желает появления новых вещей! Последним, что она сделал, так это оставила босоножки на чёрной шпильке с фиолетовой платформой, там, в одинокой комнате на Комендантском, в доме, где когда-то Мария Морозова выпила таблетку, после чего, сгусток «неизвестной боли» навсегда исчез:

– Ужас какой… – Изумившись от увиденного в отражении в настенном зеркале комнаты, негромко произнесла Катя, – И как я их вообще могла носить!!! Не понимаю… – Скинув с ног туфли, великодушно отнесла их в прихожую и оставила для более подходящей особы. – Может кому пригодиться… – Само иронично сказала она вслух, кинув на них прощальный взгляд, пожелав прошлому счастья.

И уехала.

Камышоооовая… Повесив свою любимую кожанку на вешалку, сбоку, хорошо сложенного шкафа, она вытащила из сумки удобную майку, шорты и нетерпеливо принялась наполнять ведро ярко оранжевого цвета водой. Впереди предстояло навести порядок, чистоту, разложить вещи, расставить косметику в душевой. Её обдувало чувство свободы, она парила, словно птица, зависая в потоке ветра в широко раскинувшемся чистом ярком голубом небе перед нею. Плюс проживания в студии однозначный, – всю квартиру, даже генеральной уборкой можно убрать за час, в данном случае, связанным со въездом – 3 часа, максимум 4, и, это не может не радовать. Ещё никогда прежде наводить чистоту в доме не было для неё такой радостной затеей. Она буквально одухотворённая, отодвигала каждый шкаф, диван, кресло, вымывала всю пыль и грязь. Предвкушая тёплый душ божественной воды после. Всё вокруг блаженственно. Награда за наведение порядка, где всё в твоём доме благоухает и дышит чистой свободой… Это стоит свечей…

Выйдя из душа, внутри дома витала атмосферная красота.

Владелец квартиры, – невероятной души человек, оставил ей великодушно в пользование кофе, сахар, молоко, посуду для удобства. Включив чайник, она отправилась на балкон. Здесь поистине атмосферно… 21й этаж, панорамные окна, вечер спускался на город… Ах, эти огни! Впереди взлётная полоса огней, справа ожерелье огней дамбы, впереди шаттл Газпрома, подсвеченная огнями ЗСД слева, тут же тысяч 300 человек рядом в окружении, в этаком ансамбле пребывания, кругом огни вечернего района, на мой взгляд, как свидетеля, – здесь большое будущее.

Абсолютная свобода – здесь и сейчас, когда твои глаза видят всю эту бесконечную красоту настоящего города, в среде большого города, в союзе с природой и бесконечного поединка прогресса. Застав на закате вид зарева, упавшего за горизонт солнца она незаметно вписалась в его ритм. Всё так же незаметно, всё так же нежно, всё так же берёт своё.

Дневной «гул от тепла», нагретого солнцем города медленно поднимался вверх, заставляя огни поигрывать сквозь эту призму. Город ещё не ночной, но уже такой вечерний. И ты сидишь в этом свободном от хлама и нагромождений чистом балконе, дышишь свободной грудью, свободным от пробок и жары воздухом. И тебе хорошо, вдыхать вечернюю свежесть спального Приморского района. Здесь всё…

Всё началось отсюда… Здесь она начала жить, здесь был Алекс… Чех… Мария Мороза… И её первая мечта, сбывшаяся, кстати, тоже здесь. Отсюда она улетала в Израиль в 2009м, сюда же прилетела обратно, всё САМОЕ зачиналось здесь, только на другой улице, под другим уклоном… Впереди даль. Всё видно, как на ладони. Свобода… И мечта. Мечта, – бесконечно свободная от обременений, свободная весна, мысли где-то там на свободе, выпущенными птицами царят в поднебесье… Лёгкость… И этот азартный взгляд на огни. Или озорной… (улыбаюсь) – «Поехали», как сказал Гагарин» – Промелькнуло в её голове, она улыбнулась.

Когда ты замечаешь вот эту вот красоту, понимаешь, что в сущности всё невероятно зыбко, но решаемо. Надо просто видеть свою прекрасную цель, столь же заметную, как этот шаттл Газпрома, – вся подсвеченная огнями, она как маяк указывает твоё направление. Ты уже чувствуешь близость… единения со своей мечтой. У каждого есть мечта. Или цель. Сколько раз она готова была сдаться? – Плюнуть, бросить эту затею, просматривая все варианты: выйти замуж за какого-нибудь обычного парнишку, уехать куда-нибудь в уединённое место, рожать детей. Но, в сущности, – это бегство, бегство от самой себя и дети и замужество тут не спасут. Но если, например, родить красавца сына или двух сразу, или сына и дочь сразу, двоих, но от любимого мужчины, и, жить, например, где-нибудь на Лазурном берегу в своей собственной недвижимости и ездить, ну, скажем на спорт каре и пусть муж летает на собственном самолёте по делам международного формата. Мы сами куём своё счастье в жизни, даже если у этого счастья высокая цена. Но с любимым рай и в шалаше. И вот глядя с высоты птичьего полёта ты понимаешь, что всё делаешь правильно. И всё так. Тебе уже перестали сниться кошмары, ты счастлива сама с собой наедине, ты простила тех, кто причинил много страданий, готова расплакаться от того, чтобы у них всё стало хорошо и мысленно посылаешь им лучик тепла и света. В который раз судьба проверяла её на прочность, и она настойчиво твердила себе о своём, – кротко, не смело, стесняясь, сменяя ласку на, по-детски наивную свою диковатость, необузданность. Быть в ладу со своим сердцем значит иметь смелость встретиться лицом к лицу на пути с ответами.

Отказавшись от скоротечных предложений выйти замуж, Кэт смело осталась в гордом уединении, нежно успокаивала себя, порой договаривалась сама с собой, воспитывая в себе дисциплину ума и сердца, узнавая людей, их способности и слабости, их пороки и сильные стороны, раскручивая возможный потенциал процессов, происходящих в себе, в обществе, так происходит обмен информацией, который однажды выведет всех и каждого на новый уровень.

Ночь бросила отражение луны на глянцевый светлый паркет, здесь всё благоухало преисполненным чувством собственного достоинства одиночества. Ощущение, как перед закрытым показом очень хорошего кино, которое ещё никто не видел. Прогон. Как в последний раз просматриваешь эти кадры, чтобы однажды проснуться другой…

Здесь всё было сделано для него… Уютная, но слишком маленькая квартирка, снова аренды. Аренда, аренда, аренда… вся жизнь, как одна сплошная аренды и никаких обязательств, где любой пункт или договор оспорим, или по просто не действителен. Так больше продолжать нельзя. Она знала, что когда-то здесь появиться он, потом ещё кто-нибудь и так снова и снова. Ничего нового. Она не ждала, но продолжала жить. Уборка в каждый день, душ, пробежка в парке с музыкальным сопровождением в ушах. Красота в деталях… Внимание к деталям определяет твоё будущее решение, и выбор. Хотя какой тут мог быть выбор. Всё происходит по натоптанной, по проторенной, по наитию. Счастье в мелочах, в маленьких и больших радостях, – это может стать «случайный» взглядик или непослушно упавшая чёлка на реснички, заставив моргнуть в нужный момент. Или что-то монументальное – грандиозное, как этот стеклянный шаттл Газпрома, такой уже близкий, но такой далёкий, – вот – вот и дотянешься рукой. Прекрасное строение современности, жаль, что в частном владении, как всё грандиозное в 21м веке. Не знаю, как остальным, а мне шаттл нравиться. Здесь будущее, за этим смелым решением, мощь, амбициозность. Чтоб всем так жилось! Имперский размах. Царь Пётр первый соборы воздвиг, всемирно известный Эрмитаж создал, зимний сад отстроил, летний сад миру подарил, корабли строил, флотом командовал, город создал, а Газпром башню-шаттл себе воздвиг, – величайшее достояние частного владения общими благами, как в рекламе. Красота восхищения и чувством несправедливости так и веет, приносящее облегчённость и искреннюю зависть.

Всю ночь ей было не уснуть. Всё вокруг поплыло, глаза наполнили слезы, сердце, которое таит в себе все ответы на все вопросы, затрепетало и начало биться, как голубь в окно. Она заплакала. Слёзы бесконечным потоком хлынули по щекам, она обхватила плечи руками и не сразу поняла причину их. Внутри заиграл спектр красок, будто бриллиант выставили на лучи софитов. Эта причина понятна ни сразу, толи ревность к дочке новоиспечённого приятеля, к его бесконечной любви к ней, толи слёзы счастья. Счастье, знать такого папу, так он… С бесконечной любовью в самом сердце, сильный мужчина, заботливый, любящий и горячо любимый отец. Отец с большой буквы этого слова, который любит и воспитывает свою дочку, он её просто любит своей простой бесконечной любовью. Дочь пребывает в бескрайней заботе, он печётся о её благополучии с утра до вечера, балует вниманием. Она счастлива, он делает её жизнь такой, она счастлива с детства, следит за её настроением, чтобы всегда приподнято, она разделяет с ним свои самые лучшие чувства. Он вырастил её, видел, как она растёт, превращается из маленького птенца в прекрасного лебедя.

И эти Катины слёзы… Ощущение и осознание, что в её жизни всё по-другому, окружение ни то, нужда, постоянная нужда в самом обычном простом, – в тёплых словах, в простом понимании друг друга, в… в отцовской любви, в родительской защите. Выходит, ни просто это, – быть самому великодушным и дарить эту самую заботу другим, наполняя жизнь радостью, сделать её такой наполненной, чтобы всегда ощущать заботу и нужность, важность. Зачем мы так часто молчим в ту пору, когда нужно вытаскивать из человека жизнь.

Катя выросла, не зная своего настоящего отца, она бы хотела его любви, маминой ласки, их внимания и заботы. Вечно работающая мать, но невероятно красивая женщина с крепко коричневыми глазами и сочными, как плод губами. Очень скоро ей начало не хватать внимания, заботы, простых добрых тёплых слов, разговоров. Осознание этого терзало душу, бередило почти зажившие раны, почти лезвием всполоснуло по бархату кожи, и ты видишь, как сочиться кровь, текут солёные слёзы, но ты всё равно продолжаешь улыбаться людям и пробовать себя снова и снова. Есть в ком-то столь же любви и тепла, чем в Саше? – Есть. Снова это приторное ощущения себя диковатой, так и не повзрослевшей, познавшей недостойное, горе, предательства, обман, подлость, где в другой жизни ею пользовались, а она продолжала им верить, – верить в самые лучшие их стороны и качества, разглядывая что-то по-человечески доброе и чистое, вот такое вот оно это чувство… Когда одиноко, но ты пытаешься быть похожим на них. Там, на виду у всех, а приходишь домой и понимаешь, что всё это ни так и мир подставной, словно одна большая маска. Поэтому она выбрала одиночество, спрятать свою душу, чтобы ещё больше ранить или успеть зализать нанесённые кем-то неосторожным новые. Общество должно быть тоньше. Тонким миром сразу расставляешь всё по своим местам, всё видно с первого взгляда, каждого. Сомнений не оставалось. Она ревновала его. Она, – хрупкое и доверчивое создание, которая верит словам и тому, кто перед ней. Его – мужчину, в котором увидела отца.

Большинство несчастий не случиться будь мужчина более ответственным в своих начинаниях, а женщина более возвышенной. Из-за пережитого или не пережитого Кэт держала всех на расстоянии от сердца, – хотела впустить и одновременно отказывалась. Жалкое чувство – трусость. И красивое чувство – смелость. Так прошла ночь. Она сидела на балконе, плавно разменивая утро на полдень. В горле стоял ком от честных переживаний, принимать, которые она отказалась. Катя не хотела встречи с Сашей, это приторно отвратное чувство самой себя было невыносимым. Облегчённо вздохнув, она попыталась расслабиться, сидя удобно в кресле. Её стройное тело было спрятано в любимых махровых штанишках ярко голубого цвета с принтом из рожиц обезьянок с улыбкой во весь рот, в толстовке тёмного синего цвета с точно такой же обезьяньей рожей на всю спину. Она немного отпустила ситуацию, потягивая утренний остывающий кофе. Незаметно прошёл день. Она словно училась жить заново, как человек только что научившийся ходить.

На балконе он начинался, им же и заканчивался. Пробежка с утра, приятный душ, чашка кофе, бразильская музыка, саксофон, солнцем залитый балкон.

Неделю он молчал, звонки пропали. Катю начали мучать дурные представления, ревностные всплески снова участились.

Нельзя было по ней вычислить, что ночь она провела в мучавших её слезах, в истерике, потому что утро приходило с маской счастливчика, освежая лицо улыбкой. Сидя на балконе, залитом солнцем в шёлковом халате цвета беж, в свободной своей манере она набрала его номер, словно в руках держала огнетушитель.

– Сашуля, привет. – Радуясь, что может ему позвонить, услышать голос. – Ты совсем забыл меня, не пишешь, ни звонишь. – Стараясь держать ноту горячо любимого всеми позитива.

– Привет. – Озабоченный, но позитивный голос его звучал в своей манере. – Я же тебе говорил, что 90% своего времени я провожу с ребёнком. А ты чем занимаешься там у нас целыми днями? – Скрывая снова подступающую ревность, она продолжала:

– Да, в твоей жизни всё есть… Ребёнок, бизнес. Зачем тебе всё это… – Кажется, это было зря. И словно не замечая только что сказанных ею слов, впущенных, как яд от укуса змеи, продолжила, –      Блин, с моей техникой какие-то трудности, телефон не заряжается, по ходу что-то с батарейкой. И ноутбук сломался, не включается совсем. – Словно только что для самой себя открыла новость. – Сашуля, купи мне новый ноутбук.

– Сколько он стоит? – Совершенно спокойно спросил тот.

– Ну, тыщ 30. – Ответила та.

– За 30 можно макентош взять. – Продолжал диалог он.

– Ну, мне главное, чтоб с клавиатурой был. Мне нужно дипломную писать, – Вдруг неожиданно выпалила она, и, кажется эта находка в качестве причины её удовлетворила. – А то я уже начала тут писать, знаешь, как раньше, по старинке ручкой на бумаге.

– М. А потом это нужно будет на клавиатуре переписывать. – Подхватил он. – А почему он не включается у тебя?

– Ну, у меня с ним уже такое было, кажется проблема в видео карте. Можно и его починить так-то.

– И сколько это будет стоить? – Уточнил Саша.

– Не знаю, тыщ 5, наверное. – Ответила Катя.

– Ты сходи, узнай, если сделают, то давай сделаем. – Спокойно сказал Саша. Катино детское естество пришло в ликование.

– Правда? – Голосом радостного ребёнка выпалила она.

– Ну, да. – Так же мило ответил он.

– Хорошо, не буду терять зря времени, пойду сегодня же и всё узнаю. Я тебе сообщу, как станет известны подробности. Может, приедешь сегодня? – Попробовала она пробить его броню. – Я соскучилась.

– Я тоже соскучился, заеду сегодня вечером. – Сказал он. Оба положили трубки.

В этот день она никуда не пошла и вечером наконец приехал Он.

Саша сам ревностно относился ко всему, что связано с его дочерью, и, кажется его всё устраивало. Так проявляется чувство собственности. Оно и верно, какой отец захочет отдавать или делиться, что так любимо им самим. И это нормально. В ту, в кого душу вложил, силы, взрастил, свою жизнь положил. Как можно этим с кем-то делиться… Уму не постижимо.

Но с ней он делился, – своим сокровенным, – показывал фотки, видео с дочкой: вот она на коне верхом. Он любил её любовь к нему. Между ними была действительно крепкая любовь, какая только может быть между отцом и дочерью. Дочь занимала главное место в его жизни. Видя это, Катя одновременно восхищалась им, и в то же время её обуревало чувство женской ревности, которое она нещадно глушила. Да и какое она имеет право претендовать на его личную жизнь, на него???

Уже имела.

Когда начинаешь осознавать, что всё ни просто так, сразу автоматически возникает вполне логичный вопрос: а для чего?

Он приехал к ней. И был с ней. Брал её своими глазами, брал её соблазнительное тело своими руками, приветствовал губами, страстно желанную женщину. Потом брал снова и снова. Он был с ней. В той квартире на 21м этаже, где они курили на балконе, озаряя взглядом всё вокруг, там, где было всё для него, даже одежда вся выглаженная с мыслями о нём, чистота и порядок для него, она там была для него. Всё это – для него. И полотенце в душевой синего цвета Bosco Sport для него повесила рядом со своим красным Bosco Sport, и вид этот, и взлётная полоса. И вообще вся её жизнь, которой так нагло врезалось в его давно устоявшуюся жизнь.

– Молодец. Что позвала. – Целуя её в лоб, он обнял её и прижал к себе.

– Я есть хочу. – Улыбаясь, говорит она ему.

– Давай пиццу закажем. – Предложил тут же он.

– О! Давай. – Согласилась она, чувствуя, как не на шутку разыгрывается аппетит.

Они заказали пиццу, весело беседуя с оператором, и через час в дверь уже звонил курьер, доставивший их заказ: пиццы, пасты, напитки. Уезжая, напоследок он добавил коронное «завтра позвоню».

Хорошо, когда есть папа, который может решить, вообще родители, которые могут помочь в решении трудностей, направить, подсказать, посоветовать, как быть в ситуации, да и вообще, когда плохо и душу рвёт на куски, к кому обратиться, куда приткнуться? Она сама принимала свои решения, сама себя наказывала и вручала награды, сама себе судья, сама себе беспристрастный палач и в действие приводит или отклоняет приговор. Она имела на него право. Она выстрадала его, вымолила, выпросила у Бога. Пришло время собирать камни.

Она зарождалась заново, рядом оказался он. Будто это он выпросил её у Бога. Пусть расскажет теперь всему миру, какой он был герой. Выменял у самого дьявола. Хотя мне всегда будет интересным узнать, стал бы он с ней быть, зная заранее, через что ей пришлось пройти в жизни?.. Но убежден, что он никогда не допустит, чтобы ей пришлось испытать то, через что она прошла, потому что настоящий мужчина призван уберегать женщину от всяческих проблем, от горя, от несчастий. Если у тебя есть hуй и яйца ещё не означает, что ты мужчина. А у него была ещё и дочь.

Ему, удостоена главная роль – являться настоящим мужчиной. И отцом. И мужем. Правда всё это он уже прошёл до неё…

Близость с Катей Саша использовал для здоровья, но надежды на простое времяпрепровождение начисто отпали. С ней было легко, она как по проводам электроток бьёт, приводя импульсы в действие. Словно с пультом она нажимает на кнопочки, и ты здесь, чтобы иметь власть над её телом. Но Кэт отдавала только тело. Хотя ей этого было бессмысленно мало. Эта особа хочет заполучить всё – разум, душу, внимание, все твои старания. Хочет слышать голос. Маленький пушистый зверёк… Ей нравилось смотреть в его глаза, потому что уже сотни раз смотрела в глаза людям, которым верить нельзя. Пыталась выкрасть его сердца хотя бы ради удовольствия. Такая милая воровка. Сама себе на уме, в душу влезает тихо аккуратно, как в настежь открытую форточку, когда жарко. Влезла в голову незаметно, как вор. Такая податливая, хочет победить крепкое. Но как вода, что одолевает жажду. Она, как росток, пробивший асфальт.

…Такая нежная нега со стальным стержнем. И как можно было так быстро влюбиться… Влюблённость…

В голове он понимал, и, даже допускал её, но изменить привычный уклад жизни он точно не собирался. Дочь, всегда любимая дочь, и каждый на своей стороне.

Она же не другое. Кэт просто… Просто так.

Она, как ярчайшая вспышка, после которой долго темно в глазах и звенит в ушах. Такое милое незатейливое создание, сама ещё дитя. Всего 24… Саша был из тех людей, кто любил быть хозяином положения. И любил прикоснуться к прекрасному. Ордер на его арест она уже выставила. Было ясно сразу. Она прошлась вакуумным ураганом по его сознанию, оставляя вроде всё на своих местах с каким-то ощущением отсчёта времени, как на таймере. Проникая в лёгкие, срывая с петель давно устаревшее и уже никогда не вернувшегося к нему былого житейского, что до конца берёг он. Мужчина за 40, это как третий уровень. Вроде ещё что-то может, но надо ли… Такая, тихо идущая лодка в гавань на двух узлах, пришвартоваться.

Она придавала слишком много горечи его расставанию и вообще его существованию. Что могла она сделать тогда? Чуточку послать всё наh и быть как бы в стороне от всего происходящего. Безвременно обласканная им. Она готова ждать сколько угодно, если бы ещё знать, чего. Но её мысли были заняты его губами, хотелось оказаться в его руках, его взглядом, лишь бы как можно дольше продолжались эти отношения.

Ну и, как обычно, в таком деле всегда помощником был Карельский бальзамчик. Но в этот раз всё вышло иначе. Проснувшись среди ночи от подкатывающему в горле кому, её, вдруг, охватил ужас. Она рвано хватала воздух губами в тёмной комнате, пытаясь сосредоточиться: «Господи, я же просто дышу. Доказываю своё жалкое существование, которое порой горько изливается ноющей до сих пор души», – пробежало у неё в голове. Приступ атаки заложил уши, она не могла пошевелиться, старалась дышать. Невозможность сосредоточиться и слёзы хлыстали градом непрекращающегося потока, казалось длились целую вечность. Она рыдала навзрыд. Невидимая сила скрутила её тело эмбрионом, мучительная гримаса исказила её лицо. Хотелось бросить всё и бежать, спрятаться, скрыться. Чувство стыда сковало. Стало гадким и омерзительным всё вокруг. Сложно высвободиться из этого ощущения осквернённого тела, над которым надругались. Это страшно. Ужас поразил сознание только сейчас. Она вспомнила изнасилование. Как её брал силой какой– то одолевший мужлан. Впервые, потеряла рассудок, только сейчас её настоящие страдания нашли выход для высвобождения. Воспоминания ещё долго бередили её ураганным чувством, срывая всё на своём пути, что было бережно укладывала ровным тоном все эти годы. Она снова возненавидела своё тело, всё, что причастно к её жизни, всех и каждого. Захлёбываясь в слезах и в темноте, она уже не слышала себя, уши плотно заложило, дышать было нечем. Не помня, как уснула, буря ушла.

Проснувшись, Катя ощутила себя раздавленной, будто по ней проехался самосвал. Собирая себя по кускам, она осознала, что впервые за всё это время настоящие переживания нашли выход, так внезапно и мощно. Она прятала эти переживания в себе, не давая своему сердцу расколоться. Не хотелось наступления нового дня, не хотелось вставать, вообще шевелиться. Воспоминания идущей ночи потихоньку удалось прогнать. За окном по чистому небу плыла одинокая луна, на полу раскиданная одежда. В поисках спасения она закрыла глаза. На несколько минут удалось отключиться. Превозмогая эту ненависть к своему телу, она обняла себя руками. Ощущая ладонями тепло бархатной кожи, руки скользили по телу. Пальца нырнули под маечку и жадно ухватили сосочек, нежно обхватив его двумя пальцами начала ласкать, он податливо откликнулся и набух. Другая рука скользнула в трусики, нащупав мягкий бугорок, тело поддалось её ласкам, и на рассвете пульсом по точкам прошла волна экстаза, наполнив тело сладкой истомой. Буря ушла, сладковатая нега растопила её лёд, за окном по верхушкам крыш первые лучи бросало восходящее солнце. Хотелось кушать. Больше спешить было некуда.

Он всегда говорил ей «наберу попозже», «приеду вечером», «позвоню», а сам… не звонил, не писал и не приезжал. А она ждала. Ждала, как нужно ждать любимого человека, понимая, что он очень занят. И это ни просто его отговорки, а возможно и её иллюзии. Просто она понимала всю жизнь, поняла себя и приняла. Всё так, как есть, без глянца и излишней скоротечности. Пусть так, и всё ни просто, и душа трепещет, но она живёт и чувствует, потому что другой жизни у неё пока нет. Другой жизни, в которой что?.. Доверяясь своим чувствам, она ждала, ждала его звонка, встречи с ним, как ребёнок обидится и в туже секунду понимает, что ведёт себя, как эгоистка и тут же волной новой нежности снова в душе с ним. Там, где мысли устремлены в будущее, в котором обязательным пунктом есть кто-то очень серьёзный и влиятельный, тот, кто защитит её от этого мира. Можно сколько угодно класть на «весы» взвешенные доводы, факты, но, когда любишь человека, это будет всегда решающим ГРАММОМ в перевесе. Настоящая любовь… Аж слюнки потекли. Она даёт новую жизнь. И всё тут.

Иногда Кате хотелось, чтобы это был их общий ребёнок. Такой любви не стоит завидовать, её нужно желать, стремиться к ней всем сердцем, всеми силами стараться сделать такое же. Катя решила, что она должна быть для него лучшей, лучшей во всём, всех, чтобы в конечном итоге… Да что мы… Не будем забегать вперёд.

Дни становились длиннее, солнце вставало ранним рассветом. Утренняя пробежка, утренняя уборка в доме, душ, музыка. Теперь есть сделанный телефон, работающий ноутбук, спасибо Саше. Теперь можно включить фильмы на балконе, где есть время всё расставить по своим места. Каждый человек занял своё особое место.

Новый день… Какие-то солнечные пробки на балконе, где солнце только её. Чувство абсолютного счастья. Внутри в доме играют неспешные мелодии чилаута, в белоснежном кресле она. Тело ласкают лучи солнца, закрыв глаза и можно ощутить его губы, рыщущие в поисках утоления жажды. Лёгкий ветерок в открытое окно, тело дышит абсолютным чувством счастья. Непроизвольно улыбаешься, оголяя зубы, солнечные лучи отблёскивают, она дышит. Всё тело дышит. Это и есть абсолютная радость, когда тебе хорошо, ты счастлив и тебе никто не нужен для этого. Просто вот здесь и сейчас, ты улыбаешься глазами, душой. На миг она представила его снова рядом, увидевшего её обнажённое тело в этих лучах счастья. Ей захотелось, чтобы он её касался, трогал снова и снова, сначала осторожно так, едва касаясь губами, прижимаясь ими где-то в области внутренних бёдер, обхватив их руками с внешней стороны. Хочется делиться с ним этим наслаждением. С ним одним. Быть только его, принадлежать ему, а не быть с ним. О, Алекс…

Ум подсказывал ей в очередной раз всё бросить, оставить это и… И что??? Против сердца ум теряет свою силу. Только сердцу ведомо всё. Она знала, если он позвонит, то обязательно будет улыбаться. Не важно, что он ей скажет, просто он позвонил ей, обязательно позвонит. Ей, а не кому-то другой. Звук сообщения:

– У тебя всё хорошо? – Саша.

– Хорошо, да. – Тут же отвечает она. – А что такое?

– Ну, ты просто вчера свинтила куда-то, сказала, что у Лёли что-то случилось. – Пишет он.

– Ну так у Лёли же. – сообщает она ему. – У тебя всё хорошо?

– Не знаю, почувствовал ли он сухость в её сообщениях, но это было явным.

– Ребёнка собираю. Она на соревнования завтра улетает. – Не будь этой паршивой ревности, можно было бы спросить его о том, как доставят лошадь или куда летит… Она переборола в себе это дряхлое чувство ревности. А иначе его просто перестала бы уважать, будь по-другому. Настоящий мужчина и истинный отец не может быть другим. Это аксиома, постулат, нерушимая истина. И отправляя ему: «удачи и успеха. Всё получиться», выходит из онлайн.

Как бы она хотела оказаться с ним вновь. Сидеть рядом, быть в его объятиях, ласкать его и ничего не важно. Просто любить его здесь и сейчас, а остальное не важно. Важно лишь дарить любовь, каждым поцелуем, доказывая её существование, чтобы руки как никогда убеждали его в её принадлежности ему. Чтобы глаза таяли и растворялись в экстазе. Всегда. В каждый раз по-новому. Дарить, дарить, дарить, бесконечно дарить всю себя, свои самые ласковые чувства, ведь он этого заслуживает. Пускай жёсткой будет только вода в доме №38.

А тем временем…

Шла весна, ласковый апрель, солнечные дни, красивые вечера, предрассветный час, утро, снова день. Но с точки зрения вечности – это всё фигня, конечно. А, и вообще, там, «внизу» кто-то учиняет движуху, то биз замутят, то парады, то политика, то ДТП. Ей нравилось новое ощущение. Возрождение. Она улыбается без причины, просто так, потому что хорошо и тепло на душе, глаза светятся, в них огонь. Она бродила по квартире, танцевала под Тарантино, рисовала стрелочки на глазах, завивала волосы, переодевалась, примеряя образы, как бы проводя генеральную в своём шкафу. Душе уже легко было нащупала его душу.

От Саши были немногочисленные сообщения, редкие звонки. Неохотно она отвечала ему, продолжая соблюдать тишину. Ей так много хотелось сказать ему и одновременно не говорить ни о чём. Тогда она и решила, что бы не случилось в жизни никогда не лезть в его личные дела, оставляя место личному пространству. Она доверяла ему безоговорочно, безапелляционно, без остатка, потому что знала, что её держат на расстоянии. Дорожила ли она им? Он спускался в её жизнь не спеша, проникая тонкими фразами, похожие на янтарь, наощупь, так же трепетно, если бы не хотел спугнуть диковинную птицу, сидящую на ветке, которую увидел впервые небывалой прежде красоты. Иногда стоит принять в себе то, что на первый взгляд отталкивающе. Принять, ощутить, почувствовать и позволить этому остаться или отпустить. Его любовь к дочери останется навечно. Девушка ощущала себя ребёнком. Всматриваясь в черты своего лица в зеркале, самым тщательным образом рисовала путь через весь запад и восток. То, что было у неё в голове, прекрасно сообразовалось с сердцем. Она ждала. Всё время чего ждала. Она ждала его появления, звонка, сообщения, ментально воображая себя в его объятиях. Фокус в том, что человек явление, прежде всего духовное. В негласно.

А в это время…

«Ты куда пропала???» – ясным днём четверга читает она сообщение от него. Этим вечером он приехал к ней.

– Ммм… – Промурлыкала она, когда Саша уже снимал чёрные мокасины в прихожей. – Кто это приееехал?.. – Расплылась в улыбке, срываясь с места бросилась к нему навстречу. Бодро запрыгнула на него, одетая лишь в короткую джинсовую жилетку с открытыми спортивными плечами, на попе пестрели красные трусиках. Радостный поцелуй был адресов его губам. Его руки обвили её талию.

– Привет. – Ласковым голосом поприветствовал он. Пройдя в студию на полу рядом с диваном лежал ноутбук, облокотившись локтем о современный комод она засмеялась, от увиденного кадра, где парочка комично выясняли свои отношения. Быстрым взглядом он окинул атмосферу вокруг и сразу снял носки.