Текст книги "Утешение для изгнанника"

Автор книги: Кэролайн Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава пятая
ГРАНАДА. ТРЕТИЙ ДЕНЬ

1

Утром, когда пришли врач и костоправ, Юсуф снял бинт, которым была привязана к груди рука, и спокойно пользовался за завтраком правой рукой под пристальными взглядами Насра и Абдуллы.

Костоправ мягко ощупал плечевой сустав. Выразил скромное удовлетворение результатом.

– Не возражаю против пользования рукой для таких простых задач, как еда, – сказал он. – Мой учитель давно заметил, что такие повреждения заживают лучше, если вывихнутая конечность не остается слишком долго в неподвижности. Но если выйдете в город, поедете верхом или будете делать что-то такое, где можете упасть, где вас могут толкнуть или стеснить, я настаиваю на том, чтобы рука была привязана. Будет очень скверно, если в ближайшее время она окажется повреждена снова.

Врач посмотрел ему в рот, в глаза, потыкал пальцами в живот и оценивающе взглянул на мочу.

– Похоже, вы вполне здоровы, – сказал он. – Выпейте еще этой настойки, если почувствуете боль, и посылайте за мной. – И добавил: – Я личный врач эмира.

– Я польщен вниманием вас обоих и благодарен за него, – сказал Юсуф. – Чувствую себя совершенно здоровым, если не считать нескольких ушибов и царапин.

– Этого следовало ожидать, – рассудительно согласились оба и ушли.

Наср и Абдулла предписали Юсуфу баню, массаж, а затем визит к брату эмира, который очень хотел познакомиться с ним.

– Пока будешь заниматься этим, – сказал Наср, – тебя переселят отсюда в жилье во дворце, – сказал Наср. – Несколько ночей мы с Абдуллой будем спать там же, чтобы не оставлять тебя без присмотра.

– К брату эмира? – переспросил Юсуф. – Ты имеешь в виду того, что находится в заключении?

– Вряд ли это можно назвать заключением, – неторопливо заговорил Наср. – Он живет во дворце поменьше рядом с матерью, младшим братом и сестрами, получает большой доход и еду, питье, одежду и развлечения, какие пожелает.

– Но Его Величество назвал брата заключенным, – сказал Юсуф. – Я не хотел приписывать никаких…

– Конечно, – перебил Наср. – И я допускаю, что если б Исмаил попросил разрешения съездить в Гуадикс или в Малагу, то мог бы не получить его. Собственно говоря, наверняка бы не получил. И поэтому ему скучно. Думаю, даже очень скучно. Будь он поэтом или ученым, это положение было б для него идеальным, только он ни то ни другое. Твой визит доставит ему огромное удовольствие, потому что сплетни – его любимое занятие. С твоей стороны это будет актом милосердия.

И Юсуф снова не мог решить, говорит Наср серьезно или шутит.

2

– Ну и как себя чувствуешь теперь? – спросил Наср, когда Юсуф вышел из бани.

– Гораздо лучше, – ответил Юсуф. – Массажист превосходно знает свое дело.

– Это так, – сказал Наср. – Говорят, его массаж может воскресить мертвого. Не знаю, правда ли это, но знаю, что если ты устал, или у тебя что-то болит, он может творить чудеса.

– Не уверен, что он сотворил чудо, – сказал Юсуф, – но я определенно чувствую себя лучше. Когда пойдем к Исмаилу?

– Сейчас, – ответил Наср. – Я пойду с тобой. Только имей в виду, что в этом доме каждый шпионит для кого-то, даже принимающий обувь мальчишка и подметающая двор служанка. Не говори в этом дворце ничего такого, если не хочешь, чтобы это сегодня же стало рыночной сплетней. Если тебе зададут вопрос, на который опасно отвечать, я так или иначе вмешаюсь.

– А если мне предложат еду или питье? – спросил Юсуф в шутливой тревоге. – Безопасно будет есть, или нужно попытаться обменяться чашками с хозяином?

– Не думаю, чтобы они осмелились пользоваться ядом в своем доме, – совершенно серьезно сказал Наср. – Но Мариам опасная женщина. Честолюбивая, безжалостная и богатая.

– Ты по крайней мере третий, кто говорит мне об этом, – сказал Юсуф. – Она представляется очень пугающей.

– Я только хочу, чтобы ты был настороже.

– Я увижусь с ней?

– Как вдова эмира, она требует себе таких свобод, каких многие женщины не смеют и желать, – ответил Наср. – Возможно, увидишься.

После того как Абдулла позвонил в колокол, Юсуфу стало казаться, что он снова оказался в мире женщин. Дверь открыла служанка и проводила их в уютную приемную с толстыми подушками, мраморными скамейками, яркими коврами и разнообразными масляными лампами. Они удобно уселись и приготовились ждать.

– Интересно, как долго, на их взгляд, людей более низкого положения нужно томить ожиданием, – негромко произнес Наср.

– Ты уже ждал их? – спросил Юсуф. – После смерти старого эмира?

– Ждал, – ответил Наср. – Это одна из любезностей, которую делаешь вдове эмира, если она это позволит. И я все еще жив, – добавил он с веселым блеском в глазах.

– Это утешает, – сказал Юсуф.

Шум в коридоре известил их о появлении старой вдовы и юного принца. Наср с Юсуфом поднялись и чинно поклонились, когда торжественно вошла вся группа: мальчик четырех-пяти лет, две женщины, одна пожилая, полная, другая почти тридцати лет, поразительной красоты, и располневший молодой человек на пороге возмужания с огромными, подведенными сурьмой глазами, длинными, блестящими волосами с вплетенными в них алыми лентами, в шелковом камзоле шафранного цвета, отделанном зеленой и золотой нитями.

– Ваше высочество, – сказал Наср, поклонясь располневшему молодому человеку, – позвольте вам представить моего родственника Юсуфа ибн Хасана, который стремится стать известным вам. И Ваше Величество, – продолжал он, повернувшись к красавице, – могу я осмелиться представить вам моего родственника, Юсуфа ибн Хасана?

– Мы довольны, что вы отыскали нас, – сказал с легким кивком принц Исмаил и сел на кушетку.

– Мне было любопытно мельком взглянуть на молодого человека, о котором столько говорят, – сказала хриплым голосом красавица, севшая на груду подушек на другой кушетке. Вторая женщина повозилась с подушками, потом усадила маленького мальчика на подушку на полу в позу обожаемого сына.

– Мама, ты прекрасно знаешь, что видела его не мельком, – сказал принц Исмаил. – Ты хорошо разглядела его раньше, чем этот жалкий вор Ридван смог его увидеть. – Повернулся к гостям, жестом предложил им сесть и продолжал: – У нашей царственной матери в башне этого дворца есть комната с окнами, выходящими на восточную сторону, северные подъезды, дорогу к Хенералифе…

– Нет. Мне пришлось бы отодвинуть ширмы и высунуться, – сказала Мариам. – А я никогда не могла сделать этого, так ведь?

– Ты знаешь, что сделала это, – сказал Исмаил. – И ей прекрасно видны Алькасада и западные подъезды. Кто что делает, она знает лучше, чем стражи на башнях, – добавил он доверительно.

– Женщины всегда лучше знают, что происходит, чем мужчины, – со смехом сказал Наср. – Они наблюдают за происходящим, слушают, что говорят люди, и накапливают сведения. Мы, мужчины, немного послушаем и ищем, что бы сказать более значительного, важного или умного, и упускаем часы и часы серьезных новостей.

– Скажи мне, Юсуф ибн Хасан, что привело тебя обратно в Аль-Андалус? – спросила Мариам.

Как только она начала говорить, Юсуф заметил, что маленький принц Кэй смотрит по сторонам. Видя, что никто не обращает на него внимания, он тихо поднялся и пошел в более интересную часть дома. Потом внезапно осознал, что тишина в комнате стоит потому, что все ждут его ответа.

– Его высочество узнал, что я неожиданно оказался в живых, и написал королю Арагона с просьбой о моем возвращении, – ответил он.

– Это всем известно, – сказал Исмаил. – Мы хотим узнать, почему столько времени спустя ты потрудился вернуться.

– Говорят, сейчас между Арагоном и Кастилией серьезные разногласия, – сказала Мариам. – Как думаешь, будет вскоре война?

– Не представляю, Ваше Величество, – ответил Юсуф. – Я жил не при дворе, а довольно тихо в городе Жирона, занимался учебой.

– Когда не был с королем на Сардинии, – сказала Мариам, постукивая ногой в крохотной туфельке о край кушетки. – Иначе зачем он вызывал тебя к себе? Мы не можем представить, зачем такому могущественному монарху мальчик вроде тебя. Или он любит мальчиков? Это было бы полезно знать.

– Ваше Величество здоровы? – спросил Наср. – Но я задаю глупый вопрос, каждый, допущенный в ваше присутствие, поймет, что такая цветущая красота не может быть следствием болезни.

– Наср, тебя нисколько не интересует ни мое здоровье, ни моя внешность. Перестань перебивать меня. Я веду приятный разговор с этим хорошеньким существом. На чьей ты стороне? – спросила Мариам, поворачиваясь снова к Юсуфу. – Арагонского короля или кастильского? Разве не странно, что у них одинаковые имена?

– Педро, или Пере, как его называют в той провинции, где я живу, очень распространенное в христианских землях имя, Ваше Величество, – ответил Юсуф.

– Как Мухаммед, – сказала Мариам со злобой в голосе. – Интересно, любит ли и король Кастилии хорошеньких мальчиков. Не знаешь?

– Я ни разу не видел короля Кастилии и ничего не знаю о нем, но могу уверить Ваше Величество, что король Арагона не питает особой привязанности к мальчикам.

– Ты уверен? Умный мальчик может узнать очень многое даже от самых сдержанных людей. Они очень полезны, – сказала она со вздохом. – Я имею в виду – мальчики. Правда, их приходится многому учить, – добавила она, задумчиво глядя на Юсуфа.

Тут двери открылись, слуги внесли подносы со сладкими сиропами, маленькими пирожными и конфетами. Юсуф посмотрел на них с подозрением, потом взял финик с одного подноса и чашку сиропа с центра другого. Когда надкусил финик, заметил, что принц смотрит на него с любопытством.

– Вижу, ты жил при дворе, – сказал Исмаил.

– Я ожидал увидеть старуху, – сказал Юсуф, как только они вышли из дворца. – Седую, беззубую, с морщинистым лицом. Почему не предупредил меня?

– Ты знал, что у нее есть ребенок младше пяти лет и что ее старшему всего пятнадцать. Ей еще нет тридцати, – ответил со смехом Наср. – Я пытался предостеречь тебя.

– Пытался, но поскольку все называют ее старой царицей, я этого не ожидал.

– Признаю, сегодня она вела более возмутительно, чем обычно, – сказал Наср. – Почему-то хотела, чтобы ты неловко себя чувствовал, и я нахожу это интересным. Обычно она окружает своих гостей лестью и обаянием. Что она может иметь против тебя?

– Не могу представить, – ответил Юсуф.

– Понимаю, это звучит невероятно, – сказал Наср. – Она не может думать, что ты строишь заговор, дабы не допустить ее сына к трону, – негромко добавил он. – Ты жил в другой стране и не знал никого из нас.

– Почему принц Исмаил почти все время именует себя «мы»? – спросил Юсуф. – Это звучит очень странно.

– Нисколько. В течение многих лет он был уверен, что будет назван наследником трона.

– Почему он так думал?

– В этом его убедила старая царица, – ответил Наср. – И хотя он обращается с красивыми речами к своему брату эмиру, всем ясно, что он по-прежнему так считает. Он практиковал на тебе свои царственные речи и манеры, вот и все.

3

– После того как мы виделись вчера, жизнь была очень интересной, – сказал Юсуф. Он сидел у бассейна рядом с матерью, наблюдая, как она расчесывает волосы его братишке, а потом себе.

– Я слышала, – ответила она. – Ты не сказал мне, что собираешься устраивать скачки с Насром.

– Я не знал, – сказал Юсуф. – И Наср не знал. Видимо, обрывок разговора по дороге сюда другие истолковали как брошенный и принятый вызов. Впервые мы узнали об этом намного позже того, как я был у тебя.

– Это любопытно в свете того, что произошло, – спокойно сказала его мать. – Надеюсь, ты оправился от падения.

– Да.

– Хорошо. Мне так говорили, но я не хотела верить всему услышанному, пока не увижусь с тобой.

– Кроме скачек вчера произошло еще кое-что, – заговорил Юсуф. – Я очень хотел увидеться с тобой во второй половине дня, спросить тебя кое о чем – не только о людях, причастных к скачкам, но и о других вещах – потому что начинаю пугаться. Но маленький Абдулла, мой раб, сказал, что это будет очень неразумно. Знала ты, что он на самом деле принадлежит Ибн аль-Хатибу, который приставил его ко мне?

– Я не удивляюсь, – ответила его мать. – Он и твой отец были большими друзьями.

– Как думаешь, Абдулла должен шпионить за мной?

– Сомневаюсь. Аль-Хатиб поверил моим заверениям, что ты сын моего Хасана и никем иным быть не можешь. И, разумеется, он видел тебя сам и убедился в этом. Абдулла, скорее всего, должен оберегать тебя от неприятностей. Думаю, ему можно доверять.

– А Насру? – негромко спросил Юсуф, так как Зейнаб то и дело выходила во двор и прислушивалась к их разговору.

– Надеюсь, что да, – ответила его мать. – Хотя никто не может знать, что в душе у честолюбивого молодого человека. Скорее всего, он заслуживает большего доверия, чем многие. Я слышала, ты встречался с Мариам, Скажи, что о ней думаешь?

– Сперва скажи, почему она как будто ненавидит меня, хотя ни разу не видела раньше.

– Подозреваю, что она строит или пытается строить заговор с христианами, чтобы они помогли ей возвести Исмаила на трон. И, видимо, не может решить, будешь ты помехой или помощником в этом деле. – Она положила гребенку и отправила маленького Хасана за сестрами. – Восшествие Мухаммеда на трон явилось для нее жестоким ударом. Знаешь, говорят, она уговорила нашего великого эмира Юсуфа позволить ей носить многие из царских украшений, а как только услышала, что он убит, спрятала их в надежное место. Теперь она баснословно богата. Говорят, она подкупила кое-кого из кастильских эмиссаров и, вне всякого сомнения, пыталась подкупить арагонских, которые уехали сегодня утром.

– Но не может же она ожидать, что кто-то из христианских королей вторгнется в эту страну только для того, чтобы возвести на трон Исмаила? Если вторгнутся, то, уверяю тебя, мама, для того, чтобы захватить эмират.

– Конечно, но Мариам считает, что решила эту проблему. Она выдала сестру Исмаила Зару замуж в богатое семейство, у которого, по слухам, есть полезные связи с кастильцами. Кажется, город пребывает в покое только тогда, когда она уезжает навестить Зару и ее мужа. Теперь скажи, что ты думаешь о ней.

Зейнаб с Айешей присоединились к ним, и Юсуф, оправившийся от первого шока после знакомства со «старой» царицей, щедро угостил их преувеличенным рассказом о ее возмутительном поведении. Двор оглашался пронзительным смехом, его смех был самым громким. Но когда смех прекратился, на глазах Юсуфа навернулись слезы, и у него защемило сердце по утраченным годам.

Глава шестая
ГРАНАДА. ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ

1

Юсуфу показалось верхом роскоши его жилье во дворце, выбранное с расчетом, чтобы поместить там Насра, а также Абдуллу и стражника. Было утешительно иметь вооруженного человека в их комнатах и видеть в коридоре другого.

– Где был Его Величество сегодня вечером? – спросил Юсуф Насра, когда они пришли в свои комнаты на ночь.

– Наверно, обедал где-то, – вкрадчиво ответил Наср. – Наверняка с друзьями.

– Его Величество обедал с женщинами, – негромко сказал Абдулла.

– Вот, видишь? Я должен знать все дворцовые слухи, и половину их приходится получать от Абдуллы, – сказал Наср. – Разумеется, вот почему Ибн аль-Хатиб знает дела каждого даже лучше, чем визирь.

– Интересно, почему нас так хорошо охраняют? – спросил Юсуф.

– Тебя это беспокоит?

– После вчерашнего нисколько, – ответил Юсуф. – Но я не ожидал этого.

– Его Величество поражен – чуть ли не больше нас – этой историей со скачками, – сказал Наср. – Ему кажется, что тут дело выходит за пределы обычного озорства мальчишек с конюшни.

– Это сделал кто-то из тех мальчишек? – спросил Юсуф.

– Ему было бы легче всего повозиться с седлом Сокола, – ответил Наср. – Но мальчишке с конюшни было бы трудно организовать скачки без согласия участников. Скажем так, что это дело еще разбирается. Но по крайней мере эту ночь мы проведем в безопасности. Что собираешься делать завтра?

– Не знаю, – ответил Юсуф. – Кажется, всякий раз, как я оглянусь, меня тот или другой уводят в неожиданные места. Но я собираюсь пойти утром к матери. В этом мне отказать не могут.

На четвертый день своего пребывания в Гранаде Юсуф пришел в дом матери, когда утро уже давно вступило в свои права. Шел дождь, но он сел рядом с ней во дворе под аркой, подпирающей балкон наверху, и стал смотреть на всплески дождевых капель в бассейне. Как только он появился, мать отослала его сестер и брата и заговорила о его отце, об Ибн аль-Хатибе, об эмире, о его младшем брате, о визире Ридване и что о нем думают в городе, о Насре, о всех неугомонных фракциях при дворе, о том, как они объединяются на время ради какой-то цели, а потом расходятся снова. Говорила, кто из мужчин – или женщин – может быть опасен и как она, вдова человека, которым некоторые восхищались, которого некоторые боялись и ненавидели, избегала бед для себя и своих детей.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Юсуф. – Живешь в этом доме, редко выходишь, мало с кем видишься.

– Должно быть, ты странно представляешь себе мою жизнь, – сказала его мать. – С твоего приезда до визита ко мне я действительно не выходила из дома, чтобы не разминуться с тобой, но у меня много друзей, и женщин, которых я хожу повидать, и почтенных мужчин, которые меня навещают.

– Меня интересует политическая жизнь двора, – продолжала она. – Твой отец, мудрый человек и блестящий законовед, обучил меня всем тонкостям права и обычаев, которым учителя не обучили меня в детстве. Хоть я и не состою в советах могущественных, – сказала она, сильно понизив голос, – мужья моих подруг состоят. То, что мы слышим и обсуждаем, мужчины называют женской болтовней, – добавила она с улыбкой обычным тоном. – Но ты найдешь ее очень точной.

– Ты не боишься так говорить? – спросил Юсуф.

– Неужели мой сын предаст свою мать?

– Ни за что. Ты это знаешь. Притом ты не сказала ничего изменнического. Но кое-что, пожалуй… опрометчиво.

– Это так. Но в душе у меня нет изменнических мыслей, поэтому нет и слов измены на языке. Однако то, что я сейчас сказала, тебе нужно знать для своей безопасности и благополучия. Раньше я не говорила этого, так как очень немногое из того, что говорится в этом доме, не становится известно нескольким заинтересованным людям. Но в дождливый день, здесь, вдали от слуг, услышать, что говорят люди, трудно. Я дожидалась дождя, чтобы сказать тебе это.

– Думаешь, у тебя в доме есть шпион?

– У всех есть шпионы, – ответила его мать. – Нужно научиться тому, как не позволять им причинять слишком много вреда, вот и все.

– По твоим словам, они похожи на мышей, – сказал Юсуф.

– Очень похожи. И, как с мышами, догадываешься, что они у тебя есть, только по красноречивому постукиванию коготков по кафелю ночью да чуточке помета утром в разных местах. Что до рабов, слышишь, как ночью они открывают ставни и тайком выбираются наружу, и они оставляют легкие признаки своего богатства. Это и есть шпионы.

– Тогда тебе нужна кошка, – сказал Юсуф, и его мать весело рассмеялась.

– Пожалуй. Вот я и есть кошка. Постоянно задаю шпионам двойную работу, потому что им все равно много платят. Самые лучшие слуги почти всегда шпионы; они не хотят, чтобы их продали или прогнали, поэтому примиряются со всем.

2

Когда Юсуф вышел наконец из дома матери с Абдуллой, снаружи их поджидал Фарадж. Он хоть и прятался, как мог, у входа, но все-таки промок. Когда они уходили, дождь прекратился с такой внезапностью, какой Юсуф начал ожидать, но вышедшее солнце как будто не приободрило под-под-секретаря Ридвана.

– Фарадж, что привело тебя сюда? – спросил Юсуф.

– Мне поручено привести тебя к столу визиря, – ответил тот. – Он сожалеет, что был очень занят, поэтому смог повидаться с тобой только накоротке, и надеется, что ты сейчас придешь к нему.

– С удовольствием, – сказал Юсуф, и его сердце сжалось.

За столом сидели Наср, Ибн аль-Хатиб с двумя помощниками, лечивший Юсуфа врач и другие люди: Юсуф подумал, что это помощники визиря. Обратил внимание, что Фараджа в этой группе не было.

Еда, пряные изысканные блюда и отварное мясо, была великолепной, Юсуф ел с аппетитом, хотя ему мешала необходимость старательно наблюдать за манерами и обычаями других. Время от времени он спрашивал Насра, которого тактично усадили рядом с ним, что делать с тем или иным блюдом. Или же подражал сидевшим поблизости.

Когда с едой было почти покончено, слуги стали разносить серебряные кубки с холодным шербетом.

– Иногда я думаю, что Ридван слишком много себе позволяет, – прошептал Наср.

– Почему?

– Даже у эмира редко подают напитки со льдом, а для Ридвана на неофициальном обеде, где не присутствует эмир, это чересчур.

– Он, должно быть, очень богат, – сказал Юсуф.

– Невероятно, – сказал Наср. – На месте Ридвана я бы не демонстрировал богатства так вопиюще. Еще до вечера это станет известно всему городу. Но раз уж нам подали такой шербет, давай его пить.

Наср с удовольствием отпил и повернулся посмотреть, как реагирует его друг на это расточительное угощение.

Юсуф держал кубок в руке и тщательно принюхивался к содержимому.

– Наср, – сказал он вполголоса, – возьми этот кубок и ради сохранения жизни не пробуй содержимого, серьезно, не пробуй. Только понюхай его и дай мне на минутку свой.

Юсуф понюхал кубок Насра, и лицо его прояснилось.

– Этот, кажется, хороший.

– Шербет восхитительный, – сказал Наср. – Лучше, чем хороший. Я выпил полкубка. – Понюхал полный кубок, который держал в руке. – Твой пахнет не совсем, как мой, но, кажется, в полном порядке. Правда, тут какой-то странный – даже неприятный – запах. Словно бы в нем размяли какой-то гнилой плод.

– Хуже того, – сказал Юсуф. – Я узнаю этот запах. Это смертельно ядовитое, дурно пахнущее растение. Несколько капель могут убить человека. Кто-то решил, что я не почувствую его вкуса со всеми этими превосходными фруктами и сиропом.

– Вкус холодного напитка почувствовать трудно, – сказал Наср. – Вот почему в шербете со льдом так много сладкого сиропа и фруктов.

– Ты все знаешь, – сказал Юсуф. – Шербет действительно хороший?

– Как я уже сказал, восхитительный, – ответил Наср. – Только я не уверен, что хочу допивать его. Жажда у меня прошла.

– Что мне следует делать? – спросил Юсуф.

– Мы должны кому-нибудь сказать об этом.

– Кому?

– Говорить хозяину, что он пытался отравить одного из гостей, бестактно. Если это сделано по его распоряжению, он будет очень раздосадован, что ты заметил, а если без его ведома, будет очень расстроен, что на твою жизнь покушались. Где Абдулла?

– Поблизости, – ответил Юсуф. – Он всегда поблизости.

Повернулся, чтобы поискать его взглядом, и Абдулла внезапно появился.

– Абдулла, – сказал Наср. – В этом кубке, который подали твоему временному хозяину, содержится яд. Он не отпил ни глотка, но уловил запах ядовитого ингредиента.

– Господин, вы знакомы с ядами и их запахами? – серьезным тоном спросил Абдулла. – Или это просто неаппетитный запах?

– Я знаком с ядами. В своих занятиях мне пришлось изучать травы, как целебные, так и ядовитые.

– Спасибо, господин, – сказал Абдулла. – Наверняка это важное сообщение. Поберегите этот кубок, господин, я скоро вернусь.

Абдулла вернулся меньше, чем через минуту, низко поклонился, взял отравленный кубок и с заверением, что скоро вернется, скрылся опять.

На сей раз он не вернулся. Разговор за сладостями и различными напитками продолжался с прежней оживленностью. Наконец один из слуг тайком вручил Насру маленький, запечатанный свиток. Наср взглянул на печать, поспешно сломал ее и развернул лист.

– Собственно, мой друг, это для тебя. Видимо, они беспокоились, что ты не сможешь прочесть написанного.

– Беспокойство естественное, – сказал Юсуф. – Некоторые буквы я нахожу трудными и делаю множество ошибок.

– Не так уж много, – встревоженно сказал Наср. – Ты делаешь успехи. Нам нужно немедленно идти к Его Величеству. Эмир в комнате рядом с тронным залом, где предпочитает заниматься самыми важными делами; там он может вести с придворными серьезные обсуждения.